Лугры

Евгений Грушко

Кто прочтёт эту книгу, тот совершит увлекательное путешествие в мир лугров, хруллей и сморков… и узнает ответ, как победить зло, не став при этом злодеем. Кто прочтёт эту книгу, тот станет добрым навсегда.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Покинув болото, Мирек вернулся на хутор к Барнабашу и уговорил его приглядеть за селянами, позаботиться о них. И только потом отправился на поиски серого шмельфа.

Трактир «И в хвост, и в гриву!» расположился неподалёку от дороги, протянувшейся между городами. Когда-то в нём останавливались уставшие путники, но в последнее время они были здесь большой редкостью. Завсегдатаями тут были несколько бездельников с ближайших болот, да трактирщик, которого как только не называли. Среди его прозвищ были: и Властелин Бочек, и Бочкантус Проклятый, и Великий Бочколаз… но чаще всего его именовали — Смердун Печальный.

Сегодня в трактире играли в кости двое: толстяк по имени Жабодав и тощий лугр по имени Лютик. Перед игроками стояли кружки с болотной жижей, сваренной по особому рецепту трактирщика, а на середине стола блестели монеты. Трактирщик же наблюдал за игрой, подперев плечом стену. Вчера он перепил болотного варева, пока снимал пробу с фирменной жижи, так что теперь он был печален и грустен. Он был как-то задумчив и местами помят, словно по нему пробежало стадо свирепых пятконосов. По крайне мере, он себя так чувствовал.

Лютик потряс кружкой у своего уха, приговаривая:

— Шестёрочки, шестёрочки.

Он выбросил кубики на стол, и когда те остановились, с досадой выкрикнул:

— Чтоб тебя! — и ударил себя по лбу.

Жабодав расплылся в улыбке и сгрёб монеты к себе. В этот момент в трактир вошёл Мирек. Трактирщик бросил на него печальный взгляд и не спеша к нему подошёл.

— Мест нет, — сказал он.

— Мне оно и не нужно, — ответил молодой лугр, окидывая взглядом помещение.

— Чего же ты тогда пришёл?

— Хорошо вы встречаете посетителей. Может быть, это и не трактир вовсе?

— А мне здесь чужаков не надо, — отрезал тот.

— Инструменты всей округи выкованы моим отцом, а я, значит, чужак? — проговорил Мирек.

Трактирщик оглядел его с головы до ног и, видимо удостоверившись в чём-то, удалился в подсобное помещение.

Мирек посмотрел на Лютика и Жабодава, те увлечённо швыряли кубики на стол. Каждый раз Лютик бил себя по лбу, а Жабодав всё больше и больше сгребал монет на свою сторону.

Тем временем хозяин заведения налил две кружки жижи и вернулся.

— Вообще-то, я жижу не пью, — сказал Мирек, садясь за стол.

— Обижаешь. Какой уважающий себя трактирщик будет пить жижу днём? Это так, водица… болотная. К тому же за мой счёт.

Он поднял кружку и с почтением произнёс:

— И выпьем за великого мастера Дорофея и его сына!

Потом он сдул зелёную пену и залпом опустошил кружку наполовину. Отдуваясь, поставил её на стол и произнёс:

— Что ж ты сразу не сказал, что ты свой?

— Не знал, что в трактире не любят гостей, — ответил Мирек.

— От чужаков одни беды. Сейчас такое время, что вот так запросто, нос к носу, можно столкнуться с шмельфом! Ты можешь себе это представить?

— Он здесь был?! — оживился Мирек.

— Был! И ещё как был! Был так, что дальше некуда! Жуткий тип. Как вспомню, аж передергивает. Невоспитанный, как хвост лупаглазика!

Трактирщик поморщился, затем поднёс к губам кружку и медленно допил жижу, выдохнул и продолжил:

— Где же это видано, чтобы посетитель в трактир со своим товаром приходил! Да ещё пристал как репейник, выпей, мол, да выпей из его фляги.

— Он давно здесь был? И куда он пошёл?

— Да пусть катится к самому лешему! — выкрикнул трактирщик и ударил кулаком по столу. — Я ему так и сказал, а он чего-то ещё бормотал себе под нос, угрожал.

— Эй, Бочколаз! — позвал его Жабодав. — Принеси ещё пару кружек, да поскорей!

Но тот и глазом не моргнул.

— А ты оставайся, я тебе предоставлю комнату, — сказал он Миреку. — Здесь хорошо. Ежели ты нашенский, то никаких проблем!

— Бочкантус, ты что, оглох совсем?! Что ты там расселся?! — выкрикнул Лютик.

— Да отстань ты! — отмахнулся хозяин заведения. — Не видишь, я разговариваю?

— Скажите, вы знаете, куда он направился? — спросил Мирек.

— Кто? — не понял трактирщик.

— Шмельф, — напомнил Мирек.

— Да куда ему ещё идти? Я ему лошадь продал и послал к лешему! — проговорил трактирщик и после паузы добавил: — В город, наверно.

— Вы ему ещё и лошадь продали? — удивился Мирек.

— Конечно, так он поскорее бы убрался отсюда прочь! К тому же он хорошо заплатил.

Мирек облокотился на стол и взялся за голову.

— Как же я теперь его догоню? — вымолвил он.

— Да ты не расстраивайся, — сказал трактирщик, — я и тебе могу продать.

— У меня нет денег, — проговорил молодой лугр, не поднимая головы.

— Денег нет — не беда, — произнёс Жабодав.

Мирек посмотрел на него.

— Сыграем в кости? — предложил толстяк и указал на игральные кубики. — Ставлю десять монет, против твоей воли.

— Грабёж, — вмешался Лютик.

— Против чего? — не понял Мирек.

— Выиграешь — отдаю тебе десять монет, — пояснил Жабодав. — Проиграешь — будешь моим пленником.

— Это уж слишком, — молодой лугр покачал головой.

— Давай тогда так. Проиграешь — будешь не пленником, а слугой. Идёт?

— А что, есть разница?

— Ты что! Огромная!

— Всё равно это мне не по душе, — проговорил Мирек.

— Ладно, ладно, — сдался толстяк, — выиграешь — забираешь все монеты. А проиграешь — будешь моим слугой только до зимы.

— Это уже кое-что, — сказал Лютик. — Я бы обязательно сыграл.

— Всё равно это не по мне, — сказал Мирек. — Отец говорит, надо полагаться на свои силы, а не испытывать удачу.

— Ну что ж, тогда давай поборемся на руках.

Жабодав ухмыльнулся и упёрся локтем в стол.

— Победишь — твоё золото! Нет — быть тебе невольником до заморозков.

Мирек оглядел соперника, пересел к нему за стол и принял вызов.

Они сцепили руки в «замок».

— Раз, два, три! — скомандовал Лютик.

Жабодав натужился, напрягся и зарычал.

— Ух, я тебя! — заугрожал он.

Но годы обращения с молотом не прошли для молодого лугра даром, и его рука оставалась неподвижной. Вскоре Жабодав затрясся, свирепо замычал, потом заскулил, запищал — и Мирек легко уложил его руку на стол.

Лютик отвесил толстяку звонкую оплеуху.

— Вот ты лупаглазик болотный! — выругался он. — Как ты мог все наши деньги проиграть?!

— Я просто не размялся, — проговорил тот и посмотрел на Мирека: — Давай так, ставлю лошадь против всех твоих монет!

— У тебя же нет лошади, — сказал Лютик.

— Ставлю коня трактирщика! — объявил толстяк.

— Да как ты смеешь ставить моего коня?! — возмутился тот.

— Как будто ты меня не знаешь? Сочтёмся! — успокоил его Жабодав.

Но трактирщик смотрел на него строгим и непреклонным взглядом.

— Я же каждый день здесь! — взмолился толстяк. — Да я тебе как сын родной!

— Да какой ты мне сын? — сказал трактирщик. — Ты же старше меня!

— Что же если я чуточку тебя постарше, то уже и коня твоего поставить на кон не могу? Ну, мы же как братья! В наших жилах течёт жижа из одной бочки!

— А, леший с тобой! — трактирщик махнул рукой. — Но если проиграешь, будешь до зимы моим полотёром.

— Идёт! — обрадовался Жабодав.

И вновь он упёрся локтем в стол. Снова соперники сцепились руками. И снова, сколько бы Жабодав не тужился и не пыжился, Мирек легко его одолел.

Толстяк с досады ударил по столу.

— Ты что, издеваешься надо мной?! — воскликнул он. — Ты! Ты… как у тебя это получилось?

— Не знаю, — Мирек пожал плечами.

— Ну всё, ты меня рассердил! — сказал Жабодав. — Ставлю против твоего коня и монет… Лютика!

— Да какое ты имеешь право играть на меня?! — возмутился тот.

— А вот это видал?! — сказал толстяк и пригрозил ему кулаком. — Ставлю на кон Лютика! — повторил он.

— Ты не посмеешь, — проговорил Лютик, — я же твой друг.

— Не бойся, — успокоил его Жабодав, — я тебя не проиграю.

— Ну, раз не проиграешь, тогда ставь! — согласился Лютик.

В третий раз трактир огласился рёвом и писком толстяка. И в третий раз рука Мирека не дрогнула, и он вновь победил соперника.

— Эх ты, друга проиграл, — сказал трактирщик.

— Как ты мог? — Лютик с упрёком посмотрел на толстяка. — А я тебе верил.

Жабодав встал и пнул ногой табуретку.

— Разорил меня! Разорил подчистую! — прокричал он. — О горе мне! Горе! Что же за день-то сегодня проклятый! С кем теперь я буду играть?! И главное, на что?! — сокрушался он.

— Да не переживай ты так, — сказал Мирек. — Не нужны мне твои монеты. И друга своего можешь оставить себе.

— Это как это? — оскорбился Лютик. — Так дело не пойдёт. Теперь ты мой господин. И, как говорится, мы в ответе за того, кого поработили.

— Ну раз я твой господин, то слушай моё волеизъявление, — сказал молодой лугр.

— Слушаю и повинуюсь, — раболепно проговорил тот.

— Я дарую тебе свободу! — объявил Мирек.

И Лютик расплылся в улыбке.

— Вот за это вам спасибо, мой господин. Рад был вам служить! Это было поистине счастливое время! — сказал он.

Когда Мирек запрыгнул в седло и пришпорил коня, тот сорвался с места и понёс седока прочь от трактира. Вслед ему смотрели трое умилённых лугров.

— Да уж, силён парнишка! — проговорил трактирщик. — Как-никак, сын кузнеца!

— Мой бывший господин, — с гордостью добавил Лютик.

— А какая душа! Подарил мне все монеты! — проговорил Жабодав и смахнул слезинку. — Эх, пойдёмте хлебнём жижи за его здоровье.

— Зимой похлебаешь! — сказал трактирщик. — А сейчас бери тряпку — и отправляйся мыть полы, полотёр!

Конь, почувствовав свободу, скакал через лес во всю прыть. Когда же наступила ночь, лугр напоил коня в реке и расположился под деревом. Вскоре в траве послышался шелест. В пыли на тропинке начали появляться тёмные точки. Зашумела речка, а на её поверхности зарябило множество расходящихся кругов. Пошёл дождь. Мирек прислонился к стволу дуба и обнял колени. Тропинка потемнела, местами появились небольшие лужицы и соединились узенькими ручейками. И тут молодой лугр почувствовал себя таким одиноким и несчастным, что заплакал. Текли по щекам дождевые капли, текли по щекам солёные слёзы…

Конец ознакомительного фрагмента.