Круиз на поражение

Евгения Кретова, 2020

Его зовут Стефан, и он дизайнер. В его руках женщина становится богиней. Он обожает свое дело и мечтает о славе. Нет, даже не так… о Славе. Лучших подиумах и крупнейших Домах Мод. Его прошлое – за семью печатями. Его настоящее – предмет зависти и обсуждений. Ведь он получил персональное приглашение от Марии Терезы Стафф – креативного директора легендарного Дома Высокой моды «Киар Алари». На кону Париж и Большая Мечта. Сам дьявол с ухмылкой наблюдает за тем, как далеко может зайти человек в погоне за ней. Интриги, предательство и жестокие преступления в новом детективе Евгении Кретовой «Круиз на поражение»!

Глава 4. Побег

Она уже заканчивала работу над мейком шестой модели, когда, наконец, увидела полный образ — девушки успели переодеться. Черное кружево, плотное, тугое, обтягивало фигуры, будто вторая кожа. Тяжелый шелк струился по ногам, ниспадал шлейфом. Лаконичная прическа девушек. Лаконичный макияж.

«Черт, все такое миленькое, такое гладенькое», — подумала, ясно осознавая, что образ получился слишком продуманным, выхолощенным.

— Стефана не видела? — спросила у модели. — Он мне нужен.

Та неопределенно пожала плечами и кивнула куда-то в зал. Ангелина оглянулась, поискала в толпе мрачную, натянутую словно струна фигуру дизайнера. Не нашла.

«Черт тебя подери, Стефан Марроне».

Достала тонкую художественную кисть, мягкую, с длинным черенком, какими пользовалась еще в художественной школе, и баночку с черным гримом.

— Иди сюда, — поманила к себе девушку, которая должна была демонстрировать финальное платье.

Чуть повернула лицо модели влево, прищурилась. Обмакнув кончик кисти в краске, поднесла к скуле. На сцене, кажется, началось шоу — грохот музыки, взрывы аплодисментов и шуточки ведущего. Ангелина сосредоточилась. Посмотрела еще раз на линию лифа девушки-модели, запомнила приметную деталь — длинный, вытянутый лист.

Медленно выдохнула, чтобы рука не дрогнула. Наклонилась к модели.

Суета за спиной, грохот перевернувшегося стула:

— Стой! Не надо! — боль на истерзанном запястье, едва прикрытом напульсником.

Черноволосый дизайнер вырос будто из-под земли, выбил из рук кисть. От неожиданности и внезапной боли, Ангелина ее выронила. Та подлетела вверх и упала под ноги, закатилась под стул.

«Черт», — успело промелькнуть в голове.

Девушка заметила удивление в его глазах. Непонимание. Похолодев, заметила, как его взгляд зацепился за оголенное на мгновение запястье с кровоподтеком. «Черт», — повторила про себя.

Поправила широкий напульсник.

Она неловко отвернулась, чтобы перевести дыхание. Рассеянно провела по лицу, убирая пряди со лба. Стало жарко. Агрессивные биты отдавались в грудной клетке, вибрировали десятками децибел.

Другая огрела бы его за такое. А эта молчит и прячет взгляд. Стефан смутился, отпрянул.

— Прости, пожалуйста. Напугал? — Он невесомо дотронулся до локтя.

Ангелина посмотрела на него исподлобья, тяжело и опасливо, скользнула по лицу. Благородное и гордое. Только сейчас она поняла, что новый знакомый немного похож на главного героя из фильма Мела Гибсона про индейцев майя… Красивый и мужественный. «Интересно, свою семью он также готов защищать, как тот, киношный?» — глупая мысль промелькнула и растаяла за неуверенностью — она больше не доверяла первому впечатлению. И второму — тоже.

Дизайнер виновато покосился на идеальный мейк-ап модели.

— Мне показалось, что ты что-то хотела сделать с лицом…

— Не показалось. Я хотела нанести узор на скулу… Как на кружеве, вот здесь, — она подхватила пальцами ажурное полотно, показала фрагмент рисунка, который хотела скопировать на кожу. — Я успею…

Парень покачал головой, попросил, перекрывая нарастающий шум:

— Не надо. Давай оставим, как есть.

Ангелина хотела переубедить, потому что была уверена — права. Но парень упрямо сомкнул губы, и девушка поняла — не услышит.

«В конце-то концов, это его дело», — отметила про себя.

Прикинула, что за две отработанные коллекции получит удвоенную плату. Этого хватит, чтобы сбежать, лечь на дно на какое-то время. Найти работу и начать новую жизнь.

Она наклонилась, чтобы поднять упавшую кисть. Стефан опять опередил ее, подцепил деревянную ручку, протянул девушке:

— Если я выиграю этот кастинг, пойдешь в мою команду? — прокричал в ухо.

И встал, помогая ей распрямиться.

Предложение застало врасплох, новый знакомый будто только что прочитал ее мысли. Но это, конечно, невозможно — никто не умеет читать чужие мысли.

— Это же надо будет уехать на какое-то время? Ну. По крайней мере, пока будет идти отбор? — Теперь ей пришлось встать на цыпочки, чтобы он ее услышал.

Музыка заглушала слова, била по барабанным перепонкам. Вокруг нарастала суета, кто-то толкнул ее в спину.

Стефан пожал плечами, скрестил руки на груди, посмотрел прямо перед собой:

— Ну, видимо да. Организаторы говорят о десяти днях… — и будто приколол ее в бархатной подушке вопросом: — Это проблема?

— Нет! — она крикнула и тут же спохватилась, осеклась, прошептала отчетливо, старательно пряча радость: — Нет. Я буду только рада.

Уехать! Неужели ей удастся уехать?

⁂

После показа Ангелина замерла справа, едва касаясь его плеча, будто опасаясь, что волшебная нить, которая должна выдернуть ее из сегодня, исчезнет. Девушка тайком подглядывала за новым знакомым с иностранным именем Стефан Марроне Пасс. Видела напряжение, с котором он провожал взглядом коллекцию Ивана Се́верова, своего прямого конкурента на место стажера в «Киар Алари». Кажется, она даже могла слышать рваное дыхание молодого человека, такое же рваное, как ее собственное. «Неужели для него это все значит столько же, сколько для меня?» — под сердцем стало горячо.

Она приблизилась еще на полшага, воспользовавшись суетой за кулисами, привстала на цыпочки и заглянула через плечо Стефана в зал. Сразу поняла, куда тот смотрит: Мария Стафф что-то комментировала организаторам. Играла приятная музыка, развлекая гостей в перерыве. Кто-то торопился засвидетельствовать свое почтение знаменитой гостье, но его отгородила помощница Марии Терезы.

— Это провал, — Ангелина отчетливо услышала голос дизайнера.

— Что?

Не отрывая взгляда от знаменитой гостьи, он повторил:

— Это провал. Меня нет в списке…

— Да ладно, что за настроения? — девушка отмахнулась. И тут же уточнила: — Или ты по губам читать умеешь?

— Умею… Она выбрала Ивана Се́верова.

Стефан обернулся, посмотрел мрачно и тут же отвел взгляд. Темный, как южная ночь. Напряженный.

— Послушай, ты напрасно драматизируешь, — Ангелина взяла его за руку, коснулась плеча. — Надо дождаться результатов.

Он мрачно кивнул, снова посмотрел на сцену. Рядом поздравляли Ивана Северова, говорили о блестящей победе — это витало в воздухе, искрилось софитами, срывалось подобострастным вниманием к дизайнеру. Да и сам Северов, казалось, был уверено в победе: смерил взглядом Стефана, презрительно скривился, заметив рукопожатие Ангелины и ее горячую поддержку. Величественно прошел готовиться к оглашению результатов.

— Держись! Еще ничего не решено, — Ангелина упрямо сжала локоть нового знакомого.

Он подарил ей надежду. Она не могла упустить свой шанс оказаться на корабле, далеко от Игоря, там, где он ее не найдет и не достанет. А, если повезет, то она сможет найти работу в Европе. И тогда его руки точно окажутся коротки.

Тогда — свобода.

Она метнула взгляд на Марию Стафф, сидевшую в первом ряду с таким же непроницаемым лицом, как и прежде.

Стихла музыка, ударили фанфары, привлекая внимание гостей. Ведущий громогласно объявил:

— Дамы и господа! Мы готовы объявить финалиста сегодняшнего состязания. Я приглашаю на сцену наших дизайнеров! У нас уникальный шанс аплодировать восходящим звездам российской Высокой моды. Уверен, мы еще услышим их имена на мировых подиумах. Рина Казанкова! Софи́ Стоун! И́рвин Ханг! — он называл одного за другим участников показа. Стефан выдвинулся вперед, приготовился подняться на сцену.

Иван Северов, пристроившись за ним, отчетливо прошипел:

— Что? Суши весла, Командор!

Ангелина, услышав странное прозвище с удивлением посмотрела на Стефана, тот равнодушно повел плечом. Ответить не успел.

— Стефан Марроне Пасс! — зал взорвался аплодисментами.

Ангелина выглянула из-за кулис: ей показалось или Мария Стафф, действительно улыбнулась ее новому знакомому.

Стефан встал рядом с коллегами, сдержанно хлопал. Прямая спина, напряженные плечи, туго обтянутые темной футболкой. Ни капли наносного пафоса или игры.

— Иван Северов! — Снова гром аплодисментов и очевидное сияние на лице организаторов дефиле и представителей школы.

«Черт!» — Ангелина с разочарованием закусила губу: похоже, Стефан прав — победителем станет Северов.

Ведущий бодро рассказывал о конкурсантах, пригласил на сцену директора Британской школы дизайна и лично Марию Стафф. Пожилая дама величественно поднялась. От сцены отказалась, приняла из рук ведущего микрофон. Директор приготовилась переводить.

— Дорогие друзья, — очаровательно улыбнулась Мария Стафф. — Сегодня удивительный день. Он стал удивительным для меня — я впервые оказалась в Москве, и русская столица встретила меня проливным дождем. — Зал дружно засмеялся и зааплодировал. — Да. Не очень приветливо. Но все изменилось, когда я оказалась здесь, в этом зале. Теплая атмосфера разогрела мое старое сердце, — кокетничала старушка. — А столь юные и талантливые коллеги приободрили мою веру в будущее. Оно будет прекрасным. Для кого-то оно наступит уже завтра. Для кого-то — чуть позже. Но обязательно наступит… Сегодня Дом Высокой моды «Киар Алари» выберет последнего претендента на единственное место стажера Дома моды. Практика в лучшем и старейшем Доме моды Европы, работа бок-о-бок с лучшими мастерами, крупнейшие подиумы мира и десять персональных коллекций под собственным брендом. Это билет в мир Высокой моды, — она благосклонно приняла бурные овации. Взмахнула рукой, потребовав тишины.

Она кивнула директору Высшей школы. Та объявила:

— Этот конверт с билетом на круизный лайнер «Жемчужина морей», билеты на самолет до Барселоны, подробные инструкции и приглашение я вручаю победителю сегодняшнего конкурса. Единогласным решением жюри право представлять Высшую школу дизайна в творческом конкурсе Дома Высокой моды «Киа́р Алари́» предоставляется…

Она сделала пас пожилой даме, предоставив возможность назвать имя. Зал замер, затаив дыхание.

— Ивану Северову! Поздравляем!

Зал вздрогнул и зашелся в экстазе, Иван величественно взмахнул рукой, точно размеренным движением стер со щеки скупую слезу. Подошел к директрисе, принял конверт с билетом и приглашением. Театрально поклонился, припал губами к руке знаменитой старушки.

Ангелина не спускала глаз с напряженного профиля Стефана. Тот продолжал улыбаться так, будто сейчас ничего не произошло. Но обострившиеся скулы, плотно сомкнутые губы, напряженный разворот плеч выдавали его с головой.

Мария Стафф снова подняла микрофон.

— Иван впечатлил нас смелостью образов, мне было бы интересно понаблюдать за его ростом. Но также меня заинтересовала еще одна коллекция, — зал замер. Окаменел. Ангелина видела из своего укрытия, как Стефан обратился в слух. Мария продолжала: — Это противоречит нашим правилам. Претендентов на место стажера в «Киар Алари» должно быть десять. Но я стара и мне иногда хочется, чтобы обо мне помнило чуть больше людей. Поэтому сегодня я сделаю сенсацию и приглашу одиннадцатого финалиста. Я думаю, это человек сможет меня удивить. Стефан Марроне Пасс!

Одно мгновение преобразило дизайнера. Мимолетная улыбка, движение грудной клетки, подсказавшее, что он снова может дышать. Он бросил взгляд за кулисы, словно точно знал, что там есть человек, кому это так же важно — его победа сегодня. Поймал взгляд Ангелины и подмигнул. Только ей.

⁂

«Пусть заскочил в вагон уже тронувшегося поезда, — успокаивал он себя, — все равно, я в деле. Я еще докажу Марии, что она не зря рискнула и взяла меня!».

Степан упаковал и пронумеровал коллекцию, опечатал кофры и коробки — организаторы забирали коллекции участников и отправляли сразу на рейс. Далее — на корабль. Молодой дизайнер сделал опись каждой коробки, отметил все мелочи и аксессуары — знал, что полчаса лишнего времени сейчас могут спасти его там, на лайнере.

В итоге вышел из галереи последним.

Посмотрел вслед удаляющегося минивэна с коллекциями его и Ивана Северова, последних финалистов и участников конкурсного отбора.

В голове медленно скользили огненно-красные образы из дефиле Ивана. Все-таки когда-то они дружили, даже сплавлялись вместе. Но дружба не знает конкуренции. А Иван назначил Степана конкурентом.

«Пусть так», — отметил про себя Степан.

Он подошел к машине, с пульта завел двигатель. Сел на водительское место, положил голову на подголовник. Прикрыл глаза.

Бесконечный день перевалил зенит, близился к вечеру. Завтра — вылет и посадка на борт «Жемчужины морей», круизного лайнера. Начало бешеной гонки за будущее. Начало войны всех против всех.

Он готов к честной борьбе. Но будет ли она — честная борьба?

Молодой дизайнер посмотрел на низкие облака, прислушался к шуму ветра, шелесту листвы. Надо ехать, собираться. Решительно захлопнув дверь, медленно тронулся со стоянки.

Выехал на шоссе, перестроился в крайний левый ряд, добавил скорости. Отрегулировал громкость музыки. Четкий ритм настраивал на рабочий лад, заставлял ровнее биться сердце, прояснял мысли. Мысли, по сути, безрадостные. Победа сегодня — аванс. Дальше не стоит рассчитывать на снисхождение. Более того, чутье и холодный расчет подсказывали, что он — легкая мишень на удаление с конкурса в первый же день. Он — самое слабое звено. Звено, созданное специально, чтобы быть выбитым первым.

Но предупрежден — значит вооружен.

«Еще побарахтаемся», — подумал решительно, свернул с эстакады в сторону дома. Мелькнул перечеркнутый указатель «Москва».

Крутой поворот направо, спуск под мост.

Степан привычно притопил педаль тормоза. Та легко ушла в пол.

— Что за черт? — молодой человек раз за разом вдавливал педаль. Та проваливалась, беспомощно скрипела.

Скорость на крутом спуске росла.

Автомобиль лавировал между машинами, сигналы соседних машин сыпались, разбиваясь об окна.

— Черт, — молодой человек вывернул руль вправо, ловко избежав столкновения с малолитражкой со знаком «ребенок на борту» на заднем стекле.

Автомобиль занесло, развернуло на дороге, юзом протянуло еще несколько десятков метров, чтобы выбросить в кювет. Земля подпрыгнула, бросила в лобовое стекло гравий и мокрую землю.

Удар по грудной клетке, натянутый до предела ремень безопасности подхватил корпус. В боковые зеркала Степан видел, как остановились на обочине несколько машин, как из них выпрыгнули люди и бросились к нему.

С трудом потянулся влево, чтобы отстегнуться, но руки свело до судорог, вспотевшие пальцы проскальзывали мимо крепления. Тогда он протянул руку, чтобы открыть дверь.

— Жив? — раздалось у виска с сильным южным акцентом.

Запах сырой земли и свежескошенной травы ворвался в салон.

Вдалеке кто-то спрашивал:

— Пьяный, небось?

Кто-то тряс его за плечо. Чьи-то чужие руки отстегивали крепление на ремне безопасности, вытаскивали тяжелое, будто чужое тело.

Мягкая трава под спиной, приятная спасительная сырость.

«Жив», — мысленно отозвался, прислушиваясь к приближающемуся вою сирены.

⁂

Он еще никогда так не кричал. Громогласно, не выбирая выражений, выплевывая обвинения и не сдерживаясь в эпитетах. Целиком отдаваясь процессу и пользуясь отсутствием дома супруги.

— Сопляк! Что ты вообще о себе возомнил?! Ты думаешь, что вечно будешь на моей шее?! Нет уж, баста! — и накрыл трехэтажным матом, обильно смешанным с бранью на испанском. В ссоре Грегорио Пас Фернандес мало чем отличался от своих предков-сапожников. Особенно, если как сейчас, она случалась в отсутствие супруги.

Степан, уставившись на стол, упорно молчал. Грудная клетка болела от удара, на ладонях остались отпечатки от ногтей — с такой силой он вцепился за руль во время аварии.

В протоколе значилось «не справился с управлением». Он сделал отметку об отказе тормозной системы, пусть проверяют. В голове шумело, а в груди расцветало тупое равнодушие к происходящему. Даже к крику отца.

Он не рассчитывал на радость со стороны родителя. Но, правда, и к такому приему оказался не готов. От нецензурной брани отца мрачно повел плечом, распрямился.

— Я не очень понимаю. Ты что, только что сейчас узнал, что моя профессия — дизайнер? Ты где все эти годы был? На Луне?

Отец треснул по столу, тот жалобно подпрыгнул.

— Да я до последнего надеялся, ждал, что ты образумишься!

— А с чего бы мне это делать? Мне нравится то, чем я занимаюсь.

Отец с чувством махнул рукой:

— Не говори даже об этом! — немного овладев собой, отец прошел к окну, одернул занавеску. — С твоей головой, образованием… Стефан, ты можешь сделать неслыханную карьеру! А этот твой дизайн, — отец сильно жестикулировал, задел абажур, поймал его руками, чтобы не раскачивался: — Черт. Это путь в никуда, путь неудачников… Ты даже имя свое настоящее скрываешь!

Степан усмехнулся:

— Я думал, ты этому только рад — не буду позорить знаменитого отца своими неудачами…

Отец шумно фыркнул, прошелся по кухне.

— Ты много знаешь тех, кто прорвался? Кто стал знаменит? Чьи имена украшают витрины?.. А? Это блажь, Стефан. И она должна иметь границы.

Степан медленно поднял глаза, посмотрел спокойно.

— Это не блажь. Это мой выбор.

Отец неожиданно остановился перед ним, сверкнул молниями в черных как дикие омуты глазах:

— Выбор, говоришь? Так вот с этой минуты я тебе ни копейки не дам, понял?! Посмотрим, как твой выбор будет тебя кормить.

Степан неторопливо встал. Уперся руками в стол. Грудная клетка так болела чуть сильнее. Молодой человек выдохнул:

— Хорошо… Как скажешь.

Развернулся и направился к выходу. Отец растерялся:

— Ты куда собрался?

Сын остановился на пороге:

— Устраивать свою жизнь. Без твоих денег.

— Стефан, остановись! — в голосе отца звучала угроза.

Парень обернулся, посмотрел через плечо:

— А то что?

— Уйдешь, обратно не пущу на порог…

Степан кивнул:

— Я и не собираюсь возвращаться. Кстати, ты, наверно, забыл, что я уже давно оплачиваю свое обучение сам, так что лишение наследства и изгнание из дома — это так себе наказание.

Отец прогремел:

— Стефан!

На этот раз Степан не обернулся. Стремительно вышел в коридор, подхватил заранее приготовленную дорожную сумку. Бросив короткий взгляд на ключи от машины, оставил их на столике. Поверх квитанции ЖКХ написал: «Мама, люблю!» — и вышел из квартиры, отсекая все: ссору с отцом, аварию, прошлые удачи и неудачи — оставляя это на небольшом прямоугольном листке.