Улыбка Изгоя

Евгений Вячеславович Куринов, 2022

В бескрайнем мире ядерных пустошей человечество считает свои дни. Борьба за выживание даётся с большим трудом! Каждому человеку уготована неизвестная судьба, которая может преподнести счастье и страдания. Радость встречи с семьёй и одновременно страданием их утраты. Герой, что нёс тяжёлую ношу, пойдет своим путём того, кто не согласен с этими нормами, желая добраться до последней опоры человечества— Бастионы! Крепости, что гарантируют абсолютную защиту в обмен на полное подчинение, что равносильно рабству. Изменения личности героя по мере осознания мироздания и правил своей судьбы! Несогласие на роль жалкого существа, дрожащего от любого шороха. Борьба за справедливость и нрав, к которому должна стремиться цивилизация.

Нужда

2040 год. Рождение ребёнка… Казалось бы, семья должна быть рада: продолжение рода семейства Индев, но малое дитя понятия не имело о том, что творилось вокруг. Человечество было на грани вымирания. Людское эго, не имеющее границ, привело к саморазрушению. Геноцид. Это слово звучало с каждого радиоприемника, сохранившегося в развалинах последних городов. Чуть ли не каждый день сообщалось о новом ядерном грибе, виднеющимся из-за горизонта.

Понимая, что такие условия уничтожат планету, людям пришлось думать о защите себя. Последние страны, не уничтоженные очередной ядерной атакой, были вынуждены забирать любого выжившего, найденного под обломками того, где когда-то процветала жизнь. Так и появились бастионы. Страх не знал границ, а жажда жизни сплочала народ.

Увы, не все решились на жизнь в рабстве, оставаясь на свободе, полной риска, ибо каждый понимал, что лучше умереть по своей воле, нежели по вине правительства.

Ребенку стукнуло 4 года. Маленький Евгений, отец Владимир и 17-летний брат Артур жили в одном из уцелевших городов вне бастиона. Смерть была одной из сожительниц семьи, не поладившая с матерью семейства. Но даже лишение одного человека не смогло бы спасти фамильный род Индев. Долго думая над ситуацией, отцу пришлось прибегнуть к отчаянной мере.

Он ушел рано утром. Тяжёлые обстоятельства привели его к вратам бывшего детского лагеря. Он встал на колени и стал сильно стучать в металлическую дверь. Через некоторое время она открылась. Из нее вышел крепкий мужчина в тяжёлом бронежилете и автоматом в руках, направленным дулом к Владимиру.

Охранник:

— Пшёл вон отсюда!

Владимир (с дрожью в голосе):

— У меня для вас дело…

Охранник (крича):

— Нет, нам не нужен твой хлам и мы не дадим тебе ничего, кроме свинца в лоб!

Владимир:

Я пришел… я пришел…

Охранник (приставляя дуло к голове мужчины):

— Даю тебе минуту, либо проваливай, либо говори зачем пришёл!

Владимир (рыдая):

— Я… Я вынужден продать вам своего ребёнка.

Охранник:

— О как, ну, иди за мной.

Мужчины вошли на территорию лагеря. Охранник шёл очень уверенно. По пути Владимир оглядывался на окрестности лагеря. Прежде всего, он заметил огромную плантацию, засеянную растениями, повядшими из-за радиации. Напротив поля стоял корпус, из которого доносились детские крики. Охранник резко остановился у перекрестка. По дороге проехал конвой фур, из прицепа которых виднелись ящики. Внезапно крепление одного из прицепов лопнуло. Ящики с сильным грохотом повалились на землю. Владимир, смотря на эту ситуацию, обратил внимание на то, что одна из коробок сломалась и из неё выглянуло содержимое. Из щели ящика торчала железная рука. Ржавчина на пальцах говорила о качестве товара, но разглядывание импланта прервал громкий голос охранника, адресованный мужчине в маске с жуткой улыбкой.

Охранник:

— Здарова, Вик, отведи этого дохляка к Боссу.

Вик (весёлым голосом):

— Ничего себе, живой чужак, в твою-то смену. Видимо, этот мужик приносит удачу, раз его ещё и к Боссу вести.

Охранник:

— Не крути языком, делай, что сказано

Вик:

— Спокойно, не бунтуй.

Вик повел Владимира в красивое здание с неоновыми лентами по периметру, сильно выделявшееся на фоне серых окрестностей лагеря. В доме была необычная для ситуации атмосфера, множество людей в таких же жутких масках развлекались игрой в бильярд, выпивали в баре и играли в ножечки. Такой обстановки Владимир не видел с начала войны, но его удивление прервал голос Вика.

Вик:

— Эй, дядь, не хлопай ушами.

С этими словами Вик открыл дверь и толкнул в нее Владимира. В богатой комнате стоял стол, за ним сидел Босс, на котором была самая жуткая маска из тех, что встречались ранее.

Босс:

— Улыбашки. Слышал о таких? Если бы не слышал, то не стоял бы тут, а если слышал, то не приближался бы к нам. Давай, удиви меня.

Владимир:

— Я пришел с предложением.

Босс:

— Предложением? У нас самые большие запасы еды, оружия и средств к существованию, чем где-либо. Что ТЫ можешь мне предложить?

Владимир:

— Я живу с двумя сыновьями. По воле судьбы не могу я содержать их обоих. Мне нужно продовольствие, чтобы я мог вырастить хотя бы старшего сына. О том, кто составляет вашу вашей рабочую силу, знает каждый человек в пустошах, поэтому я вынужден пополнить ваши ряды своим младшим сыном.

Босс:

— Хммм. Дай-ка подумать. Что ты хочешь в обмен на своего сына?

Владимир (вытирая слезы):

— Еды на двух человек хотя бы на месяц.

Босс:

— Что ж, думаю, ваше предложение меня устраивает.

Глава Улыбашек взял листок, составил на нём довольно большой договор и передал его Владимиру.

— Передай его Директору полей, думаю ты видел их

Владимир взял листок дрожащими руками и направился к выходу, но его вновь окликнул Босс.

Босс:

— Знаешь. Улыбка — это последнее, что видят те, кто связывался с нами. Так вот запомни, ты стал первым, кому улыбка помогла.

Владимир тяжело вздохнул и направился в сторону плантаций. Директора он узнал сразу, благодаря всё той же маске, и вручил ему листок.

Директор:

— Ожидайте у ворот.

Он положил листок в тумбу, взял хлыст со стола и пошел к полю. Размахнувшись, он нанес сильный удар юной работнице, собиравшей урожай, и громко заревел на девочку.

Директор:

— Немедля собрать урождая по категории #2МК4ЯК!!!

Девочка, по виду которой был виден ужас отношения к рабам, корчась от боли, пошла грузить урожай в грузовик. Владимир же, наблюдая за ситуацией, упал на колени и закрыл лицо ладонями, сквозь пальцы которых начали сочиться обильные слёзы.