Переход

Евгения Мякишева (2022)

Вы думаете, что никогда не умирали? Вы считаете, что ваша жизнь заканчивается смертью? Вы пытались понять что такое любовь? Жизнь, смерть, любовь- три столпа, которые мы, человеки, пытаемся понять, из раза в раз возвращаясь на эту Землю. Эта книга об этих попытках, об уходах и возвращениях, о любви, о жизни и смерти. В книге нет страшилок и ужасов, она более похожа на сказку с приключениями. Но, как сказал один великий человек — «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок».

Глава 4.

Над зеленью леса вставало нежное розовое солнце, освещая в траве птичьи гнезда с кладками яиц, ночевавших в цветах пчел, открывающийся муравейник, выглядывающую из-под камня ящерку. Помолодевшая и здоровая Земля просыпалась ранним утром.

На мягкой и ароматной траве спала Катя. Ее тело было почти таким же, как и раньше, но легкость и совершенство линий выдавали в ней женщину не старше двадцати пяти лет. Чуть дальше, на боку, с рукой под головой спала бабушка. И ее тело стало молодым, красивым и здоровым. Оказывается, на самом деле бабуле было не более сорока. У ее ног, свернувшись комочком, спала Мариша. На ее лице пряталась улыбка и розовый отсвет солнца. Ей, наверное, снился хороший сон или звучала музыка. С другой стороны Кати, раскинув руки, спал Антон. Его тело, так же, как и у остальных, казалось более легким и более стройным. Но в отличие от мамы и бабушки, он наоборот, повзрослел, и ему можно было дать шестнадцать. Вероятно, это был его истинный возраст. От прежней жизни у них осталась лишь одежда, да и то только та, что уцелела после исчезновения искусственных тканей.

Первой проснулась Катя. Посмотрев на розовеющее небо, она снова закрыла глаза — рано еще вставать. И тут же окончательно очнулась и села, осматривая свои руки, тело и спящих вокруг. О, Господи, это я, это мы снова. Живы и здоровы. И как здорово вокруг! Антошка, мамочка, и эта девочка — все здесь, и никто не умер! Катя наклонилась над сыном и провела рукой по его волосам.

— Антоша, сына, ты спишь?

Антон открыл глаза и молча смотрел на Катю. Потом потянулся к ней, обнял и прошептал: «Ты такая красивая, мамочка!» И, как и раньше, глаза их встретились, они разулыбались и одновременно произнесли: «А где наш дом?» Эти слова произвели совершенно неожиданный эффект: с легким свистящим звуком Катя с Антоном исчезли. Ведь это действительно был другой мир, и совершенно другие правила и законы управляли им. Вопрос создал образ дома и намерение его увидеть. И, нате вам, пожалуйста, в ту же секунду Катя с Антоном оказались в их старом доме в Катиной комнате. Прямо перед ними сидели на клетчатых пледах застывшие, неподвижные и маленькие их собственные тела, и тела бабушки и Мариши. А рядом стоял Крылатый и смотрел на них прежних с любовью и нежностью. Серебристый красавец повернулся к обновленным Кате и Антону, стоящими в полном замешательстве и непонимании, и взял их за руки. Теперь он показался им не таким огромным. Ведь и они сами были гораздо выше себя прежних.

На их глазах старый дом начал понемногу разваливаться и ветшать. Будто в ускоренной киносъемке комната наполнилась пылью, ветхость и замшелостью, а тела людей распалились в прах. Они видели, как рассыпались их кости и одновременно чувствовали живые и теплые руки друг друга. «Нам пора возвращаться» — сказал Крылаты

— Мама, ты видишь моего Крылатого? — недоуменно произнес Антон.

— Я даже чувствую его руку и слышу его слова, — ответила Катя, не поворачивая головы в сторону Крылатого.

— Но мы же видели, как мы умерли, — не понимал Антон.

— А кто же стоит передо мной? — возмутился Крылатый.

— А кто мы? — спросила Катя.

— Я вижу перед собой своих подопечных: Антона и тебя, Катя. Ты совершенно забыла меня, но за твоей спиной я стоял все эти годы с самого твоего рождения.

— А кто же там сидели и…умерли? — спросил Антон

— Умерли те Катя и Антон, которые думали о себе, как о физическом теле. Тело действительно умерло, как отпавшая первая ступень ракеты.

— Так значит мы сейчас — это наши души? — пытался догадаться Антон.

— Это представление не соответствует истине. Человек в физическом теле всю жизнь ищет ответ на вопрос"Кто я?"Теперь вы тоже будете искать ответ на этот вопрос в течение вашей нынешней жизни.

— Значит наша жизнь продолжается? — обрадовалась Катя, хотя она и раньше, давно, еще в прежней жизни знала о том, что со смертью человека, жизнь не кончается, а лишь трансформируется, — И сколько она будет продолжаться?

— А разве вы раньше знали ответ на этот вопрос? И сейчас для вас многое будет скрыто, но многое и приоткроется, — объяснил Крылатый, если эти недомолвки можно было назвать объяснением.

Для Антона все новое и раньше было притягательным. А нынешние чудесные возможности нравились ему безоговорочно. Его друг Крылатый в детстве всегда отвечал на любые вопросы. И можно было надеяться, что и сейчас он все же объяснит поподробнее.

— Что приоткроется? — спросил Антон.

— Измерение «время». Вы можете переноситься по шкале времени в любую точку.

— А в будущее? — с надеждой спросил Антон.

–А ты можешь четко представлять себе будущее? Попасть можно только туда, образ чего тебе известен. Но ты научишься попадать и в будущее.

–Ну, если это измерение, то его можно измерять. Я могу измерить длину, высоту и ширину, а как я измерю время?

— Измерь его временном отрезком: тысячелетием, годом, днем, секундой. Все, как обычно.

— И что это мне даст? — допытывался Антон.

— Это даст тебе возможность перемещаться во времени так же, как ты перемещаешься в длину, ширину и высоту. Но теперь тебе необходимы для этого не физические усилия, а намерение, т.е. мысль, желание оказаться в определенной временной точке, которая сформируется в твоем представлении. И если раньше твои разум не мог охватить размеры Вселенной, так и сейчас ты не сможешь охватить все Время, оно не подвластно твоему представлению целиком, как единое целое, потому что ты не владеешь еще очень многими понятиями.

— Крылатый, можно я тоже буду тебя так называть, скажи, а ты можешь перемещаться во времени куда захочешь? — полюбопытствовала Катя.

— А как же тебе еще меня называть? — улыбнулся Крылатый, — Все мои подопечные зовут меня именно так. А насчет времени скажу вам одну вещь: на самом деле времени, как вы это понимаете, не существует вовсе. И поэтому я могу быть везде одновременно. Но ваша задача сейчас научиться жить в этом новом мире по правилам именно этого мира.

— А потом?

— Когда-нибудь ты станешь одного роста со мной.

— И буду такой же серебристой?

— Это на твое усмотрение, — рассмеялся Крылатый, — Хотите посмотреть, что произошло дальше?

Ответ был ясен, так как в тот же миг они оказались на улице среди разрушающегося на глазах города. Лента времени быстро развеяла сначала черное небо над городом, окрасив его в серый цвет, затем пробились первые лучи оранжевого солнца, растаяли пласты снега, показались травинки, кустики, деревья. Зелень становилась все ярче, мощнее, появились насекомые и животные. И на этом быстрые кадры остановились, и Крылатый напомнил, что им пора возвращаться. “Куда? На поляну?» — одновременно спросили Катя и Антон. И, конечно же, оказались на той же самой поляне, рядом со спящими бабушкой и Маришей.

— Как же мы перемещаемся, Крылатый? — удивился Антон.

— Силой мысли. Вы одновременно представили эту поляну и тут же оказались здесь. Это работает мысленный образ и намерение.

Антон восхищенно слушал своего друга. Ему так нравилась новая жизнь и новые возможности, что он готов был тут же применить эти знания, но не знал, куда же можно еще переместиться. А Катю волновали спящие. Они почему-то не просыпались. Крылатый наверняка знал ответ и на этот вопрос.

— Крылатый, — Катя рискнула дотронуться до его сверкающего плаща, и с ней ничего не произошло при этом, — Ты знаешь, когда проснутся наши бабуля и девочка?

— Не беспокойтесь о бабуле и малышке, — ответил великан, — Они еще слабы, пусть наберутся энергии. А вы пока можете построить себе дом и создать все необходимое.

Получалось, что они действительно здесь надолго, что у них начинается новая жизнь — и это было здорово, великолепно, чудесно, превосходно, обалденно, классно и неописуемо. Энергия жизни заплескалась в них через край.

— Из чего будем строить? — Антон рвался быстрее применить свои силы в дело.

— Из чего хочешь, — спокойно ответил Крылатый — эка невидаль быстренько выстроить дом, — Какой дом ты хочешь?

— Я хочу…..

Антон задумался, а в воздухе прямо перед ним стал проявляться какой-то неустойчивый, кривенький особнячок. К нему пристраивались и тут же таяли башенки, балкончики, менялась форма крыши и входная дверь. Все это было несуразно и ненадежно и быстро растаяло без следа. Но Антон был вне себя от радости. Он подпрыгивал на месте, обнимал Катю и Крылатого, и был горд собой.

— Ура! Как здорово у меня получилось! Все, о чем я думал — тут же начинало воплощаться! Крылатый, это же я сам строил?

–Конечно сам. В этом мире сильнее мысли ничего нет. Вы способны создавать все, что можете четко представить. Вы создадите только то, что хорошо знаете. Знаете природу — создадите чудные парки и леса, знаете градостроительство — у вас будет целый город, нравится какая-либо религия — вольетесь в общину с такой же религией, ну а если вы знаете только страх, грязь и агрессию — именно это вы и будете создавать для себя. Это еще один закон этого мира. Учитесь, творите, создавайте! А мне пора повидать других своих подопечных.

Но Катя и Антон не собирались отпускать Крылатого. Им хотелось все узнать как можно скорее. И они придерживали Крылатого за плащ, боясь, что он вот-вот исчезнет.

— Э-э, друзья мои, вы думаете, что, ухватив меня за плащ, помешаете мне покинуть вас? Мне действительно давно уже пора. Но я вижу, как вопросы просто выскакивают из вас. Задавайте самые важные.

Катя, как первоклассница, подняв руку, первой задала свой вопрос.

— А много нас… ну, таких осталось в живых? В смысле живут здесь, после того как…

— После катастрофы на Земле почти все ее жители перешли в тот мир, в котором находитесь вы сейчас. Правда, и этот мир неоднороден. Здесь есть Темные, и есть Светлые. Но этот мир был заселен и до вас. Вам тут не будет скучно.

— А настоящие люди остались на Земле? Такие, как мы раньше были?

— Остались. Людей лишь горстка, чуть больше 140 тысяч. Они разбросаны по всему миру и разобщены. С них начнется новая жизнь человечества.

— Мы можем их увидеть?

–Вы сможете не только их увидеть, но и бывать в их мире, так же, как и Темные. Но сначала вам надо научиться жить в вашем новом мире.

— А у нас теперь разные миры?

— Конечно. В мире людей всегда было равновесие Добра и Зла. Каждый человек мог делать ежесекундный добровольный выбор между Добром и Злом. Но этот выбор стал все больше склоняться в сторону Зла. Набрав критическую массу, чаша Зла перевесила чашу Добра. Мгновенный перевес привел к завихрению разнополюсных энергий, и произошла Катастрофа — сущность Солнца сбросила всю перевесившую отрицательную энергию на Землю. Зло уничтожило и само себя и Добро. Теперь на Земле в мире людей вновь гармония Добра и Зла. Думаю, на сегодня я вас уже загрузил. Начинайте строить дом. До встречи.

С последними своими словами Крылатый медленно растворился.

— Ну, и наговорил… Ты все понял, Тош?

— Еще не все усвоил. Я понял, что в нашем нынешнем мире есть Темные и Светлые. Это что-то типа плохих пацанов и хороших ребят.

— А помнишь, Крылатый говорил, что здесь с каждым происходит то, что он знает лучше всего?

— Ну да.

— Мне кажется, что Темные — это те, кто прежде знал лишь страх, агрессию и бесчеловечность. Вот и здесь они тусуются все вместе.

— И понукать и издеваться им не над кем, кроме своих, таких же. Хорошо бы так. А вдруг они пересекаются с нами?

— С нами Пресветлыми и Пресвятыми? — иронично поинтересовалась Катя.

— Иронизируешь? Не к Темным же себя относить. Пришлось отнести себя к Светлым, — сделав ангельское личико, ответил Антон.

— Вот,я поняла! По — другому, по Земному мы попали с тобой в рай. Хотя, конечно же, земной рай описывается несколько иначе. Там безделье и райские фрукты. А здесь придется все строить самим, — начала вникать в новую жизнь Катя.

— Да уж, бедняги мы! Замучаемся котлован копать, цемент месить и камни носить! — переняв иронию, подхватил Антон.

Они хохотали, попадав в траву, представляя несоизмеримость тяжкого труда строителя на Земле и их нынешнее предстоящее строительство. И жалобными голосами перечисляли друг другу, как им придется рубить лес, тесать бревна, строгать доски и прочее и прочее. «А инструменты? Инструменты ты забыла? Нам еще инструменты делать!» И они снова принимались хохотать. Угомонившись, они, наконец, принялись за строительство. «Строительство» — совершенно неправильное слово, оно никак не соответствовало тому, чем занялись Антон с Катей. Сначала они долго искали место для дома, потом так же долго совещались — каким он будет. Начали почему-то с внутренней планировки и по мере появления их решений, на поляне начали выстраиваться кирпичные стены. Когда все стены были возведены, выяснилось, что в некоторых комнатах они не предусмотрели не только окон, но и дверей. Пришлось все «рушить» и начинать заново. После нескольких неудачных попыток они, наконец, додумались «выстроить» дом точно так же, как строят его обычные земные строители — с фундамента, внешних стен, крыши, а затем уже внутренней планировки. Но и на этот раз они множество раз строили и перестраивали свое творение — до тех пор, пока на опушке не появился бревенчатый дом, с большой верандой, и балконом над ней, с двумя флигелями и выложенной камнями террасой перед входом. Перед домом они сотворили прудик, разбили цветники и создали красивые цветущие кустарники. Совершенно утомленные, они решили отдохнуть и быстренько соорудили мягкий, пушистый ковер посреди большого зала и растянулись на нем, с удовольствием оглядывая созданное.

— Мам, мне нравится здесь. Можно создавать все, что угодно. Прямо чувствуешь себя богом. Ну, или полубогом. Тоже неплохо, — в голосе Антона было спокойствие и уверенность.

— Да уж! Между прочим, не так-то это все легко нам далось. Попыхтеть-то нам пришлось о-го-го. — Катя никак не могла пропустить воспитательный момент в своей речи, — Главное, и здесь работает тот же закон. Если знаешь, как это делалось на Земле — наверняка сделаешь и здесь. Как только мы поняли, как строятся дома, мы начали творить их гораздо быстрее. Они сами росли на наших глазах.

— Но заметь — все они росли с фундамента. Получается, что в прежней жизни мы изучали устройство мира физического для того, чтобы знать, как его можно сотворить здесь, — сделал слишком очевидный вывод Антон. Ему еще и в голову не приходило, что возможно и наоборот: любые законы Вселенной распространяются и на физический мир.

— Конечно! Теперь образ строительства дома у нас заложен, и мы можем лишь представлять его вид, а дальше он сам выстроится, начиная с фундамента. А знаешь, что самое лучшее в этом мире? — заулыбалась Катя.

— Знаю! Что все не только строится, но и убирается с помощью мысли, — ответил Антон, зажмурившись, как довольный ленивый кот.

— Тошка, хорошо, что мы снова вместе! — взъерошила волосы сына Катя.

Странно, но в них не было страха, бешеного восторга или каких-то других сильных эмоций. Они воспринимали происшедшее с ними, так, будто попали в незнакомую страну: с любопытством, энтузиазмом, открывая для себя непривычное, но понятное. Для них действительно началась новая жизнь, они не сожалели о прошлом, радовались настоящему и мало заботились о будущем. К ним пришло спокойствие и уверенность в собственных силах — ведь мысль может создать все, что угодно. О чем же тогда беспокоиться? А присущие им любознательность, чувство юмора, любовь друг к другу, терпеливость и доброжелательность создавали соответствующую новую реальность вокруг.

Катя оглядела сына, а затем себя. На Антоне короткие джинсы и расползающаяся тенниска. На ней — белье и длинная хлопковая майка. Шерстяной свитер и кашемировая юбка исчезли сами собой в процессе строительства дома.

— А, между прочим, нам пора приодеться, — самокритично заявила Катя, — Давай еще немножко потрудимся.

— Да мне такой труд — просто как мед, — бодро заявил Антон.

Он на секунду сосредоточился, и на нем появились новые джинсы с множеством карманов, стильная рубашка с короткими рукавами и яркая бандана. На шее зазвенели цепочки с талисманами и символами, а на пальцах появились серебряные колечки. Антон любил серебряные украшения и решил не отказывать себе ни в чем. А Катя соорудила себе легкую и яркую шелковую юбку и маленькую блузочку с крошечными складочками и защипами. Катя любила полудрагоценные камни и с удовольствием украсила себя длинными нитями бус из самых ярких камней.

— Хорош я? — похлопал себя по карманам Антон, — Жаль, что бабуля и Мариша до сих пор спят. Так хочется показать им все побыстрее.

— А мне еще так не хватает Мартина! — задумчиво произнесла Катя.

И сразу же перед ней началась трансформация и загустение воздуха. Сначала эти сгустки приняли форму собаки, затем появился цвет, следом они с Антоном услышали повизгивание. И, наконец, скачущий и визжащий Мартин бросился облизывать лицо Кати. Он бросался от Кати к Антону, повизгивал, радостно лаял, подпрыгивал и задыхался от счастья. Антон схватил Мартина в охапку и целовал его морду куда придется, а Катя тискала и гладила, приговаривая самые нежные его прозвища. Втроем они свалились на ковер и начали шутливо бороться и рычать друг на друга. Мартин обожал эту игру. Обычно каждый из них играл сам за себя, но Марти всегда рано или поздно переходил на сторону Кати. В этот раз он не смог долго изображать агрессию, тут же перешел на сторону Кати, а потом снова принялся ласкаться к ним обоим. Перед ними действительно был самый настоящий Мартин, со всеми его привычками и повадками. Правда, он был энергичнее и веселее, чем Марти в последние годы. Скорее всего, он был гораздо моложе себя прежнего.

— Мам, как же так получилось? Ты его сотворила? Как дом? — успокоившись, задумался Антон.

— Не я одна. Думаю, мы вместе с тобой мысленно удерживаем образ Марти, — размышляла вслух Катя.

— Но ведь Мартин не дом, он живой, — недоумевал Антон.

— Мне кажется, что мы создали отражение Мартина. Но это ничего не меняет. Мартин такой же живой, как и мы. Но если мы перестанем думать о нем, то он растает. Но, пока мы играем и общаемся с ним, пока живем в доме, ходим по комнатам — все остается реальным.

— Ма, странная мысль: а мы сами? Может мы тоже отражения? Может кто-то думает о нас и создает наши отражения? А на самом деле мы умерли, и нас уже нет? Мы же видели с тобой, как мы умерли, мам?

— Может быть, может быть, сын. Но и это ничего не меняет. Ты передо мной. Я перед тобой. Живые и теплые. Мы так мало здесь живем, что еще не знаем всех правил и законов. Нам еще многому надо научиться. В прежнем мире мы всю жизнь учились одному, а в этом — будем учиться уже другому. Но над этим стоит подумать. — Катя говорила, обнимая Антона и целуя его в пригнутую макушку, как делала всегда, когда старалась облегчить его боль или переживания.

— Очень стоит подумать, кто же думает о нас? — тихо произнес Антон.

— В свободное от работы время, — весело продекламировала Катя.

— Дом достраивать будем? — встрепенулся Антон.

— Если есть желание. Иначе не получится.

— Мамусь, я — вечная батарейка «энерджайзер». Работаю с удовольствием и без устали.

— Ну, вперед, энерджайзер! — потрепала его по спине Катя.