Неоконченный портрет

Евгений Валерьевич Гребенкин, 2020

Куда исчезла Ева? Известному в своем городе врачу-психиатру Роберту Райту придется ответить на непростые вопросы, которые будут возникать во время сеансов с Максом Фишером, по воле случая оказавшимся вовлеченным в хитросплетения человеческих взаимоотношений. По мере общения с доктором Максу станет казаться, что эти сеансы не случайны, и тому самому что-то нужно от Макса. Это как-то связано с Евой? Или Макс действительно сходит с ума?

Глава восьмая. Конец декабря, 2017 год.

Оставшиеся до Рождества дни летели так стремительно и так легко для Макса, что тот даже не успевал их замечать. Раньше каждый день был похож один на другой, словно срисованный под копирку с предыдущей версии. Каждое утро ровно в шесть тридцать утра звонил будильник, призывая Макса поскорее встать с постели и взбодриться. Бодрость, однако, не желала посещать его ни после традиционного утреннего душа, ни с кружкой крепкого кофе без сахара с бутербродами. Раньше его спасала сигарета, помогающая собраться с мыслями и настроиться на рабочий лад, но он уже не курит около года и не собирается возвращаться к этой пагубной привычке. Тем не менее, привычка иногда держать что-то во рту вместо сигареты привела к тому, что он, в моменты нервного напряжения, бывало скручивал какой-нибудь кусок бумажки и имитировал курение сигареты. Выглядело это сверх глупо, но ничего с этим он поделать не мог. Также он перенял одну специальную технику, о которой услышал по телевизору во время какого-то популярного телешоу. Один известный в узких кругах психолог рассказывал, что если каждое утро стоять перед зеркалом и, смотря на свое отражение, говорить себе приятные слова, типа «Ты самый успешный! У тебя все получится!», то все именно так и будет — главное, настрой. Макс пробовал так делать. Но все, что он в зеркале видел, — это отражение довольно высокого, худощавого и слегка сутулого молодого человека с волосами цвета смолы, всклокоченными после ночного сна, и выражением лица, будто его недавно треснули по голове дубинкой, и он только очнулся, пытаясь понять, что происходит. Он рассматривал свое отражение в зеркале и думал, что просто словами поддержки самому себе тут не поможешь. После легкого завтрака Макс одевался и шел на работу. В банке время пролетало довольно быстро, так как у Макса всегда было много работы, но она перестала приносить ему удовольствие, когда он понял, что вряд ли сможет добиться чего-то большего, чем быть обычным работником кредитного отдела. После работы Макс возвращался домой, иногда заходя по пути в магазин за едой и пивом, а дома его ждал телевизор и рыжий кот по кличке Барт, в честь известного мультипликационного героя за его озорной характер. Барт и в правду был очень шкодливый. Однажды, Макс вернулся с работы и увидел, что одна из статуэток игроков его любимой баскетбольной команды Лос Анджелес Лейкерс была разбита, и ее осколки безнадежно разлетелись по всей комнате. Тогда Барту изрядно досталось, но Макс продолжал его любить. Барт заполнял пустоту в его жизни.

Но в последние дни все изменилось. Теперь, просыпаясь, он чувствовал непреодолимое желание жить! Да, не существовать, как раньше, а именно жить и радоваться каждому дню! Он принимал душ, ощущая каждым сантиметром тела бодрящий поток воды, пил кофе, наслаждаясь ароматом и вкусом этого прекрасного напитка. Смотря на себя в зеркало, теперь он видел отражение не унылого неудачника, но преуспевающего молодого мужчины, подтянутого, уверенного в себе. Пропала сутулость, зато появился блеск в глазах и улыбка в тридцать два зуба (на самом деле, у Макса было не тридцать два, а всего тридцать, так как два верхних зуба мудрости ему удалили пять лет назад). И это чудо преображения, словно взмахом волшебной палочки, вселяло в Макса абсолютную уверенность в успешное осуществление всех намеченных планов. Теперь Макс ходил на работу не с тоской и мыслями о безысходности своего положения, но четко уверовав в то, что все получится! Абсолютно все!

Даже на работе заметили, что Макс сильно изменился. Каждый считал своим долгом спросить: «Макс, ты что, влюбился?», или: «Ты что, в лотерею выиграл?». На это он лишь загадочно улыбался. Он хотел делиться со всеми своим отличным настроением, но не причиной этого настроения. Все равно, в глубине души, Макс не до конца верил, что такой девушке, как Еве, мог понравиться такой мужчина, как он. Но он старался отбросить эти сомнения, и просто воспринимать это, как само собой разумеющееся. Да, раньше он не нравился женщинам. Женщины вообще не любят мужчин с низкой самооценкой, неуверенных в себе, которые всем своим видом демонстрируют неспособность управлять своей жизнью. Такие мужчины не внушают доверие. Рядом с ними не чувствуешь себя уверенно. Именно таким и был Макс до недавнего времени. Но не сейчас! Не будет больше того неудачника, того слюнтяя, того слабака! Тот Макс остался в прошлом! И все благодаря ей.

История полна примеров того, какую роль женщина-муза, женщина-вдохновительница играет в жизни мужчины. Например, известный поэт Петрарка посвятил более трехсот сонетов единственной женщине своего сердца — Лауре де Нов, близости с которой, кстати, он так и не познал, так как она не была его супругой. А история о Елене Троянской, которая стала причиной развязывания целой войны! Женщины во все времена имели огромное влияние на мужчин. Даже на правителей. Взять, к примеру, маркизу де Помпадур, которая, будучи любовницей короля Франции Людовика Пятнадцатого, смогла настолько завоевать его сердце и заполонить собой его сознание, что в итоге стала одной из главных его советников во всех важных государственных вопросах! И таких примеров великое множество. Не сказать, что пример с Максом можно поставить в один ряд с вышеперечисленными, но в масштабах одного человека Ева стала той самой музой, которая вдохнула в него жизнь.

Макс подумал, что если бы он мог, то непременно написал в ее честь сонет, или нарисовал картину, или даже, чем черт не шутит, победил бы в войне! Картину… Точно! Он нарисует ей картину! Ее портрет! Это будет отличный подарок ей на Рождество! Хоть и осталось совсем немного времени, но он постарается успеть. Он начнет прямо сегодня! Макс подумал еще немного, сопоставил свои возможности, уровень мастерства, оставшееся время, и решил, что нарисует ее портрет карандашом на листе бумаги.

Вечером, вернувшись домой, Макс, быстро поужинав овощным салатом и сосисками, немедля принялся за работу. Взял чистый белый лист бумаги, наточил карандаши, которые остались у него еще со времен колледжа, и отыскал ластик. «Чувствую, без тебя, мой друг, мне не обойтись», — шутливо обращаясь к ластику, сказал Макс. Мольберта в его квартире не нашлось, однако в спальне стоял довольно удобный компьютерный стол с просторным рабочим пространством. Там он и решил творить шедевр. Макс сел и задумался. А как именно изобразить Еву? Рисовать из головы он не умел, точнее, никогда не пробовал. А ее фотографий у него не было. Как же быть? Жаль, что он не сфотографировал ее во время занятий. Столько возможностей у него было… Вдруг, его осенило! Интернет! Наверняка, на сайте этой школы есть фотографии преподавателей! Макс включил компьютер, дождался, когда тот загрузится, и открыл окно браузера. В поисковой строке он набрал название школы, и первая же ссылка оказалась нужной. Макс зашел в раздел «преподаватели». Их было всего трое. Эндрю Грин, молодой брюнет лет двадцати семи с белоснежной улыбкой и родинкой на носу, Элизабет Херли, строгая на вид женщина с седыми волосами, собранными в пучок, и Ева Адамс. На фотографии она выглядела еще моложе, чем сейчас. Слегка наклонив голову на бок, она мило улыбалась, а ее густые медово-рыжие волосы спадали на плечо. Да, именно то, что нужно! Макс сохранил фотографию в память компьютера и открыл ее на весь экран. На его широкоформатном мониторе можно было рассмотреть каждую веснушку на ее щеках. Макс несколько минут сидел и просто пялился в экран, любуясь фотографией. Он уже успел забыть, зачем искал ее. Она нужна была просто для того, чтобы смотреть на нее, не отрываясь, и получать удовольствие от процесса. Как жаль, что это всего лишь фотография, а ее владелица сейчас так далеко… Где же она? Знать бы, где она живет… Оторвавшись, наконец, от экрана монитора, Макс бросил взгляд на пустой лист бумаги, лежащий перед ним, и вспомнил, что намеревался сделать. Фотография есть, осталось лишь создать ее копию на бумаге с помощью простого карандаша. Задача оказалась не самой простой. На занятиях они еще не дошли до изображения человеческого тела, так что Максу пришлось изрядно покорпеть. Битый час Макс пытался изобразить идеальный контур лица, форму носа и рта, совпадающие с оригиналом. Он вынужден был сменить несколько листов бумаги, так как прошлые он испортил своей мазней. Он был настолько увлечен процессом, что не обращал внимания ни на что, лишь только однажды отвлекся на кота, которому забыл положить еду в миску. Макс долго выводил контуры глаз, тщательно вырисовывал зрачки, стараясь, чтобы каждая деталь, каждая линия соответствовала действительности. Так Макс проработал до полуночи, однако результат был еще очень далек от совершенства. Тем не менее, Макс был доволен — начало положено! С этими мыслями он вложил портрет в папку и спрятал ее в полку, где хранил документы и ценные бумаги. Затем разделся, принял теплый душ и лег спать, моментально погрузившись в глубокий сон, полный романтических переживаний. А Барт свернулся у его ног, тихонько похрапывая. Ему, наверное, тоже снилось что-то приятное.

* * *

Стремительно приближалось Рождество. Макс успешно сдал годовой отчет. Впервые за долгое время мистер Гроссман вызвал Макса к себе в кабинет не для того, чтобы нагрузить новой работой, но похвалить:

— Молодец, парень, — воскликнул он своим хриплым басом, когда Макс зашел в его кабинет. — Ты отлично справился со своей работой. Я подумываю повысить тебе жалование!

— Спасибо большое, мистер Гроссман!

От такой неожиданно свалившейся на голову приятной новости у Макса аж сперло дыхание. Он давно хотел просить шефа о повышении зарплаты, но, чтобы сам шеф предложил…такое Максу даже не снилось!

— Можешь сегодня уйти домой пораньше, я разрешаю! — сказал мистер Гроссман.

Макс еще раз поблагодарил шефа, не веря такой невероятной щедрости, и поспешил вернуться к себе в офис, чтобы поскорее собрать вещи и одеться. Сегодня он идет на последнее перед Рождеством занятие по рисованию, поэтому хотелось еще успеть заскочить домой и перекусить.

Все это время Макс продолжал ходить на занятия Евы, и, надо сказать, у него отлично получалось. Они продолжали периодически видеться в кафе, беседуя на отвлеченные темы. Казалось, Ева старательно избегала разговоров о своей личной жизни, о своем прошлом. Но Макс не напирал на нее. Он понимал, что она его еще толком не знает, чтобы вот так взять и рассказать ему все о себе. Ей нужно дать время.

Сегодня ровно в шесть часов Макс сидел в кабинете рисования вместе с китайской парочкой, бабулькой, домохозяйкой и юным гением, и слушал, как все они делятся друг с другом своими планами на Рождество.

— Что касается меня, то мы с моим муженьком полетим в Новую Зеландию! — блаженно улыбнувшись, сказала миссис Хьюстон. — Он, конечно, бывает ворчливым чурбаном, но на все готов ради меня. А я всегда мечтала побывать там, где снимали мой любимый фильм. Кто знает, может быть мне повезет, и я увижу тех странных существ…как их там…они еще в норах жили…ну вы поняли.

«Она серьезно? Это она о хоббитах? Совсем крыша на старость лет поехала», — подумал Макс.

— Как здорово! — прощебетала Ким. — А мы улетаем в Китай к родственникам на неделю. Так давно там не были.

— А мой еще не решил, чем мы будем заниматься, — недовольно буркнула Клэр, когда дошла очередь до нее делиться своими планами. — То говорил, что в Испанию, то в Милан, то на Карибы. Теперь у него появились какие-то дела по бизнесу. Ну какие могут быть дела под Рождество?

Джордж поведал всем, что на Рождественские каникулы поедет домой к родителям, так как, оказывается, он родился совершенно в другом штате, а сюда приехал учиться, и в настоящее время живет у бабушки.

Когда настала очередь Макса, в кабинет очень вовремя зашла Ева, и, к счастью, ему не пришлось отвечать на вопрос, так как ни с кем не хотел делиться своими планами. Да и не было у него никаких определенных планов. Он еще сам не знал, как будет отмечать Рождество. Но сегодня все прояснится. Во всяком случае, он на это крайне рассчитывал. В конце концов, до Рождества оставались считанные дни…даже не дни, а часы!

Занятие тянулось, как казалось Максу, очень медленно. Он нервно ерзал на стуле, периодически поглядывая на часы на своем левом запястье. Сегодня рисовали натюрморт: хрустальная ваза с фруктами и кувшин, стоящие на белой ажурной скатерти. Как ни бился Макс над передачей объема, у него ничего не получалось. Кувшин упорно оставался плоским, будто специально зачем-то выставленный макет. За пятнадцать минут до конца занятия Макс в конец отчаялся, и, опустив кисточку в банку с водой, сидел и смотрел в окно. Было уже темно, но яркий свет уличных фонарей и украшенные гирляндами дома освещали улицу и создавали праздничное настроение. Наконец, стрелки часов остановились на отметке семь часов тридцать минут, что ознаменовало окончание занятия. Так как это было последнее занятие в этом году, все поздравили друг друга с наступающим Рождеством и быстро разошлись, спеша кто куда: кто по магазинам — докупить подарки или праздничные угощения на стол, а кто просто насладиться предпраздничной атмосферой дома с любимым человеком. Макс никуда не торопился. Он жутко нервничал. Ведь сегодня он предложит ей встретить Рождество вместе.

— Ева, посидим сегодня в кафе? — спросил ее Макс, когда та убрала в ящик скатерть, оставшуюся лежать на столике, на котором еще несколько минут назад стояла фруктовая ваза и кувшин.

Ева почему-то замялась.

— Ммм…Макс, я сегодня не могу, — сказала она с нескрываемым смущением.

Макс удивился. Что случилось? Он что-то не так сказал? Чем-то ее обидел?

— Эммм…я просто хотел…завтра ведь сочельник, верно? И я хотел предложить тебе встретить его…вместе.

— Макс, это ведь семейный праздник, так ведь? — полушепотом спросила она недоумевающего Макса.

— Ну…да, — пробормотал он.

— Почему бы тебе не отметить его со своей семьей? С теми, кого ты хорошо знаешь, любишь?

— Но я… — он вовремя осекся, осознав, что чуть не ляпнул «Я люблю тебя!». А ведь в какой-то степени она права. Он ведь совсем ее не знает. Да, они несколько раз сидели в кафе и пили кофе, общаясь на разные темы, но Макс так и не узнал ничего о ее жизни, о ее личной жизни… Ева, будто прочитав его мысли, слегка дрогнувшим голосом сказала:

— Макс, я обещаю честно ответить на три твоих вопроса. Но только на три. Задавай, какие хочешь.

Макс задумался. Первый вопрос возник в его голове спустя несколько секунд, и он, не задумываясь, спросил:

— Ева, я тебе нравлюсь?

Ева, не колеблясь, ответила:

— Да, Макс, ты мне нравишься.

«Фух, уже легче», — с облегчением подумал Макс.

Второй вопрос…

— Ева, у тебя уже есть планы на Рождество?

Макс надеялся, что она отрицательно покачает головой и скажет нет. Но она медленным кивком головы развеяла все его надежды.

— Да, Макс, у меня уже есть планы.

У Макса защемило сердце. Ему стало тесно, душно в этом кабинете. Но остался еще один вопрос. Последний… Макс знал, что надо спросить. Так не хотелось задавать этот вопрос, не хотелось слышать горькую правду. Потому что в глубине души Макс знал на него ответ.

— Ева… — теперь дрогнул голос Макса. — Ты замужем?

Ева опустила глаза, и Макс заметил, как они у нее заблестели. По ее щеке скатились первые слезы. Ему уже не нужен был ее ответ. Он все прекрасно понял и без слов. Он почувствовал, как начал задыхаться, будто десятки железных обручей сковали его грудь. Ева подняла взгляд на Макса, и не в силах больше сдерживаться, заплакала, закрыв лицо руками. Макс стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Он смотрел, как ее голова содрогается в рыданиях, и ему хотелось подойти и обнять ее, успокоить. Но он не мог заставить себя это сделать. Его ноги будто налились свинцом, голова гудела, а в груди нещадно щемило. Наконец, когда Ева немного успокоилась, она твердым голосом ответила:

— Да, я замужем.

***

Этой ночью двое не спали. Конечно, не спали, наверное, многие. Не спали, например, медработники, заступившие на ночное дежурство в больнице, полицейские, патрулирующие ночные улицы во имя сохранения общественного порядка, и еще много кто. Но они не спали, так как долг не позволял им этого. Но у этих двоих сна не было совсем по другой причине.

Ева лежала в кровати рядом с тихо похрапывающим мужем. Ее голову разрывала сильная боль, которую она не смогла купировать двойной дозой обезболивающих. Она думала о том, что Макс такой добрый и искренний, а она обманывала его, не раскрывая ему свой секрет до последнего. Заслужил ли он этого? Что будет дальше? Пострадает, помучается, но вскоре забудет ее и будет жить дальше, как жил? Встретит другую женщину, у которой не будет от него никаких тайн? И будут они жить долго и счастливо, пока не умрут в один день, как в сказке? Ева поняла, что вряд ли уже сегодня сможет заснуть. Она тихо встала с кровати, стараясь случайно не разбудить спящего мужа, и пошла на кухню заварить успокаивающий чай с мелиссой и мятой. Кухня будто являлась отражением ее творческой натуры. Она сама лично занималась ее декором, сделав из нее диковинку, настоящим украшением квартиры, куда всегда хотелось возвращаться. Она была очень светлой и, несмотря на относительно небольшие габариты, обставлена так, что создавалось впечатление объемного пространства. В ней чувствовалась свобода, простор и невероятный уют. Ева подошла к белоснежно сверкающей плите и, включив конфорку, поставила на нее чайник. Голова продолжала гудеть, и Ева открыла форточку, чтобы впустить в кухню немного свежего воздуха. Кухня стремительно стала наполняться морозной освежающей прохладой, и Ева, сделав глубокий вдох, наполнила легкие свежим воздухом, отчего ей стало легче. Она сделала еще пару глубоких вдохов и выдохов, и, окончательно придя в себя, закрыла форточку, чтобы не простудиться. Она посмотрела в окно. Из него виднелись такие же красивые двухэтажные дома, похожие на тот, в котором жила она. Ее дом располагался в тихом пригородном районе, где жили, преимущественно, богатые люди, которые могут позволить себе наслаждаться тишиной в относительной дали от городской суеты и шума. Каждый дом здесь в это время года украшался жильцами многочисленными фонариками, гирляндами и другими атрибутами праздника. Ева тоже украсила свой дом. На каждом окне она нарисовала смывающимися красками Санта-Клауса, снеговика, рождественского оленя или украшенную елку. Вместе с мужем они развесили яркие гирлянды на стенах снаружи, которые в вечернее время включались на радость себе и соседям. Ведь так приятно выглянуть в окно и увидеть такую рождественскую красоту! А еще она нарядила маленькую елочку, растущую прямо перед их домом. И рядом с ней поставила полуметровую фигуру Санты, возле которого местная детвора слепила снеговика для полной картины. Сейчас Ева смотрела на эту красоту и ей становилось легче. Но потом она вспомнила, как Макс предложил ей встретить Рождество вместе. Зачем? Зачем он ей это предложил? Ведь он ее даже не знает. А, сейчас, видимо больше не захочет с ней видеться. От этой мысли Ева почувствовала подступающий комок к горлу и выпила воды, пытаясь таким образом остудить чувства. Снежинки в медленном вальсе кружились за окном, а в душе у Евы разыгрывалась целая буря. Ведь она замужем! Зачем ей вообще понадобилось знакомиться с ним, проводить с ним время в том кафе? Она больше никогда туда не пойдет! Оно всегда будет напоминать ей о нем. О тех моментах, когда она чувствовала себя…счастливой, свободной, будто лишенной оков. Ей вдруг захотелось начать немедленно все крушить и ломать, лишь бы выплеснуть накопившиеся внутри эмоции, но она сдержала себя. Наконец, чайник закипел, и Ева заварила себе успокаивающий чай. Глоток за глотком, она чувствовала, как веки ее тяжелеют, а голова становится легче, будто освобождаясь от тяготящего груза. Она допила чай и вернулась в спальню, где ее муж уже видел десятый сон. Положив голову на мягкую подушки и укрывшись теплым одеялом, Ева немедленно погрузилась в глубокий сон.

* * *

Макс тоже не мог заснуть. Он смутно помнил, как дошел до дома, как выпил пару бутылок пива, а, может, чуть больше. Он лежал на застеленной кровати, в рубашке и джинсах, так как не было сил переодеться, и думал о том, что, видимо, это его судьба — быть одиноким старым волком, никому не нужным. Он думал о том, что судьба в очередной раз поиздевалась над ним, лишь на секунду дав шанс, подарив ему такую прекрасную девушку, а потом в один момент забрала все, приговаривая: «Помни, кто ты, и где твое место!». И почему же он сразу не спросил, замужем ли она? Кольца он на ее пальце не заметил. Хотя, признаться, просто не обратил внимание. Да и не обязательно ведь люди носят кольца. Вот, Стив и Оливия вообще колец не носят. Вместо этого они сделали татуировки на левом запястье в виде фразы «Una In Perpetuum», что с латыни переводится как «Вместе навсегда». Стив говорит, что кольцо можно потерять, пропить, сломать, а вот татуировка останется с ними навсегда, как и они друг у друга. Макс подумал о них и невольно улыбнулся. Хоть им повезло друг с другом. Завтра, в сочельник, наверняка, сделают последние приготовления, сядут вечером в красиво украшенной гостиной за стол, выпьют по бокалу горячего глинтвейна, загадают желание, которое обязательно сбудется, а на утро подарят друг другу подарки. Они, по традиции, и Макса пригласили отпраздновать Рождество с ними, как в прошлом году, и позапрошлом, но Макс обычно заезжал к ним с утра на часок подарить подарки, выпивал бокал глинтвейна с кусочком чудеснейшего традиционного апельсинового пирога с корицей, и уезжал к родителям, которых он и без того редко навещал из-за постоянной занятости. Его родители — люди очень набожные. Поэтому в этот день с раннего утра они уходили на праздничную службу, и задерживались там до самого полудня, так что Макс не боялся опоздать. Он не перенял от родителей их набожности, что немного расстраивало его мать, но та успокаивала себя тем, что ее молитв хватит и на сына.

Макс подумал, что в этом году мать особенно оценит его подарок — это золотой крестик из самого Ватикана, который он заказал привезти Стиву, пока тот отдыхал с женой в Италии и, конечно, не мог отказать себе в удовольствии посетить святую святых всех католиков. Крестик был аккуратно уложен в подарочную коробочку и лежал рядом с другими подарками. Среди них был новый спиннинг для отца — любителя порыбачить, но его старый спиннинг уже не выдерживал нагрузок. Там же подарки для Стива и Оливии — серебряные запонки для Стива и для Оливии набор ее любимых кремов для тела (спасибо Стиву за подсказку). И тут Макс вспомнил о портрете, который хотел подарить Еве на последнем занятии. Уходя из кабинета, в момент наивысшего разочарования, он смял его и кинул в угол, целясь попасть в стоящее там мусорное ведро, но не попал, и смятый лист остался лежать на полу. Макс вновь почувствовал себя полным дураком. Когда же он поумнеет? Когда перестанет верить в чудеса?

Макс встал с кровати и поплелся на кухню, чтобы сварить себе кофе — все равно он больше не заснет. К тому же, голова после нескольких выпитых бутылок пива гудела. Надо было себя немного взбодрить. Пока грелся чайник, Макс принял душ, наконец сняв с себя уличную одежду. Переодевшись в свежий домашний халат, Макс почувствовал себя лучше. Сделав чашечку растворимого кофе, он поплелся в гостиную, чтобы насладиться напитком, сидя в мягком кресле и наблюдая, как светится, переливаясь разноцветными огоньками, гирлянда на елке. К Максу стало постепенно возвращаться праздничное настроение, когда он подумал, что несмотря ни на что, не произошло ничего настолько ужасного, что могло перечеркнуть всю его жизнь. Так же, как и раньше, завтра вечером он под традиционные рождественские песни откупорит бутылочку вина, пожарит праздничный стейк (не совсем, конечно, соответствует традиции празднования Рождества, но у Макса были свои традиции, выработанные годами), поделившись, конечно, кусочком свежайшего сырого мяса с Бартом, и загадает желание. Он еще не знал, какое оно будет. Точнее, уже не знал, так как еще сегодня утром он был абсолютно уверен в своем желании, но после последнего разговора с Евой… Макс, не торопясь, пил кофе, который растекался по телу, неся с собой тепло и успокоение. Когда на дне кружки остались лишь капли, Макс уже чувствовал, что сон вплотную подошел к нему и гонит его обратно в кровать. Недолго думая, Макс снял халат и, вернувшись в спальню, плюхнулся в объятья одеяла и мгновенно уснул.