200 по встречной

Евгения Майер, 2021

После автомобильной аварии я полностью потеряла память, но после череды странных пугающих событий, понимаю – кто-то очень сильно хочет моей смерти… Откровенно. Эмоционально. ХЭ.

Глава 7

Пыталась себя развлечь чтением, но мрачные предположения и доводы все никак не уходили из головы. Через каждый прочитанный абзац в книге я ловила себя на том, что не читаю, а просто перекручиваю варианты той лютой ненависти анонима.

Мое навязчивое состояние страха настолько обострилось, что я пугалась даже от небольшого шума. Бедная медсестра, зашедшая с утра в палату с лекарствами, тоже подпрыгнула от моего вскрика. Она задела тумбочку, и та по инерции стукнула по кровати, на которой я лежала.

— Настюш, привет! — голос мужа заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

Он обвел взглядом мою палату и нахмурился.

— У тебя снова цветы?

Еще в прошлый раз муж заметил букет от незнакомца, и я соврала, сказав, что принесли коллеги.

— Это сестра троюродная принесла с мужем, — не моргнув, солгала ему в ответ. Спасибо маме, она рассказала более подробно про моих родственников и о круге общения.

Захар покивал, и присел ко мне на кровать. От непосредственной близости стало вновь не по себе. Стена отчуждения, незримая и холодная, сразу вдруг выросла между мной и мужем. Он наклонился прямо к моему лицу и губами коснулся моих губ. Я отвернулась, и подтянула одеяло к подбородку:

— Захар, пожалуйста… Не надо, — стиснула зубы от нестерпимой судороги неприязни, — дай мне время привыкнуть к тебе.

— Хорошо, хорошо, — у него злобно сузились глаза, но муж сел обратно на стул. Попытался скрыть явное недовольство, и виновато улыбнулся. — Я так соскучился по тебе, Настен. Как ты себя чувствуешь?

— Получше, — откликнулась я, опасливо оглядывая мужа. А может, это он решил убить меня, чтобы присвоить все наследство? Ведь в права я вступила после брака, соответственно, мой муж мог стать богатым вдовцом!

— На следующей неделе тебя выписывают, — поделился Захар, и в глубине глаз загорелся порочный огонек. Мне же захотелось застонать от нежелания оставаться рядом с ним наедине даже на одну минуту.

— Но мы же не будем торопиться, — выдавила из себя, поглядывая на реакцию мужа.

Захар покивал и начал рассказывать о своей работе, о том, как решил сделать небольшой ремонт в гостиной, пока я в больнице. Слушала, и даже не подозревала, что будет ждать меня ночью.

Я проснулась от странного шороха, и почувствовала, как по спине пробежался неприятный озноб. Ледяное ужасающее чувство страха как лавина вдруг обрушилось и заставило ощутить, как зашевелились волосы на голове. Я лежала, боясь обернуться. Как в детстве испытывала первобытный страх неизведанного и пугающего.

Сзади точно кто–то есть.

Физические рецепторы обострились до максимума. А мои зубы начали выбивать чечетку.

— Настя, соберись… Включи свет… Ты успеешь… Просто повернись и включи, — как мантру повторяла я, и резким движением обернулась. В сумраке палаты в углу чернело что–то невысокое и округлое. Мерзкие мурашки окатили мое дрожащее вспотевшее в одну секунду тело.

Щелк!

Свет от ночника резанул больно по глазам.

Никого, но…

Собственный визг оглушил и с силой ударил по барабанным перепонкам.

В углу стоял похоронный венок с надписью: «Безвременно ушедшей Анастасии». Темно–зеленая хвоя с красными цветами, очень похожими на розы…

Палата тут же наполнилась врачами и младшим медицинским персоналом. В коридоре посматривали перепуганные пациенты из других палат.

— Анастасия Викторовна, успокойтесь, это чья–то глупая шутка, — успокаивал меня врач, и готовил шприц со снотворным. — Мы можем обратиться в полицию и написать заявление, только сейчас вам нужно поспать.

Доза успокаивающего препарата в паре со снотворным подействовали на меня не сразу. Лежа на кровати, меня лихорадило так, что я не могла найти положения, чтобы не трястись как в приступе эпилепсии.

— Не надо полиции, — стуча зубами, отвечала я. Кто знает, если тот маньяк узнает об обращении в правоохранительные органы, не разозлит ли его это ещё больше?

— Мы сейчас узнаем, кто это был и накажем по всей строгости, — вторила словам доктора медсестра, и продолжала, — в коридоре есть камеры наблюдения. Не переживайте, это, должно быть, кто–то ошибся, а имя просто совпало…

Я хмуро посмотрела на девушку. Принести посреди ночи похоронный венок в палату — это чья-то ошибка?! Меня проняла дикая злость. Если этот псих решил окончательно меня доконать, то я точно не сдамся. Я придумаю другой метод вычислить больного ублюдка и сдать его правосудию!

— Отдыхайте, — посоветовал врач. — Около вас будет дежурить охранник, чтобы вам было комфортно. Я обещаю разобраться в данном недоразумении.

Но на утро я узнала, что поймать исполнителя этого подлого поступка невозможно. Камеры наблюдения оказались отключены ровно на час в тот промежуток времени, когда подбросили венок в палату. Их специально кто-то вырубил, а потом спокойно включил запись.

Я приняла эту новость спокойно. Не было сомнений, что ненормальный так просто не попадется и не допустит настолько опрометчивый шаг.

Врач все настаивал на полиции, но я в резкой форме отказалась.

— Я сама разберусь.

День после бессонной ночи был тяжелым. Мне хотелось прикорнуть и забыться в глубоком сне, но кадры ночного происшествия стояли перед глазами. Раз за разом как только начинала засыпать, словно в насмешку, мое подсознание тут же рисовало черный круглый образ похоронного венка с лентой, на которой алели ярко красные буквы… «Безвременно ушедшей Анастасии»…