Родня

Владислав Михайлов

Родня это первый из цикла рассказов о жизни Алексея Рыбакова, просто рабочего парня, который попадает в самые каверзные ситуации. С отцом семейства Степаном Ивановичем и его детьми. То и дело в нашей повседневной жизни мы сталкиваемся с «кумовством» и выгораживанием своих родных, с превышением всяких допустимых норм должностных полномочий. Может ли честный человек спокойно молчать, видя как родственники занимаются преступлением? Моральный выбор падает на плечи Алексея.

© Владислав Михайлов, 2023

ISBN 978-5-0060-1586-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Родня это первый из цикла рассказов о жизни Алексея Рыбакова, просто рабочего парня, который попадает в самые каверзные ситуации. В этом небольшом рассказе читатели ознакомятся с семейством Головиных. С отцом семейства Степаном Ивановичем и его детьми. То и дело в нашей повседневной жизни мы сталкиваемся с «кумовством» и выгораживанием своих родных, с превышением всяких допустимых норм должностных полномочий. Главный герой Алексей, вступает в спор с отцом семейства. Может ли честный человек спокойно молчать видя, как родственники занимается преступлением? Моральный выбор падает на плечи Алексея.

Родня

По пыльной сельской дороге несся покачиваясь на ямах грузовик. Он устало кряхтел пружинами подвески, прижимая свое сутулое тельце низко к земле, затем вздыбился будто, отпрянул ото сна, вскочил и тяжело покачиваясь поплёлся вперёд. Усталые поля оголили свои пашни. После усталого сезона засева и жатвы земля отдыхала. Только изредка где-то, один грустный маленький трактор уныло собирал стога сена. Дело близилось к осени. То и дело на ухабистой неровной дороге вываливались куропатки, они быстро пробегали в придорожные пыльные кусты и прятались от шума машины. В кабине сидели двое. Шофер с загорелым лицом, сняв майку обеими руками непроизвольно крутил руль, стараясь объехать ухабы. Второй пассажир, был черный от пыльной копоти, одни лишь зелёные глаза проглядывали из-под козырька фуражки и щегольская рубаха из ситца оставалась по-прежнему белой. Недалеко от небольшого поселка грузовик задрожал. Захрипев словно усталый зверь, он остановился. Шофер выше и с досадой смотрел на капот:

— Ну что там Михалыч? — высунулся в окно пассажир с вопросом. Шофер лишь вскинул руками не зная, что ответить — Ну к, давай я погляжу, что там… — из грузовика вывалился худощавый паренёк, он аккуратно снял с себя рубаху, чистую и белую сложив на сиденье. Минуту он оглядывал усталый мотор двигателя. Пахло раскаленным машинным маслом, где-то вдалеке гудел завод, как всполохи взлетали с протяжным криком фазаны:

— Ну дела… Инструменты бы достать — протирал руки запачканным полотенцем Михалыч.

— Да, верно инструменты бы не помешали… Да ты что же… Я сейчас. Ты погоди немного, у меня неподалеку в этом городке живёт родня. Я схожу, принесу, а может ещё поможет кто.

— Давай Алеша, только побыстрее… Опоздаем ведь. — Михаил Павлович, смахнул, снял свою пыльную кепку, отряхнули сел на крыло грузовика. Его рука то и дело смахивала фуражкой знойные лучи. Алексей скрылся уже где-то за косогором. Дорога все тянулась, уходя за горизонт. Через двадцать минут, бескрайних полей, Алексей всё же дошел до поселка. Сразу сорвались собаки признав в нём чужака, они то и дело выбегали из-за калиток, с оглушительным лаем обрушиваясь на незваного гостя. Самая зла, мелкая дворняжка, серого цвета вылетела из дома, где жили родственники. Алексей и раньше бывал у своей дальней родни, ещё, когда ездил на учебу в город, не раз ему приходилось ночевать у семьи Головиных. Отец семейства, седой брюзга Иван Степанович Головин. Он всегда бранился на Алексея, когда тот неожиданно заглядывал в гости, жадный старикан, стаскивал с ближайшей лесопилки всё что плохо лежало, в свой двор. Не раз Алексей вел с ним разъяснительную работу, не раз давал наказ, Иван Степанович бранился, но возвращал что, успел прибрать к рукам. Недолюбливал он Алексея за его тягу к справедливости. На счастье Алексея, дома его не было, во дворе бегала с посудой дочь Анка; русая девка, до того же рослая, что-то и дело задевала макушкой высокие ветви яблони. Увидев Алексея, обрадовалась. Единственная кто был всегда приветлив к Алёшке, в семье Головиных была Анка. Она находила в нём свою родственную душу:

— Алёшка! — Улыбнувшись сказала она. Её скромная девичья улыбка засверкала, и янтарные лучи солнца упали к черным глазам.

— Здравствуй Анюта! — радостно приветствовал её Алексей — Отец дома?

— Нет его ещё, на работе. Все на работе кроме меня и Васютки. Васютку Алексей хорошо помнил. То был младший сын, брат Анки. Мальчуган задиристый, шебутной вечно, попадал в передряги, как его помнил Алексей. То и дело забирался на плетень с голубями соседа Головиных, отца Дмитрия настоятеля местной небольшой церквушки и свистом сгонял сонных птах. Отец Дмитрий бранился на Васютку, а после рассказывал всё Ивану Степановичу:

Конец ознакомительного фрагмента.