Мама, прости. Повести и рассказы

Татьяна Викторовна Лобанова

В сборнике повестей и рассказов «Мама, прости» автор касается темы нравственного состояния героев, показывает ошибки, которые привели к падению и тяжёлым страданиям.Взаимоотношения людей, переплетение их судеб, боль утрат и радость счастливых дней тесными нитями переплетаются в произведениях Татьяны Викторовны, ведут читателя от одной судьбы к другой, заставляют переживать вместе с героями случившееся на трудном жизненном пути.

© Татьяна Викторовна Лобанова, 2023

ISBN 978-5-0059-9400-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мама, прости

Прощание

Наташа нежно гладила редкие седые волосы матери и тихо шептала:

— Прости, пожалуйста, прости! Родная, любимая мамочка, прости!

Мать лежала в гробу и уже не могла ей ответить, как раньше, когда ещё была живая:

— Доченька, я так сильно люблю тебя и, конечно, тебе всё прощаю, солнышко моё! Только ты, пожалуйста, будь впредь сдержаннее. Пойми, что своими выпадами ты ранишь мне сердце.

Нет, мама упорно молчала, и Наташе казалось, что она очень обиделась, не прощает и поэтому молчит.

И снова она гладит мамины волосы, так рано поседевшие, и снова упорно шепчет:

— Прости!

— Как, оказывается, Наташка мать свою любила, — тихо, одними губами произнесла Катя на ухо Ирине, но подруга всё поняла и сделав отрицательный знак рукой, также тихо ответила:

— Ты просто не видела их отношений, я потом тебе расскажу.

Наташа не замечала ничего вокруг, кроме своей любимой ушедшей в другой мир мамочки, поэтому перешептывания подруг не коснулись её слуха, и, словно заевшая пластинка, она снова тихо твердила всё тоже слово — прости!

Она не чувствовала слёз, бегущих по красным щекам, поэтому почти не утирала глаза, воспалённые от солёной влаги и бессонной ночи.

По следам памяти — в далёкое детство

Память унесла Наташу в далёкое детство, она ясно увидела себя: маленькую нарядную девочку, рядом с яркой, модно и безупречно одетой мамой.

Они в парке, садятся на карусель, набирая круги, поднимаются всё выше. У Наташи замирает сердце от страха, но мама крепко жмёт её руку, и страх куда-то уходит.

Потом они, ещё не расставшись с головокружением, садятся на лавочку под тенью душистой черёмухи и лакомятся вкусным мороженным.

— Прости, мамочка, — снова шепчет Наташа, поглаживая руку, сжимавшую её тогда на карусели, потом подававшую вкуснейшее в мире мороженное.

А память уже унесла в другую житейскую ситуацию: вот они втроем — мама, отец и Наташа на школьном дворе, родители вместе привели свою любимицу в первый раз в первый класс.

Все они взволнованы, но больше всех волнуется она, Наташа! Ведь это её первый шаг в новую неизвестную жизнь!

Школьный двор полон учениками всех возрастов, из репродуктора несётся песня про неё, про Наташу:

Сестрёнка, Наташка, теперь первоклашка,

Теперь ученица она…

И хотя у Наташи нет брата, она принимает слова песни на свой счёт, рядом с ней мама и папа, они её любят, они в неё верят, успокаивают её по очереди:

— Не переживай, доченька, ты у нас умница, у тебя всё получится, ты будешь лучшей ученицей в классе, ты же талантливая девочка!

Потекли школьные будни. Способная девочка — Наташа училась хорошо.

Казалось, она схватывала всё на лету.

К одарённости девочки прилагалось её усердие: на уроках она была внимательна, дисциплину никогда не нарушала, дома занималась усидчиво, не ждала подстёгиваний от родителей, после небольшой прогулки сама возвращалась домой и садилась за уроки: раскладывала учебники и тетради, углублялась в них.

После каникул

Так было вплоть до выпускного одиннадцатого класса. А в выпускной год с Наташей что-то случилось.

Ещё летом, пока Наташа гостила на каникулах у бабушки, отец ушёл из семьи.

Приехала. С поезда встретила мама, на вопрос — где папа? — ответила ложью:

— В командировке отец, надолго уехал.

— Надолго, это на сколько? — уточнила Наташа.

Мать уклончиво ответила: — Месяца на два.

— Что означает эта перестановка слов? — не унималась Наташа, — не на два месяца, не на три, а месяца на два? Какие-то размытые границы.

Она чувствовала, что мама что-то не договаривает. Но мать сделала вид, что не заметила её уточняющих вопросов, и умело перевела тему разговора: стала расспрашивать, как там бабушка и дед, как Наташа лето у них провела?

Дочь охотно стала делиться впечатлениями и даже на время забыла об отце, хотя сердце предательски щемило постоянно.

А мама не сказала правды, не только потому что не хотела пока расстраивать дочь, она надеялась, что муж одумается, нагуляется со своей молодайкой и вернётся в семью.

Но чуда не случилось, видно цепко ухватилась эта хищница за женатого мужика, отца взрослеющей дочери.

И как ни трудно было Наташе мириться с этой неизвестностью, она, догадываясь обо всём, старалась больше не тревожить мать.

Зато сама себя она перестала узнавать: появилась ничем необъяснимая раздражительность, она вспыхивала порой без причин, и на кого, на свою любимую дорогую мамочку.

Наташа подсознательно считала её виноватой в уходе отца, она даже ворчала мысленно на неё:

— Не могла удержать отца, упустила! Ведь он так любил нас обеих! Что же всё-таки произошло?

А мама плакала по ночам, это Наташа очень скоро заметила. Зашла к ней вечером, чтобы предупредить о завтрашнем школьном родительском собрании, и увидела её заплаканную, растерянную, словно уличённую в чём-то нехорошем. И вместо того, чтобы обнять дочку, поделиться с ней своим переживанием, мать сухо спросила:

— Чего тебе? Врываешься, даже не постучала.

— Не постучала? — удивлённо переспросила Наташа, — с каких это пор твоя комната стала для меня запретной, мне надо у тебя аудиенции спрашивать перед приходом? — съязвила она, довольная своей колкостью.

— Наташка, отстань, не видишь, мне не до тебя? — взорвалась мать.

У Натальи сердце сжалось от сострадания к матери и к себе, и к потерянному теперь для них отцу. Она присела на диван рядом с мамой, обняла её, горячо зашептала:

— Мамочка, ну хватит скрывать, я ведь не маленькая, я всё поняла. Отец не в командировке, он ушёл от нас. Но давай не будем так терзаться из-за него. Он предал нас, давай и мы с тобой его забудем, станем учиться жить по-новому, без него.

Она прижалась к матери, ласково взяла её руку в свою, продолжила:

— Мама, я очень тебя люблю, и папу любила раньше, теперь уж я не могу любить его, очень обидел он нас с тобой, и ты тоже не люби его больше, он не стоит нашей любви, мамочка.

И они разрыдались обе, потом успокоившись, долго сидели в обнимку, разговаривали, планировали свой новый бюджет, резко снизившийся без отцовских денег, алименты решили с него не брать:

— Не нужны нам с тобой, Наташка, его подачки, — гордо тряхнула мать головой, — обойдёмся как-нибудь без них.

Наташа сомневалась, понимала, что будет трудно, но не стала перечить матери, чтобы снова не всколыхнуть в ней боль обиды на отца:

— Пусть сама принимает решение, — думала она, в тайне надеясь, что отец не забудет свою дочь, будет по-прежнему заботиться, будет помогать.

Ах, какж же нужна помощь отца!

Им, в самом деле, трудно было, приходилось сводить концы с концами. У Натальи приближался выпускной, на родительском собрании щедрые мамаши и папаши договорились о баснословных сборах денег. Решили снять кафе и продолжить там вечер после торжественной школьной части.

А ещё планировали фотографии и видео, подарки школе, учителям, директору. Мать пришла с этого собрания совсем разбитая и даже озлобленная:

— Вот буржуи, — выговаривала она дочери, — где я столько денег возьму? Они там друг перед другом похваляются своею щедростью, я возражать не стала, их аппетиты всё равно не остановишь, а скажешь слово против, все дружно решат, что — жадная.

Мать огорчённо вздохнула:

— Как же мы, Наташка, с тобой выкручиваться-то будем? Тебе ещё и платье, и туфли надо покупать на выпускной!

— Мам, ну, может быть, я у отца попрошу денег, — не смело заикнулась Наталья, — он ведь тоже обязан обо мне заботиться, я и его дочь, не только твоя.

— Даже думать об этом не смей! — сердито оборвала мама, — мы ведь уже решили, что обойдёмся без его щедрот!

Отец не забыл свою дочку

Наташа умолкла и больше не заводила речи о том, чтобы привлечь отца к материальному участию в их нуждах, однако она очень обрадовалась, когда отец сам ей однажды позвонил:

— Как ты там, дочка? — заикаясь от смущения, спросил он, — у тебя же скоро выпускной?

— Да, папа, скоро, — от волнения и радости, что снова слышит голос отца, Наталья забыла и про свою обиду из-за его измены, и про строгий наказ матери — не брать от него никаких денег.

— Папа, ты что так долго не звонил мне и встреч со мной не искал? Ты что забыл, что у тебя есть дочь? — она не могла скрыть нотки боли в голосе.

— Прости, дочка, закрутился я немного, — видно было, что отец волнуется.

Наташа решила ему помочь справиться со смущением.

— Пап, да ладно, я всё понимаю, у тебя теперь молодая жена, тебе не до нас, — выпалила она неожиданно для себя и вместо помощи ещё больше смутила его.

Отец неумело оправдывался:

— Дочка, я никогда, ни на одну минуту тебя не забывал. Повзрослеешь, поймёшь, бывают в жизни ситуации выше наших возможностей. Вот и у меня случилось такое. Я полюбил другую женщину и не мог обманывать твою мать. Но я тебя, не бросаю, Наташка, — и, понизив голос, сказал тоном заговорщика, — мать запретила мне общаться с тобой, да и тебя я побаивался, не знал, как ты отреагируешь, простишь ли мой уход из семьи. Вот крепился, терпел, сколько мог, хотя думал только о тебе постоянно, иногда подъезжал к школе, наблюдал за тобой издалека. Больше уже не мог вынести разлуки, позвонил.

— А я всё это время ждала твоего звонка, папа, — сдерживая слёзы, чуть громче шёпота сказала Наташа.

Отец выдержал паузу, собираясь с мыслями и, наконец, решительно сказал:

— Давай, дочка, встретимся. Я приготовил деньги тебе на платье, на туфли, да на другие расходы к выпускному. Мне их тебе передать надо.

— Хорошо, пап, давай встретимся, — обрадовалась Наталья, — ты где сейчас, папа?

Они договорились о встрече. Отец подъехал за дочерью на машине, и они вместе пошли в магазин, долго выбирали платье, туфли, украшения. Наталья радовалась покупкам, благодарила отца за щедрость, забыв об уговоре с матерью — не брать у него денег.

Но сердце её сжимала боль от мысли, что всё могло бы быть иначе. Они должны были все вместе бродить от прилавка к прилавку, выбирать покупки. У мамы тонкий вкус, она бы лучше посоветовала.

— Как жаль, — горестно вздыхала про себя Наташа, — как, всё-таки, жаль, что они не сберегли свою любовь! Теперь вот и мама страдает, и ей, Наташке, приходится разрывать своё сердце на двоих, ведь она их по-прежнему любит обоих.

Мамина ревность

Домой Наталья явилась поздно, усталая, но довольная, увешанная покупками. Мать всё поняла без слов. Не смогла сдержаться, устроила сцену.

— Договорились ведь не брать от этого изверга никаких подачек! — кричала она на дочь, забывая, что та стала невинной жертвой не сложившихся отношений родителей.

Наташа сначала растерялась. Потом не выдержала и тоже сорвалась на мать:

— Это не изверг, мама, это мой отец! И я не виновата, что вы, взрослые, не сумели сохранить семью, что ты, мама, уступила моего отца какой-то курице!

В запале дочь забыла об осторожности в словах и уже не думала, как больно ранит мать, продолжала:

— Надо было следить за собой лучше, чтобы муж тебя любил, надо было ключик к нему подбирать!

От этих слов мать, как раненая поползла по стене вниз, в полусознательном состоянии села на пол, стиснув зубы, тихо сказала:

— Много ты понимаешь в жизни? Думаешь, я не пыталась удержать? Но он же кобель, он к молодой ушёл.

Она зарыдала.

Наташа, осознав, что сказала лишнее, испугалась. Она подошла к матери, помогла подняться, усадила в кресло и сама села рядом. И снова, как в прошлый раз, мать и дочь разрыдались вместе.

Трещина в отношениях

Этот вечер оставил осадок в их любящих сердцах. Что-то надломилось в отношениях. Обе они не могли друг друга понять до конца и простить. Матери казалось, что дочь её предала, встала на сторону отца, не понимает — какие страдания он причинил её маме. Наташа обижалась на мать, за то, что рвёт она ей сердце пополам, не осознаёт, что она не только мамина дочка, но и папина, что оба они ей дороги.

Долгие годы стояла эта стена между двумя любящими сердцами и мешала им выражать любовь и заботу в полноте.

У мамы стало пошаливать сердце.

Всякий раз, как случалось обострение и мать увозили в больницу, Наташа не находила себе места, всё бросала, бежала к ней. Только бы погладить её руку, только бы сказать ей, что любит очень свою мамочку.

В такие дни она клялась матери, что до отца ей дела нет, что за неё, за мамочку, обижается на него и видеть его не хочет. А как отходила мать после вмешательства врачей, да начинало её сердце ровнее биться, так забывала Наташа свои клятвы, снова украдкой бежала к отцу, снова общалась с ним радостно, не скрывая своей любви к дорогому с детства человеку, а мать каким-то образом всегда про это узнавала или догадывалась.

И опять сыпались упрёки или начинались недомолвки, изматывавшие их обеих.

Страшный миг настал

И, всё-таки, он настал, этот страшный день, которого Наташа боялась с давних пор. Однажды скорая к маме не успела, и она умерла на руках у дочери.

Как же Наташка тогда кричала, как уговаривала врачей вернуть её к жизни, не могла поверить, что больше никогда не встанет мать, не обнимет её, свою дочку, не поплачут они вместе и не посмеются.

И сейчас, у гроба, Наташа, не осознавала до конца происходящего, тихо уговаривала мать, чтобы она простила, чтобы она вернулась к ней, чтобы поверила в преданность и любовь своей единственной дочери.

Как же ей было трудно принять, что случилось непоправимое. Как невыносимо больно было поверить, что мама уже никогда больше не встанет.

07.01.19г.