Рарас. Серые времена

Евгений Гиен, 2022

В этой книге мы увидим часть жизненного пути серого гоблина. Сбежав из дома, он прятался как от своих, так и от чужих, что видели в нём врага человеческого и любого другого народа. Сидя в тавернах и трактирах учил язык, что знает большинство рарас, а также работал в городах и деревнях используя те навыки что были даны кланом. Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Город в тени

Гоблин брёл на своём новом коне, стараясь не замечать взгляды встречных и обгоняющих его путников. Он был в своём доспехе с сеткой на лице и то сидел, то пытался лежать прямо на седле. Хотелось поскорее уйти от этой местности с монстрами за каждым кустом. Путь выбрал на север, а пока до развилки на Имриль или на Анил было ещё далеко, он думал, куда свернёт. Чудовищ, к его счастью, не было, он научился понимать это по простым животным и птицам. Дивы его всё ещё пугали; теперь он бы сразу сбежал, если б мог. Благо имелся мускулистый конь, готовый унести его далеко от опасности. Подружился с ним Мирэедан легко. Постоянно гладил шею, когда лежал, а это были многие прошедшие часы. Этот тёмно-синий красавец был гораздо лучше, чем тот, рыжий, которого гоблин оставил в деревне Анай. Конь имел спокойный нрав и понимание. К тому же гоблин имел подход к животным благодаря смешению с эльфийской кровью. С касания или мысленно он направлял животных, а также успокаивал и не давал отвлекаться, если им грозила опасность. Также были способности к полному контролю, после которого Мирэедан болел. И чем дольше длилось такое влияние, тем сильнее он получал отдачу.

Прошло несколько дней, и целью посещения был выбран Имриль. Надежда была на то, что северный город этой страны отнесётся к гоблину спокойно. Он отвык от плохого отношения, но не питал надежд, что ему не придётся сбегать снова. В карманах позвякивал мешочек с десятком монет серебром, в сумках лежала еда, что ему выделили люди короля: сушёные рыба и мясо, ягоды, а также хлеб, зачерствевший после длительного пути. Вода тоже имелась — он останавливался по пути, заслышав ручеёк.

Наконец добрался. Первым на его пути была башенка, а рядом стоял лагерь. Сухой, как кусок мяса в его сумке, ходил вокруг стареющий мужчина в форме стражника. Иногда он покрикивал на остальных.

«Выделили новобранцев», — подумал гоблин. Казалось, он проедет как тень этим вечером, и его не заметят, но тот, сухой, сказал:

— Добро пожаловать в Имриль, всадник.

Гоблин ответил кивком головы и повёл Шторма — так он назвал коня. Оставалось дойти до ферм, расположенных близ города в закутке гор и холмов. После башни была ещё одна развилка, и вторая дорога шла к городу гномов.

Ещё пару часов он прошёл, и начались огороды и поля. Даже поздним вечером при свете редких фонарей и факелов это место ему нравилось. Резко потемнело, и Мирэедан погнал Шторм к воротам города.

— Слезай с коня, странник, во тьме не разгляжу, но это точно Немал. Что скажешь, Бруга?

— Ты его только поэтому спустил с коня, идиот?

— Не ругайся, ты же девушка.

— Заткнись, кретин! А вы проходите, конюшня внутри, гора большая, всё поместилось.

— Благодарю, госпожа стражница.

— Какая там госпожа, — махнула рукой крепкая женщина. — Но всё равно приятно.

Гоблин прошёл через ворота и первый раз увидел город в горе. Много освещения, домов, рарас, жизни. Словно больше, чем в столице. Нужно было найти таверну, хотелось спать, и очень сильно. Оставив коня, он отправился плутать по улицам и прислушиваться. Где шумно, там и заведение со своими услугами…

Найдя, наконец, таверну под названием «Час прощения», он подошёл к стойке гнома-тавернщика и сел на табуретку для гномов, хотя был немного выше представителей этой расы.

— Что желаешь… ты ведь не гном? — шёпотом спросил тавернщик.

— Я устал, и ты, конечно, можешь позвать стражу. Нет у меня сил убегать.

— Не боись, мы не на юге, шёпотом скажи.

— Гоблин я, серый, на руки глянь, — отвернув рукав, показал он цвет кожи.

— Все у меня были посетителями, но… Что закажешь, гном? — хозяин оказался своим и не стал поднимать шум.

— Закажу завтра, а сейчас дай мне комнату, небольшую.

— Есть чердак с окошком под наш рост, сможешь сидеть или спать прямо у окна. Только свет не включай, без него не заметят.

— Сколько с меня? А, и можешь серебряк разменять?

— Без проблем, друг, давай его сюда. Чердак — десятка медяков за одну ночь, обычная комната — двадцать пять. В особые дни поднимаю.

— Я Мирэедан, несколько дней побуду. Пока за ночь оплачу.

— Чоркин, будем знакомы. Завтра утром сможем открыто поговорить, никого не будет, дверь на замке. Вот ключ от чердака.

— Я благодарен за то, что хотя бы ночь отдохну нормально.

— Я тебя не сдам, мне в принципе плевать на предубеждения народа и то, что твоя раса город стёрла с лица планеты. Жаль, конечно. Но ты не похож на тех разбойников. Никакой гном не говорит так чисто. Если ты понимаешь… Иди спи, вижу, что уже не понимаешь, о чём я тут болтаю. Сонный как муха. Сил-то хватит подняться?

— Ага.

Наутро гоблин спустился, осматриваясь, правду ли сказал гном-тавернщик.

— Никого нет, окна я закрыл. Погоди, сейчас похлёбку принесу, хлеб свежий и мяса кусок. А, и ещё компот. Сделаю скидку, в пятнадцать медных обойдётся. Садись, выбирай любое место.

Тут раздался стук в дверь. Гоблин схватился за кинжал.

— Тихо-тихо, матушка с женой пришли, — гном поторопился открыть.

— Чоркин, мой хороший, матушка, смотри, сам убрался… а кто это у тебя?

— Не донимайте его, посетитель, гном.

— Не мели чепухи, Чоркин, у него комплекция другая.

— И правда, кто это, мальчик мой? — спросила мать тавернщика, женщина в цветастых одеждах.

— Извини меня, я совсем забыл, что они приходят.

— Я, пожалуй, поем в другом месте.

— Нет уж, голодным отсюда никто не уйдёт, ты же приготовил еду своему гостю?

— За то, что мой сын забыл, что мы придём, ты поешь бесплатно.

— Премного благодарен.

— Ничего-ничего, но меня раздирает интерес, кто же может быть такого роста, если голос не детский и это не гном?

— Ещё раз прости, — извинился тавернщик.

— Я гоблин.

— Как зовут?

— Мирэедан, — серый отстегнул чёрную сетку с капюшона и заправил её. — Надеюсь на ваше понимание.

— Никто здесь не скажет, кто наш гость, или мы не гостеприимный народ? Никто не сдаст, знай это. Неси еду, сынок, сейчас же.

— А, да, бегу.

Гоблин ел неторопливо. Прошло полчаса, прежде чем довольно шумные женщины ушли.

— Я пойду, спасибо за угощение. Ты что-то хотел узнать?

— Думаю, не стоит мне ничего знать. Но погоди, ты был раньше у нас в городе?

— Нет.

— У нас есть карта со всеми обозначениями. Где лекарь, дерущий втридорога, травница, ненавидящая траву, что, по её мнению, воняет клопами, а потому не продаёт, не помню, как называется. Ещё алхимичка, бывало, с травницей ругалась.

— Зачем мне знать это? Если ранен, то плевать на деньги, а остальное — и совсем мусор. Давай карту, один раз посмотрю, брать не буду.

— Мы в семье говорливые излишне, обсуждаем любые события. Вот, смотри. А ещё новость старая как мир, год уж прошёл, но ты, как и сказал, не был у нас. Вот что, значит, было. Пошёл по городу слух, якобы аттр пришёл, точнее, вернулся домой. Помню мальчишек, бегали тут, потом ушли и через год вернулись, а один из них этим и оказался, аттром. Он-то и рассказал, что его раса-то излечилась. Некоторые долго не верили, но потом это правдой оказалось. Зверюги остров свой восстанавливают, к этому времени почти все вернулись из зверей в половинчатый образ или как-то так…

— Полуоборот?

— Да, да, так и есть, полуоборот! Эти ребятки сейчас в городе, редко выходят, иначе всяческие исследователи зыркают на них и расспрашивают.

— Это немного интереснее. Я пойду, до вечера.

— Ага, бывай.

Только гоблин вышел, как гном сказал вслух:

— Я ведь контролировал, что говорю? Куда меня несёт–то! Ушёл гном из деревни, а она из него… Э-эх, — раздосадовался гном.

Гоблин прошёлся по улицам, запомнил пару мест. Город даже по утрам плохо освещался солнцем. После инцидента, случившегося со здешним герцогом, над воротами поставили заглушку со створкой. Она пропускала ещё меньше лучей, но открывалась для проветривания. Позади города была другая — к тоннелю на высоту к гномам. В такие моменты по городу проносился сквозняк. Он проходил сквозь город, унося различные запахи либо назад и наверх, либо к воротам.

В Имриле, в отличие от Ингана, стояло несколько столбов с различными объявлениями. От стрижки детей одной из горожанок, до ремонта одежды, доспеха и единичных просьб фермеров и собирателей, а с тем и призыв идти к управителю тем, кто хорошо владеет мечом или луком.

Мирэедан сомневался, идти ли ему за заданием к фермерам, которые могут поднять шум? От них хоть сбежать было возможно. Может, к управителю, который сразу позовёт стражу? Как же не позвать, ведь редкий гоблин живым попадается. Те, что обозы разворовывают на дорогах, быстро пропадают с места преступления.

Он стоял у ворот чьего-то дома и размышлял, стоит ли вот так рисковать. Старый способ для поиска заказчиков, что хотели кого-либо убить, он пробовать не стал — именно сейчас не хотел возвращаться к любимому делу.

— Эй, ты, зайди, да поскорее. Давай-давай, поговорить надо. — Напротив открылась калитка во двор, что оказался в зелени травы и деревцев. В проходе стоял полуорк. Смешанную кровь Мирэедан мог узнать сразу — по себе судил.

— Чего надо, полуорк?

— Думаю, если мы скажем, кто ты, прохожие забеспокоятся. С полуорками такой проблемы… пока нет, — сказал темноволосый парень светлоземной расы, что вышел из-за забора.

— Не советую нападать на меня или пытаться поймать и удерживать.

— Мы хотим просто поговорить, и больше ничего. Тир, дай ему пройти.

Гоблин зашёл. Количество зелени и уют этого двора били в глаза, как и солнце, что высоко поднялось и светило сквозь створку. Это могло отвлечь и открыть его перед ударом. Но позвавшие отошли в сторону, к деревянным качелям, похожим на лавки, расположенным одна напротив другой. Он пошёл следом.

— Это Тир, я — Рамол. Садись спиной к стене, сейчас выйдет Самэль и зверёк ар'юн, братцем зовём его. Тогда и разговор начнём.

— Как вы поняли, кто я?

— Наш друг… А вот и он, — на этих словах открылась дверь дома. Из неё, пригнувшись, вышел третий. Звероподобный некто, ростом в два метра с лишним. Мирэедан подумал про оборотня, но лучи солнца ничуть не жгли тому кожу. Тут же на незнакомца приземлился пушистый зверь, размером с кошку. У зверька были большие, разумные глаза. Он показа пальцем на гостя и хлопнул по шее здоровяка.

— Здравствуй, гоблин. Как вижу, ты понял, что я не монстр.

— Аттр?

— Ты в городе меньше дня, а уже слышал обо мне, или молва пронеслась по стране?

— Как ты понял, что я недавно…

— Мой нюх. Конечно, чаще всего он мешает, поэтому приходится контролировать обоняние или перебивать другим запахом.

— Тогда ты виделся с некоторыми из моей расы?

— Да, мы были у Унгдурдрара, короля жёлтых.

— И рыжих.

— Наверно. Они довольно мирные, хорошо с нами побеседовали, но мы торопились к своей цели.

— Вашу историю я, кажется, слышал: трое, спасших расу с помощью травников.

— Ха-ха-ха, травников? — полуорк расхохотался, человек сдержано хмыкнул; аттр и питомец, словно единый организм, рассматривали гостя, потом оба сели.

— Видимо, это не так?

— Поставь семью архимага с Жёлтой скалы вместо травников. Там и будет правда, — сказал Самэль.

— Меня позвали побеседовать о том о сём или…

— Присоединись к нашему походу.

— Куда идёте и с какой целью?

— Для начала — на северо-запад от гор Имдан, в Волколачий лес. Там живёт наш знакомый, он не в ладах со зверем, сидящим у него внутри. Его прокляли ещё в детстве. Я хочу переговорить с ним в полном обличие вурсы. Это зверь, а значит, поймёт по-звериному. Самого паренька зовут Йорди. После проклятия волк вырезал всю его деревню из бешенства, я уверен. Это так, для общей картины. Дальше зайдём к жёлтым и рыжим гоблинам. Погостим у них и в Нимал направимся. С подмогой друга посмотрим, что там происходит. А после Нимала на запад — слышал, там наёмничья крепость стоит. Крупная компания.

— Самэль, я давно узнал их название. «Да'астрэ ди Ва'артэ». По-нашему — «Монстры-союзники», — сказал Рамол. Вдруг зверь на плече Самэля обернулся беркутом и, взлетев, сел на крышу двухэтажного дома.

— И зачем я вам?

— Лишним твой кинжал точно не будет, — снова сказал Рамол.

— Что вы можете знать о моих возможностях?

— Судя по твоей походке, можно догадаться, что ты ловкий и быстрый; наряд специальный — значит, используешь окружение, чтобы скрыться, а то и вовсе не показываться. Наверняка неплохо лазишь по стенам и деревьям. Это только то, что я чувствую.

— Неплохо. Ты, наверно, так же сражался, будучи в человеческом обличии. Уверен, хуже, но не суть. Сейчас мне интересно увидеть, на что способны аттры. Я пойду с вами, и в моей жизни снова произойдут интересные события. Только вот по монетам я не богат.

— Мой лук и его нюх нас накормят, а выпивку оплатим. Может, даже снаряжение дополнительное, если понадобится.

— Когда выходите, и есть ли лошади?

— Главное, чтобы у тебя была, мы-то на вурсе катаемся, — пояснил Тир.

— А вурсе двоих не тяжело везти? Даже лошадям непросто, им можно максимум ребёнка вторым наездником брать.

— Нет, вурса — крупный зверь, а наш ещё и аттр. В общем, пробовали уже.

— Выходим завтра, до рассвета. Меньше внимания и целый день пути, — заключил Самэль. — И ты ещё не назвал своего имени.

— Мирэедан.

— В таверне «Час прощения» поселился?

— Ага.

— Мы могли бы предложить тебе у нас эту ночь переспать, но ты явно откажешься. Ибо друг о друге мало знаем.

— Так и есть.

— В общем, до завтра, Мирэедан.

— Калитку откроете?

— А, я сейчас, — вызвался Тир.

Выйдя со двора этой компании, гоблин направился в выбранную им таверну, попутно размышляя о будущем путешествии.

На следующий день Мирэедан забрал Шторма и уже подходил к воротам, когда увидел троицу с их зверьком, идущую по крайней к стене улице, на которой и располагался двор, где они разговаривали. Некоторые жители и гости всё ещё шугались от вида аттра.

Идущие навстречу орки поздоровались рука об руку сначала с ним, а затем с орком и человеком — так, за компанию. Ребёнок от смешения двух рас в любой из них считался чем-то неправильным, а потому к метисам было более холодное отношение, если не враждебное в некоторых местах. К людям неприязнь начала проявляться с войной против всех рас. С другой стороны, северные города встали на их защиту и теперь боролись за мирную жизнь.

Уже у ворот здоровяка окликнул стражник.

— Как дела, парень?

— Жду момента, когда аттры снова станут обычной расой, на представителей которой не будут пялиться. А в остальном всё в порядке.

— О, ну это не скоро. Твои родичи как там, восстанавливают города?

— Стараются, — ответил Самэль без подробностей.

— Ну-у, там силища ого-го, справятся!

— Спокойной службы.

— А, это да, неспокойно в стране.

Наконец, отойдя подальше от немного надоедливого стражника, они начали разговор.

— Как понимаю, ты не сможешь обернуться зверем на виду у всех, а точнее, не хочешь?

— Правильно понимаешь. Видел же тех на улице? Одни быстро проходят мимо, другие сразу меняют направление и обходят по дуге, третьи просто разглядывают как чудо лесное.

— Сейчас беженцев много, даже людей. Да и вообще по городам достаточно народа курсирует.

— Да это понятно.

— Мирэедан, а ты откуда?

— Тир, может, не будешь доставать его вопросами, как тот стражник, который нам даже не хороший знакомый. Наверно, в кабаке рассказывает, что ты, Самэль, за него всех врагов уделаешь, — хмыкнул Рамол.

— Было такое?

— Да, но с другим персонажем. Как-то к нам наведались гости. Тот двор и дом, в котором ты был, принадлежит его родителям, а те два справа — моим и Тира. В общем, пришли выяснять…

Пройдя башню, компания остановилась.

— Пора? — спросил гоблин.

— Да-а, кажется, никого нет.

— Мирэедан, если ты ждёшь, что он прямо тут примет полный оборот, то спешу разочаровать…

— Самэль в лес убегает и уже там становится зверем, и наоборот.

— Я пошёл, и ничего такого тут нет, никто бы из вас не раздевался у всех на виду.

— Иди-иди, мы просто объясняем…

Через минуту Самэль вышел в образе вурсы — чёрного зверя, что тихо рычал. Лошадь гоблина дёрнулась, дабы унести ноги, но Мирэедан был готов. Пара похлопываний с каплей вложенных сил, и Шторм утих.

— Это он? Я не чувствую его как зверя.

— Это твоя способность? — спросил Рамол.

— Вроде того, но не знаю, откуда.

Зверь ещё раз рыкнул и лёг рядом с друзьями.

— Садимся мы, чего рычишь?

— Мирэедан, а ты сможешь лошадь постоянно успокаивать?

–Не потребуется. Я добавил в её восприятие Самэля в обоих образах как неопасного.

— Знаешь, я не ожидал, наверно, как и Тир, что ты так быстро… доверять нам будешь, что ли. — Самэль дождался, когда его друзья взберутся на него и повесят сумки, а затем пошёл тихим шагом, как и лошадь гоблина.

— С недавних пор я начал тянуться к другим расам, это изменили некоторые события, может, когда-нибудь расскажу. Люди и часть живущих в Маавихе рас плохо относятся к гоблинам, я понимаю, и уже не первый раз говорю об этом.

— Мы тоже осторожно относимся к вам, даже с жёлтыми была не тёплая встреча, — сказал Тир. Тут из сумки Самэля, свисающей на левый бок, вылез ар'юн. Большеглазый зверёк зевнул, вытащил из глаз пару комочков и посмотрел, обо что их вытереть. Пока он собирался дотянуться до шерсти вурсы, Самэль разгадал его намерения и остановил предостерегающим рыком. В итоге тому пришлось вытереть пальцы о внешнюю часть сумки, в которой спал. Затем ар’юн попросил мяса, потрогав за пальцы Тира, что сидел ближе к шее Самэля.

— Про встречу позже расскажете. Мне интересно, насколько он разумный, — показал пальцем Мирэедан. Ар'юн, уже взяв мясо, повернулся и прищурился, смотря на гоблина.

— Мы его Весом, Весиком или братцем зовём; он очень разумный, но нечто звериное в него вшили, когда заколдовывали, — ответил Рамол.

— Он понимает речь и хорош в жестах, даже пишет слова на земле или песке. Только последнее чаще отказывается делать.

— Ясно.

— Ра-арх.

— Что, Самэль, встречные?

— Я ничего не чувствую, — нахмурился Мирэедан.

— Со зверем не соперничай, не выйдет. Далеко он чует.

— Ну так что, не пройдя и несколько километров, будете пешком идти?

— Рамол, может, ничего страшного, иногда же ездят на других животных.

— Попробуем объехать, как увидим, слышал, Самэль?

— Ра-ар?

— Всё, не буду спрашивать, конечно, ты слышал. Посмотрим на реакцию. Твой Нимал насколько быстрый?

— Не уверен, что он сможет идти вровень с кошкой таких размеров. Признаться, я ничего не знаю о лошадях, да и не испытывал Шторма на скорость.

— Недавно приобрёл? А и ладно, порода знаменитая. Эй, Самэль, насколько близко чужаки?

— Р-р.

Ар'юн залез повыше, на плечи Тира и, обернувшись в беркута, взлетел, слегка оцарапав шею полуорка.

— Рамол, у братца совсем уважения к нам нет?

— Он не специально, наверно. Так что там?

— Я чувствую, они идут галопом. Шесть коней. Женщины, все до одной. Меньше минуты.

— Сто-ой! Вы там держите свою зверюгу подальше. Мы — воительницы из Анила, назовитесь и вы.

— Путники, идём севернее, а в чём проблема?

— Мы ищем лазутчиков с юга страны, надеюсь, вам известно, что у нас тут гражданская война?

— Как, по-вашему выглядят лазутчики с юга? Наверно, как светлоземцы в малиновом с зелёным дублете? Если так, то мы… — решил высказаться Мирэедан.

— Не наглей, всадник, откуда вы и куда направ…

— Аавр-аах! Ра-авх!

— В чём дело?

— Он чихает, ничего страшного.

— Ладно, так отку…

— Рва-ах. — Самэль снова чихнул, вытерев лапой нос так, чтобы казаться обычным животным.

— Мы из Имриля, стража знает нас.

— Враа-ах, вррр-ах.

— Ладно, не задерживаем, и лечите зверя, он явно обошёлся в большую сумму. Воительницы, за мной!

— Всего наилучшего! — воительницы поспешили дальше.

— Вот это ты даёшь! Не начал бы чихать — не отцепились бы, — сказал Тир. Тут Самэль чихнул снова и снова.

— Кажется, он не шутит, и правда что-то напало. Может, аллергия на растения?

— Возможно. Рамол, давайте убираться отсюда, может, полегчает. Что-то и мой нос зачесался, — сказал Мирэедан.

— Может, вернёмся?

— Ррр-арр.

— Тогда уноси нас отсюда.

У вечернего костра пошли разговоры за едой.

— Ра-ахк!

— Ещё не прошло? Давай, Самэль, возвращайся в полуоборот, — попросил Рамол, и Самэль отошёл во тьму.

— Мирэедан, у тебя есть история для нас?

— История, чтоб детишки уснули?

— Чтобы серый стал ближе для единственного человека в отряде.

— Эй, Рамол!

— Да, прости, для полутора человек в отряде.

— Ты говнюк.

— Что за разговоры? — спросил, вернувшись Самэль.

— Нет у меня подходящих историй. До одного момента я рарас убивал за монеты. Взял заказ, выследил или пришёл к уже известному жилищу, убил, ушёл. Забрал монеты, выпил немного и спать. И я бы продолжил этим заниматься, только вот с вами иду. Не получится, я на западе у орков продолжу зарабатывать. Мне нравится убивать, только заработок на плохих рарас меньше, чем на хороших, делающих своё дело правильно.

— Какой путь ты выбрал? — спросил Самэль, откусывая кусок солёной курятины.

— Дома в городе у меня нет, и даже комнаты. Конь получен за другие заслуги, может, когда-нибудь расскажу. Счёт в орочьем банке есть, но пустой, там лишь пара монет, чтобы за мной держался. Кинжал я украл у своих, а те — у гномов, кажется. Только я не видел ни одного гнома, сражающегося на таком оружии.

— Сила есть и выносливость, но не скорость и ловкость.

— А свой лёгкий доспех сам делал? — поинтересовался Рамол.

— Доработал, некоторые гоблины ходят в подобных. В основном, доработка не нужна, они и так малозаметны.

— А-аапчхи!

— Чихай в сторону, Самэль, или прикрывай рот, — попросил Рамол.

— Простите, со мной такого не было.

— Не болел?

— Нет, ни разу. Хотя был с теми, кто болел.

— И не смотри на нас, мы слабее организмом, чем зверь. Зато кое у кого блохи были и…

— Замолчи, Рамол!

— Расскажи, Мирэедан, была ли хоть одна цель опасной? Может, маг или монстр, — спросил Тир.

Самэль ощутил толчок в спину — это ар'юн, улетавший высматривать себе ужин и возможных врагов, вернулся, сбросив добычу. Второй толчок — и зверёк влетел в аттра сразу за брошенной тушкой птицы.

— Как всегда, братец! Переставай уже так делать и царапаться, когда взлетаешь, ты с нами долго живёшь и… — не успел Самэль договорить, как ар'юн встал перед ним на задние лапы и, подняв переднюю правую, сделал кивок.

— Надеюсь, ты всё понял, потому что негативное отношение к тебе накапливается, и в конце будет прощание, — добавил Рамол.

Зверёк ни с того ни с сего заплакал у всех на глазах. Он сидел, и слёзы собирались и скатывались по щекам, падая на землю.

— Эй, ты чего, братишка, мы никогда не расстанемся! Рамол дурак, нагнал лишнего. Иди сюда, малыш, — позвал Самэль. Зверёк прыгнул на него и обнял, насколько мог, сильно, прижимаясь к чёрной шерсти.

— Прости меня, Вес, думал припугнуть, чтобы ты перестал делать гадости, а оно вон как, — после сказанного Рамол увидел лишь на пару секунд заплаканную мордашку, что смотрела на него, но сразу отвернулась.

— Беда-а, — оценил ситуацию Тир.

Остаток вечера они просидели в тишине, затем легли спать, оставив первым Рамола на страже их сна.

По этой дороге, что являлась главной между городами, проходил торговый путь. К тому же с юга шли беженцы, компанию которых и повстречали парни. Двадцать семь, насчитал Рамол. В основном орки, что считали людей за братьев и строили свою жизнь в их стране, теперь уносили детей и пожитки. Караван состоял из шести повозок, запряжённых быками, и четырёх воинов на лошадях.

— Мать моя, отец! Они ведь не удержат зверя, если тот пожрать нас вознамерится! — с опаской сказал один из мужчин.

— Не ссы, они не нападут, правда же? Я Сверда дэзд Генд, главная среди уцелевших.

— Мы не враги вам. Я Рамол, это Тир и…

— Мерган, — сказал гоблин, и ребята поняли, что кому попало открываться он не собирается.

— Мы можем среди вас побыть некоторое время? — спросил Тир.

— Конечно же, южан здесь не ожидается, но всякое может быть. А что же это за зверь у вас?

— Благодарим и хотим предупредить, что это не совсем зверь, это аттр. Наш друг Самэль.

— Слышал я байку, что аттр в Имриле один живёт, но что-то не верится. Пусть тогда изменится обликом, должен же он двуногим быть.

— Он стеснительный и не хотел бы…

— Держи, вдвоём тканью закроете, — Тиру, который, как и Рамол, слез с Самэля, бросили моток полотна. Они тут же его раскрыли, и аттр начал приобретать полуоборот. К тому времени Мирэедан встал спиной к этой картине, осматривая природу. Дорога между заросших мягкой травой холмов и лесом казалась такой уютной, что он бы мог жить здесь недалеко, но слышал, что гоблинов в округе и без него хватает.

Прошла ещё минута, Самэль оделся и предстал перед беженцами во всей красе.

— Я Самэль, приятно познакомиться.

— Мальчик мой, какой же ты красавец, — схватившись за лицо, удивлённо воскликнула Сверда. — Как же тебе, наверно, жарко, мальчик. Чёрная шерсть в такую жару!

— Глазам не верю, это правда! Ты точно не оборотень. Вот это да! Нет, вы видели его рост? — сказал сидевший на повозке худощавый орк с веткой в руках.

— Ну что же, компания у вас интересная: человек, гном, полуорк и аттр, — в этот раз реплика шла от всадника на серой в яблоках лошади.

— Раз мы будем некоторое время с вами, с позволения, конечно, раскрою и свою личину. Я — гоблин, уважаемые, только дружественный. — Мирэедан проделал процедуру с сеткой на лице и показал себя.

— Вот оно как? Знай, до…

— Доверия ко мне нет, и по памяти и дружбе с людьми у вас к нам отвращение имеется.

— Точно так.

— Я буду тогда идти перед вами, чтобы меня каждый видел.

— Мы все будем. У меня нюх и слух отменные, смогу предупредить об опасности.

— Завязывайте с этим, парни. Когда я помру, тогда и унижайте другую расу, и мне будет плевать. Всех приглашаю в свою повозку, хотя оружие сложите рядом. Думаю, этого хватит для мнимой безопасности. Сумки повесьте, их никто не тронет.

— Госпожа Сверда, как же?.. — возмутился воин на лошади.

— Что такое, Акмел?

— Мам, ну гоблин ведь! — встрял в разговор, согласившись со всадником, парень лет пятнадцати.

— Представь, жили мы в Ласане спокойно, рыбкой пахло, но хорошо ведь было? Пришли такие вот соседи наши и говорят…

— Я понял, мам.

— И говорят, валите поскорее, покуда войско не прибыло во главе с новым королём. Мы-то в тот же вечер убрались, как и эти шесть семей. Чуял мой зад, что это не просто шутка или припугивание. Тех, что остались, уверена, той же ночью прирезали. Я не такая, как они, а вы? — обратилась крупная орчиха к остальным.

— Нет, Сверда, никто не скажет, что он херовый. Только доверие к кому бы то ни было… пропало, а на большой дороге и без того страшно. Хоть и меньший шанс, что нападёт кто, а ведь территория не маленькая. Нам до Трангнада топать и топать.

— Я говорила, мы с сыном в Аниле останемся или, на крайний случай, Орак-Тран подойдёт. К людям я привыкла, да и все знают, какие у нас порядки. А тут сила понадобится, сын окрепнет, помогать будет. Надеюсь, твой отец найдёт нас.

— Найдёт, мам, будем ждать его и объявление повесим на всех досках. На севере ведь тихо.

— Не первый раз слышу, что уезжают на север. Кем работает ваш муж? — спросил Мирэедан.

— Не знаю, Мерган, куда уезжали те рарасы, но мой муж хирург. Хороший специалист. В Матавере работает, дикарей с севера режет или тамошних орков… Это мне неизвестно.

— Сверда, мы тоже в Аниле останемся, вместе веселее и легче должно быть, — сказала гномиха, сидящая в третьей повозке вместе с двумя детьми и бритым налысо отцом семейства.

— Куда вы? — спросила женщина, заметив, что парни проходят вперёд, не садясь.

— Не хотим мешать и занимать место, — ответил Тир.

— Сын, а ну быстро на сумки садись, а вы давайте сюда. Места хватит. Давайте быстренько, устраивайтесь. Лошадь привязали? Хорошо.

— Ты когда чихать перестал?

— С утра, кажется. Только вот запахи не ощущаю. Вообще никакие.

— Я тоже, — сказал Мирэедан.

— Погоди, Рамол, а ты…?

— Нет, и ты, вероятно, тоже.

— Вы никак заболели, ребятки?

— Вчера началось: один чихал, у другого просто нос чесался. Мы с Рамолом ничего не чувствовали, то есть не ощущали изменений.

— Это называется на языке людей «Инстекта приоза итсвен лизис», — вдруг заговорил сын Сверды.

— Языка людей мы не знаем, только всеобщий.

— Потеря обоняния при отравлении слизистой оболочки.

— Сын в отца пошёл, только хирургом стать не хочет.

— Мам…

— Почему мы потеряли обоняние? — спросил Рамол.

— Могу ли я взять на анализ слизь из носа у одного из вас? Отец оставил мне некоторые препараты и инструменты. Как и сказала мама, я не хочу быть хирургом…

— А потому резать не собираешься, но я сразу отсеиваюсь. Верно?

— Собрать материал я бы хотел у известного мне вида, то есть представителя расы. Лечение, если и найдётся, должно и будет распространяться на всех.

— Выбирай.

— Человек, вероятно, больше остальных подходит, так что пересаживайся, Рамол.

— Что ты собираешься делать? Я хочу снова чувствовать запахи, но и…

— Вот этой тростинкой, что не длиннее среднего пальца, с пухом, я обведу полость носа. Может быть щекотно и неприятно.

— Действуй.

Парень взял материал на анализ, затем перелил из банок в мензурку несколько капель разных жидкостей и окунул в раствор кончик палочки.

— И что ты сможешь узнать таким способом?

— Почти ничего. Мой отец хирург, а я ещё не поступил в университет и не знаю, поступлю ли вообще. Могу лишь примерно сказать, почему отсутствует обоняние. Судя по цвету, это не всем известные болезни и-и… не наркотик. А потому лечения нет или я не знаю, как это исправить.

— Мы не болеем — это главное, спасибо… — Самэль остановился на том, что не знает имени парня.

— Нэргис дэзд Ахро.

— Нэргис, буду рад услышать хорошие новости о тебе, если, конечно, попаду в такое окружение, где говорят об учёных и врачах, — добавил Мирэедан.

— Не буду рад…

— Сын! — хотела перебить мать, но парень, совсем как взрослый, остановил её и продолжил:

— Не буду рад слышать о вашей смерти, Мерган, — Мирэедан кивнул на слова парня.

Пройдя до вечера и отоспав ночь с беженцами, парни двинулись в путь. Нюх не возвращался, и всем хотелось поскорее попасть в город.

В лесу по пути послышались голоса — ворчливые, гадкие. Мирэедан не чувствовал хозяев этих голосов, но знал наперёд, что сейчас будет.

— Гоблины! — крикнул он, но Самэль тоже слышал голоса, и потому был готов. Большая часть от первого залпа камней, кусков железа, ножей, шариков и пары болтов, выпущенных из кустарно созданных самострелов арбалетов, ушла в землю. Аттр увернулся влево. Бежать в холмы было опасно для лошади Мирэедана.

У второй бури метательного оружия не было шансов, если бы красные не понеслись следом на волках. Один металлический шар попал в лопатку Рамолу. Превозмогая резкую боль, тот выпустил стрелу, почти не надеясь попасть, ведь на спине вурсы бросало в стороны, вверх и вниз. Но он попал. Стрела прошила красного гоблина, снося того с волка.

Мирэедан тем временем гнал коня, пригнувшись к его шее. Шторм оказался хорош в скорости. Аттра он, конечно, не обогнал бы, но и тот не собирался оставлять гоблина наедине с братьями из дикарского клана.

За ними гнались больше тридцати всадников на волках. Дать им бой было бы очень опасным решением, ибо в сумме врагов оказывалось под восемьдесят. Волки не догоняли даже немальской породы коня, а гоблины орали вслед, бросаясь всеми снарядами подряд. Они хотели ранить коня, и им это удалось, хоть и не в полной степени: копьё по касательной резануло бедро задней ноги. Шторм выдержал, а Самэль сделал манёвр вправо, сбросив у дерева друзей и прирезал двух надвигающихся красных. После пары ударов с использованием его острейших когтей несколько следующих волков остановились, насторожившись. Этого времени хватило, чтобы Рамол и Вес, что были сброшены вместе с сумками, забрались наверх, а Мирэедан, спрыгнувший с коня, встал рядом с Тиром. Ар'юн поднялся выше и, обернувшись беркутом, взлетел.

Большую часть залпа различных снарядов аттр принял на себя, не получив такого урона, как если бы у него была кожа и мышцы человека или орка. Некоторое оружие просто отскакивало он напрягшейся кошки. Поняв, что это не сработает, гоблины вытащили клинки и сорвались с места, стараясь обойти чёрного зверя и убить свою цель. Ей был Мирэедан.

Самэль бросался из стороны в сторону, отпугивая волков и сидящих на них гоблинов. Это были железные волки со шкурой, что не просто пробить мечом. Они пытались укусить аттра за лапу, за хвост, словно падальщики.

Рамол планомерно отстреливал красных, контролируя дыхание, когда почувствовал, что один из врагов лезет с другой стороны толстенного дерева. Оказавшийся хитрее сородичей красный, только показавшись из-за листвы, получил стрелу ровно в лоб, после чего свалился наземь, попутно задевая подсохшие ветки.

Вурса давил и разрывал волков, чьих хозяев смело точным выстрелом Рамола. В момент, когда он в очередной раз отвлёкся, трое проскользнули мимо, направляясь к Мирэедану и Тиру. Первый отскочил от дерева, оттолкнувшись от ствола, второй ударил нападавших щитом одного и копьём другого. Серый приземлился чуть позади, когда одного гоблина пронзило остриё копья, за которым последовала пара уколов по брюхам волков с дальнейшим разрезанием.

Полуорк, отбив кинжал красного щитом, пнул второго. Волк убитого им гоблина вгрызся в его ногу, и сигнал о боли вмиг донёсся до мозга. Удар по нему древком не дал результата: волк держал челюсти крепко сомкнутыми в области лодыжки. Тем временем Мирэедан расправился с гоблинами, что свалились с обезумевших волков. Животные же продолжали носиться и крутиться вокруг, волоча собственные внутренности по земле.

Самэль возвратился, перегрызая тело железного волка, укусившего его друга. Остальные, на чьих спинах сидели красные, нападать не решались. Рамол стоял на ветвях и продолжал отстреливать гоблинских всадников. Аттр, повернувшись к мечущимся из стороны в сторону волкам, неистово рычал, снося, как гром, часть их уверенности. Многие ретировались подальше, не реагируя на тычки и удары красных. Гоблинам пришлось отступить. Рамол напоследок послал ещё пару стрел в цель и спустился с дерева.

— Второй колчан наполовину пуст. Твой рык помог, но гоблинов я бы уложил всех.

— Кх… наполовину… полон, Рамол, — немного кряхтя, заметил Тир.

— Жизнерадостный же ты полуорк, с такой раной — и шутишь, — подметил Мирэедан.

— Давай перетяну ногу повыше раны, не то крови много потеряешь. Саму рану перевяжу.

— Сейчас часа четыре пути — и в деревушке будем. Такая рана орка не подкосит. Даже в половину орка.

— Он несколько секунд тебе ногу жевал. Где там ар'юн, пусть помогает в сумки всё сложить! — Как по просьбе, с небес спикировал Вес. — Собери вещи в сумки, мы торопимся.

Спустя несколько часов ходу до деревни компания оказалась на месте. Дорога сворачивала направо от торгового пути. Деревенские мужики, заметив их в компании чёрного зверя, что уже возвращался в полуоборот, похватали вилы и топоры. Из местной харчевни выскочили несколько воинов, словно их в спешке позвали бить монстра. Как только командир отряда увидел Самэля, натягивающего штаны, как выбежал со своими воинами и встал спиной к Самэлю и компании, защищая их от деревенских.

— Это не монстр! Отряд, встать на защиту аттра! Скоро, скоро, вставай спиной, Берг, — все двадцать пять воинов, включая командира, встали дугой, не давая прохода деревенским.

— Я Самэль, благодарю за защиту. Наш друг ранен. Гоблины по пути напали, в четырёх часах отсюда по дороге на Имриль.

— Потом поговорим, парень.

— Гляди, народ, солдатня-то монстра защищает, — сказал вышедший вперёд мужик с топором.

— Фегор, ты болван? — выкрикнула женщина в зелёном платке.

— Чего тебе, баба, припёрло в дела мужиковые лезти?

— Говорит он, что это не монстр какой, а аттр. Помнишь, баб Мавашка рассказывала, народ как звери был почти, как те рыбы на югах.

— Я тож слыхивал такое, — поддержал худой.

— Это их болезнь побила?

— Прошу поговорить об этом позже, моего друга волк погрыз, на котором гоблин сидел, — постарался поторопить с решением Самэль. — У вас лекарь есть?

— Слышите, как точно говорит? Разум есть разум. Есть знахарь у нас. Зимочасом зовём. Много всего могёт, вот на тот сезон корова моя телилась…

— Хватит балакать, дурень, эй, Сбежка, проводи пришлых.

— Ну чего, матушка? — возмущённо спросила девочка, хлопающая рукой по грязной луже.

— До знахаря их веди, кому сказано!

— Идёмте, раз надо, это туда, за дерёвней, в низинку возле речки спустимся, и он там. Побежали, дядьки!

— Отведёте и возвращайтесь, поговорим. А ты, гном, давай лошадь, привяжу у наших. Никто в сумки не полезет, не то пальцы пообрубаю, — сказал светловолосый, с горизонтальным шрамом на лбу, командир пока неизвестного отряда.

— Так всем ясно было, господин, сами своим по рукам даём. Бывало, что лазили. Не поддерживаем, вообще говоря. Будьте спокойны.

Пройдя по тропинке к крохотной речке, куда и убежала девочка, совсем не заботясь о том, что никто не побежал следом, они нашли дом знахаря.

— Стой! Остановись, остановись, не топчи траву. Не топчи траву лечебную! — к подходящим подбежал старик, сильно пахнущий болотом, а вместе с тем и мятой. — Ты, зверь, тут стой, и ты г… гном, стойте, человек, веди получеловека за мной, след в след по этой тропке.

— Чем мы тебе должны заплатить, дед? — спросил Рамол.

— Зелень мою не топчи, и то добро будет. Помолчи насовсем, у получеловека тело борется, но помочь ему надо и можно.

— Спасибо, дед, что спокойно к ним относишься, — поблагодарил Тир.

— Я знахарь, мне всё одно, главное, чтоб кровь мою не пил и мясо не ел. А ты, Сбежка, домой топай, нечего тебе тут делать.

— А вот и есть.

— Иди, говорю, не то завтра болячка прицепится, а я и не подумаю, чтоб помогать.

— Ну и пойду, только потому, что ты болотом воняешь, хр-хр, — девочка насмешливо похрюкала, а затем проскакала по местам, где ничего нужного не растёт, поднявшись к деревне.

— Вот и всё, дошли. Все вы уходите. Потом позову, чтоб забрали.

— Может, всё-таки надо что-то? Пару-другую монет? — снова спросил Рамол.

— Уходите, траву не топчите.

— Что скажешь, Тир, посидишь тут без нас?

— Конечно.

Самэль махнул рукой, и полуорк вошёл в открытую перед ним дверь. После этого троица поднялась к деревне и, всё ещё притягивая взгляды селян, зашла в харчевню. Самэлю пришлось сильно пригнуться.

— Садитесь, хочу представиться. Я Вердай, я и мой отряд идём на помощь в сдерживании южан. Развилку держать. Слыхали, они города и деревни переименовали, козлы.

— До нас не доходят новости, расскажете? — спросил Самэль, а Мирэедан решил отстраниться и не говорить, пока не спросят.

— Сначала вы расскажите, вы вроде на гоблинов нарвались?

— Красные, их было около сорока и на железных волках. Думаю, просто так мы не убежали бы, а потому вступили в бой. Надеюсь, это не было ошибкой, потому как решение было принято мной.

— Мы живы, Самэль, это точно не ошибка.

— Лучник верно говорит. Очень хочу разузнать о тебе, но и сам должен поделиться сведениями. Вы совсем ничего не знаете?

— Только о том, что новая война началась, южане изгнали или убили всех, кого считали чужаками на своей земле. Мы видели беженцев по дороге. Ехали с ними около дня. Это всё.

— Не густо, но неудивительно. Началось с того, что отец нынешнего короля, принц Эдгас, нанял убийц и хисса. Многими любимый король Аймар был убит, а внук выжил после нападения. Какой-то герой его спас, чуть ли не прыгнув на клинки врага. Королевство Хиссарак опровергло участие расы хисс в сговоре, убийстве и перевороте. И так на карте появилась новая страна. Иэденра называется, и во главе стоит король отцеубийца, Эдгас Кровь Проливающий. Маавихом теперь правит король Агьяис, тот самый внук Аймара. Южане очень быстро прибрали к рукам деревни в пределах реки Туманная и город Ласан, теперь его называют Дев Вебо. А ещё наш молодой король отдал территории — эльфам лесным, южную часть леса Алоре. Жёлтым оркам — Янор и те территории на западе от болота. Я считаю это правильным. Орки, конечно, пострадали от чёрных, но полную бригаду обещали направить к нам.

— Командир, ещё равнины Тубур теперь наши.

— А, это да, нейтральную землю забрали, границу с гномами продлили. Они тоже неплохо так хапнули от тех же равнин.

— Мы многое узнали, благодарю.

— Есть ещё кое-что, только теперь моя очередь спрашивать, и твоя — рассказать.

— Да, конечно. Только еды закажу.

— Тут только рагу есть и дрянное пиво. Цанг, принеси им по тарелке и кружке.

— Сделаю, — из-за одного из столов встал снежный эльф. У него была белая кожа, как у большинства северных рас, длинные и острые уши, из оружия — меч. Он лишь глянул на встреченную их отрядом группу, в то время как те гораздо дольше держали взгляд на нём, даже гоблин. Эльф показательно фыркнул. Он знал, что такие, как он — редкие гости любых земель, кроме своих, но ненавидел, когда так пялятся. Лесные же братья встречаются чуть чаще.

— Как там аттры?

— Кстати, почему вы встали на нашу защиту? — спросил Рамол.

— Зришь в корень, да? Конечно, я мог сказать, что среди нас есть нелюди, и поэтому мы вступились. Вы всё-таки ближе к нам, чем тупни деревенские. И это правда, но лишь отчасти… Нам сказано тепло встречать любого аттра, поскольку король желает иметь хорошие отношения с вашей расой. Конечно, он не напрямую говорил, а через вышестоящее командование. Но все мы уловили мысль.

Эльф принёс поднос с тремя тарелками и снова ушёл.

— Слышали историю, что кто-то спас расу аттр? Нам пришлось рассказать её писарю и историкам при герцогине-регенте.

— Слышали, значит, твои родичи ещё не начали выбираться в свет?

— Скорее всего, нет. Города нужно чуть ли не с нуля восстанавливать. Заросли сильно. Да и хорошо, что остались старики, правда, тогда они были молодыми, зато видели, как было до болезни. Нынешние взрослые и молодые начнут учить всеобщий язык, а также изучать некоторые работы. Лесные эльфы придут им на помощь. А может, они уже там.

Следующий поднос был с пивом, который эльф поставил на стол перед Рамолом и Самэлем.

— Ну ничего, восстановятся со временем. Не знаю только, сможем ли мы помочь, будучи вовлечены в гражданскую войну? Эх, ладно. Моя очередь. Бывали в Ариафе? Там обитают восточные — это те великаны, что против людей. В общем, пошли они войной на западных и забрали Таркам и Кататар. Фермеры бегут западнее, оставляя дома. Вот гады чёртовы, странно, что напали не сразу, как с Чёрными битва кончилась. Там сражения идут у самой столицы и Силагета.

— Мы слышали, что Ариаф многие страны снабжает едой и выпивкой.

— Страна полей, ещё как снабжает. Надеюсь, смогут отбиться, а может, им помогут. Настоящим южанам больше всего нужны те овощи, фрукты, а также мясо животных, что производят они же вместе со светлоземцами под охраной великанов. На этом пока всё, как из Анила вышли, только один раз указы получали.

— Синекрылом?

— Нет, кроме них, ещё голубей используют, правда, реже и для не особо важных донесений или распоряжений.

— Есть ещё вопрос.

— Ну так спрашивай, аттр.

— Когда мы были ближе к Имрилю, нас остановили какие-то воительницы. Говорили, южных лазутчиков ищут.

— Разные отряды идут на усиление, но так, чтобы лазутчиков искать, я не слышал. Возможно, что никто не скажет про такое… К тому же из вас лазутчики такие себе. Гном, полуорк, аттр и человек, конечно же, — Вердай знал про то, что Мирэедан гоблин, но говорить это вслух не собирался, ведь, кроме них, в помещении сидели местные.

Тут открылась дверь, и в харчевню вошёл Тир, поддерживаемый Зимочасом.

— Ты смотри, получеловек, болтают и не слышат. Садись на скамью. Это, значит… лошадку я вашу тоже залечу, иначе зараза попадёт, и конец. И тебе, лучник, тоже мазь приготовил, явно ведь спина трещит. Я с расстояния чую.

— Благодарю, дед.

— Завтра сам приду, осмотрю рану. Ему отдыхать надо.

— Поняли тебя, до завтра, извини за неудобство.

— Я пошёл, — знахарь вышел, оставив за собой запах болота.

— Эй, парни, могу я одну из ваших тарелок опустошить?

— Бери мою и пиво тоже, — разрешил Мирэедан.

— О-о-о, спасибо, я так голоден!

Следующие пять дней компания отсидела в деревне Чезок. Друзья проводили отряд Вердая, снова встретили беженцев, что не пробыли и дня, помогали деревенским перекопать землю, наловить дичи и рыбы, видели вереницы повозок, полные груза или рарас. В одну сторону отправляли солдат, продовольствие, мечи, луки и доспехи. В другую — семейное добро с беженцами или ранеными. Без конечностей воин уже считался не воином. Ар'юн в эти дни не показывался на глаза незнакомцам. Сидел тихонько в сумке или в комнате, что им выделили.

Наконец Тиру надоело, что из-за него они сидят на месте. Сильно хромая, опираясь на копьё, он пошёл по дороге к Анилу, хотя его просили отлежаться ещё два-три дня. В итоге остальным пришлось попрощаться с новыми знакомыми из деревни и пойти за ним.

— Эй, раненый солдат, садись, мы собрались и едем в Анил.

— Пошёл ты, Рамол, я бы много монет отдал, чтобы только раны не было. Думал, за этот год мастерства поднабрался, а такую ошибку допустил!

— Тир, мастер Ферзель многому нас обучил, просто опыта сражений ещё маловато.

— Тебе легко говорить, ты чуть ли не гений стрельбы из лука. Как вообще, сидя на вурсе, ты смог попасть?

— Я не в того целился, а ещё их много было, так что это была просто удача.

— Удача… В общем, мне нужно доспех изменить или хотя бы улучшить. Думал, нужно больше свободы в движении, а её оказалось недостаточно, чтобы выйти сухим из воды. В моём случае лучше быть более защищённым, чем быстрым.

— Сделаем, монеты ведь остались. Точнее, камни.

— В банке. Обязательно улучшу.

— Не советую полностью латный брать: постоянно такой доспех носить не сможешь, к тому же тебя должны будут разбирать. Сам ведь не снимешь. А ещё по нужде…

— Это да, Мирэедан, верно.

— Ламелляр, бригантина или кольчуга.

— Как раз кирасу и кольчугу я оставил дома; это та, что мне отец делал. Потом мы дорабатывали её под задумку Самэля. Своё снаряжение они тоже улучшили, правда, наш аттр вырос и… Сейчас вообще в ткани оделся, чтобы не жалко было порвать. Рамол, а ты почему нашу форму сменил?

— На память в родительском доме оставил, как и Самэль, всякое ведь может случиться. Давай забирайся уже, долго Самэль ждать будет?

— Сейчас…

— Мирэедан?

— М-м?

— Ты не знаешь, почему на нас гоблины напали?

— Я забрался, пошли, Самэль. А, и Рамол. Разве гоблины не враги всем и вся? Извини, Мирэедан.

— Ничего, я понимаю…

— Они враги, если у тебя есть чем поживиться. У нас не то чтобы было чего, да к тому же им ясно, что вурса не останется в сторонке. То есть будут потери. Также количество, а ещё все на волках. Да, Тир, не смотри так, я за этот год много чего изучал. Благо сведений по гоблинам и их нападкам достаточно.

— Вы взяли серого гоблина в поход, что само по себе уже необычно, и ожидали, что у него не будет врагов? Необдуманный поступок. Я-то ожидал, что у вас есть враги.

— Отлично, мы будем защищать одного из серых, за которым гоняется вся орда его родичей?

— Ра-р-р.

— У тебя проблемы, Рамол? Со своей стороны скажу, что в обиде только на себя из-за навыков и недостатка опыта. Претензий к Мирэедану у меня никаких. Видимо, у Самэля их тоже нет.

— В любой момент могу отделиться от вашей компании, только пока двое против одного. Но я всё же благодарен за совместное сражение. Я вот ещё что думаю: проблемы с нашим обонянием — это их работа. Гоблины что-то распылили. Я с красными не братался и даже не работал, а потому не знаю, чем они орудуют.

— И точно, похоже.

— Согласен, никаких предпосылок для потери нюха не было. Никто, кроме гоблинов, виновником быть не может.

Больше недели занял путь вместе с остановками на сон. Много рарас прошло навстречу, также путникам приходилось обгонять повозки. Самэлю начали надоедать удивлённые выкрики, даже если учитывать, что меньшая часть всех встреченных знала, что он аттр, а не просто редкий ездовой зверь.

Наконец они заметили город и деревню с фермами возле него. Пришло время Самэлю возвращаться в полуоборот — и только на вечер, ведь на ночь его просили снова становиться вурсой. Возле большой кошки спать было теплее и мягче. Только гоблин не принимал участия в групповом сне. Предпочитая тряпьё, траву и листья, он выбирал место недалеко от костра.

Главным любителем спать на большой дикой кошке был Весик: он больше часа гладил Самэля по лапе или спине, прежде чем уснуть. Рамол мостился спина к спине, а Тир не стыдился спать у живота и класть голову на лапу. Мирэедан считал эти отношения странными, но ничего против не говорил. Всё-таки вместе теплее. А может, компания разделяла друга на то, когда он зверь, и когда в полуобороте. Мирэедан дал всем оценку, думая о каждом про себя, выделил достоинства и недостатки каждого.

«Начну со зверька. Ко мне нейтрален, даже знаменитые жесты редки в мою сторону. Никакое отношение — тоже отношение. Не заслужил, да это и неважно. Следующий — полукровка. Орочья кровь и светлоземная, людская. Добродушный парень и эмоциональный. Ко мне относится хорошо. За друзей жизнь отдаст, это чувствуется. Они все дружны и в разных долях, но пожертвуют собой, защищая друзей. Дальше — Рамол. Человек. Умный, видит правду или логически доходит до неё. Ко мне имеет отношение, ближе к негативному. Меньше говорит, больше думает. Ну и последний. Самэль, раса аттр. Кажется, лидер среди них, всё крутится вокруг него. Разумный, довольно быстро принимает решения. Они рассказали свою историю, и я бы хотел видеть его ещё тогда, в человеческом обличии. Мог бы он только возвращать этот облик, тогда в городах и деревнях мы бы не становились такими заметными…»