От экватора до полюса. Сборник рассказов

Евгений Николаевич Бузни, 2018

Это книга рассказов в основном этнографического характера о природе и жизни детей и молодёжи Африки и Азии, Крыма, Москвы и Шпицбергена, где подолгу жил и работал автор. В первой книге рассказывается о традициях и обычаях простого коренного населения Судана, Пакистана, Индии. Во второй книге события происходят в Европе и России. Описываются почти всегда реальные истории с реальными людьми. Иногда персонажи и сюжеты вымышлены, но носят вполне реальный характер.

Таинственные холмики

Это правда, удивительно — путешествовать. Кажется всё давно открыто, обо всём написано, фильмы сняты, а как приедешь в новое место, всегда откроешь для себя что-то неожиданное, необыкновенное. Умей только видеть. Я вот сколько раз уже приезжаю на берег Аравийского моря, пожалуй, каждую неделю почти два года, и во всякое появление нахожу для себя что-то такое, чего раньше не видел. Иной человек скажет: «Ну что тут удивительного? Море как море — вода солёная и всё. Ан нет, друзья, не всё.

Море везде разное. Берега Аравийского моря совсем не такие, как у Бенгальского залива, да и берега у Карачи, где я сейчас нахожусь, совершенно не похожи на те, что, скажем у Могадишо или Бомбея. Впрочем, я не собираюсь сейчас сравнивать пляжи и оценивать достоинства того или иного района, ведь сегодня мой рассказ о неожиданных встречах, о таинственных холмиках на песчаном побережье Аравийского моря.

Нет-нет, только не ищите открытий в городе. Цивилизация и первозданная природа пока плохо совместимы. Уйдите километров тридцать-сорок южнее за порт Бин-Касим в ту сторону, куда тысяча двести с лишним лет назад впервые пришли на своих вёсельных кораблях арабские мусульмане-завоеватели под предводительством Мухаммеда-Бин-Касима. Одержав внушительную победу над местными индусами, они построили здесь крепость. Стены её сохранились до сих пор, только подплыть к ним даже на плоскодонке теперь невозможно. Отступил океан, подняв из своей пучины за века многие острова, преграждающие теперь доступ длинным бесконечным гребням открытых вод к некогда грозной неприступной крепости первого в Азии мусульманского города.

Да, земля постепенно поднимается из океанских вод, обнажая новые острова. Известно, что даже Гималайские горы, находящиеся на севере Пакистана, за год «подрастают» на два с половиной — три сантиметра, становясь всё выше и неприступней над океаном. Вот и в районе Банбхорской крепости вылезли лысыми головками острова, преградив путь океанским штормам к древним стенам мусульманской обители. Только сложной системой проливов можно добраться сюда из океанских глубин. Впрочем, это никому не нужно. Порт Бин-Касим принимает грузовые суда, а порт в Карачи — пассажирские.

Старый город был занесен толстым слоем песка и забыт людьми на многие сотни лет, пока в начале этого века не пришли сюда археологи. Но труд их кропотлив и долог, открытия делаются не скоро, и тысячи туристов со всех концов земли не едут пока в этот кажущийся всеми заброшенным уголок земли. Сами пакистанские жители не находят удовольствия в морском купании, поэтому километры и километры песчаных берегов не заполняются весёлыми голосами играющих в воде ребятишек, не покрываются телами загорающих на солнце взрослых. Эти изумительные пляжи пусты. Но давайте пройдём по ним внимательнее и мы увидим, что каждый кусочек незнакомой земли живёт своей жизнью.

Лучше всего появляться здесь во время отлива. Хотя это зависит от того, что вы хотите увидеть. Если у вас есть желание познакомиться поближе с дельфинами, приходите в сильный прилив, когда море добирается до самого подножия крутого берега и, конечно, пораньше, до рассвета. Тогда, едва начнёт светать, и из-за загривка ближайшего острова вдруг плеснёт в небо красной разливающейся краской восходящих лучей солнца, вы можете увидеть совсем рядом в воде, всего в двух-трёх метрах от вас мощные спины дельфинов. Они плывут парочкой, а то и целой стаей, показываясь и тут же прячась под водой. Днём их тоже можно увидеть, но значительно дальше. К людям они ещё не привыкли и опасаются приближаться. Крупные акулы не любят мелкие воды, да и с дельфинами отношения у них напряжённые, поэтому мы их здесь ни разу не видели. Что же касается других обитателей местных пляжей, то их всё же лучше наблюдать в отлив.

Приливы и отливы для океанских берегов дело обычное. Два раза в сутки море наползает на песок, поднимаясь иногда на три метра, а то и выше и дважды уходит восвояси, обнажая огромные площади, кишащие жизнью. Вот улитки — круглые завитушками и остренькие, как колпачки, на спрятанных под панцирями ножках бегут, торопятся за уходящей водой. А как же? Съедят ведь, если останешься на суше, или высохнешь от палящего солнца.

Другое дело крабики. Маленькие, проворные, с одной главной клешнёй больше них самих по размеру, они всегда могут спрятаться от опасности в любую из сотен маленьких отверстий, которыми усеян весь берег. Как только по песку идёт человек, утопая по щиколотки в ещё не затвердевшей жиже, или летит, приближаясь, птица, крабики немедленно исчезают в своих норках, но стоит врагу слегка удалиться, как тут же словно расстелили тканый ковёр с узорами: неожиданно то там, то здесь появляются сначала осторожно десятки клешней из земли, а затем выползают и сами их обладатели, ярко выделяясь своей белизной на сером ещё от воды песке. Недолго удаётся погреться на солнышке, так как кто-нибудь да появится снова поблизости, вынуждая маленьких пляжников быстро ретироваться в тесные песочные домики. Так и живут они, то выползая, то прячась, до наступления прилива или ночи. А там другой режим.

Кое-где длинными морщинками тянутся по песку бороздки. Это морские черви уползают вдогонку за морем, оставляя непрерывный след. Иногда вы можете успеть увидеть их, растягивающиеся шнурками чуть ли не до полуметра. Им опаздывать уж никак нельзя. Без моря они сразу высохнут под беспощадным солнцем. Тропики-то начинаются совсем рядом, не более ста километров отсюда, и температура летом в тени, даже охлаждаемая морским дыханием, поднимается до сорока пяти градусов. Как же тут выдержать такому червю? Если же морщинка в песке пошире — не иначе, как перед вами проползла, успешно скрывшись от глаз наблюдателя, ядовитая, но пугливая змея. Не любит она встреч с человеком.

Уходя, море оставляет за собой множество солёных луж и озёр в небольших впадинках и ямках. Солнечные лучи попадают в них и отскакивают яркими прожекторами. Хочется увести глаза в сторону от нестерпимого блеска одной из лужиц, но сверкающий прожектор неожиданно рассыпается на сотни, тысячи маленьких искорок. Что случилось? А всё очень просто — незамеченное вами чёрное существо плюхнулось в воду, скрываясь от человека, и разбило её гладкую зеркальную поверхность.

Посмотрите внимательнее вперёд подальше и заметите, что там, услышав ваши чавкающие шаги, буквально скачут по мокрому песку десятки рыбок не рыбок, но очень похожих на них существ. Туловище гладкое заканчивается рыбьим хвостом плавником, ещё два плавника по бокам у самой головы, которые на суше служат своеобразными ногами, ну так, как у тюленей ласты, только тюлени огромны, а эти морские животные в лучшем случае займут по длине ладонь, а в большинстве своём, конечно, меньше. Опираясь на плавники и отталкиваясь хвостом, «чёрт», как мы его тут называем за чёрный цвет, относительно большую пучеглазую голову и необыкновенную юркость, может быстро передвигаться прыжками и, найдя первое же соответствующее его размеру отверстие в песке с лужей или без, мгновенно скрывается в нём и, пробравшись скрытыми ходами, вылезает в другом месте, поближе к морю, и вот уже он мчится к воде, чтобы уйти на секунды вглубь. Долго под водой он находиться не может, и потому скоро можно увидеть его, торопливо плывущим к берегу.

Зацепившись за дно плавниками, он выставляет голову из воды, отдыхая и наблюдая жизнь мелкими бусинками глаз. С приближением опасности вновь скрывается под воду и может даже отплыть от берега, но очень недалеко. Если же пытаться гоняться за ним по воде, то он точно юркнет от вас в сторону и зароется незаметно в песок, где уж никак не найдёшь его.

Иногда эти чертята, которых, впрочем, местные жители называют «джига», собираются стайками у самой кромки воды, выставляя на воздух длинный ряд чёрных головок. Это случается в сильный прилив, когда всё пространство песчано-илистого берега с многочисленными норками-ходами залито морем до самых крутых откосов берега. Тогда самым большим любителям отливов, его постоянным обитателям приходится безропотно ждать, когда океан, накатившись на берега, выдохнувшись, начнёт откатываться обратно. Океан словно собрался в огромном блюдце земли, которое качается чьей-то искусной рукой, переливая содержимое от одного края к другому, создавая на одном краю приливы, на другом отливы и наоборот.

Но вот мы приближаемся к нашему любимому песчаному пляжу. Он несколько полого спускается к морю, поэтому на нём не задерживаются воды, не отстаивается ил, зато постоянно намывается песок, делая этот небольшой кусочек берега прекрасным местом для отдыха, где можно полежать на горячем песке, не боясь поцарапаться острыми раковинами, которых полно на более ровных илистых побережьях, и не испачкаться морскими наносами и отложениями. Здесь можно поискать красивые морские ракушки.

Заходя в чистую волну, не удивишься, обнаружив у самых ног стайки длинных узких или напротив круглых и плоских рыб, поймать которые, разумеется, не удастся, хоть они совсем рядом. Там, где пляж, вылезая из моря, упирается в крутую стену берега, растут небольшие кустики с широкими круглыми листьями. Это крайняя граница, куда может добраться во время прилива море. Сейчас оно отступило и можно ложиться загорать.

Но что такое?

На нашем пляже беспорядок: целая вереница песчаных холмиков выстроилась вдоль берега. Аккуратные остренькие колпачки песка и возле каждого по одному весьма приличных размеров отверстию, привлекающему загадочной чернотой. Кто там спрятался? Что за архитектор?

Рассматриваем холмики поближе. Между ходом в песок, а это, конечно, норка, и холмиком на песке словно царапины. Такое впечатление, что кто-то лез и задними лапками песок отбрасывал — вот он и собрался в холмик. Стало быть, это не змеиная нора и потому уже не так страшно. Но кто же тогда? Хорёк? Их здесь нет. Выдра? Она тоже у реки водится. Может, черепаха? Но она больше и, откладывая яйца в песке, сама в него не зарывается.

Несколько дней, приходя сюда к холмикам, перебирал я в памяти всяких четвероногих грызунов, но ни один не подходил либо размерами, либо своим образом жизни. Ну, разве можно устраивать жилище в песке возле самого моря, которое вот-вот может добраться сюда и залить?

— Стоп, — сказал я друзьям однажды. — Тот, кто построил себе здесь дом, наверняка знает о море и не боится его. Почему бы не залить норку водой сейчас, словно оно уже пришло? Тогда, быть может, обитатель норки появится?

Идея всем понравилась. Снимаем с голов резиновые шапочки для купания, набираем в них воду и начинаем заливать отверстие. Принесенное нами море пенится, заполняя чёрный ход, и готово вылиться на песок нам под ноги, как вдруг что-то хлопнуло, будто открылся клапан, и вся вода, урча, резко ушла вниз, а вместо неё, быстро перебирая лапами, прямо на нас выскочил огромный краб. Наша затея ему не пришлась по вкусу. Воинственно подняв клешню, он храбро кинулся к моей босой ноге.

От неожиданности я отскочил, а ему только того и надо было. Бочком-бочком, с поднятой одной клешнёй, готовой отразить нападение, смелый воин теперь сам обратился в бегство. Не успели мы опомниться от неожиданности, как её главный виновник уже скрылся в волнах. Вот кто, оказывается, прятался в норках таинственных холмиков. Вот кто их построил.

Так и запомнили мы этот приход на пляж, как день открытия тайны наших таинственных холмиков. Возвращаясь, мы видели, как обычно по обезвоженному участку берега бродит рисовая цапля, вся почти чёрная с белым галстуком на длинной шее. В самой воде, постоянно смотрясь в море, как в зеркало, не спеша прохаживается её родственница серая цапля, значительно красивее и богаче своим празднично белым одеянием. Да она и постройнее рисовой цапли.

Когда хочешь приблизиться к серой цапле, она сначала подпускает тебя, а потом начинает потихоньку удаляться, кося назад глазами, осторожно поднимая и высоко переставляя красивые длинные ноги. Бывало, что она позволяла мне долго идти с нею в одном направлении, только она по воде, а я по берегу. Щёлканье моего фотоаппарата её не очень беспокоило, но стоило мне однажды сделать неосторожно ещё шаг поближе к ней, и птица беспокойно повернула голову в сторону моря, распахнула крылья и вот уже бежит, разгоняясь, и несётся по воздуху, выгнув вперёд шею, сложив ноги назад, а по воде расходятся круги от того места, откуда она оторвалась в спасительный полёт.

Встречаются в здешних местах и красивые с оперением пепельного цвета соколы, за которыми охотятся браконьеры. Эти птицы-охотники стоят дорого, но отлов их запрещён.

Над морем, как и везде, носятся белые чайки и чёрные длинноносые бакланы. А как-то по пути на пляж я увидел вдали большую белую птицу и не поверил, что это цапля. Приготовив аппарат на всякий случай, стал медленно приближаться к ней, стараясь осторожно без шума вынимать ноги из вязкой грязи.

Однако крылатая невеста в белом оперении, разумеется, давно заметила моё приближение, но ещё не осознала, чем это ей грозит, и потому стояла спокойно. Расстояние между нами сократилось метров до пятнадцати, и теперь я отчетливо видел, что передо мной не цапля. Она была значительно выше, красноватые ноги стройнее, большой толстый клюв загнут. Не веря своим глазам, я хотел приблизиться ещё, хотя видел, что птица беспокойно поворачивает голову. Цапли подпускали значительно ближе. Но эта птица дорожила собой больше. И было отчего.

Я сделал ещё шаг и провалился в илистую грязь по самое колено. Попытавшись вытащить ногу, увяз и второй. Безнадёжно смотрю вперёд. Вылезать некогда. Объект моих съёмок не ждёт. Её крылья развёрнуты, и в глаза мне плеснуло розовым цветом, словно опять заалел восход солнца на синем небе. Да, это была птица фламинго, уносящая своё пламя ввысь.

Сфотографировать её не удалось. Посмеялся надо мной обманчивый морской берег. А встретить фламинго на море — большая редкость. Во всяком случае, второй раз мне не пришлось. Это был один день, который я назвал днём фламинго. Потом были другие.

Например, день летящих колючек, когда ветром по всему берегу разнесло колючки с кустарников. Эти колючки, собственно, являются семенами, из которых вырастают новые кусты. А наступать на колючки босиком очень неприятно, так что в этот день или дни лучше ходить по берегу в обуви. К счастью, это происходит раз в год.

Вспоминается день встречи с верблюдами, которые важно и независимо шествовали мимо нас, не проявляя ни малейшего интереса к незнакомцам. Лишь маленький верблюжонок, любопытный, как все дети, направился прямиком ко мне, чтобы сунуть свой нос в фотоаппарат. Ну что ж, видимо, и животный мир хочет идти в ногу со временем, и молодёжь его не чуждается техники.

За днём встречи с верблюдами следовали день зелёных маленьких попугаев, день атакующих крабов, день штормового ветра, песчаной бури, день археологических находок, штилевой погоды и много других не менее интересных дней. Но с особой теплотой и радостью я вспоминаю день таинственных холмиков, потому что он оказался самым неожиданным.