Серый властелин

Евгений Щепетнов, 2013

Вы бы могли бросить своих друзей в беде? Нет? Вот и он не может. И снова он лезет туда, куда другого и палкой не загонишь, бьется за жизнь – собственную и близкого человека. Интриги, магия, таинственное Зло, подстерегающее на далеких островах, – все предстоит познать Владу. А что ему остается? Человеку, от которого зависит не только существование ближних, но и судьба самой Истрии… и всего мира.

Глава 4

— Спокойно! Все пошли вон! Хватит тут ныть! — разозлился Влад и буквально выпихнул из комнаты рыдающих Лесану и Макобера. — Макобер, ты-то чего ноешь, как баба? Иди успокойся и приготовься к операции. Лесана, вели приготовить бульон с перетертым мясом. Покрепче, понаваристее. Бинтов, чистых тряпок, горячей воды, крепкого вина — в общем, полный набор для операции. Макобер, проследи! И всем успокоиться! Все будет хорошо, будет лучше, чем прежде!

Влад сердито захлопнул дверь и опустошенно уселся рядом с кроватью, на которой лежала обезображенная Амалия. Та порозовела, дышала ровно — палач знал свое дело, не повредил пытками никаких внутренних органов, все повреждения были внешними, и, когда Влад залечил раны, состояние Амалии стабилизировалось, и непосредственная опасность жизни исчезла.

Вот только это мало радовало — выглядела Амалия не то что ужасно, на нее нельзя было смотреть без содрогания. Изуродованное тело с полусодранной кожей, на культях чернели вросшие в тело наручники — ради экономии времени и сил, а также во избежание гангрены Влад принял решение об ампутации.

Он всматривался в лицо своей подруги, данной ему судьбой, и грустно усмехался — думал ли он когда-то, будучи в рабском ошейнике в далекой южной стране, что будет переживать за эту девушку, как переживал бы за свою сестру или жену… Тогда он ее люто ненавидел.

Совместные трудности, беды и горести роднят, люди, прошедшие через горнило страшных испытаний, становятся гораздо ближе друг другу. Он очень боялся за Амалию и был сердит на нее за то, что она подвергла себя такой опасности, отправившись в дорогу одна. Раньше он не задумывался над этим — привык к тому, что сам все и всегда норовил сделать в одиночку и, лишь когда нельзя было сделать самому, привлекал других людей. Действовал годами проверенный принцип: хочешь провалить дело — не делай его сам, а поручи кому-нибудь. Так, в земной жизни провалилось несколько его предпринимательских проектов, когда люди не хотели или не могли как следует работать и не помогали никакие меры — ни высокая зарплата, зависящая от результата, ни даже угрозы мордобоя. Вот и теперь Влад как само собой разумеющееся воспринимал то, что он лично везде бегал и летал, и то, что его заместительница отправилась на разведку в одиночку, тоже вначале воспринял как должное. Только теперь он стал понимать, что это неверно. Таким индивидуализмом государство не построишь. Каждый должен быть на своем месте. А строить государство однозначно придется, и с ноля.

Хлопнула дверь, и несколько мужчин, испуганно поглядывая на Амалию, внесли в комнату здоровенное деревянное корыто и ведра с горячей и холодной водой. Следом вбежали Макобер, несколько магов-лекарей клиники, таща ворохи чистого полотна, порезанного на куски. Затем Макобер выгнал всех, кто был в комнате, и остался вдвоем с Владом.

— Ты нож захватил? Я имею в виду молекулярный. — Влад повернулся к Макоберу и вопросительно посмотрел на него.

— Ампутировать будешь? — понимающе кивнул маг. — Да, захватил. Я это предвидел.

— Хорошо. Давай вот как сделаем: сейчас мы ее положим в корыто, обмоем как следует, смоем грязь, кровь, потом перенесем вон туда, на стол. Ампутируем выше кандалов, сразу залечим и начнем с лица и зубов — зубами ей надо жевать, иначе восстановить силы будет нечем, ну а лицо… пусть вначале будет лицо. Затем займемся телом. А уж затем отрастим руки и ноги. Фактически она потеряла не менее тридцати процентов тела, так что отращивать надо будет осторожно и не в один прием. Иначе она умрет. Марьяна с Мариной где?

— Они по деревням ездят, набирают потенциальных магов, учить будем. Это, Влад… давай ты сам будешь всю пластику делать, а? Боюсь я ее восстанавливать — ты-то уже навострился на этом деле, а я еще не совсем в теме. Тут очень для меня сложно. Боюсь я… Это не просто девушка, это же Амалия. У меня руки трясутся, когда я ее касаюсь. Влюбился на старости лет… уж прости, что говорю тебе это.

— Эх, Сигизмунд, Сигизмунд… ты что, не понимаешь, что она всегда будет любить только меня? У нее стоит такой блок, что даже я не могу его снять! И наверное, никто не сможет. Она никогда не полюбит тебя… по крайней мере, так, как меня. Ну да, я могу дать ей приказ, чтобы она спала с тобой, чтобы жила с тобой, но она не может тебя полюбить. Ты это понимаешь? И она не может иметь детей — увы, об этом я тоже позаботился. Впрочем, это-то решаемо… тело можно изменить. Вот связи в мозге уже необратимы. Ты сможешь жить с женщиной, которая тебя не любит? И справедливо ли будет лишить ее общения со мной? Она всегда будет хотеть меня и воспримет то, что я отлучу ее от постели со мной, как обиду, горе, не менее того! Ну да, да — я так сделал, да, это необратимо, и мне сейчас досадно, что я ничего не могу изменить, но это факт!

— Влад, я готов пойти на то, что она будет ходить к тебе и спать с тобой. На все что угодно согласен, лишь бы она была со мной. Я ее люблю!

— А ты спросил, готов ли я пойти на то, чтобы моя женщина делила постель с кем-то еще? Даже если это мой друг… Увы, я к этому еще не готов. — Влад криво усмехнулся и взлохматил себе волосы. — Ни к чему как-то наш разговор. Давай вначале ее поднимем на ноги, а потом уже и поговорим. Кстати, может, пригласим женщин-лекарей, пусть ее как следует обмоют? И приготовят к операции. Это будет правильнее.

Макобер грустно кивнул и, открыв дверь, позвал лекарей. Через минуту в комнату вошли три девушки из первого набора лекарей, работавших в клинике. Они без лишних слов подняли то, что раньше было Амалией, и осторожно положили в деревянное корыто. Затем, смешав воду в ведре, стали поливать на нее из ковшика теплой водой и смывать присохшую корку грязи и крови мягкими тряпочками.

— Она не чувствует боли? — забеспокоился Макобер.

— Само собой. Первым делом я отключил ей болевые ощущения. Так что можете спокойно обмывать. Поторопитесь, девушки, нам еще операцию проводить.

Лекарки действовали сноровисто и умело, минут через десять процедура омовения была закончена, а Амалия уложена на стол, покрытый чистой белой простыней.

— Останьтесь, — Влад кивнул двум лекаркам, — полейте мне на руки. И друг другу. Будете помогать. Вином хорошенько сполосните. Впрочем, чего это я, вы же лекари не первый день. Просто нервничаю.

Через пять минут Влад стоял над Амалией, держа в руке молекулярный нож — острие лезвия которого было шириной в молекулу. Этим ножом можно было перерезать все что угодно, и вот теперь он будет резать тело Амалии. Немного помедлив, Влад четким движением отсек ей кусок руки с въевшимся в него обручем кандалов. Пришлось взять выше обруча сантиметров на десять — для верности. Влад опасался гангрены и предпочел не рисковать и захватить часть живого тела. То же самое он проделал с другой рукой и с ногами. Ноги остались целыми чуть ниже колен. Лекарь остановил кровь в местах ампутации, так что кровопотери практически не было. Под столом валялись обрубки, при виде которых обычный человек упал бы в обморок, но лекари видали и не такое. Отложив нож в сторону, Влад возложил ладони на тело Амалии и почувствовал биение сердца, исправно прогоняющего кровь по жилам. Он вошел в транс, сосредоточился… из рук потекла Сила, формирующая прежние формы девушки и заживляющая раны.

Вначале оформился прелестный носик — Влад помнил, каким он был, на тех местах, где были уши, набухли бугорки, увеличивающиеся в размерах и превращающиеся в розовые, красивые ушки молодой девушки двадцати лет от роду. Сломанные зубы вылезали из десен, подталкиваемые новыми, белыми и чистыми, как первый снег, и скоро посыпались изо рта, как кусочки ореховой скорлупы. Пришлось девушкам-лекаркам наклонить Амалию в сторону и практически вытряхнуть у нее изо рта осколки зубов.

Кожа на голове стала очищаться, а в глазницах появились бугорки — зародыши новых глаз. Влад подумал, усмехнулся и сделал глаза ярко-голубыми — интересно будет выглядеть жгучая брюнетка с ярко-голубыми сияющими глазами. Сексуально будет выглядеть. Амалии должно понравиться. Скоро глаза успокоились под веками, Влад проверил — нервные окончания в порядке, все цело. А что было порвано — восстановилось. Пришел черед тела.

Содранная кожа восстанавливалась, натягивалась на мышцы, тело становилось гладким и чистым. Влад позаботился о том, чтобы грудь Амалии была такой же крепкой и упругой, как до пыток.

Осмотрев сделанное, Влад был удовлетворен — все шло хорошо. Организм девушки, как будто вспоминая прежнее состояние, легко откликался на посыл лекаря и заращивал все видимые и невидимые повреждения. Через полчаса Амалия была практически здорова, если не считать отсутствия рук и ног. Она походила на большую куклу, у которой злой ребенок оторвал конечности и бросил на стол…

Приступая к отращиванию конечностей, Влад в очередной раз внимательно осмотрел больную и просканировал состояние — Амалия похудела, ведь не из чего строить! Организму требовались «кирпичики» для построения всего «здания». Влад решил начать с рук — она должна хотя бы сама держать ложку. Ну а ноги — дело наживное. Тем более что для рук требовалось меньше материала, чем для ног. Выращивания ног Амалия сейчас не выдержит.

Культи удлинялись, удлинялись, удлинялись, потом на их концах вспухли шишки, из которых, в свою очередь, стали вытягиваться пальцы, обрастающие плотью. Это заняло еще около часа — вырастить кости совсем не просто, тем более что кости Амалии были модифицированы и очень прочны. Влад вспомнил о валяющейся на полу пыточной пиле, очень напоминающей пилу по железу. Вероятно, изуверы именно ею и действовали.

Наконец руки сформировались. Они были слабы даже на вид, худы и тонки, но для наполнения их силой нужно было много плоти — а плоти у девушки почти не осталось. Она сильно исхудала, новообретенные щеки ввалились, и лекарь понял — хватит! Теперь нужно было подкинуть ей строительного материала.

Конец ознакомительного фрагмента.