Миг Мысли. Роман-эпилог

Евгений Владимирович Кузнецов, 2022

Роман «Миг Мысли» завершает ЭПОПЕЮ-ПЕНТАЛОГИЮ «Быт Бога»: ранее романы «Быт Бога», «Жизнь, живи!», «Рад Разум», «Суд Счастья». Открытия дались герою на фоне мировых и отечественных событий целых 20 лет! – С марта 1992-го по март 2012-ый. «Люди являются на этот свет – побывать. И тела, и духи. В тела новорождённые влетают духи предназначенные. Ангелы или бесы. Люди рождаются готовыми. И такими противоположными. Чтобы бодрствовать. И соперничать. И выделять энергию. Чтобы – отдавать. Это постоянно необходимо помнить, не взирая ни на какие трудности и сомнения. И в этом ни в коем случае – не усомниться. Жизнь самая обычная сделается спокойной и увлекательной. Каждую минуту следует просто и легко – радоваться! Если одним словом: мир, весь Мир, Видимый и Невидимый, делится прежде всего – на Ад и Рай… Я – уже в Раю или в Аду». Автора интересует прежде всего человек как таковой. Роман публикуется в авторской редакции. На обложке фото из личного архива автора. Содержит нецензурную брань.

Часть вторая

1

Грезится мне с недавнего времени… первобытный человек!

Тот — доисторический.

И что же?..

– — Но он ведь — такой же, как я!

Просто у него нет не то что мобильника, но даже бумаги и пера… нету даже и самой азбуки, хоть какой-то бы письменности…

Никак, то есть, он свои мысли и чувства искусственно не зафиксировал — и вот потом, много потом и был обозван… до-историческим.

– — Но он же — такой, как и я.

Притом был таким, как я, — без единой буквы и цифры! — целые сотни тысяч лет…

Сотни тысяч лет!

Думал. Чувствовал. Радовался. Горевал.

Куда же девались все его эти усилия?!..

Без пера и бумаги — которым всего-то… несколько тысяч…

И как он — без каких-либо средств — общался?..

Со своими современниками.

– — Точно такой же и с точно такими же, как и я!

Тем более — когда расселился-разлучился по всей планете.

А как общался — между поколениями?..

…И поэтому теперь я — всё о нём и о нём: о первом, о бывшим — первым!

Что там в каком-то космосе?.. — Даже на самой Планете!

Какая разница, когда была мысль.

Самая даже простая мысль.

Или сегодня. Или вчера. Или в каком-то определённом — исчисленном — тысячелетии и веке. Или — сотни тысяч, не подсчитанных никем и никак, лет тому назад.

Мыслящий, всегда же — мыслящий.

И не может мыслить ни о чём, прежде всего, ином — как только о том, что он… мыслит и, значит, — мыслящий…

И о том не может — в понятной ситуации-эпохе — мыслить, что до него, мыслящего, таковых… вообще не было!..

И, далее, что он обитает на некой тверди… которая пребывает в некой прозрачной зыбкости…

И что, наконец, всё это — по воле какой-то властной и заповедной…

И что, в конце концов, и само-то его мышление — величественно и загадочно!

Только об этом и только эта мысль действительно — Мысль.

Все другие усилия — мыслеподобные — мозга суть бред: сонный — или больной, или самоуспокоительный…

2

С чего же, собственно, эта моя новая страда…

А нашёл в очередной новейшей научно-популярной статье — любимое, между прочим, моё чтение! — совершенно не знакомый мне термин… точнее сказать — абсолютно небывалую идею, то есть — самую что ни на есть новаторскую, прогрессивную, то самое — последнее слово науки…

«Техническая сингулярность»!..

И сам этот изящный термин и, вслед, суть его, вместе с той как бы простецкой «точкой», — мгновенно и яро осветили для меня всю целиком эту… авангардную, прямо-таки революционную идею…

А во мне породили — редкостное возмущение!

Раз уж и впрямь так, как в статье, — то об этом бы теперь только лишь и трубить во всех газетах и каналах… и даже бы — молебствия во всех храмах, да и вообще — «особое положение» бы по все планете Земля…

…Так вот. — Всё, впрочем, элементарно и очевидно.

Эволюция у животных в природе — прогрессия арифметическая. — Всё с ними, словом, ясно…

А вот у человека прогрессия — геометрическая.

То есть: скачки развития качественные — учащаются!

И радоваться бы…

Наука, тем более, развивается… ещё лет двести назад было замечено… вообще по некой экспоненте — ускоряясь…

Ускоряясь и ускоряясь!..

Экспонента (в словаре, что ли, глянуть для большей вразумлённости…) — она суть «показатель степени», «показательная кривая».

То есть, по-простому, кривая-то кривая, но — неумолимо вверх!

И — неумолимо выпрямляется!

Скачки качества в людском обществе — в технике особенно и в науке — так учащаются!.. так уже участились!.. и так скоро участятся!..

Что и явится та «точка».

Когда экспонента эта самая сделается… прямой!

Вот уж действительно — точка…

Точка, по мне, всему…

Наступит у человечества и впрямь абсолютно небывалая эпоха… или как её… вернее — его, человека!.. следует тогда будет называть?..

«Техническая сингулярность» («сингулярный — единственный, одиночный, исключительный»…) — когда эта самая прямая будет… человеком — неуправляема!.. человеком — непредсказуема!… человеком — даже неосознаваема!..

…И эта «точка» настанет, дескать, — неужто, «светлая», опять лет через двадцать?!.. — к середине текущего века.

То есть, возможно, на моих глазах…

И — по мою, то есть, душу!..

«Человек, до изобретения письменности, общался через Небо.

Через Небо!

И что стало с человеком после того, как он перестал так быть и быть таким…

Современный человек даже не способен разгадать тайны древних строений.

Даже не желает их знать.

Даже не обеспокоен этим незнанием.

Современный человек — человек?..»

Действительно — точка.

Пока-то ещё, может, — сомнительное многоточие?..

Я-то вот — жив и возмущён!

Пусть и — единственный возмущён на планете.

…Механизмы и приборы будут — сами по себе.

А коль людьми не управляемые, то и…

Нет! Просто не вымолвить…

То и — руководить прямоходящими разумными!

Да крах, крах…

Всей цивилизации.

…Механизмы-приборы будут особями разумными — управлять.

Кто?!..

«Кто»…

Вот — Что!

Это Что, без стержня-разума, будет управлять… разумом?..

И создал это Что… сам разум?..

Почему так?

Да потому, что он, разум, давно уже — не Разум.

(Поневоле вспоминается: лет триста назад работники ручного труда ломали машины, так как те оставляли их, работников руками, без работы…)

…И это-то самое самовольное… и — туповольное!.. прямое, как рельса, грядущее «благополучие»… оно — что? — венец всех усилий всех учёных всех веков?.. и мудрецов, и поэтов?!..

Определённо — от лица их всех: отнюдь нет!

Иначе — разве что: их разум располагался… в каком месте их тела?..

Только так и ставить вопрос.

Вот наука — сама же указала: животные — арифметически…

Но ведь тело человека — и есть животное!

И — осталось таковым.

Животным.

Пусть и — уже два миллиона лет — прямоходящим.

Но всё-таки — животным.

То есть — прежде всего: разум его, ускоряющийся-то, — лишь обеспечивает ускоренно, путём науки-техники, его тело.

А не — душу! А не — дух!

Даже уже — не сам себя…

И теперь разум — развёл руками.

То есть — что же…

У разума изначально — не было цели?..

У разума как такового изначально и по сути — не было и не возникло самодостаточной, вне тела, цели и задачи?..

…То-то я, чуть достигну чего-то, — сразу, заметил, впадаю в уныние.

«Только заблуждение и поиск дают бодрость.

Точнее, у меня, современного, кроме заблуждения и поиска, ничего, выходит, и нету…

Без общения с Небом.

Исключительно бы с Ним».

…И что же?

Разум перестаёт быть Разумом-властелином?

Но ведь — эти коварные наука и техника, по их же признанию, появились всего-то тыщ пять-шесть назад…

Тогда — что же получается…

Говори, говори!

Больше — некому…

3

Да говорю… Говорю.

Моё, то есть, мнение об этой о журнальной о всей статье.

И — вот.

Первое замечание — невольное и неминуемое — я уже сделал.

Человек как живое существо — остался частью живого мира и, конкретнее, частью — животного…

Остался!

Просто в лапах-руках у животного очутился… разум. — И что с того, что разум — за его же собственными, животными, лобными дугами-морщинами.

Или — точнее и поэтичнее сказать: разум в животное — запрыгнул, наморщив ему, животному, лоб.

Второе замечание — уже, с моей стороны, даже, может быть, нетактичное и стыдливое…

А как же учёные эти самые, вообще — как таковые, никогда не задались вопросом: что было с человеком — нет, не все даже его два миллиона лет, а хотя бы — так называемым «современным», полноценно «разумным разумным», последние двести тысяч лет?..

Ведь именно эти-то сотни тысяч — и есть, по большому счёту, История!

Притом — разума и Разума.

А вовсе не какие-то последние всего-навсего пять-шесть тысяч…

Которые — всего лишь история, с маленькой, получается, буковки…

В смысле — с написанной.

…То-то я всегда чурался большого общества.

И предпочитал контакт, если постоянный, — с редкими и с глазу на глаз.

И уж всегда — ещё пуще самодостаточность! — от всех брезговал похвалами.

Да что там — мне всегда становилось стыдно… невыносимо стыдно… когда меня просто-напросто спрашивали… что я сегодня ел… что я — кушал!.. что я — жрал!..

…Замечания эти мои, по сути, о недостатках статьи…

Точнее — даже наоборот: о достоинствах, вкраплённых в неё, которые не были замечены… самими авторами…

Так — говори, говори!

А именно — что.

Уже не в добавление к статье, а — в ином расположении тех же мыслей.

Вот и говорю.

Всё то, что в ней только ещё пророчится… уже было!..

4

Ещё одно открытие…

…Даже шляпа тогда с меня не свалилась.

Да и сам не знаю своих, моих, возможностей!

Например — только, небось, теперь — спустя, может, лет десять — назрела нужда дать, наконец, название тому случаю…

…Ехал я из гостей и в гости.

Всё, как говорится, понятно.

Да только не понятно мне в тот час было — из одного-то района города в другой: на какой остановке выходить?

А за окнами автобуса — поздней осени вечерняя скучная темь.

В салоне же — ещё, конечно, скучнее.

Я, видимо, закрыл глаза… Я, видимо, чуть задремал…

А прежде, наверно, спросил кого-то, кондуктора или пассажира, далеко ли та остановка…

…И вот — чувствую.

С внезапной чётко-трезвой бодростью.

В неуютной чёрной темноте — стою.

И чьи-то руки чужие — шарят у меня по карманам… в пальто… в костюме…

Далее — сила какая-то (что как бы не моя, а — во мне) ожила — и оттолкнула кого-то…

И — светло стало!

…Вот и сетую: то же было одно из редкостных мгновений моей жизни.

…Светло стало на некоторое продолжительное мгновение.

Светло сделалось — будто у меня над головой зажёгся яркий фонарь!

Молодой человек… лет тридцати… светловолосый, аккуратно постриженный… в куртке короткой натуральной кожи… в джинсах светло-синих…

И — опять непроглядная тьма.

Тем более густая — после яркого света.

…А я уже скорее шёл прочь. Прямо по проезжей части. Лишь бы к какой-нибудь другой остановке.

Лица его — того — я не запомнил. К сожалению? Не к сожалению?.. Он — оттолкнутый — стоял на четвереньках. По его медлительности судя — весьма пьян. (Потому-то, скорей всего, он и дерзнул на грабёж… подсказав мне остановку потемнее…)

Нет, нет! На частичку мгновения — черты его лица были именно правильные… О таких-то, после чего-то случившегося, и говорят: никогда бы не подумал…

…Я спокойно шёл и пришёл домой.

Спокойно разделся.

Спокойно лёг спать.

…Между тем — мне было и слегка волнительно.

Да! В то мгновение — не фонарь над моей головой горел…

Боже, боже! Это горели-светили — мои глаза…

Я… я вдруг стал видеть в темноте!

Я могу… я способен… я видеть в полной темноте.

Потому что — сквозь несколько сотен лет.

И жаль, что подобные мгновения ущербно и досадно редки.

Так надо их в себе, во мне, — пробуждать и продлять!

А без этого я… попросту слеп.