Как 9-й «Б» школьную комиссию встречал, или О вреде чтения

Евгения Александровна Скорикова

«…Итак, мы наконец приблизились к тому дню, когда все завертелось с неимоверной силой. Суббота 2019 года. Ярко светило солнце, громко пели птички, асфальт размывало водой после очередного дождя (плохая была весна в том году), люди утопали в грязи по вышеуказанной причине, а я с одноклассниками бесцельно шаталась по школьным коридорам в поисках кабинета, в каком можно было отсидеть последний урок…»

Глава 2. Началось колхозье утро…

С того памятного воскресенья, когда я обрела соседа и друга в одном лице, прошло целых четыре дня и, как ни странно, за это время не случилось ни одного мирового катаклизма. Ну, если не брать во внимание тот факт, что у нас в классе появился новенький. Им оказался… Влад. Хотя это было вполне ожидаемо, так как эта школа была ближе всех к улице, на которой мы обитали.

В первый же день своего пребывания в моем классе Влад проявил все свое природное обаяние, коего было немало, и уже к пятнице лихо влился в нашу сумасбродную компанию, при этом нагло претендуя на место «души компании». А вот этого Ярик — мой лучший школьный друг и по совместительству президент класса — стерпеть не мог. Поэтому Владислав с Яриком постоянно спорили, прерываясь лишь на уроки (досадную мелочь) и при каждом удобном случае пускали друг в друга шпильки. Но это так, по-доброму. Иначе говоря, за пять дней Влада успел принять и полюбить весь класс.

Итак, мы, наконец, приблизились к тому дню, когда все завертелось с неимоверной силой. Суббота 2019 года. На той неделе нам решили устроить рабочий день в выходной, так как, по причине праздников, мы потеряли будний день. Ярко светило солнце, громко пели птички, асфальт размывало водой после очередного дождя (плохая была весна в том году), люди утопали в грязи по вышеуказанной причине, а я с одноклассниками бесцельно шаталась по школьным коридорам в поисках кабинета, в каком можно было отсидеть последний урок. В том году мы подозрительно быстро закончили все темы по предметам, в конце апреля, словно по ускоренной программе, и нам оставалось только, если кому надо, пересдать некоторые контрольные, подтянуть семестровые оценки и с честью принять годовые. Но некоторые учителя, по всей видимости, решили, что это не так уж и важно, и «дали вольную», как я выражаюсь, своим ученикам. А некоторые были настолько великодушны, что даже не приходили на занятия, дабы не смущать детей своим присутствием. Поэтому выбор у нас был невелик, и все наше пребывание в школе сводилось к ничегонеделанью или, напротив, в увлекательный квест под названием «Найди кабинет», какой, собственно, мы и проходили в тот роковой день. Но тут обнаружилась еще одна проблема: большая часть кабинетов была либо закрыта, а ключи от них спрятаны не хуже смерти Кощея, либо в них проходили уроки. Оставшаяся часть кабинетов была занята теми, кому повезло не больше нашего и они тоже имели статус беспризорников. Поэтому мы, после пятнадцати минут урока физкультуры без физрука, прошедших в поисках временного обиталища, плюнули на наше занятие и просто оккупировали коридор.

— Итак, товарищи, — начал Ярослав, прохаживаясь мимо своих подданных с видом великого вождя, сцепив руки замочком за спиной. — Наш Крестовый поход за справедливость завершился полным провалом…

— Ярик, блин! — раздраженно откликнулся одноклассник Данил, донельзя уставший, голодный и злой. — Достал ты со своими шуточками!

–… Учитель тоже не почтил нас своим присутствием! — благополучно проигнорировал того друг. — В связи с этим я предлагаю следующее: подождать еще десять минут, и, если мы никого не дождемся, просто разойдемся по домам!

Данил заметно повеселел от этих слов.

— Хорошая мысль! — кивнул он с таким видом, словно президентом был вовсе не Ярик, а он.

— Похоже, первая за все время твоего правления! — не упустил случая подколоть друга Владислав, скрестив руки на груди и с вызовом глядя в синие глаза Ярослава.

— Ах, так? — притворно возмущенным тоном протянул тот, подходя ко мне с Владом. Теперь я оказалась меж двух огней: ядовитым и острым на язык Владиславом и Великим Могущественным Ярилой. — Ты в нашем коллективе всего неполных шесть дней. Не рановато ли для таких выводов?

Я по-тихому отошла от подоконника, предоставив возможность этой сладкой парочке вдоволь насладится обществом друг друга. Как известно, влюбленные никого, кроме объекта своего обожания, не видят, и во всем мире существуют только одни они. Так же было и в случае Влада и Ярика, когда они начинали спорить.

— А это не так трудно определить: тебя всерьез невозможно воспринимать! — не унимался Владислав. — Да и я прекрасно помню нашу недавнюю прогулку.

От упоминания этого случая я, не сдержавшись, прыснула в кулак. Дело в том, что в тот же понедельник, когда Влад появился в нашем классе, Ярослав решил устроить после уроков прогулку всем классом по городу. По идее, это должно было сблизить новенького с коллективом, коего он совсем не знал. Многие-то успели с ним пообщаться и даже подружиться, правда… не совсем так, как представлял себе Ярослав. Где-то его план был несовершенен

Мы гуляли по городу, шутили, смеялись и веселились, все шло по плану… до того момента, когда Ярику вдруг стукнуло в голову показать Владиславу каждый уголок нашего маленького городка. Он гордо повел наш многочисленный отряд по неизвестным прежде нам улочкам, и в итоге завел нас в такие дебри, что мы даже не знали, что у нас в городе такое есть. И мы, разумеется, заблудились. Как всегда, Ярик не захотел отдавать никому другому пальму первенства, хотя прекрасно знал, что я ориентируюсь на местности гораздо лучше него, и вознамерился вывести класс самостоятельно. Мы бродили где-то полчаса, и все это время Владислав никак не мог успокоиться и остановить моральное уничтожение президента нашего класса. А уж тогда, когда Ярик с гордым и уверенным в своей победе видом привел нас в тупик, он вообще разошелся не на шутку. Но самое смешное в этой ситуации даже не это, а то, что Ярик сразу и не поверил, что это тупик. Как это: он, весь из себя великолепный и неотразимый владыка, и привел свой народ в тупик? Да быть такого не может! Под истерический хохот одноклассников, в особенности меня и Влада, он подошел к стене, потрогал ее, дабы удостовериться, что она — не иллюзия, и, чтобы вообще не осталось никаких сомнений, даже пару раз ударил по ней ногой. Ну мало ли. Вдруг упала бы. И только после всех этих манипуляций и непродолжительного зрительного контакта со стеной Ярослав нехотя признал, что ему нужна помощь.

А класс, кстати, в итоге я вывела.

Ярослав замер, поняв, что потерпел поражение. Уже десятое за четыре дня. Влад и Ярик якобы возмущенно переглянулись, а спустя мгновение расхохотались, как последние психи.

Помнится, я во время первой их встречи сказала, что они будут либо заклятыми врагами, либо лучшими друзьями. Похоже, я была права…

Вдоволь насмеявшись, парни повернулись ко мне.

— Лиз! — весело позвал меня Ярик. — Сходи с нами в буфет, а?

— Что я там забыла?

Я, конечно, сама дружелюбность.

— Сходи с нами за компанию, пожалуйста! — поддержал друга Влад, сделав большие умоляющие глаза. Ну и как им можно после таких взглядов отказывать?

— Ну, если вам обоим будет спокойнее, когда я буду рядом во время вашей трапезы, то пойдем!

Владислав соскочил с подоконника, на котором все это время сидел, и мы пошли в буфет под завистливые взгляды одноклассников.

***

— О, боги, чем же я так согрешил в прошлой жизни, что вы послали мне этих людей!

— Я задаюсь таким же вопросом…

— Аналогично.

Прошло уже двадцать минут с того момента, как мы переступили порог буфета. И, похоже, переступить его обратно уже не представлялось возможным. Ярослав, помимо мании величия и чревоугодия, имел еще и высочайший уровень придирчивости. Слишком много пороков для одного правителя, Вам не кажется?

Тогда его придирчивость достигла своего апогея. Ярослав со всей внимательностью рассматривал предложенные ему харчи, ворчал что-то про обнаглевшего директора (а кому сейчас легко?) и неоправданно высокие цены на булочки и предельно долго подсчитывал в уме суммарную стоимость всего, что он собирался купить, дабы уложиться в свой скромный бюджет.

— Ну ты и долго, парень, — не выдержала и сделала замечание Ярику буфетчица, очень мрачная и очень худая.

— А мы никуда не торопимся… — отстраненно пробормотал наш порочный правитель, сжимая в руках помятую двадцатку.

— Наглость — второе счастье, — ехидно заметил Владислав.

Ярослав кинул на него быстрый, но преисполненный желания убивать, взгляд, а после, наконец-то, озвучил свои пожелания.

— Пакетик сока и два бисквита!

— Двадцать гривен! — подавив восторг, потребовала плату буфетчица.

Ярик замер, поняв, что обанкротился.

— Ладно, давайте, — желание поесть оказалось сильнее любви к деньгам. Со слезами на глазах друг расстался со своей двадцаткой, но получил взамен востребованные продукты, которые хоть как-то приглушили боль затраты.

— Здравствуйте, продукты питания! — довольно протянул Ярик, сгребая пищу в охапку.

Я в ответ лишь сделала неопределенный жест рукой. В отличие от многих моих одноклассников, восторга от одного только упоминания еды у меня нет, я не преклоняюсь пред холодильником и не боготворю поваров, да и никогда не делала культ из любимых всеми шаурмы или жареной картошечки, а от пельменей меня вообще подташнивает.

— Ты хочешь? — Ярослав предложил мне один из бисквитов.

— Нет, спасибо, — отказалась я, на ходу забирая со стола, где стояла еда для младшеклассников, большое сочное яблоко. Надеюсь, вышеупомянутым малышам все же хватит фруктов.

— А ты? — теперь Ярик обратился к Владиславу, но тот тоже вежливо отказался.

Как только мы вышли из столовой, Ярило вдруг встал как вкопанный, с ужасом глядя куда-то вглубь коридора. Ничего не понимая, я проследила за направлением его взгляда и тут же поняла, в чем дело. Навстречу нам шагала Яна — староста параллельного класса.

— Началось колхозье утро… — протянула я, краев глаза замечая, как Ярик превращается в одно целое со стеной.

Знаете о вечном противостоянии «А» и «Б» классов? Ага, мой класс тоже через это прошел. Мы просто не переносили параллель, но, если честно, эти чувства были взаимными. Правда… в нашем случае все было гораздо сложнее, чем кажется. «Ашки» были любимчиками в школе, так как их учила в начальной школе завуч, и обладали особыми привилегиями: любая выходка сходила им с рук. Когда они что-то выкидывали из ряда вон выходящее, виноватыми оказывались учителя, другой класс, сторож, рабочий — кто угодно, но только не они. Со старостой их класса дела вообще обстояли очень сложно. Яна — дочь богатых родителей, а потому ее все учителя чуть ли не на руках носили. Разумеется, у нее не было оценок ниже десяти баллов, старостой она была с пятого класса и до конца учебы, чтобы по окончанию школы Яне могли написать, что она редкостная активистка, просто замечательная и вообще как таких прекрасных земля носит; она постоянно участвовала в самых разных олимпиадах по этой же причине, и в них она, конечно же, выигрывала (а выигрывала ли?..) и была претенденткой на золотую медаль. По-другому быть не могло. А ведь Яна была ничуть не лучше других учеников школы, и уровень знаний, насколько я знаю, был всегда весьма средний. Учителя тоже времени даром не теряли, и каждую лишнюю секунду напоминали всем подряд, какая она умная, восхитительная и такая хорошая что аж страшно. Одним словом, особа была не из приятных.

Во все эти тонкости я полушепотом посвящала Владислава, пока Ярослав, все яснее осознавая всю безвыходность своей ситуации, просто стоял и покорно ждал смерти терпеливо дожидался, пока она подойдет. Помимо всего вышеперечисленного, у Яны случались неконтролируемые вспышки агрессии, и она регулярно сбрасывала их на Ярославе, как на главном неприятеле. Связано это было с тем, что она чувствовала свою безнаказанность и точно знала, что за это ей ничего не будет.

— Хм… — глубокомысленно протянул Владислав, как только я закончила свое повествование. Когда же Ярика и Яну разделяло лишь жалких два метра, он потер руки в предвкушении интересного зрелища, напоминая муху. — Ну что ж. Я должен это видеть. Шоу начинается.

Прямо как в воду глядел.

Когда Ярослав увидел, что гибель все ближе и ближе, он, видимо, решил, что лучшая защита — нападение, и пошел навстречу Яне. Правда, он не учел того, что расстояние было уже слишком мало, и скорость он взял большую. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он на полной скорости врезался в Яну, которая и без того выглядела злой как две собаки вместе. И, как в дешевом женском романчике, их взгляды встретились. Только, вместо того, чтобы взглянуть на Яну и прошептать «Я раньше и не замечал, насколько ты красива», что непременно должно было растопить холодное сердце девушки, Ярик в ужасе шарахнулся от нее. При этом продукты питания, объекты вечного обожания и поклонения нашего президента, мешающие счастью двух правителей, выпали из его рук. Ярик принялся в панике ловить пищу, одной рукой он схватил бисквит, а второй открытый пакетик сока, и, видимо, не рассчитал силы, как было в случае со скоростью минуту тому назад, (ну, плохо у него с физикой), и сдавил его так, что сок вылился на идеально белую блузку Яны.

— Ну вот и встретились! Можно и поговорить!

Я не хотела этого говорить. Честно. Но я в состоянии аффекта себя не контролирую и начинаю по-дурацки комментировать события, ввергнувшие меня в шок.

Время словно остановилось. Владислав, все еще находящийся под впечатлением от моего красочного описания Яны, боясь даже дышать, наблюдал за развитием событий. Яна же застыла, тупо уставившись на увеличивающееся пятно на блузке и пытаясь сформулировать мысль, явно крутящуюся у нее в голове, вслух. Правда, безуспешно.

— Т-ты… Ты… — если опустить все прозвучавшие за это время отрывистые матерные фразы, то это — все, что смогла выдавить из себя Яна.

— Так! Тихо! Спокойно! — почти умоляюще произнес Ярослав, став в оборонительную позу и держа старосту «А» класса на расстоянии вытянутой руки. — Я ведь случайно. Прости! Давай обойдемся без скандала, а? Ну… Хотя бы без особо крупного. Пожалуйста…

— Ты что сделал, урод?! — к Яне вновь вернулся дар речи, и теперь ее слова приобретали связанность и смысл (я опять же опустила маты).

Ярик тяжело сглотнул.

— Помогите, — замогильным убитым голосом взмолился он, но было уже поздно. В следующее мгновение Яна с силой ударила его под дых. Ярослав согнулся в три погибели, но на ногах устоял, правда, следующий удар кулаком в лицо стал для него контрольным. Друг с грохотом завалился на пол.

Я же говорила о том, какой у нас стойкий, храбрый, а, главное, сильный правитель?..

Ярик попытался встать на ноги, но, увы, это было бесполезно (Яна с первого класса на вольную борьбу и каратэ ходила), поэтому он просто, кашляя и держась за ушибленную скулу, отполз к стене и, обхватив колени руками, приготовился совсем не мужественно встретить свою погибель. Именно погибель, так как во время Яниных вспышек ярости выживали только те, кто за несколько дней до этого успевали засесть в катакомбах.

Это главу можно было назвать как «Всеразрушающая ярость Яны», но переименовывать ничего не буду. Много чести.

На этом мероприятие не закончилось. Яна схватила Ярика за шкирятник и зашвырнула в открытый спортзал, видимо, решив разделаться с ним без свидетелей. Правда, свидетели оказались чересчур любопытными и побежали вслед за ними, хотя это любопытство могло стоить им жизни. Ярослав неловко скатился по немногочисленными ступеньками, после чего забрался с ногами на лавочку, вжался всем телом в стену и попытался хоть как-то защитить себя от ударов старосты «А» класса. Я и Влад же стояли на пороге, не решаясь подойти поближе.

— Ярило, я верю в тебя, давай, отбивайся! — как чирлидер, скандировал Владислав. Правда, когда Яна схватила ходулю, чтоб ее, он несколько поумерил свой пыл. — Нет-нет-нет, отвали! ОТВАЛИ!!!

Времени, ушедшего на потасовку, с головой хватило Ярику, чтобы вдоволь поныть, вскочить на ноги и попытаться обратиться в позорное бегство. Правда, только попытаться…

— Стоя-я-ть! — не своим голосом заверещала Яна и, в момент забыв про Владислава, опять кинулась к нашему президенту, на ходу опрокидывая его обратно на пол.

Я тем временем была сама невозмутимость. Не обращая внимания ни на безудержные рыдания, истеричный визг, боевой клич и выразительные маты, которые сливались в один большой шум, ни на летающие по всему спортзалу мячи, Ярослава и его кроссовок отдельно от хозяина, я сидела на верхней ступеньке и копалась в телефоне. Покопавшись в нем минуты так две или три, я чисто под настроение включила песню группы Слот «Бой». Все-таки я тварь.

— Сердца у тебя нет! — надрывался Ярослав, корчась на полу и защищая жизненно важные органы в то время, как Яна пыталась по ним как можно больнее ударить. — Да не бей ты ногами, печень все-таки!

Он предпринял очередную попытку подняться, но староста «А» класса ударила его носком туфли под колено, и парень опять растянулся на полу. Вдруг Яна застыла, на какое-то время прекратив побои. Описав глазами широкий круг, символизирующий усиленный мыслительный процесс, она вдруг, словно ошпаренная, бросилась в коридор. Я и Владислав недоуменно переглянулись. Ярослав, воспользовавшись моментом, залез обратно на лавочку.

Счастье длилось не долго. Не прошло и минуты, а Яна вновь появилась на пороге спортзала с пакетиком сока, который так и остался лежать на полу в коридоре, в руках. Девушка решительно направилась к Ярику, который сжался в углу спортзала, как запуганный щенок.

— Сейчас я тебя тоже тебя оболью, тварь! — мстительно прошипела она, изо всех сил сдавливая пакетик сока.

— Она, часом, не сумасшедшая? — решил уточнить у меня Владислав, с ужасом наблюдая за Яной.

— До этого дня как-то не задумывалась об этом…

И тут случилось нечто совсем неожиданное.

Как раз в тот момент, когда сок должен был вылиться на рубашку Ярика, он вдруг упал с края лавочки, а Владислав, по всей видимости, решил вмешаться и оттолкнул Яну, но не совсем удачно, и получилось так, что староста «А» класса с пронзительным воплем «Я упа-ала!!!» завалилась на спину, увлекая за собой и Влада. Одновременно с падением Яны из пакетика вылился весь сок и попал в стену спортзала. Тут же воцарилась могильная тишина, даже мой телефон будто почувствовал напряженность ситуации и выключился. Владислав приподнялся на локте, с праведным гневом глядя на Яну, а она, в свою очередь, неотрывно глядела на весь тот хаос, что натворила. Впервые за пятнадцать лет жизни в ее темно-карих глазах светился неподдельный ужас.

И тут, как в любой стандартной комедии, должна появиться либо классная руководительница, либо завуч, а то и вообще директор. Вы можете смеяться, а, может быть, и плакать, но в спортзал в этот момент, видимо, услышав шум, зашла завуч Анна Георгиевна, которую ученики школы ласково именовали Анчуткой (черт). Первые полминуты она в ступоре созерцала сию немую сцену, но к концу минуты до ошеломленной женщины дошло, что здесь только что случилось нечто ужасное, и в ее накрашенных глазах мелькнула ярость.

— Что за?..

Занавес. Актеры не выходят на сцену. Зрители кладут на пол цветы в память об участниках действия. Дамы промокают платочками глаза, мужчины со скорбными лицами снимают шляпы. Минута молчания.