Порядковый номер жертвы

Евгений Сухов, 2018

В Москве-реке найден труп молодого человека со странной меткой в виде цифры 2 на лбу. Следователь Сергей Шамов предполагает, что это порядковый номер жертвы неизвестного пока серийного маньяка. Страшную догадку сыщика подтверждает третий труп. Но кто же был первым и кто будет следующим? Необычное объяснение происходящему дает старый знакомый Шамова, эксперт-аналитик. Он утверждает, что убийца следует определенной схеме, суть которой можно найти в старых милицейских архивах. Шамов берется разгадать загадку маньяка и приходит к ошеломляющему выводу…

Глава 2. Мозговой штурм

Майор юстиции Шамов до последнего времени любил работать один. Лучше и надежнее делать все самому — таков был его девиз. Все под контролем, все нити в одних руках. И если какая ниточка порвется, то винить некого, кроме себя. А с собой Сергей Иванович Шамов как-нибудь договорится. Ну, а коли имеется необходимость — всегда можно подключить оперативников, которые хоть и не будут находиться в прямом подчинении у следака, но его поручения выполнять обязаны.

Однако начальник Шамова полковник Лебешев полагал иначе. С полгода назад он пришел в его кабинет вместе с каким-то худосочным лейтенантом и заявил:

— Для раскрытия тяжких и особо тяжких деяний, особенно когда время упущено и по горячим следам не случилось за что-либо зацепиться, — найти мотив и подозреваемых, — нужна следственная группа, состоящая хотя бы из следователя-руководителя и его помощника. Он будет нечто вроде личного секретаря… По своему статусу помощник не имеет права самостоятельно осуществлять расследование по уголовному делу, но зато может исполнять разного рода поручения следователя и осуществлять техническую и организационную помощь при раскрытии преступлений. — Показав на лейтенанта, находившегося в кабинете, едва ли не с воодушевлением продолжил: — Представляю тебе помощника…. Лейтенант юстиции Анатолий Колесов. По должности — помощник следователя. Будет тебе помогать. Заодно и стрелять научишь, — покосился Лебешев на грамоту в рамке, висевшую над столом Шамова и сообщающую, что выдана она капитану юстиции С. И. Шамову за отличные успехи в стрельбе из пистолета Макарова в 2014 году.

— Вас понял, — без интонации ответил Шамов, мельком взглянув на долговязого стриженого лейтенанта.

Собственно, против личного секретаря Шамов ничего не имел — надо же кому-то и черновой работой заниматься. Поначалу усадил Колесова за канцелярскую работу: недели две мурыжил лейтенанта отчетами и разными справками. Потом велел привести в порядок накопившиеся бумаги, заставлял перепечатывать досье и всевозможные справки, ожидая со стороны лейтенанта тихого бунта под лозунгом дать «настоящую работу». Но Колесов молча исполнял порученное дело и лишь изредка с укоризной поглядывал на Шамова.

Надо сказать, что с канцелярской работой помощник следователя справился отменно. В характере парня был заложен какой-то педантизм, чего так не хватало самому майору Шамову. Все бумаги, что должны были быть подшиты, аккуратно лежали на своих местах подшитыми. Отчеты были написаны грамотно, сдавались своевременно; планы мероприятий, следственные действия и протоколы выполнялись в срок. Положительные преобразования, случившиеся с Шамовым, не ускользнули от глаз управленческого начальства, и однажды на совещании следственных групп его поставили в пример всем остальным.

По окончании третьей недели существования «следственной группы Шамова» Сергей Иванович дал лейтенанту юстиции поручение вызвать на допрос свидетеля. Колесов свидетеля привел, причем тот ответил на все интересующие Шамова вопросы весьма охотно, хотя, как признался позже, ему несколько раз звонили и угрожали расправой. Что такого сказал помощник следователя свидетелю, что тот с ходу дал показания, Сергей Иванович спрашивать не стал, однако было ясно, что со свидетелем была произведена «правильная работа».

После этого случая Шамов стал давать своему помощнику отдельные поручения, которые техническими и организационными назвать уже было сложнее. Лейтенант юстиции Колесов со всеми поручениями справлялся. А поскольку работу с документами Шамов ему не отменял и Колесов находился в курсе всех дел, находящихся в производстве у Шамова, майор стал использовать его как оппонента или союзника в отработке своих версий и участника мозгового штурма.

Обычно дело проходило таким образом: он сажал лейтенанта напротив себя и начинал размышлять об очередном деле вслух, как бы разговаривая с самим собой. И получал вопросы, которые сам себе он вряд ли с ходу бы задал и которые требовали прямых и скорых ответов.

Вот и сейчас, когда Колесов пришел в кабинет Шамова, привезя от следователя Кириченко вещественные доказательства и папку с делом об убийстве неизвестного на Пушкинской набережной в Москве-реке, Сергей Иванович усадил помощника напротив себя и стал размышлять.

— Итак, — начал он веско. — Вчера, седьмого июля, поутру в Москве-реке на Пушкинской набережной был найден неустановленный труп мужчины. Он был связан и находился в мешке, в котором было обнаружено несколько зернышек овса. Возможно, это зацепка, которую я пока не знаю, как использовать…

— А может, зернышки просто подбросили, чтобы сбить следствие с толку, — заметил Колесов без всякой вопросительной интонации.

— Может, оно и так, — согласился Шамов. — Но не исключаю и того, что в мешке, до того, как в него засунули связанный труп, хранился овес. А сам мешок стоял в какой-нибудь конюшне… Ладно, пошли дальше… По предварительному заключению судмедэксперта, мужчина был убит ударом тупого предмета с ограниченной поверхностью в затылочную часть головы. А точнее говоря, убит ударом молотка по темечку. — Шамов посмотрел на папку в руках Колесова: — Медицинское заключение привез?

— Да, вот оно, — достал из папки несколько листочков лейтенант юстиции.

— Что там? — спросил Шамов.

— «Департамент здравоохранения города Москвы, городское бюро судебно-медицинской экспертизы…»

— Этого не надо читать, — оборвал лейтенанта Колесова Сергей Иванович. — Саму суть давай…

— Так… экспертиза начата тогда-то… эксперт Касаткин, первая квалификационная категория, — начал выборочно прочитывать заключение Колесов. — Ага, нашел… «Обнаженный труп мужчины славянской внешности, правильного телосложения, длина тела сто восемьдесят семь сантиметров, холодный на ощупь. Возраст покойного от тридцати до тридцати двух лет. Глаза закрыты. Роговицы тусклые. Рот закрыт. Язык находится в полости рта за линией зубов. Зубы целы. На лбу краской на акриловой основе выведена цифра «два»… Имеющееся трупное окоченение второй стадии присутствует во всех группах мышц. Время наступления смерти в связи с частичным нахождением трупа в воде определяется с двадцати часов шестого июля сего года до часу ночи седьмого июля… Причиной смерти является круглый дырчато-вдавленный перелом тупым предметом с ограниченной поверхностью затылочной кости с нарушением целостности черепа, разрывами кровеносных сосудов и кровоизлиянием под оболочку головного мозга…»

— Диаметр перелома указан? — спросил Шамов.

— Да. Минимальный диаметр дырчатого перелома тридцать восемь миллиметров.

— Ну да, это будет молоток, — уверенно произнес Сергей Иванович. — Молоток с круглым бойком, — в задумчивости добавил он и посмотрел на помощника: — Что думаешь по этому поводу?

— Что связанный человек в мешке был убит ударом молотка с круглым бойком, — уверенно ответил Колесов.

— Похвально, у тебя аналитический склад ума, — похвалил майор. — Набор инструментов дома есть? — искоса посмотрев на помощника, спросил Шамов.

— Конечно, — ответил Колесов.

— Молоток там имеется?

— Будет и молоток, — снова ответил помощник следователя.

— Он слесарный, верно? — снова покосился на Колесова Сергей Иванович и, увидев на его лице сомнение, добавил: — Слесарный, значит, имеющий два бойка: квадратный тупой с одной стороны и заостренный — с другой. Такой у тебя молоток?

— Такой, — промолвил лейтенант юстиции.

— У меня тоже такой, — буркнул Шамов. — А боек круглый имеется у сапожных молотков. Такой у тебя есть?

— Нет, — быстро ответил Колесов.

— Не нажил, значит… И у меня нет. А у убийцы имется. Что это значит? — снова посмотрел на своего помощника Сергей Иванович.

— Что убийца — сапожник, — неуверенно предположил Колесов.

— Возможно. Но не факт, — раздумчиво произнес старший следователь-криминалист.

— Не исключено, что он сапожный молоток у кого-то позаимствовал.

— Ты, лейтенант, смотришь в самую суть! То, что для убийства он использовал сапожный молоток, есть несомненная зацепка. Давай дальше…

Колесов кивнул и продолжил читать заключение судебно-медицинской экспертизы:

— «На передней левой и средней трети шеи трупа имеется странгуляционная борозда от веревочного шнура. Отсутствие характерных кровоподтеков и прижизненных изменений кожного покрова позволяет говорить об удушении тела, произведенном уже после смерти. Посторонних биологических следов и признаков, указывающих на возможную борьбу и самооборону, на теле не обнаружено…»

— Половые органы, задний проход? — поинтересовался Шамов.

— Без повреждений, — ответил Колесов, не отрываясь от судебно-медицинского заключения.

— А что показало вскрытие?

— Сейчас… Так, внутреннее исследование трупа… Ну, что, — после прочтения этой части заключения изрек лейтенант Колесов, — проба Брокариуса показала, что удушение не являлось прижизненным… В брюшной полости посторонних жидкостей нет. В желудке остатки полупереваренной пищи…

— Ладно, здесь все понятно, — заключил Шамов. — Итак, что мы имеем? А имеем мы труп некогда вполне здорового человека тридцати с небольшим лет. Убийца подбирается к нему неожиданно сзади, быстро и сильно бьет жертву молотком в темя, потом душит жертву, уже не подающую признаков жизни, для верности или просто по установленной схеме убийства. Что это значит? — скорее самого себя, нежели Колесова, спросил Сергей Иванович. Не дожидаясь ответа, продолжил: — А это значит, что свершенное убийство у нашего «Сапожника» не первое. На что недвусмысленно указывает и цифра «два», нарисованная на лбу жертвы. Очень может быть, что в первый раз удар молотка не убил жертву, а всего лишь ранил. Она стала сопротивляться, и убийца добил жертву, задушив ее веревкой. После этого случая «Сапожник» вменил себе в правило душить жертву после удара молотком, независимо от того, подает она признаки жизни или нет, так сказать, для страховки. — Сергей Иванович чуть помедлил… — Это только предположение, разумеется, но полагаю, что его стоит проверить… Значит, задача номер один: надлежит узнать, были ли подобные убийства в Москве и области за последнее время. И если были, было ли такое убийство с нанесением на лоб жертвы цифры «один». Возьмись-ка за это, лейтенант. Я уже давно обратил внимание, что у тебя самый настоящий оперативный талант! И с моей стороны было бы служебным преступлением его не использовать.

— Понял, товарищ майор. За какой период брать? — спросил Колесов.

— За год. Нет, — поправился Шамов. — Давай за пять лет.

— Ого!

— Другому я бы сказал за последний месяц, а тебя, я знаю, трудности не пугают.

Лейтенант Колесов поднялся и пошел к своему компьютеру.

— Куда? — спросил его Сергей Иванович.

— Искать по нашей базе аналогичные убийства, — ответил Анатолий.

— Мы еще не закончили, — буркнул Шамов.

Колесов вернулся и сел на прежнее место.

— Идем дальше, — продолжил мозговой штурм Сергей Иванович. — Что «Сапожник» делает после удушения? Убедившись, что тело жертвы бездыханно, он раздевает его и связывает так, чтобы тело стало компактным и поместилось в мешок. Затем он завязывает мешок, отвозит его на набережную в безлюдное время, скорее ночью, и сбрасывает в Москву-реку. Зачем? Почему бы не закопать труп, тем самым скрыв преступление? Что можешь на это сказать? — обратился к своему помощнику Шамов.

— Он хотел, чтобы труп нашли, — чуть подумав, ответил Колесов. — Я слышал, что есть маньяки, которые хотят, чтобы их поймали. Может, «Сапожник» из их числа?

— Парень, ты просто кладезь знаний! Возможно, что так оно и есть, — согласился Шамов. — А может, он просто хочет, чтобы о нем знали в городе. Потому метит свои жертвы и не скрывает их… Но пока меня занимает другой вопрос.

— Где «Сапожник» убивает? — предположил Колесов.

— Именно! — с одобрением посмотрел на помощника старший следователь-криминалист. — Все его действия происходят в укромном месте или в помещении, где его никто не может потревожить. Ведь нужно время, чтобы убить, придушить, раздеть труп, связать его, засунуть в мешок. А потом, дождавшись темноты, вывезти его или вынести на спине, если позволяют силы, на набережную и сбросить в реку. Я склоняюсь к тому, что убийство произошло недалеко от Пушкинской набережной. Везти труп откуда-то издалека, пусть и ночью, чревато тем, что может остановить патруль ДПС и провести досмотр машины, а нести такой мешок издалека на спине тоже чревато — и увидеть могут, да и уж больно тяжко. Значит, задача номер два: следует прочесать укромные места, прилегающие к Пушкинской набережной. Такие места могут быть в Нескучном саду и парке Горького. Придется обращаться за помощью в райотдел. Это я беру на себя… Как самую трудную часть работы. Есть еще задача номер три: установить личность человека из мешка. Фотография в деле есть, попробуй найти по ней. И еще просмотри базу заявлений о пропажах людей. Может, кто-то и обнаружится…

— А предположительный мотив? — задал вполне резонный вопрос лейтенант Колесов.

— Да что угодно, — глянул на своего помощника Шамов. — Это может быть вспышка гнева. Или месть. Или он просто хочет привлечь к себе внимание… — Сергей Иванович немного подумал и добавил: — Думаю, последнее. Цифра на лбу жертвы это подтверждает.

— Согласен, — сказал Колесов.

— Рад, что ты со мой согласен, — с иронией посмотрел на помощника Шамов. — Ну, чего сидим, кого ждем? У тебя две задачи: найти подобное преступление и определить личность жертвы. Вперед!