Страшная сказка про кота и волка. Детективная история времен НЭПа

Евгений Анатольевич Маляр, 2015

Седьмая часть детективной серии рассказывает о расследовании, проведенном Ордынцевым, вернувшимся из эмиграции в 1925 году. В Одессе, где он жил после приезда, загадочно погибает заводской счетовод, на вид заурядный человек. Неожиданно это прискорбное событие вызывает огромный интерес высшего руководства ЧК. В Одессу прибывает комиссия, в которой участвует Анастасия Нарыжная. Она поручает Николаю вести тайное дознание. В ходе расследования открывается страшная тайна…Содержит нецензурную брань.

II

Страшное дело. Второе христианское кладбище 22 сентября 1925 года

По узкой боковой дорожке, идущей вдоль каменного забора к католическим воротам, крался молодой человек. Идти было непросто. Приходилось лавировать между оградами могил, и одновременно следить за тем, чтобы не наступать на валежник. Второе Христианское кладбище было изрядно запущено. Упавшие ветки на нем не убирали, как в былые годы, а треск мог привлечь внимание женщины, за которой наблюдал рабочий, одетый в дешевое пальто с поднятым воротником.

Дама, впрочем, шла по широкой аллее, погруженная в собственные мысли. Но вот она остановилась, достала из сумки детский жестяной совок, и нагнулась. Чем она занималась, не было видно, а затем произошло то, отчего волосы под кепкой соглядатая, как ему показалось, зашевелились. Женщина вдруг выпрямилась во весь рост, и, глядя, будто бы прямо ему в глаза невидящим взором, начала выкрикивать нечто невнятное. Разобрать можно было только слово «сдохните!», повторенное несколько раз. Но ужас состоял не в этом.

Лицо ее, хоть и красивое, с правильными чертами, но какое-то чужое, («не наше» — коротко мелькнула в голове наблюдателя мысль) вдруг как будто осветилось гневом. Его можно было назвать в этот миг прекрасным, если бы не ярость, которую оно выражало. Большие голубые глаза излучали неземную отчаянную одержимость, рот исказился в злобной усмешке, а руки с красивыми породистыми пальцами взвились вверх, как две змеи.

У наблюдателя подкосились ноги, и, хотя он понял, что остался незамеченным, долго еще сидел на земле, в ужасе прислонившись спиной к прутьям могильной ограды. Только минут через десять после того, как стихли удаляющиеся шаги, он решился подняться, отряхнул брюки, к заду которых прилипли прошлогодние листики акации, и побрел обратно. Руки дрожали.