Проклятие чёрного единорога. Часть III

Евгения Преображенская, 2022

Осенняя песня кукушки напророчила беду, но долгожданная встреча не за горами. Ждут главных героев и новые испытания. По следу Дженны идут наёмник-волк и самторийская мстительница. Героине предстоит битва с оборотнями и Ледяницей. Она должна пробудить ото сна своего любимого и научиться быть счастливой. Но сможет ли она выбрать счастье, когда где-то в забытой всеми стране проклятый чёрный единорог ждёт свою спасительницу?

4 Ведьмаки и проклятые

Баю-баю, баю-бай, глазки, кроха, закрывай.

Слышишь шорох за стеной и протяжный страшный вой?

Это волки под окном, не пускай их, кроха, в дом.

Спи скорее, засыпай. Ночью, детка, не играй.

Колыбельная-страшилка

Охотница на чудищ беззаботно ступала по насту. Даже при оружии, в утеплённых доспехах и меховом плаще Иа̀рна оставалась такой лёгкой, что заледеневшая корка снега держала её не хуже земли. Пёс с маленькими круглыми ушами и коротким хвостом, словно медвежонок, трусил возле девушки. Он был даже тяжелее хозяйки, но и под ним снег не ломался. А вот Па̀лош Ва̀ра с годами стал, пожалуй, чуть более грузным, чем следовало бы.

Мужчина помассировал плечи, которые оттягивали висящие наискосок мечи, и прибавил шагу. Идти ему было непросто, примерно раз в пять шагов он проваливался в снег по самый гульфик. Когда Палош Вара сильно отставал, рыжий пёс оборачивался к нему и издавал глухой «вуф».

«Поспеши, — говорили его жёлтые глаза на чёрной, будто облачённой в разбойничью маску, морде. — Твоя ученица ждать не будет. Только отстань, и она мигом найдёт себе приключение на мягкое место! Помнишь, что случилось в крайнюю встречу с про̀клятыми? Вот будешь потом всю оставшуюся зиму её выхаживать…»

Разумеется, Рыжий имел в виду что-то другое; скорее всего, он поторапливал хозяина к ужину. Но ведьмак Палош Вара всё вспоминал тот случай.

Прошлой осенью проклятые погубили деревню на границе Кривхайна. Они не пощадили ни стариков, ни детей — кого просто задушили, а кого выпотрошили. Повсюду валялись части тел, клоки мяса, содранные в один удар до самых костей. Снег сделался грязным от разорванной плоти, крови, кишок.

Зрелище так потрясло Иарну, что она не смогла дождаться, пока силы ночи ослабнут. Она ринулась в бой при полной луне и выследила одного из зверей. К счастью, он не успел угостить ведьмачку своими клыками.

Тех, кому в кровь попадает слюна тварей, не спасёт и сам Зоар.

Воительница прекрасно владела мечом, но сколь бы умелой она ни была, под мощным ударом хищника не выдержали её человечьи кости. Израненная тварь сумела сломать девушке обе ноги и уже подбиралась к горлу, когда подоспели Палош с Рыжим. Волкодав справился с ослабленным врагом без помощи ведьмака. А Палош в это время спасал ноги Иарны.

Встала на них девушка лишь к весне. А теперь, поглядите на неё, бежит впереди учителя, как ни в чём не бывало!

Прошёл год, и они вернулись в края проклятых. Люди здесь попривыкли жить бок о бок с опасной нечистью. Деревни и остроги окружали высокие стены, а двери и ставни, украшенные защитными узорами, на полнолуние плотно запирались. Даже представить странно, что где-то южнее в ночь на круглую луну плясали и пели вокруг костров.

— Учитель! — раздался у него над ухом сочувствующий голосок.

Глубоко задумавшись, мужчина не заметил, как Иарна оказалась рядом с ним.

— Ну что же ты тут в сугробе застрял, — улыбнулась девушка, подавая Палошу руку. — Отморозить себе кой-чего решил?

— Вместо того чтобы осмеивать своего старого наставника, помоги-ка мне лучше «птичьи лапки» надеть, — устало вздохнул Палош Вара. — Наст недостаточно крепок для моего веса…

— «Старого наставника», — весело передразнила Иарна.

Когда они встретились, ему было лет двадцать семь, ей же — четырнадцать. С годами разница стёрлась.

Да, Палош был теперь не так ловок, как молодая ученица, — давали знать многочисленные ранения, — но на всём Севере никто лучше него не владел двумя мечами. Иарна имела возможность убедиться в этом на собственном опыте. Учитель так часто выручал её из беды, что ведьмачка уже и счёт потеряла. Но самый первый случай навсегда останется в её памяти.

Тогда Иарна направлялась в Тинутурил, чтобы найти своего младшего братца. Девушка знала, его увёл с собой ведьмак. И кто-то рассказал ей, будто их тайная школа находится между Медвежьими лесами и Красным морем. В свои четырнадцать она уже знала, что такое насилие, поэтому обрезала косы, выпачкала лицо и села на таратаур, прикинувшись мальчишкой.

Корабль шёл по Дундурме и Лемаре к Красному морю. Но обман Иарны разоблачили ещё в Кривхайне. Женщина на таратауре считалась плохой приметой. Наказывать обманщицу не стали, сжалились и высадили в столичном порту Речи.

Пытаясь найти новый корабль, идущий к Красному морю, девушка наткнулась на разбойников. Их было пятеро, и они посчитали, что она подойдёт им для веселья даже остриженная и чумазая. Палош Вара, проходящий мимо, с ними не согласился.

Что говорить, он и теперь всё не мог разглядеть в ней женщину! А вот Иарна влюбилась в него с первого же взгляда. Да был ли у неё выбор?

Черноволосый и темноглазый, как и она сама, Палош был одним из тех ведьмаков, в которых они играли с братом в детстве — загадочным, смелым и сильным убийцей чудищ. Сквозь слёзы Иарна любовалась блеском его мечей, когда воин расправлялся с бандитами…

Увы, Палош Вара поведал девушке, что школы ведьмаков давно уж опустели, и научиться их мастерству можно, только встретив наставника. Так Иарна не нашла своего младшего братца, но встретила старшего. И с тех пор она привязалась к Палошу как банный лист. Девушка не отставала, пока мужчина не согласился учить её.

Ветер крепчал, следовало поторопиться, чтобы не попасть в бурю. Упрямый Палош наконец надел снегоступы, и дело пошло живее. Молодая охотница на чудищ окинула пристальным взглядом своего спутника. Седина лишь мельком коснулась его щетины, не тронув черноты волос на голове, а он уже себя «старым» возомнил.

А она тогда кем себя считать должна? Еле ходить научилась заново, так что же теперь, на печи портки протирать? А кто тогда мирный люд защищать будет? Ну уж нет! Они должны выследить стаю проклятых и вернуть этому краю мир… всеми доступными им средствами.

Дженна молча уставилась на снег. Следы, что изредка подходили к дороге, принадлежали незнакомому ей животному. И, судя по их глубине, зверь этот был немалых размеров. Да, оставаться на ночь в лесу ей не хотелось. К тому же заунывная песня ветра предвещала бурю.

Конечно, смешно беспокоиться насчёт зверей, когда рядом с тобой учитель, а вот сможет ли постоять за себя Индрик, бредущий рядом с ним? Да, месяц назад музыкант напугал Дженну видом своей витали, но что за магией он владел? Волшебством мелодий и мужским очарованием не защититься от хищников.

Странники приближались к границе Кривхайна. Места здесь были неприятные. С одной стороны живым частоколом темнели еловые леса, с другой — за острозубыми стенами прятались людские поселения.

Гостиницы вдоль большака напоминали бревенчатые крепости, оснащённые надёжными воротами и сторожевыми башнями. Одиночки и так-то по зиме встречались редко, но теперь купеческие обозы окружали целые отряды.

На этом отрезке пути даже «Лесные гитары» предпочли держаться поближе к магам. Дженна искренне радовалась этому. Большой да такой разношёрстной компанией путешествовать было и безопаснее, и веселее.

Пообщавшись с Индриком, Фьёртана стала чуть более искусной в рифмах. А уж когда величайший из музыкантов Севера начинал горланить глупые стишки Норка, улыбка проскальзывала даже на лице невозмутимого Сайрона. Сама же Дженна ещё никогда в жизни не смеялась так часто да громко.

Едущая впереди каравана, она обернулась назад. «Лесные гитары» плелись в хвосте, бурно обсуждая что-то и горячась. Фьёр, спрятавшая свои волосы под красивым цветастым платком, не менее цветасто накричала на Евана и отошла в сторону. Не ответила она и на вопросительный взгляд чародейки.

Дженна припомнила, что разбойница упоминала, будто бы где-то западнее находится её родная деревня. Может быть, девушку одолевала тоска по дому или ей просто нездоровилось по-женски?

Чародейку терзало нехорошее предчувствие, но холод украл у ветра большую часть запахов, и бывшая лисица уже не могла рассчитывать на своё чутьё. К тому же от разбойницы по большей части несло пивом, вином и табаком любовника, а за ними один леший разберёт, что скрывается. Увидеть рисунок витали мешали неопытность и снег, без конца падающий на ресницы.

Дженна отряхнула меховую оборку капюшона, отёрла с лица слёзы, оставленные снежинками, и перевела взгляд вперёд. Недавно путники миновали межевой столб, табличка на котором обещала, что к вечеру они достигнут города Сатма̀ра. Вдалеке уже виднелась линия крепостных стен и крыши домов.

Когда они приблизились, стало ясно, что Сатмар защищён двойным частоколом. Первая стена была собрана из обыкновенных заточенных кольев, на второй под налипшим снегом проглядывали орнаментальные картинки и письмена. Жилая часть города пряталась в самом центре, а между крепостными стенами находились торговые кварталы.

У въезда во вторые ворота Сатмара толпился народ, стояло около дюжины повозок, запряжённых лошадьми и волами.

— Мест нет, гостиницы закрыты, — зычно провозглашал один из солдат. — Либо здесь оставайтесь, либо выметайтесь прочь…

— С ума ты что ли сошёл? — отчаянно взмолилась какая-то женщина в большой меховой шапке и шубе. — Со мной же пятеро детишек! Гостиницы закрыты, так может, кто из горожан приютит? Полнолуние же!

— Потому никто и не приютит, — отрезал стражник. — Одних уже приютили, так они потом ни детей, ни стариков не пожалели… Нет! Не могу я вас пустить. Велено мне. А приказ есть приказ!

— Приказ есть приказ, — передразнила Дженна, разворачивая Марту и осматриваясь.

Между стенами было достаточно места. Те, кого не пропустили в город, могли здесь устроиться на ночлег: на холоде, но в безопасности. Смеркалось, и повсюду уже горели костры, освещая временные шатры и палатки.

— Пропустите их, — вдруг раздался хорошо поставленный голос Индрика. — Я ручаюсь за эту семью и за двух моих спутников…

— Спасибо вам, добрый человек, — затараторила женщина, подталкивая вперёд своих детишек.

— За двух? А как же «Гитары»? — всполошилась Дженна, с сочувствием глянув на разбойницу. Та низко опустила голову и обхватила себя руками. — Фьёртане совсем нездоровится, ей надо в тепло…

— Благодарствую, но это… обойдусь без подачек, — огрызнулась девушка. — Уж найду чем согреться…

— Мы согреем друг друга, — ухмыльнулся Еван.

— Да и ты приходи, — добавил Норк, подмигивая Дженне. — Коли станет скучно…

В этот миг чародейке показалось, что воздух вокруг них резко потеплел. Боясь, как бы юный разбойник не вспыхнул на месте, она поспешила за учителем.

— Лучше бы воды мне лишний раз нагрели, чем ухажёров распугивать, — сердито фыркнула девушка, обращаясь к магу. — С этим я и сама справляюсь, а вот с водой — промахиваюсь…

— Как твой учитель я советую тебе практиковаться в том, что у тебя получается хуже, — снисходительно ответил Сайрон. — И с теми, кто этого достоин…

— Разумеется, достойных выбирать будете вы? — прошипела Дженна. Она оглянулась по сторонам в поисках подходящего кандидата и очень кстати приметила компанию в синих плащах, отороченных белым мехом. — Как насчёт эльфов?

— Это сиды, — поправил маг, — из самого Эльхайндрэя. И мы уже встречались с ними на празднике у Индрика, — он помедлил, раздумывая, затем вздохнул: — Если тебе не терпится одарить кого-то своей силой — выбор неплох.

Ночью разразилась метель. Вихрь поднимал снег от земли так высоко, что невозможно было разглядеть неба. Ветер метался по улицам и барабанил в окна — совсем как живое существо. Иногда Дженне казалось, что в его голосе она и впрямь слышит человеческую речь. Ветер жаловался, причитал, плакал и, будто та женщина с детьми, просил пустить его внутрь…

Девушка осталась одна. Сайрон сказал, что Индрику удалось усилить отклик Финиста, и они должны провести какой-то сложный ритуал, чтобы найти к нему путь. В обычное время Дженна настояла бы на своём участии, но не сегодня. Этим вечером она слишком сердилась на мага и немного волновалась за Фьёр.

«А вдруг это она стучится? — думала чародейка, прислушиваясь к ветру. — Фьёр ведь любит входить через окно!»

— Баю-баю, баю-бай… — доносилось из-за стены соседней комнаты, где остановилась женщина с детьми. — Тише, кроха, не вставай. Волк уж прямо у ворот, клацает зубастый рот. Баю-баю, баю-бай, ночью, кроха, не играй…

Нежный голос, поющий колыбельную, только разжигал беспокойство. Чтобы хоть как-то отвлечься, Дженна спустилась вниз. Несмотря на все угрозы, ей расхотелось искать кавалера. Приглядев местечко за общим столом, она попросила принести горячего вина с пряностями и, накинув на голову капюшон, стала прислушиваться к людским голосам.

Подкрадывалась ночь, в зале всё ещё было многолюдно и шумно. Но очередной порыв ветра даже сквозь плотно закрытые ставни услышали все до единого и отчего-то разом умолкли. Поначалу воцарилась тишина, а затем кто-то из женщин принялся тихонечко причитать. Странствующий монах Единого забубнил молитву.

И вновь раздался далёкий пронзительный вой… Но нет, это выл не ветер. Дженна ощутила холодок в груди.

— Уважаемые гости, прошу не волноваться! — объявил хозяин, выйдя в центр зала. — Город окружает стена с магическими письменами! Я не поскупился на чародеев, так что окна и двери «Дружбы» — тоже защищены. Не выходите на улицу, и всё будет хорошо!

— А что, собственно, происходит? — поинтересовалась Дженна у сидящего рядом рыжебородого гнома.

— Полнолуние, — буркнул он. — Проклятые просыпаются и воют, выкликая своих…

— На полнолуние? — удивилась девушка. — Насколько я знаю, оборотни выходят в любую ночь…

— Проклятые — это проклятые, — гном сплюнул на пол. — Они что твой сосед — на вид обыкновенные, а раз в месяц круглая луна их с ума сводит. Меняют они свой облик, собираются в стаю и ищут, кого б сожрать… — гном заглянул под капюшон Дженны, будто проверяя, девушка ли там или зверь, улыбнулся. — Да ты не дрожи, мелкая! Магические письмена не пустят их даже в человечьем виде.

Чародейка сжала зубы. Она-то сама была в безопасности, но ведь «Гитары» вне защитной стены. Конечно же, серые волки далеко не невинные детки, могут за себя постоять. Но что если, «согреваясь», они перебрали?

Сладкое вино встало у Дженны поперёк горла. Недолго думая, она поднялась со скамьи и направилась в свою комнату. Там она переоделась в броню сумеречной лисицы, надев поверх тёплую куртку. За пояс охотница заткнула старый кинжал, а на спине закрепила новый меч. Накинув на плечи серый плащ, она выскользнула в окошко.

Беснующаяся непогода на теневых тропах почти не ощущалась. Проходя мимо конюшен, Дженна отчётливо слышала, как взволнованно перетаптываются кони и поскуливают собаки. Коты при её приближении выгибали спины и шипели.

В мгновение ока девушка пересекла жилые кварталы и оказалась между частоколами. Сойдя с лисьей тропы прямо у палатки музыкантов, она прислушалась. Зычный храп Майтина и сиплое похрюкивание Норка угадывались даже сквозь ветер.…Спящих было двое.

— Парни, эй! — заглянув под полог, Дженна легонько потеребила разбойников за плечи. — Где Фьёртана?

Норк только прошепелявил что-то сквозь сон. Майтин, перевернувшись на другой бок, еле слышно пробубнил:

— Психанула… Ушла…

— Куда ушла? — переспросила Дженна, но ответа не последовало.

Тогда охотница внимательно изучила одеяла, под которыми спали пропавшие разбойники. Она попыталась отыскать личный запах Фьёр, но вонь перегара как будто разбивала единое сплетение аромата на бессвязные ниточки. Всё, что нашла чародейка, это два серебряных браслета и едва уловимый привкус, чем-то напомнивший ей Летодора.

Дженна сжала в руке браслеты и прикрыла глаза, разглядывая аромат изнутри. Норка и Майтина окутывало вялое сероватое облако медовой настойки и… вот оно — чёрно-зелёные нити, крепкие, словно стальные прутья, по которым можно идти.

«Бешеная вишня, — вдруг вспыхнуло в сознании Дженны. — В простонародье, бешеница или сонная одурь, — рассказывал ведьмак после того, как убил с помощью этого зелья шаркани. — Она делает сон глубоким, унимает боли и снимает спазмы. Но если переборщить, сводит с ума».

След бешеницы вёл прочь из палатки и исчезал в тенях. Последовав за ним, Дженна перебралась через городскую стену и оказалась на дороге.

Сосредоточившись на видении энергий, чародейка не услышала, но увидела вой. Он раздался чуть дальше, чем прежде. Протяжный звук вспыхнул над деревьями, словно кровавая зарница, и следом за ним из леса поднялись грязно-зелёные волны страха.

Паника, охватившая округу, оглушила чародейку. Но именно туда, в тёмные дебри ускользали нити бешеницы, а значит, и след разбойников.

Высказав в ревущую метель всё, что она думает о Фьёр, Дженна направилась за подругой.

— Баю-баю, баю-бай, глазки, кроха, закрывай, — напевала женщина в соседней комнате. — Слышишь шорох за стеной и протяжный страшный вой? Это волки под окном, не пускай их, кроха, в дом…

Проникнуть в комнату оказалось проще, чем он думал. Оба постояльца покинули жилище, и он готов был поспорить, что надолго. Дух чернявого колдуна доносился с другого этажа — пряный и резкий дух неведомого хищника. Прислушавшись, юноша нашёл и мягкий, цветочный аромат его юной ученицы.

Разбойник приблизился к седельным сумкам и грубо вытряхнул содержимое одного из мешков. На пол упали связки бус и лент, деревянный гребень и старенькое зеркальце в золотистой костяной оправе. Среди прочего девичьего барахла он нашёл и то, за чем пришёл сюда…

Еван оскалился и тихо зарычал, сжимая в руке ожерелье из волчьих зубов.

— Ты ответишь за всё, лисья сучка… — пообещал он.

Полная луна пропала за пеленой метели. С одной стороны буря лишила хищников питающего их безумство светила, но с другой — мешала и охотникам на чудищ. Мечущийся ветер играл со звуками, а поднимаемый им снег застилал глаза. Но одно было ясно: проклятые находились где-то рядом — надрывный вой звучал всё ближе.

Ведьмаки перебрались через белую равнину замёрзшего озера и остановились под деревьями. Скальные выступы, поднимающиеся между елей, защищали их спины, а густая хвоя сдерживала нападки зимней стихии.

— Подождём тварей здесь, — перекрикивая пургу, сообщил Палош.

Под деревьями было куда меньше снега. Охотники сняли снегоступы и, обнажив мечи, приготовились к бою.

Ветер снова изменился. Его порывы принесли запах врага, и Рыжий тихо зарычал. Спустя некоторое время со стороны пруда показались рослые тени. Одна, две, четыре, пять…

— Великий Зоар, почему их так много? — охнул Палош. — Во что же я втянул тебя, девочка моя…

— Это наш путь, — губы Иарны дрожали, но в голосе сталью звенела решимость. — Наш. Твой и мой.

Дженна не могла долго удерживать волшебное вѝдение; и без того превысив свои возможности, девушка упустила витали бешеницы. Зато обыкновенному зрению открылись другие следы: параллельно магическим нитям вдоль сугробов темнела вереница глубоких провалов, запорошенных снегом. Следы были похожи на тот отпечаток, который чародейка обнаружила днём у дороги.

Но гном сказал, что проклятые меняют облик только на полнолуние. Что он имел в виду: одну единственную ночь, две или три, когда луна сохраняет наиболее полную силу? Как же всё это понимать? Да и много ли гномьи купцы знают о нечисти? Вот поговорить бы с ведьмаками!

Легко ступая по корке наста, Дженна продолжила путь и вскоре вышла на открытое пространство. В то же время ветер начал стихать. Пелена снега опала, будто театральная завеса, открывая идеально ровную поверхность — по-видимому озеро.

И на этой сцене чародейка увидела их…

Оказавшись с подветренной стороны, звери замешкались. Но метель постепенно унималась. Вот уже воздух стал прозрачнее, и сквозь тучи показалось размытое лунное око.

В его тусклом сиянии Палош различил, что с противоположной стороны за спинами проклятых появился ещё один силуэт — крохотная человеческая фигура, в руке меч. Лунный свет отразился от обнажённой стали клинка.

— Ты видишь это? — Иарна даже теперь нашла в себе силы посмеяться. — Похоже, что мы окружили этих тварей…

— Не слышал, чтобы в этих землях работали другие ведьмаки, — хмуро ответил на шутку наставник.

В его глазах Иарна прочитала беспокойство. Она тоже боялась, скрывая страх за весельем. Они оба слишком хорошо знали, что успокоить проклятых может лишь серебро. И, если на другой стороне водоёма был солдат или обычный охотник, дело — дрянь…

— Считай меня дурой, Палош, — выдохнула девушка. — Но если мы нападём первыми, сразу с двух сторон, у нас появится преимущество. Это хоть что-то…

— Я не считаю тебя дурой, — печально улыбнулся ведьмак. — Ты права. И будем надеяться, что обречённым в голову приходят одинаковые мысли…

Чародейка прекрасно понимала, что нужно возвращаться в тень и убегать прочь, отходить назад, хотя бы и к лешачьей бабушке, пока её не почуяла целая стая жутких тварей! Но вместо этого она вынула из-за спины меч. И неожиданно на другой стороне поляны в тени деревьев Дженна увидела блеск — как будто отражение луны скользнуло по стали.

Девушка была готова поклясться, что это знак. Неужели люди? Может быть, это Еван и Фьёр, заплутавшие солдаты или кто-то ещё? Как бы то ни было, разве может она уйти и бросить их на растерзание проклятым?

— На этот раз, Зоар, никаких молний, — прошептала Дженна. — Я напою свой меч горячей кровью…

Ветер в последний раз взвился и умолк. Снег опал. И хрустальную ночную тишь расколол пронзительный хоровой вой.

Звери вышли против людей. Луна блеснула на оскаленных клыках и всклокоченной шерсти, серебром пробежала по остриям мечей и застыла холодной решимостью в глазах охотников.

Твари метнулись к ведьмакам. Одну из них с рёвом перехватил волкодав, других приняли на себя Палош и Иарна.

Дженна спешила на подмогу! Изящная, точно снежинка, она бежала уверенно, не проваливаясь в снег даже на самую малость. Несколько зверей отделились от стаи и, встав на четвереньки, помчались в сторону девушки.

Один из них бросился на неё с наскоку. Глубокий снег проломился под весом чудища, частично украв силу прыжка. Девушка успела уйти в сторону. Она уклонилась от когтей и, перехватив оружие двумя руками, нанесла тяжёлый удар сверху вниз.

Совершенная сталь запела и мягко прошла сквозь мех, мышцы, рассекла позвоночник. Тварь не успела и рыкнуть, её кровь обагрила металл, брызнув фонтаном. Вытянутая саблезубая башка покатилась по белому ковру.

У Дженны голова закружилась от ощущения силы. Сквозь кожу перчаток она почувствовала, как нагревается змеиное тело рукояти в её ладони. Изумрудные глаза хищно мерцали, будто живые.

Развернувшись, чародейка подставила меч, защищаясь от второго зверя. Блокировав удар, она развернула клинок, широко полоснула по груди и отбежала. Вовремя — из-за спины появилась третья тварь. Жёлтые зубы клацнули у самого уха девушки, сорвав с неё капюшон.

Чародейка оттолкнулась от земли левой ногой. На правой — прокрутилась вокруг своей оси, одновременно уходя в присед, и нацелила меч в ноги противника. Раздался хруст, и грузная тварь, воя, рухнула на вытоптанный кровавый снег.

Дженна отпрыгнула к предыдущему зверю и сделала глубокий выпад. Проклятый уклонился, припав на четвереньки. А затем бросился на девушку, ударив мордой ей по коленам.

Чародейка упала на спину, отмахнулась. Проклятый прыгнул сверху. Сталь звякнула о когти, полетели искры.

Он знал, что недостаточно силён, чтобы выйти с врагами в открытую один на один. Его челюсти сильно уступали их клыкам, не говоря уже о когтях; а рост был таков, что едва ли дотянешься до горла. Но он был легче и ловчее их. Он умел изматывать, неожиданно нападать и стремительно убегать.

Пока сородичи по стае сражались своими длинными белыми когтями, волкодав отвлекал на себя остальных зверей. Улучая момент, он бросался им в ноги, стараясь сбить корпусом. Повалишь противника — там и до шеи ближе.

Один раз он напал со спины, чтобы помочь маленькой сестрёнке. В другой — задушил тварь, упавшую под ударом старшего ведьмака. Однако чужая стая оказалась большой, и Рыжему пришлось вступить в неравную схватку.

Он подпрыгнул что было сил, но удар пришёлся врагу чуть ниже горла. Пёс стиснул челюсти и принялся мотать головой. Раздался рёв, полетела слюна.

Рыжий не переставал трепать зверя, даже ощутив, как когти врага проникают под его мех, пронзая плоть. Они оба неистово визжали от боли — каждый на свой манер. Пёс разжал зубы, лишь почувствовав, что ток жизни под его клыками ослабевает.

Проклятый и волкодав рухнули на снег, но уже через миг Рыжий попытался встать на ноги. Его внимание привлёк приближающийся силуэт. Перед глазами всё плыло, лапы не слушались. Пёс понимал, что силы покидают его, и конец близок, но был готов сражаться до последней капли крови.

К счастью, силуэт, хотя и пах странно, оказался небольшим, человеческим. Незнакомка приблизилась к псу и, склонившись, приложила руки к его бокам.

Рыжий взвизгнул. Дыры от когтей обожгло пламенем. Этот жар пронизал его до самых потрохов.

— Хватит с меня собачьих трупов, — прошептала девушка, упав на колени рядом с псом.

Она не успела заметить как, но проклятых теперь оставалось лишь двое, и они оба были заняты своими поединками. Наверное, Дженна должна была помочь людям, но вместо этого она стянула перчатки и приложила ладони к липкому от крови собачьему меху.

Сплетение витали говорило, что раны не задевали важных органов, но они оказались слишком глубокими. Зашивать такие нельзя, могут загноиться изнутри. Было необходимо уничтожить инфекцию и остановить кровотечение.

Дженна сосредоточилась и, призвав витали пламени, просунула пальцы в отверстия от когтей. Десять отверстий — десять пальцев… Огромная псина взвыла, словно щенок, дёрнулась и потеряла сознание.

— Тише, всё будет хорошо, — пообещала ему девушка.

Она с нежностью погладила чёрную морду, напоминающую маску, надетую поверх рыжей шубы, и вдруг услышала предупреждающий крик. Дженна не успела даже повернуть головы, тяжёлый удар между лопаток выбил из неё дух.

Если бы не облачная завеса, укравшая часть света у ночного светила, а с нею и мощь проклятых созданий, всё закончилось бы куда хуже. По-видимому, не без помощи благословения Зоара они почти победили зверей, однако радоваться Палош Вара не спешил. Экземпляр, с которым он столкнулся под конец, оказался сильнее всех, кого ведьмак встречал до сих пор.

Зверь был на две головы выше прочих, а что самое опасное — умнее на все десять голов. Несмотря на могучий рост и немалый вес, хищник двигался с невероятной быстротой и ловко уходил от ведьмачьих мечей.

В отличие от других проклятых при атаке он избегал звериных приёмов, а свои длинные когти использовал, будто разбойник — ножи, не просто нападая, но фехтуя.

Десять длинных ножей против двух посерёбренных мечей. Мастерство одного бойца не уступало таланту другого. Они оба успели ранить друг друга и потеряли много сил.

Палош атаковал, намереваясь пробить защиту противника. Зверь уклонился и ударил слева. Ведьмак, одинаково хорошо владеющий обеими руками: одной отвёл атаку, другой резанул снизу. Клинок пришёлся по задней части колена. Взревев, враг с помощью здоровой ноги отпрыгнул к каменному выступу и вдруг исчез…

И тут раздался крик Иарны.

В прошлую встречу она сглупила — попёрла напролом. Но теперь не проходящая боль в коленях прибавила ей ума. Ведьмачка использовала жалящую технику. Она наносила секущие удары и отбегала, не позволяя твари задеть её.

Противник едва держался на ногах, истекая кровью из бесчисленных порезов. Зверь стал неповоротливым, и тонкий меч девушки, найдя лазейку между его рёбер, вошёл в самое сердце. Проклятый рухнул к ногам воительницы, и в этот миг Иарна услышал визг Рыжего.

Обернувшись, она увидела, что над волкодавом склонился тот самый нежданно подоспевший им на подмогу воин. Оказалось, что это была светловолосая девушка. Сейчас она сбросила с головы капюшон, а на её ладонях плясало волшебное пламя.

Чародейка была так увлечена их псом, что не заметила, как из-за дерева появилась чёрная тень. Иарна крикнула, но было поздно. Тогда ведьмачка вновь бросилась в атаку.

Дженне показалось, что она провалилась в вечность. Но, судя по всему, пронеслась всего пара мгновений. Зверь, накинувшийся на неё сзади, ушёл недалеко.

Спасительница чародейки кружилась вокруг твари с изяществом танцовщицы. Дженне почудилось, что они обе не сражаются, а пляшут. Движения оборотня были порывистыми и резкими, они смутно напоминали…

–…О нет, — простонала чародейка. — Нет-нет, только не это… — она вскочила на ноги и побежала к ним. — Постойте! Её нельзя убивать!

— Да ты обезумела?! — раздался позади неё мужской голос.

Не обратив на него внимания, Дженна обошла воительницу, уклонилась от её меча и бросилась на зверя, как была с голыми руками.

Они схватились в смертельных объятьях: чародейка — сверху, тварь — снизу. Дженна всем телом придавила чудище, перехватив его верхние лапы и ревя почище самих проклятых. Тварь билась и сучила ногами, но чем сильнее она вырывалась, тем глубже утопала в сугробе под собственным весом.

«Я не человек, я не человек, — повторяла про себя чародейка. — Я сильнее! Я такая же сильная, как мой учитель! Он и я — это мы!»

У самого лица девушки клацали чудовищные жёлтые зубы, брызжа смрадной слюной с привкусом бешеницы. Глаза на вытянутой полуволчьей морде сияли синевой, разбавленной серыми крапинками.

— Фьёр! — прорычала Дженна. — Успокойся! Фьёр!

— Она не понимает тебя, — сообщила воительница, стоя поблизости. — Её успокоит только меч…

— Нет! — взвыла чародейка, сдерживая когтистые лапы. — Я не позволю!

— Она тебе не подруга, она враг, — добавил подошедший мужчина. — Их вожак ранен и сбежал, но может вернуться в любой момент… — он огляделся. — И кто знает, кого он приведёт на подмогу. Нужно заканчивать здесь.

— Нет, — крикнула Дженна. — Через мой труп!

— Ну, до этого недалеко, — устало усмехнулась девушка, наблюдая за неравным противостоянием. — Если только у тебя не припасено серебряных цепей…

— Помогите, — взмолилась чародейка. — У меня в карманах! — внезапно вспомнила она. — Серебряные браслеты!

Девушка прихватила их неосознанно, и оказалось, что руки её понимали куда больше ума.

Воин выругался. А его напарница, фыркнув, всё же подобралась к Дженне ближе.

— Ты уж извини за подругу, но я рисковать не намерена… — сообщила она и ударила зверя рукоятью меча между глаз.

Проклятая разбойница последний раз рыкнула и замерла.

Ведьмаки нарядили Фьёр не только в серебряные браслеты; оказалось, что и цепи у них имеются. Пока волчица пребывала без сознания, её надёжно сковали и привязали к сосне. Чародейка устроилась рядом, прислонившись спиной к другому дереву. Костёр разогнал тени и подарил тепло, но девушку охватила дрожь.

— И что ты собираешься делать с ней дальше, Дженна? — спросил Палош Вара, поглаживая пса.

Рыжий волкодав очнулся и даже чувствовал себя неплохо, однако на чародейку косился недобро. Воительница, назвавшаяся Иарной, в это время с интересом рассматривала меч Дженны. Чуть ранее они обошли поляну и отсекли головы всем проклятым, так что ведьмачка имела возможность оценить остроту лезвия в деле.

— Невероятно, — вздохнула она, покрутив оружие в руках. Отблеск огня пробежал по стали золотисто-розовыми всполохами. — Длинный, но лёгкий, а какой красивый… Кто же его мастер?

— Кай Двейг, — прошептала Дженна. — Это руническая сталь.

— Отшельник Кай, тот, что с Дымной горы? — задумчиво сказал Палош. — Слышал о нём, знатный мастер…

— А теперь, видать, самый лучший… — добавила Иарна. — Легендарная руническая сталь! Оказывается, проклятые боятся не только серебра…

— В руническую сталь заложена сила солнца, — объяснила чародейка.

— Сила солнца! — с восторгом повторила Иарна.

Мельком глянув на её улыбку, Дженна поджала губы и отвела глаза.

— Значит, вы ведьмаки, — подытожила она. — Я знаю, чем вы промышляете на жизнь. Но эта тварь, — девушка кивнула на проклятую, — моя подруга… Что делать с ней, я понятия не имею. Впрочем, у неё есть семья… друзья… и, возможно, они знают больше…

— Хорошо бы так, — кивнул Палош Вара. — На её серебряных браслетах отчеканены древние письмена. Могу предположить, что они уменьшают действие проклятья…

— Что это за напасть? — нахмурилась Дженна. — Кто их проклял и почему?

— Смышлёная ты, — одобрительно хохотнул ведьмак. — Но кабы мы знали, кто проклял, давно уж расколдовали… Слухов в народе много ходит, но всё это сказки…

— Гиатайнцы говорят, что одна гиатайнская ведьма полюбила кривхайнского царевича, — произнесла Иарна. — Но он обманул её, бросил у свадебного алтаря. И за то был проклят до скончания времён бродить по лесам в волчьей шкуре…

— Начинается… — прошептала Дженна. — Ну почему надо обязательно влюбляться в царевичей и царевен, а не в кузнецов?

–…Или в ведьмаков, — хихикнула Иарна.

Она с мукой на лице помассировала колени. Пока действовала боевая ярь, ведьмачка не ощущала ни боли, ни стеснения в движениях. Однако теперь пыл остыл, и опасный танец дал о себе знать. Но даже сквозь боль она улыбалась. Чародейка вновь бросила на неё странный взгляд и что-то буркнула себе под нос.

— Впрочем, кривхайнская легенда рассказывает, что кривхайнский колдун полюбил гиатайнскую царевну. Та отказала ему, и тогда безответная страсть колдуна превратила его в лютого зверя…

— Обе истории — красивые пустышки для барышень, у которых слишком много времени, чтобы помечтать, — фыркнул Палош. — Колдовство должно было коснуться одного злодея, а не целые деревни… Подобного рода проклятия не могут передаваться через слюну.

— Через слюну и кровь передаются болезни, — вставила чародейка. — Фьёр говорила, что в детстве болела чёрным вогником, а её деревня должна быть где-то неподалёку…

— Насколько я помню, вогника в этих краях давно не было, — отрицательно покачал головой Палош. — Ни вогника, ни чѐрника. Даже колдуны, что кадаверов поднимают, не смеют здесь шалить. Всё чисто, и лишь одна напасть — лунная болезнь… Летом ещё ничего, тихо. А вот как приходят метели… — Он поглядел на небо. Ночное светило скрылось за лесом, приближался рассвет. — По весне мно-ого изорванных трупов находим…

Фьёртана тихонько заскулила. Её морда, покрытая жёсткой чёрной шерстью, скривилась от боли. Проклятая разбойница распахнула глаза и, клацнув зубами, рванулась, пытаясь вырваться. Но цепи лишь сильнее впились в её тело. Волчица издала пронзительный визг и задёргалась.

Меж тем как небо заливал свет, мех проклятой будто принялся расти в обратную сторону, обнажая светлую кожу. Мускулы сворачивались сами в себя, а кости укорачивались. Девушка менялась прямо на глазах. Через некоторое время на снегу сидела нагая растрёпанная девчонка с порядочной ссадиной на лбу.

«А ведь ей не больше шестнадцати лет», — с ужасом подумала Дженна. Она сняла с себя плащ и куртку, чтобы защитить подругу от холода. Но когда она приблизилась, девушка зашипела.

— Фьёртана, — строго произнесла чародейка, насильно прикрыв её плащом. — Ты помнишь, что произошло?

— Всё она помнит, — сказала Иарна, встав рядом. — Их воспоминания угасают постепенно, вместе с луной…

— Мне больно, — взвыла разбойница, стряхнув с себя одежду и повалившись на снег, словно пытаясь потушить невидимое пламя. — Больно! Цепи жгут, кусаются!

Дженна опустилась на колени и, подняв девушку, обняла её за плечи.

— Я знаю, что больно. Но потерпи немного…

— Дура ты! — крикнула Фьёртана, плечом отталкивая чародейку. В её синих глазах полыхала обида и… стыд. — Дура-дура-дура! Была бы умной — не цацкалась со мной!

— И правда, — согласилась Иарна, сложив руки на груди.

— Тебе так больно, что ты готова умереть? — холодно процедила Дженна, поднявшись на ноги. — Если хочешь, я прекращу твои страдания… Я могу это сделать.

— Нет-нет-нет-нет, — взвизгнула разбойница, отползая назад и путаясь в цепях. — Не убивай меня, — она сморщилась и заплакала горько и жалобно. — Я хочу жить… Я так хочу жить…

— Ты убийца, — напомнила ведьмачка. — И должна умереть.

— А кто тут не убийца?! — огрызнулась Фьёртана. — Святоши собрались, мать вашу!

Она выругалась так жёстко, что смутился даже Палош Вара.

— Отойди, Иарна, — сказал он. — Похоже, что тут личные счёты. В это лучше не вмешиваться.

Ведьмаки удалились к костру, оставив девушек наедине.

— Дура ты, Дженна! — повторила разбойница сквозь слёзы. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Если бы ты не была такой дурой, мне не пришлось бы тебя обманывать! Я не хотела тебя обманывать!

— Так скажи правду, — тихо попросила чародейка. — И оденься, если так уж хочешь жить…

Фьёртана разревелась. Дженна застыла рядом, терпеливо дожидаясь, пока она выплачется. Когда разбойница успокоилась, чародейка обмотала свой плащ вокруг её нагих бёдер и просунула руки в рукава куртки.

–…Глупая ты лисица, — прошептала волчья наёмница, опустив голову.

— «Лисица»? — скрипнула зубами Дженна.

— Глупая лисица, — повторила разбойница. — …Заказали тебя.

Дженна промолчала.

— Я не хотела обманывать, — вновь всхлипнула Фьёр, обхватив себя руками.

Чародейка присела напротив девушки и заглянула в её синие с серым глаза.

— Кто? — коротко спросила она.

— Не знаю… — мотнула головой Фьёр. — Это заказ Евана… Знаю только, что он во сне с ним общался. Значит, один из нас… Из волков. Из серых волков…

— Почему же Еван сразу не убил меня?

— Он не был уверен… пахнешь ты странно… — девушка запнулась, судорожно вздохнув. — А потом ещё твой колдун появился… и…

–…И заказ Евана перешёл к его проклятой подруге, — недобро усмехнулась Дженна.

Она отвернулась, глядя на пруд. Тела убитых тварей на вытоптанном и забрызганном кровью снегу приняли человечий вид. Зрелище было не из приятных.

–…Прости меня, лисица-сестрица, — тихонечко попросила Фьёртана. — Не хотела я… Правда…

Они встретились у стен Сатмара. Хотя стражники уже открыли главные ворота, люди не спешили покидать город. За частоколом раздавался голос Индрика. Он что-то рассказывал собравшемуся народу, увещевая немного обождать.

Первым на пустынной дороге показался Сайрон, за ним — Майтин и Норк. Последним брёл Еван, но, завидев девушек, он выбежал вперёд.

Фьёр, запелёнатая в плащ лисы и серебряные цепи, в красной курточке чародейки, шла босиком. От мороза она прихрамывала, и Дженне пришлось почти тащить девушку на себе.

Разбойники приблизились друг к другу. Пожалуй, даже поэтический дар Индрика не помог бы описать выражения на лицах «Лесных гитар». Майтин подхватил Фьёр на руки. Норк убежал за одеждой разбойницы. А вот Еван остался стоять на месте, и во взгляде его темнело разочарование…

Поравнявшись с ним, Дженна внезапно развернулась и ударила парня кулаком в челюсть с такой силой, что тот не удержался на ногах.

— Трус, — она плюнула в него. — Послал девчонку вместо себя! Решил избавиться одним махом от обеих?

Майтин с Фьёр стояли неподалёку, и чародейка услышала тоненький плач девушки.

— Избавиться? — прорычал разбойник, поднимаясь и отряхиваясь. — А что если и так? Ты хоть представляешь, как тяжело жить с сучкой оборотнем? Опаивать её каждую луну! Скрывать правду! Придумывать сказки о царапинах… И слушать её скулёж!

Дженна молчала.

— Ты же чуешь, сестрица… — ухмыльнулся Еван. — Так погляди мне в глаза и скажи, я лгу?

Он приблизился к чародейке и склонился к самому её лицу, смердя перегаром.

— Ты говоришь правду, братец, — отвернулась Дженна.

Уходя, она согнула руку, сжав пальцы на рукояти старого лисьего кинжала. Раздался тихий шорох, извлекаемой из ножен стали, но Еван не успел опустить нож. Чародейка уклонилась и вонзила свой клинок ему в живот. Парень согнулся пополам и рухнул. Свежевыпавший снег залился алой кровью.

Раздался душераздирающий вопль Фьёртаны. Девушка вырвалась из рук Майтина. Звеня цепями, она подбежала к мёртвому разбойнику и со слезами упала ему на грудь.

— В лесах Су на Цветгоре растёт древо Любви, — холодно напомнила ей Дженна. — Говорят, что там все сердца излечиваются. — Она обернулась к ошеломлённым Майтину и Норку, застывшим с открытыми ртами. — Держитесь подальше от меня, братцы-волки, — предупредила девушка. — Ибо, поверьте, я ничем не отличаюсь от вас. Меня изгнали, и по моему следу идёт Красная, — она прищурилась. — Знаете, кто такая Красная и зачем она приходит на эту сторону Аркха?

— Да уж вестимо, — процедил сквозь зубы Майтин.

— А вестимо ли, кто заказал меня? — Дженна пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты убила единственного, кто с ним общался, — ответил разбойник. — Но… Кое-что я сообщу тебе, сестрёнка. Еван не зря желал твоей гибели… — Майтин скривил губы. — В Сером лесу ты зарезала его зверя-учителя.

— Убей или умрёшь, — уходя, бросила Дженна. — Таков этот грёбаный Закон.

— Ты оставишь им жизни? — поинтересовался Сайрон, когда ученица приблизилась к нему.

В тот же момент подоспел и его друг. Индрик удивлённо взирал на происходящее. На его губах играла лёгкая улыбка.

— Майтин прав, — Дженна отрицательно мотнула головой. — Мы с Еваном свели свои счёты…

— А Фьёр? — напомнил маг. — Ты простишь ей обман?

— Ей?! — вспыхнула Дженна. — Но ведь и Вы знали её секрет! Вы всё это время знали! И снова не сказали мне всей правды!

— Правду нужно осознать, — пояснил Сайрон. — Ты не поверила бы мне…

Чародейка тихо фыркнула и вопросительно взглянула на Индрика.

— Вы нашли Финиста?

— Да, — кивнул он.

— И что, это важная птица?

— Сложно переоценить его важность, — подтвердил певец. — Весь Север нуждается в нём…

— Так вот, если бы не Фьёр, ни хрена бы вы не нашли! — гневно сообщила Дженна обоим магам. — Это она отдала мне перо! Она таскала его с собой с самого детства! Она верила в эту глупую сказку про любовь! Верила, понимаете?

Сайрон с интересом взглянул на друга. Индрик покачал головой.

— Проклятые — непростые оборотни. Дженна права, Фьёр должна жить…