Познавшие истину

Евгений Петрович Горохов, 2020

20 декабря 2020 года исполнилось сто лет внешней разведки России. Именно 20 декабря 1920 года был образован Иностранный отдел ВЧК. Внешняя разведка – это глаза и уши правительства страны. Она бывает легальной и нелегальной. Разведчик-нелегал – человек особого склада. Его судьба трудна и опасна. Жить по чужой биографии в неродной стране и выполнять свою работу под носом у контрразведки. Один такой разведчик, Мухтар Хусаинов, оставив в Башкирии единственного родного человека, свою маму, под именем Омара Бадифа натурализовался во Франции. Другой разведчик, Пётр Абердин, с женой уехал в США, оставив в Москве маленького сына. Эти люди передавали ценную информацию, проживая под чужими именами не один десяток лет, а кто-то и похоронен под чужим именем на чужбине. О работе внешней разведки и о людях, служащих в ней, эта книга.

6. Под небом Парижа

В мае 1968 года в Париже к алым пионам на газонах, добавился маслянисто-оранжевый цвет горящих покрышек, и груды брусчатки от мостовой. Весь Латинский квартал был перегорожен баррикадами, а стены домов разрисованы граффити с лозунгами: «Мы не будем ничего требовать и просить, мы возьмём и захватим». Казалось, вышедшая на улицы французских городов толпа, может захватить власть — правительство было парализовано, и полностью потеряло контроль над ситуацией в стране. 21 и 22 мая депутаты Национального собрания принялись обсуждать вопрос о недоверии кабинету министров Жоржа Помпиду. 25 мая правительство начинает трёхсторонние переговоры с профсоюзами и Национальным советом французских предпринимателей. Социалист Франсуа Миттеран уловил для себя момент, что бы продвинуться вперёд: он решил раскачать ситуацию в Париже, тогда его посчитают ключевой фигурой в протестах. Социалисты собрали пятисоттысячный митинг на парижском стадионе Персен. Выступая на нём, Франсуа Миттеран осудил переговоры профсоюзов с правительством. Он призвал не признавать действуйщий кабинет министров Жоржа Помпиду и создать Временное правительство. По существу это был призыв к государственному перевороту. 25 мая во многих городах Франции люди по призыву Миттерана вышли на улицы, министр МВД Кристиан Фуше дал полиции приказ: «Жёстко действовать при разгоне демонстраций» — полицейские выполнили его, круша дубинками рёбра и черепа протестующих. Этот день вошёл в историю Франции как «кровавая пятница». В госпиталях оказались многие сотни пострадавших.

29 мая состоялось чрезвычайное заседание кабинета министров, и как гром среди ясного неба, грянуло известие — исчез президент страны Шарль де Голль. Пока министры горячо обсуждали вопрос о правомочности приказа главы МВД Фуше о разгоне демонстрантов, президент посетил немецкий город Баден-Баден, в котором был расквартирован военный контингент французской армии. Потом поехал в Страсбург — город на востоке Франции, где дислоцировалась бригада воздушно-десантных войск Франции. Выбор Шарля де Голля был обусловлен тем, что он боялся опираться на войска находящиеся вблизи Парижа и других городов, где шли протесты. В эльзасском Страсбурге не в пример бунтующей Франции было спокойно, а уж до немецкого Баден-Бадена волны протестов и вовсе не доходили, следовательно, на эти военные части можно было положиться.

Переговорив с военными, 30 мая президент Франции Шарль де Голль своим указом распускает Национальное собрание, и объявляет о проведении досрочных парламентских выборов. Сторонники Шарля де Голля, которых ещё со времён Второй мировой войны звали «голлистами», собрали митинг на Елисейских полях, который транслировался по телевидению. На митинге люди скандировали: «Де Голль, ты не один!»

Тут до многих дошло, что студенты захватившие Сорбонну и швыряющие камни в полицейских, это ещё не вся Франция. В довершение ко всему к Парижу из Страсбурга двинулись десантники, а из Баден — Бадена колонна французского воинского контингента. Президент де Голль в своей речи по радио, обещал навести порядок в стране. Люди увидели — Шарль де Голь не напуган. Президент сместил со своих постов девять министров (включая беднягу Фуше, который не побоялся взять на себя ответственность и приказал полиции разогнать демонстрантов). Правительство и профсоюзы начали новые переговоры. Добившись некоторых уступок от правительства, профсоюзы прекратили всеобщую забастовку. Социалист Франсуа Миттеран решил, что он достаточно «засветился» как лидер протестов, стал готовиться к выборам. Ситуация в Париже и других городах быстро стабилизировалась, лишь студенты в захваченной Сорбонне продолжали буйствовать, но полиция окружила университет, и держала ситуацию под контролем.

К субботе восьмого июня коммунальные службы Парижа полностью разобрали баррикады в Латинском квартале, убрали с улиц сожженные автомобили и покрышки. Если бы не обилие полицейских патрулей, то можно сказать, что наступили, мирные дни. Людей на улицах было ещё немного, впрочем, это обстоятельство для Виталия Куржимова (третьего секретаря посольства СССР в Париже), было только на руку, легче обнаружить за собой наружное наблюдение DST. Он не зря опасался слежки — Куржимов служил в резидентуре⁵⁰ ПГУ КГБ в Париже, прикрываясь должностью третьего секретаря посольства. Он обладал дипломатическим паспортом, про таких разведчиков в их «конторе» говорили: «Сидит под корягой». За свою судьбу в случае провала Куржумов мог не опасаться — он обладал дипломатическим иммунитетом, и его лишь выдворят из страны, а это всего лишь крах карьеры, но не жизни. Вот контакту его будет значительно хуже — ждёт огромный тюремный срок за шпионаж. Потому нужно быть аккуратным и не приводить «хвост» на встречу.

Встреча с агентом у Виталия был назначен в музее Клюни, который находится в Латинском квартале. Этот музей средневековья рассположен в саду Медьеваль, на пересечении бульваров Сен-Жермен и Сен-Мишель. Агентом Куржумова был Люк Бинтт — владелец детективного агентства «Бинтт и партнёры». Можно с чистой совестью сказать, что сотрудничество с этим агентством КГБ досталось по наследству от Департамента полиции Российской империи. В 1909 году заведующим заграничной агентурой Департамента полиции Российской империи был назначен Александр Александрович Красильников. В то время заграничная агентура Департамента полиции приглядывала за русскими революционерами, живущими в Европе. Её штаб-квартира находилась в Париже. На Красильникова работало несколько десятков агентов — французы, итальянцы, немцы и бельгийцы. Одним из таких агентов был инспектор парижской криминальной полиции Генрих Бинтт.

В 1910 году месье Бинтт вышел в отставку, и Александр Красильников предложил ему открыть сыскное бюро, куда были взяты на работу заграничные агенты Департамента полиции. Когда в феврале 1917 года Николай II отрёкся от престола, Красильников прекратил свою деятельность, и сыскное бюро «Бинтт и партнёры» стало работать уже без заказов от «почившего в бозе» Департамента полиции Российской империи. Всю документацию заграничного бюро Красильников передал русскому послу в Париже Александру Петровичу Извольскому. Тот в свою очередь этот архив отдал военному агенту⁵¹ во Франции генерал-майору Алексею Алексеевичу Игнатьеву.

После Октябрьской революции 1917 года, Игнатьев тайно поддерживал отношения с правительством Ленина в России. Когда в 1925 году между Москвой и Парижем были налажены дипломатические отношения, Игнатьев передал послу СССР Леониду Борисовичу Красину банковские счета на сумму 225000000 франков золотом, размещённых на имя Игнатьева — это был фонд военного агента Российской империи. Игнатьев работал в советском торговом представительстве в Париже до 1937 года, потом вернулся в СССР. Кстати именно генерал-майор Игнатьев⁵² в 1943 году предложил Сталину возродить кадетские корпуса. Иосиф Виссарионович идею поддержал, но решил назвать эти учебные заведения Суворовскими училищами. Умер восьмидесятилетний генерал-лейтенант Алексей Алексеевич Игнатьев в 1947 году. Однако мы дорогой читатель ушли вперёд, давай вкрнёмся в 1925 год.

Игнатьев предложил первому резиденту ИНО ОГПУ при Совете народных комиссаров (СНК) СССР в Париже Георгию Ефимовичу Эланскому, использовать детективное бюро «Бинтт и партнёры». Эланский как раз на деньги Игнатьева создавал агентурную сеть ИНО ОГПУ во Франции. Генрих Бинтт в то время был почти разорён, он с радостью принял предложение о сотрудничестве от Эланского. Впрочем, вскоре Генрих отошёл от дел, передав бюро своему сыну, который также сотрудничал с советской разведкой. Жюль Бинтт вошёл в состав знаменитой «группы Яши». Её создал в 1929 году начальник ИНО ОГПУ Яков Серебрянский. Это была особая организация и подчинялась она непосредственно председателю ОГПУ Вячеславу Менжинскому. Группа создавалась для глубокого внедрения агентуры в различных европейских странах. В случае войны, «группа Яши» должна была собирать информацию стратегического характера, проводить террористические акты на территории противника.

Именно группа Яши спланировала и организовала похищение в Париже генерала Кутепова — руководителя РОВС⁵³. Агенты группы Яши затащили Кутепова в автомобиль, но тот стал вырываться и орать, тогда французский коммунист Мариус Онель, нанёс генералу Кутепову несколько ударов ножом в спину, от чего белогвардейский генерал умер. В группе Яши состоял так же и младший брат Мариуса — Морис Онель, именно он, переодетый в форму полицейского, предложил генералу Кутепову сесть в автомобиль. В 1938 года Яков Серебрянский был арестован НКВД и создаваемая им агентурная сеть, распалась.

28 сентября 1938 года, через несколько недель после ареста Серебрянского, Лаврентий Берия стал руководителем ГУГБ НКВД⁵⁴. Он начнёт разбираться с арестами сотрудников внешней разведки. Отдел внешней разведки (ИНО) тогда получил наименование 5-й отдел ГУГБ НКВД. Его начальником назначили тридцатичетырёхлетнего Павла Фитина. Раньше он к внешней разведке не имел никакого отношения, работал заместителем главного редактора «Сельхозгиза». Однако в 1938 году стараниями прежнего руководителя ГУГБ Фриновского вся служба внешней разведки была разгромлена, и Берия спешно стал набирать туда новых людей. Фитин отучился на курсах в Школе особого назначения НКВД СССР и был направлен на работу в 5-й отдел (внешняя разведка).

Павел Михайлович Фитин был умным человеком и потому большого вреда внешней разведке в период своего обучения не нанёс, а учился он быстро, и стал отличным руководителем разведки. Однако времени на восстановление службы было катастрофически мало. В 1939 году руководству СССР стало окончательно ясно, что дело движется к войне. Павлу Фитину нужно было срочно восстанавливать разгромленные Фриновским резидентуры в европейских странах. Начались сложности — на работу в 5-й отдел пришли такие же «спецы» как сам Фитин. Конечно, они старались, но опыта у них не было. Многие не владели ни одним иностранным языком, им приходилось обучаться на ходу, однако времени на это уже не было — 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, началась Вторая мировая война.

В Париже резидентом ГУГБ был Лев Василевский. Он получил указание от Фитина: «Ввиду ужесточения работы гестапо в Германии, и невозможности полноценной деятельности германской редезентуры, начать освещать события в Германии с территории Франции». В переводе на нормальный язык, это означало, что контакты с частью агентов живущих в Германии, будут проводиться силами французской резидентуры ГУГБ. А как это сделать?

В подчинении у Василевского было всего два оперативника, причём оба не знали немецкого языка, они и по-французски говорили с большим трудом. Тогда Василевский подключил к делу двух агентов-французов. Ими были Мариус Онель, имевший псевдоним Густав, и Жуль Бинтт, псевдоним Антуан. Оба отлично владели немецким языком.

Через два дня после нападения Германии на Польшу, 3 сентября 1939 года Франция и Великобритания объявили войну Германии. Британский экспедиционный корпус высадился во Франции. Англичане и французы заняли оборону вдоль французско-бельгийской границы, французская армия заняла укрепления на границе с Германией — так называемую «линию Мажино», и началась «Странная война», или как её ещё называли «Сидячая война». Союзники не вели никаких действий против войск Германии, засевших на «линии Зигфрида».⁵⁵ Изредка английские «Москито», «Хемдоны» и «Веллингтоны»⁵⁶ бомбили города в Германии, но не сильно. Не дай бог нанести ущерб промышленности Германии! Она же нужна для войны с Советским Союзом.

Пока шла эта «Странная война», Германия захватила Польшу, Данию и Норвегию. 10 мая 1940 года настал черёд Франции, Бельгии и Нидерландов. Эту операцию в OKH⁵⁷ назвали «Гельбплан» — «Жёлтый план».

14 мая королева Голландии подписала капитуляцию Германии. 28 мая вермахт⁵⁸ полностью подавил сопротивление бельгийской армии. Обойдя линию Мажино по территории Бельгии, немцы захватили всю северо-восточную часть Франции. Остатки французских и английских войск отошли к Дюнкеру. Оттуда они эвакуировались в Великобританию.

22 июня 1940 года в Компьенском лесу французский генерал Шарль Хюнцингер подписал капитуляцию перед Германией. Она подписывалась в том самом штабном вагоне маршала Фоша, в котором 11 ноября 1918 года статс-секретарь канцлера Германии Матиас Эрцбергер подписал капитуляцию Германии в Первой мировой войне. По условиям капитуляции 3/5 территории Франции были отданы под управление Германии. На юге, в курортном городке Виши, было создано правительство Франции, союзное Германии. Оно так и звалось «режим Виши». Главой этого правительства стал маршал Анри Филипп Бенони Омер Жозеф Петен.

Когда в 1940 году вермахт вошёл в Париж, министерство иностранных дел Третьего Рейха объявило посольство Советского Союза во Франции: дипломатическим представительством СССР в Париже. Со своей стороны Советский Союз признал коллаборационистское правительство маршала Петена и прислал в Виши поверенного Александра Богомолова.

Начальник Главного управления имперской безопасности (RSHA)⁵⁹ оберстгруппенфюрер ⁶⁰ Рейнхард Гейдрих направил в Париж уполномоченного от IV управления RSHA (гестапо — тайная государственная полиция) штандартенфюрера⁶¹ Гельмута Кнохена. Тот привёз с собой восемь сотрудников бегло говорящих по-французски. Разместились они в отеле «Боккадорф», а рабочие кабинеты у них были в здании парижской сыскной полиции на улице Соссэ в доме № 11. Из Берлина в Париж была направлена зондеркоманда IV управления RSHA, которая именовалась «Функельшпиль» (Радиоигра) под руководством гауптштрурмфюрера⁶² Отто Копенгофера.

Этих сил было явно недостаточно для борьбы с французским Сопротивлением, и в июле 1940 года Кнохен создал французское гестапо. Оно звалось «Gestapo francaise de la Lauriston» (французское гестапо с улицы Лористон). Парижане прозвали эту организацию «Carlingue» (Хижина). Возглавил её Пьер Бони — бывший парижский полицейский, уволенный за взятки незадолго до начала войны. Почти все французские полицейские согласны были служить в криминальной полиции, но на службу в Хижину идти отказывались, несмотря на хороший паёк, и денежный оклад которые давали немцы. Потому основной контингент в Хижине составляли уголовники, такие как Пьер Лутрель — квартирный вор. Однако Антуан (Жуль Бинтт) уговорил одного полицейского пойти на службу в Хижину. В мае 1940 года Антуан доложил Густаву (Мариус Онель) и резиденту НКГБ в Париже Льву Вишневскому:

— Мой информатор в Хижине сообщает, что Кнохен затребовал у Бони дела оперативного учёта на членов французской коммунистической партии.

— Мне нечего бояться, я уже четырнадцать лет как вышел из партии, — ответил Мариус Онель

Мариус Онель вместе со старшим братом Морисом Онелем в 1927 году были завербованы Яковом Серебрянским. Тот поставил условие — выход из Французской коммунистической партии, братья Онель согласились.

— Мы не можем рисковать, — покачал головой Вишневский, — Антуан, постарайся через своего информатора достать в Хижине список этих оперативных дел.

Через два дня, Антуан принёс на очередную конспиративную встречу список — оба брата Онель были в нём. Напротив их фамилий стояла пометка информатора: «Внесены в список по рекомендации инспектора Бласке».

— Этот недомерок ещё помнит нас с братом! — изумился Мариус Онель. — Бласке вёл наше дело в двадцать третьем году.

Густава решено было отправить из Парижа на юг в зону Виши, его брат Морис Онель уезжать категорически отказался.

— Я буду бороться с фашистами здесь в Париже, — заявил он.

22 июня 1941 года в 4 часа утра Германия напала на Советский Союз, а в шесть часов утра в Париже отряд СС разгромил посольство СССР, все сотрудники были интернированы в Турцию. В этот же день маршал Петен заявил посланнику Александру Богомолову, что французское правительство в Виши прекращает дипломатические отношения с Советским Союзом. Все сотрудники представительства СССР в Виши так же были интернированы в Турцию. Таким образом, после нападения Германии на СССР во Франции осталось две нелегальные резидентуры НКГБ. Одна на юге в зоне Виши, руководил ей резидент Густав (Мариус Онель), другая базировалась в Париже, руководил её резидент Ром (Роберт Бек). Жюль Бинтт с сыном Люком и Морис Онель входили в редизентуру Рома. Вот тут-то и сказалась неподготовленность Первого управления НКГБ⁶³ к войне с Германией. Резидентуры Рома и Густава имели всего по одному передатчику, мощности, которых хватало, чтобы связаться с радиостанцией НКГБ в Минске. Но вермахт через неделю после начала войны с Советским Союзом захватил этот город. Однако даже при таких условиях резидентуры Рома и Густава умудрялись передавать разведданные в Москву.

В августе 1941 года зондеркоманда «Функельшпиль» смогла обнаружить местоположение квартиры в Париже, где находился передатчик Рома. Однако гестаповцы сработали топорно, радист, уничтожив шифры, смог уйти, но передатчик был потерян. В декабре 1941 года вышел из строя передатчик Густава и радист не смог его починить. Так в течение нескольких месяцев Первое управление НКВД⁶⁴ лишилось связи с резидентурами во Франции.

В ноябре 1941 года Ром отправил к Густаву связного Марселя Лиду, что бы запросить у Москвы передатчик. На свою беду тот в Мантуаре попал в облаву и угодил в заложники. Французские партизаны-маки⁶⁵ убили трёх солдат вермахта, из-за чего немцы произвели облаву на железнодорожном вокзале Мантуаре, арестовав тридцать человек и объявив их заложниками, которые должны быть расстреляны за гибель солдат вермахта. Связной угодил в ту несчастную тридцатку. В тюрьме Мантуаре, он, понимая, что будет расстрелян и не выполнит задания Рома, ломал голову: что делать? Марсель повстречал своего давнего знакомого, Габриэля Эрслера который мыл камерный коридор. Они разговорились, и Габриэль сообщил, что задержан по пустяку, и вскоре его отпустят. Марсель решает довериться своему знакомому, он назвал ему явки и пароль к Густаву.

Габриэль Эрслер был арестован как еврей, его должны были этапировать в концлагерь в Германию, всё это Габриэль утаил от Марселя Лиду. Из Парижа в Мантуаре прибыл оберштурмбанфюрер⁶⁶ Курт Лешке — сотрудник IV управления (гестапо) RSHA, отдел В 4 (еврейский вопрос). Именно он отвечал за отправку евреев из Франции в концлагеря. Габриэль Эрслер выдал ему тайну Марселя Лиду, (который к тому времени как заложник был расстрелян). Таким образом, Эрслер рассчитывал избежать попадания в концлагерь и получить свободу.

Оберштурмбанфюрер Лешке забрал Габриэля Эрслера в Париж, и передал его главе парижского гестапо штандартенфюреру Кнохену. По информации Габриэля Эрслера, гестапо отправило в Виши сообщение о резидентуре Густава, (действовать самостоятельно там гестапо не могло). Однако Рене Буске — Генеральный секретарь французской полиции в Виши, не горел желанием служить нацистам и арестовывать французов в угоду гестапо, даже если те являются агентами СССР. Он спустил информацию Гельмута Кнохена на тормозах, зачитав сообщение штандартенфюрера Кнохена на общем собрании инспекторов полиции. Кто-то из них предупредил Густава, тот успел сменить явки.

Штандартенфюрер Кнохен от руководителя зондеркоманды «Функельшпиль» гауптштрурмфюрера Копенгофера, узнал, что в начале декабря перестала работать радиостанция на юге Франции. Передатчик работал на Москву, об этом говорили «квитанции» полученные оттуда. Радист-нелегал, отстукивая на ключе радиостанции свою информацию в эфир, закончив, переходит на приём. Если информация полностью принята, радиостанция, которая её приняла, отстукивает несколько ничего незначащих цифр, их называли «квитанциями». По тому кто «выдал квитанцию», определяют, где находится принимающий передатчик, следовательно, на кого работает эта нелегальная радиостанция. Кнохен знал, что замолчавший на юге Франции передатчик, работал на Москву. Захваченная в Париже радиостанция также работала на Москву, следовательно, резидент в Париже направил связного в Виши, а его так некстати расстреляли. Кнохен послал Эрслера на явку в Париже, которую тому дал Марсель Лиду.

Габриэль рассказал о гибели Марселя, и о том, что радиостанция в Виши сломана. Эрслер сообщил, что он хочет вести борьбу против немцев. Резидент Ром был осторожен, едва Габриэль ушёл, он приказал владельцу явки срочно покинуть квартиру, таким образом, гестапо не смогло выйти на след резидентуры Рома. В то же время тот обещал подумать над предложением Габриэля о работе против немцев. Гельмут Кнохен был опытным контрразведчиком и решил не торопить события, он понимал, что резидент начнёт проверять все рассказанное Габриэлем Эрслером.

«Будем ждать» — решил штандартенфюрер Кнохен.

***

12 июля 1941 года в Москве между Великобританией и СССР было подписано соглашение о совместных действиях против Германии. Об этом писали все газеты в Советском Союзе и в Великобритании, но вот о чём не знали газетчики, так это то, что 29 сентября 1941 года в Москве было подписано ещё одно соглашение, секретное. Со стороны СССР его подписали старший майор государственной безопасности⁶⁷ Фитин и исполняющий обязанности начальника ГРУ генерал-майор Панфилов, а со стороны Великобритании соглашение подписал заместитель руководителя SIS/МI-6 полковник Клод Денси — знаменитый дядя Клод или просто Зет. Старейший разведчик Британии, начавший свою службу в разведке в 1900 году.

По соглашению заключённому советской и британской разведкой, МI-6 обязалось перебрасывать советских разведчиков с территории Великобритании в оккупированные Германией страны Западной Европы.1 октября 1941 года Первое управление ГУГБ НКВД и ГРУ начинают совместную операцию «Ледоруб» — переброска советских разведчиков из Великобритании.

В SIS было специальное подразделение, именуемое SOE (Special Operation Executive, то есть «Управление специальных операций»), которое занималось подготовкой агентов к заброске. В SOE разрабатывались легенды для разведчиков и изготавливали документы для них. Сотрудники SOE прекрасно знали условия в странах, в которые предстояло забросить агента, они учитывали все мелочи, вплоть до одежды. Это в наш век глобализации, лёгкая промышленность Китая, одевает и обувает весь мир, а в середине ХХ века в каждой стране одежда шилась индивидуально, причём в незначительных деталях (например, пуговицы), одежда в одной стране отличалось от одежды другой страны. Специалисты SOE прекрасно разбирались в том, какой фасон платьев и пиджаков носят в Париже или Гамбурге, знали какие бланки, и печати там используются. Они досконально отрабатывали легенды для агентов и маршруты их движения. Всё это пока было недоступно для специалистов в ГРУ и Первом управлении ГУГБ НКВД. Кстати, в ходе операции «Ледоруб», англичане добросовестно отправляли наших агентов в оккупированные страны Европы вплоть до сентября 1943 года. Потом, когда стало ясно, что поражение Германии неминуемо, англичане решили — не следует помогать русским, организовывать агентурную сеть в послевоенной Европе, и стали саботировать операцию «Ледоруб». После сентября 1943 года в страны Европы с территории Великобритании не был заброшен ни один советский агент. Многие наши разведчики так и просидели в Великобритании до конца войны, ожидая выброски в тыл к немцам. Однако это к нашей истории не относится.

В ноябре 1941 года в Великобританию на советском теплоходе «Ижора» прибыли трое первых разведчиков. Так началась активная фаза операции «Ледоруб». По паспортам эти разведчики звались — Павел Кубицкий, Пётр Кузнецов и Анна Успенская. Встречал их сотрудник SOE майор Милнс-Гаскел.

Настоящее именя Анны Успенской — Шифа Лифшиц, она была еврейкой из Варшавы, коммунистка. В 1932 году окончила гимназию и уехала учиться на фельдшера во Францию. Шифа входила в союз молодых коммунистов, и на одном из собраний союза познакомилась с коммунистом из Италии Нинно Наннетти. В 1936 году Нино и Шифа поженились, а вскоре разразилась гражданская война в Испании, и оба по линии Коммунистического интернационала⁶⁸ поехали туда воевать. Нино командовал батальоном в итальянской интербригаде Паччиарди, и в одном из боёв был смертельно ранен. Умер он в госпитале города Сантандера. Шифа входила в диверсионную группу и выполняла задания за линией фронта.

В 1937 году после поражения республиканцев, Шифа из Испании вернулась в Варшаву. Когда в 1939 году Германия оккупировала Польшу, она как еврейка оказалась в варшавском гетто. В мае 1940 года бежала из Варшавы, и нелегально перейдя границу, оказалась в СССР. После месячного допроса в НКГБ, Шифа Лифшиц была направлена на лечение в один из санаториев Крыма. В сентябре 1940 года была завербована Первым управлением НКГБ и направлена на учёбу в разведшколу в Уфу. Руководство Первого управления ГУГБ НКВД, отправляя Шифу Лифшиц для связи с Ромом и Густавом, исходило из того, что она четыре года жила во Франции, и ей после заброски легче будет сориентироваться в этой стране.

В Великобритании советских разведчиков готовили в графстве Бедфордшир, там же находился и аэродром Тэмпсдорф, откуда взлетали самолёты с разведчиками. За подготовку первых трёх советских разведчиков отвечал майор Милнс-Гаскел. Шифа Лифшиц вызывала у него большие сомнения. По-французский она говорила с заметным акцентом.

— Говорите ли вы по-немецки? — спросил майор её на немецком языке.

— Значительно лучше, чем говорю по-французски, — так же по-немецки ответила Шифа.

— Хорошо, — кивнул Милнс-Гаскел, перейдя на английский язык, — следовательно, по легенде вы родились в Эльзасе, таким образом, ваше неважное французское произношение будет выглядеть естественно.

Однако была ещё одна проблема — у Шифы Лифшиц был большой зоб, а это уже особая примета, их разведчик иметь не должен. Об этом ей и сказал майор.

— А вы не думаете о том, что в гестапо рассуждают точно так же?! — спросила Шифа.

— Действительно, — усмехнулся Милнс-Гаскел, — кому в голову придёт мысль, что разведчик может быть с такими броскими приметами.

Глядя в выпуклые глаза Шифы, майор Милнс-Гаскел, жалея её, подумал:

«Бедняжка, явно обойдена мужским вниманием. Кто захочет иметь дело с такой уродиной?!»

Вот тут майор заблуждался, мужским вниманием Шифа обделена не была. Мужчин она завоёвывала не красотой, а харизмой. Было в ней что-то такое, с молодости парни липли к ней.

Перед самой заброской в немецкий тыл, советских разведчиков обследовали британские врачи. Диагноз медицинской комиссии для Шифы был не утешителен — у неё вот-вот может случиться базедова болезнь. После прыжка с парашютом, она наверняка потеряет сознание. Руководство SOE принимает решение Шифу Лифшиц переправлять во Францию на торпедном катере. Её снабдили паспортом на имя Жанет Дюпон, подробно разработали маршрут движения до Парижа, и отправили в путь.

Несмотря на опасения Милнс-Гаскела на счёт Шифы (точнее Жанет Дюпон, агентурный псевдоним Ханна), до Парижа она добралась без приключений. Передала тысячу долларов резиденту Рому, вторую тысячу долларов следовало переправить резиденту Густаву. Нужно было найти радиостанции спрятанные Ханной на берегу после высадки. С этим успешно справились агенты Хиттель Грушкевич и Андре Леклер, посланные Ромом.

В первых числах апреля 1942 года в Москву ушла радиограмма: «Ханна добралась благополучно. Ром и Густав посылки получили».

Один из агентов резидентуры Рома — Андре Леклер, имел собственную автомастерскую, он принял Ханну на работу бухгалтером.

С декабря 1941 года Габриэль Эрслер по заданию штандартенфюрера Гельмута Кнохена упорно подбирался к Рому, собирая по крупицам информацию о нём. В конце концов, Ром стал доверять Эрслеру, он дал ему агентурный псевдоним Андре. В резидентуре Андре знал лишь связную Сьюзен Рене Хогг.

Москва категорически запретила Рому и Густаву контактировать с людьми из французского Сопротивления (там было полно агентов гестапо), и коммунистической партией Франции (причина та же, к тому же все коммунисты были известны гестаповцем из Хижины). Задача резидентурам Рома и Густава ставилась одна — сбор информации военного и политического характера. Никаких актов диверсии!

Как не информированы были немецкие гестаповцы и их французские коллеги из Хижины, до конца разгромить французское Сопротивление им не удавалось. Иногда случались диверсии против вермахта. Ханна неоднократно предлагала Рому совершить диверсию, но тот неизменно отвечал, что Москва это категорически запрещает. Тогда Ханна решает действовать самостоятельно.

В мастерской Андре Леклера, работал тридцатилетний слесарь Жильбар Бако. Он не входил в группу Рома, однако был коммунистом, впрочем, с начала оккупации Франции, он ни с кем из товарищей по партии отношения не поддерживал. Ханна смогла очаровать его. Жильбар влюбился в Ханну, а она уговорила его начать борьбу против немцев. В мастерской Леклера они собрали несколько взрывных устройств, (вот где пригодился опыт приобретённый Ханной в Испании).

28 июня 1942 года Ханна и Жильбар выехали в местечко Питивье⁶⁹. Там была мельница снабжавшая вермахт мукой. 29 июля Ханна и Жильбар устроили на ней взрыв, от которого произошёл сильный пожар. Французская полиция опросила местных жителей, и кто-то вспомнил, что перед взрывом у мельницы видели женщину с большим зобом и мужчину. Жильбара и Ханну арестовали утром тридцатого июля на железнодорожном вокзале Питивье. Их тут же переправили в Париж, на улицу Соссэ в гестапо. В ходе допроса Жильбар мало что рассказал, потому, как ничего не знал, а вот Ханна, не выдержав пыток, призналась, что заброшена во Францию из Великобритании к советскому резиденту Рому. Ханна выдала резидента и Андре Леклера, больше она никого не знала, а штандертенфюреру Кнохену и этого было достаточно. Он решает прикрыть Ханной своего агента Габриэля Эрслера. Гельмут Кнохен понимал, что выявил не всех членов группы Рома, однако решил приступать к арестам.

«Остальных выявит Эрслер», — подумал Кнохен, давая команду зондеркоманде производить аресты.

Кроме самого Рома (Роберт Бек) были арестованы Сьюзен Рене Хогг, Хиттель Грушкевич, Бенедикт Либард, Морис Онель и ещё пять человек из группы Рома, (почти все они были выданы Габриелем Эрслером). На очной ставке между Шифой Лифшиц и Робертом Беком, которая была произведена 2 июля 1942 года, Ханна повторила свои показания, обозначив Бека как советского резидента Рома. Роберт Бек признался, что является советским резидентом, и от дальнейших показаний отказался. Его сильно избили, переломав пальцы на левой руке, а когда он потерял сознание, бросили в камеру. Очнувшись на полу камеры, Роберт Бек подумал, что он может не выдержать пыток и начать сдавать своих товарищей. Он кое-как добрался до окна, разбил стекло и осколком перерезал себе горло. Однако гестаповцы умереть ему не дали, оказав медицинскую помощь.

Кроме Роберта Бека у гестапо были прямые улики на Андре Леклера (на него указала Ханна, как на члена редезентуры Рома) и на Бенедикта Либарда (это был радист группы, и дома у него нашли радиопередатчик). Всех остальных выдал Эрслер, а его «светить» гестаповцем было нельзя, он продолжал работу по выявлению остальных членов группы. По этой причине самые жестокие пытки достались Роберту Беку, Андре Леклеру и Бенедикту Либарду, из них выбивали показания на остальных членов группы, но все трое молчали.

Андре (Габриэль Эрслер) развил кипучую деятельность и донёс в гестапо на Жуля Бинтта, как на одного из агентов. Однако доказательств на Биинтта не было, все члены резидентуры Рома молчали. Выдав Бинтта, Андре подставился как агент гестапо. Жуль смог передать через своего информатора в Хижине, своему сыну, что Андре агент гестапо. Люк Бинтт также входил в резидентуру Рома. Именно он со своими друзьями задушил Габриэля Эрслера на мосту Берси.

В один из дней, очнувшись после очередных пыток, Роберт Бек добрался до стены, и через вентиляционную отдушину прокричал в соседнюю камеру, где находилась Сьюзен Рене Хогг, что его выдала Ханна, и что он пытался перерезать себе горло, но ему не дали умереть. От неё впоследствии и узнали о предательстве Ханны.

Несколько месяцев гестаповцы пытали Бека, Леклера и Либарда. Следователи педантично записывали в журнал какие «методы воздействия» (так они именовали пытки), применялись, какие травмы заключённым были нанесены. Последний допрос был произведён 22 ноября 1942 года, в нарушении инструкции следователь Рашке занёс в «Журнал физического воздействия» (так именовался журнал пыток) фразу: « Арестованный Роберт Бек проявил необычайную стойкость и мужество».

По делу о советской резидентуре было осуждено двенадцать человек. Четверых из них: Роберта Бека. Андре Леклера, Бенедикта Либарда и Жильбара Бако 3 ноября 1943 года казнили. Шифу Лифшиц растеряли раньше, 10 декабря 1942 года. Остальных отправили в концлагеря. Люк Бинтт и ещё несколько человек из группы Рома остались на свободе, но связь с Москвой не поддерживали, не было ни рации, ни радиста.

В ноябре 1942 года вермахт вошёл на территорию контролируемую режимом Виши, таким образом вся Франция оказалась под оккупацией. Зондеркоманда «Функельшпиль» переместилась из Парижа на юг и в декабре 1942 года смогла обнаружить радиопередатчик Густава, радист оказал сопротивление и был убит, коды он успел уничтожить. Кроме радиста, вся резидентура Густава уцелела, однако связи с Москвой до 1944 года, когда союзники высадились в Нормандии, не имела. Но как говорится: «Нет худа без добра», Первое управление НКГБ⁷⁰ смогло сохранить свою нелегальную резидентуру во Франции для работы в послевоенный период.

Резидентура ГРУ в Западной Европе была разгромлена гестапо. Однако обо всём попорядку: в 1936 году руководил Разведывательным управлением РККА армейский комиссар 2-го ранга⁷¹ Ян Берзин. Он встретился с журналистом отдела международных связей Коммунистического интернационала Леопольдом Треппером. Тот был уроженцем Австро-Венгрии, до 1924 года жил в Польше, а потом как член сионистского социалистического движения уехал в Палестину. Там стал одним из руководителей еврейской коммунистической партии, за что попал в поле зрения британской контрразведки MI-5. Палестина в то время была протекторатом⁷² Великобритании. Леопольд Треппер в 1925 году уезжает из Палестины в Париж, и там поступает журналистом в еврейскую газету «Дэр моргн», выходящей на идиш. В 1932 году Треппер переезжает в Советский Союз, и поступает на факультет журналистики Коммунистического университета национальных меньшинств Запада. К Леопольду Трепперу проявляют интерес сразу две разведки СССР — ГУГБ НКВД и Разведывательного управления РККА, однако во второй половине тридцать седьмого года чекисты и военные разведчики оказались в «ежовых рукавицах», тут уж не до Треппера, быть бы живу.

Через полтора года, когда репрессии в СССР стараниями Лаврентия Берии прекратились, можно было начать спокойно работать. В 1938 году вместо расстрелянного Берзина, руководителем Разведывательного управления РККА⁷³ был назначен комдив Александр Орлов. Он и предложил Леопольду Трепперу работу в военной разведке.

Треппера снабдили канадским паспортом на имя Адама Миклера и отправили в Брюссель. Там он повстречал своего друга по Палестине — Лео Гросфогеля и привлёк его к работе на советскую военную разведку. В 1939 году к Трепперу прибывают два кадровых офицера 5-го Управления Наркомата обороны СССР: старший лейтенант Михаил Макаров, специалист по подделке документов и радиосвязи, и майор Анатолий Гуревич, его 5-е Управление планировало как нелегального резидента в Брюсселе. Гуревич имел агентурный псевдоним «Кент». Оба прибывших разведчика имели уругвайские паспорта. Макаров имел паспорт на имя Карлоса Аламо, а Гуревич на имя Винсента Сьера. Макаров и Гуревич воевали в Испании и немного говорили по-испански. В Бельгию они добирались через США, и ровно одни сутки были в Монтевидео — столице Уругвая.

В мае 1940 года Германия оккупировала Бельгию, у Треппера хоть и был канадский паспорт, но фамилия Миклер, явно еврейского происхождения, это могло привлечь внимание гестапо, Лео Гросфогель также еврей. Необходимо было срочно приобретать другие паспорта. В группе был Макаров — специалист по подделке документов, но он пока плохо знал специфику бельгийского делопроизводства. Леопольд Треппер предложил, обратиться за документами к бельгийцам. В Брюсселе жил специалист по изготовлению фальшивых паспортов — Авраам Рейхман. Он промышлял тем, что делал фальшивые документы евреям, бежавшим в Бельгию из Германии. Рейхман изготовил паспорта: Треппер стал Жаном Жильбером, а Лео превратился в Жака Пипера. Однако в Брюсселе они «засветились», и решено было, что с новыми паспортами они переберутся в Париж. Там 13 января 1941 года они основали торговую фирму «Симекс».

В Брюсселе Кент (Анатолий Гуревич) жил в одном доме с еврейским миллионером Иосифом Барчем, бежавшим от нацистов из Праги. Когда немцы вошли в Брюссель, Барч с семьёй решает перебраться в Канаду, но его старшая дочь Маргарет, влюбилась в Кента. Она заявила отцу, что никуда не поедет. Кент (по документам Винсент Сьера) тоже полюбил Маргарет Барч. Война войной, а любовь существует во все времена!

Винсент и Маргарет поженились, тесть передаёт Кенту крупную сумму денег и все свои коммерческие связи. Винсент Сьера регестрирует торговую фирму «Симекс и партнёры» с офисом в доме №192 по улице Руаль в Брюсселе.

Таким образом, были организованны две нелегальные резидентуры: в Париже резидент Леопольд Треппер (агентурный псевдоним Большой шеф), и в Брюсселе, резидент Анатолий Гуревич (Кент). Притом имелись две коммерческие фирмы, дающие хороший доход, так что с финансами у резидентур проблем не было. Они даже могли помогать деньгами резидентуре в Швейцарии, которой руководил резидент Дора (Шандор Радо), там с финансами было совсем худо.

5-е Управление РККА снабдило свои резидентуры в Западной Европе радиостанциями в достаточном количестве, так что связь с Москвой они могли поддерживать бесперебойно. Парижскую агентурную сеть Треппер и Гросфогель набирали из своих французских знакомых, а это в основном были евреи, и Авраам Райхман обеспечивал всех новыми документами.

Резидентуры 5-го Управления Наркомата обороны СССР⁷⁴ находящиеся во Франции, Германии и Швейцарии были связанны между собой и оказывали друг другу помощь. В то время как резидентуры НКГБ связи с ними не имели.

Когда 22 июня 1941 года все легальные резидентуры советской разведки прекратили своё существование, в оккупированной немцами Европе заработали нелегальные радиопередатчики. Так как принимающие радиостанции находились на территории СССР, («квитанции» выдавали передатчики расположенные именно там), RSHA стало ясно, на кого они работают. В сентябре 1941 года начальник отдела «Д» (техническая служба в чьём ведении находится радиоперехват) II Управления RSHA оберштурмбанфюрер Вальтер Рауф доложил обергруппенфюреру Рейнхарду Гейдриху, что на территории третьего Рейха и его протекторатов практически все нелегальные радиопередатчики поддерживают связь с Москвой, и лишь несколько с Лондоном.

Гейдрих приказал немедленно вызвать руководителя IV Управления (тайная полиция-гестапо) группенфюрера⁷⁵ Генриха Мюллера, и приказал ему начать разработку операции по выявлению всех передатчиков работающих на Москву. Рейнхард Гейдрих был музыкантом-любителем, он играл на скрипке, именно ему пришла в голову мысль назвать советскую агентурную сеть в Западной Европе «Красной капеллой». К тому же радистов на сленге контрразведчиков обозначали как «музыкант». Генрих Мюллер предложил создать зондеркоманду для борьбы с «Красной капеллой», возглавил её сотрудник берлинского гестапо оберштурмбанфюрер Карл Гиринг. Эту структуру так и назвали — «зондеркоманда Гиринга».

Проанализировав всю информацию по радиоперехвату, Карл Гиринг обратил внимание, что наибольшую активность проявляют радиопередатчики, находящиеся в Брюсселе, он решил ехать туда. Перед отъездом он сообщил Гейдриху, что силами своей зондеркоманды, сможет перекрыть только Брюссель. Рейнхард Гейдрих встретился с руководителем Абвера⁷⁶ адмиралом Канарисом и предложил ему объединить усилия по уничтожению «Красной капеллы». Когда все договорённости между Абвером и RSHA были достигнуты, в Бельгию выдвинулись автомобили Абвера с радиопеленгаторами. Люди Гиринга приехали в Брюссель под видом коммерческой фирмы, и сняли офис на улице Руаль в доме 192. Этажом выше, находился офис торговой фирмы «Симекс и партнёры», владельцем которой был обаятельный уругваец Винсент Сьера.

Леопольд Треппер загрузив Авраама Райхмана работой по изготовлению поддельных паспортов, снял обязанность изготовления документов с Михаила Макарова, тот занялся подготовкой радистов для резидентур Треппера и Кента. В то время радисты проводили за ключом по нескольку часов, передавая информацию в Москву, что бы избежать пеленгации, приходилось раз в два месяца менять радиоквартиры, а это бросалось в глаза.

Наибольшему риску подвергались резидентуры Корсиканца и Старшины, которые работали непосредственно в Германии. Потому они часть информации, (та, которая с оперативной точки зрения была менее важна), отправляли для передачи в Париж и Брюссель, а иногда в Женеву. Однако пересечение франко-швейцарской границы дело хлопотное, потому этим каналом пользовались редко.

В Париже радиоперехватом занималась зондеркоманда «Функельшпиль», в Брюсселе пока радиопеленгаторных установок было мало, потому радистам работать было проще. В октябре 1941 года София Познанская — шифровальщица резидентуры Кента, сняла виллу в пригороде Брюсселя, в коммуне Эттербек, улица Атрабат дом № 101. Через два месяца, Кент засёк в Эттербеке автомашины радиопеленгаторных установок, и дал команду Макарову, прекратить выход в эфир с виллы. Резидент занялся поисками другой квартиры.

12 декабря 1941 года в Брюссель из Парижа приехал Леопольд Треппер, он сообщил Макарову, что нужно срочно передать в Москву несколько радиограмм полученных из Берлина.

— Кент запретил выход в эфир с этой радиоквартиры, — ответил Макаров, — а другой пока у нас нет.

— Но эти сведения очень нужны Москве, — возразил Треппер.

— Хорошо, рискнём, — кивнул Макаров, — для скорости будем работать в два ключа на разных частотах.

На вилле жили две шифровальщицы группы — Рита Арну и Софья Познански. На ключе сидели сам Михаил Макаров и второй радист Давид Ками.

12 декабря 1941 года в 15.00. радиопеленгаторы Абвера зафиксировали работу сразу двух передатчиков в районе Эттербек. В этой коммуне немцы стали на секунду, улицу за улицей, поочерёдно отключать свет, так они добрались до улицы Атрабат.

Когда в их доме ненадолго был отключён свет, Макаров и Ками поняли, что их передатчики обнаружены, но им осталось передать совсем немного, и они продолжили работу, тем временем Познански и Арну жгли радиограммы и книгу, служившую ключом к шифру. Когда люди Гиринга ворвались в дом, Давид Ками стал стрелять в гестаповцев из пистолета, в завязавшейся суматохе Михаил Макаров успел выбраться на крышу дома и спрыгнуть в кусты. Он весь исцарапался и подвернул ногу, однако чудом смог выбраться сквозь оцепление немецких солдат.

В момент ареста шифровальщиц и радиста, к дому подошёл Леопольд Треппер, задержавшему его унтер-офицеру он сказал, что коммивояжёр, и идёт к своему клиенту. Унтер-офицер спросил:

— В какой дом вы идёте?

Треппер указал на самый последний дом на улице, и немец его отпустил. Большой шеф из телефона-автомата позвонил в фирму «Симекс и партнёры», сообщил Кенту о провале радиоквартиры. Кент забрал жену и годовалого сына, срочно покинул Брюссель. Он с семьёй укрылся в Марселе.

При осмотре виллы на улице Атрабат, люди Гиринга в куче пепла нашли маленький клочок бумаги — страничку из какой-то книги, на ней можно было прочитать слово «Проктер». Скорее всего, это было имя, так как начиналось оно с заглавной буквы. Больше гестаповцы ничего не нашли. В Берлине эксперты графологи определили, что эта книга на французском языке. Это всё. Других данных выжать из обгоревшего клочка бумаги не смогли.

Софи Познански, Риту Арну и Давида Ками жестоко избивали, требуя назвать книгу, но те молчали. 13 декабря, в полдень арестовали Михаила Макарова, он пытался выбраться из города, но с исцарапанным лицом и хромая, бросался в глаза. Макаров (по документам уругваец Карлос Аламо) работал в фирме «Симекс и партнёры», и люди Гиринга бросились в офис, который находился этажом выше их помещения, однако обаятельного уругвайца Винсента Сьера, уже и след простыл.

Гестаповцы целыми днями избивали Макарова, Ками, Арну и Познански, но те молчали. Что бы сломить морально Риту Арну и Софи Познански, в тюремном дворе, на их глазах овчарки рвали Михаила Макарова, однако он и девушки продолжали молчать. Давид Ками понимая, что следующим для собак будет он, сообщил гестаповцам: он лейтенант Красной армии Антон Данилов — это было ложью. Давид, французский еврей, в Красной армии никогда не служил, он надеялся, что гестаповцы зауважают его как русского офицера и не станут травить собаками. Своего он добился, собакам его не отдали, но пытать стали изощрёнее, ломая пальцы на левой руке, однако Ками больше ничего не сказал. Всех четверых будут мучить в течение двух месяцев, затем отправят в Берлин, там ещё пять месяцев жесточайших пыток, требовали выдать все связи, но разведчики молчали. Гестаповцы не смогли сломить волю этих людей, их расстреляют в августе 1943 года.

Семь сотрудников зондеркоманды Карла Гиринга стали любителями французской литературы. Целыми днями в Брюсселе они бродили по книжным и букинистическим лавкам, искали книгу, в которой у одного из персонажей имя или фамилия Проктор. Накупив книжек, они приходили к себе на улицу Руаль и читали. Весь офис у них был завален книгами.

Пятого мая 1942 года унтерштурмфюреру⁷⁷ Гюнтеру Витцелю улыбнулась удача — он забрёл в книжный магазинчик возле площади Гранд Саблон в Брюсселе. Хозяином этой книжной лавки был Жак Любе, он долго болел, и вместо него торговали невестка и сын. В первый день хозяин вышел на работу и к нему нагрянул Витцель. Жак Любе вспомнил, что год назад у него была в продаже книга некоего писателя Александра Грина «Бегущая по волнам», выпущенная парижским издательством «Эдисьон нуваль». Книга была напечатана мизерным тиражом в тысячу экземпляров.

— Кажется в этой книге, шкипер судна носил фамилию Проктер, — припомнил Жак Любе, — я читал эту книжку. Какая-то мистическая история.

— Точно мистическая! — обрадовался Витцель. Он «погасил» своё излишнее возбуждение, и спросил: — Можно мне у вас купить эту книгу?

— К сожалению, мы все экземпляры книги продали, — развёл руками Жак Любе.

Книгу Александра Грина «Бегущая по волнам», Карл Гиринг получил в издательстве «Эдисьон нуваль» в Париже. Дешифровалищики гестапо отыскали нужную страницу, служившую ключом к шифру. Расшифровали радиограммы, переданные Ками и Макаровым. Ознакомившись с текстом радиограмм, Гиринг уцепился за один момент: был передан секретный приказ люфтваффе⁷⁸. На тот момент (это был декабрь 1941 года), с этим приказом там было ознакомлено пять офицеров. Из них наибольший интерес вызывал лейтенант Харо-Шульце Бользен. В его биографии нашлись интересные факты: в 1931 году Харо-Шульце Бользен входил в состав редакции леволиберального журнала «Дер гегнер», за что 20 апреля 1933 года был подвергнут заключению в особый лагерь SA⁷⁹.

В 1933 году Харо-Шульце Бользен прошёл обучение в лётной школе в Вернемюнде. 16 мая 1935 года он женился на Либертас Хаас-Хайе. Свидетелем на их свадьбе в Либенбергском дворце был рейхсмаршал Герман Геринг. Благодаря его покровительству Харо-Шульце Бользен был взят на службу в люфтваффе без обычной проверки на благонадёжность проводимой отделом А4 II Управления RSHA. За Харо-Шульце Бользеном было установлено наблюдение. Вот так гестапо вышло на советскую агентурную сеть, возглавляемую Харо-Шульце Бользеном (резидент Старшина).

В конце мая 1942 года Гейдрих вызвал к себе во дворец принца Альберта⁸⁰ Карла Гиринга.

— Ваша работа очень важана Гиринг, — сказал Гейдрих, — вполне можно сказать, что будущее Рейха зависит от её результатов.

— Обергруппенфюрер, я боюсь, что не справлюсь с возложенными на меня задачами, — ответил Гиринг.

— Почему?! — искренне удивился Гейдрих.

— Я очень сильно устал господин обергруппенфюрер. Вероятно моя усталость, это следствие болезни.

У Карла Гиринга был диагностирован рак горла, Рейнхард Гейдрих знал это:

— Я ознакомлен с вашим диагнозом, — ответил Гейдрих. Он вышел из-за стола: — Врачи утверждают, что дела ваши не так уж и плохи, это всё результат нервного перенапряжения последних месяцев.

Он повысил голос:

— В эти нелёгкие времена, когда немецкий народ ведёт смертельную схватку с еврейским большевизмом, долг каждого солдата быть в строю!

Рейнхард Гейдрих обладал высоким, писклявым голосом. Когда вдохновляясь, он произносил патетические речи, его голос начинал вибрировать. В двадцатые годы, молодой Гейдрих, будучи курсантов военно-морского училища в Киле, за эту свою особенность, заработал прозвище — «Козёл».

Патетическая речь Гейдриха сильно напоминала блеяние козла, и Карл Гиринг не удержавшись, улыбнулся. Тот по-своему оценил его улыбку, и уже без патетики, продолжил:

— Ну, вот господин оберштурмбанфюрер, вы и взбодрились, — Гейдрих указал рукой на стол для совещаний. Когда они сели за него, продолжил: — Сейчас вермахт ведёт изматывающие бои под Харьковом. Мы нанесли русским сокрушительный удар. Любая европейская армия, после катастрофических поражений какие понесли русские в сорок первом и сорок втором годах, капитулировала бы. Однако эти азиаты дерутся всё ожесточённее, и всё же летняя кампания 1942 года, решит исход войны. Мы захватим Кавказ и лишим русских нефти. В этих условиях у них будет одна надежда, на помощь союзников. Необходимо внести расскол в ряды союзников.

— Каким образом?

— Рейхсфюрер⁸¹ поставил перед нами задачу, захватить русских радистов и начать радиоигру с Москвой.

— Её цель?

— Внушить русским идею, что в руководстве Рейха дискутируется вопрос о сепаратном мире с СССР. Нужно втянуть русских в эту игру, а потом довести информацию о подготовке сепаратных переговоров между СССР и Германией до США и Британии.

Гейдрих и Гиринг проговорили три часа, а потом Карл Гиринг уехал в Брюссель. Через несколько дней, Рейнхард Гейдрих выехал в Прагу, где был убит.

***

После бегства Кента из Брюсселя, Леопольд Треппер возглавлял обе резидентуры. Он и Лео Гросфогель часто по делам фирмы выезжали в Брюссель, и привозили радиограммы, для передачи в Москву. Там остался радист, немец Иоганн Венцель. Он был также и шифровальщиком. Треппер привозил ему незашифрованные радиограммы, которые Венцель кодировал своим шрифтом, это сгубило ещё одну резидентуру в Германии.

30 июня 1942 года пеленгаторы Абвера смогли определить местоположение радиоквартиры Венцеля. Когда немецкие солдаты взламывали дверь в его квартиру, Иоганн поначалу растерялся и принялся прятать передатчик, потом он вспомнил о непереданных радиограммах и книге, которую использовал в качестве кода. Венцель принялся их жечь, но было поздно, солдаты ворвались в его комнату.

Радиограммы Венцеля были расшифрованы, по ним гестапо установило, что источник информации советской разведки находится в МИД Германии. Поработав там, гестаповцы вышли на советника МИДа Рудольфа фон Шелиа, в ГРУ он был закодирован как «Ариец». Гестапо пустило за Арийцем службу наружного наблюдения и вышли на его связную Ильзу Штебе (агентурный псевдоним Альта). Уже от неё следы привели к радисту группы Курту Шульце и ещё одному члену группы — Адаму Кукхофу. Именно последний был связным резидента ГРУ под агентурным псевдонимом Корсиканец — это был журналист Арвид Харшак. Все члены резидентуры Корсиканца и Старшины были арестованы в сентябре 1942 года. Несмотря на жесточайшие пытки, никто из них не заговорил и на сотрудничество с гестапо не пошёл. По личному распоряжению Гитлера все разведчики были повешены в декабре 1942 года в тюрьме Плецзее.

В сентябре 1942 года бельгийская полиция задержала Авраама Райхмана. Он был арестован за подделку банковских векселей, и заявил инспектору полиции, о том, что бы его передали сотрудникам гестапо. На допросе в гестапо, Авраам показал, что он изготавливал фальшивые паспорта для английской разведки, (о том, что это агентурная сеть советской разведки Авраам Райхман не знал). Он передал Карлу Гирингу паспортные данные тех, кому он изготавливал паспорта.

12 ноября 1942 года в Марселе был арестован Кент со своей женой. Именно в момент ареста Маргарет узнала, что её муж советский разведчик. Её и двухлетнего сына немцы отправят в концлагерь.

По показаниям Райхмана гестапо смогло арестовать всю парижскую резидентуру Леопольда Треппера, сам он чудом избежал ареста, ушёл на нелегальное положение. Однако у него сильно разболелись зубы, он записался к зубному врачу, об этом узнали в зондеркоманде Гиринга. 24 ноября Леопольд Треппер был арестован.

Радиоигру предложили Леопольду Трепперу и Анатолию Гуревичу. Те дали согласие, и в первый же радиосеанс передали в Москву сигнал о «работе под контролем». Однако по характеру переданной информации, генерал—майор Иван Ильичёв, руководитель ГРУ, понял, что разведчики арестованы.

В Брюсселе на радиоигру дал согласие арестованный радист Иоганн Венцель. Допрос Венцеля вёл регирунгсрат⁸²

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

50

Резидентура — негласный, территориальный орган внешней разведки. Бывают: легальная резидентура, работающая в посольстве, и нелегальная резидентура, состоящая из сети агентов-нелегалов. Соответственно резидент — руководитель редезентуры.

51

Военный агент — во времена Российской империи так называлась должность военного атташе при посольствах России.

52

Игнатьеву А.А. было присвоено звание генерал-майор Красной армии в 1940 году.

53

РОВС — Русский общевойсковой союз, эмигрантская военизированная организация занимавшаяся проведением террористических актов на территории СССР.

54

В 1934 году ОГПУ было переименовано в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ). Оно входило в структуру Народного комиссариата внутренних дел (НКВД).

55

Линия Зигфрида — система оборонительных сооружений построенных в 1936-1940 годах на западе Германии.

56

«Москито», «Хемден», «Веллингтон» — британские бомбардировщики времён второй мировой войны.

57

OKH (Oberkommando des Heeres) — Верховное командование сухопутных сил вермахта.

58

Wehrmacht (Вермахт) — производное от двух немецких слов «Wehr», что значит «Оружие», и «Macht», что значит «Сила», то есть «Сила оружия». Исторически в немецкоговорящих странах этим словосочетанием обозначались вооружённые силы страны. В Германии оно вошло в официальное употребление полсле принятия 16 марта 1935 года «Закона о создании вооружённых сил». До той поры той поры армию в Германии звали «рейхсвер» — что значит «оборона империи».

59

RSHA (Reichssicherheitshauptamt) — Главное управление имперской безопасности Третьего Рейха (так звалась Германия во времёна власти нацистов).

60

Оберстгруппенфюрер — звание в СС аналог звания генерал-полковника вермахта.

61

Штандартенфюрер — завние в СС аналог звания полковника вермахта.

62

Гауптштурмфюрер — звание в СС аналог звания капитан в вермахте.

63

В ВЧК, ГПУ и ОГПУ внешней разведкой занимался отдел ИНО (Иностранный отдел). В ГУГБ НКВД внешней разведкой занимался в начале 7-ой отдел ГУГБ, а в 1939 году после реструктуризации ГУГБ, он стал 5-ым отделом. С образованием НКГБ пятый отдел (внешняя разведка) был преобразован в Первое управление.

64

31 июля 1941 года НКВД и НКГБ было объединено, и НКГБ вошло в НКВД отдельным упралением ГУГБ (Главное управление государственной безопасности). Внешняя разведка стала Первым управлением ГУГБ НКВД.

65

Маки — (ударение на букву «и»), от французского Maquis, что значит «свой».

66

Оберштурмбанфюрер — звание в СС аналогичное званию подполковника в вермахте.

67

Звание старший майор государственной безопасности приравнивалось к армейскому званию полковник. Майор государственной безопасности, приравнивался к армейскому званию подполковник.

68

Коммунистический интернационал — (Коминтерн, III Интернационал), международная организация коммунистических партий различных стран. Существовал с 1919 по 1943 годы.

69

Питивье — находится в 84 километрах к северо-востоку от Парижа.

70

В апреле 1943 года вновь произошло разделение НКВД и НКГБ. Внешней разведкой по-прежнему занималось Первое управление НКГБ, а вот второе управление (контрразведка) приказом от 19 апреля 1943 года было преобразовано в Главное управление контрразведки, второе его название СМЕРШ — «Смерть шмионам».

71

Армейский комиссар 2-го ранга — персональные звания начальствующего состава РККА были отменены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года «Об установлении воинских званий высшего командного состава Красной армии». Именно по этому указу в армии и флоте СССР были введены генеральские и адмиральские звания.

72

Протекторат — от латинского слова protector — покровитель. Форма межгосударственных отношений, когда, одно государство, находится под защитой другого.

73

5 ноября 1918 года Революционный военный совет республики (РВСР) утвердил Полевой штаб РВСР, прообраз Генерального штаба. Там было Регистрационное управление — военная разведка. В феврале 1921 года Полевой Штаб РВСР объединился с Всероссийским главштабом, и стал именоваться: Штаб РККА. В апреле 1921 года Регистрационное управление преобразовано в Разведывательное управление Штаба РККА. В ноябре 1922 года Разведывательное управление Штаба РККА переименовано в Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА. В 1924 году Разведывательное управление Штаба РККА восстановлено. В 1926 году переименовано в IV Управление Штаба РККА. В августе 1934 года переименовано в Информационно-статистическое управление РККА. В ноябре 1934 года переподчинено наркому обороны и названо: Разведывательное управление РККА. В мае 1939 года преобразовано в 5-е Управление Наркомата обороны СССР.

74

В июле 1940 года 5-е Управление было передано Генеральному штабу Красной армии. 16 февраля 1942 года 5-е управление Генерального штаба Красной армии было преобразовано в Главное разведывательное управление (ГРУ) Генерального штаба Красной армии.

75

Группенфюрер — звание в СС равноценное званию генерал-лейтенант в вермахте.

76

Абвер (Abwher — оборона. Полное название этой организации: Auslandsnachrichten und Abweher — Зарубежные новости и Оборона. Однако из-за того что название слишком длинное, то звали просто «Оборона») — орган военной разведки и контрразведки Веймарской республики и Третьего Рейха. Просуществовал в период с 1921 по 1944 годы.

77

Унтерштурмфюрер — звание в СС, соответствовало званию лейтенанта вермахта.

СА — (от немецкого слова Sturmabteilung), сокращённо SA — штурмовики.

78

Люфтваффе (Luftwaffe дословно на русский язык переводится «Воздушные силы») — в нацисткой Германии, так именовались ВВС Германии.

79

SА (от немецкого слова Sturmabteilung) — «штурмовые отряды», иначе штурмовики. В Германии их ещё называли «коричневорубашечники», из-за форминных коричневых рубашек. Это были военизированные формирования Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), партии Адольфа Гитлера.

80

В этом дворце на улице Вильгельмштрассе дом 101 в Берлине находился центральный аппарат RSHA.

81

Рейхсфюрер — высшее звание в СС, носил его министр МВД нацисткой Германии Генрих Гимлер.

82

Регирунгсрат — гражданское звание «советник». В RSHA не все сотрудники носили звания принятые в СС, были и штатские сотрудники.