Нескучная история. Книга 2

Евгений Рей, 2022

«Нескучная история» – это произведение, которое придётся по вкусу любому читателю. Здесь есть всё: и детектив, и приключение, и историко-философские размышления героев на злободневные темы, и тонкий юмор. Клубок событий, который начинает запутываться с самых первых страниц произведения, вовлекает читателя в интереснейшее путешествие в русскую глубинку и соединяет в единое целое абсолютно разных и, казалось бы, несовместимых людей, которые, на удивление, находят общий язык и становятся настоящей командой: дружной и сплочённой, преодолевающей все препятствия и сильной в своём единстве.

Глава 5. Прибытие

Город Перестройск в прежние времена назывался Переструйск, по имени речки Переструйки, которая разделяла его на две неравные части. Через речку было два моста — старый деревянный и новый металлический. Впрочем, старый мост по мере ремонтных работ с заменой прежних блоков на новые достаточно быстро металлизировался.

Название города изменили высочайшим столичным повелением в конце восьмидесятых, после посещения его Генеральным секретарём партии. Он хотел увековечить свою перестройку, а здесь возможность лежала на ладони — прямо как пицца на тарелке — измени одну букву и увековечишь желаемое… Но речку переименовывать не стали. Она так и осталась Переструйкой на последующие времена.

Переименование города изрядно подстегнуло юмористические способности его жителей. Кгласному названию стали прибавлять ещё и множество негласных — кроме Перестройска его стали звать Недостройск, Пескостройск и ещё какими-то иными именами, на которые хватало фантазий граждан.

В честь нарицания нового имени Москва выделила некую субсидию на строительство скульптурной группы под названием «Смело в завтра», которую и возвели, заменив ею круглую клумбу, располагавшуюся прежде в самом центре Привокзальной площади.

Скульптурная группа включала рабочего, вынимавшего кирпичи из полуразобранного фрагмента стены и подающего их другому рабочему, который клал из старых кирпичей новую стену здесь же рядом. Над всем этим действом возвышалась фигура руководителя стройки, который указательным пальцем одной руки показывал первому рабочему откуда кирпичи брать, а пальцем другой руки — второму — куда их укладывать. Внешне руководитель был очень похож на Генсека. Жители города назвали его Перестройщик. И всю скульптурную группу также. «Поехали к Перестройщику…» «Встретимся у Перестройщика…» — так и говорили. А поскольку он возвышался над всею композицией, то на его голову очень полюбили садиться птицы. Поначалу какая-то пара голубей даже пыталась свить на голове его гнездо, но их прогнали, гнездо разорили, а, чтобы впредь неповадно было, на стену композиции посадили фигуры четырёх искусственных воронов для отпугивания голубей. Получилось, что вороны как бы наблюдают за процессом перестройки и даже утаптывают новую кладку своими лапами. Голубей распугали, но снова рассмешили жителей, которые к «Недостройску» добавили ещё одно название — «Вороноклюйск».

Под этим произведением скульптурного искусства любили собираться цыганки для гадания по руке и наперсточники, пока не прошли их времена, а также и встречающие поезд жители, которые по какой-либо причине не желали пройти на перрон первого пути, куда все поезда и прибывали.

В это утро под скульптурной группой «Смело в завтра», как обычно, собралось немного разношерстной публики. Среди всех выделялся человек с плакатом «Свободная реформа». Прибыл поезд из Москвы. Пассажиров в том небольшом городке выходило обычно не густо — с десяток человек. На этот раз пассажирский состав покинула целая компания и всем гуртом двинулась сквозь небольшой вокзал на выход в город. Здесь были участники описываемой нами экспедиции, наши любимые герои: Иван, Андрон и Екатерина, а также Викентий Груздь, Арвид Портмонессон и латвиец Урмас Палубис. Чуть приотстав, за ними двигалась пара коллекторов — Весло и Пластырь, за одну поездку сделавшиеся многопрофильными специалистами, — журналистами, официантами, а заодно и битыми папарацци.

— Надо ехать теперь за ними, — бормотал Веселкин, — нельзя упустить, иначе всё насмарку…

Неожиданно Викентий объявил своим спутникам:

— Смотрите! Это меня встречают! — и пошёл прямиком к человеку с плакатом «Свободная реформа». Он поздоровался за руку со встречающим и махнул рукой попутчикам. Они неспешно стали подтягиваться к Викентию. Все поставили чемоданы и рюкзаки на землю и собирались уже было попрощаться с ним.

— Торогой Фикентий! — повёл речь швед, — я никогта не забуту нашу езду на товарном поезду!..

Но ему не суждено было закончить речь.

— Ваши документы, гражданин! — внезапно возникшие полицейский в форме и человек в гражданском приблизились вплотную к Викентию. Одетый в цивильное показал ему своё развёрнутое удостоверение.

— Оперуполномоченный лейтенант Углов, — представился он.

Арвид Портмонессон обескураженно замолчал и стал оглядываться на спутников.

— А в чём, собственно, дело, товарищи полицейские? — спросил растерянно партийный коммивояжер.

— Дело в папке со скоросшивателем… А вы, гражданин, пожалуйста паспорт предъявите! — отвечал ему оперуполномоченный.

Все присутствующие стояли, безмолвно наблюдая за происходящим. Викентий полез во внутренний карман, достал паспорт и протянул его сотруднику органов. Тот молча полистал паспорт, сунул его себе в карман и объявил:

— Гражданин Груздь, вы задержаны. Прошу взять ваши вещи и проследовать к машине… Это ваш чемодан? Забирайте с собой… Другие вещи имеются?

— Больше нет, — ответил Викентий.

— Тогда идёмте, — полицейский в форме взял его под руку и слегка подтолкнул к служебному автомобилю неподалёку.

Викентий оглянулся.

— А вот… — сказал Иван и поднял было за ручку дипломат Викентия, стоявший рядом с ним на асфальте, думая, что тот забыл его. Но сразу осёкся, увидев, как Груздь сделал круглые глаза и страшное лицо и стал свирепо ему мигать, мотая головой…

— Что «вот»? — оглянувшись, спросил лейтенант Углов.

— А вот… где нам теперь искать нашего спутника? — вывернулся Иван.

— Железнодорожный РОВД. Спросите у дежурного.

— Адрес — Залихватского, пятнадцать? — снова спросил Иван.

Андрон прыснул в кулак.

— Какого ещё Залихватского?.. Улица Садовая, одиннадцать.

— Понятно.

Машина с полицией и Груздем уехала. Все уставились на держателя плаката с названием партии.

— Как это понимать? — спросил его Иван.

— Как, как… Меня принудили исполнить роль встречающего, — ответил тот. — Я не по своей воле, а отрабатывал пятнадцатисуточный арест. Это моя аккордная работа… Сейчас могу быть свободен.

— А што фсе это знатщит? — спросил Арвид, поискавший было глазами своего латвийца, но не обнаруживший его рядом. — Са тщто его арестофали?

— Я вам много не скажу, — отвечал пятнадцатисуточник, — но, скорее всего, это как-то связано с тем, что всю верхушку этой самой партии в нашем городе вчера арестовали за содержание притона… Сейчас будут брать всех, кто с ними связан.

— Притона?.. Ого! — присвистнул Андрон. — Вот это Груздь попал во грусть!..

— А откуда же они знали о прибытии нашего бедного Викентия? — спросил Иван.

— Так арестованные коллеги наверняка заложили его, что едет!.. А ментам же надо проверить, что он там везёт! — отвечал плакатчик. — Ладно!.. Прощайте. Мне домой пора. Жена заждалась уже, наверное… — с этими словами он прислонил плакат «Свободная реформа» к возводимой стене скульптурной группы «Смело в завтра» с искусственными воронами, полюбовался обновлённым видом композиции и быстро пошагал прочь.

— Ну что?.. Берём такси? — спросил компанию Иван.

— Конетщно, — отвечал Арвид, — а кде мой Урмас? — он оглянулся вокруг и увидел латвийца, непринуждённо прихлёбывавшего пиво из горлышка бутылки неподалёку. Судя по оттопыренным карманам куртки, тот загрузился напитками до отказа.

— Я здесь, — ответил латвиец. — Как штык.

— Та, штык… — сказал Портмонессон, — неисвестно кде куляет…

— Ну, за пивом забежал по-скорому, — оправдывался тот, — чтобы арманьяк не пить ваш больше… А то жажда навалится, а — нету…

Швед немного подумал и сказал:

— Сдесь толшен быть отель?

Конец ознакомительного фрагмента.