Ангелы не летают

Евгений Семенов, 2022

Молния во время ночной грозы попадает в подземную реку, заполненную по стечению обстоятельств газом из поврежденной трубы. Городок и его окрестности взлетают на воздух и, для всех перестают существовать. Для всех, кроме самих жителей. Странная завеса ограждает их от остального мира. Жители пытаются найти выход, но каждая попытка укрепляет их в мысли, что это невозможно. Выживание города теперь зависит только от них. Понимая безвыходность ситуации, часть населения с оружием захватила торговый центр вместе со складом продуктов. Население начинает замечать странные события, происходящие на территории города. Воскрешение недавно усопших, отсутствие ветра, затруднения при дыхании, странные существа с частично искаженными человеческими телами появляются в разных местах городка. Появляются люди, которые тут не были раньше и открывают некоторым жителям тайну их поселения. Совместно с ними горожане пытаются вернуть все назад. Обложка создана в Dream by Wombo

Глава 2. Они меня вчера убили

Отделение милиции.

8:43

Здание милицейского участка давно требовало ремонта. Это было видно даже со стороны улицы. Любой прохожий убеждался в этом, глядя на вываливающиеся из рам стекла. Деревянное дореволюционное здание видало лучшие времена, но как же давно они закончились. Ходила легенда в народе, что до революции тут был публичный дом, и как любили шутить «стародворцы» — ничего не поменялось. Но это в народе, а по официальной версии истории села, оно было экспроприировано у местного зажиточного крестьянина для нужд «народной милиции».

Ныне здание было бы позорным пятном на фоне отелей и современных развязок виадука, если бы не дубы, его ровесники, что полностью скрывали его под своими ветвями. Обещали выстроить новое году так к двухтысячному, но и через три года после окончания срока обещания не было выбрано еще, ни одной лопаты земли для нового котлована. Были на то причины. Нынешние же сроки назначали 1 марта 2004 года, как старт работ.

На кресле, сидел Борис Тули. Ночная смена закончилась, но домой он не собирался. Он ждал звонка. Молодой напарник, что так его раздражал, уже ушел. Участок жил дневной жизнью. Тули давно отвык от нее. Только ночные смены и редкие совещания днем. Вокруг суетились сотрудники. Пили кофе, курили. В очередной раз Борис бросил взгляд на свою «Нокию». Не звонят. Он заметно нервничал и это заметил дежурный. Он искоса наблюдал за Тули.

–… не дозвониться. С утра с самого… — услышал Борис часть разговора со стороны и насторожился.

— Она у меня в «Безмятежности» осталась. У сестры стервы. Меня проучить типа наверное хотела. А мне что? До ежика. Я к училке своей сходил, ей же хуже. А сейчас не могу дозвониться.

Тут до Бориса начало доходить, что возможно причины, по которым они не могут дозвониться до абонентов одни и те же. Артем должен был ехать из «Безмятежности», как и жена коллеги. Тули попробовал набрать на телефоне номер Артема. Тишина ожидания так и не была ничем нарушена. Ни гудками, ни механическим голосом, который бы сообщил, о выключенном телефоне абонента или о его зоне доступа. Это было неожиданно. Неожиданно и странно. Тишину динамика телефона нарушали еле слышные потрескивания.

Тули озадачено рассматривал экран мобильного. Все как обычно, только значок сети исчез. Он недоуменно осмотрел окружающих. Никто на него не обращал внимания кроме дежурного. Тули не помнил как его фамилия.

— Слышь, сержант?!

Тот посмотрел на него.

— У тебя телефон работает?

— Работал. Вроде.

— Скажи свой номер, я попробую тебя набрать.

Гудок прошел сразу. Дежурный держал в руке телефон и вопросительно смотрел на ДПС-ника, брать трубку или нет. Тот повесил ее сам.

— Сколько же уже времени, — подумал Борис. Ему уже хотелось выпить, а он еще тут. Над входной дверью висели зеленные электронные часы, и Тули посмотрел на них. Табло было пустым. Только подсветка работала, но ни одной цифры.

Нелепое совпадение с исчезнувшим знаком сигнала на телефоне неприятно похолодило шею. Чувство тревоги еще не сформировалось, но ощущение тревожности уже охватило. На столе дежурного было не много предметов, но вместе с журналом регистрации, телефона и кружки с кофейными подтеками находились настольные часы. Тули встал и прошел к столу. Весь его путь дежурный сержант внимательно наблюдал за ним. Больно раздраженным казался коллега. Тули обошел стол и уставился на часы. Стрелки указывали 8: 43.

— Часы не врут? — сдерживая внутреннюю агрессию спросил Борис. Агрессия формировалась не на сержанта, а на Артема, что не звонит и не объявляется.

— Не знаю, — ответил дежурный, — мои наручные не работают.

Он вытянул руку. Табло часов «Montana» было пустым.

Капитан Тули выпрямился, расправил плечи и громко произнес.

— Господа коллеги, — он подождал, чтобы все окружающие обратили на него внимание, — спасибо! Кто — либо из вас имеет работающие электронные часы при себе?

Все посмотрели на свои руки, скорее рефлекторно, так как у большинства были часы со стрелками.

— Не работают, — один сотрудник постучал по часам.

— Ясно. А кто — то сегодня звонил в «Безмятежность»? С мобилы?

Дежурный поднял руку, как школьник.

— Я. Не смог. У меня мать в больнице там лежит.

— То же самое, — ответил кто — то из присутствующих в отделении.

— Это получается у них там со связью проблемы? — робко произнес дежурный.

— Думаю что — то другое. Я в Питер звонить пытался. Тоже гудков нет, — произнес следователь Деревякин, — это у нас со связью проблемы.

Неожиданно для всех зазвонил дежурный телефон. Тули посмотрел на свой сотовый, в надежде, что все же звонят ему, несмотря на другую мелодию.

— Дежурный Иванов. Слушаю Вас.

Дежурный выслушал и произнес.

— Авария на трассе в сторону «Безмятежности». Лобовое столкновение. Две фуры.

Затем он вышел из оцепенения и схватил рацию.

— ПП 1, прием.

Раздалось шипение и голос.

— Передвижной пост 1 на связи.

— Восточное направление, трасса М18, не доезжая «Безмятежности» ДТП. Предположительно летальный исход.

— Принял. ДТП на востоке. Через 5 минут будем там. Вызывайте скорую и экспертов.

Рация замолкла.

Тули, немного подумав, направился к двери. У него появилась предчувствие, что отсутствие связи, столкновение грузовиков и исчезновение Артема, все это связанные события. Уверен он не был, но что-то подсказывало, что это так.

СТО «Вторая жизнь»

8:55

Павел Павлович Видятаев, для друзей и подчиненных — ПалПалыч, остановил свой «Москвич» 4121 на задней парковке «Второй жизни». Въезд на нее был ограничен. Только для посвященных. Он закрыл за собой шлагбаум на ржавый увесистый замок. Осмотрелся. Ворота еще заперты, все правильно. Эти подростки, что работали под его руководством, конечно, неплохие ребята и некоторые далеко пойдут, но выпить могли, и бороться с этим было уже бесполезно. Ночью, выходя курить, они иногда не запирали засов. Менять состав бригады было дороже, чем контролировать.

Двигаясь от шлагбаума, ПалПалыч заметил, что с трассы на подъездную дорогу сворачивает раритетный хиппи — мобиль, который на буксире волочил последнюю модель « Фольксвагена Транспортера». Видимо к ним. Он еще не знал, пришли ли на смену дневные техники, поэтому сам пошел встречать гостей.

Краем глаза он обратил внимание, что к пристани подплывает обязательная прогулочная яхта, что приходила каждую субботу, а по воскресеньям в 8:00 отчаливала. Вот только подходила к пристани она с другой стороны. В основном на яхте прибывали туристы, но иногда и верующие, желающие прикоснуться к святыням храма.

ПалПалыч не стал придавать этому особого значения, так как торопился к клиентам, но нестыковка присутствовала. Пока он еще не понимал, в чем она кроется. То, что вчера яхта прибыла, он знал. Лично видел. И вечером, покидая рабочее место, отметил для себя, что яхта у причала. Чтобы сейчас подплывать к причалу, ей было необходимо спуститься дальше на запад, только там ширина реки позволяла развернуться, но фарватер реки позволял это сделать намного ниже, и восьмичасовое время отплытия не могло дать ему такую возможность. Или яхта отплыла много раньше? К тому же, она никогда не возвращалась этим путем.

— Да просто произошли какие-то изменения, — оттолкнул от себя мысли о нестыковке ПалПалыч. Его ожидали припарковавшиеся микроавтобусы.

— Доброго утра, уважаемые. К нам какими судьбами? — ПалПалыч умел красиво разговаривать с клиентами, — Уважение к собеседнику и тонкий юмор, вот залог хорошего диалога, — частенько поучал он постоянно матерящихся подростков работников его мастерской, — хотя его тонкий юмор часто отдавал легким издевательством над несведущими в технике клиентами.

— Да уж! Не у всех оно доброе, — услышал он ответ, сильным и властным голосом от водителя микроавтобуса на тросе, который махнул головой в сторону своей машины. Этого ответа и ожидал Пал Палыч. Какое — же доброе утро, если не завелся автомобиль? Он мысленно улыбнулся, оценивая внешний вид и состояние микроавтобуса.

— Не завелись?

— Никак не завелись.

Ответ давал широкий диапазон продолжения диалога.

— А какие методы использовали, — ПалПалыч обходил вокруг, изучая машину.

Этот вопрос немного поставил в замешательство до этого уверенного в себе бородатого водителя. Властный голос сменился извиняющимся.

— А какие бывают?

«Лошара, блин на дорогой машине», — улыбку от такой мысли не удалась утаить в себе, ПалПалыч обойдя машину, остановился у капота.

— С ключа, замкнуть стартер, с толкача, прикурить, с божьей помощью, наконец, — не упустил возможность съязвить Палыч, прочитав надпись «Бог любит всех» на машине. По лицу водителя читалось, что укол попал куда нужно, но он не стал реагировать. Стоящие рядом молодые люди с длинными волосами негромко засмеялись.

— Починить сможете? — голос водителя изменил тональность.

— Конечно! Тут без вариантов. Симптомы опишите.

Водитель недоуменно посмотрел на ПалПалыча.

— Я не врач, а машина не пациент. Какие симптомы?

— Просто не завелась. Не реагирует ни на что. Приборка горит, а на ключ не реагирует, — вступил в разговор высокий парень, — электрика, возможно.

— Оставляйте, посмотрим, — ПалПалыч посмотрел на водителя.

— А на сколько? Мы к ней привязаны. Путешествуем.

Увидев взгляд механика, который рыскал по салону микроавтобуса в поисках «мы», водитель поспешил пояснить.

— У меня семья в гостинице вашей осталась.

Ответ устроил ПалПалыча.

— До обеда посмотрим и сообщим, как быстро вы поедете дальше путешествовать.

— А как быстрее поехать? — вкрадчиво произнес водитель.

— Быстрее?! У меня механика дневного еще нет, ночной устал. Я могу посмотреть, но у меня много дел с документами, поэтому…

Договорить ПалПалыч не успел.

— Я доплачу за срочность, — немного подумав, — вдвойне, но подожду тут.

Это было неожиданно и позитивно. ПалПалыч и планировал вдвойне, но теперь можно и втройне. День явно начинался хорошо, кроме следящего за работой клиента, придется не просто найти неисправность и устранить, но и имитировать ненужные работы для вида.

— Это неприемлемо, — отрезал механик, чем вызвал недоумение на лице водителя, — у нас правила.

Уверенность в голосе ПалПалыча не позволила ему продолжить спор.

— Хорошо, тогда давайте заполним бумаги.

— А это, пожалуйста. Механик немного поклонился и, сделав вращательно-пригласительное движение рукой, предложил клиенту следовать за собой на подписание бумаг в ангар, что уже соответствовало правилам.

Проводив клиентов, ПалПалыч отправился в подсобку, проход в которую выглядел как стеллаж с инструментами, с развешенными аккуратно гаечными ключами. Неосведомленный человек ни за что не догадался бы о потайной двери. Открывалась она только изнутри или через заднюю парковку. В подсобке дремали трое парней.

— Ну что, бандиты? Все как обычно?

Ребята переглянулись. Их поведение настораживало.

— Ну, так как?

— Не как обычно, — произнес один из ночных техников, — Артема не было, и трубку не берет.

В наступившем молчании угадывалась плохая новость, которая затмевала тройную прибыль от ремонта микроавтобуса. ПалПалыч достал телефон и набрал номер Артема. Полнейшая тишина и потрескивания в трубке. Это уже было очень плохо. Оставалась надежда на случайные совпадения: машина сломалась, место безлюдное, телефон сел или потерялся, да только в такие совпадения ПалПалыч не верил.

— Там «транспортер» у ворот. Затолкайте в бокс. Посмотрите. Потом доложите. Мне нужно помозговать.

Работники направились исполнять поручение, а ПалПалыч поднялся в комнату под потолком, во «Второй жизни» именуемую офисом.

11 километр трассы «Безмятежность — Западное направление»

9:05

«Ford Mondeo» Тули прошуршав по гравию обочины, остановился. Зрелище, которое он увидел, потрясло даже его, человека, проработавшего в дорожно–патрульной службе довольно большой срок. Ему приходилось разбирать и не раз быть свидетелем аварий, в частности и лобовых, но такое впервые. Все, что осталось от кабин большегрузов, было разбросано по проезжей части или скрыто в железной сцепке. Стальные колесные пары тепловозов разорвали и металлические стены полуприцепов.

Тут уже находилась «буханка» скорой помощи, пожарный «ЗИЛ», две машины ГИБДД, а также милицейский «УАЗ»ик. Неподалеку несколько автомобилей выстроились на обочине. Они ожидали освобождения трассы, чтобы устремиться на восток.

Тули прикурил сигарету, осмотрелся и неторопливо направился в сторону работающих спецслужб. Он был не на смене и приехал не из праздного любопытства. Внимательно осмотрел останки машин и не обнаружил среди них ничего похожего на легковой автомобиль. Немного отлегло.

Его коллега отошел на обочину и достал телефон.

— Чо, Егорыч, сколько тут столкнулось? — спросил его Тули.

Сотрудник устало посмотрел на него.

— Два. Две фуры… Да, алло, — видимо в телефоне появился абонент, — эвакуатор нужен. К месту ДТП. И погрузчик фронтальный. Расчистить вторую полосу. Машины уже скапливаются, — он немного помолчал, — все понял. Ждем.

— Полчаса, — произнес он то ли себе, то ли для Тули, — сиги есть?

Тули протянул приоткрытую пачку. Егорыч взял сигарету.

— Не удачно они сошлись, — прокомментировал он, — «фрэд» в тумане видимо полосу потерял. Ровно ведь, лоб в лоб.

Затрещал генератор. Пожарные поднесли гидравлические ножницы.

— Нашли кого?

— Одного водителя. Его в остатках кабины заплющило. Мертв уже.

— А…

— Второй? Вон, все, что осталось, — Семен Егорыч махнул рукой в сторону простыни, пропитанной кровью, что лежала на противоположной обочине. По очертаниям под ней находилась меньшая часть торса человека и так же на первый взгляд без головы.

— Чем его так?

— Катками от поезда. Перевозили они их.

Егорыч кинул окурок в траву и направился к остальным.

Артема тут не было. Оставалось выяснить, где он и почему не работает телефонная связь с другими городами.

Сидя на водительском сиденье своего «Ford», Тули заметил в зеркале заднего вида приближающийся «Mersedes» главы «Стародворского» поселения. Тули не просто не любил этого трусливого и жестокого человека, он его ненавидел всей своей гнилой душой. Он желал быть на его месте, и это придавало ненависти исключительный характер. Каким бы паршивым человеком не был сам капитан Борис Валентинович Тули, омерзительная жажда власти всеми доступными методами главы, трусливая жестокость, опасение за свой пост, перекрывала все возможные низшие поступки.

Овца, в наскоро сшитой и едва держащейся на плечах жертвы, волчьей шкуре.

Его нескладное длинное тело в купе с неуверенной координацией больше подошло бы дворнику «под мухой», исправно метущему мостовую.

Маленькие крысиные глаза злобно осматривали все вокруг. Нестерпимая жажда в любой момент направить энергию или на расправу с тем, кто казался слабее его или на немедленное бегство в случае малейшей опасности.

Но не все было так просто. Такой человек не мог бы сам придти на этот пост и управлять Тули, Видятаевым и другими. Глава «Стародворского» Гнилин Александр Наумович имел неплохую крышу в виде двоюродного брата. Тот имел значимый вес в определенных кругах, уважение и имя. Гнилин имел значимого брата, презрение подчиненных и понимание, что сам по себе он ничего не представляет.

Его «Е — класс» остановился прямо на разделительной линии. Глава неторопливо выбрался, оттряхнул идеально чистые брюки и махом руки подозвал Бориса к себе. Обматерив его всем, что знал, Тули подошел к Гнилину.

— Я во внимании, — небрежно кинул он.

Глядя в сторону работающих на месте ДТП, чтобы не смотреть в крысиные глаза Гнилина, Тули начал.

— Артема нет. Я думал он тут, в этом замесе оказался, но нет. Его тут не оказалось. Не остановили ли его по дороге? Связь не работает. Только по местности, а дальше не прозвониться.

Выждав паузу в беседе, давая понять, что ждет больших разъяснений, но не получив их Александр Наумович изрек.

— Ты знаешь, кем был мой отец, (Хотя, это было совершенно не так. Тули понятия не имел, кем он был, и предполагал, что эта байка выдумана самим Гнилиным.), ты знаешь кто мой брат. Артем хороший мальчик, и он много сделал для нас, но если его взяли, тебе придется решать этот вопрос. Пренепременейше быстро. Он твоя первостепенная задача. Мне, а особенно тебе неприятности не нужны. Ты осознаешь это?

Говорил Гнилин медленно.

— Жалкая пародия на крестного отца, — подумал Тули.

— Я знаю, — произнес он вслух, — уже занимаюсь.

— Видятаева подключай. Или пацана мне привезите, или весть о его кончине.

Тули кивнул. Он понимал, что Артем не проговорится, он не был из болтунов, но и следователей он знал. Просто так не отстанут.

Из-за треска генератора никто не услышал, как к ним сзади подъехал и остановился погрузчик. Его водитель посигналил. Тули обернулся, но Александр Наумович не повел глазом. Егорыч отделился от толпы специалистов и подбежал к стоящим на обочине наблюдателям, чтобы дать проехать погрузчику. Когда левая полоса была очищена, пропустили первый автомобиль. Аккуратно объехав место столкновения, водитель направил машину в туман и вдруг резко остановился. Резина на колесах недовольно скрипнула. Из тумана вышел сотрудник патрульной службы. На его лице было полное недоумение. По приезду он отправился на противоположную сторону туманности, для контроля за въездом транспорта с обратной стороны. Он испуганно смотрел на автомобиль, упершийся в его колени бампером, но испуг был явно большим, чем от легкого столкновения с машиной.

— Что там? — спросили его.

— Там? Ничего. Я шел по линии и вернулся к вам. И я не разворачивался.

Пересечение «Кедровой улицы» и «Дороги к храму»

10:00

Айно и Вадим шли в сторону храма. Для вечернего радиовещания нужны были новости. Информация, которая интересует жителей, а для этого необходимо было поработать ногами. Выходные дни и каникулы всегда давали больше возможностей для ее поиска. По воскресным дням к храму часто приезжали паломники и прихожане, и минимум строка о количестве посетителей могла дополнить вечерний эфир.

В «Стародворском» не часто происходили события, которые можно было назвать сенсациями, да еще и были ограничения по контенту, разрешенному к выходу в эфир. Приходилось изыскивать интересные формы подачи. Вадим был полон идей, и опыт тоже давал свои результаты, поэтому по опросам, которые тоже придумал проводить Смирнов, большинство голосов были в пользу продолжения вещания. Колонка юмора — «Смех в эфире», новости информационных технологий — «Куда мы движемся», «Исторические хроники» — исторические моменты района, «Их разыскивают знания» — анти доска почета в дневное время в школе, но эту рубрику быстро запретила Алла Леонидовна, посчитав не корректной. Все это наименования разделов вечерних новостей. Конечно, эти рубрики заполняли информационные пустоты эфира, наряду с музыкальным рядом, что не мог наполниться только новостями «Стародворского».

На улице отдавало прохладой. Ночной снег не таял. Он покрывал газоны и осиротевшие без листьев кусты. Хотелось снова вернуть лето, но теперь до него было еще восемь месяцев.

На перекрестке с «Кедровой» улицей радиопрофессионалы повстречали двух подростков с рюкзаками. Они шли и о чем-то, активно жестикулируя, беседовали. Навыки журналистов подсказывали, что это не обычная болтовня друзей, а всплеск эмоций от пережитого. Как раз, что и было нужно. Ребят они знали, потому знакомство заводить не было необходимости, оставалось надеяться, что обсуждаемая информация не была секретной для других и подростки ей поделятся.

— Сережа, Кирилл! — обратился к ним Вадим, когда их траектории пересеклись, — что-то случилось?

Ребята были увлечены и скорее всего даже не заметили бы журналистов, если бы те не окликнули их.

— О! Средства массовой! Не поверите, что мы видели!

Подростки были полны решимости, выложить всю информацию, которой обладали.

— Таки сделайте, чтобы мы поверили.

— Короче, мы, в общем, на озере всю ночь были, — затараторили перебивая друг друга пацаны, — Ночью как полило! Думали, крыша протечет, но нет! Все норм. И молнии такие по небу. Треськ, бабах. Длинные. По всему небу. Гремело как в жестяном ведре, только хуже. Дно на озере видно было, когда молния била. Такие вот они яркие.

Эмоциональные реплики Кирилла и Сергея для школьного сочинения «Как я провел лето» явно бы не подошли. Учитель бы, несомненно, перечеркнул весь текст, но он был искренним. И радиопрофессионалам со школьной радиостанции эти неподдельные эмоции многое говорили. Но не гроза, даже настолько сильная, как прошедшей ночью, взбудоражила подростков. Вадим и Айно ждали главного события.

— Вот! А потом была самая сильная молния. Она ударила прямо в землю, и по ней поползло какое-то свечение. Яркое. Электрическое, я бы сказал. Что-то произошло тут.

— Тут — это в городе? — спросил Айно.

— Да, да. Мы на «Высоком» были, — Кирилл махнул рукой на гору в сторону озера, — и из-за деревьев разглядеть нельзя было толком, но светилось сильно.

Журналисты переглянулись. Информация интересная, но что они могут из нее преподнести в вечернем эфире?

— Так вы всю ночь не спали, что — ли? — спросил ребят Вадим.

— Ну, почти. Дождь закончился и пошел снег. И только тогда мы заснули.

Друзья распрощались с подростками. Те направились дальше, в сторону своих домов, а журналисты продолжили путь к храму.

Храм «Семи икон»

10:45

На вытоптанном снегу брусчатки перед храмом толпился народ. Многие кутались в свои одежды и ждали возможности войти внутрь. Несмотря на то, что ветра не было, поздняя осенняя погода, не радовала. Густые темно-серые облака закрывали все небо, а температура чуть ниже ноля с непривычки казалась по-зимнему морозной.

Утром уже состоялась служба и к этому времени, народ уже обычно покидал храм, но не сегодня. Количество паломников было необычно для этого дня недели. Субботнюю вечернюю службу обычно посещали экскурсии, которые оставались на ночлег в отеле «Кондор», но утром в воскресение они уже отчаливали. Сейчас же можно было разглядеть с возвышения, на котором располагался храм яхту, что стояла у пристани, но развернута она была не в том направлении. Любой житель «Стародворского» мог заметить эту необычность ситуации.

На парковке располагались несколько автомобилей, хиппи-фургон, автобус с вывеской «РосТур», что перевозил экскурсантов от пристани в храм, затем в отель, а утром снова на пристань.

— Значит, по всему выходит, что яхта сегодня не ушла по своему маршруту, — сделал вывод вслух, подошедший к храму Айно.

— Выходит так, — согласился Вадим.

Они обратили внимание на припарковавшийся джип «Cherokee». Из него выбрался спортивного телосложения мужчина и вызывающе одетая девушка. Короткая юбка и колготки в крупную сетку были не только не по погоде, но и по мере приближения к храму становились все более ни к месту. На ней была мужская куртка, но она не портила ее туалета.

— Засмотрелся? Смотри не протеки, — кольнул друга Вадим.

Айно несильно ударил Смирнова в плечо.

— Дурень, ты Вадим. Классная же?

— Не отберешь. Что есть, то есть, — Вадим сам рассматривал девушку, — не местные они. Приехали видимо на иконы посмотреть. Все едут.

Толпа перед воротами стояла достаточно спокойно в ожидании чего-то.

— А что тут происходит? — спросил Вадим у ближайшего к ним человека.

— Иконы начали мироточить.

Ребята знали, что означает это понятие и даже слышали такие истории, но считали их выдумками. Если это и правда так, то у них имелась возможность увидеть это вживую. Человек, что произнес «Иконы начали мироточить» выглядел немного странным.

— Тебе не кажется, что они, некоторые, немного так сказать… окрыленные? — спросил, отведя друга в сторону Айно.

— Я бы сказал немного шибанутые, или сумашедшие.

Среди тех, кто ждал разрешения войти в храм, наблюдалось некоторое массовое пошатывание и бормотание. Лишь отдельные лица спокойно стояли в ожидании. Девушка в сетчатых колготках и ее друг были из «спокойных».

— Они сюда именно на иконы посмотреть и приезжают. Они все сильно верующие. Вот поэтому, могу предположить, и ведут себя так, — негромко, чтобы его не услышали прихожане, произнес Вадим.

— Моя бабушка тоже была сильно верующей, но это ей не мешало быть нормальным человеком, принять коммунизм и звезду героя социалистического труда. И при этом, напомню, была очень верующим человеком.

— Изменилась вера с тех времен, Айно. Раньше в бога верили, а теперь в его символы. Раньше верили в праведность его суда, а теперь… — Вадим задумался, красиво начатая фраза не смогла сформироваться до завершения, — не настоящая это вера, в общем.

Послышался шум толпы и прихожане начали проходить в открывшиеся двери. Это происходило не быстро. Выстроившись в колонну, процессия неторопливо продвигалась. Вадим и Айно были почти в конце. За ними только девушка со спортивным человеком и еще несколько вновь прибывших. Когда друзья попали вовнутрь, они поняли, почему этот процесс был таким медленным. Некоторые, наиболее эмоциональные по нескольку минут стояли на коленях перед алтарем с иконами и молились. Женщина в возрасте забилась в истерике и упала в обморок. Возгласы восхищения и поклонения наполняли стены храма. Не менее часа с момента как ребята подошли, прошло прежде, чем они добирались до икон.

— Это и взаправду так! — удивленно произнес Айно, — смотри, что у них с глазами.

На всех семи иконах изображенные на них лица испускали темно-коричневую жидкость из глаз. Она была густой, как смола и медленно стекала в заблаговременно подставленные чаши. Стоящие перед ними неистово крестились и кланялись. Они громко произносили молитвы, что придавало создавшейся в храме атмосфере нотки психоза. Айно видел, как его бабушка крестится и молится, и это было совсем другим. Искренним, но ничем не напоминающим этот психоз.

На улице Айно спросил Вадима.

— Ты же тоже не первый раз в храм попал?

— Не первый. А что?

— Иконы. Ну, во всяком случае, мне так показалось, постарели. Я обратил внимание, что краска растрескалась.

— Я не обратил. Может и раньше так было?

— Не было. Точно. Я в детстве рисовать учился. Изучал методы рисования и ходил сюда срисовывать их. Краска была гладкой. Совсем не такой как сейчас.

— Что по этому поводу можешь предположить? Наверное, уже какую-то идею придумал.

— Я все равно не верю, что смола может так сама по себе вытекать из дерева. Предположу, что служители сделали копии икон и каким-то образом способствовали процессу мироточения.

Смирнов посмотрел на друга. Тот мог быть прав.

— Будем расследовать?

— В силу возможностей, — поправил его Айно.

СТО «Вторая жизнь»

11:30

ПалПалыч ожидал водителя микроавтобуса. Поломка, окислившийся провод массы на стартере, была давно устранена, ребята не в полном составе работали над другими автомобилями. Для клиента даже приготовили не рабочий стартер, правда от другого вида техники, но отдаленно они были похожи, а водитель, как выяснилось с утра, все равно не разбирался в транспорте. Если и заберет сломанную запчасть с собой, а позже ему откроют глаза на подмену, то вернется он вряд ли. А как вернется, так и уедет. Не первый, не последний.

Другой вопрос донимал его сейчас. Заезжал Тули и они обсудили вопрос с Артемом, а так же он рассказал о белом облаке тумана, что окружило «Стародворское». И о том, что двигаясь в нем прямо, все равно выходишь обратно. Если бы ему рассказали об этом подростки, то ПалПалыч списал бы рассказ на фантазии и глупости, которыми забиты их головы, но не Тули. Взрослый человек. Они предположили, что Артем остался с той стороны и так же не может попасть домой. Но все равно нужно было убедиться, что в городке его нет. Для этого, придется обойти все возможные места, где мог находиться Артем. Отправили Детройта — Васильева Женю и Толю Вронского. Они еще не вернулись. Так же Тули сообщил, что нет связи с другими городами. Все кто пытался куда-то позвонить кроме телефонов находящихся в «Стародворском» не могли этого сделать. Только внутри городка. Это, несомненно, объясняло, почему до Артема не дозвониться, но не решало проблему.

«BMW», что должен был пригнать Артем, в течение ночи должна была быть разобрана, а к утру воскресения за ней уже придет машина. Но теперь выходило, что не придет, раз облако не дает возможности въехать и выехать. Но с этим, то, наверное, разберутся органы, но вот неустойку заплатить придется. «BMW», скорее всего, уже в розыске и время не на стороне Артема. Заказчику придется объяснить и искать другой автомобиль, но может еще все образуется.

Шум из салона микроавтобуса привлек внимание не только его, но и Валентина, что работал в СТО «Вторая жизнь» только в день. Не прошел пока проверку. Валентин, скорее всего, знал, чем промышляют ночные работники, но разговор об этом пока не заходил. Он переглянулся с ПалПалычем и, вытирая руки ветошью, направился к машине. Пятый «Transporter» едва заметно раскачивался, при этом наружу доносились звуки передвигаемых предметов. Подходили с опаской, так как никто не ожидал, что в кабине автомобиля, оставленного на ремонт, может находиться собака или другое животное. И оно должно было быть достаточно крупным, чтобы издавать звуки такой громкости.

— Кто в автобусе? — громко спросил Валентин. Он затолкал масляную тряпку в задний карман рабочих брюк одним краем, и, осмотревшись, взял со стеллажа динамометрический ключ на случай необходимой обороны. В салоне шум прекратился. Никто не ответил. ПалПалыч свистнул, в надежде, что это собака и свист заставит ее залаять. Они уже были в салоне, осматривались, потом, чтобы завести машину тоже забирались в нее, но не заметили никого живого.

— Может в сумках пряталась?

— Хозяин должен был предупредить. Мне кажется, — ответил ПалПалыч.

Как только они заговорили, в салоне снова послышалась возня.

— Будь готов, — тихо прошептал ПалПалыч, положив ладонь на ручку двери. Валентин понял его действия и занес для удара, в случае необходимости, ключ. Резким движением дверь сместилась в бок по направляющим рельсам. На полу между вторым и третьим рядом сидений сидел мужчина. На вид ему можно было дать лет двадцать шесть. На нем отсутствовала теплая одежда, только измятая рубаха с галстуком, закинутым на плечо. Он смотрел взглядом человека, который не понимает что происходит.

— Нарик что ли? — презрительно спросил Валентин. ПалПалыч знал плохое отношение работника к наркоманам. Год назад отец Валентина был убит при ограблении. Убийца искал деньги на очередную дозу.

— Эй! Ты нас видишь? — вопрос задал ПалПалыч.

Человек из-под опущенного лба посмотрел на них. Зрачки не были широкими, но они были завешены белой дымкой.

— Ты вопрос понял? — спросил Валя.

Тот не ответил. Подтянувшись на руках, привстал на корточки и, пошатнувшись, спустился на бетонный пол мастерской. Вокруг микроавтобуса уже собрались оставшиеся в СТО ребята и с интересом рассматривали нарисовавшегося персонажа.

Теперь тот встал в полный рост и с высоты своих почти двух метров, склонив голову набок и непрерывно сглатывая, обвел взглядом мастерскую. Он не смотрел на окружающих. Он искал выход. Теперь, когда он не сидел скрюченный на полу, а стоял, ПалПалыч увидел на его затылке запекшуюся кровь.

— Его что ударили? — спросил Валентин.

— Похоже на то. Может не сильно, теперь он в себя пришел, а мозг повредился?

— Слышь? Уважаемый! Тебя пытались убить?

Человек из «Transporter»а, не произнеся ни слова, направился к выходу. Валентин, не опуская все это время вниз ключ, отступил, пропуская странного мужчину.

— Там холодно. Куда ты без одежды? — спросил кто-то из ребят, но он не обернулся, а качающимся шагом двигался к выходу.

Когда его рука потянулась к ручке, то дверь отворилась, и в СТО вбежал хозяин микроавтобуса. Он столкнулся в дверях с мужчиной в рубашке и быстро проскочил мимо, чтобы не мешать. На лицо даже не посмотрел.

— Готово, говорите? — бодро произнес он.

— Ага.

— Стартер полетел? Этот? — он указал, на подготовленный для него на полу.

ПалПалыч кивнул.

— Новая машина почти же? Такое часто бывает?

— Редко, но никто не застрахован, — пояснил Валентин.

— Ладно. Давайте я расплачусь и поеду.

— Вы верующий? — спросил клиент ПалПалыча в офисе, когда тот предоставил счет за работы.

— В меру своих взглядов, — ответил тот, понимая, к чему начат этот разговор.

— Бог говорит, что нужно помогать ближним своим. Помощь разной может быть. Посильная, благотворительная. Мы с миссией по России едем, чтобы донести до людей слово Божье и у нас еще длинная дорога. Не пойдете ли вы навстречу и не сделаете ли нам скидку. Уверен, что на страшном суде все это зачтется.

Клиент с молящей и покорной улыбкой смотрел в глаза хозяину мастерской, но Видятаев был «не первый раз женат» и не признавал торгов. Если за услугу выставлена цена, то выбить из него скидку не было никакой возможности. Можно было и не пробовать.

— Еще бог говорит, что каждому воздастся за труды его. Поэтому я готов принять плату за мои труды в том объеме, что обозначен в квитанции.

Расстроенный водитель полез за бумажником.

Ворота распахнулись, и рабочие мастерские залил яркий солнечный свет. Снег начал таять, и на улице стало заметно теплее.

— Совсем как вчера, — подумал Валентин. Он отошел в сторону, выпуская движущийся задним ходом микроавтобус. Водитель высунул голову в открытое окно двери, так как яркое солнце слепило зеркала. Валентин обратил внимание на нескольких девушек и подростка. Они явно ожидали отца. Перед ними стоял тот самый парень с мутным взглядом.

— Смогут ли они дать отпор, если этот псих нападет на них? И спросил ли ПалПалыч о нем водителя? — подумал Валентин. Желая помочь, в случае необходимости, он, не запирая ворота, направился в их сторону.

— Папа, он ничего не помнит, — послышалась речь мальчика, который обращался к отцу, — спрашивает, не видели ли мы его машину, старый «Ford Granada» синего цвета.

— А где ты ее оставил? — спросил водитель микроавтобуса.

— У меня двигатель начал стучать, — высокий парень говорил автоматически, без эмоций. Но если учитывать, что в мастерской он вообще на окружающих не реагировал, то это был прогресс.

— Вы его знаете? — Валентин обратился сразу ко всем.

— Мы его подвезли вче… — девочка не успела договорить, как ее перебил отец, а старшая сестра дернула за рукав.

— Нет! Первый раз видим. Мы другого подвозили человека. Садитесь в машину.

Семейство покорно направилось в салон микроавтобуса. Было что-то странное в них, как показалось Валентину. Он отнес это к наличию странностей, которые он замечал часто у глубоко верующих людей. Он это не осуждал и спокойно относился к тому, чего не понимал сам, но нестыковка показаний была налицо. Это было не его дело, но Валентин спросил.

— Эй, парень, ты их знаешь?

«Transporter» тронулся с места и начал выруливать к трассе. Надпись «Бог любит всех» была зачеркнута толстой черной линией. Кому — то она не понравилась.

— Да, — ответил ему высокий парень, — я их знаю.

— Почему тогда они сделали вид, что не знают тебя?

Парень наклонил голову немного вбок и вперед и посмотрел в глаза Валентину. Они уже не были затянуты дымкой. Они были полностью белыми.

— Вчера они меня убили!

Территория кладбища.

20:00

Кованая кладбищенская калитка жалобно скрипнула и глухо ударилась об ограду. Горыныч махнул рукой на прощание своему дневному сменщику и повернул ключ в замке. До утра он остался один. Ему шел уже семьдесят шестой год. Он чувствовал, что с каждым месяцем его здоровье ухудшается. Той силы, что была когда-то, не осталось следа, хотя душой он всегда был молод. Как быстро пролетела жизнь! Не вчера ли он только заканчивал десятый класс и ушел в армию? С большим желанием, без малейшего сомнения. И совсем же недавно родилась его дочь, выучилась, нашла мужа и уехала в большой город. Теперь она уже и не звонила. А куда? Телефоном Горыныч не обзавелся, а домашнего никогда и не было. Лет десять уже точно не звонила, но как вчера он помнил ее последний приезд. С внучкой и мужем. А потом все. Он не знал где она и что с ней. И сейчас Горыныч ждал ее приезда. Просто ждал.

Шарик. Так звали его пса, который был его постоянным спутником. И на работу с ним и в магазин. Так было всегда. Всегда, до вчерашнего дня. Вчера пес умер. Своей смертью, прямо у него на руках. Горыныч тут его и похоронил. Выкопал яму, завернул Шарика в старую рубашку и засыпал землей в дальнем углу кладбища около ограды. Помечать не стал. Мало ли кто узнает и начальству доложит, а оно не одобрит этого. Просто запомнил.

Заперев сторожку и прихватив фонарь, Горыныч направился на обход, и проведать могилу своего пса. Хорошим освещением кладбищенская территория не могла похвастать. Только один фонарь над входом и прожектор на сторожке, остальная территория ночью была во мраке. Западная часть немного освещалась огнями отеля «Кондор», но этого было недостаточно.

Он двигался привычным и изученным за почти два десятилетия работы маршрутом. Возможно, и закрытыми глазами смог бы его пройти, но не пробовал. Знакомые лица смотрели с надгробий. Большинство он знал поименно, познакомился за годы работы, а со многими еще при жизни. Дорога в одну сторону занимала около 15 минут неторопливой походкой, дальше вдоль забора и обратно по противоположной стороне. Но не сегодня. Сегодня он собирался посидеть на могиле друга.

Сначала Горыныч не поверил своим глазам, но приблизившись, понял, что все именно так, как показалось издалека. Могила пса была разрыта. Разрыта до глубины захоронения, но тела там не было. Горыныч тяжело задышал. Это его, несомненно, расстроило. Возможно, даже сильнее, чем врач, который сказал, что проживет он еще не более года.

«Волки? — билось в голове, — или лисы? Да не должно быть. Не видели тут их ни разу. Люди? Тоже, зачем?»

Он оглядывался в поиске ответа и заметил в луче фонаря белое пятно. Вчерашний ночной снег к этому времени уже растаял, и пятно не могло быть его остатками. Это оказалась его рубашка. Та, в которой был похоронен пес. Лежала она в метрах двадцати от могилы у забора.

«Может я похоронил его живым? Точно! Я не правильно понял его окоченелость. Он просто был старым псом. Старым, а не мертвым!»

— Шарик, Шарик. Ты тут? Шарик, иди ко мне, — Горыныч свистнул, так как пес любил и всегда реагировал. Он тут же появлялся из ниоткуда. Но не сейчас.

— Шарик! — он снова свистнул.

«Все — таки животные выкопали!»

Надежда таяла. Никто не прибежал на свист. Еще раз, печально оглядевшись, и решая как ему поступить, сторож услышал легкое шуршание. Ему показалось, что собака грызет кость.

— Все-таки тебя выкопали, — произнес Горыныч, догадываясь, что волки или лисы сейчас догрызают его друга. Но он ошибся.

Свет фонаря высветил Шарика, который пытался перегрызть прутья ограждения. С души отлегло.

— Шарик, дружок мой, — воскликнул Горыныч и насколько мог, ускорился в нужном направлении. Все же это он, дурак, похоронил живую собаку! Когда сторож присел на одно колено и прикоснулся к шкуре, то ощутил прохладу тела. Кожа холодила руку. Пес повернул голову и посмотрел на хозяина.

Глаза застилала белая мгла.