Статус ВЕГА утрачен…

Евгения Орлова, 2023

Эксперимент… еще один… еще.. и еще… уже давно потеряла счет тому, что человечество сделало с собой в целом и со мной в частности. Правила этой игры под названием жизнь в условиях необходимости сохранения вида, изучены участниками вдоль и поперек. Выполняются на автомате. Мало чем отличается от той же самой программы сцепки с гигантским человекообразным роботом, которого мы, КВИПы, гоняем по тестировочной трассе в поиске поломок. Опытные КВИПы устанавливают соединение с роботом не глядя. Почти так же как люди воспроизводят себе подобных с нужными статусами: Дельта, Гамма, Вега… Их изготовляют уже двести лет и ученые молятся всем богам, чтобы процесс не прекратился. Но вот в отлаженную схему закралась ошибка. И вместо того, чтобы вести праздную жизнь в высшем свете Санта-Чилокки, я бегу по тестировочной трассе, прицепившись к гигантскому роботу, чьи сигналы в моем мозгу звучат пьянящей ужасом фразой: Статус Вега утрачен…

ГЛАВА 4

Техническое описание оборудования, используемого КВИПом в работе. Раздел: Калибровочная пластинка

Калибровочная пластинка — вживленный в кость левого виска элемент управления искусственными нервными системами КВИПа, скрытый кожным лоскутом. Представляет собой оснащенный микрочипами модуль длиной 2,5х2 сантиметра, с помощью которого носитель может отрегулировать остроту восприятия слуха, мерцания света, а также уровень чувствительности осязания.

Основное назначение — предохранение мозга от информационной перегрузки, возможной из-за повышенной восприимчивости, вызванной задействованием большого количества дополнительных нервных систем…

Констанс-Тикку 12/03/2570 год 19:45

Общежитие КВИПов

Кристиан

Если бы меня попросили описать этот день одной фразой, я бы сказал: «Это было жестко…» Причем, начиная с разговора с семейством Киросса, которые каким-то чудом не выкинули нас из своего дома взашей после откровенно рискованных заявлений Тэми. Продолжая тем, что Падма весь день скидывала мои звонки. И заканчивая гульбищем, которое, по идее, называется вечер встречи выпускников, но больше всего напоминает мне пьяную вакханалию в стае диких обезьян.

Я вижу свой выпуск и понимаю, что меня не узнают. Вообще. И испытываю от этого странное облегчение. Не то чтобы я не хочу обмениваться новостями с бывшими одноклассниками. Моя голова занята другими мыслями, и мне нужно минут двадцать, чтобы привести свои эмоции в порядок.

Подхожу к бару и прошу налить мне чистый тоник. Бармен с лицом, покрытым странными татуировками, смотрит на меня с недоверием. Но потом, явно заметив КВИПовский аксессуар на моем предплечье, промелькнувший сквозь задравшийся свободный рукав кофты, потянулся к чистым стаканам.

— Хотите коктейль безалкогольный сделаю? — как бы между делом интересуется он совершенно ровным голосом.

Усмехаюсь. Принято считать, что КВИПам нельзя пить. На самом деле это неправда. Просто похмелье у нас усиливается дополнительными нервными системами. И тогда, когда обычному человеку нужно просто поспать на пару часов подольше и выпить антипохмелин, КВИПу плохо настолько, что приличными словами это выразить не получится.

— Только не сильно сладкий.

— Без проблем, — так же ровно отвечает бармен и принимается отмерять из бутылок разноцветные ингредиенты.

Оглядываюсь на танцпол. Падмы не видно. Но вполне вероятно, что она встретила подруг и теперь болтает с ними где-то в укромном уголке.

Поведение Падмы, точнее ее тотальный игнор, мне стал понятен, когда я вышел из своей маленькой квартиры в общаге для того, чтобы отправиться сюда. В коридоре я мигом наткнулся на Паприку, которая, пританцовывая, порхала по пространству, и с трудом идущего за ней от бесконечного числа пакетов в руках Дэни. Парочка, на мой взгляд, была странной, потому что все прекрасно знают, что на самом деле Паприка встречается со средним братом Сурама — Бо. А улыбчивый откровенно молчаливый Дэни, страдающий легким расстройством аутистического спектра, под довольно романтичным неофициальным названием Синдром Ловца Муз, все же слегка побаивается громкую, яркую, словно праздничный салют, Паприку.

Впрочем, Бо вчера вроде упоминал, что их младший брат решил возобновить свои тренировки проявления дружелюбия пусть и к давно знакомым людям, чтобы не терять навык вливаться в общество. И видимо это была одна из них. Правда, с моей точки зрения, Дэни просто немного замкнутый и стеснительный, но при этом довольно приятный человек, который предпочитает скорее слишком внимательно слушать всех вокруг, чем самостоятельно общаться.

— Привет, Кристиан! — Паприка махнула тонкой рукой и звучно лопнула голубой пузырь жвачки полными губами. — Придешь сегодня к нам на вечеринку в винтажном стиле?

— Эм… Извини, — я едва успел увернуться от ее объятий, в которые она порывисто распахнула, едва не подпрыгивая от нетерпения, — я иду на вечер встречи выпускников… Обещал Падме, что хотя бы в этом году сходим.

— О, точно! — Паприка картинно закатывает лунно-серые глаза, которые на фоне ее смуглой кожи и белых длинных прямых волос до попы сияли кошачьим хищным огнем. — Она мне говорила минут тридцать назад, что идет с тобой тусить в Пьяную Орхидею. Но она не собиралась тебя дожидаться. Мы ее на входе в здание поймали.

— Тридцать? — с сомнением хмурюсь, — а ты уверенна?

— Я уверен, — с улыбкой вздыхает Дэни, поудобнее перехватывая пакеты, ручки которых явно ощутимо впились ему в ладони, — мы поднимаемся не на лифте. И по дороге успели пообщаться со Стефани, которая сказала, что мечтает от всех отдохнуть, Роном, собирающимся на байкерский слет, и Тэми, которая обещала не просто прийти, но и захватить свою скрипку.

— Понятно… — сочувственно киваю ему. Похоже его тренировка сегодня проходит уж очень бурно, но, судя по его расслабленному лбу, он этим доволен. Хоть и явно устал тащить пакеты. Но помощь не предлагаю, потому что прекрасно знаю, что с Паприкой быстро помочь и пойти по своим делам однозначно не получится, — слушайте, а Падма вообще в каком настроении была, если не секрет? Она просто целый день меня игнорит. Она сегодня экзамен сдавала, но насколько я знаю, результатов пока нет.

— Ну официально объявят завтра, а так есть… — Дэни сочувственно поджимает тонкие губы. В его любопытстве и желании контролировать происходящее вокруг него самого и братьев, чтобы в случае необходимости подготовиться к новому знакомству и человеку в своем окружении, с которым волей-неволей придется общаться, я даже не сомневался. Внешне он довольно похож на Бо. Вообще, глядя на братьев Сурама, у меня создается впечатление, что с каждым последующим ребенком этой семьи у природы уменьшалась фантазия. И если Йоси откровенно напоминает глазастое харизматичное НЛО, то Бо выглядит проще и здоровее. Ну а Дэни, по словам наших девушек, очень мил из-за мягкого, будто немного детского характера и задумчиво-улыбчивых глаз, но не более того. — У меня было время, и я залез в систему пошуршать информацию на всякий случай.

— И как? — что-то мне подсказывает, что новости нерадостные.

— Некто Сандр Дрюмер сдавал экзамен в центре Сильва. Это южное предместье Санта-Чилокки. Если тебе нужны подробности, то я могу скинуть тебе информацию. Не обижайся, Кристиан, но я очень устал и хочу закончить разговор.

— Не переживай, ты сегодня отлично справился, Дэни. Ты молодец! — Паприка ободряюще улыбается ему, останавливая себя от того, чтобы потрепать его по волосам, и просто осторожно сжимает рукав его свободной кофты, не касаясь тела. И он тут же расплывается в подрагивающей робкой улыбке. Все верно. Прикосновения он терпит только от братьев. Более того, сам периодически виснет на них, как коала. Но сейчас, учитывая данные, которые он мне рассказал, похвалить его за выдержку и старания вместе с Паприкой у меня не хватает ни желания, ни воспитания.

— Черт… — сжимаю пальцами переносицу, борясь с отчаянным желанием вернуться к себе и никуда не ехать. Шансов, что Падма уже в курсе, мало, но они есть. А она у меня упертая, особенно во всем, что касается ее собственных достижений и работы.

— Слушай, всегда можно сказать, что пришла разнарядка на парня, — Паприка сочувственно барабанит пальцами по моему плечу, — так часто бывает на самом деле. Ты же знаешь. Девушки вживление переносят легче, но при этом впоследствии можем создавать кучу проблем, как хозяевам роботов, так и врачам.

— Думаю, для нее это слабое утешение. Особенно, при учете, что это был ее последний шанс.

— Но один еще остается, если она подойдет для станции в какой-нибудь другой стране, — Паприка принимается энергично жевать жвачку, что говорит о том, что она в срочном порядке обдумывает информацию и ищет варианты решений, — хотя все равно плохо. Вы же явно не планируете разбегаться или строить отношения на расстоянии.

— Ладно, не грузись, Паприка, — улыбаюсь ей, и она тут же расцветает в ответ. Ее экзотическая хищная красота вызывает легкую оторопь. И я невольно ловлю себя на мысли, что это выглядит немного пугающе. — Будем решать проблемы по мере их появления. Я пошел, а то мой автобус уйдет.

— Подожди, Кристиан, — Дэни пытается переложить пакеты из правой руки в левую, но у него не выходит, — так, ладно, залезь в мой правый карман на джинсах. В нем ключи.

— От комнаты? — интересуюсь, доставая двумя пальцами странной формы ключ с брелоком сигнализации.

— От байка моего. Код активации 972444. Бери его на сегодня. Съездите с Падмой покатайтесь по ночному городу после вашей встречи выпускников… Ну или куда захотите… — Дэни забавно покачивает головой из стороны в сторону.

— А почему ты мне свой байк не доверяешь… — Паприка игриво надувает губы, — это от того, что я Пауковод? Или девушка?

— Нет, — Дэни в который раз поудобнее перехватывает сумки, — это только от того, что, если Бо увидит тебя на мотоцикле, он меня убьет. А я очень хочу жить…

— Кристиан?

Я невольно повернул голову и брови сами поползли вверх. Эллиот Луд улыбается мне чуть кособокой улыбкой из-под харизматично горбатого носа, окидывая радостным светлым, как купорос, взглядом.

— Элли… — размашисто протягиваю ему руку для крепкого пожатия.

Эллиот, детдомовский воспитанник, получивший квоту в нашу элитную по сути школу совершенно случайно, когда-то был на редкость неказистым подростком с порочным лицом. Когда наши одноклассницы дразнили его Электроежом за вечно стоящие дыбом отросшие волосы, он лишь хмыкал, что через пару лет, когда гены его отца, которого он все же помнил в отличие от матери, вступят в силу, они еще все за ним носиться будут и умолять о свидании. Честно говоря, в это никто не верил вплоть до выпускного класса. Первого сентября последнего года обучения в класс весело ввалился бывший Электроеж, узнать которого можно было исключительно по старой сумке, льдисто-голубым глазам и чуть кособокой усмешке. И вся женская часть школы, включая учителей и уборщиц, в буквальном смысле выпала в осадок…

Эллиот дружески хлопает меня по спине, на что я смеюсь и отвечаю ему тем же… Правда через секунду он чувствует сквозь мою одежду прохладу и жесткость второго позвоночника и удивленно отстраняется с некой тревогой на лице.

— Я надеюсь, что так можно делать? Я тебе никакие настройки не сбил?

— Нет, конечно. Я ж не киборг… — смеюсь, взъерошивая ему и без того буйную шевелюру, чуть не путаясь в ней пальцами, — КВИПы намного прочнее, чем может показаться.

— Не человек, а ходячий гаджет просто… — Эллиот со смехом качает горбатым носом, — ты, кстати, в курсе, что являешься кумиром моих детей?

— Детей?? — потрясенно моргаю, — Падма мне не рассказывала, что ты женился и стал отцом. А она обо всех всегда в курсе…

— Да нет, ты не понял, — одноклассник засовывает руки в карманы черных брюк, — у меня ни семьи, ни детей нет. Пока нет. Я просто работаю учителем младших классов в нашей же школе….

— Обалдеть… — медленно тяну я, потрясенно вздергивая подбородок.

— Ну да, не самая героическая профессия, — он неловко ведет плечами, — но мне нравится…

— Шутишь что ли? Да я лучше на себя одновременно Паука и Эльфа прицеплю на прогулку по городу в час-пик, чем попробую справиться с детьми!

— Не уверен, что понимаю, о чем ты… Но звучит устрашающе…

— А, не обращай внимания, — отмахиваюсь, забирая с барной стойки свой коктейль, — если попробовать перевести то, что я сказал на человеческий язык, то получится приметно следующее: вести одновременно не человекообразного робота в сцепке с кем-либо, кроме него подобного, это стопроцентная утопия. Мозг даже с помощью рукава и дополнительных нервных систем, участвующих в управлении, не способен самостоятельно справиться со столь многовариантной задачей.

— Ого… Круто… — Эллиот поджимает губы, но в его глазах разгорается любопытство.

— Прости… — делаю виноватую мину, — это профдеформация. На работу мы поступаем еще адекватными, но через год все разговоры начинаю сводиться к роботам и вопросам ремонта и управления.

— Это ты еще со мной на тему «Что такое хорошо и что такое плохо» не общался… — веселится Эллиот, делая глоток коньяка, который он все это время держал в левой руке, — или на любые детские темы… поверь мне, мои третьеклашки кого угодно в ступор загонят своими вопросами.

— Например?

— Ну из последнего, — он прищуривается на сияющие за моей спиной стробоскопы на танцполе, явно видя кого-то знакомого в толпе, но не спешит сворачивать наш разговор, — можно ли путем скрещивания акулы с альбатросом получить птеродактиля?

— Эм… А зачем им птеродактиль?

— Мы ходили на днях на экскурсию в зоологический музей. И в разделе доисторических тварей им приглянулась эта якобы птичка… Теперь они достают нашего биолога, чтобы он в школьной лаборатории с помощью генов воссоздал бы этого монстра…

— Оригинально…

— Кстати, об экскурсиях… Ты случайно не знаешь, можно ли организовать к вам в ремонтный центр поход для детей? Просто гигантские роботы — это у моей малышни идея-фикс весь последний год.

— Эм.. Честно говоря, Элли, детям на станции совершенно не место, — отрицательно качаю головой, — это слишком травмоопасно даже если они просто будут стоять рядом с тестировочной трассой. А в пультовую и комнату отдыха мы их права не имеем пустить по инструкции.

— Жаль…

— Но можно попробовать договориться, о встрече с самими роботами и их водителями на нейтральной открытой территории. Но это при условии, что все дети будут с родителями. Насколько мне рассказывал Софьян, он в таком мероприятии участвовал лет семь назад… Они ходили на открытый стадион, по-моему…

— Здорово. Надо будет устроить родительское собрание на эту тему. Да и с вашим начальством переговорить… — Его взгляд снова падает мне за спину и, судя по тому, как его зрачки сужаются будто ударом, там явно что-то происходит из ряда вон. Но обернуться я не успеваю, потому как он хватает меня за руку, — слушай, пойдем покурим на воздухе?

— Да, конечно… — я чувствую, как его пальцы цепко направляют меня к выходу, но раздавшийся из-за спины свист и улюлюканье, все же заставляют меня повернуть голову.

От открывшегося зрелища у меня почему-то мгновенно замерзает затылок. Я вижу Падму, сидящую на коленях у парня из семьи политиков, говорящую ему на ухо что-то в то время, как ее руки подозрительно возятся в районе его брючного ремня. Машинально активизирую калибровочную пластинку, настраивая ее на усиление слуха и в больно режущим перепонки грохоте музыки я буквально мозгом ощущаю шепот Падмы.

— Да не думай ты о нем… Он даже не мужик, с ним трахаешься, как с вибратором дерьмовым. Весь в своих железках мыслями, получеловеческий придаток, блин… — отнимаю пальцы от виска и настройки тут же возвращаются на место, почти оглушая меня серией электрических импульсов, болью и судорогой проносящихся по всему телу.

— Кристиан! — голос Эллиота доносится до меня как сквозь толщу воды, — Эй! Тебе плохо?

— Нет… — хмыкаю с такой издевкой, что Элли похоже пугается еще сильнее, — в порядке. И давно Падма там развлекается?

— Две минуты назад они просто танцевали. Я думал, вы вместе пришли, и ты в курсе… — друг отводит взгляд, — извини, что попытался тебя увести. Я просто растерялся и сделал первое, что пришло в голову. Она, наверное, напилась. И ее надо домой забрать…

— Не надо, — залпом допиваю коктейль и, подав знак бармену, провожу «рукавом» над терминалом, — она в кои-то веки нашла себе полноценного мужика, а не получеловеческий придаток. Вот пусть и развлекается. Ты, кстати, сильно хочешь тут остаться? А то у меня есть приглашение на одну по-настоящему интересную вечеринку с толпой неадекватов, вроде твоего покорного слуги, которые на самом деле очень любят душевные посиделки. Поедешь со мной?

— А знаешь, с удовольствием, — Эллиот улыбается мне вполне себе по-человечески, — кто еще может похвастаться, что побывал на домашней вечеринке КВИПов?

— Она у нас, правда, скорее всего будет безалкогольная. Но если тебе будет надо, у Йоси всегда есть в запасе бутылка рома, — достаю из кармана ключи от байка и разворачиваюсь к выходу из клуба.

— Вот только не надо делать из меня алкаша… — Элли явно закатывает глаза, но я этого не вижу, пробираясь сквозь человеческую толпу в открытой двери.

Отрывки статьи медицинского журнала новейших болезней.

Раздел Неврология. Синдромы и расстройства, не приводящие к инвалидности

СОГ (СЛМ) — Синдром Отложенной Гениальности. Так же известен как Синдром Ловца Муз.

Наследственное расстройство аутического спектра проявляется с периодичностью раз в три поколения. Его появление обусловлено побочным эффектом ранних вакцин от агрессивных штаммов менингита, вызвавших легкую мутацию генома. Передается, в основном, по мужской линии. Восемьдесят процентов носителей — мужчины.

Данное расстройство уникально тем, что имеет три этапа развития…

…Второй этап СОГ (СЛМ) наступает после двадцати лет и характеризуется следующими симптомами:

Интеллектуальное развитие очень высокое, но постепенно концентрируется в одной конкретной сфере.

Инфантильность проявляется как сигнал о том, что носитель синдрома расслаблен и чувствует себя безопасности.

С трудом отличает дружеский интерес от романтического.

Коммуникативные способности развиты, в основном, в деловой сфере.

Изучение поведения и методов общения людей обретает почти параноидальный характер.

Формируется целеустремленность и потребность добиваться своего любыми путями.

Зависимы в психологическом плане от ближайших родственников и узкого круга общения, к которому привыкли…

Констанс-Тикку 12/03/2570 год 21:07

Общежитие КВИПов. Квартира Паприки Йа-Йа

Дэни

Обожаю наблюдать за людьми. Даже если они близкие. Даже если братья. Впрочем, это мое маленькое увлечение все равно остается для всех тайной. Я так навострился якобы смотреть в экран планшета или компьютера, что все окружающие привычно расслабляются и перестают обращать на меня внимание. И вот тут начинается самое интересное.

Когда мы с братьями поступили учиться в КВИП-центр, я изначально планировал занять место Бо. И в общем-то я обгонял брата по всем параметрам, пока однажды не обратил внимание на слова нашей мамы, приехавшей к нам на праздники. Помню, она присутствовала на открытом уроке робототехники и внимательно наблюдала за всеми учащимися с хитрющей ухмылкой лисицы. Я чувствовал на себе ее оценивающий взгляд, но в отличие от Бо и Йоси не старался оборачиваться на нее каждую свободную секунду. Мне до сих пор нравится это потрясающее искристое внутреннее удивление, зарождающееся в моей душе, когда я вижу маму после долгой разлуки. Но чтобы его испытать, необходимо по-настоящему соскучиться и чуточку забыть, насколько мы с братьями на нее не похожи. А не похожи мы от слова совсем. Более того, почти никто не верит, что у этой невысокой несколько пышной светловолосой европейки с нежным лицом фарфоровой куклы могли получиться такие сыновья. Но, межрасовые браки никто не отменял, а азиатские гены обычно с легкостью затаптывают любые попытки своих европейских собратьев проявить себя.

После нашего занятия Бо и Йоси терпеливо ждали, когда мама закончит разговор с совершенно очарованным ей Уиллом. А я, демонстративно надев наушники, подобрался поближе и замер так, чтобы меня не особенно было видно или слышно.

Мне всегда нравилось прятаться и делать вид, что меня не существует, чтобы узнать, о чем люди думают на самом деле. Это почему-то почти всегда отличается от того, что они говорят в лицо. Это сбивает с толку и расстраивает. Мои братья умеют понимать второй смысл сказанных фраз с ходу. А мне всегда приходится на них оглядываться, чтобы уточнить правильно ли я понял. Я оказываюсь прав в восьмидесяти процентах случаев. Йоси, Бо и мама с папой считают, что я постепенно делаю успехи. Но мне этого недостаточно.

— Скажите, Катарина, а что вы сами думаете по поводу выбора профессий вашими сыновьями? — голос Уилла напоминал мне вязкий клейкий мед, от которого хочется очистить язык.

— Думаю, они несколько спешат, но в их возрасте это нормально, — мама окинула нашего врача несколько прохладным, но все же заинтересованным взглядом, — время все расставит на свои места. Пока они не слишком хорошо осознают свои возможности и пробуют силы в том, что им кажется простым и подходящим. Но я знаю их потенциал. Постепенно они сами себя удивят. Просто стоит подождать.

— Не могу не спросить, что именно вы планируете наблюдать в потенциале?

— Хм… — мама улыбнулась слегка кривозубой и от того очень детской улыбкой, — ничего сверхъестественного на самом деле. Возьмем, например, Йоси. Умен, но унаследовал от отца не только острый ум, но и эмоциональность, помноженную на неуемную энергию. Поэтому ждать от него собранности, концентрации и уравновешенности пока не приходится. С возрастом, правда, это скорее всего изменится, но мы говорим о сегодняшнем дне. В целом кажется агрессивным лидером, но на деле все намного глубже. Он привыкает нести ответственность за братьев, один из которых несколько нестандартно мыслит и строит отношения с миром в силу своего синдрома Ловца Муз.

Если бы не его преданность семье, я бы считала, что КВИП из Йоси получится шикарный. Но он хоть и жаждет одобрения и поддержки, но явно не от чужих людей, которыми для него всегда будут коллеги.

Бо может показаться аморфным и вялым, готовым всегда идти на уступки, но в нем живет холодная упрямая сила, подкреплённая смекалкой. Он уступает только тем, кого считает лучше себя. И только в качестве уважения. Этакий романтичный рыцарь, как и его отец…

— А… Дэни? — Уилл явно был удивлен такой расчетливой откровенностью, но старался не подать вида и продолжить интересный для него разговор.

— А Дэни, несмотря ни на что, похож на меня, — мама покачивает головой, явно витая в своих мыслях, — и поэтому я однозначно уверена, что КВИПом ему становиться не надо.

— Но, позвольте, Катарина. У Дэни самые высокие показатели на потоке. Как в интеллектуальном, так и психологическом плане. Даже несмотря на его некоторые сложности с общением, СОГ никогда не являлся препятствием для работы в данной сфере. Эму же проще будет. Роботы — не люди. Работать с ними ему будет намного комфортнее, чем тем же программистом.

— Ну еще бы… — она легко пожимает плечами, — но тут дело не в способностях, хотя они у него бесспорно есть, и даже не в общении с коллегами. Он любопытен. А в мире так много всего интересного. И за этим калейдоскопом ярким он пока не научился слышать сам себя. В какую бы сторону его не потянуло, он сможет добиться успеха. Вживление дополнительных нервных систем, позвоночника и «рукава» с доступом к коллективному разуму роботов и других КВИПов его здорово затормозит.

— С чего вы взяли?

— С того, что мои старшие сыновья спокойно стоят в стороне и дожидаются, когда я закончу разговор, — она поворачивается к моим братьям, которые, как по команде, встрепенулись от ее взгляда, — а третьего не видно. И я почти уверена, что он где-то неподалеку прячется с видом невинной чем-то очень увлеченной овечки и слушает нашу беседу. Дэни хочет все знать и думать своей головой, и на основе этого принимать решения. Рано или поздно он научится себя слышать. И начнет строить жизнь так, как ему нравится. Поэтому Дэни, детка, оставь эту игрушку братьям. Им нужнее. Я думаю, ты и сам в глубине души это понимаешь.

Тогда мне очень понравилась ее метафора про коллективный разум. Настолько, что я решил прислушаться к ее совету. Хоть она и дала его мне в шутливой форме, прекрасно понимая, что я подслушиваю. Но мама умеет принимать нас с нашими заскоками так, что мы чувствуем: она нас любит именно такими, какие мы есть.

Но уже через несколько месяцев после того, как Бо сделали вживление, я с удивлением поймал себя на том, что вижу его причастность к этому пресловутому коллективному разуму. И что мама говорила именно то, что сама видела. И от мысли, что я мог попасть в элитное звено этой совместно думающей цепочки мне становится не по себе. Я бы так существовать не смог однозначно. Бо такое положение вещей полностью устраивает. Но я от мысли, что кто-то кроме меня сможет считывать мои и без того вечно перепутанные эмоции, состояние, настроение или смущение, да еще и невольно выслушивать чужие в ответ, покрываюсь холодным потом. Не то чтобы я не хочу быть понятым и услышанным или услышать и понять в ответ… Но я не хочу так. Вернее, я не хочу, как они.

Мы сидим в кухне-гостиной типовой квартиры КВИПовской общаги, в которой живет Парика. Ну и уже почти живет Бо. Атмосфера настолько расслабленная, что мне невольно начинает не хватать потенциального скандала. Впрочем, его долго ждать не придется. Соединять в одной комнате Йоси и Тэми — все равно что поджигать километровый бикфордов шнур от ящика с динамитом. Рванет однозначно, вопрос только времени. Я такое в мультике видел на позапрошлой неделе. Мне его Бо нашел, когда я попросил его отдохнуть вместе вечером после смены.

Пока они старательно игнорируют друг друга. Настолько, что Йоси увлекся беседой с присоединившимся к нам Уиллом. Бо цедит сидр, пялясь на суетящихся у плиты девчонок. А я делаю вид, что ищу ошибку в программе в своем портативном ноутбуке. На самом деле загружаю свою разработку — программу-подсказку по распознаванию эмоций у КВИПов. Она считывает импульсы из дополнительных нервных систем и преобразовывает во вполне понятные мне графики. Покой можно потрогать руками. Он теплый, мягкий и пахнет какой-то мудреной специей, которую Паприка специально купила для старательно откопанного рецепта блюда.

— Знаешь… — Парика отвернулась от плиты и окинула пыхтящую над разделочной доской Тэми, веселым пронзительным взглядом, — я в рецепте читала, что для шакшуки помидоры должны быть мелко порезаны… А не старательно подавлены…

— Да я не понимаю почему так получается… — Тэми ведет хрупким плечом и слегка хмурится.

— Попробуй перевернуть нож… Он другой стороной заточен…

Девчонки переглядываются и тихо прыскают от смеха.

— Как тебя только муж твой терпит… — ехидничает Йоси, но Ирта легко пропускает этот камень в свой огород.

— Моя ценность в другом… — тонко улыбается она, берясь за нож правильно.

— Давай без подробностей. Результаты твоей этой ценности и так всем известны. А судя по тому, насколько редко они появляются, ты себя явно переоцениваешь…

— Вообще-то я имела в виду, что прекрасно мою посуду… И убираюсь… — Тэми бросает на моего начинающего закипать брата неестественно игривый взгляд и легко перекладывает нашинкованный неровными ломтиками помидор на раскаленную сковородку, — а твои настойчивые мысли о чем-то другом должны настораживать. Правда Уилл?

— О, не-не-не… — наш врач поднимает руки и качает головой, — меня в ваши разборки не втягивайте. Я еще слишком молод и люблю жизнь, чтобы влезать между таким молотом и наковальней…

— Вот я, кстати, тоже не пойму, Йоси, — неожиданно оживает Бо, поворачиваясь к нашему старшему брату, — что вы все никак поделить не можете? Шесть лет работаете вместе почти… А все только хуже становится…

— Думаю, надо подождать еще года два, милый… — Паприка, пританцовывая, бросает на сковородку щепотки приправ, — однажды они подерутся, а потом переспят… И все станет нормально…

Тэми с Йоси фыркают настолько слаженно и громко, что начинает казаться, будто они репетировали неделю. Но общее напряжение снялось и сонный покой снова обнимает меня за плечи.

Неожиданный стук в дверь заставляет всех переглянуться, а Паприку еще и отставить солонку на подставку и поспешить в прихожую.

— Привет, — Голос Кристиана звучит настолько неестественно радостно, что у меня брови сами вверх ползут. Такое ощущение, что он что-то напутал и расхохотался в тот момент, когда должен заплакать. И это… неприятно. Словно издевательское отражение в кривом зеркале, от которого хочется отвернуться… — Твое приглашение еще в силе?

— Да, конечно. А это?

— А это мой одноклассник Эллиот. Мы с ним сбежали с вечера встречи и решили нормально развлечься. Эллиот, знакомься, это Парика, наш главный ПАУКовод…

Слышно, как парень рассыпается в приветствиях и комплиментах хозяйке. А я невольно замечаю, как Тэми чуть отклоняется от плиты в сторону коридора, а после бросает на Бо предостерегающий взгляд. Но если в первые секунды я подумал, что она пытается его успокоить из-за возможного приступа ревности, то, когда в комнате появляются Кристиан с Эллиотом, понял, что ошибся.

Они услышали тоже, что и я. Радость Кристиана взвизгивает истерическими нотами и фонит нервными запилами, заставляя меня ежиться и сверяться с программой-подсказкой. График показывает, что я прав.

Он держит себя в руках так, что простой человек не почует подвоха. Это видно по Йоси и Уиллу, которые явно заинтересовались гостем, усадили его рядом, налили в бокал ром и принялись расспрашивать на всякие отвлеченные темы. Но КВИПы с их суперчувствительностью и единым разумом насторожились, как гончие при виде зайца.

Машинально вывожу к себе на экран ноута данные с их «рукавов». Дополнительные нервные системы активизировались у всех и перекидываются информацией, как электрическими импульсами, обновляя общую базу данных. Это красиво. Мало похоже на телепатию. Но я вижу их истинный разговор, сотканный из данных на моем экране и незначительным знакам, что они посылают друг другу жестами и мимикой. При этом они раскладывают по тарелкам еду и обсуждают вслух возможности осуществления мечты третьеклашек Эллиота по поводу воскрешения птеродактиля.

Но я вижу, как Паприка демонстративно присела на колени к Бо ровно в тот момент, когда Кристиан к тому обратился, предлагая подлить сок. Как Тэми синхронно с Кристианом дернула горлом и бодро улыбнулась шутке о паукообразных роботах. Линии активности нервных систем на моем экране будто вибрируют… Откликаются на каждый взмах ресниц или глоток. Схожие рисунки пульсаций перепрыгивают с датчиков Бо к Паприке, а уж от нее к и вовсе насторожившейся Тэми. Я, кстати, давно заметил, что она на все реагирует острее других, хоть и не показывает это внешне. И у этого в общем-то есть вполне логичное объяснение.

В среднем у каждого КВИПа вживлено около десяти дополнительных нервных систем. Но активными из них бывает максимум четыре. Это дает среднюю нагрузку на мозг и организм. Если подвергнуть активации большее количество пророщенных нервных окончаний, то человек становится слишком перевозбужденным и чувствительным, ему будет сложно контролировать не только себя, но и робота. Остальные шесть существуют на всякий случай, если, например, человеку необходимо провести в сцепке сразу несколько роботов или какой-то из их подопечных перестает существовать. Каждый ГНОМ, ЭЛЬФ или ПАУК цепляется только на конкретную подходящую по проводимости систему. Вместе с переставшим существовать роботом у КВИПа блокируется нервная система, отвечающая за их сцепку. Поэтому Кибернетические Водители своих подопечных берегут фанатично. Потерять робота — все равно что частично умереть самому. Причем навсегда. И я предполагаю, что это не просто больно, но еще и очень страшно.

Тэми, которая всегда с пугающей меня гордостью заявляет, что является фактически подопытным кроликом своего мужа, которому хотелось сделать прорыв в переделке простого человека в КВИПа, наверняка сама до конца не подозревает, что с ней сделали в процессе вживления. Моя программа, рассчитанная на стандартного КВИПа, всегда сияет огнями предупреждения, что уровень ее чувствительности и нервной активности явно превышает норму в несколько раз. А это значит, что искусственных нервных систем в ней намного больше положенных десяти. И с одной стороны, это позволяет ей быть прекрасным диагностом. Но с другой, возникает вопрос, а выдержит ли ее психика такую нагрузку. Впрочем, глядя на по сути нордический характер Тэми, у меня создается впечатление, что она от природы умеет абстрагироваться от лишних чувств и эмоций. И это, похоже, спасает ее несомненно ценный расчетливый мозг от перекипания. И как же я ей в этом плане завидую…

— Так, мне этот цирк надоел! — Паприка решительно хлопает в ладоши, заставляя меня подскочить от неожиданности и едва не облиться соком, — что она натворила?

— Кто?

— Падма твоя распрекрасная, — почти рявкает девушка моего брата, нависая над Кристианом, словно высоковольтный провод, — не строй из себя придурка, Кристиан. Ты собирался с ней провести всю ночь в клубе, а вместо этого возвращаешься через час в компании друга детства взвинченный, как не знаю кто и…

— По-моему, взвинченная здесь только ты… — пытается вклиниться Кристиан, но это плохая идея. Потому что спорить с впавшей в раж Парикой бывает довольно опасно.

— Да потому что я переживаю и не понимаю, что с тобой происходит!!! А я чувствую, когда с кем-то что-то не так… И…

Краем глаза я вдруг замечаю, как Бо поглаживает ее по спине, но помогает это мало. Паприка продолжает сыпать словами с дикой скоростью, но по крайней мере ее голос не взлетает вверх стремительным звоном. Уилл сжимает пальцами переносицу и устало вздыхает. Мне кажется, что он мечтает всадить в нее транквилизатор.

— Она тебе изменила? — голос Тэми очень тих, но слышат ее все. И от этих трех слов повисает жутковатая тишина.

У Кристиана мелко вздрагивает подбородок перед тем, как он открывает рот.

— Это была очень неприятная сцена, — вдруг оживает Эллиот, строго глядя на остальных, — не думаю, что стоит это обсуждать сейчас.

— Да никто и не собирается, — откликаюсь я, снова ныряя взглядом в экран ноутбука, — он и так понимает, что они просто заставили его признаться, чтобы он совсем в себе не замыкался и не занимался бы самоедством. Произнесенное получает статус случившегося. А случившееся можно или попытаться исправить, или пережить.

— Не думаю… что есть смысл исправлять… — откликается Кристиан с кривой усмешкой. Его данные показывают, что он устал, и от былой нервозности не осталось следа. — Я не могу сказать, что у нас была прямо неземная любовь…

Бо наклоняется вперед и осторожно сжимает его руку в районе запястья.

— Не хочешь — значит не надо, — его низкий медленный голос заставляет Кристиана расправить сердитую морщинку меж бровей.

— А если передумаю?

— Устроим мозговой штурм на тему того, как вас мирить…

— Даже при учете, что она прямо посреди танцпола полезла в штаны к сынку одного политика?

Они переглядываются снова. Невесомый диалог похож на пульс новорожденного. Я однажды слышал такое в записи. Мне не очень понравилось, звучало как-то скомкано и шумно. Он скачет по их нервным системам зеркальными пиками и провалами, рисуя забавную для меня картину передачи данных.

— Знаешь, Крис… — Паприка закусывает нижнюю губу, — хорошо, что она экзамены провалила… А то я подозреваю, что с ее приходом у всех роботов начались бы массовые проблемы.

— Это точно… — серьезно кивает Тэми, разглядывая свои ногти, — например у Мэтта бы точно слетел анализатор живых объектов…

— А у Птицееда фильтры воздушные заработали бы некорректно… Да и у ЭЛЬФов…

— Там куча вариантов поломок с летальным исходом для посторонних возможна, — подхватывает Бо.

— Хорошее у вас чувство юмора… — улыбается Эллиот.

— Они не шутят, — показываю ему пальцем на данные на экране, — это реальные планы действий. Когда они юморят, эти графики выглядят по-другому. У меня здесь полное собрание их мыслей эмоций и чувств.

— Дэни, побудь с нами, пожалуйста… — Тэми снова звучит тихо, но в ее словах сквозит мягкая улыбка, на которую я даже отвечаю. Она нравится тем, что всегда говорит мне, что думает, а не то что прилично или надо. Мне с ней очень просто общаться, — я понимаю, мы, наверное, тебя уже достали… Но надо хоть иногда отдыхать… Вероятно, я лезу не в свое дело, но тебе определенно нужен друг. Живой человек.

— Своей жизнью занимайся, а к нему не лезь, — мигом огрызается на нее Йоси, но в ответ получает только вежливый кивок и молчание. Это бесит его еще больше, но даже мой старший брат понимает, что сейчас не время закатывать с ней скандал. Она не сказала ничего обидного или злого. Только хотела меня поддержать. Скорее даже повторила его мысли, только другими словами.

— Думаю, теперь ты, Эллиот, понимаешь почему я сказал, что у меня с ними каждый день как именины в дурдоме… — обреченно комментирует Уилл, наливая себе в бокал объемную порцию рома, — и это они сегодня еще сильно уставшие все и в относительно хорошем настроении.

— Напоминают моих третьеклашек, — Элли со смешком чокается с ним и делает большой глоток, — те тоже любят изобретать новые способы членовредительства и претворять их в жизнь…

— Ну эти вроде у меня постарше, чем твои… — Уилл с сомнением косится на КВИПов, которые хором показывают ему языки и корчат уродливые рожи, — хотя… может я их переоцениваю?

— Эй, ты зачем это сделал? — Кристиан явно обращается ко мне, то с недоумением глядя на экран своего рукава, то кидая мне осуждающий взгляд.

— Ты о чем? — невольно приподнимаю брови. Я ничего сейчас не сделал.

— Зачем ты меня от Мэй отрезал? — он обиженно сует мне свой «рукав» под нос, — я не первый день работаю и прекрасно держу себя в руках! На ней мое настроение не отразится!

На его «рукаве» мерцает синяя лампочка о потере соединения с ГНОМом Мэй. Неровный пунктир светового сигнала будто бьет тревогу в моей голове. Я действительно могу с помощью программ удаленно отсоединить человека от его робота, что периодически и делаю во время работы, для апгрейда их «рукавов». Но сейчас я даже близко этим не занимался.

— Подключи ее обратно, Дэни! — Кристиан обиженно кривит губы, — мне без нее в эфире некомфортно…

— Э-это не я… — осторожно произношу эту фразу, от которой у всех присутствующих, кроме Эллиота случается мгновенный столбняк.

— Она ведь на базе заряжается сейчас? — мысленно скрещиваю пальцы, в надежде, что просто в процессе зарядки скакнуло электричество, и возник кратковременный перебой в связи. Потому что о другом варианте резко появившейся тишины в эфире, я признаться честно, даже думать боюсь.

— Нет… — я вижу, что у него плохо слушаются губы, — она в ночную должна была отправиться в 16-ю шахту. Сегодня последняя смена на этом месторождении, после чего его закроют. А Мэй и всех остальных ГНОМов с нашей станции переводят на соседнюю 21-ю шахту…

ЧЕЕЕЕРТ… 16-я шахта была признана аварийной еще полгода назад, но владельцы роботов все никак не могли решиться закончить разработку и уйти с жилы полезных ископаемых в более безопасное место. Хотя угроза обвалов в ней уже была даже не в бордовой, а просто в черной зоне… Мигом перескакиваю с одного информационного окна в чат сотрудников 16-ой шахты и, пробежав глазами ворох валящихся, будто град, сообщений, понимаю, что…

— Дэни… — Паприка побледнела так, будто нырнула лицом в пепел.

— Это… Экстренное защитное отключение со стороны ГНОМа… — у меня голос не идет из горла, но я все же откашливаюсь…

Парика зажимает себе руками рот. Глаза Бо распахиваются так, что он вдруг становится похож на нашего Йоси. Тэми сжимает в руке вилку с такой силой, что она начинает гнуться. А на Кристиана мне просто страшно смотреть…

— В чате ад… — с трудом продолжаю я, чувствуя, что сердце пытается выпрыгнуть из реберного плена, — они пока сами не понимают, что делать…

— Наша станция ближе всех… — спокойный голос Тэми мог бы звучать издевкой, если бы я не видел в какой истерике заходится сигнал предупреждения на ее графике состояния, — до шестнадцатой шахты ГНОМ добегает за сорок минут.

— А толку им от одного твоего Мэтта? — Йоси неуклюже взмахивает руками, — пока КВИПы остальных сначала до станции техобслуживания доберутся, пока активизируются… несколько часов пройдет…

— Я могу вести нескольких, — Тэми отвечает ему упрямым взглядом, — я проходила ту же программу, что Бо и Парика, и у меня есть разрешение на вождение в сцепке нескольких роботов одновременно. На базе сейчас двадцать ГНОМов. Если мне дадут коды доступа к ним, то…

— Перестань нести чушь! — Йоси рявкает так, что даже помертвевший Кристиан дергается всем телом, — ты их как на себя цеплять собираешься? По четыре штуки на канал? Это так не работает! Или ты считаешь, что если своего толстозадого Мэтта приручила, то можешь вообще все?

— Дэни, дай мне ноут, — Тэми легко забирает у меня компьютер и, выделив свой график анализа нервных систем, вбивает какой-то код из безумного количества символов, а потом разворачивает его к моему старшему брату. — Смотри.

Невольно заглядываю в экран и чувствую, как у меня отвисает челюсть, начинают дрожать руки.

Ее график, демонстрирующий количество активных каналов нервных систем преобразился. Я невольно вспомнил опыт про то, что едва наполненный воздухом шарик резко прибавлял в объеме в вакууме.

— Двадцать две системы в состоянии активности??? — Йоси от неожиданности переходит на наш родной язык, но судя по однобокой ухмылке Тэми его прекрасно поняла, — СКОЛЬКО ЖЕ ИХ У ТЕБЯ ВСЕГО? ЧТО ТЫ ТАКОЕ, ИРТА?

— Мы время теряем, — замечает она, барабаня пальцами по столу, — может все-таки предложим помощь и кинем запрос на предоставление доступа к тем, кто есть?

Забираю ноут к себе и бросаю сообщение базе 16-ой шахты с предложением о помощи в виде трех ЭЛЬФов, ПАУКов и двадцати ГНОМов. Я вижу, как Йоси со своего планшета, который он тоже вечно таскает с собой, швыряет в общий чат информацию о произошедшей аварии и просьбы предоставить доступ к роботам, с предложением присоединиться к спасательной операции уже непосредственно у самой шахты. И судя по тому, как запищали летящие ему в ответ сообщения, равнодушных не оказалось.

— Я против, — ледяной голос Уилла врезается в общую сумятицу ледоколом, заставляя всех обернуться.

–Уилл… — голос Кристиана дрожит от ненависти, — там Мэй! Под завалом!

— И ради нее ты решил угробить девчонку Ирта??? — рявкает наш врач, — ты хоть представляешь, какая для нее это нагрузка?

— Уилл, пожалуйста!

— Нет, я сказал! — он поднимается на ноги, возвышаясь над нами, как гора, и я понимаю, что начинаю невольно ежиться под его темным злым взглядом, — вести одновременно пять роботов уже большая опасность даже для самого сильного из вас! А она не Рон! Один единственный слишком сильный импульс от чужого робота и Тэми станет в лучшем случае овощем! В любом случае у нее живой человеческий мозг, а не суперкомпьютер.

— Я справлюсь… — вклинивается Тэми, но…

— Замолчи!

— Уилл… — она поднимается на ноги, и голос ее мягок как шелк, — ну ты же сам прекрасно понимаешь, что Кристиан даже одного ГНОМа вести сейчас не сможет. А Мартин создал меня с большим запасом прочности…

— Все, коды доступа получены! — слишком громко говорит Йоси, заставляя собравшихся начать подниматься с мест и активизировать свои «рукава», — остальные начинают выдвигаться в сторону 16-ой шахты. Обещают быть в течение часа… Я иду с вами, буду страховать нашу полоумную шмакодявку. А то если она вдруг станет кабачком, то ее драгоценный супруг явно не обрадуется.

— Расслабься, Уилл. Я справлюсь. В случае чего сделаю экстренное отключение через калибровочную пластинку. Поставлю ограничитель по уровню напряжения, — Тэми кусает губы, — в конце концов, там же не только Мэй сейчас. В ночную смену всегда работает минимум четыре робота.

— Шлемы защитные с собой берите… — буркает наш врач, удрученно качая головой, — там вполне может произойти утечка природного газа. Не хватало еще, чтобы вы, идиоты, им отравились…

А я отправляю в шестнадцатую шахту сообщение, что станция техобслуживания гигантских человекообразных роботов номер семь, города Констанс-Тикку идет на помощь.

Отрывок шпаргалки Паприки Йа-Йа о технических возможностях ГНОМов по обеспечению безопасности работы КВИПа на высоте.

Серьга — это условное название технологии безопасности, позволяющее в буквальном смысле привязать человека к роботу тросами так, что если тот даже будет пытаться спрыгнуть с плеча ГНОМа, то у него ничего не выйдет. На серьге не страшен ни шквальный ветер, ни землетрясение, ни падение ГНОМа. Умные, почти бронированные тросы не дадут ничему тебе навредить.

Опытные КВИПы серьгой не пользуются. Ну разве что при первых попытках водить своего подопечного на полигоне. Но охотно активируют ее, когда на плече у робота оказывается кто-то далекий от процесса непосредственного вождения….

Констанс-Тикку 12/03/2570 год 22:51

Пультовая станции техобслуживания человекообразных роботов №7.

Йоси

Каждый раз, когда я начинаю верить в то, что я в хорошей физической форме, мне приходится бежать вместе с Бо или кем-то из других КВИПов… И на этом мои мысли о своих достоинствах резко скатываются вниз… Я даже за шмакодявкой Ирта, которая в силу относительно короткой длины ног не может бежать с той же скоростью, как, например, Кристиан, угнаться почти не могу. Мы несемся по лестнице в пультовую, решив не ждать тормозящий по ночам лифт, и у меня с трудом хватает дыхания.

Где-то впереди с грохотом распахивается дверь, и слышится шипение от удара по кнопке открытия шкафа с аварийными костюмами.

— Йоси, у тебя какой размер ноги? — вопль Паприки мечется по лестничной клетке, как перепуганная летучая мышь.

— Тридцать девятый… — с трудом отвечаю я, но судя по ее чертыханиям, она меня услышала.

Я наконец-то дохожу до пультовой, но не успеваю перевести сбившееся дыхание, как в меня летит что-то, напоминающее навороченный гидрокостюм и магнитные ботинки. И вот тут я резко осознаю, на что подписался. Даже мои братья не знают, что я ужасно боюсь высоты. А страховать ненормальную Ирта можно только стоя рядом с ней на плече ее гигантского Мэтта.

Неуверенно обвожу взглядом комнату, в которой КВИПы переодеваются со скоростью бывалых пожарных. Обычная одежда их почти летает по комнате пестрым вихрем, в то время как они сами молча и сосредоточенно натягивают на себя спецкостюмы с уплотненным покрытием и с хрустом защелкивают застежки на тяжеленых ботинках.

— Тебе помочь? — Дэни, уже облачившийся в чей-то костюм, на ходу договорившийся с Паприкой, что он вместе с Кристианом поедет на ее Птицееде, распрямляется во весь рост, и на дне его глаз я вижу странную эмоцию, напоминающую раздражение.

— Нет, справлюсь.

Костюм касается кожи липковатой прохладой, но уже через мгновение ткань начинает подстраиваться под меня, и я перестаю ее ощущать. Возникает ощущение, что я стою совершенно голый. Разве что неподъемные ботинки кажутся чуть великоваты.

— Пойдем! — пробегающая мимо меня мелкая Ирта резинкой стягивает короткие бесцветные волосы в низкий куцый хвост. Ее лицо сосредоточено настолько, что не будь я на нервах из-за предстоящего пребывания в высоте, обязательно бы посмеялся. Вижу, как Кристиан, под командованием Паприки, загружает ящик с защитными шлемами в грузовой отсек для Птицееда. А Бо уже активизирует через рукав своих трех ЭЛЬФов Иглу, Спицу и Тэкку.

— Мэтт!

Огромный неповоротливый с виду ГНОМ оживает открывшимися голубыми анализаторами и отзывается переливчатой трелью сонных вопросительных звуков.

— У нас беда… Нужна помощь на шестнадцатой шахте.

Я хочу сказать ей, что роботу эта информация не нужна, но почему-то молчу. Цвет анализаторов меняет оттенок на сероватый. А после робот выдает вопросительную интонацию, в которой я почему-то слышу: «Мэй.» Но думаю, мне это только кажется. Тем временем Ирта снимает своего ГНОМа с блокировки, и тот подходит к помосту, на котором мы стоим, почти бегом и протягивает руку так, чтобы можно было забраться к нему на плечо.

Только огромное усилие воли и обещание, данное при всех, вслух не позволяют мне развернуться и устремиться обратно в пультовую.

— Ботинки активируй, — кивает мне девчонка, указывая взглядом на мои ноги.

— Что?

Вместо ответа она наклоняется к моим коленям и дергает за красные нейлоновые широкие петли наверху задников, которые я всегда считал простым украшением.

— Так безопасней, — мелко улыбается она и, наверное, впервые в жизни мое неистребимое желание прибить ее на месте несколько сбавляет обороты, — иди вперед. Мэтт, у нас новенький. Нужна серьга!

И тут мне становится спокойно. Тросы оплетают меня мягкими сильными надежными змеями помогая подняться и устроиться почти вплотную с головой Мэтта, под защитой немного выступающих элементов, считаемых «ушами». И Тэми разворачивает робота лицом к остальным ГНОМам. Их встревоженные анализаторы приоткрыты и сияют разными огнями. Но пока команды шевелиться им не давали…

— Коды какие?

— Сейчас.

Нажимаю на планшете несколько кнопок, перекидывая информацию ей на «рукав».

— Ага, спасибо.

Я замечаю, что она переводит Мэтта в отстраненный режим, позволяющий ей цеплять на себя других ГНОМов и проверять их физический отклик, не задействуя при этом своего. Темные глаза ее кажутся слишком глубокими и мрачными на сосредоточенном бледном лице. Ее губы чуть слышно произносят универсальную команду пробуждения, но ГНОМам достаточно. Забрала полностью поднимаются с анализаторов с такой звуковой какофонией, что я невольно вздрагиваю всем телом, а Мэтт разряжается явно информативной трелью почти на тридцать секунд. И в ГНОМах напротив нас поселяется нетерпение. Они перецвиркиваются, поворачивают головы, пытаются привлечь к себе внимание Тэми.

На моем планшете видно, что они стараются издалека прощупать ее свободные каналы нервных систем, чтобы подстроить свои характеристики связи.

— Спокойно… — ее голосом можно останавливать ветер, — приготовились…

Она медленно разводит руки в стороны, закрывая глаза. Я наблюдаю ее медленное глубокое дыхание. «Рукав» оживает пунктирным писком. Данные мелькают на нем с такой скоростью, что меня начинает мутить. Писк доходит до наивысшей точки и…

— Плакса… — Крайний ГНОМ слева меняет цвет анализаторов на красный. Секунда, вторая, третья… Тэми распахивает глаза, а Плакса, прочирикав свое имя ехидным тембром делает шаг вперед.

— Джейсон…

Все повторяется снова и снова… ГНОМы, как послушные марионетки, ловят брошенные им каналы и откликаются своими именами, заставляя Ирта дергать головой в момент установления связи. Когда их становится десять, мне делается не по себе. На пятнадцатом ГНОМе я чувствую, как капли пота скапливаются на моих ладонях. Двадцатый робот цепляется только с третьей попытки. Роновский Забияка всегда требует к себе особого подхода.

Тэми явно с огромным трудом сводит руки вместе, изображая хлопок. И роботы с ленцой, но все же слушаются ее действий.

— Мы готовы. Можем стартовать… — такое чувство, что она превратилась в шпиль громоотвода, поймавший пару мощных зарядов природного электричества. Ее «рукав» верещит сигналом перегрузки, и она отключает оповещение щелчком пальцев.

— Ты уверена, что сможешь вести их всех? — я слышу себя будто со стороны. Как бы я к ней не относился, но ее вид сейчас меня сильно пугает. В ее лице, глазах, посадке головы… Нет ее самой. Мне кажется, что она даже не может говорить. Двадцать гигантских механизмов полных силы и нетерпения переплелись в ней, заменив собой ее бестолковую суть. И сейчас она смотрит на мир их анализаторами.

Игла под управлением Бо распахивает ворота нашего ангара, и помещение заливает нервным светом случившейся час назад ночи. Мэтт разворачивается вслед за пробежавшими в сторону еще оживленной улицы ПАУКами: Птицеедом, Вдовой и Таром — и делает первые шаги. А я наблюдаю, как за его спиной девятнадцать ГНОМов перестраиваются в шахматном порядке. Их движения легки и точны, как танец. По экрану портативного компьютера Тэми ползет трещина. Но она этого не замечает. Ослепленная потоками информации и ощущениями от двадцати нервных систем не синхронно двигающихся подопечных, она ведет их вперед. А я покрепче хватаюсь за держащую меня систему серьги… Потому что мне, наверное, еще никогда в жизни не было так страшно.

Словарь терминов используемых при установлении связи между КВИПом и человекообразным роботом.

Лассо (Бросок Лассо) — технология экстренного перехвата связи канала КВИПа с роботом. Команда выполняется при необходимости срочной смены водителя без прерывания выполняемой деятельности роботом и согласования удовлетворения технических характеристик канала принимающей на себя управление стороны. ВАЖНО! Всегда предупреждать водителя, находящегося в момент сцепки с роботом, о Броске Лассо во избежание слишком резкого разрыва связи и получения психофизических травм различной этиологии.

Констанс-Тикку утра 13/03/2570 год 06:12

Душевая станции техобслуживания человекообразных роботов №7.

Тэми

Тела нет… вода, льющаяся из тронутой ржавчиной лейки душа плюется брызгами и обжигает холодом, проносясь сквозь волны взбудораженных нервных систем мягкими прикосновениями, но нисколько не помогая… Тела нет… Но я помню, что оно у меня было. Впрочем, возможно это неправда, и я лишь часть операционной системы, которая отчаянно виснет от перегрузки где-то на сервере или мне для адекватной работы и исполнения своих функций просто не хватает мощности…

Душевая вокруг меня грохочет водой и другими телами, что отчаянно пытаются от себя отмыть эту бесконечно липкую от страха ночь. Но… даже закрыв то, что раньше у меня называлось глазами, я вижу безнадежность этих попыток. Свершившееся, ставшее фактом, возможно отмыть с поверхности кожи вместе с застывшим потом и грязью. Но нереально выколупать из памяти… Хотя каждый из нас сейчас мечтает об этом…

Ледяные струи изо всех сил стучат своими искристыми кулачками в мою черепную коробку, заставляя и без того вялые мысли спотыкаться на каждом шагу, подволакивать конечности и сумбурно цепляться друг за друга, мешая делать вдохи… выдохи почему-то даются проще… Пытаюсь запрокинуть лицо… Но выходит как-то не очень удачно… Где-то в глубине оживают призраки прошлого и принимаются болтать со мной на родном языке, по которому я, если честно, очень скучаю… Местные речевые алгоритмы для меня, как вязкая клейковина, которой забиваешь себе глотку в надежде утолить информационный голод, а в результате давишься каждым слогом, что с трудом продирается через сведенную судорогой гортань.

В стародавние времена, когда люди не умели еще ценить свои жизни так, как мы теперь, существовало поверье, что, когда умирает хороший человек, небо начинает плакать дожем, оповещая вселенную о том, что настало время скорби. И так чертовски несправедливо, что единственное плачущее по утрате ГНОМа якобы небо — это душевая комната на станции обслуживания гигантских роботов… Это ужасно нечестно… Душераздирающе… Вам никто никогда этой правды не скажет, но КВИПы знают, что роботы лучше людей… А уж когда мы своими руками убиваем ГНОМа только потому, что его хозяин считает дешевле купить нового, чем оплатить ремонт того, кто оказался под завалами и искалечен камнями и рухнувшими балками…

Мой резкий выдох тонет во вспышке воспоминаний.

Химический маркер со скрипом чертит на моем шлеме порядковый номер. И я понимаю, что это не стоящий рядом Йоси, который пытается сообразить, как именно опустить механическое прозрачное забрало защитного шлема, а Элли, который непонятным образом оказался рядом с нами с какими-то бумажками в руках и пачкой химических флуоресцентных маркеров.

— Девять! — кричит Эллиот сквозь скрип отодвигаемых ГНОМами валунов и лязг выпрямляемых балок. — Это твой номер порядковый! Понимаешь?! Повтори, если услышала!

— Она не может разговаривать! — Голос Йоси полон осколков едкости и надменности, — на ней двадцать машин, которые она контролирует. КВИПы их еще не добрались до шахты.

— Она хоть что-то понимает? — Элли растеряно оборачивается на старшего Сурама, — осознает, что вокруг происходит?

Йоси вдруг делает шаг ко мне и встревоженно заглядывает в лицо.

— Надеюсь, что да. Но точно сейчас никто ничего тебе не скажет. По моим данным, мозг ее пока справляется. Но «рукав» у нее уже на ладан дышит.

— А что будет если он сломается окончательно?

— Калибровочная пластинка в виске отрубит ее от всех роботов одновременно. Система безопасности…

Их разговор вибрирует во мне резонансом, заставляя подконтрольных мне ГНОМов делать рваные резкие движения, отзывающиеся в моем костяке вспышками дрожи и простреливающей боли. С усилием прижимаю язык к пересохшему нёбу, заставляя Мэтта включить голосовую связь и оторваться от процесса бурения особо крупного камня в верхушке завала.

— ДЕВЯТЬ! И ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ МНЕ МЕШАЕТЕ! — электронный голос его звучит надсадным рыком, заставляя Йоси отшатнуться, а Эллиота присесть от неожиданности.

— Ну в общем-то логично… — чуть слышно себе под нос бормочет старший Сурама, кивая напуганному учителю, — двадцать нервных систем рвут ее на части. Ей сейчас даже чуть заметный ветерок, как пощечина…

Звук бьющегося стекла в моей голове сплетается с грязной руганью Рона, и моя переносица вспыхивает огнем…

Оборачиваюсь на бессвязную брань, но сознание вновь уплывает.

Крохотная щель меж валунов, результат почти часовой работы Мэтта, Птицееда и Забияки, в которую собирается пролезть первый человек с осветительными шарами будто рвется на части, откликаясь на жесткий рывок одной из систем. И я будто с размаху влетаю в хрустальную стену, ощущая, как ее осколки проникают под мою кожу пчелиными жалами, мешая дышать, осознавать и видеть… Что-то вязкое и горячее касается губ, щекоча их и заставляя облизнуть.

Вопль Йоси: «Рон, твою мать, ты тут всех убить решил?! Кто кидает Лассо без предупреждения при такой нагрузке на систему? Ты хочешь, чтобы сейчас всех ГНОМов размотало?» помогает мне поднять руки и попытаться стянуть шлем, чтобы глотнуть кислорода.

— Стой — стой… — Сурама пытается отцепить мои пальцы от забрала, — не поднимай… Концентрация газа нехорошая… Да не дергай ты… Ой, черт… Подожди, сейчас…

Его жесткие ледяные пальцы царапают мне подбородок, помогая избавиться от защиты. И я невольно принюхиваюсь к ним, давясь тем густым и липким, что течет мне по лицу. Все еще находящийся на периферии моего зрения Элли протягивает Йоси бумажные платки, крича в рацию что-то про кровь и то, что «рукав» пока еще жив…

Но в этот момент Забияка с Мэттом наконец-то отваливают в сторону несколько валунов, и Вдова просачивается в завал, используя свои мощные гидравлические лапы, как распорки, расширяя проход. И роботы ловят мой сигнал: вперед…

–Тэми… — Голос Стефани долетает, как шепот из другого мира, и я обнимаю себя за покрытые гусиной кожей плечи, — я выключила воду. Ты уже вся синяя просто…

Открываю отяжелевшие глаза, но вижу лишь Паприку, что сжалась под все еще лупящими по ней горячими струями душа и беззвучно рыдает, кусая саму себя за угловатые нежные коленки… И я чувствую, как ей плохо… Но то, что случилось пару часов назад, было в разы хуже.

Мэй вывернулась из-под бетонной балки угрем под счастливые вопли испереживавшегося Кристиана, стоило Джейсону вместе с Мэттом надавить на собранный ими же рычаг из обломков каких-то рельс и камней… Она отделалась трещинами в корпусе и этаким вывихом здорового коленного сустава, который восстанавливается за пару часов работы резаком и сваркой.

Конкурта и Урфина, лишившихся анализаторов и раздробивших себе правую руку и левую ногу соответственно, уже эвакуировали на поверхность, на радость подоспевшим КВИПам. Под завалами в свете мигающих шаров оставался только наполовину торчащий из каменно-железных руин Лэйнс, что успокаивающе цвиркал своему КВИПу Лукасу, который носился вокруг его головы и пытался спасти пока еще наполовину работающие анализаторы.

Паприка, покусывая пухлые губы, запустила в создавшуюся ловушку своих микроскопических паучков, которые могли просканировать завал и оценить первичный ущерб, нанесенный самому старому ГНОМу, что на данный момент работал и обслуживался на нашей базе. Сам Лукас диагностировать состояние своего подопечного не мог. Защитная система Лэйнса сработала на ура, отгородив кибернетического водителя от любых побочных эффектов их связи…

— Ну что? Ну как он? Ну что ты скажешь? — Лукас тараторил без умолку, протирая тряпкой уцелевший голубой участок анализатора и пинцетом поправляя выбившиеся из головы ГНОМа проводки.

— Ээээх… — Паприка с сомнением прицокивает языком и качает головой, — в счастливый день с конвейера сошел. Семь пробоин корпуса. Три сквозных. Плюс засел он плотно. Всю нижнюю часть его придется заменять на заводе. Но он жив. И в принципе, если мы его аккуратно освободим и выпилим балки, что его насквозь пробили…

— Тогда надо заказать резаки побольше. С этими, что у нас здесь, мы еще сутки провозимся, — Софьян, перепачканный угольной пылью и машинным маслом, как шахтер, откидывает назад взмокшие волосы, — перекинь эту информацию на поверхность и отправь запрос на оборудование.

— Уже… — фыркает Паприка, краем глаза наблюдая, как Бо заставляет своих ЭЛЬФов Спицу и Иглу укреплять и без того хлипкий каменный свод специальной пеной, — велят подождать. Там какие-то переговоры с владельцем Лэйнса идут…

— Что? Какие еще переговоры? — Лукас почти подпрыгивает, высекая искры пинцетом по обшивке Лэйнса.

— Не знаю. О, подожди… Просят громкую связь включить… — она нажимает на «рукаве» пару кнопок, выворачивая громкость на максимум.

— Всем меня слышно? — голос Карлоса Олесски, директора ремонтной базы, на которой мы работаем, и нашего непосредственного и неоспоримого начальника врывается в душное на ладан дышащее подземелье драконьим рыком. — Хорошо. Только что было принято решение о завершении спасательной операции на шахте № 16. Всем людям и машинам требуется срочно подняться на поверхность. Существует опасность новых обрушений.

— А… как же Лэйнс? — растерянный голос Лукаса дрожит так, что у всех бегут мурашки.

— Лукас… — голос меняется, и я невольно узнаю в нем аристократа — промышленника Ирвина Доуста. В голову некстати лезут факты его биографии и редкостное здравомыслие в плане ведение бизнеса, но я лишь отмахиваюсь от них, — Лэйнс, согласно данным, что были присланы Паприкой Йа-Йа, находится не в том состоянии, чтобы его спасение оказалось бы целесообразным. Он из второго поколения ГНОМов, в то время как на подходе разработка уже восьмого. Детали на него крайне редки и стоят уже дороже, чем он сам. Было принято совместное с мистером Олесски решение отключить Лэйнса.

— Нет… — обычно очень звонкий, даже визгливый голос Лукаса садится так явственно, что всем становится не по себе, — ну так же нельзя. Он живой. И у нас есть запас деталей. Я специально его делал на всякий случай. В крайнем случае я могу попробовать пересадить на него несколько деталей из роботов третьего поколения. Такие остались в Ново-Азиатской колонии…

— Лукас, — произносит Ирвин Доуст еще более сурово, и у меня от этого в горле щиплет и хочется спорить и кричать. Но право голоса на самом деле есть только у владельца, — ты на нем десять лет отработал. А до тебя его двадцать пять лет водил твой отец… И я понимаю, как тебе тяжело. Но ты должен его отключить. Своим упрямством ты подвергаешь опасности не только Лэйнса и себя, но и других КВИПов, что остаются с тобой под завалами в надежде откопать эту механическую древность и попытаться восстановить… В конце концов… Лэйнс просто механизм… Подумай о людях, замену которым найти намного сложнее, чем устаревшей машине… Разговор окончен.

Я видела, как Кристиан, медленно выводящий Мэй к выходу из шахты, замер и хищно обернулся. Как посерела Паприка. Неверяще уставились в одну точку Рон и Стефани. Неловко дернулся Бо, явно теряя связь со своими Эльфами… А я просто пыталась осознать происходящее… Мне казалось что все мое естество вдруг треснуло неровной уродливой паутиной и заболело, как от ожога…

— Я понял… — Лукас улыбается так, что у меня волосы на руках встают дыбом, — мы сейчас поднимемся…

Он подходит к Лэйнсу на негнущихся ногах и зажатой в руке тряпочкой снова протирает анализатор, что окутывает его нежным голубоватым светом узнавания и, как мне кажется, прощения.

— Все хорошо, Лэйнс… Я с тобой… я рядом… — кривая улыбка его горчит настолько, что у всех в горле стоит комок, пока он в командной строке вбивает код из одиннадцати чисел, знаменующий окончательное отключение подачи питания ко всем системам. И отключение от центрального сервера. «Рукав» его пищит вопросом подтверждения команды. И я смотрю, как он склоняется губами к мягкому свету, что смотрит на него со всей любовью, которая есть в этой вселенной… И по ним я читаю: «Засыпай…»

Когда мы поднялись на поверхность через тридцать минут, по лицу Ирвина Доуста было понятно, что он все-таки слышал тот неконтролируемый звериный вопль, что бесконечно рвался из Лукаса после того, как единственный уцелевший анализатор Лэйнса окончательно померк… Сам же Лукас обездушенной пустоглазой куклой лежал на руках у Софьяна…

Злиться, высказывать что-то, доказывать… никто не мог ничего… всем хотелось просто лечь и ничего не чувствовать. Но я лишь ощущала, как снятые с меня роботы уходят со своими КВИПами и проваливалась в неосознанную невесомость.

Сухой щелчок возле уха заставляет поморщиться. В то время как кто-то грубо пытается задрать мне подбородок. Уворачиваюсь от слишком горячих рук и вижу, как Бо легко подхватывает на руки все еще трясущуюся в истерике Паприку. Он тащит ее в сторону угла отдыха в пультовой, и все понимают, что третья полка многоярусной кровати теперь занята и это надолго.

Раскаленные пальцы сжимают мой подбородок тисками, и я слышу ругань Уилла, который явно хочет осмотреть мне нос. Ярость оживает во мне незнакомым пожаром, заставляя впиться зубами в первое, что под них подвернулось. И Уилл с ужасом отшатывается от меня, зажимая явно прокушенную ладонь второй рукой… Металлический вкус на языке отрезвляет меня настолько, что слова выпрыгивают сами собой…

— Не прикасайся ко мне… мне больно… — И сплюнув скопившуюся кровавую слюну в угол, пинком открываю дверь на тестировочную трассу, где на зарядке дремлют ГНОМы…

Мне нужен Мэтт. Чтобы он протянул свою огромную бронированную ладонь и погладил бы меня по скуле… Я видела, как однажды Кристиан так гладил свою эту Падму, и та сияла от счастья… Вот и я так хочу. Сиять от счастья. А не чувствовать, как пустота после ухода ГНОМов, к своим водителям раздирает меня изнутри… Сиять от счастья и ничего не чувствовать… Две противоположные программы… Не сработает. Или вызовет кучу нарушений протоколов и повесит к черту всю систему… Мне неважно. Теплый свет анализаторов Мэтта касается меня, заставляя закрыть глаза. Я не заметила, как подозвала его… И его огромная в бесконечных следах сварки бронированная ладонь едва ощутимо касается моей щеки пачкая, судя по всему, угольной пылью и какой-то еще дрянью… Но их прохладная неторопливость обманывает меня настолько, что мне кажется, будто я узнаю чьи-то живые пальцы… Но только вот вспомнить чьи они — мне явно не судьба…