Родные

Евгений Никуш (2023)

Они родные. У них нет имён, только родство и родственные роли. Они всегда сообща готовятся и вместе встречают Новый год.Он восьмилетний мальчик, испытывающий сильную привязанность к маме, из-за чего родные, включая отца, считают его маменькиным сынком.Алкоголизм отца, тяжёлая болезнь мамы, порванные семейные узы… Ему предстоит повзрослеть, обрести веру, чтобы удержаться на краю и познать, что родные способны обмануть, сделать больно и просто вычеркнуть из жизни.Он попытается возобновить прерванное общение, чтобы доказать им, кто он на самом деле. Но родные ли они?

ГЛАВА 3. СВОЕВОЛИЕ

Потеря родного человека всегда неожиданна независимо от обстоятельств и событий, предшествующих ей.

Впервые новость о смерти родного для меня человека я услышал в январе 1995 года. В дверь постучал почтальон и вручил маме телеграмму с пометкой «Срочно», в которой сообщалось, что её отец — мой дед умер. Из комнаты я услышал, как входная дверь закрылась, и раздался громкий плачь. Подбежав к маме, я обнял её и, взяв из рук телеграмму, прочитал печальное известие.

Мамины родители — дед с бабушкой жили далеко в другом городе. Каждое лето, во время отпуска и каникул, мы приезжали к ним. Их дом был для меня вторым домом, где почти с самого рождения всё было знакомо, и где меня всегда искренне ждали и любили. Мне рассказывали, что именно здесь, по своей воле, дед с бабушкой крестили меня в старой церкви тайком от родителей, которых потом по факту поставили в известность. Впрочем, мама не была против, так как сама периодически посещала православную церковь, даже во времена, когда занимала должность секретаря комитета первичной комсомольской организации на заводе электровыпрямителей.

Бабушка работала билетёром в кинотеатре, что конечно, позволяло мне свободное посещение любых киносеансов, за исключением тех, когда, по мнению бабушки, показывали слишком взрослые фильмы. Во время премьеры очередной кинокартины, когда распродавались все билеты, и в зрительном зале не было свободного места, я всегда мог посмотреть художественное полотно из аппаратной, находясь по соседству с крутящими киноплёнку бобинами.

В 90-ые годы прошлого столетия вместо кафетерия на втором этаже кинотеатра, открыли видеосалон. Небольшой зал с очень плотными бордовыми портьерами, которые создавали абсолютную темноту, и висящим на стене под потолком небольшим телевизором с видеомагнитофоном. Иногда мне разрешалось смотреть там забугорные мультфильмы или боевики. Но когда по долгу службы бабушка занималась проверкой билетов на очередной киносеанс или отлучалась в зрительный зал, я, вопреки её запретам, тайком пробирался на второй этаж и из-за портьеры, занавешивавшей вход, смотрел самое разное с жутковатым синхронным переводом. С тех пор, я искренне полюбил искусство кинематографии и стал его поклонником и ценителем.

Дед, будучи старше бабушки на восемь лет, спустя четыре года после моего рождения, вышел на заслуженный отдых и поэтому всё свободное время, пока я был у них, проводил вместе со мной. Он был высоким, широкоплечим, немногословным и, несмотря на казавшееся многим суровое лицо, очень добродушным. Вместе мы могли гулять целый день, перекусывая чем-нибудь на улице, и иногда посещать пивную, где он брал себе кружку пенного золотистого напитка, а мне стакан газированного лимонада. Когда же я начинал падать с ног от усталости, дед брал меня на руки и нёс до дома, а я безмятежно засыпал на его плече.

В последний наш приезд дед похудел и мучился болями в желудке. Изначально врачи ставили ему язву, но оказавшись на операционном столе, выяснилось, что это онкологическое заболевание. Несмотря на все его усилия и огромное желание жить, такого могучего и сильного человека костлявые руки прибрали к себе, о чём и сообщили нам срочной телеграммой.

Печальное известие сразу перевернуло с ног на голову привычный уклад, и в доме начали править суета и беспокойство. Мама с отцом решили, что на похороны поедут вдвоём. Меня же было решено на это время оставить у кого-нибудь.

На следующей день с тревогой на душе я отправился в школу, а родителям предстояло договориться на работе о срочном отъезде и попытаться достать билеты, чтобы своевременно успеть добраться. Ближе к вечеру, когда они вернулись домой, мама сказала:

— Пока нас не будет, ты поживешь у бабушки с дедушкой, это ненадолго.

— Нет, я не хочу, — с грустью ответил я.

— Ты ведь уже жил у них!

— В том то и дело! Больше не хочу, — пытаясь найти дополнительные аргументы в защиту своего решения, я произнес — И у них скучно!

— Хорошо, а у тёти тогда останешься?

— Не знаю… Ладно, — подумав, что с двоюродной сестрой будет веселее, согласился я.

Быстро собравшись, я с родителями отправился до тётки, которая с семьёй жила через две автобусных остановки от нас. Она временно была безработной и сидела дома из-за сокращения на работе, хотя «временно» продлится несколько лет. Мама сразу сообщила о своём горе и попросила, чтобы я пожил у них, пока они с отцом будут в отъезде. Тётка с мужем согласились, а сестра обрадовалась, что после уроков теперь можно будет вместе гулять. Она должна была забрать меня утром, потому как родителям к полудню необходимо было быть на вокзале и отправляться с пересадками на поезде.

Возвращаясь домой, мама рассказала, что созвонилась ещё со своей подругой — тётей Ирой, с которой дружила со времен общежитской юности. Тётя Ира с мужем и двумя детьми проживала в другом районе города. На выходных мы часто приезжали к ним в однокомнатную квартиру и по долгу проводили там время, а иногда, не успевая на последний автобусный рейс, оставались у них с ночёвкой. В их небольшой квартире на первом этаже всегда по-домашнему было уютно, и всем хватало места.

— Если получится, то тебя может взять к себе тётя Ира, — сообщила мама. — Она не обещала, но постарается приехать завтра, не знаю во сколько.

— Хорошо! — обрадовавшись ответил я.

— Можешь пожить у них, только школу придётся пропускать. Ездить очень далеко и долго!

— Ладно, я возьму учебники и буду сам заниматься!

— Может она договорится, чтобы ты походил в школу возле их дома? Посидишь на уроках, просто послушаешь новые темы, чтобы не отстать по учебной программе.

— Нет, не хочу! Я сам! Я не отстану! — возмутился я, потому как идти в новый класс, пусть даже временно, у меня не было никого желания.

— Ладно, хорошо, — успокоила меня мама. — Не хочешь, не пойдешь.

— Мам, а как же кошка? Я её с собой возьму?

— Нет, что ты! Соседка присмотрит за ней. Не переживай, с ней будет всё в порядке, голодной не останется.

На следующее утро в доме воцарилась суматоха. Родители собирали необходимые вещи в дорогу. Около восьми часов в прихожей стояла тётя Ира, приехавшая за мной с дядей Сашей. Закончив завтрак, я собрал рюкзак со всеми школьными учебниками и тетрадями.

— Ну что, поживёшь тогда у тёти Иры и дяди Саши? — сказала мама, подойдя ко мне. — Твоя тётя что-то пока не пришла.

— Хорошо, — ожидая расставание, с грустью ответил я. Позднее узнаю, что тётка всё-таки придёт за мной, но перед самым уходом родителей. — Я буду скучать по тебе!

— И я буду скучать по тебе! — с нежной грустью сказала мама. Приоткрыв собранную для меня сумку, задумчиво произнесла. — Вроде, что нужно, всё положила.

— Мам, а как же школа?

— Сейчас заедем. Я поговорю с учителем и объясню, что пока ты будешь учиться самостоятельно. — сказала тётя Ира и, взглянув на маму, произнесла. — Не беспокойся! Я обо всём договорюсь!

Поцеловав маму, отца и свою кошку, я уехал из дома с подругой мамы.

У них с дядей Сашей была дочь Ксения — моя ровесница и четырёхлетний сын Илья. Первую половину дня я проводил в одиночестве за самостоятельным изучением новых тем по учебникам и выполнению соответствующих заданий в отдельной тетради. По договоренности с учительницей, эту тетрадь я должен был предоставить потом ей в качестве подтверждения своего домашнего обучения. После двенадцати из школы приходила Ксюха. По-быстрому мы вместе обедали, и она садилась за уроки, а я с нетерпением ждал её. А вечером, забрав Илью из детского сада, втроём мы устремлялись на большую ледяную горку, сооружённую напротив дома. Иногда вместе с тётей Ирой и дядей Сашей мы смотрели на видеокассетах какой-нибудь семейный фильм или играли за кухонным столом в настольные игры.

В воскресенье, на пятый день моего проживания у друзей, в их дверь позвонили.

— Здравствуйте! Проходите! — произнесла тётя Ира, открыв дверь.

— Здравствуйте! — ответил знакомый мне голос.

Выглянув из комнаты, в прихожей я увидел бабушку вместе с моей сестрой, которые впервые приехали сюда. Я сразу подбежал и обнял бабушку, а она радостно засмеялась и крепко обняла меня в ответ. Тётя Ира предложила раздеться и пригласила их в кухню выпить чаю. Спустя время бабушка начала расспрашивать меня, как я живу здесь и чем занимаюсь. Увлечённо рассказывая, я не заметил, как тётя Ира, забрав детей, вышла из кухни и оставила нас наедине.

— Поедем сейчас с нами? — вдруг спросила бабушка, глядя на меня. — Поживешь у нас!

— Да, поехали! — начала вторить бабушке сестра.

— Да нет. Наверно, не поеду, — неуверенно ответил я.

— Ну хочешь, поживи у тёти и сестры? — продолжала бабушка.

— Да, если хочешь давай у нас! — добавляла сестра. — Будем гулять вместе!

— Нет, я тут останусь, — смущаясь произнес я. — Мама с папой, наверно, скоро уже вернутся.

— Я созванивалась с мамой. Они вернутся через дней шесть, как получится купить билеты обратно! — продолжила бабушка. — Мне мама по телефону сказала, чтобы я забрала тебя, и ты жил у нас.

Несмотря на продолжительные уговоры со стороны бабушки и сестры, по волевому решению я остался жить у тёти Иры, ответив: «Я никуда не поеду!».

Бабушкины глаза заблестели, и поспешно собравшись, они ушли. Я остался сидеть на кухне на пару с наивным недопониманием, мысленно вопрошая: «Почему я должен ехать с ними и жить у них, а не здесь?».

— Бабушка тебя с собой что ли звала? — спросила тётя Ира, войдя в кухню.

— Да. Хотела, чтобы я поехал жить к ним, — растеряно ответил я. — Сказала, что мама по телефону просила забрать меня.

— А ты отказался?

— Да, сказал, что не поеду.

— Ну и правильно! — одобрительно произнесла тётя Ира. — Я тебя у мамы взяла, я тебя ей и отдам! Не знаю, конечно, но когда мама звонила мне на работу, она ничего подобного не говорила!

Пробыв в гостях у тёти Иры и дяди Саши ещё шесть дней, на седьмой день за мной приехала мама. При встрече я бросился к ней и повис на шее, не желая разжимать руки после долгой разлуки. Вкусно всех накормив, тётя Ира отправила нас, детей, играть в комнату, а взрослые остались в кухне для разговоров по душам. Полагаю, что поводов для этого было достаточно. Вечером, когда стрелки часов приблизились к девяти, я собрал свои вещи и, поблагодарив за гостеприимство, поспешил с мамой на остановку, чтобы успеть на последний автобусный рейс. Я сидел рядом с мамой в полупустом автобусе, обхватив её руку. Наконец-то я мог крепко прижаться к ней и никуда не отпускать.

— Я по тебе так соскучилась, — тихо с улыбкой произнесла мама.

— Я тоже! Я очень ждал тебя! — ответил я, переполняемый радостью.

— Как ты жил у тёти Иры? Всё хорошо было?

— Да, хорошо! Мы с Ксюхой каждый день катались с горки, и все вместе смотрели фильмы. Я занимался по учебникам и делал сам задания!

— Ты у меня большой молодец! — поцеловав, похвалила мама, а потом спросила. — Бабушка приезжала к тебе?

— Да, приезжала. Хотела, чтобы я поехал к ним жить. Она сказала, что это ты попросила её забрать меня!

— Нет, ни о чём подобном я её не просила. При телефонном разговоре бабушка просто сказала, что хочет навестить тебя и попросила дать адрес тёти Иры.

— Ну она мне так сказала! — с негодованием ответил я. — Она ещё и не одна приехала, а вместе с сестрой!

— А почему не поехал-то с ними?

— Не захотел!

— Бабушка, наверно, расстроилась?

— Не знаю. Наверно, да.

— Ты хоть потом при встрече извинись, что не поехал с ней.

— За что? Их же ни о чём не просили? — возмущенно спросил я. — Не буду я извиняться!

— Ладно, всё. Не возмущайся! — спокойно ответила мама.

Доехав до конечной остановки, мы вышли и не спеша зашагали в сторону дома. Я с учебниками в рюкзаке за плечами, а мама с сумкой моих вещей в руках.

Где-то через неделю родители решили зайти в гости к бабушке и деду, куда я пошёл с волнением и непонятным чувством стыда, будто меня застукали за пакостным делом. Поднявшись на пятый этаж и позвонив в дверь, я встал за родителей и из-за их спин увидел, как дверь открыла бабушка.

— О, здравствуйте! Проходите! — произнесла она.

Переступив последним через порог, я закрыл за собой дверь и поднял глаза. Бабушкин ястребиный взор скользнул по мне сверху вниз.

— Ну что? Пришёл? — сухо спросила она.

— Пришёл, — тихо ответил я.

— Ну раздевайся, раз пришёл! — смягчив тон в голосе, произнесла бабушка. — Сейчас будем чай пить с пирогом.

В кухне за столом мы сидели и беседовали за чаем. Молчав поначалу, после второго куска пирога я начал рассказывать, как самостоятельно освоил больше, чем за это же время изучили в школе одноклассники и, что даже удостоился похвалы за усердие от учительницы. Моё волнение стихало, стыд рассеивался, и всё начинало снова идти своим привычным чередом.