Низвержение

Евгений Хорошко, 2023

В этом мире страшные сказки рассказывают детям перед сном для того, чтобы их успокоить, ведь человеческое воображение всё равно не способно превзойти действительность, описанную в обычном учебнике мироустройства. Непостижимые Древние, обитатели самых причудливых Планов бытия, демоны Бездны, Небожители – и стиснутый между ними Срединный мир, в котором людям приходится делить место под солнцем с нечеловеческими расами. Но все это ничто по сравнению с угрозами из-за границ этого миролюбивого и, в некоторой степени, привычного упорядоченного мира. Когда я внезапно пришел в себя посреди демонической пустоши, не имея ни малейшего понятия о том, что произошло, но обнаружив в себе пробуждение нечеловеческих способностей, я и представить не мог, что окажусь опутан интригами Запределья.

Глава 3. Она придет

В воздухе витал острый, пробуждающий аромат. Нотки сандала, мяты и черного перца наполняли пространство и настойчиво просачивались в каждую щель. В углах молитвенного зала стояли большие бронзовые курильницы, из которых струились клубы серого дыма, пропитанного запахом благовоний. Из каждого уголка Храма раздавались распевы молитв. Их звуки эхом отражались от стен, заполняли собой воздух и поднимались к небу вместе с ароматом черного перца. «Искоренение зла» — молитва, чтобы отвратить демонов и защитить кротких.

— Очень хорошо, — не в тон словам, голос жреца по имени Эмерик был хмурым. — Теперь ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Он ловко подцепил пинцетом белёсый отросток, который показался на миг в ушной раковине. Зажав осклизлый хвост на кончиках пинцета, он принялся осторожно выкручивать из ушной раковины веретено демонической личинки. Вскоре на свет божий показалось небольшое утолщение на конце длинного веретена, с двумя глазками-бусинками и крохотной круглой пастью, как у пиявки. Заслышав молитву «Изгнание зла», личинка оскалилась острыми клыками во все стороны, задымилась и принялась отчаянно извиваться.

— Мерзость! — выдавил из себя паладин Балгрум, стиснув зубы. — Это худшее из демонских отродий, что я видел за всю свою жизнь!

— Уверяю вас, паладин, и я тоже, — хмуро отозвался Эмерик. — Мольдемон — не самая сильная тварь, как написано в манускриптах, но одна из наиболее мерзких.

— В этом нет никаких сомнений! — прорычал Балгрум, с ненавистью рассматривая извивающуюся личинку. — Мы найдём эту тварь и уничтожим.

— В тех же манускриптах сказано, что демон-мотылёк всеми силами избегает прямой схватки и всяческих рисков, — меланхолично продолжил жрец. — Её орудие — это личинки, которые она откладывает внутри людей. Благодаря им, она может видеть и слышать чужими глазами, а в нужное время — нашептывать им приказы. Странно, что она вдруг решила пробудить всех своих рабов, совершенно не к месту. Магистр Зертан оказался поблизости, и вся кропотливо собираемая армия её пешек пошла псу под хвост.

— Мы всё выясним в своё время, — твёрдо произнёс паладин и кивнул в сторону личинки, которая ещё извивалась на пинцете. — Ты так и собираешься рассматривать это пакость, жрец?

— Просто размышляю, — усмехнулся Эмерик. — Демон-мотылёк всегда чувствует, когда её личинку убивают. И она даже способна узнать, кто и где это делает.

— Пусть знает, — усмехнулся паладин, и осторожно забрал у жреца пинцет. С омерзением стряхнув осклизлую личинку на пол, он занёс над ней латный ботинок и опустил его, всем своим весом.

— Пусть знает. Пусть приходит, — медленно повторил Балгрум, размазывая внутренности пиявки по каменному полу Храма.

***

«Нерис» — тихий шёпот внутри моей головы был подобен шелесту ветра, касающегося молодых листьев. В нём была теплота, с которой солнце согревает землю, а мать напевает колыбельную своему дитя. Он был сладок, как мёд. Я вторил этому ненавязчивому шёпоту, мысленно повторяя песнь, в которой не было слов — лишь любящее тепло.

— Выходи. Двигайся, — шептал я. — Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Правое ухо терзала едва терпимая боль, из-за оцарапавшего меня хоботка демонической твари. Щекотка, которую я ощущал половиной черепа, буквально сводила меня с ума. Лишь титаническими усилиями воли мне удалось взять себя в руки, и я принялся ждать. Оставалось недолго.

Когда из моего уха высунулась голова крохотной личинки со слепыми чёрными глазками, я едва удержался от порыва схватиться за неё ногтями и вытащить наружу. Я мог банально оторвать ей голову, и тогда большая часть червеобразного веретена осталась бы у меня внутри. Оставалось лишь довериться силе своего разума. Пока что у меня получалось. Постепенно, терзавшая меня щекотка отступала. Из правого уха вытекало c мерзким хлюпаньем что-то скользкое, падая на пол. Только когда я понял, что все закончилось, я открыл глаза и с отвращением уставился на личинку, которая извивалась на полу.

— Мерзкая тварь! — не помня себя от гнева, я опустил ботинок на гнусное отродье.

Стоило мне слега надавить на подошву, тишину разорвал громкий и резкий крик, подобно тому, молния пронзает ночное небо. Хотя я слышал его только внутри своей головы, он разносился вокруг на сотни, если не тысячи метров. В этом крике была мольба, страстное желание, зов о помощи. Это был крик души. Вздрогнув всем телом, я резко отдёрнул ботинок в сторону от трупа личинки. Закрыв глаза, я всё ещё продолжал слышать внутри себя эхо чудовищного вскрика.

«Авгур» — звук тревожных колокольчиков заглушил отзвуки чужой смерти, вырывая меня из странного ступора. Я вдруг понял, что этот пронзительный крик слышал не я один. Кто-то ещё откликнулся на ментальное эхо, и уже шёл мне навстречу. Я медленно вытянул из ножен чёрный клинок и вслушался в безмолвную, неподвижную тишину.

Когда я вырвался из казармы, которая тогда была похожа на замок спящих, я побежал, не зная куда. Как испуганный зверёк, я рыскал в поисках укрытия, где меня никто не мог видеть и слышать. И вдруг я нашёл его — заброшенный дом, над которым к тому времени уже сгущались сумерки. Он казался мне местом, где время остановилось. Дом стоял отдельно от других, словно забытый и брошенный всеми, бродячий пес. Со всех сторон на него слепо смотрели заколоченные окна других домов, а уже у самого порога этой опустевшей обители, на плечи незваного гостя опускалось безмолвие. Здесь не было слышно голосов улицы, панических криков и тревожного рога. Идеальное убежище, пока мной не заинтересовался тот, кого я уже ждал, затаив дыхание…

«Авгур» — раздался шёпот внутри меня. Вспышка прозрения уже становилась чем-то привычным. Картины в глубинах моего разума светились пронзительным, ярким светом. Шелест шестерёнок в глубине мозга звучал ровно, как внутри хорошо смазанного механизма. Я просто стоял с занесённым для удара мечом и отсчитывал удары сердца. Оно билось ровно и уверенно: «Раз, два. Раз, два».

Я резко скользнул в сторону и обернулся, одновременно с взмахом чёрного меча. Сгорбленные серые пальцы с длинными когтями прошли всего в нескольких сантиметрах от моего горла. Порыв ветра был подобен шёпоту неминуемой смерти, которая разминулась совсем рядом со мной. Но мой удар, после которого я сразу разорвал дистанцию, был безупречен для человека, который второй раз в жизни взял в руки меч.

— Ахш-ш-ш! — зашипел демон, отпрянув от меня.

Он возвышался надо мной, опираясь на свои тонкие, как ветки чёрного дерева, длинные ноги. Подобно человекоподобному палочнику высотой больше двух метров, он вызывал одним своим видом, подсознательный страх. Но голова комара с длинным, извивающимися носиком-щупальцем вызывала омерзение, которое было не с чем сравнить — настолько она казалась ужасной. Память об изогнутом хоботочке, откладывающем личинку прямо мне в ухо, до сих пор заставляла меня трепетать.

Мой удар оставил на туловище демона длинный разрез, из которого красными сгустками вытекала кровь. Когтистые пальцы, которые пытались схватить мою шею своей цепкой хваткой, теперь сжимали края пореза. Из пасти чудовища донёсся пронзительный пересвист.

— Ты начинаешь меня злить, смертный. Как ты это делаешь!?

Я оставил вопль чудовища без ответа, вместо этого резко изменив позу. Движение ничего для меня не значило, но в нём отразилась атакующая грация, как у изготовившейся для удара гремучей змеи. Я скользнул в переплетение вероятностных линий, изготовился к удару и вдруг, я округлил глаза: противник бежал от меня в мерцающей вспышке света! Вознёсшаяся в воздух пыль ярко вспыхнула, как порошок магния. Когда она осела, чудовища поблизости больше не было. Я выдохнул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Вопреки всему, раскручивающийся маховик провидения запрещал мне искать покой. Всё только начиналось…

«Бежать. Бежать» — громкий и настойчивый призыв вибрировал в воздухе, словно голос тысячи барабанов. Каждый удар проходил через мои внутренности, проникая в каждую клетку тела и пробуждая нечто древнее, первобытное. Имя ему было — страх. «Бежать, бежать» — как встарь, когда саблезубые тигры ещё охотились на моих предков в пещерах и лесах.

Я резко сорвался, стронулся с места в карьер, и побежал. Беспокойные барабаны били. «Бум! Бум!» — они били всё сильнее и сильнее, и вот уже весь мир превратился в огромный океан звука. Я выскочил наружу и выбежал на тёмную улицу, крепко сжимая рукоять меча. Я отталкивался от земли изо всех сил и нёсся вперёд, как стрела выпущенная из лука. Ветер дул мне в лицо. Сердце бешено билось в груди.

Пробежав настолько далеко, насколько у меня было сил, я остановился на ватных ногах и огляделся. Мой разум уже осветился к тому времени пониманием собственных действий, и я рассуждал расчётливо и чётко.

«Мольдемон теперь будет атаковать наверняка» — я покатал на губах название злобного демона Бездны, скривился и сплюнул. Вся моя предыдущая удача объяснялась лишь тем, что тварь не воспринимала меня всерьёз и оставляла уязвимости, которые сразу вскрывал всевидящий взгляд Авгура. Но теперь всё станет не так. Даже у меня, Эрлиха, мага-недоучки первого круга было заклинание волшебной брони, под которым можно смело сойтись врукопашную с умелым кулачным бойцом, и победить. Но мольдемоны — мастера всяческих уловок и трюков, и в следующий раз чёрный меч отскочит от кожи врага, не сумев даже ей повредить.

Авгур неслышно зашептал, а Нерис запела мне песнь беды. Враг уже зализал свои раны и подготовился к битве, которой мне следовало избегать, как огня. Поняв это, я скользнул в один из тёмных переулков Кастаны. Город был безмолвен и тих — его покой не нарушали бродячие компании и шум праздных гуляк. Звучавший не так давно, тревожный рог подсказывал, что в Кастане ввели комендантский час, что было только мне на руку. Мы остались с врагом один на один.

«Круг зрящих глаз» — так назвалась способность, которую задействовала демон-мотылёк, перед тем как исчезнуть. Каждый мой шаг, каждое моё дыхание не могли избежать пристального чужого взгляда, пока я пребывал в зачарованном кругу. Демоница всегда знала с безукоризненной точностью, где я был и что делал. Бороться с ней можно было только после того, как я окажусь за пределами круга, что я и сделал.

Теперь враг лишь примерно понимал, в каком направлении я побежал. И последнее открывало перед моим внутренним взором огромный мир. Переплетение вероятностных линий, туманных пугающих видений триумфа и смерти. Ликования и восторга жертвы, прошедшей невредимой по лезвию бритвы и одолевшей своего охотника… но всё это было не про меня. Я избрал третий путь, ибо только он гарантировал мне спасение.

Я забился в тёмный уголок, затаил дыхание и застыл с закрытыми глазами. Мой взор вознёсся над погружённой в сумерки улицей и раскрылся, как цветочный бутон. Я видел силуэт врага, который замер напротив моего переулка, словно в нерешительности.

Алые огни демонических глаз изучали замусоренный тупик, окруженный обшарпанными кирпичными стенами. Словно осматривая мельчайшие крупицы воздуха, острый взгляд непрерывно ощупывал пространство. Мог ли могущественный демон не заметить дуновение жизни и перестук испуганного сердца прямо перед собой? Мог ли он не заметить аромат напряжения, набухающий в воздухе, словно гроздья гнева? Случись что, ответ всегда был бы — нет. Он мог не заметить и не проверить, если только он здесь уже был…

«Авгур» — рокот его гремящих слов вновь наполнил мой разум. Услышать глас всезнания — бремя, не сравнимое ни с чем. Рядом с ним, пелена неизвестности казалась невесомым покрывалом, наброшенным любящей матерью на собственное дитя. Тьма неведения оберегала разум от истинной картины мира, которую он был не способен воспринимать.

Будущее, настоящее и прошлое. Стоит только взглянуть на палитру красок, которая изображает реальность, и станет ясно — она подобна текущей реке, где слои времени смешиваются и создают настоящее. Будущее и Прошлое. Поток последнего обладает силой, способной легко увлечь неосторожного наблюдателя за собой. Малейшее прикосновение к прошлому невидимых пальцев грозит утянуть наглеца за собой. Это самое сложное, что может сделать любой человек.

Малфеоза резко повела длинным носиком, пробуя воздух на вкус. Проклятый смертный был где-то поблизости, но она помнила, как уже обшаривала этот самый тупик десять раз кряду, и всё без малейшего толку! Невозможно, но её каким-то образом опять обвели вокруг пальцев! Демоница всплеснула длинными лапами в несдержанной ярости, и скрылась в пронзительной вспышке света.

Я смахнул рукой кровь, которая закапала у меня из носа и обильно оросила собой грязный пол. Вокруг черепа словно сомкнулась хватка холодных безжалостных пальцев. Мигрень плавно опускалась от затылка вплоть до спинного мозга. Вдоль позвоночника пробежалась холодная дрожь. Я хотел коснуться лица рукой, но не донёс кончики пальцев до цели. Когда моя спина коснулась земли, добрая тьма одеялом укутала мои мысли и набросила поверх меня теплый плед. Какое-то время я не чувствовал ничего, кроме тупой ноющей боли, а затем заснул крепким сном, недвижим и невредим.