Познавшие истину

Евгений Петрович Горохов, 2020

20 декабря 2020 года исполнилось сто лет внешней разведки России. Именно 20 декабря 1920 года был образован Иностранный отдел ВЧК. Внешняя разведка – это глаза и уши правительства страны. Она бывает легальной и нелегальной. Разведчик-нелегал – человек особого склада. Его судьба трудна и опасна. Жить по чужой биографии в неродной стране и выполнять свою работу под носом у контрразведки. Один такой разведчик, Мухтар Хусаинов, оставив в Башкирии единственного родного человека, свою маму, под именем Омара Бадифа натурализовался во Франции. Другой разведчик, Пётр Абердин, с женой уехал в США, оставив в Москве маленького сына. Эти люди передавали ценную информацию, проживая под чужими именами не один десяток лет, а кто-то и похоронен под чужим именем на чужбине. О работе внешней разведки и о людях, служащих в ней, эта книга.

4. Умножает познания

Поздно вечером над Ментоном разразилась гроза. Омар Бадиф сидел в своём домашнем кабинете, жене он сказал, что ему нужно поработать над чертежами автомобиля одного из клиентов. Сегодня он ждал радиограмму из Центра. Транзисторный приёмник Омара был настроен на волну радиостанции «Европа 1». Диктор Патрик Топалов, сидя в студии рассказывал о студенческих волнениях, он сыпал плоскими шутками и уверял, что ведёт репортаж с «красных баррикад Парижа».

Ровно в двадцать три сорок, Омар открыл заднюю крышку транзисторного приёмника и перевёл рычажок на приём. Тотчас же речь Топалова стала глуше, и явственно послышался другой голос, который читал цифры. Омар записывал их в столбики. Наконец диктор закончил читать свои цифры, и Бадиф перевёл рычажок на «0», после чего бодрый голос Патрика Топалова возвестил:

— Разгоняя демонстрации, полиция резиновыми дубинками указывает молодёжи путь, куда им двигаться, ибо как сказал мне один мой знакомый: «Я стал полицейским, потому что с детства мечтал получить такую профессию, при которой мой клиент будет всегда не прав».

Омар перевёл рычажок на передачу и передал: «1968», эти цифры означали, что радиограмма Центра принята. После чего он опять выставил рычажок на «0», и закрыл заднюю стенку транзисторного приёмника, теперь это обыкновенный радиоприёмник. Омар достал книгу Жоржа Перека «Человек, который спит» и стал расшифровывать радиограмму.

« Учителю.

Необходима более подробная информация о Дэвиде Смите: его привычки, пристрастия и т.д. В дальнейшем он будет закодирован под псевдонимом «Конь». Также прошу сообщить всю имеющуюся у вас информацию по узлу связи американского военного командования в Париже. Однако от активных действий с целью получения информации в этом направлении воздержитесь. В дальнейшем этот узел связи кодируется как «Троя». Последующий приём-передача по 102-105.

Директор».

Кодирование радиопередач происходило по книгам. Это были романы модных французских писателей. Раз в три месяца Омар получал указание, какую книгу ему приобрести. В конце каждой передачи указывалась страницы в книге, которые будут служить ключом для кодировки радиограмм. Уничтожив радиограмму из Центра, Омар отправился спать.

Отгремев, гроза умыла дождём Ментон, напоив город утренней прохладой. Омар решил утром заглянуть в автомастерскую к Тео. Столковавшись с судьёй Боне, Марсель Шевеньи купил у него «Буччиали-Савчик TAV-8», и перевёз машину в автомастерскую Тео.

Омар и Тео осмотрели машину, и поняли, что не могут разобраться с шасси «Буччиали», оно представляло собой винегрет из странных конструкторских решений, которые давно не применяются в автомобилестроении. Пришлось Омару засесть за справочники, и наконец, он установил, что фирма братьев Буччиали в двадцатые годы выпустила брошюру с подробным описанием конструкции своего автомобиля. Омар связался с месьё Шевеньи, и тот раздобыл в Париже один из экземпляров такой брошюры. Проштудировав её, Омар разобрался с конструкцией шасси «Буччиали». Теперь следовало всё объяснить Тео.

Омар и Тео стояли в смотровой яме, их позвал Стефан Реми:

— Там пришёл американец, который оставил свой «Фиат», — сказал он.

— Хорошо, что ты оказался в мастерской в этот момент, — Тео вытер руки тряпкой, — растолкуй этому парню, что его автомобиль будет готов завтра, после обеда.

— Почему завтра? Ты же обещал за два дня отремонтировать?!

— На складе у Жако не оказалось масляных насосов для «Фиата», он обещал завтра к девяти часам подвести.

— Ну что ж делать, пойду извиняться за задержку перед американцем, — развёл руками Омар.

Дэвид Смит стоял возле конторки.

— Здравствуй Дэвид, мне неудобно говорить тебе это, но твоя машина будет готова только завтра, после обеда, — сказал Омар, здороваясь со Смитом, — поставщик подвёл нас.

— Очень жаль, — вздохнул Дэвид, он был явно чем-то удручён.

— Неужели тебя так расстроила эта задержка?! — удивился Омар. — Ведь ты же на отдыхе.

— Да не в этой чертовой машине дело! — досадливо махнул рукой Смит. Он грустно улыбнулся: — Я поругался с Дарси.

— Ссоры с женой неизменный атрибут нашей жизни, — развёл руками Омар, — пойдём, посидим в кафе, в такой ситуации, нет ничего полезнее, чем разговор с другом. Надеюсь, Дэвид, ты позволишь мне считаться твоим другом?

Выпив виски, Дэвид Смит разоткровенничался:

— Знаешь Омар, я неудачник, — заметил он, вздохнул и продолжил, — но говорить такое про себя я никому не позволяю. По этой причине и произошла ссора с Дарси.

Дэвид посмотрел на Данафа и продолжил:

— Бармен, человек, который понимает тебя лучше, чем жена, в моём случае, вместо бармена ты, тебе я изливаю душу, а Дарси сидит обиженная в нашем номере.

— Ничего, в данном случае, время лучший лекарь, — усмехнулся Омар, — пока ты сидишь со мной, Дарси успокоится, и вы помиритесь.

— Конечно, так и будет, — кивнул Дэвид, — однако причина нашего скандала во мне, в моём неумении пробиться в этой жизни.

— Я не понимаю тебя, — Омар Бадиф отпил свой виски, — ты же говорил, что у тебя блестящие перспективы на службе.

— Они были бы блестящими, случись десять лет назад, — криво усмехнулся Смит, — я долгие годы хожу в звании штаб-сержанта. Те, кто был в подчинении у меня уже уорент-офицеры. Кое-кто и в лейтенанты выбился, и поверь Омар, они не умнее меня, а многие полные идиоты. Но взлетели они, а не я.

— Почему же тебе не везёт?

— Верно, говорят: «Будь вежлив с каждым. Никогда неизвестно, кто попадёт в число двенадцати присяжных». В своё время я нагрубил одному парню, а он поднялся по службе. У него оказались длинные руки, и в моём личном деле появилась запись о неуживчивом характере.

— Вот уж чего не сказал бы о тебе! — покачал головой Омар. — Хотя я знаю тебя всего несколько дней, но поверь мне Дэвид, я разбираюсь в людях, ты отличный парень.

— Жаль, что ты не входишь в число моих начальников, — усмехнулся Смит.

— Но ты говорил, что в Париже у тебя прекрасные перспективы?!

— Они были бы хорошими, предложи мне эту работу лет пять назад, — покачал головой Смит. Он подозвал официантку и заказал себе ещё виски, а когда она отошла, продолжил: — В своё время у меня были прекрасные перспективы по службе, но людская глупость и злоба поставили крест на моей карьере. За пятнадцать лет безупречной службы я смог подняться лишь в штаб-сержанты. Теперь все мои мысли о пенсии, а на пенсию хорошо идти с солидным банковским счётом. Там ведь придётся начинать всё заново. Это легко делать, когда тебе двадцать пять лет, а в сорок пять, всё значительно усложняется.

Официантка принесла виски Дэвиду, он сделал глоток и продолжил:

— Грустно осознавать себя пустым местом, не хочется жить без пользы.

— Согласен с тобой, — кивнул Омар. Он усмехнулся: — Не зря же говорят:

«Жить бесполезно, лучше уж не жить.

На ровном месте кочкою служить».

— Как ты говоришь? — рассмеялся Дэвид. — Точно про меня, кочка на ровном месте.

Омар Бадиф залпом выпил своё виски.

«Вот так и проваливаются, — подумал он, — остаётся надеяться на то, что штаб-сержант армии США Дэвид Смит никогда не слышал о татарском поэте Мусе Джалиле. Вот до чего, может довести любовь к поэзии!»

— Всё же Дэвид я думаю, ты не прав, предаваясь чёрной меланхолии, — заметил Омар, — жизнь прекрасна. Пусть у тебя нет большого банковского счёта, не это главное. Деньги дело наживное, была бы голова и руки.

— Хотелось бы надеяться на это, — вздохнул Смит.

Он заявил, что ему пора мириться с Дарси, а Омар отправился завтракать в бистро Росалей.³³ После чего вернулся в автомастерскую, и стал работать с автомашиной «Буччиали». В четыре вечера он заглянул в буланжери к Клодин.

— Я сегодня с утра выпил виски с тем американцем, что оставил в мастерской Тео свой «Фиат», — сказал Омар, целуя жену, — весь мой сегодняшний график летит к чертям. Ну, ничего страшного, срочных дел у меня нет. Могу даже помочь тебе.

— Ты мне здесь только мешать будешь, — Клодин поцеловала мужа в губы, — иди лучше забери детей из садика, а отец отдохнёт лишние полчаса.

Во французских провинциальных городках детей из садика принято забирать в четыре часа дня. Ришар Лоранс после ночной выпечки хлеба, ложился спать в восемь часов утра, вечером он забирал детей из садика и сидел с ними до прихода Омара или Клодин.

— Хорошо, — кивнул Омар и направился на улицу Революции. Детский сад в Ментоне находился в здании городской школы.

Едва Омар с детьми пришёл домой, зазвонил телефон.

— Добрый день месьё Бадиф, это Боссе вас беспокоит.

— Вы просто ясновидящий месьё Боссе, — рассмеялся Омар, — я только что пришёл домой, обычно я так рано дома не бываю.

— Увы, месьё Бадиф, я не волшебник. Наш общий друг Марсель Шевеньи дал мне телефоны в Ментоне, по которым вас можно разыскать. Я позвонил в бланжери, и ваша жена сообщила, что вы только что ушли за детьми в детский садик. Я решил, что полчаса вам хватит, что бы забрать детей и прийти домой, — месье Боссе рассмеялся, — чистая аналитика и никакого волшебства.

— Это слишком просто и лишено таинственности, — заметил Омар.

— Учту, и впреть буду напускать в таких ситуациях больше туману, — пообещал Боссе, — месьё Бадиф, я вот по какому поводу звоню, в эту субботу мы с женой своём загородном доме собираем друзей. Я хотел бы пригласить вас.

— Почту за честь месьё Боссе.

— Будьте демократичнее, — рассмеялся тот, — мы не на приёме у президента де Голля. Добрые друзья обходятся без таких высокопарных фраз. Кстати, как у вас продвигаются дела с «Буччиали-Савчик»?

— Вы ставите меня в неловкое положение месье Боссе.

— Знаю, но мне о своём приобретении рассказал сам Марсель Шевеньи. Ведь это я помог ему раздобыть ту брошюру, которая вам потребовалась для ремонта «Буччиали».

— Возможно, но на меня месье Шевеньи наложил обет молчания.

— Марсель меня предупредил, что вы примерно так и скажете, — усмехнулся Боссе, — между тем, секретность в этом деле касается только Патрика Дюрана. Во мне Марсель конкурента не видит, потому и похвастался своим приобретением. Кажется, я заболтался, всего хорошего месье Омар, жду вас с супругой в субботу в шесть часов вечера.

С Жаном-Пьер Боссе его познакомил в Ницце адвокат Патрик Дюран. В разговоре промелькнуло, что Боссе является сотрудником МИДа Франции. Омар запросил Центр информацию о Боссе. Москва ответила, что тот является руководителем отдела в Службе систем информации и связи Генеральной дирекции по административным вопросам МИД Франции. Центр рекомендовал укрепить контакты с ним.

«Ну что ж, поедем в Париж, — решил Омар, — как говориться: «Умножая познания, умножаем скорбь». Будем умножать познания, и хотелось бы обойтись без скорби».

Примечания

33

Утром за завтраком французы выпивают чашку кофе с бутербродом. Зовётся это малым завтраком «le pett dejeuner». Обед, у французов зовётся завтраком, «le dejeuner», обычно он бывает с 12.00. по 13.00 часов, состоит из закусок, салата, мясных или рыбных блюд, сыра и кофе.