Зайка в капкане шакала

Евгения Паризьена

Я доверяла ему… Мечтала стать любимой малышкой. Но этот негодяй зверски предал меня, продав словно куклу за большие деньги. Его сердце не вздрогнет, больше не пожалеет. Ведь ему плевать на меня. Он жаждет увидеть ползающей на коленях из-за слез его брата. Жизнь сделала нас врагами, клянусь, я не хотела этого…

ГЛАВА 5

Алиса

Наблюдаю со стороны, радуясь до чертиков, а наш засранец не остался равнодушным. Всё вышло по плану. Тупая блондинка перепила алкоголя, и он как истинный мужчина согласился защитить. Сейчас всё должно быть по сценарию. Разбегайтесь уже олухи, тошно на вас глядеть. Но приятно было лицезреть другую картину, это кудрявый черт уложил всех с ноги, так он потрясающе дерется. Ну подумаешь, тем жалким выродкам накостыляли. Значит, такова судьба. Слегка улыбаюсь, больше наигранности во взгляде. Осматриваю его с ног до головы, такого экземпляра еще не было. Всегда приятно пополнять копилку, он станет моей лёгкой победой.

— Запомните, мрази, с девушками нельзя так обращаться. Она вам не кукла для развлечений, — заступился за мою честь, и тут стала серьезной. Этот лохматый кретин порядочный? Задумался обо мне. У него, действительно доброе сердце. Я полна азарта, давненько такого не было. За спиной расправила крылья. Те жалкие недотепы уже лежали в луже, зато он продолжил сверлить взглядом. Черт возьми, носил линзы. Глаза отличались один был голубой, другой зеленый. Всё как в дурацком фильме.

— Мой кудрявый принц! Дай я тебя поцелую, — только протянула к нему руки, он их быстро убрал, вот же настырная сволочь.

— Перепила, да? Разит как от козы. Садись на заднее сиденье, алкоголика, доставлю тебя домой! — не проявил ласки, он обломится наверное. Всё равно вопрос времени, никуда этот зануда не денется.

— Ой, больно сдалась твоя помощь. Отвали от меня. Постоял рядом с богиней и всё! А теперь потеряйся, бармен. Придурок на побегушках. Кстати, вот щедрые чаевые, купи себе дорогие трусы, и еще кондиционер, чтобы уложить свои пакли, — наспех села в такси, отмечая про себя какой он своенравный. Нет, вы подумайте он в сторону мою не смотрит, рожу отворачивает, я его заставлю мучиться, серенады будет мне петь под окном. Всё после нашей встречи не могу выбросить его из головы. Это обыкновенный грубиян, таких тысячи.

Не успела доехать до дома, те гады уже караулили возле ворот. Не дай Бог папа увидит этих гопников.

— Вас кто сюда звал? Хотите вызвать гнев Элис? — ускоренно вышла из машины, чтобы объяснить болванам популярно.

— Слушай, он нам накостылял по-настоящему. Приплати еще!

— А рыло не треснет? Ничего что я сейчас папочке своему сообщу, а он на радостях вас закопает. Поэтому уносите отсюда ваши вонючие члены, а не то огребете, — кинула угрозу, и эти похабные твари разбежались, лишь только младшая сестренка Кати, снова подслушивала. Сейчас начнет читать мораль, что я вот такая безнравственная поступаю ужасно.

— Доброй ночи, гулена!

— Кати, не начинай, ладно? Это просто обычные танцы в клубе! — начала перед ней оправдываться, лишь ей не лицемерила.

— Я перед родителями больше отмазывать не буду. Если хочешь разрушай свою жизнь, Алис. Ты ведь совершенно другая, — была божьим одуванчиком в нашей семье, а я можно подумать самый отрицательный персонаж. Как от всего этого невероятно тошнит.

— Подожди, да я была в том клубе. Но этим занимается вся молодежь. Нужно быть в центре внимания. Популярность очень тяжело зарабатывать, — сняла я жутко неудобные туфли, заметив на них мозоли. А моя приемная сестренка, лишь уткнулась носом в подушку.

— И зачем она тебе сдалась?

— Больше разбитых сердец, тем я гораздо сильнее. Представляешь, есть один волосатый придурок, которому не нравится моя внешность. Нет ну подумай, я же совершенство! Но он пожалеет о своих словах, станет меня желать до посинения, сходить с ума, — не расставалась с мыслями о том злополучном гаде. Я постоянно о нем думаю.

— Красавчик? — загорелась она интересом, а я солгала, хотя на самом деле мне его мордашка очень приглянулась.

— Ничего особенного. Но глазки симпатичные, — мечтала в них снова окунуться, он когда злиться выглядит безумно сексуальным.

— Дай угадаю, всё по излюбленной схеме. Соблазнишь и бросишь в постели.

— Конечно до секса дело не дойдет, просто сфоткаю его рожу на память и убегу! Он не достоин моей девственности. Они все идиоты. Всё ложись спать, помни я тебя люблю! Кто убаюкивал в детстве? Качал в люльке, — легонько ущипнула её за щеку, она была такая миленькая. Пока ей четырнадцать, но через несколько лет превратится в еще более ослепительную красотку.

Проворочалась до самого утра, так и не получилось уснуть. И встала буквально выжитым лимоном, сейчас отец точно привяжется.

— Вчера доложили о твоем похабном поведении в одном из заведений. Алиса, потрудись оправдаться. Это всё твои запрещённые вещества тянут на приключения.

— Я не принимаю всю эту дрянь. Хватит выставлять безмозглой, — ненавидела его за эти обвинения.

— Дорогой, зачем превращать дом в балаган с утра. Она же тоже имеет право на личную жизнь.

— Нет уж вмешаюсь. Если она подсядет на таблетки, ты по врачам бегать будешь?! — намекнул, что я стала наркоманкой, отлично новый диагноз. Отодвинула тарелку, не желая больше сидеть с ними за столом.

— Вернись, и не показывай свой гонор! Таскается с парнями. Мне даже стыдно, уже клейма негде ставить! — клеветал, в свои двадцать лет оставалась девственницей и не подпускала к себе никого. Мне вообще сложно кому-то довериться.

— Что не знал, скоро в подоле принесу! — заперлась в библиотеке, и начала горько реветь. А тут под дверью причитала мама, она вечно разрывается между двух огней, но справится с этим злобным мужем просто не может.

— Алиса, он просто волнуется! Доченька, открой! Не разрывай мне сердце, — пробовала подействовать, а я мысленно возвращалась в тот период, когда они повстречали грязную девочку на вокзале.

Все боятся нищеты, но не я. Мне известно, что такое есть просроченные консервы, и завидовать другим детям, у которых с детства были дорогие игрушки.

Тогда я просто мечтала обрести семью, обнимать любимых маму и папу. Но судьба сложилась иначе в четыре года, мать выбросила в мусорное ведро, пока я была сонной. Будучи с хорошей памятью пришла обратно, простояла под дверью сутки, но соседям надоело это терпеть и они вызвали представителя из органов опеки. Сначала был один приют, потом другой. В одном из них меня подожгли, хотели увидеть моё воспламенившее тело, ну и окончательно в возрасте девяти лет сбежала к чертовой матери, и стала выживать на улицах.

Воровала в метро, хватало на хлеб, иногда случалось запивать всё кофе. До холодов спала в парках, ну а с наступлением зимы, ютилась по подвалам, где среди брошенных котят, мечтала быть счастливой. Но мы были никому не нужны…