Трудности воспитания. Сборник

Евгений Махина

А что, если? Представьте себе мир, в котором удачливость считается такой же объективной характеристикой человека, как вес или возраст. Представьте себе мир, в котором люди установили контакт с сознанием Земли. Представьте себе мир, в котором…

Эту книгу я посвящаю Анне. Спасибо за то, что ты веришь в меня больше, чем я сам.

Дизайнер обложки Артем Суменков

Редактор Мария Устюжанина

Корректор Мария Черноок

© Евгений Махина, 2022

© Артем Суменков, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0059-0724-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Экзальтация

О Создатель, корень всего,

Виракоча, конец всего,

Повелитель в сияющей одежде,

Зарождающий жизнь и все приводящий в порядок,

Говоря: «Да будет мужчина! Да будет женщина!»,

Создатель, творец,

Ты дал жизнь всем —

Храни их,

Пусть живут они в процветании и счастье,

В безопасности и мире.

Где ты?

Снаружи? Внутри?

Над этим миром в облаках?

Под этим миром в тенях?

Услышь меня!

Ответь мне!

Прими слова мои к сердцу!

Пачакутек Юпанки¹

Пролог

18 сентября 2028 года

Неаполь, Италия

— По-хорошему они явно не понимают… — неразборчиво пробормотал Маттео, без какого-либо стеснения откусывая заусенец на большом пальце левой руки. — На вечернем совещании устрою им Судный день, уж поверь мне.

— Слушай, ну с кем не бывает? Разве так все плохо? — отозвался Антонио, с прищуром разглядывающий висящее на стене меню, напечатанное слишком мелко для его предательски ухудшившегося с годами зрения. Поймав на себе косой взгляд Маттео, он попытался подбадривающе улыбнуться, но улыбка вышла до боли неестественная.

— Насколько все плохо? Ты что, не понима…

Договорить фразу Маттео не успел — его перебил стоящий за кассой прыщавый парень лет двадцати, только что закончивший обслуживать грузную женщину перед ними:

— Добро пожаловать! — c нарочито доброжелательной улыбкой произнес он дежурное приветствие. — Что желаете на обед? Рекомендуем попробовать нашу новинку. Сейчас действует акция: берете две…

— Так, стоп, — резко прервал кассира Маттео. — Не надо мне тут ничего рекомендовать. Просто пробей нам два бургера с курицей, две содовых и одну картошку фри.

И без того не вызывающая доверия улыбка мигом слетела с лица молодого человека. Он захлопнул рот. На скулах едва заметно заиграли желваки.

— Что-нибудь еще? — переспросил кассир, изо всех сил стараясь не показывать своего раздражения, постепенно перетекающего в ненависть, которую он с каждым днем все больше и больше испытывал к неизвестному, прописавшему в стандартах сервиса необходимость по несколько десятков раз в день задавать клиентам одни и те же идиотские вопросы.

Маттео промолчал. Кассир перевел взгляд на Антонио.

— А мне латте, пожалуйста, — произнес Антонио и облизнул нижнюю губу, напомнив себе, что от молочных продуктов следовало бы отказаться, так как последнее время от них бывают спазмы в животе.

— Все одним чеком пробить?

— Одним. Угощаю, — ответил Маттео и небрежно бросил парню скомканные банкноты. Повернувшись к кассиру боком, он облокотился на стойку и продолжил: — Три месяца! Столько времени они твердили мне, что сделка выгорит. А что они заявляют мне этим утром?

— Теперь догадываюсь, — отозвался Антонио, невольно уставившись на большое мокрое пятно под мышкой Маттео.

— Виновато опускают глаза и мямлят, что клиент приостановил переговоры, а все договоренности были предварительными. Предварительными, понимаешь? — Маттео тяжело вздохнул, расслабив узел галстука. — Да коммерческий директор меня на следующем собрании живьем съест. Ему же нет дела до того, что клиент по какой-то там причине отложил открытие торговых точек. Знаешь, что коммерческий мне на это все скажет?

— М?

— Он скажет приблизительно следующее: «Вы должны были закрыть сделку до того, как клиент переобуется». А потом он еще нахмурит брови и добавит: «Мне руководитель группы продаж для таких вещей и нужен: ты должен пинать своих менеджеров, чтобы деньги приходили на наш счет до того, как у клиента возникнет желание что-то там переиграть. Если ты не можешь это делать, то на кой черт ты мне сдался?»

— Ваша сдача, — пробубнил себе под нос кассир, высыпав мелочь в монетницу. Парень не стал отрывать взгляд от рабочего терминала. Его пальцы продолжали бегать по экрану. Со стороны казалось, что молодой человек выполняет какую-то важную операцию. На самом деле кассир просто открывал и закрывал меню настроек, создавая иллюзию занятости, чтобы больше не смотреть в глаза нагрубившему посетителю.

— Я думал, — продолжил Маттео, сгребая сдачу своими толстыми пальцами с грязными ногтями, — что мы идем на перевыполнение плана продаж. Теперь же оказывается, что у нас будет от силы процентов семьдесят — семьдесят пять от плана. И это за неделю до конца квартала. Такие дела…

— Но разве не ты должен был следить за ходом сделки? — с неподдельным недоумением переспросил Антонио, пожав плечами. — Тем более что она такая крупная.

— И ты туда же, — огрызнулся Маттео, протиснувшись поближе к зоне выдачи заказов. — Ты вообще на чьей стороне? На моей? — Сказав это, Маттео тут же прикусил язык, чтобы не оттолкнуть от себя, пожалуй, единственного человека в Неаполе, кому он мог выговориться в столь тяжелый момент. — Прости, — сухо добавил он, выдержав паузу.

— Все хорошо, — отозвался Антонио, наблюдающий за гипнотическим танцем рук собирающих заказы сотрудников кухни. — Но кому поможет эта публичная порка? Начальству разве есть до этого дело?

— А что мне остается? — Маттео на секунду закрыл лицо рукой, принявшись массировать переносицу. — Алтарь корпорации будет требовать жертв, — процедил он сквозь зубы. — Либо кто-то из них, либо я. Если меня из-за этих олухов уволят, то никто из них за меня ипотеку платить не станет. Так? Так. Мне нужна эта работа, эта должность. Так что сегодня же вечером, — Маттео стукнул кулаком по стойке, — демонстративно велю кому-нибудь из этих недоумков собирать вещички, а остальным пригрожу повторением судьбы несчастного.

— Мне кажется, ты чересчур жесток. — Антонио отвел глаза, переведя их обратно на меню, хотя он и понимал, что заказывать ничего из еды не будет, как бы ему ни хотелось вкусить двойной чизбургер. — Ты же не знаешь, что конкретно заставило клиента заморозить сделку.

— Даже не начинай. Думаешь, эта сказка поможет мне там, на эшафоте в кабинете коммерческого директора? Знал бы ты, что это за человек. — Маттео покачал головой. — Ему нет дела до оправданий. — Голос Маттео стал почти металлическим. — Вот и мне тоже. Нужен результат, — Маттео вновь стукнул кулаком, — а не красивая история.

— Ваш заказ готов, — в последний раз вклинился в разговор кассир таким голосом, будто бы зачитывал некролог мотающего пожизненный срок преступника, чья смерть стала облегчением для налогоплательщиков.

Маттео молча схватил два бумажных пакета и кивнул на стаканчики, намекнув другу взять их. Развернувшись, он резким шагом направился к выходу.

— Спасибо, всего доброго, — извиняющимся тоном протараторил Антонио на прощание едва заметно покрасневшему кассиру и поспешил за Маттео.

Выйдя на улицу, приятели расположились на парапете по другую сторону небольшой аллеи, в тени дерева с густой кроной, не дающей пробивающимся сквозь облака лучам солнца напекать стремительно лысеющую макушку Маттео.

Маттео с таким вожделением принялся поедать свой обед, что Антонио побледнел от смеси чувства голода и зависти. Врач предписал ему строгую диету, запрещающую подобную еду. Два с половиной года назад, выйдя из кабинета кардиолога, он пообещал ожидающей его в коридоре жене больше никогда не есть фастфуд. Только вот обещать оказалось гораздо легче, чем отучить себя заедать стрессы быстрыми углеводами.

Маттео погрузился в себя, чавкая и разглядывая безвкусную вывеску кафе напротив. Антонио не пытался вернуть его к разговору. По лицу мужчины было понятно, что он занялся обдумыванием плана по спасению своей карьеры от надвигающейся катастрофы.

Солнце показалось из-за облачной завесы. Мужчины прищурились. Адаптировавшись к яркости солнечного света и приложив ладонь ко лбу, Маттео стал разглядывать свое отражение в большой стеклянной витрине заведения, которое они с Антонио только что покинули. Он на секунду задумался, насколько аляповато на нем смотрелась бы униформа сотрудника этой забегаловки. Возникший в голове образ оказался настолько ему отвратителен, что он сплюнул себе под ноги, не задумываясь о чувствах друга, которого каждый раз от этого воротило, хоть он из вежливости и старался этого не показывать.

Маттео дико захотелось курить.

Он потянулся за пачкой сигарет, лежащей в нагрудном кармане слегка застиранной и абсолютно не подходящей ему по фасону рубашки. Когда-то он мечтал о том, что у него появится женщина, которая будет помогать подбирать гардероб: сочетать по цвету рубашки и галстуки, пиджаки с нагрудными платками, туфли с костюмами. Маттео все больше свыкался с мыслью, что мечте не суждено сбыться. Женщины регулярно появлялись в его жизни, но он каждый раз умудрялся все испортить. Поводы для скандалов разнились, но результат всегда оставался одним и тем же: пассии уходили, демонстративно хлопая дверью. С годами дамы все меньше одаривали его своим вниманием, так как Маттео явно не относился к тому типу мужчин, которые с возрастом становятся более импозантными.

Дверь кафе напротив медленно открылась.

Из тени проема на улицу не спеша вышел тот самый кассир, который несколько минут назад обслуживал приятелей. Маттео вспомнил, что, будучи на кассе, он, вопреки своей привычке не замечать обслуживающий персонал, все же зачем-то бросил взгляд на бейдж парня, но толку в этом особо не было, ведь имя в памяти так и не отложилось.

Молодой человек выглядел растерянно. Он осматривался по сторонам так, будто впервые оказался на улице, проведя большую часть жизни в бункере глубоко под землей. В его глазах читалась смесь любопытства и робости. Губы кассира шевелились, будто бы он с кем-то разговаривал, но сидящему напротив Маттео не удалось разглядеть ни сотового телефона в его руке, ни беспроводного наушника в ухе.

— Вот она — несправедливость, — возмутился мужчина вслух, обратившись к Антонио. — С меня начальство шкуру готово содрать за любую оплошность, а тут вон какое разгильдяйство: сотрудники через главный вход покурить выходят! Это вообще нормально, нет? Куда его руководитель смотрит? Мне их жратва поперек горла встанет, если сейчас придется смотреть, как этот прыщавый неудачник будет смолить и харкать на тротуар, — добавил он, словно забыв о том, что сам только что сделал абсолютно то же самое.

Антонио промолчал, не сумев быстро придумать вразумительный ответ. Он всегда завидовал способности Маттео не лезть за словом в карман, которую тот регулярно демонстрировал.

Молодой человек пошел вперед. Заметив пролетающего рядом голубя, он на секунду втянул голову в плечи и отшатнулся, словно испугавшись. Его лицо вскоре озарила улыбка. Он проводил птицу взглядом, после чего вышел на проезжую часть и как ни в чем не бывало лег прямо на асфальт, устремив взгляд в небо и продолжив что-то бормотать.

— Эй, ты глянь на этого придурка, — бросил Маттео своему другу, толкнув его локтем в бок. — Его, видимо, работа доконала еще больше, чем меня. А все, знаешь ли, познается в сравнении.

Маттео собирался продолжить свое рассуждение, но внезапно замолчал, потеряв дар речи. Он увидел поразительную картину: улицу заполняли люди, разговаривающие сами с собой, так же, как и тот парень из кафе. Их было много: одетые в фартуки официанты, накрахмаленные офисные клерки, строители в комбинезонах. Маттео сразу узнал мигрантов, проводящих ремонтные работы на первом этаже здания, где располагался офис его фирмы. Сталкиваясь с ними нос к носу у главного входа, мужчина каждый раз чувствовал раздражение. Ему уже дважды пришлось сдавать костюм в химчистку из-за оседавшей на нем строительной пыли. Разве нельзя было какую-нибудь пленку натянуть, чтобы изолировать место проведения работ? Или хотя бы просто не шататься туда-сюда, разнося эту грязь повсюду?

Все эти люди, что-то бормоча, неторопливо маршировали к дороге, проходящей по центру делового квартала. В их движениях читалось нечто общее. Маттео, путаясь в мыслях, не мог понять, что конкретно объединяет вон ту только что появившуюся из-за поворота молодую блондинку в брючном деловом костюме и вон того вылезающего из грузовика тучного мужчину в покрытой пятнами спецовке. Они походили на артистов цирка, исполняющих финальный номер шоу-программы, чтобы в конце выйти на поклон под бьющее по ушам музыкальное сопровождение, смешанное с радостными воплями детей, уговоривших родителей купить им всякую ерунду. Идущие демонстрировали какую-то нечеловеческую согласованность. И это пугало.

Маттео почувствовал, как его руки похолодели, а дыхание стало прерывистым. Он вскочил с места, наблюдая, как бубнящие себе под нос люди принялись ложиться повсюду в хаотичном порядке, превращая грязную улицу в некое подобие пляжа в разгар сезона.

По спине Маттео пробежал холод. Он почувствовал себя голым человеком, оказавшимся в грузовом вагоне поезда вместе с больными проказой. Бургер выпал из его рук. Он повернулся ко все еще сидящему на парапете Антонио и, стараясь не привлекать внимание толпы, тихо сказал ему:

— Мне это не нравится. Уносим ноги подальше отсюда.

Антонио никак не отреагировал на его слова, продолжив молча смотреть куда-то перед собой.

— Антонио, твою мать! — прошипел Маттео, несколько раз дернув его за рукав. — Ты оглох? Уходим!

Ответное молчание друга заставило Маттео отстраниться на пару шагов. Аккуратно обойдя его по дуге, он, сглотнув ком в горле, с трудом решился посмотреть Антонио в глаза.

Антонио стал медленно подниматься. Его губы зашевелились.

Маттео принялся вертеть головой в поисках пути к отступлению.

Приступ паники подступил к горлу, когда он увидел, что из всех близлежащих магазинов, кафе и офисов на улицу продолжают организованным потоком стекаться люди, похожие на одурманенных наркотиками сектантов.

Бормотание перерастало в гул, становившийся все громче.

До Маттео наконец донеслось содержание их речей.

Все они в унисон твердили: «Земля. Убивать. Нет. Земля. Убивать. Нет. Земля. Убивать. Нет».

Окончательно потерявший самообладание Маттео попятился назад. Он споткнулся о выступающую трубу рамы для парковки велосипедов, перелетел через нее и упал на спину. Острая боль пронзила правый локоть, принявший на себя основную часть удара.

Антонио тем временем зашагал в сторону Маттео. Мужчина попытался отползти от своего друга подальше, оставляя на асфальте кровавый след разбитым локтем. Антонио продолжал приближаться. Его губы по-прежнему шевелились.

Полностью отдавшись во власть инстинкта самосохранения, Маттео пнул Антонио чуть ниже колена. Лишившись точки опоры, мужчина упал. Маттео воспользовался появившимися в его распоряжении секундами, чтобы неуклюже подняться.

Встав на ватные ноги, Маттео увидел, что выражение лица упавшего набок Антонио совершенно не изменилось, хотя при падении он разбил себе нос. Его лицо по-прежнему излучало спокойствие, умиротворение и блаженство.

Антонио не спеша перевернулся на спину и устремил взгляд в почти полностью затянутое облаками небо. Казалось, будто все его мышцы абсолютно расслаблены, за исключением слегка приподнятых в легкой улыбке уголков рта, по которым текла кровь из разбитого носа. Эта блаженная улыбка вызвала у Маттео дикий ужас.

Антонио принялся бубнить. Каждое следующее произносимое им слово было громче предыдущего. Вскоре его голос влился в общий хор голосов, продолжающих скандировать не поддающееся осмыслению послание, эхом разносящееся по всем окрестностям:

— Земля. Убивать. Нет. Земля. Убивать. Нет. Земля. Убивать. Нет.

Глава 1

21 июня 2217 года

Москва-Один

Глухой хруст мелких кусочков раскрошившегося бетона, доносящийся из-под колес проезжавшего по обломкам обрушившегося здания «Ровера», всегда доставлял Кларку странное удовольствие. Вслушиваясь, он часто умудрялся находить в нем едва различимый рваный ритм. Поймав его, молодой человек каждый раз испытывал чувство гордости оттого, что ему открывалось что-то недоступное для остальных, пусть это «что-то» и существовало исключительно в его сознании. Кларк знал, что он никогда бы не смог поделиться этой находкой, не смог бы убедить другого человека в существовании этого призрачного ритма, но это осознание не умоляло его ценности. Скорее наоборот. Оно превращало происходящее в нечто сакральное. Вслушиваясь в окружение, Кларк чувствовал себя шаманом — единственным человеком в племени, способным слышать голоса богов.

Кларк сложил губы трубочкой и принялся выдувать воздух в попытке взять ноту до. Это позволило бы ему превратить фоновый шум в некое подобие полноценной музыкальной композиции. Постоянно перекатываемая во рту зубочистка мешала выдавать нужную высоту звука, но Кларк не стал выплевывать ее.

Молодой человек перевел взгляд на изображение, проецируемое на стекло надетого на голову визора, с информацией о текущем местоположении, заряде батареи «Ровера», а также актуальными сообщениями из информационной сети.

Судя по отображающейся на визоре карте, Кларку нужно было пройти еще около трехсот метров прямо, затем на перекрестке свернуть налево. Через полтора километра он упрется в провал грунта недалеко от того места, где раньше располагался четырехэтажный бизнес-центр. Навигационная программа рекомендовала сделать небольшой круг, чтобы обогнуть его.

— А покороче пути точно нет? — с плохо скрываемой досадой спросил Кларк у тихо жужжащего позади Д-01.

Дрон по дуге облетел его через левое плечо, разворачивая свои тускло светящиеся синим светом окуляры в сторону оператора, то есть Кларка. Кларк едва заметно цокнул языком, зная, что этот маневр в большей степени был любезностью, обусловленной программным обеспечением Д-01, предписывающим ему разворачивать то, что можно было назвать его фронтальной частью, к лицу собеседника. С психологической точки зрения это упрощало для человека процесс взаимодействия с устройством, хотя выделение у Д-01 задней и передней части было весьма условно.

Сопроводительный дрон-исследователь, модель 01, напоминал две уложенные друг на друга полуметровые обеденные тарелки, плавно вращающиеся в противоположных направлениях. Окуляры свободно перемещались по внешнему светящемуся ободу, позволяя фокусироваться на необходимых объектах, хотя системы сканирования Д-01 в той или иной степени охватывали все близлежащее пространство.

— Повторная проверка проведена. Результат: этот путь является оптимальным с точки зрения соотношения длительности маршрута и уровня риска от прохождения в непосредственной близости с ветхими постройками, — доложил Д-01 с максимальным уровнем доброжелательности, на который мог быть способен синтезированный голос машины.

— М-да, — процедил Кларк, поправив кепку на голове. — Если ответ отрицательный, то можно было просто сказать «нет».

Дойдя до перекрестка, Кларк жестом велел неторопливо следующему за ним «Роверу» остановиться. Автоматизированная колесная грузовая платформа без лишних разговоров повиновалась, порадовав своего оператора отсутствием голосовых модулей.

Открытое пространство на пересечении дорог открывало вид на несколько улиц сразу. Стены уцелевших зданий по большей части покрывала густая растительность. Мощные деревья возвышались там, где много лет назад сквозь асфальт и брусчатку впервые пробились первые хилые ростки. Со временем на смену росткам пришли кусты и молодые деревья. Они словно стали примером для остальных, шелестом своей листвы провозглашая, что отныне им не нужно бояться секаторов и косилок. Теперь можно было расти там, где им заблагорассудится. С каждым днем город все меньше походил на творение рук человека, все больше сливаясь с естественным природным ландшафтом. Москва-Один уже давно не представлялась Кларку поглощенным природой городом. Наоборот — она виделась ему лесом, в котором местами проросли бетонные и кирпичные сорняки.

Кларк поднял воротник своей походной куртки. Много лет назад покрывающий эти дороги асфальт поглощал большое количество тепла, нагреваясь под лучами солнца. Со временем инженеры даже нашли способ использовать это его свойство. Научившись встраивать коллекторы солнечной энергии в дорожное покрытие, человечество получило еще один дешевый источник электричества. Ученые обнаружили, что добавление кварцита в состав асфальта значительно увеличивает его теплопоглощающую способность. Это разрешило важное для городской среды противоречие. Собирающие солнечную энергию устройства требовали большого количества свободных площадей для размещения нагревательных поверхностей. Пространства всегда не хватало. Начав использовать дорожное покрытие в качестве основного нагревательного элемента, люди избавили себя от необходимости выискивать подобные площади в плотной городской среде.

Сейчас же более-менее больших пластов асфальта в Москве-Один почти не осталось. Нечему было удерживать и накапливать тепло, в связи с чем средняя температура в городе уже давно пришла в полное соответствие с температурой в окружающих лесах. Кларк прекрасно знал это, так как сам регулярно заносил результаты своих замеров в базы данных. Это лето выдалось дождливым. Сгустившиеся перед грозой тучи не пропускали солнечный свет, не давали ему прогреть землю после необычно прохладной для летних месяцев ночи. Есть два типа людей: те, кому все время холодно, и те, кому все время жарко. Кларк принадлежал к первой категории. Он втянул голову в плечи и засунул руки в карманы.

Внимательно рассмотрев карту окрестностей, Кларк обратился к Д-01:

— Так, погоди. Ты почему мне сказал, что в округе нет других мест для посадки АП? А как же вон тот пустырь? Вполне себе ровная площадка, мы могли бы приземлиться и там.

— Выбранная точка приземления является оптимальной. Окружающие ее локации слишком густо застроены. Посадка на крыши оставшихся в относительной целостности ветхих зданий запрещена техникой безопасности, а иных соответствующих требованиям открытых пространств в этом районе нет. Приземление в указанном вами секторе будет разрешено после естественного обрушения находящихся в непосредственной близости построек.

— И когда же ждать такого счастья? — Кларк сам не понял, зачем задал этот вопрос. Он в принципе и так догадывался, что дрон ему ответит.

— Планов по преднамеренному обрушению в базах данных тоже нет.

— То есть пока я не закончу с этим сектором, мне придется каждый раз сажать АП в одной и той же точке, а потом пешком тащиться до места сканирования?

— Подтверждаю.

— Да ты издеваешься. — Кларк подошел к Д-01 так близко, что кожей ощутил воздух, разгоняемый вращающимися сегментами его корпуса. — С сектором триста пятнадцать я еще готов смириться, но триста шестнадцать и семнадцать? Ну уж, увольте. Найди для меня более удобный маршрут.

— Оптимальный маршрут уже проложен, вы сейчас по нему следуете, — ответил Д-01 с присущей дронам невозмутимостью.

Кларк отошел от дрона и пнул приоткрытую дверь стоящего неподалеку изъеденного ржавчиной старого минивэна. Останки транспортного средства отозвались глухим скрежетом. Кларк снял кепку и рукой зачесал назад изрядно отросшие за последнее время волосы, уже полностью скрывшие уши.

— Из-за этих железок тут, блин, яблоку негде упасть, — прошипел Кларк, рассматривая едва различимые под покровом растительности контуры давно брошенных седанов и нескольких хетчбэков, заполонивших весь перекресток и ведущие к нему дороги. — Если бы только кто-то в свое время догадался их убрать. Ладно, хрен с ним, — рассудил парень, после чего смочил горло водой из фляги, закрепленной на поясе. — Ходьба полезна для здоровья, — добавил он. — Мне, видимо, в ближайшие недели придется нагуляться вдоволь…

Взглянув на затянутое густыми облаками небо, Кларк двинулся дальше по маршруту. Не успел он пройти и ста метров, как в левом верхнем углу визора вспыхнул значок входящего вызова.

— Зои, блин, как же ты не вовремя, — пробубнил Кларк себе под нос, после чего глубоко вздохнул и нажал на кнопку приема сигнала, расположенную у левого виска.

Значок увеличился в размере, превратившись в небольшое вертикально ориентированное изображение смуглой девушки с восточным разрезом глаз и вьющимися волосами, стянутыми в тугой хвост.

— Привет! — тепло протянула она, улыбнувшись и помахав ему в камеру рукой.

— Привет.

— Где ты? Где-то далеко?

— Ну, — вздохнул Кларк, — зачем задавать вопрос, если ты и так знаешь ответ?

Улыбка медленно сползла с лица Зои.

— Ты опять в Москве-Один, да?

— Именно.

— Кларк, ты же вроде собирался сократить количество вылазок. Это же так опасно.

— Не опаснее, чем в носу ковырять во время поездки на высокоскоростном лифте.

— Но ты же говорил, что…

— Не начинай по новой, — перебил девушку Кларк, — ты же знаешь, что мне важно лично собирать данные, да и вообще, — молодой человек почесал затылок, — к чему все это? Зачем ты звонишь? Вряд ли ради того, чтобы опять мусолить эту тему.

— Ну, — замешкалась Зои, — хочу узнать, когда ты вернешься.

— Ближе к вечеру, — Кларк чувствовал, что этот только что начавшийся разговор уже становится для него все более тягостным, — а что?

— «Ближе к вечеру» — это во сколько? — не отставала теребившая кончики волос Зои.

— Думаю, к семи. Ты не ответила на мой вопрос.

— Да… знаешь, — Зои стыдливо отвела взор и тяжело вздохнула, — мне же сегодня выступать с докладом в Лектории. Волнуюсь, как и обычно. Мне было бы приятно, если бы ты смог прийти и поддержать меня. Начало в половину пятого. Как по-твоему, успеешь вернуться?

Кларк едва заметно закатил глаза, но быстро одернул себя в надежде, что Зои не успела этого заметить.

— Не знаю. Наверное. Думаю, да, успею, — ответил он, заметив, что начинает выходить из себя. — Это все?

— Я рада, — оживилась Зои. — Я найду тебя взглядом в зале. Так мне будет гораздо спокойней, ты же меня знаешь. Спасибо! Люблю тебя.

— А я… прости, надо идти, — неуклюже бросил Кларк и поспешно разорвал сеанс связи.

Освободившееся место на экране визора вновь заняла карта города с проложенным по ней маршрутом. Кларк несколько раз перекатил зубочистку из одного уголка рта в другой, рассматривая проецируемое изображение, после чего повернулся к «Роверу» и приказал:

— За мной.

Кларк двинулся вглубь улицы, а шестиколесный робот размером с небольшого осла и Д-01 последовали за ним, маневрируя между останками брошенных автомобилей.

Через тридцать пять минут троица уже стояла у точки назначения, располагающейся на территории парковки рядом с руинами, в которых только сведущий человек мог распознать очертания супермаркета. Судя по карте, по другую сторону дороги когда-то был парк, границы которого теперь уже невозможно было определить. Деревья, кусты и густые заросли травы были повсюду вне зависимости от того, стоишь ты у входа в парк или посередине бывшей автомагистрали.

Кларк приказал «Роверу» проехать на пару метров вперед, чтобы его грузовой отсек оказался прямо перед ним. Открыв заднюю дверцу, он, кряхтя, вытащил из него первый серебристый металлический ящик. Приподняв крышку, Кларк извлек устройство, похожее на складной посох с массивной сферой на верхушке. Он нажал на небольшую кнопку сбоку, активировав пружинный механизм. Спустя секунду составляющий основание механизма телескопический стержень увеличился в длине почти в два с половиной раза.

Кларк одним резким движением вогнал его заостренный конец в еще не высохшую после вчерашнего ливня землю. Отойдя на пару шагов назад, он попытался на глаз определить, идеально ли ровно стоит сенсор.

— Какой угол наклона? — спросил Кларк у своего ассистента.

Дрон подлетел поближе к устройству и прошелся по нему лучом встроенного сканера.

— Девяносто два градуса. — Д-01 развернул окуляр к Кларку и добавил: — В пределах допустимого отклонения.

— Глаз-алмаз, — похвалил себя Кларк, звонко цокнув языком.

Подойдя к сенсору, парень вальяжно оттопырил палец и нажал на вторую кнопку, после чего сфера на верхнем конце начала бесшумно вращаться по часовой стрелке.

— Так, — Кларк хрустнул шеей, наклонив голову, — данные поступают?

— Подтверждаю, — отрапортовал Д-01.

— Отлично.

Кларк присел на корточки и потянулся в подсумок за блоком управления. Подключив его к устройству, он запустил необходимые программы при помощи серии уверенных движений, отработанных им уже десятки раз. Блок издал характерный звуковой сигнал, соответствующий индикатор начал мигать в верхнем левом углу визора. Убедившись в том, что сенсор работает в штатном режиме, Кларк распрямился и принялся разминать неожиданно быстро затекшие ноги.

За спиной послышался шум. Кларк оглянулся не сразу. В Москве-Один всегда что-то шумело. Природа не терпела тишины. Каждый шаг Кларка сопровождался шелестом травы, пением птиц или жужжанием насекомых. Со временем шепот окружающего мира стал настолько привычным, что Кларк попросту перестал его замечать. Если новички во время своих первых вылазок часто вздрагивали и шарахались от каждого звука, то он чувствовал себя матерым исследователем, чье внимание еще нужно было заслужить. Кларк ухмыльнулся, поймав себя на мысли, что в этот раз он будто бы реагирует на происходящее за спиной из вежливости.

Сердце ушло в пятки, когда, обернувшись, он увидел источник звука. Из зарослей показалась морда вставшего на дыбы бурого медведя.

Кларк, очень осторожно передвигая моментально ставшие ватными ноги, отошел на пару шагов назад, стараясь хотя бы немного увеличить дистанцию. Животное оскалилось и начало рычать.

Д-01, повинуясь заложенной на такой случай программе, рванул в сторону хищника по диагонали, пытаясь отвлечь его внимание. Тело животного почти полностью было скрыто высокой травой, что не позволило дрону правильно оценить его габариты. Д-01, сам того не подозревая, подлетел слишком близко. Медведь сбил его резким движением передней лапы.

Д-01 перевернулся в воздухе и рухнул на землю. Корпус дрона начал дрожать, он пытался взлететь, но безуспешно. Машина так и осталась лежать. Медведь на несколько секунд исчез в траве, опустившись на все четыре лапы.

Кларк очень медленно, стараясь не совершать резких движений, нащупал рукоять «Егеря», размещенного в кобуре на его правом бедре. Большим пальцем он аккуратно расстегнул фиксирующую застежку.

Огнестрельное оружие перестали производить уже очень давно. Будучи исключительно инструментом самозащиты, а не орудием убийства, «Егерь» работал в двух режимах: стрелял электропулями и сигнальными ракетами.

В первом случае устройство выпускало пули из гибрида резины и латекса, покрытые специальной эластичной оболочкой, способной накапливать мощный заряд электрического тока. При попадании поражающий элемент сплющивался об кожу цели, гася инерцию и не причиняя ей физического вреда, но получаемый жертвой разряд электричества напрочь лишал ее всякого желания продолжать любые агрессивные действия.

Во втором случае из нижнего ствола вылетала сигнальная ракета, которая могла как подать видимый на многие километры сигнал, так и напугать большинство диких животных, освобождая владельца оружия от необходимости стрелять в них электропулями.

Показавшийся из кустов медведь рванул в сторону Кларка. Кларк молниеносно выхватил «Егеря» из кобуры и выстрелил, успев перед этим большим пальцем переключить селектор в положение «Выпуск сигнальной ракеты».

Прямое попадание снаряда могло нанести животному тяжелую травму. Оно могло и убить его, но Кларка это не беспокоило. Он решил не испытывать судьбу и не выяснять, хватит ли электропулям мощности на то, чтобы отпугнуть такого крупного зверя. Единственная задача медведя летом — набрать побольше веса. Судя по габаритам вышедшего из леса хищника, он со своей задачей справлялся довольно успешно. Вполне возможно, что попадание электропули для него было бы сравнимо с укусом небольшой собаки, причиняющим боль, но не таким уж и болезненным, чтобы отбить у него охоту разорвать человека на куски.

Попятившись назад, Кларк споткнулся об торчащий из-под земли корень, потерял равновесие и упал в лужу. С невыносимо громким свистом ракета пролетела чуть выше головы медведя, оставляя за собой ярко-красный шлейф.

Создаваемый ей звук был специально усилен инженерами для того, чтобы легче привлекать внимание спасательных служб и сильнее пугать диких животных. Свист ракеты охватывал достаточно широкий акустический диапазон. Он был ужасно громким даже для человеческого уха, а уж для чуткого слуха медведя этот звук был просто убийственным.

Издав пронзительный рев, медведь резко повернул вправо и, поскользнувшись, повалился набок. Перевернувшись, он уперся лапами в землю и принялся мотать головой так, словно пытался спастись от роя пчел. Испуганное животное сорвалось с места и скрылось в лесных зарослях, пробежав в опасной близости от лежащего в грязи молодого человека, заставив его съежиться.

После выстрела уши Кларка заложило. Сквозь звон с трудом пробивался постепенно затихающий рев медведя в сочетании с хрустом ломающихся веток. Пару минут Кларк неподвижно лежал на земле, дрожащими руками направляя «Егерь» в сторону, куда медведь только что скрылся. Он переключил устройство в режим стрельбы электропулями. Подствольная ракетница была однозарядной. Нужно было перезарядить оружие, но Кларк решил не рисковать и не совершать никаких дополнительных действий, которые заставили бы его перевести внимание на что-то другое. Всего лишь несколько секунд назад он не верил в способность электропуль остановить хищника, теперь же ему ничего не оставалось, кроме как полностью положиться на них.

Почувствовав, что его сердце перестает выпрыгивать из грудной клетки, Кларк решил попробовать подняться. Первая попытка закончилась неудачей. Он не смог удержаться на дрожащих ногах и упал обратно в грязь. Кларк перевернулся на живот, чтобы, опираясь на руку, помочь себе встать, — в другой он продолжал стискивать «Егерь».

Выпрямившись, Кларк замер, прислушиваясь к окружению. В висках стучало так, будто кто-то пытался забить сваи ему в черепную коробку. Осмотревшись, Кларк не заметил ничего, что выдавало бы присутствие хищника в непосредственной близости, но это его не успокоило.

— Прием! Прием! Ты ранен? — В наушнике раздался слегка писклявый мужской голос.

— Н-нет, — отозвался удивившийся вторжению Кларк. После разговора с Зои он ведь отключил автоматический прием входящих звонков в своем коммуникаторе. — Кто это?

— Я в пяти сотнях метров от тебя. — Голос неизвестного звучал очень тихо. Кларк увеличил громкость приемника, но это не помогло. Причина плохой слышимости была не в настройках устройства, а в его заложенных ушах.

— На семь часов. Скоро буду.

Фраза «на семь часов» означала, что Кларку придется развернуться, чтобы увидеть приближающегося человека. Придется отвернуться от тех самых зарослей, в которых только что скрылся медведь. Парень продолжил целиться в том направлении, аккуратно отойдя еще на несколько шагов назад. Убедившись, что он находится на сколько-нибудь безопасном расстоянии, Кларк повернул голову и посмотрел через левое плечо.

В проулке, между бетонными пятиэтажками, показался электробайк. Он стремительно приближался, лавируя между ухабами, обломками зданий и останками автомобилей. Кларк прищурился, чтобы рассмотреть сидящего за рулем мужчину. Лицо пилота было скрыто шлемом. Он был одет в такой же светло-серый походный костюм, что и сам Кларк. Никаких опознавательных знаков. На правом бедре виднелась стандартная кобура «Егеря». Рюкзака за спиной не было.

Кларк еще раз осмотрел заросли перед собой, после чего повернулся боком и, отступая, медленно зашагал в сторону приближающегося электробайка, не опуская держащую оружие руку.

Водитель ударил по тормозам, резко взяв вправо. Электробайк развернуло и по инерции протащило еще на пару метров вперед по мокрой земле. Опустив подножку, незнакомец отключил двигатель электробайка, слез с него и зашагал в сторону Кларка, удерживая одну руку на рукоятке «Егеря».

Подойдя к нему, он расстегнул кобуру и выхватил оружие, направив его в ту же сторону, в которую целился Кларк. Внимательно осмотревшись по сторонам, мужчина нажал кнопку на задней части своего шлема. Шлем разделился на несколько сегментов, которые начали менять расположение, открывая лицо.

Рассмотрев незнакомца, Кларк на секунду поморщился.

Нижняя челюсть молодого человека выпирала вперед, необычно пухлая нижняя губа была чуть оттопырена так, будто он навечно застрял в образе школьника, виновато извиняющегося перед учителем за плохо выполненную домашнюю работу.

«От дикого медведя меня хотел спасти тот, кто сам похож на собаку породы немецкий боксер», — подумал Кларк.

— Ты в порядке? Живой? Надеюсь, со страху не обделался? — обратился он к Кларку, переложив свой «Егерь» в левую руку, чтобы освободить правую для рукопожатия. Кларк еще раз посмотрел в сторону леса и наконец позволил себе повернуться к нему спиной, чтобы ответить незнакомцу.

— Жить буду, — ответил он, переводя дыхание и массируя мизинцем свое левое ухо в надежде, что это вернет ему остроту слуха и снизит уровень звона в ушах.

— Ну, что у тебя стряслось? — спросил неизвестный.

— Да тут… в общем… медведь.

— Медведь? — Парень покачал головой. — Серьезно?

— Ага. Взялся просто из ниоткуда. Так и не понял, как ему удалось столь тихо подкрасться.

— Тогда считай, что тебе повезло, — ухмыльнулся незнакомец, с опаской еще раз осмотрев округу. — Животное опасное. Если бы ты его не заметил или если бы он подобрался слишком близко…

— Да, знаю, — отмахнулся Кларк и принялся расхаживать взад-вперед, пытаясь успокоить нервы. — А ты у нас кто?

— Ах да, меня зовут Владимир.

— Кларк.

— Будто бы я не знаю.

Кларк пронзил Владимира взглядом, полным смеси неодобрения и непонимания.

— В смысле?

— Что «в смысле»? По сигналу бедствия определил. В него же вшит твой идентификатор.

— Я не посылал сигнал бедствия.

— Эм-м, ну ты чего? — Владимир пожал плечами. — Головой стукнулся? Твой «Егерь».

— А что с ним?

— Пф-ф-ф, — тяжело вздохнул Владимир, слегка закатив глаза. — Да ты переверни его. Там, сбоку. — Он вынул из кобуры свое оружие и показал деталь устройства, на которую нужно было обратить внимание.

Последовав примеру Владимира, Кларк обнаружил на своем «Егере» небольшой блекло-красный индикатор, мерцающий рядом с переключателем предохранителя.

— Ах да, точно. Аварийный маяк. Как-то из головы вылетело. Адреналин, видимо, зашкаливает.

Пользуясь случаем, Кларк достал из подсумка новую сигнальную ракету и перезарядил оружие.

— Регламент проведения полевых работ, Глава два. Факт применения «Егеря» или иного спецсредства схожего класса всегда расценивается как чрезвычайная ситуация. Находящиеся в непосредственной близости и имеющие физическую возможность помочь граждане обязаны откликнуться на сигнал. — Владимир пожал плечами. — Вот я и откликнулся.

— Да уж, повезло мне, что ты законопослушный, — ухмыльнулся Кларк, взглядом указав на тускло светящийся теплым синим светом круглый индикатор на виске своего нового знакомого.

— Это точно, — ответил Владимир, виновато отведя глаза, как бы говоря Кларку: «Нет, друг, все это время я не разглядывал твой едва виднеющийся из-под кепки индикатор желтого цвета».

— Помоги мне, — сказал Кларк, зашагав в сторону валявшегося неподалеку Д-01, неуклюже попытавшись сменить тему.

Парни подобрали дрон, перевернули его и положили на крышу грузового отсека «Ровера».

— Ничего себе зверюга, — сказал Владимир, осматривая повреждения дрона.

Обшивка корпуса Д-01 была очень тонкой, будучи изготовленной из сверхлегкого металла. Удар медведя без труда пробил ее, образовав серию зацепившихся друг за друга заусенцев, блокирующих движение вращающихся дисков, благодаря которым машина могла оставаться в воздухе.

— Я бы предложил их аккуратно отрезать, — добавил Владимир, — но кусачки остались у меня в точке прибытия, — добавил он, цокнув языком. — Могу за ними съездить.

— Нет времени.

Кларк достал отвертку из сумки с инструментами. Воткнув ее в небольшой зазор между составляющими основу корпуса Д-01 сегментами, он, кряхтя, принялся давить на рукоятку, чтобы создаваемый рычаг вдавил выпирающие заусенцы.

— Интересный у нас с тобой повод познакомиться, — сказал Владимир, стараясь чем-то заполнить возникшую паузу в разговоре. — Слушай, Кларк, ты что тут вообще делаешь? — Владимир кивнул в сторону воткнутого в землю штыря с сенсором на вершине.

— Что я тут делаю? Я занимаюсь исследованиями темпов и динамики ревитализации, — без лишнего энтузиазма ответил Кларк, не отрывая взгляда от щели между сегментами корпуса Д-01.

— Хм. — Владимир провел языком по внутренней стороне своей выпирающей нижней губы. — А если проще?

— Если проще, то я разбираюсь с тем, насколько быстро природа поглощает останки Москвы-Один — это во-первых. Во-вторых — я изучаю то, как конкретно она это делает. Здесь же никто не проводит специальных работ по рекультивации. Все происходит как бы само собой. Происходящее здесь позволяет глубже понять механизмы взаимодействия органических биогеоценозов и искусственно созданных структур в естественных условиях. Ну, если кратко.

— Мало в этом понимаю, — Владимир развернулся в сторону торчащего из земли сенсора и принялся его рассматривать, — но по моей личной шкале занудности звучит на восемь баллов из десяти, — отозвался он и пожал плечами.

— Ну а ты? — спросил Кларк, попытавшись изобразить интерес. Получилось у него не очень.

— У меня экспериментальная вылазка. Тестирую разные подходы к увеличению расстояния, на которое можно без проводов передавать энергию. Хочу дойти до двух сотен метров, представляешь?

— Угу.

— Ты меня вообще слушаешь? — удивился такой скупой реакции Владимир.

— Да, а что? — сказал Кларк, продолжая возиться с отверткой в попытке поддеть последний металлический заусенец.

— Ты хотя бы в курсе того, каков текущий максимум?

— Ну, наверное, метров сто девяносто? — съязвил он.

— Сто тридцать пять, — ответил не оценивший сарказма Владимир, нахмурив брови.

— Хм.

— Это же прирост в тридцать два и пять десятых процента!

Боковым зрением Кларк заметил, что при этих словах плечи Владимира расправились.

— Видишь ли, в городской черте Москвы-Два проводить эти эксперименты не разрешают, так как можно ненароком повредить городские электросети. Здесь же условия для опытов просто идеальные: тут тебе и открытые пространства, и всякие помехи в виде зданий из бетона и кирпича. Ну, в виде тех, что еще стоят. Вот там, — Владимир указал пальцем на проулок, через который совсем недавно проехал на своем электробайке, — у меня передатчик. С той стороны — приемник в виде портативного прожектора. Если мне удастся дистанционно его активировать, то здравствуй, мировой рекорд!

Губы Кларка сжались в тонкую полоску. Владимир тем временем продолжил:

— Мы тут, вообще-то, вчетвером. Ребята сейчас занимаются разверткой генератора.

— Чего же ты тогда один приехал ко мне на помощь?

— Хотел оценить тяжесть положения, а их оставил охранять оборудование. Если бы тебя балкой придавило или еще что подобное случилось, то я бы их сюда позвал, уж поверь. Я как-то даже и не подумал, что на тебя здесь мог медведь напасть. Мне казалось, что они держатся от людей подальше. Да и не припомню, чтобы их тут вообще видели. Будь я в курсе ситуации, я бы один сюда точно не сунулся, тут без вариантов. Честно говоря, я малость удивлен видеть здесь дрон. — Владимир указал пальцем на Д-01. — Он ведь должен был автоматически послать сигнал и предупредить нас о медведе. Но сигнала не было. Он будто бы вообще к сети не подключен. Это ему зверь антенну сломал?

— Д-да, наверное, — пробубнил Кларк, на секунду замешкавшись. — Видишь, как его раскурочило? Выходит, что нам обоим повезло, раз медведь все же испугался ракеты и рванул прочь. Ты хотя бы сообщил оставшимся о том, что с нами все в порядке?

— Точно, я… сейчас.

Владимир активировал свой коммуникатор и отошел в сторону.

— Нет-нет, с ним все в порядке. Но нам надо теперь иметь в виду, что тут поблизости шляется крупный и явно встревоженный хищник. Так что держите оружие наготове и осматривайтесь по сторонам. Да, всё в силе. План не меняем. — Кларк слышал лишь обрывки фраз Владимира, так как его внимание было полностью сфокусировано на злополучном заусенце. Избавившись от него, Кларк убрал отвертку обратно в подсумок и отошел от Д-01.

Составляющие его корпус два круглых сегмента снова пришли в движение. Дрон ожил. Подрагивая, он взлетел. Машину постоянно вело в сторону, но спустя пару минут Д-01 наконец стабилизировался, проведя повторную калибровку систем.

— Мобильность восстановлена. Работоспособность системы составляет семьдесят два процента, — отрапортовал дрон.

— Могло быть и хуже, — прокомментировал Кларк, опустив уголки рта и покачав головой.

— Слушай, если честно, я вообще не понимаю, как ты умудрился здесь оказаться? При планировании вылазки я проверял Реестр: в нем не было записей о каких-либо активностях поблизости от меня, — принялся рассуждать Владимир, почесывая подбородок. — Формально тебя здесь вообще сейчас нет.

— Ты ошибся, записи были.

— Да нет, я же помню, что…

— Говорю тебе: я внес записи, это какая-то ошибка. — Кларк принялся сверлить Владимира взглядом, чтобы придать вес своим словам.

— Ладно-ладно, — поспешил отмахнуться Владимир, не выдержав внезапного проявления пассивной агрессии, — сейчас мы все равно это не будем перепроверять. Да и не это я хотел сказать, я к чему: раз уж мы в одном секторе работаем, то ты тогда следи за заземлением оборудования. Сильные возмущения могут его повредить, понимаешь?

Щеки Кларка покраснели.

— А сколько вы тут еще планируете работать? — спросил он, стараясь сохранять самообладание.

— Еще три с половиной часа, если быть точным. Ну ладно, плюс-минус три с половиной часа. А что?

— Да так, ничего.

— Расслабься, друг, эти наши эксперименты на твои сенсоры для отслеживания темпов ревитализации вообще повлиять не должны. Мы будем работать с электромагнитным полем, а твои устройства отслеживают совершенно иные параметры. Я немного слукавил, говоря, что ничего в этом не понимаю, — Владимир почесал подбородок, — чуток все же рублю фишку. Совсем немного, но все же. Ты, главное, за заземлением следи, как я уже сказал. Тогда проблем не будет.

Кларк ничего не ответил. Он скрестил руки на груди и повернулся к Владимиру боком, задумчиво отведя взгляд в сторону.

— Ладно, бывай. И будь осторожен, ладно? — неуклюже поставил точку в разговоре Владимир, после чего нажал кнопку на боковой панели своего шлема. Вскоре его лицо скрылось за выдвинувшимися защитными сегментами.

— Будь в милости Геи, — сказал он на прощание.

— Будь в милости Геи, — машинально повторил Кларк, так и не посмотрев на него.

Владимир уверенным движением перебросил ногу через сиденье электробайка. Сев на него, он убрал подножку, включил двигатель и вывел его на максимальные обороты, зажав перед этим ручку тормоза. Заднее колесо пару секунд прокручивалось, взбивая грязь и разбрасывая ее повсюду. Владимир отпустил тормоз. Электробайк рванул вперед, унося его прочь. Вскоре его силуэт скрылся в том же проулке, из которого он недавно появился.

— Чертовы любители, — пробубнил Кларк себе под нос.

— У вас наблюдается сильная эмоциональная реакция, — заговорил Д-01. — Протокол безопасности требует голосового подтверждения для санкционирования дальнейших действий.

— Дальнейших действий? — Кларк сплюнул. — Каких еще действий? Теперь придется просто сидеть здесь и ждать, пока эти увальни не уберутся отсюда. Я не могу проводить замеры во время работы их оборудования.

— Работа их прокси-передатчиков никак не влияет на используемое при исследовании темпов ревитализации оборудование. Вы можете продолжить работу, не опасаясь искажения данных.

— Да нет же, я про второе исследование.

— Справка: если вам нужно было обеспечить изолированность территории исследования, то стоило внести соответствующее обоснование в Реестр. Так Владимир и его команда заблаговременно увидели бы сообщение о проводимых вами работах и выбрали бы иной сектор для проведения своих изысканий. Это устранило бы риск воздействия генерируемого их оборудованием излучения на точность ваших замеров. Владимир сам об этом упомянул. Вы сообщили ему о том, что данные были внесены, но из-за какой-то ошибки оказались для него недоступны. В моих базах, копию которых я сделал перед вылетом, тоже нет никаких упоминаний о текущей операции. Факты указывают на намеренное введение вами другого гражданина в заблуждение. Запрашиваю пояснение.

— Разместить информацию о моем личном проекте в Реестре? Ну уж нет.

— Невозможно произвести оценку оснований для отказа. Сбой логических протоколов. Это нерационально. Если с физическими носителями данных что-то случится, то все ваши наработки будут утеряны, — рассудил Д-01.

— Я и не жду от тебя понимания таких очевидных вещей. И я не обязан перед тобой отчитываться. Так что сделай одолжение — перейди в режим наблюдения за местностью. Мне нужно работать. Проследи, чтобы больше никто не выпрыгивал из кустов и не пытался меня убить.

— Подтверждаю.

Вдалеке послышался раскат грома.

— М-да, — вслух подумал Кларк. — Из-за этой задержки есть опасность все же попасть под дождь. Надеялся убраться отсюда до того, как начнет лить. Наивный я.

Осматриваясь по сторонам, Кларк выволок второй металлический ящик из грузового отсека «Ровера». Открыв его, он вытащил запасные батареи и аккуратно положил их на крышу кузова. Под ними, на самом дне ящика, лежало то, ради чего он на самом деле прилетел в Москву-Один.

Устройство сильно напоминало уже установленный неподалеку сенсор, но его кустарный вид сразу бросался в глаза даже самому далекому от инженерного дела человеку.

Ради его создания Кларку пришлось изрядно попотеть и проявить недюжинную изобретательность. Часть деталей он тайно изъял из готовящегося к утилизации старого исследовательского оборудования. Для сборки нескольких важных компонентов он записался на курс по 3D-печати. Там Кларк прикинулся туповатым неумехой. Это позволило ему получить доступ к дополнительным материалам, выданным для того, чтобы он все же смог выполнить квалификационное задание.

На самом деле он специально допускал небольшие ошибки при создании прототипов, чтобы их списывали как брак. В качестве учебных чертежей Кларк загружали схемы элементов, необходимых для создания установки. Он достаточно быстро понял, что систему интересовали только навыки обучаемого, она не обращала внимания на то, на чем конкретно он тренируется. Было бы глупо не использовать эту уязвимость.

Получая клеймо «брак», он сбрасывал в утилизатор всякий ненужный хлам, а сами детали тайно выносил из образовательного центра. Благодаря этому Кларк смог как получить необходимые компоненты, так и избежать понижения в Рейтинге за нерациональное расходование ресурсов. Система довольно лояльно относилась к расходам на образование, что и побудило Кларка пойти на эту авантюру.

Подготовив устройство, Кларк воткнул его в землю в пяти метрах от основного сенсора. Щелкнув тумблером, он с интересом и самодовольством наблюдал за тем, как индикаторы на передней панели загорались один за другим, возвещая о включении установки.

— Вопрос: начать фиксацию данных? — обратился к своему оператору Д-01.

— Да, — ответил Кларк, тяжело вздохнув и начав массировать переносицу. — Вдруг работа команды Владимира не повлияет на мои замеры? — вслух задал он вопрос самому себе. — Думаю, пусть установка работает. Потом сравню текущие показатели с теми, которые будут отображаться, когда эти придурки заберут свое оборудование и улетят. Вдруг на контрасте тоже что удастся увидеть. Выходит, что придется ближайшие часа четыре… Черт.

— Зафиксирован эмоциональный всплеск. Причина?

— Зои. Она ждет меня на своем выступлении… Ничего. Это, — Кларк кивнул в сторону только что установленного сенсора, — это куда важнее.

Он неторопливо подошел к «Роверу» и сел на крышку грузового отсека, по дороге выплюнув изрядно надоевшую ему зубочистку.

Достав питательный батончик из нагрудного кармана, Кларк поставил рядом с собой флягу и запустил в визоре одну из тех видеозаписей, что смотрел сотни раз.

Глава 2

25 сентября 2028 года

Женева, Швейцария

— Если бы не сотовые телефоны, мы бы до сих пор ходили вокруг да около. — Георг Мелинтон обвел взглядом собравшихся за самым большим круглым столом из всех, что ему доводилось видеть в своей жизни. Сам не зная зачем, он выдержал драматическую паузу. Поймав себя на нерациональной трате времени аудитории, он поспешил продолжить, сбивчиво затараторив: — Именно массовые сбои в работе средств сотовой связи и навигационного оборудования натолкнули нас на мысль о том, что произошедшее может быть как-то связано с электромагнитным излучением.

— Доктор Мелинтон, разве электромагнитные импульсы могут так влиять на человеческое поведение? — бесцеремонно перебил его пожилой мужчина с покрытым глубокими морщинами лицом. Табличка рядом с ним указывала, что он занимает важный пост в министерстве науки Франции, но имя неизвестного доктор Мелинтон, забывший захватить очки, с такого расстояния разглядеть не смог.

— До случившегося мы так не считали, — ответил ему Георг, поджав губы. — Сейчас это не имеет значения. Важны факты. Что мы знаем точно? Восемнадцатого сентября в десять часов сорок семь минут по Гринвичу в Неаполе и Бухаресте девяносто восемь процентов населения оказались подвержены неизвестному феномену психической природы. Затронутые явлением…

— Жертвы, — поправил спикера Глава Совета Безопасности ООН Джек Ли.

— Затронутые явлением, — Мелинтон постарался повторить свое высказывание максимально спокойным тоном, — временно потеряли контроль над своим поведением и двигательными функциями. Обследованные все как один утверждают, что услышали «зов». Называемые ими определения варьируются, но все они остаются в рамках одного синонимического ряда. «Зов» подверженные явлению описывают как непреодолимое желание выйти на открытый воздух так, чтобы «видеть небо над собой», — стараясь быть точным в цитатах, Мелинтон временами опускал взгляд на бумаги, хаотично лежавшие на трибуне перед ним. — Они говорят, что «ноги сами несли их к выходу из зданий». Оказавшись на улице, затронутые явлением ложились на спину и смотрели на облака, которые, по их словам, говорили с ними. Послание во всех случаях было идентичным, уважаемым членам комиссии оно хорошо известно.

— «Земля. Убивать. Нет», — процитировал Ли фразу, за последнюю неделю ставшую самой обсуждаемой во всем мире. — Есть предположения, что же она значит?

— К этому вернемся чуть позже. Сейчас я бы хотел акцентировать внимание комиссии на том, что абсолютно все опрошенные утверждают: этот опыт стал для них самым приятным из всего, что им доводилось испытывать в жизни. Придерживающиеся той или иной религиозной конфессии опрошенные считают произошедшее контактом с высшим божественным началом. Это есть в отчетах, которые вы получили сегодня утром.

— Господин Мелинтон, вы осознанно избегаете разговора о гипотезе рукотворной природы явления? — взвинтился Ли.

— Уважаемые члены комиссии, я — ученый, — тяжело вздохнул Мелинтон, проведя рукой по своей аккуратно подстриженной эспаньолке. — Я не отбрасываю те или иные теории на основании своего личного отношения к ним. Я анализирую факты. Факты говорят о том, что почти два с половиной миллиона человек одновременно начали скандировать одну и ту же фразу из трех слов: «Земля. Убивать. Нет». Это звучит немного странно с точки зрения логики построения фразы, но давайте предположим, что нам, людям, нужно будет… — Мелинтон пожал плечами и покачал головой, чтобы смягчить свои следующие слова: — Давайте просто предположим, что нам нужно будет установить контакт с какой-нибудь инопланетной цивилизацией, чей образ мышления и, следовательно, язык радикально отличаются от нашего. Скажем, нам удалось вычленить несколько необходимых лексем, но мы так и не смогли реконструировать их грамматические конструкции. Правила построения императива, к примеру. — Георг заметил растерянность на лицах присутствующих, из-за чего поднял руки и выставил ладони вперед, изобразив жест сдающегося в плен солдата, и сменил тон на более снисходительный: — Хорошо, простым языком. Предположим, что мы смогли вычленить в их языке глагол «давать» и существительное «яблоко», но так и не смогли разобраться с тем, как построить императивную конструкцию: «Дайте мне яблоко». Тем не менее это не говорит о том, что мы не сможем решить свою коммуникативную задачу простой фразой: «Яблоко. Давать». Велика вероятность, что представители иной цивилизации смогли бы нас понять хотя бы в общих чертах. Если ребенок говорит «ам-ам», мы же прекрасно понимаем, что он просит есть, для решения коммуникативной задачи ему не требуется знание правил построения императивных конструкций. Итак, я считаю, что в нашем случае мы имеем дело с чем-то похожим. Фразу «Земля. Убивать. Нет» нужно трактовать как «Не убивайте Землю».

Помещение заполонил гул шепотов.

— Это ставит перед нами три вопроса, — продолжил Мелинтон. — Первый: кто же пытается связаться с нами таким изощренным способом? Второй: почему в качестве послания для первого контакта было выбрано именно это? И наконец, какую задачу решал отправитель? Думаю, что разобраться будет проще, если мы начнем со второго вопроса. Согласны?

— Не томите, — подстегнул все больше теряющий самообладание Ли.

— Всю прошедшую неделю аналитики со всего мира бились над вопросом о том, что же объединяет Неаполь и Бухарест. Выдвигались десятки гипотез. Некоторые из них совсем бредовые, если позволите употребить оценочное суждение. Взять только заявление о поразительном сходстве размеров фанатской базы серии фильмов «Звездные войны» в этих городах. Я же предлагаю сфокусироваться на одном из критериев. Я просмотрел рейтинги самых загрязненных городов Европы. Они есть в открытом доступе, данная информация не является секретной. Знаете, что я обнаружил? Эти два города не занимают первые позиции, но входят в первую десятку. Более того, разница между набранными ими баллами по представленной шкале минимальна. Иными словами, Неаполь и Бухарест — это как города-побратимы, только в контексте уровня загрязнения окружающей среды. Неудивительно, что именно они были выбраны в качестве адресатов сообщения «Не убивайте Землю».

— То есть вы считаете, что у всего случившегося исключительно экологическая подоплека?

— Именно.

— Тогда почему же все случилось именно в этих городах? На планете есть и куда более загрязненные места.

— На этот вопрос я, к сожалению, ответить не могу. Но ваше замечание мне видится очень резонным, я сам много об этом думал. У отправителя была какая-то своя логика, и нам предстоит ее понять. Если позволите, то я бы вернул нить рассуждения к предыдущему вопросу. Что на этой планете, кроме человека, может обладать интеллектом и такими колоссальными возможностями, а также быть крайне озабоченным вопросами экологии? — Мелинтон снова выдержал паузу. На этот раз — осознанную. — Это может быть только сама Земля.

Гул шепотов собравшихся экспертов перерос в рев потерявшей самообладание группы растерянных и в глубине души очень напуганных людей. К порядку всех призвал Ли, резко сорвавшийся с места.

— Мелинтон, что вы себе позволяете? Мы здесь собрались не для обсуждения ваших бредовых теорий. Оставьте их при себе. Нам нужно выявить ответственных за произошедшее, чтобы предотвратить повторение трагедии.

— Господин Ли, не сочтите за дерзость, но почему вы упорно называете случившееся трагедией, а затронутых явлением — жертвами?

— Что в этом именовании вас смущает? Девяносто один процент подверженных излучению изменились на психоэмоциональном уровне. Вы же видели сводки и заключения психологов. Большинство затронутых происшедшим побросали свои работы, заявив, что отныне хотят трудиться на природе. Находившиеся в зоне поражения полицейские просто взяли и выбросили табельное оружие в ближайший водоем. Черт, да жертвы этой трагедии даже мясо есть перестали! От имени Совета безопасности заявляю: в качестве приоритетной теории мы должны рассматривать версию о том, что все это — спланированное нападение с использованием ДПИ.

— ДПИ? — Мелинтон в удивлении поднял брови.

— Термин наших аналитиков. В СМИ мы его еще не упоминали. Демилитаризирующее психотронное излучение. Идеальное оружие. Полностью лишает противника возможности защищаться и контратаковать, но сохраняет инфраструктуру и человеческие ресурсы, которые можно впоследствии использовать в трудовых целях, ведь жертвы теряют всякое желание проявлять агрессию или защищаться любыми способами. Вот вам и объяснение того, откуда взялись те вспышки электромагнитного излучения. Это явно были установки по выработке ДПИ. Демонстрация силы, понимаете?

В зале снова поднялся гул.

— Господин Ли, о существовании прототипов подобного оружия мне ничего не известно, — пробубнил Мелинтон, вцепившись в трибуну.

— Вам, возможно, и нет, но у нас есть достоверные сведения о наличии в России соответствующих разработок.

Все взгляды устремились на Дмитрия Беликова, представляющего Российскую Федерацию на этом совете. Он сжал свои кулаки так, что костяшки побелели.

— Это провокация! — воскликнул он. — Или это — официально выдвинутое обвинение? М? Какими доказательствами оно подкреплено?!

Завязалась словесная перепалка. Глядя на нее, доктор Георг Мелинтон почувствовал себя лишним на этом заседании. Никто более не обращал на него внимания, все собравшиеся переключились на словесную дуэль Беликова с Ли.

Доктор молча собрал свои бумаги, засунул их под мышку и заковылял обратно на свое место.

Глава 3

21 июня 2217 года

Москва-Один

Кларк всегда выключал видеозапись заседания на той минуте, когда понурый доктор Мелинтон уходил с трибуны. Последовавшая за этим политическая бойня не имела никакой ценности для его изысканий и, следовательно, не представляла для него особого интереса.

Заморосил дождь. Кроны деревьев принялись шуршать, возвещая об усилении ветра. Из метеорологических сводок утром Кларк узнал, что гроза должна была разразиться ближе к вечеру. Он опасался попасть под запрет на полеты, но его спасла разница по времени между прогнозируемым началом шторма и планируемым возвращением в Москву-Два. Кларк уже должен был быть дома к моменту, когда небо станет враждебным к любому, кто осмелится проложить себе путь сквозь облака.

— Ждать больше нельзя, — сказал Кларк, рассматривая дымчато-серую пелену над собой. — Группа Владимира — она еще здесь? — обратился он к зависшему неподалеку Д-01.

— Отказ в исполнении запроса: отсутствует доступ к Реестру.

— Ах, точно, — вздохнул Кларк. Парень сплюнул на землю, слез с грузового отсека «Ровера», после чего велел дрону приземлиться на освободившееся место и перейти в спящий режим. Кларк открутил болты, фиксирующие крышку сервисного блока, после чего подключил свой карманный компьютер к его материнской плате. Проведя серию манипуляций с настройками, он дал Д-01 доступ к Реестру, предварительно переведя его в режим «Только чтение». Индикаторы дрона вновь стали мигать.

— Запрос выполнен: группа продлила время пребывания в точке проведения работ.

— Зараза, — процедил Кларк сквозь зубы. — Почему?

— Группа рапортует о возникших сложностях с настройкой и запуском прокси-генератора.

— М-да. Сколько времени они еще запросили?

— В базу внесена запись о двух дополнительных часах работы. К этому времени группа планирует покинуть локацию при любом исходе, так как в противном случае погодные условия станут препятствием для безопасной эвакуации.

Кларк пнул колесо «Ровера».

— А сколько времени у меня? Сколько еще до истечения лимита использования оборудования?

— Ответ: двадцать восемь минут.

— Вот дерьмо. Ты почему меня не предупредил?!

— Ответ: эта функция была вами отключена вручную.

— Ах, ну да, точно… — Кларк присел на корточки и на несколько секунд прикрыл лицо ладонями. — Иначе от тебя же спасения не будет.

— Рекомендация: предлагается завершить операцию и начать движение в сторону зоны высадки.

— Ну да, ну да, — ответил Кларк, прикусив нижнюю губу. — Ничего, видимо, не остается. Сворачиваемся.

Молодой человек подошел к основному сенсору и стал выгружать собранные данные, готовясь его отключить. Устройство неожиданно затрещало. Запахло гарью. Индикаторы принялись хаотично мерцать.

— Охренеть! — крикнул Кларк, заметивший тонкую нить дыма, поднимающуюся в небо из корпуса записанного на его имя исследовательского оборудования. — Ублюдки! — снова и снова повторял он, лихорадочно нажимая на кнопки устройства в попытках его отключить. — Его все же закоротило! Зараза!

— Ответ: анализ указывает на то, что вами не были учтены рекомендации Владимира по работе с оборудованием во время проведения им и его группой испытаний прокси-передатчиков.

— Заткнись! — зло оборвал дрона Кларк. Он хотел было сказать еще что-то, но его отвлек едва различимый писк, донесшийся от расположенного в нескольких метрах второго сенсора. Кларк остолбенел. Его глаза на пару секунд стали стеклянными, лицо побелело. Парень тут же бросил попытки спасти вверенный ему под персональную ответственность сканер и что есть силы побежал к своему кустарному творению.

Блок разъемов для подключения внешних устройств находился в нижней части. Кларк упал на колени в полуметре от него и проехал по мокрой земле оставшуюся дистанцию, словно рок-звезда.

— Дерьмо! — крикнул он, осознав, что его портативный компьютер остался подключен к первому сканеру. Он вскочил на ноги и побежал назад. Кларк поскользнулся и упал, ударившись коленом обо что-то твердое. Поднявшись, он неуклюже захромал к своей цели.

Вернувшись ко второму сенсору, Кларк опустился на корточки и одним точным движением вставил соединительный кабель в подходящий порт.

— Давай, давай! — умолял он.

Экран компьютера заполнил поток данных. Собственноручно написанные Кларком алгоритмы сразу принялись анализировать поступающую информацию, после чего перед глазами возникло вожделенное сообщение, которое он уже и не надеялся когда-либо увидеть: «Соответствие установлено». Спустя пару секунд на экране появилось следующее уведомление: «Сигнал потерян».

— Да! — воскликнул он, прыжком поднявшись обратно на ноги. Его ушибленному левому колену это движение не понравилось. — Да!

— Получение данных подтверждаю, — невозмутимо прокомментировал наблюдаемую картину Д-01.

— Так, это, включай видеозапись! Нужно все зафиксировать.

— К записи видео готов. — Дрон облетел молодого человека и завис прямо напротив его осунувшегося лица. — Старт через три, два, один… Записываю.

В последний момент Кларк снял кепку и от волнения принялся теребить ее в руке.

— Меня зовут Кларк Дибров, двадцать четыре года, личный код в Реестре: триста сорок шесть, пятьсот двадцать три, восемьсот два. Это мой исследовательский лог номер пятьсот шестнадцать. Сегодня… Сегодня я совершил прорыв. — У Кларка перехватило дыхание. — Я… Я продолжал… Нет, сначала… Останови запись и начни по новой. Кхм-кхм, — Кларк прочистил горло. — Меня зовут Кларк Дибров, двадцать четыре года, личный код в Реестре: триста сорок шесть, пятьсот двадцать три, восемьсот два. Это мой исследовательский лог номер пятьсот шестнадцать. Параллельно проведению исследования процесса ревитализации Москвы-Один я продолжаю поиск излучения, впервые обнаруженного здесь в две тысячи двадцать восьмом году во время случившегося Массового геомагнитного психоза. Проверяемая гипотеза: появление излучения как-то связано с геолокацией. Хоть с момента гибели большинства жителей города излучения с похожей сигнатурой более здесь не обнаруживали, я был уверен, что в той или иной мере выбросы должны были продолжаться. Возможно, что они случались здесь и задолго до событий две тысячи двадцать восьмого года, просто их сила была настолько мала, что никто их не регистрировал. Последние девять месяцев я проводил сканирование в разных районах Москвы-Один, но до настоящего момента они не приносили никаких результатов. Сегодня, двадцать первого июня две тысячи двести семнадцатого года я, Кларк Дибров, впервые за последние два века обнаружил излучение с сигнатурой, известной как «Голос Геи». Неподалеку отсюда есть еще одна исследовательская группа. — Кларк перевел взгляд на свой компьютер и проверил запись в Распределенном реестре. — Она проводит испытание новой модели прокси-передатчиков. Момент обнаружения сигнатуры совпал с предполагаемым временем работы их оборудования. Причина корреляции явлений неизвестна. Мной были получены точные координаты очага, он не совпадает с местом нахождения исследовательской группы. Из этого следует вывод, что их оборудование само по себе не является источником обнаруженного изучения. Следующий шаг — исследование локации. Конец записи.

— Подтверждаю: запись прекращена.

— Фух, — выдохнул Кларк. — Так, есть новые вводные?

— Ответ отрицательный: излучение больше не наблюдается. Полученный сигнал достаточно слабый. Судя по полученным данным, его мощность составила одну семьсот восьмидесятую от той, которая наблюдалась здесь во время Массового геомагнитного психоза. Тем не менее сила сигнала была достаточной для локализации очага. Координаты добавлены на вашу карту, маршрут проложен.

— Отлично, отлично! — снова и снова тараторил Кларк, потерявший способность сдерживать свои эмоции. Он чувствовал себя ребенком, чьи родители согласились подарить ему на день рождения то, о чем он так долго просил.

— Запись очередного исследовательского лога заархивирована, теги проставлены. Материалы готовы к выгрузке в Распределенный реестр. Запрос: требуется отключение режима «Только чтение».

— Даже. Не. Надейся, — чеканя каждое слово, произнес Кларк.

— Рекомендация: хранение всех исследовательских логов исключительно на вашем собственном физическом носителе крайне иррационально и рискованно. Любое повреждение и/или ваша смерть может привести к потере данных.

— Я знаю, что делаю. Загрузи все на мой персональный чип.

Д-01 исполнил приказ. Светящийся желтым индикатор на виске Кларка начал мерцать, информируя о сохранении получаемых пакетов данных на встроенный носитель.

— Передача данных закончена. Сохранить резервную копию?

— Сказал же, что нет. Ни в Реестр, ни себе на жесткий диск. Никуда. Должна быть только одна копия, и она должна быть здесь, — Кларк надавил указательным пальцем на индикатор на своем виске.

— Правила предписывают…

— Знаю я эти твои правила, — перебил дрона Кларк. — Я твой текущий оператор, это — мой приказ. Выполняй.

— Резервное копирование данных отменено.

— Вот и умница. А теперь двигай за мной. Нужно проверить очаг.

Кларк надел кепку. Схватив сумку с инструментами, лежащую на крышке грузового отсека «Ровера», он вывел карту на экран визора, потратил несколько секунд на ее изучение, после чего зашагал к пункту назначения. На пути лежал ржавый корпус старого седана. Кларк взобрался на него, чтобы увеличить обзор. Парень оглядел округу и убедился в том, что дальше по маршруту он не наткнется на провал грунта, непроходимые заросли или любое иное непреодолимое препятствие.

Он посмотрел на небо.

— Я все же нашел тебя, — сказал он с трудом, так как в горле сформировался ком. — Я все же нашел тебя.

Глава 4

Кларк был бы рад сорваться на бег, чтобы как можно быстрее добраться до вожделенной точки на карте, но местность оказалась весьма труднопроходимой. Ему пришлось достаточно долго пробираться через густую растительность. Ветки царапали лицо, оставляя на нем россыпь мелких порезов. Кларк продолжал прокладывать себе путь, покраснев и покрывшись испариной, но стараясь не сбавлять темп. Он испытывал смесь чувств из предвкушения и страха упустить момент, который, возможно, станет самым важным в его жизни. Молодой человек не мог отделаться от мысли, что кто-то еще засек излучение, что кто-то опередит его. Кларку казалось, что он слышит шаги, слышит голоса других людей, тоже пробивающих себе путь к его цели.

Д-01 следовал за Кларком на высоте трех метров. Кларк поставил ему задачу следить за обстановкой. Чего ему точно сейчас не хотелось, так это еще раз встретиться с тем самым медведем, которого чудом удалось отпугнуть. Дрон описывал восьмерки вокруг своего оператора, регулярно информируя его о текущей ситуации и предлагая корректировки, которые позволили бы ускорить продвижение по проложенному в навигаторе маршруту.

Через сорок минут Кларк вышел на перекресток. По одну сторону дороги виднелись остовы бетонных жилых высоток, по другую в ровный ряд выстроились примыкающие друг к другу двухэтажные кирпичные здания. Кларк перешел дорогу, чтобы держаться поближе к ним. Даже несведущему в архитектуре человеку было бы очевидно, что кирпичные сооружения были построены намного раньше остальных, а Кларк считал здания первой половины двадцатого века куда более долговечными и надежными. В Москве-Один каждое бетонное здание было миной замедленного действия. Лучше было держаться от них подальше, если только в твои планы не входила гибель под упавшей бетонной плитой.

Д-01 завис над левым плечом Кларка.

— Это здесь? — обратился он к дрону. — Источник, где он?

— Уточнение: расхождение по оси Z составляет тридцать шесть метров.

— В плюс или минус?

— Минус, — ответил Д-01.

Кларк уставился себе под ноги.

— Тридцать шесть? Выходит, что это точно не подвал. Хм, — Кларк вывел на экран карту старого города и принялся ее рассматривать. — Станция метро, ну конечно, — выпалил он. Он медленно обернулся вокруг своей оси, чтобы лучше рассмотреть окружающее пространство. Слева виднелся купол церкви, крест на вершине которого не иначе как с божьей помощью все еще держался на своем месте. Кларк заприметил стоящую рядом колокольную башню, с которой должен был открываться отличный вид на окрестности. Справа от себя Кларк увидел узнаваемые контуры еще одной церкви. Или собора. Кларк в этом не разбирался и не знал, чем первое отличается от второго.

На покосившемся фонарном столбе были закреплены большие квадратные часы. Они показывали половину второго. Кларк задумался, остановились ли они после эвакуации города или на них забили еще до известных событий. Трудно было поверить, что даже в те годы кто-то реально узнавал время по таким часам.

Вход на станцию обнаружил Д-01, сделавший облет территории. Кларк достал фонарик и зашагал в его сторону. Познания в инженерном деле заставили его засомневаться в перспективах этой авантюры. Что он точно не мог предусмотреть, так это вероятность того, что излучение обнаружится в тридцати шести метрах под землей. Любые заброшенные две сотни лет назад подземные сооружения не могли вселять хоть какой-либо уверенности.

Во время предыдущих вылазок Кларку регулярно приходилось корректировать маршрут из-за того, что ландшафт в городской черте постоянно менялся. Можно было несколько недель ходить туда-сюда мимо какого-нибудь здания и не замечать никаких изменений, но это вовсе не значило, что они не происходили. Фундамент постройки мог уже давно дать трещину, сделав ее обрушение лишь вопросом времени. В один прекрасный день ты мог просто выдвинуться по привычному маршруту, а спустя час обнаружить, что путь твой теперь блокирован кучей бетонных плит, которые всего сутки назад были частью жилого здания, школы или торгового центра. Однажды Кларку довелось увидеть такое обрушение своими глазами. С тех пор он на здания в Москве-Один смотрел с определенной долей опаски.

Вход на станцию ранее обрамляла прямоугольная конструкция, в былые времена укрывавшая пассажиров от дождя, снега и ветра. Она испытание временем не выдержала. Крыша и стены обрушились, завалив ведущую вниз лестницу.

Затянутое грозовыми облаками небо скрывало за собой солнце, делая все окружение блеклым и серым. Кларк сел на корточки, включил фонарик и прищурился в попытках найти в завале хоть какую-то лазейку. Вскоре ему это удалось: одна покосившаяся металлическая балка приняла на себя удар падающего сверху обломка, сформировав своего рода козырек. Кларк направил на него луч света. Мощности фонарика не хватило для того, чтобы в полной мере разглядеть все находящееся по другую сторону завала, но Кларку удалось понять главное — за этой грудой обломков был пустырь. Пусть вход в вестибюль и был блокирован, но само помещение, возможно, находилось в относительной целостности.

— Д-01, — обратился он к дрону, — восстанови канал подключения к общей коммуникационной сети. Не знаю, будет ли связь стабильной там, на станции. Жди меня ровно сорок минут. Если по истечении этого времени я не вернусь и не буду отвечать на твои вызовы, то тогда передавай сигнал SOS. Подчеркиваю: выходить на связь с посторонними только в экстренных случаях. Без крайней необходимости никакие данные не принимать, ничего не отправлять. Это понятно?

— Предупреждение: действие сопряжено с высоким уровнем риска. Протокол безопасности предписывает обязательное наличие…

— Остановись прямо здесь, — сказал Кларк, подняв вверх указательный палец. — Я дал тебе четкую команду. Подтверждаешь исполнение?

— Подтверждаю.

— Умница.

Запустив обратный отсчет на таймере, Кларк вновь включил фонарик и пополз через лаз. Двигался он очень медленно, опасаясь напороться на торчащие то тут, то там куски арматуры или задеть что-то, что вдруг оказалось бы элементом несущей конструкции этого случайно образовавшегося тоннеля. Кларк прекрасно понимал, что всего одно неловкое движение может положить конец его устремлениям разгадать главную загадку человеческой истории. Сейчас, находясь в считаных метрах от источника сигнала, он уже не мог позволить себе действовать опрометчиво.

Оказавшись по другую сторону завала, Кларк медленно встал и распрямился, откашливаясь. Воздух был очень затхлым, в нос почти сразу ударил сильный запах плесени и ржавчины. Осмотревшись, Кларк обнаружил, что плесень покрывала большую часть стен и почти весь потолок, из-за чего все окружение имело болотно-зеленоватый оттенок, вызывающий гнетущее чувство дискомфорта и желание поскорее покинуть это место. Повсюду разбросан мусор. У стены стоял раскуроченный постамат. Кларк поднял с пола отсыревшую книгу в мягком переплете, на которую случайно упал луч его фонаря. На обложке была нарисована сидящая на лавочке девочка с зонтом, рядом с которой расположился котенок, укрываемый ей от дождя. Название книги невозможно было прочесть.

Отбросив книгу в лужу, Кларк решительно зашагал в сторону входа на станцию, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-то необычного. Справа от дверей на стене висело информационное табло, с которого на него смотрел улыбающийся бородатый мужчина в красной клетчатой рубашке. На выцветшем постере было написано, что государство выдает гранты на развитие бизнеса.

Перепрыгнув через закрытые турникеты, Кларк оказался в небольшом холле. Он выглядел непримечательным: кассы с разбитыми окнами, закрепленная на стене покосившаяся карта метро. Там, где должен был начинаться ведущий на перрон эскалатор, виднелась мешанина из кусков бетона и арматуры.

«Вот зараза!» — подумал Кларк.

Он несколько раз прошелся по всему вестибюлю взад-вперед. Кларк изучил все его закоулки на предмет возможных зацепок и подсказок, хоть и понимал, что не имеет ни малейшего представления о том, как эти зацепки и подсказки могут выглядеть. Да и судя по показаниям сенсора источник излучения находился не в вестибюле, а на самой станции. А на нее хода, к глубочайшему сожалению Кларка, не было. Еще раз осмотревшись вокруг и тяжело вздохнув, Кларк с большой неохотой повернул назад. Проползая через лаз обратно к выходу, он таки зацепился рукавом за кусок ржавой арматуры, порвав куртку и сильно оцарапав кожу. Из раны тут же пошла кровь.

Д-01 ждал снаружи.

— Обнаружена травма, — вслух отметил дрон, осмотрев своего оператора, когда тот поднялся на ноги.

— Удивил, — съязвил Кларк.

Он снял куртку и принялся перевязывать рану, достав бинты из походного рюкзака.

— Сделай запрос по базе, — приказал он Д-01. — Нужны спутниковые снимки местности. Эта станция не была тупиковой. Проверь станции выше и ниже по ветке. Мне нужно знать, затоплены ли они, есть ли данные о разрушении соединяющих их тоннелей. Хочу знать все.

— Выполняю, — ответил Д-01.

Лицо Кларка скривилось в момент, когда он почувствовал колющую боль в левом виске. Он зажмурился и оскалил зубы. Через пару-тройку секунд боль отпустила. Кларк побежал к ближайшей луже. Он посмотрел в нее, повернув голову чуть влево.

Опасения подтвердились.

Индикатор, представляющий собой тонкое кольцо, тусклый свет которого едва пробивался сквозь кожу, сменил цвет с желтого на оранжево-кирпичный, еще на один шаг приблизив Кларка к перемещению в красную зону.

— Твари, — простонал Кларк.

— Комментарий: лимит использования оборудования был существенно превышен, — отозвался Д-01. — Срок текущего бронирования истек полтора часа назад. Уведомление: произошло начисление штрафных баллов, результатом чего стало понижение в Рейтинге.

— Да заткнись ты, — крикнул на дрона Кларк, от злости принявшись колотить руками по воздуху, — заткнись!

Он с минуту простоял около лужи, пальцами щупая индикатор так, будто бы это что-то могло изменить. Кларк уже давно знал: рано или поздно это произойдет, но в глубине души у него все же теплилась надежда, что этот момент можно было если не избежать, то хотя бы отсрочить.

— Получен ответ из базы данных, — сказал Д-01, нарушив приказ своего оператора.

— Не томи.

— Подтверждение: проход на обе соседние станции выше и ниже по данной ветке метро открыт. Сопоставление данных позволяет судить о том, что вероятность сохранения целостности соединяющих их тоннелей составляет шестьдесят четыре процента. Вероятность полного и/или частичного их затопления составляет семьдесят восемь процентов.

— Надежда, значит, есть, — рассудил Кларк, массируя переносицу пальцами. — Мы уходим, — добавил он.

Обратный путь занял предательски много времени. Продвижение Кларка замедлял усиливающийся дождь. Дойдя до места проведения основного исследования, Кларк был вынужден потратить время на демонтаж оборудования и его загрузку в грузовой отсек «Ровера». Ему дико хотелось просто бросить здесь все эти железяки, но здравый смысл возобладал. Закончив сборы, он быстрым шагом выдвинулся к поляне, на которую посадил выписанную этим утром авиационную платформу, за простой которой ему тоже уже начислялись штрафные баллы.

Добравшись до нее, Кларк открыл грузовой шлюз, дав «Роверу» указание заехать внутрь. Сам он тем временем запрыгнул в кабину, принявшись ловкими движениями пальцев переводить тумблеры и выключатели в необходимое положение.

— Д-01, мы готовы к взлету? — спросил Кларк.

— Подтверждаю. Все системы проверены, — ответил дрон, но в этот раз его голос звучал через динамики внутри кабины. Д-01 вместе с «Ровером» находились в грузовом отсеке. Дрон подключился к внутренней сети транспортного средства, приготовившись оказывать пилоту необходимое содействие.

Выставив все значения флайт-директоров, Кларк включил автопилот и приказал машине направиться домой.

В Москву-Два.

Глава 5

Москва-Два

Оказавшись рядом со входом в просветительский центр, Кларк несколько минут простоял возле него, восстанавливая сбившееся дыхание и приводя себя в порядок. Внешне комплекс напоминал относительно невысокую, но очень широкую мраморную колонну. «Колонна» состояла из пяти этажей, на каждом из которых располагалось по четыре аудитории типового дизайна, спроектированных в форме амфитеатра.

Он не мог отправиться туда сразу по прибытии в город. По правилам ему нужно было сдать оборудование. Можно было бы это сделать и быстрее, но при нем был «Егерь», а сдача оружия всегда представлялась Кларку той еще заморочкой. На все это ушло время, а времени у него было мало.

Стоя у двери, Кларк извлек платок из нагрудного кармана своей изрядно испачканной и порванной в районе левого рукава походной куртки, полил его водой из фляги и протер покрывшееся потом раскрасневшееся лицо. Заметив засохшие пятна крови на рукаве, как раз в том месте, где он зацепился за кусок арматуры, Кларк снял куртку, плотно свернул ее и засунул под мышку.

«Придется сдать ее в утиль, — подумал он. — Это плохо. Штрафных баллов накидают. Куртка-то совсем новая».

Левый рукав майки тоже был порван. Края разрыва были окрашены кровью. Через дырку была видна повязка, наложенная Кларком ранее. Он закатал рукав, что позволило скрыть багровое пятно, затем осмотрел штаны. Выглядели они, на его взгляд, более-менее сносно. Кларк развернул кепку козырьком вперед, опустил голову и прошел через входную арку.

Нужная аудитория располагалась на четвертом этаже. Кларк вошел в зал и оказался у лестницы, ведущий вниз и разделяющей амфитеатр пополам.

Справа и слева начинались ряды кресел, большинство из которых были заняты детьми десяти-двенадцати лет, также Кларк сразу заметил и несколько взрослых, выделявшихся за счет светящихся на висках индикаторов. Детям их не имплантировали, а вот совершеннолетние граждане всегда были более заметными из-за этих маленьких цветных точек. Большая часть из них излучала синий свет, Кларк заметил лишь пару-тройку желтых огоньков.

К разочарованию Кларка, все задние ряды были уже заняты. Ему пришлось быстрыми, короткими шагами пройти несколько метров по направлению к сцене вниз по лестнице, стараясь не привлекать к себе внимания.

Там, в левом ряду, Кларк заметил свободное кресло, в которое без промедления плюхнулся. Освещение в зрительном зале было достаточно приглушенным, поэтому его маневр оказался незамеченным. Лишь сидящая по другую сторону прохода взрослая женщина в деловом костюме окинула его оценивающим взглядом.

Зои стояла на небольшой сцене в самом центре зала. Площадку опоясывала линия света, созданная скрывающимися под покрытием светодиодами, сверху висел небольшой прожектор, направленный на спикера. Благодаря такому освещению девушка выглядела так, будто бы стояла в светящейся колбе высотой до самого потолка.

Она говорила четко и уверенно, но внутреннее волнение выдавала жестикуляция — Зои обхватывала пальцами левой руки свою правую ладонь. Даже издалека было видно, с какой силой она ее сжимает. Никто особо не обращал на это внимания, но только не Кларк — уж он знал истинное значение этого жеста своей девушки.

Составляющие образовательный комплекс просветительские площадки служили одной цели — на практике реализовывать принцип «Хочешь по-настоящему в чем-то разобраться — научи другого». Информационные системы были доступны всем гражданам, продвинутые системы искусственного интеллекта могли в любой момент прийти на помощь в решении многих интеллектуальных задач, в связи с чем навык запоминания информации уже давно не считался таким уж важным. В процессе обучения уже давно во главу угла ставилось не запоминание, а понимание материала. В этой связи большую часть времени ученики старших классов, а также всех курсов академий и университетов проводили, либо решая практически-ориентированные задачи, либо дискутируя друг с другом или с преподавателями. Ученики старших классов традиционно оказывали содействие учителям в обучении младших. Они объясняли детям материал, а учителя вмешивались исключительно при необходимости что-то уточнить или прокомментировать.

Необходимость выступить с лекцией на большую аудиторию мобилизовала старшеклассников и побуждала действительно осмыслять изучаемый предмет, а не заучивать формулировки из доступных интерактивных материалов. Учителя же сами с удовольствием занимали места в зале и наравне с обучаемыми задавали спикерам каверзные вопросы.

Сегодня была очередь двадцатилетней Зои. Она уже училась в университете, но на этой сцене все равно иногда появлялась. Ее научный руководитель посчитал, что ей будет полезна дополнительная практика публичных выступлений, поэтому раз в пару-тройку месяцев предлагал ей провести лекции для школьников. Зои соглашалась на это с неохотой. Выступать она никогда не любила, но все же отдавала себе отчет в том, что этим навыком важно владеть.

— Итак, мы закончили рассмотрение вопроса с философской и психологической точки зрения, теперь поговорим о том, какие научные труды легли в основу биологической модели. Джеймс Лавлок и Линн Маргулис, — необычайно спокойным для своего напряженного состояния голосом сказала девушка, указав при этом на массивный экран за спиной и продолжая смотреть в зал, — в тысяча девятьсот семьдесят втором году выдвинули гипотезу Геи. Их предположение состояло в том, что эволюция горных пород и эволюция жизни — это не изолированные друг от друга процессы, а части единой системы. Давайте вместе проследим логику рассуждения. Кто знает, что такое энтропия?

В зале повисло молчание.

— Ну, кто-нибудь? Преподавателей попрошу воздержаться, — нервно пошутила смущенная образовавшейся паузой Зои.

Рыжеволосая девочка в четвертом ряду подняла руку.

— Пожалуйста, говори, — с облегчением откликнулась Зои.

— Энтропия — это мера разобщенности или как там ее… а, хаотичности! — высоким детским голосом выкрикнула девочка, забыв включить микрофон, встроенный в спинку впередистоящего кресла.

— Все верно, — с улыбкой ответила Зои. — Определений, конечно, много, но по существу ты права. И такое тоже есть. Итак, давайте представим, что мы с вами исследователи космоса двадцатого века, которые пытаются определить, есть ли жизнь на других планетах, по составу атмосферы. Если уж и запускать зонды на другие планеты Солнечной системы, то было бы неплохо знать, что там искать, верно? Господин Лавлок отметил, что поиск конкретного содержания конкретных химических веществ может не быть на сто процентов эффективным, ибо мы не знаем, чем могут «питаться» инопланетные формы жизни. Это мы с вами дышим воздухом, а чем могли бы дышать марсиане, если бы существовали? Вот поэтому Лавлок и предложил собственный метод — энтропийный анализ. Идея очень простая. Атмосфера Марса, к примеру, находится в состоянии химического равновесия. Иными словами — ее состав почти не меняется со временем. Почему?

— Потому что ничего на нее не влияет? — ответила вопросом на вопрос все та же рыжеволосая девочка, вовлеченность которой нравилась Зои все больше и больше.

— Да. Нельзя сказать, что система полностью статична, но ты права, на Марсе нет чего-то, что постоянно выводило бы ее из равновесия. Земля — другое дело. Наш дом покрыт воздушной атмосферой. Мы, живые организмы, постоянно поглощаем воздух, дестабилизируя систему. Технически, — девушка пожала плечами, — мы можем просто израсходовать весь запас кислорода и погибнуть. Итак, — лицо Зои озарила дружелюбная улыбка, — почему мы все еще живы?

— Потому что кислород не только потребляется, но и вырабатывается! — выкрикнул мальчик из седьмого ряда, тоже пожелавший получить свою порцию внимания.

— Верно! Дело в том, что живые организмы на этой планете научились не просто существовать на ней, но и сотрудничать с ней для поддержания необходимых условий. Жизнь не дает энтропии нарастать. — Последнюю мысль Зои выделила жестом: она будто бы взяла в руки невидимый раздувающийся шар и сжала его обратно в такой же невидимый комок. — Еще в двадцатых годах двадцатого века ученый по имени Владимир Вернадский говорил о том, что живые организмы могут воздействовать на планету наравне со всеми известными стихиями. Лавлок продолжил его линию рассуждения, сделав умозаключение о том, что Земля — это единый суперорганизм, поддерживающий параметры среды в рамках оптимальных для себя значений, контролируя уровень энтропии. Гея — это древнегреческая богиня Земли. Ее имя Лавлоком было выбрано в качестве образа или, если позволите, метафоры для обозначения всего комплекса процессов саморегуляции суперорганизма Земли, частью которого и мы, люди, тоже являемся. За пятьдесят лет с момента своего создания теория обрела как противников, так и последователей. Работы Лавлока побудили многих ученых по-другому посмотреть на уже известные им системы. Так, в тысяча девятьсот семьдесят третьем году было обнаружено, что диметилсульфид и метилйодид из океана на сушу могут быть перенесены исключительно благодаря умирающим планктонным организмам. Можете себе представить? Вы, возможно, еще не проходили эти соединения на уроках химии, так что не переживайте, если пока не понимаете, что они из себя представляют. Я лишь доношу до вас мысль о том, что именно благодаря живым организмам, а не каким-то внешним силам, на планете осуществляется перенос важных для биосферы химических соединений из океанов на сушу. Примеров подобных процессов можно приводить много. Сейчас же давайте сконцентрируемся на другом. Если у планеты такая сложная экосистема, то у нее должен быть механизм управления, так?

В этот раз Зои позволила себе небольшую театральную паузу. Выждав несколько секунд, она продолжила:

— Вот у нас с вами есть головной мозг, который управляет внутренними органами для того, чтобы наши тела могли функционировать. А что же управляет всем этим сложным комплексом процессов, обеспечивающих эффективное взаимодействие живых систем с планетой? Ведь эта задача настолько сложная, что ни один из существующих ныне компьютеров не смог бы ее решить. Первым, кто сформулировал гипотезу о том, что Гея является осознающей себя сущностью, был Георг Мелинтон, ставший известным во время событий две тысячи двадцать восьмого года. О его теории первого контакта мы поговорим в следующий раз. А сейчас я благодарю вас за внимание и напоминаю, что следующая встреча пройдет во вторник. Ее, к сожалению… — Зои отвела взор, посмотрев на свои туфли. Кларк ухмыльнулся, будучи уверенным, что Зои не испытывает никакого сожаления, а вовсе наоборот, — …буду проводить не я, но я уверена, что вам будет так же интересно, как, надеюсь, было интересно сегодня. Домашнее задание смотрите в своих учетных записях. Будьте в милости Геи.

— Будьте в милости Геи, — пробубнили дети в ответ.

Обволакивающий Зои свет стал постепенно затухать по мере того, как смолкали аплодисменты и люди покидали зал. Курирующий лекцию преподаватель по фамилии Гамильтильд (Кларк знал его, так как в свое время и сам у него учился, пусть и недолго) тоже встал и поспешил к Зои.

Издалека Кларк не слышал содержания их разговора, читать по губам он не умел, но по улыбке на лице сутулого пожилого мужчины и серии похлопываний по плечу он сделал предположение о том, что ее выступление получило высокую оценку. Дождавшись ухода Гамильтильда, Кларк поднялся со своего места и зашагал к Зои.

— Привет, — холодно поприветствовала она своего парня, встретившись с ним взглядом.

— Привет, — повторил Кларк, стараясь не выдать своего перевозбуждения от произошедших за день событий. Он сфокусировал взгляд на светящемся синим индикаторе на виске Зои. Его вид помогал успокоиться.

— Ну, — отстраненно сказала Зои, убрав волосы назад. — Рада, что ты все же появился.

— Появился?

— Ты не пришел сюда поддержать меня, ты отметился. Думаешь, что я со сцены ничего не видела? Я же искала тебя глазами все выступление. И да, я видела, как ты пришел минут за десять-пятнадцать до конца. Ты же обещал. Обещал прийти и поддержать меня. А в итоге ты оставил меня здесь одну.

— Ну чего ты? — принялся недоумевать Кларк. — Я же вижу, что ты справилась. Только не говори мне, что ты боишься этих детей. Сколько им? Двенадцать?

— Смысл не в том, сколько им лет. Смысл в том, что ты не держишь слова и не выполняешь обещания. И это уже не в первый раз, — глаза Зои начали блестеть.

«Не к добру это», — подумал Кларк.

— Я? Не держу? Да не пришел я за пятнадцать минут до конца! Ты, наверное, не заметила меня.

— Хорошо, с чьей цитаты я начала свое выступление?

Кларк опустил глаза и звонко цокнул языком.

— Я знала. Я так и знала! — выплеснула Зои переполняющую ее обиду.

— Послушай, я был занят кое-чем очень важным. Поверь, когда я закончу работу, ты будешь гордиться тем, что ты встречаешься не абы с кем, а со мной.

— Ну-ну, — тяжело вздохнула Зои, взявшая себя в руки, но не сумевшая сдержаться, чтобы не закатить глаза. — Что такого важного ты там делал весь день?

— Я не могу тебе сказать, — ответил Кларк. — Зои, мне… на самом деле мне нужна твоя помощь.

— Опять двадцать пять. И что же это?

— Твои лимиты на использование материальных ценностей. Мне нужно кое-какое оборудование… — Кларк уже набрал в легкие воздуха, чтобы начать следующее предложение, но слова встали поперек горла при виде слез, что покатились по щекам Зои. — Ну что такое?

— Что такое? Кларк, я для тебя кто? Девушка, которую ты любишь, или та, кто просто что-то дает тебе, когда тебе что-то нужно?

— Зои, не начинай.

— А что? Ответить не можешь, да? Если мне нужна помощь или поддержка, то тебя никогда нет рядом. А вот если ты у нас в нужде, то сразу начинается пьеса «Зои, любовь моя…». Мне и за прошлый раз от родителей влетело. Отец вообще запрещает с тобой видеться, говорит, что до добра это все не доведет и ты меня вообще хвостовиком сделаешь. Если я из-за тебя еще хотя бы один штрафной балл получу, то меня из дома выставят.

— Любимая, это другое. В этот раз все серьезно.

— Ну да, ну да. В прошлые разы тоже все было серьезно. Кларк, ты хороший человек, я искренне хочу в это верить, но я так больше не могу. Каждый раз все повторяется по новой.

— Не будь дурой, я же тебе говорю, я…

— Дурой? Дурой меня называешь? — перебила Кларка Зои. Ее нижняя губа затряслась. Девушка заплакала, закрыла лицо руками и поспешила прочь. Кларк попытался остановить ее, но она вырывалась из его объятий. Он хотел проявить больше настойчивости и все же заставить ее себя выслушать, но поймал на себе косые взгляды немногочисленных посетителей, еще не успевших покинуть зал. Кларк ослабил хватку. Воспользовавшись возможностью, Зои оттолкнула его от себя и зашагала к выходу, вытирая слезы.

— Помни: ты еще будешь мной гордиться! — на эмоциях крикнул ей в спину Кларк, хоть в глубине души и понимал бессмысленность этого действия. Оставшись один, он простоял на сцене еще несколько минут, пытаясь найти решение своей проблемы. Вскоре зрачки его расширились, подбородок поднялся, плечи расправились. Кларк спрыгнул вниз и поспешил к станции метро.

Глава 6

Двери монорельсового поезда открылись почти бесшумно. О прибытии на место Кларка оповестил привычно доброжелательный женский голос, раздающийся из динамика, скрытого где-то в потолке. Хлынувший в вагон поток воздуха принес с собой целый букет запахов, сразу создавших у Кларка ощущение, будто бы он вновь очутился в Москве-Один. Пахло лесом. Конечно же, реального леса здесь не было. Запах создавали специальные ароматизаторы, расположенные в стенах библиотеки. Поезд проходил прямо сквозь нее. Кларку не нужно было выходить на какой-то станции, чтобы потом дойти до нужного здания. Выйдя на перроне, он, по сути, уже был в библиотеке.

Дверь за спиной Кларка закрылась. Поезд двинулся дальше по своему маршруту, постепенно ускоряясь.

Кларк пошел вверх по лестнице, направляясь навстречу столь знакомому запаху.

Пройдя через коридор в первый зал, Кларк вдохнул полной грудью. Читальные залы библиотечного комплекса представляли собой овальные помещения в форме слегка приплюснутого яйца. Вогнутые потолки казались монолитными, но при внимательном рассмотрении можно было увидеть, что они состоят из матовых панелей кремового цвета, искусно скрывающих множество светодиодных светильников. Панели рассеивали излучаемый ими свет, делая освещение мягким и успокаивающим. Ничто здесь не отбрасывало тени. Материал обладал и звукопоглощающими свойствами, благодаря чему в залах стояла тишина даже в те моменты, когда в них собирались небольшие группы «книголюбов», страстно желающих обсудить прочитанное или подискутировать.

Стены «яиц» расслаивались на ряд одинаковых по толщине, но разных по длине сегментов-уровней, использующихся в качестве лестниц и уютных посадочных мест. Любой посетитель мог взять подушку и устроиться там, где ему удобно. В нижней части залов длина ступеней существенно увеличивалась, что позволяло расположиться здесь в удобных креслах. На дне каждого «яйца», где пол ровный, стояли овальные письменные столы для работы.

Ближе к середине двадцать первого века ученые пришли к выводу: чем больше информации человечество производит, тем хуже оно ее усваивает. На эту мысль их натолкнули врачи, столкнувшиеся с массовым распространением неизвестного ранее заболевания — ДИП, или деменции от информационной перегрузки. Мозг людей того времени оказался слишком перегружен постоянным переключением от раздражителя к раздражителю, коих эра информационных технологий предоставляла великое множество.

Человек — существо живучее. Он смог пережить многое: болезни, войны, голод. Но человек оказался неспособным справиться с обилием уведомлений на экране смартфонов. Все больше и больше людей стали жаловаться на трудности с концентрацией, проблемы с запоминанием информации. Дальше — хуже. Врачи стали наблюдать симптомы угасания когнитивной деятельности у наиболее активных пользователей интернета и разнообразных гаджетов.

В те времена в обиход начали входить чипы, позволяющие осуществлять подключение головного мозга напрямую ко Всемирной сети. Технология считалась прорывной, так как она избавляла человечество от необходимости прибегать к различного рода техническим посредникам: смартфонам, компьютерам, планшетам. Теперь можно было получать всю необходимую информацию прямо себе в голову. То, что виделось благословением, оказалось проклятием. Практически все установившие себе подобные чипы рано или поздно становились жертвами болезни.

Больные с тяжелой формой ДИП стали походить на аквариумных рыбок. В ходе экспериментов им давали довольно простые задачи на дедукцию и индукцию, рассчитанные на двадцать минут выполнения. Через три-пять минут испытуемые переживали вспышку тревоги или гнева, связанную с неспособностью определить наиболее оптимальный способ решения задачи. Еще через семь минут больше половины заболевших прекращали участие в эксперименте, ссылаясь на то, что они забыли точную формулировку задания.

Встревоженное мировое научное сообщество сделало борьбу с ДИП одним из своих главных приоритетов. Нейрофизиологи выяснили, что наш мозг чисто биологически не приспособлен к обработке столь большого количества информации. Дальнейшее распространение заболевания могло остановить только сознательное ограничение ее количества.

В начале кампании по борьбе с ДИП люди отказались от технологий подключения мозга к интернету. Сохранилась только технология подкожной имплантации персональных носителей данных, так как она не вела к развитию ДИП, но позволяла каждому человеку всегда иметь при себе портативный жесткий диск, который невозможно забыть дома или потерять.

Финальной точкой кампании стало массовое возвращение людей в библиотеки. То, что раньше было символом ушедшей эпохи, в будущем стало способом сохранения рассудка. Люди осознанно отгородились от бесконечного потока данных, преследующего их повсюду и атакующего сознание через экраны смартфонов, компьютеров и очков дополненной реальности. Нет, все эти устройства не были выброшены на свалку, над их дальнейшим усовершенствованием продолжали работать ведущие умы планеты. Был изменен подход.

Теперь, если человеку нужно было вдумчиво изучить какую-то информацию, он шел в специальное место — в библиотеку. В ней не было книг. В ней были ридеры — специальные устройства отображения аудиовизуального контента, состоящие из ряда гибких экранов, сильно напоминающих страницы старых бумажных фолиантов.

Пространство было психологическим якорем, отключавшим сознание от внешнего мира и фокусирующим его на изучаемом материале. Технически жители города могли пользоваться ридерами где угодно, но они осознанно приходили в библиотеки, залы которых были спроектированы таким образом, чтобы чтение становилось практически медитативным процессом.

Кларк повернул направо и поднялся наверх, оказавшись в аллее, соединяющей все читальные залы между собой. Быстрым шагом он двинулся вглубь библиотеки в поисках того, ради кого прибыл сюда.

Проходя по аллее, Кларк засмотрелся на уже привычный, но столь приятный глазу искусственный пруд на дне нижней полусферы первого зала. В следующем помещении по центру располагалась большая клумба, из которой почти до самого потолка тянулся массивный дуб, чей рост в закрытом пространстве, очевидно, поддерживался скрытыми от глаз фитолампами.

Кларк остановился и слегка перегнулся через перила, заглянув вниз в поисках Рамона, но не нашел его среди находящихся в помещении. В обычной ситуации Кларк мог бы просто связаться с ним по коммуникатору, но использование средств связи в стенах библиотеки запрещалось. Это нарушало бы концентрацию посетителей. Обойти блокировку могли лишь сигналы первостепенной важности, но пользоваться этими каналами связи разрешалось лишь руководителям экстренных служб и членам Совета попечителей.

Цокнув языком, Кларк отошел от перил и направился в зал под номером семь. Этот зал был особенным. Он занимал весь верхний уровень здания. Его крыша представляла собой не полусферу, как в других помещениях, а слегка выпуклый прозрачный купол, позволяющий проникать в помещение естественному солнечному свету. Крышу поддерживал ряд матово-серых колонн, каждая из которых значительно расширялась по мере приближения к основанию.

Как и нижние полусферы в других залах, колонны состояли из слоев, создающих места для сидения. Большую часть пола покрывал газон, по которому многие предпочитали ходить босиком, здесь же зачастую устраивались пикники, особенно приятные в холодное время года.

Рамон сидел на выступе одной из колонн в дальнем конце зала. Взгляд его был направлен на двух молодых девушек, проходящих мимо него по периметру газона и о чем-то весело болтающих. Губы Рамона были едва заметно поджаты. По мере того как девушки от него удалялись, плечи Рамона опускались все ниже.

— Ну и? — обратился к Рамону Кларк, обойдя вокруг колонны, чтобы оказаться за спиной у кудрявого смугловатого парня. — Которая из них?

— А, — вздрогнул от неожиданности Рамон, — это ты… Дурная привычка, Кларк. Не делай так больше.

— Видел бы ты свое лицо, — ухмыльнулся Кларк. — Ладно, прости. Но вопрос не снимается: которая из них? Брюнетка или рыженькая?

— Рыженькая, — Рамон тяжело вздохнул и уставился себе под ноги.

— Хм, — сказал Кларк, — знал бы заранее, постарался бы лучше рассмотреть ее. Но даже сейчас, глядя только на спину, могу сказать, что девчонка зачетная.

— Да-да, на спину ты смотрел.

— На спину в том числе, да. — Кларк легонько стукнул Рамона кулаком по спине. — И какой план? Как подкатывать к ней будешь?

— Что? Да нет, я просто.

— Ну ты даешь. — Кларк покачал головой. — Так каши не сваришь. Надо же что-то делать. — Кларк сел рядом с Рамоном. — А то так и просидишь всю жизнь в статусе…

— В статусе кого? — Брови Рамона поползли навстречу друг другу. Он наклонил голову, из-за чего его второй подбородок стал еще более заметным.

— Да ладно, забей, — отмахнулся Кларк. — Ну, ты это, если хочешь, ты мне маякни, я сам все сделаю.

— Это как же?

— К рыженькой подкатывать не буду, ты не переживай. Если я ее очарую, то у тебя, друг мой, шансов уже не будет. Без обид. — Кларк поднял обе руки вверх в театральном жесте. — Придется по ушам ездить блондинке. Придумать что-нибудь, чтобы мы оказались в одной компании на четверых. Блондинка меня быстро пошлет, а рыженькая… Ну, скажем так, гарантий нет, но вы хотя бы формально будете знакомы. Важный рубеж, знаешь ли. Установить контакт — самое трудное. Дальше — проще. Мы с блондинкой со сцены уйдем, а ты уже дальше как-нибудь сам.

— А как же Зои? Не думаю, что ей бы понравилось такое. Попробуй потом ее убеди, что ты с блондинкой чисто ради меня заигрывать начал.

— Мнение Зои уже можно в расчет не брать, — с расстановкой проговорил Кларк.

— Как? Вы…

— Да, там уже все, как мне кажется.

— Сочувствую. — Рамон слегка оттопырил нижнюю губу. — Ты ее или она тебя? — Он посмотрел Кларку в глаза.

— Она меня. Она, конечно, вот так прямо не сказала, что между нами все кончено, но там и так все понятно. Да и плевать. Девушки приходят и уходят. Нельзя делать их главной целью в жизни. Тогда станешь тряпкой. Мужчина должен о своих целях думать. А их, — Кларк кивнул в сторону девушек, — надо подальше в списке приоритетов отодвигать. И знаешь что?

— Что?

— Парадоксально, но стоит тебе это сделать — сдвинуть их на второй план, как ты сразу начинаешь больше им нравиться. Все идет как-то очень даже играючи. Вот посмотри на меня. — Кларк встал и отошел от Рамона на пару шагов, чтобы тот смог его рассмотреть.

— М-да, — сказал Рамон, окинув взглядом самого Кларка и его одежду. — Ты на вид и вправду великий путешественник и искатель приключений. Можешь даже не рассказывать. Ты, кажется, прополз по Москве-Один от самой южной точки до самой северной.

— Вот в том и суть. — Кларк вздернул обе руки вверх, словно актер в конце спектакля. — Мне бы в чистое переодеться да помыться, но прямо сейчас я бы показался тем дамам куда более привлекательным, чем если бы я был весь вымыт и прилизан. И знаешь, в чем причина этого?

— В чем же?

— В том, что во мне есть загадка. Интрига. Видно же, что я покидал город. Вот повязка на руке. — Кларк жестом указал на забинтованную рану. — Она — маркер того, что я занимался чем-то опасным. Но почему? Что может побудить покинуть комфортную и безопасную Москву-Два? Да еще и жизнью рисковать? Должен же быть какой-то значимый повод. И вот в этот момент ты и овладеваешь разумом девушки. Она не может перестать думать о тебе, даже если ты ей и не понравился с первого взгляда. А ты, — теперь была очередь Кларка смерить Рамона взглядом, — прости, но ты на вид типичный тепличный мыслитель. Таких много, особенно в библиотеках. Надо как-то выделяться, друг.

— М-да, — бросил Рамон в ответ. — Так в твоем понимании почти все люди тепличные, разве нет?

— Если честно, то да. Если не все, то многие. Все самое интересное ведь происходит там, снаружи.

— Не скажи, в библиотеке тоже можно открыть много чего интересного. Не обязательно всю жизнь месить грязь в Москве-Один.

— Вот здесь я бы с тобой поспорил, друг мой. Признаться, я для этого к тебе и пришел.

— Чтобы со мной поспорить?

— Да нет. Попросить тебя кое о чем хотел. Я тебе потом кучу всего расскажу. Но потом, вот честно. Прости, что я вот так вот сразу с места в карьер, но есть дело. Дело серьезное.

— А я уж подумал, что ты по мне соскучился, — ответил Рамон, опустив уголки рта.

— Надо видеться чаще, согласен. Но сейчас не об этом разговор. Давай вывалю все как есть: мне нужно, чтобы ты зарезервировал под себя одну АП и кое-какое оборудование для вылазки в Москву-Один.

— Ну, — Рамон почесал подбородок, — я даже не надеялся услышать от тебя что-нибудь, что не было бы связано с нарушением правил и законов. Ты же знаешь: оборудование должно быть записано на имя того гражданина, кто им пользуется. Вот и запиши его на себя. В чем проблема?

— Я пробовал, система говорит, что ближайшая доступная дата через неделю. Я не могу так долго ждать.

— Через неделю?

— Да, — Кларк сжал пальцы в кулак, — меня понизили в ранжировании. — Он снял кепку и повернул голову так, чтобы Рамон смог рассмотреть его индикатор. — Перерасход ресурсов, превышение лимитов пользования. Ты же знаешь, как дебильно эта система работает.

— Мать честная, — процедил Рамон, скривив лицо так, будто бы кто-то его иголкой ткнул. — Мерзко выглядит. Очень мерзко. Ты бы так не рисковал. Что толку от того, что ты бухтишь про дебильность системы? Ранжирование придумали не просто так. Если ты постоянно берешь оборудование и транспорт, но не вносишь в систему должного обоснования, то неудивительно, что тебя понижают в ранжировании. Это значит, что на ближайшие даты в Реестре стоит бронь у кого-то другого. Кого-то, кому это оборудование действительно нужно. Нужно для решения настоящих задач, а не этого твоего… — Рамон замялся. Нахмурившись, он посмотрел Кларку в глаза: — Да, кстати, это чем же ты таким занимался, что опять в разы превысил лимиты использования?

— Ты уходишь от темы, Рамон, — отрезал Кларк, принявшись в ответ сверлить его взглядом. — Ты слышал мою просьбу. Поверь, я знаю, что в твоих словах много логики. Ты во многом прав. Не спорю. Я действительно бываю не очень рационален и вот это вот все. Но давай ты мне нравоучения потом прочитаешь. У меня сейчас к тебе вполне конкретная просьба, ты ее услышал?

— Да, услышал. Только вот не услышал нормального объяснения того, почему ради твоей авантюры, какой бы она ни была, я должен участвовать в этой махинации. Да и вообще, без нее нельзя обойтись? Ну подожди ты неделю. Срочно нужно только принимать роды и тушить пожары. Уверен, что это твое дело не связано ни с первым, ни со вторым.

— Сейчас не могу тебе рассказать. Слишком рано. Сначала нужно кое в чем убедиться. Для этого мне и нужна эта вылазка.

Рамон покачал головой и посмотрел на Кларка взглядом, каким родители смотрят на нашкодивших детей.

— Знаешь, почему у меня столько свободного лимита использования материальных ценностей?

Кларк ничего не ответил, лишь посмотрел на Рамона исподлобья. Цвет его индикатора и так отвечал на озвученный вопрос.

— Потому что я не выписываю оборудование и материалы без должной необходимости. Так и подобает поступать осознанному гражданину.

— Ты не понимаешь.

— Это ты, кажется, прогуливал лекции по сопоставительному сравнению экономических систем и способам распределения благ. Если бы все мыслили, как ты, то пришлось бы возвращаться к использованию денег, представляешь?

— Ой, не начинай. — Кларк поднял обе ладони вверх, пытаясь остановить эту линию рассуждения. — Вот как раз из-за таких вещей у тебя девушки и нет. Надо иметь смелость смотреть на цель перед собой, а не оглядываться на тупые правила.

Рамон перевел взгляд на газон у себя под ногами, принявшись ходить взад-вперед.

— Кларк, ты, конечно, тот еще кадр, но ты мне друг, и я не хочу, чтобы ты стал хвостовиком и был отправлен куда подальше. Именно поэтому я должен тебе еще раз напомнить, что ты ходишь по тонкому льду. Допустим, что следующая бронь действительно доступна только на следующей неделе. Ну так подожди ее, в чем проблема-то? Не надо обижаться на алгоритмы Реестра. Тебе отказал не злобный компьютер, а логика и здравый смысл.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Пачакутек Юпанки — девятый правитель Империи инков, властвовал между 1438 и 1471 годами. А. Шиханов, А. Колина. Yerba Mate: Мате. Матэ. Мати. 9000 лет парагвайского чая. Litres, 2022.