Скорпион

Евгений Гаглоев, 2014

«Скорпион» – пятая книга серии «Зерцалия». Приключения Катерины и ее друзей продолжаются. Матвей и его сподвижники продолжают на Земле поиски зеркал от Трианона. В своей борьбе против Клуба Калиостро они обретают новых союзников и выходят на таинственного Скорпиона, который обещает им свою помощь. А Катерина и ее друзья по заданию Магистра отправляются в столицу Зерцалии и там попадают в ловушку. Девушка оказывается во власти всемогущего и жестокого Императора, но жизнь снова преподносит ей сюрприз: повелитель Зерцалии – не кто иной, как… Что же теперь ждет Катерину?

Глава пятая

Я ЛЮБЛЮ ТРУДНОСТИ

Феофания скрывалась в небольшом одноэтажном домике на окраине Санкт-Эринбурга. Когда-то он принадлежал семье Сухоруковых, но вот уже много лет пустовал, поэтому лучшего места для временного убежища было не найти. Дом стоял неподалеку от залива, его окружал высокий деревянный забор и буйно разросшийся сад. Впрочем, деревья давно высохли и на фоне заснеженного участка выглядели довольно зловеще. Высохшие, заскорузлые ветки упирались в крышу здания, а сидевшие на них вороны время от времени принимались истошно каркать.

— Настоящее жилище ведьмы! — отметил Никита, когда они с Матвеем подошли к строению.

Матвей не мог с этим не согласиться. Запыленные окна, покосившиеся от времени ставни, почерневшие стены — дом действительно производил удручающее впечатление. Они вошли во двор, пересекли заснеженную лужайку и поднялись на широкую террасу. Матвей постучал в хлипкую дверь. Доски пола натужно скрипели под их ногами. Навес над террасой, казалось, того и гляди обрушится на головы.

Над дверью виднелся странный символ, похожий на перевернутую пятиконечную звезду. Он выглядел совсем свежим, словно его нанесли не так давно. Похожие символы были и на наружных стенах дома, почти через каждые полметра. Что и говорить, Феофания позаботилась о своей безопасности!

Матвей вдруг почувствовал, как волосы на голове зашевелились. Символы не пускали его точно так же, как это было и в особняке Сухоруковых.

Дверь приоткрылась, но не полностью. Изнутри ее держала прочная цепочка. В образовавшуюся щель выглянула Феофания. Узнав ребят, она отошла в сторону, сняла цепочку и только тогда открыла дверь.

— Быстро добрались, — сказала она. — За вами никто не следил?

— Нет, — уверенно заявил Матвей. Всю дорогу они с Никитой оглядывались, проверяя, не следят ли за ними шпионы из Клуба Калиостро.

— Хорошо, — кивнула женщина. — У меня дурные предчувствия.

— Почему? — спросил Никита.

— Кажется, меня недавно кто-то преследовал. Они держались на расстоянии, но я все равно что-то почувствовала. Придется менять убежище.

— У меня дурные предчувствия вообще стали постоянными, — заметил Никита, входя в дом.

Матвей не мог последовать за ним. Феофания вопросительно на него взглянула, затем, сообразив, кивнула и вышла на террасу.

— Мои знаки работают, — довольно улыбнулась она. Потом подняла руку и стерла символ над дверью.

Теперь Матвей смог войти, но в самом доме ему было не по себе. Похоже, стены были покрыты защитными символами не только снаружи, но и изнутри. Когда он вошел, гадалка тут же снова нарисовала знак над дверью. Матвей понял, что теперь не сможет выйти, пока она не позволит ему это сделать.

Феофания закрыла за ними дверь, для надежности заперев ее еще и на цепочку.

Матвей и Никита прошли в тесную гостиную.

В доме было всего две комнаты и кухня. В углах под потолком на сквозняке трепыхались клочья паутины, со стен свешивались полосы пожелтевших обоев. В центре комнаты стоял круглый стол, покрытый белой скатертью, и по всей его поверхности были разложены открытые книги в потемневших кожаных переплетах. По-видимому, Феофания изучала их уже несколько дней. Матвей не знал, откуда у нее эти оккультные фолианты, но догадывался, что лучше не спрашивать. Феофания была довольно скрытной и не очень-то любила распространяться о своих делах.

В углу комнаты работал старенький телевизор. На экране красавица-репортерша по имени Лидия Белохвостикова брала интервью у княгини Щергиной! Рядом стоял заплывший жиром граф Орлов и во весь рот довольно улыбался.

«Дворянское собрание всегда готово оказать любую спонсорскую поддержку, — просияла улыбкой на камеру Щергина. — Наш новый благотворительный проект — сбор средств на ремонт и открытие нашего знаменитого луна-парка, который закрыт уже долгие годы! Надеюсь, нам удастся восстановить это место отдыха, любимое не одним поколением жителей Санкт-Эринбурга…»

— А они не только оккультизмом занимаются, — отметил Никита.

— Пускают пыль в глаза, — махнула рукой Феофания. — Они никогда ничего не делают просто так. Если Клуб Калиостро решил прибрать к рукам старый луна-парк, значит, он им для чего-то понадобился. Боюсь даже подумать, для чего именно! — И она выключила телевизор.

— Вам уже удалось что-то найти? — спросил Никита, усаживаясь на скрипучий деревянный стул с высокой спинкой.

— В том-то и дело, что ничего, — вздохнув, призналась Феофания. — Я изучила все летописи странных событий этого города, но не нашла даже упоминаний о черных зеркалах. Эти книги — дневники магов и чернокнижников, живших когда-то в Санкт-Эринбурге. Но ни в одной из них нет того, что нам нужно. У Сухорукова когда-то была целая библиотека оккультных книг, но все они исчезли незадолго до произошедшего с ним несчастного случая. Много бы я дала, чтобы заглянуть в те записи! Князь знал о Трианоне. У него наверняка имелась информация, которая нам сейчас так необходима.

Она небрежно откинула назад свои длинные волосы и стянула их в хвост на затылке. Матвей подошел к столу.

— Ничего не нашли… Зачем же вы пригласили нас? — с недоумением спросил он.

— Читая эти записи, я вдруг вспомнила об одном способе… Есть одна возможность узнать, кто именно скрывает сейчас последнее зеркало, — проговорила Феофания. — Выяснить, кто является его хранителем. На эту мысль меня натолкнула вот эта запись из аудиодневников Сухорукова.

Она вытащила из кармана пиджака небольшой диктофон и включила его. Раздался знакомый ребятам старческий скрипучий голос. Они уже слышали его несколько недель назад, когда старый князь, обернувшийся гигантским пауком, пытался убить их обоих.

«Последнее окно в другую вселенную, — невнятно бормотал Сухоруков на записи. — Портал в ад! Уничтожить его невозможно, значит, следует скрыть навсегда. Я терпеть не могу этого типа, но не могу не признать, что он настоящий мастер своего дела. Связываться с ним лично мне не с руки, но вот Минерву он обязательно послушает… В память о тех счастливых деньках, что они пережили в прошлом. Решено! Прибегну к ее помощи, ведь только она сумеет его уговорить!»

На этом запись оборвалась. Матвей удивленно взглянул на Феофанию.

— Артем что-то упоминал об этом, — вспомнил он. — Он ведь тоже прослушал все записи Сухорукова. Но он тогда ничего не понял.

— Равно как и мы сейчас, — добавил Никита. — Речь идет о Минерве и еще каком-то типе. Кто они такие?!

— О, это очень интересная деталь, — улыбнулась Феофания. — Князь Сухоруков обожал театр, особенно он любил оперу, классические произведения. Насчет «типа» у меня нет даже догадок, но Минервой он называл женщину, в которую был когда-то влюблен. Вам она тоже знакома.

— Неужели? — удивился Матвей.

— Речь идет о Евдокии Державиной.

До Матвея не сразу дошел смысл ее слов. Но когда он понял, о ком именно говорит Феофания, даже рот открыл от изумления.

— Я что-то пропустил? — заинтересовался Никита.

— Старуха Державина?! — Матвей не верил своим ушам. — Бабка Катерины, которая пыталась убить Алекса стеклянным ножом?! Эта старая ведьма?!

— Не забывайте, что на вас напала не сама Евдокия, а доппельгангер, выдававший себя за нее, — поправила его Феофания.

— Но по рассказам Аглаи, сама Евдокия тоже была той еще штучкой! — не унимался Матвей. — Она отравляла жизнь всех, кто был рядом! Строила козни и плела интриги, надеясь разрушить брак Аглаи и отца Катерины. Неудивительно, что ее никто не любил!

— Имей уважение к тем, кого сейчас уже нет рядом с нами, — серьезно произнесла женщина. — Когда-то и они были молоды и беспечны. Они влюблялись, страдали, совершали ошибки… Жили полной жизнью, как и нынешняя молодежь. Но они сделали неправильный выбор, и теперь никого из них нет в живых. Евдокия стала жертвой выходцев из Зерцалии, а князь Сухоруков превратился в ужасное чудовище и был убит зеркальной ведьмой… Всем им можно только посочувствовать.

Матвей притих. В словах Феофании был определенный смысл.

— Евдокия в молодости была очень красивой женщиной, — продолжала Феофания. — Своенравной, необузданной, с тяжелым характером. Но ее всегда окружали толпы поклонников. Сухоруков любил ее, преклонялся перед ней. Немудрено, что он поделился с ней своим секретом и попросил о помощи. Думаю, что теперь только Евдокия сможет раскрыть нам эту тайну.

Брови Никиты изумленно взлетели вверх. Он выглядел таким потрясенным, что Матвей едва не рассмеялся. Но не стал, потому что и сам бы удивлен не меньше Легостаева.

— Но ведь она мертва, — заметил он. — Погибла, когда ее заменили двойником.

— Для нас это не станет серьезным препятствием, — ответила Феофания. — Не случайно я считалась одним из лучших медиумов в этом городе. Общаться с мертвыми… В моей семье это частенько практиковали.

— Вы хотите вызвать ее дух и расспросить его о зеркале?! — удивленно проговорил Никита.

— Именно это я и собираюсь сделать! — заявила Феофания. — И вы поможете мне!

— Но почему именно ее?! — изумился Матвей. — Почему не самого Сухорукова?

— Перед смертью тот окончательно озлобился и лишился рассудка. Он не станет помогать нам. А вот Евдокия — другое дело. Мы никогда не были с ней врагами. Так отчего ей отказывать нам в помощи?

— Потому что она ненавидела Катерину — ответил Матвей. — Терпеть не могла Аглаю, а теперь явно не рада, что все мы живем… — Он осекся. — Жили в ее доме!

— Попытка не пытка, — развела руками Феофания. — Мы постараемся разговорить ее. Но, как я уже сказала, без вашей помощи мне не обойтись.

— Чем же мы можем помочь? — спросил Никита.

— Чтобы вызвать дух, нужен очень мощный артефакт, который сможет сфокусировать энергию и не дать призраку испариться. Когда-то я использовала особый хрустальный шар, но вы разбили его, когда заявились в мою оккультную лавку.

— Вы сами виноваты! — тут же ответил Матвей. — Сначала опоили нас какой-то дрянью, а затем ваш приятель попытался убить нас скипетром!

— Теперь Анатолий тоже погиб, — печально произнесла Феофания. — Не будем ворошить прошлое, мы тоже совершили немало ошибок. Как бы то ни было, моего шара больше нет. И мне нужен другой артефакт, сравнимый по мощности с ним. А таких в этом городе днем с огнем не сыскать. Я знаю лишь одно устройство, которое может быть нам полезно. Это Диоптра баронессы Гольданской.

— Той ужасной женщины с фарфоровой маской на лице? — нахмурился Матвей.

— Верно. Баронесса — член Клуба Калиостро и является нашим злейшим врагом. Но нам нужна ее Диоптра, чтобы выяснить, где спрятано третье зеркало Трианона. Ничего другого не остается. Мы должны проникнуть в ее дом и выкрасть это устройство. И в этом деле без вашей помощи мне не обойтись.

— Вы знаете, где она живет? — спросил Никита.

— Богатый особняк за городом, — ответила Феофания. — Роскошное имение, которое охраняют несколько нанятых ею головорезов. Дело предстоит трудное.

— Я люблю трудности! — широко улыбнулся Легостаев, и в свете лампы блеснули его острые клычки.

— Нам нужно разработать план. Трудность состоит в том, что баронесса практически не покидает своего имения. Она жутко изуродована и не любит показываться на людях. Исключение делает лишь для собраний Клуба Калиостро. Я попытаюсь раздобыть чертежи ее особняка, а потом мы с вами обсудим детали. Сделать все нужно в самое ближайшее время, чтобы члены Клуба нас не опередили. И еще один момент! Мне нужна какая-то вещь Евдокии Державиной. Чтобы установить связь с призраком. В вашем доме можно что-то раздобыть?

— Наверняка, — немного подумав, ответил Матвей. — Аглая сожгла большую часть личных вещей старухи, но они, несомненно, принадлежали доппельгангеру и вызывали у всех нас лишь дрожь и отвращение. Но если порыться на чердаке, можно найти что-то принадлежавшее и самой старухе Державиной.

В этот момент в дверь дома громко постучали. Матвей и Никита быстро переглянулись, Феофания нахмурилась.

— Я никого не жду, — тихо сообщила она. — Не нравится мне все это.

— Не открывайте, — предостерег ее Легостаев.

— Дверь настолько хлипкая, что ее можно вышибить одним хорошим ударом. Так что лучше посмотреть, кого там принесло, — ответила женщина.

Феофания взяла в руку скипетр Макропулоса — мощное оружие чернокнижников, стоявшее в углу комнаты, — и направилась к двери.

— Будьте готовы ко всему, — шепнула она ребятам, открыла дверь, да так и замерла.

На пороге стояла Гертруда Волховская.

Зеркальная ведьма была в облегающем красном костюме из блестящей кожи, в высоких сапогах на каблуках. На руках были длинные перчатки. На плечи Волховской была наброшена роскошная шуба из черного меха, поверх которой вдоль спины рассыпались ее золотистые волосы.

— Привет, гадалка! — хищно улыбнулась Гертруда.

— Здравствуй, ведьма, — спокойно ответила Феофания.

— Милый у тебя домишко! Я бы вошла, но вот твои обереги… — Волховская презрительно взглянула на символы над дверью и стенах. — Не слишком ты гостеприимная хозяйка!

— Я рада далеко не всякому гостю.

— Это и заметно. Ну хватит любезностей! — со злостью сказала ведьма. — Где ты прячешь зеркало, которое вы так подло умыкнули с кладбища?! Разве ты еще не поняла, что грядущего уже не остановить?! Все ваши жалкие попытки противостоять нам обречены на неудачу!

— Зеркало тебе не найти, — произнесла Феофания. — А что до наших попыток, как ты сама выразилась, нам же удалось умыкнуть артефакт у тебя из-под носа!

Гертруда недовольно нахмурилась.

— Легко бравировать, когда находишься под защитой своих проклятых оберегов, старуха! Но ты же не думаешь, что сможешь скрываться от меня вечно? Я найду способ достать тебя!

— Считаешь, что меня защищают лишь обереги? — холодно спросила Феофания. И вдруг шагнула через порог навстречу ведьме.