Гений доктора Берковича

Евгения Александровна Фролова, 2021

Рукотворный гений – мечта доктора Берковича. Вот только сможет ли он обуздать своё честолюбие и беспринципность, легко играя чужою жизнью? И чем обернётся для него попытка заменить бога? Ведь его "лабораторная крыса" не так уж проста.

Профессор Беркович приехал сегодня в клинику в самом хорошем расположении духа. Улыбаясь и здороваясь со встречным персоналом, он прошел в свой кабинет и вызвал помощницу — санитарку Лизу. Именно она находилась почти круглые сутки с самым важным пациентом клиники. И когда пышная добродушная женщина вошла в кабинет, Петр Иванович с надеждой и нетерпением спросил: «Как там наш Голощапов?»

— Александр Сергеевич опять ночь не спал, — всплеснула руками санитарка. — Но я не стала ему успокоительное колоть. Вы распоряжение не давали, а он так просил дать ему поработать…

— Я распоряжение не давал его убивать! — прорычал доктор Беркович. — Он благодаря тебе не спит уже вторые сутки!

— Но он работает, Петр Иванович! Всё пишет и пишет… — попробовала оправдаться женщина.

— Мне наср… начхать, что он там пишет! Мне нужна положительная динамика терапии, — доктор звонко хлопнул мягкой ладонью по столу, от чего Лиза вздрогнула и отступила на шаг.

— Свободна! И чтоб я не видел тебя сегодня.

Смаргивая слёзы, Лиза пулей вылетела из кабинета. А Петр Иванович пригладил волосы, прикрывающие лысину, достал из ящика дубового стола нераспечатанную упаковку офисной бумаги и направился к Голощапову. Он страстно хотел увидеть, что с его самым значимым пациентом всё в порядке.

Перед входом в палату, доктор Беркович дружески улыбнулся и вошел. В комнате было серо и пыльно. Пол сплошным ковром устилали исписанные листы. Сам Голощапов, сгорбившись, сидел за столом, теребя жидкие седые волосы.

— Александр Сергеевич, всё работаете? — привлекая к себе внимание, спросил доктор. Голощапов обернулся и с лучезарной улыбкой вскочил из-за стола.

— Петр Иванович, дружище, я так рад вас видеть! — В три шага он преодолел расстояние до доктора, и простосердечно обнял. Профессору показалось, что для полной картины пациенту недостает хвоста, которым он бы радостно вилял. Доктор Беркович отстранился и поспешил занять единственный стул, утвердив на коленях пачку бумаги.

— Елизавета сказала, что вы не спали сегодня. Александр Сергеевич, мы же с вами договаривались? — профессор пробуравил пациента взглядом, не снимая наигранной дружеской улыбки.

— Каюсь, друг мой, каюсь… — повинился Голощапов, усаживаясь на край скрипучей панцирной кровати. — Но, Петр Иванович! Оно того стоило! Я пишу свой роман! Вы только представьте, я лежу, дремлю и тут, в моей голове всё сошлось! Блики и тени высветили образ ключевого персонажа! — мужчина вскочил и, восторженно размахивая руками, стал ходить по палате. — Я увидел его так ясно и четко… Он как будто материализовался из тумана. Обрел плоть. И позже, за завтраком я его встретил! Он сидел напротив и ел кашу. А еще он назвал мне своё имя! Представляете?

— Как же его имя? — спросил помрачневший Беркович.

Конец ознакомительного фрагмента.