Под ударом

Александр Афанасьев, 2023

Действие этого крутого шпионского детектива разворачивается в Восточной и в Западной Европе, в США и на территории СССР, в альтернативной истории. В этой истории Горбачёву не удалось развалить СССР, поскольку его вовремя застрелили враги перестройки. Именно поэтому ЦРУ совместно с британской разведкой затеяли опасную многоходовую комбинацию по нейтрализации советского влияния на страны Восточной Европы.

Пролог. Белфаст, Северная Ирландия. 12 октября 1987 года

Каждый из нас знал, что у нас

Есть время опоздать и опоздать еще,

Но выйти к победе в срок.

И каждый знал, что пора занять место,

Но в кодексе чести считалось существенным

Не приходить на урок;

И только когда кто-то вышел вперед,

И за сотни лет никто не вспомнил о нем,

Я понял — небо

Становится ближе

С каждым днем…

Борис Гребенщиков. «Небо становится ближе»

— Так, парни, на выход.

Грузовик остановился на перекрестке с Шанкилл-роад, и солдаты Гвардейского кавалерийского полка начали выгружаться…

— Давайте, пошевеливайтесь. Нечего тут торчать…

Рядом остановился полицейской раскраски легкий броневик «Шорт», из него вылез человек в штатском, какого никак не ожидаешь увидеть в бронированной машине. Осмотревшись, он подошел к лейтенанту, командовавшему высадкой.

— Курите, — предложил он Морли.

— Не курю.

Штатский спрятал сигареты в карман.

— И я не курю. У вас есть опыт городского патрулирования?

— Мы прошли курс подготовки, сэр.

Штатский посмотрел на подтянутого лейтенанта с жалостью.

— Я пущу одну бронемашину рядом с вами, она будет вас сопровождать непосредственно, и одна будет в резерве. В случае чего — не геройствуйте, и прячьтесь за машинами, лейтенант.

— Корнет.

— Простите?

— Корнет¹. Это мое звание. И я приехал сюда не для того чтобы прятаться.

Штатский посмотрел на крыши.

— Это не караул у дворца. Это война.

— В таком случае, мы будем воевать.

— Как знаете. В любом случае — на пулемете сидит лучший пулеметчик, он вас прикроет, удачи…

Подошел сержант, он тоже назывался иначе — конный капрал. Отрапортовал:

— Сэр, люди и лошади построены.

Никаких лошадей, конечно же, не было, но в полку чтили традиции.

— Выдвигаемся.

— Есть, сэр…

Штатский посмотрел на них с жалостью, потом повернулся и пошел к машине.

…

В броневике было тесно. Из-за забранных решеткой окон еще и не разглядеть ничего было. Пахло куревом.

— Какого черта они тут делают, сэр?

— А ты не понял еще?

…

— Выборы².

— Вот ублюдки.

— Еще какие…

Штатский достал сигарету и закурил.

— Что будем делать, сэр?

— Сопровождайте этих бедных идиотов…

…

Гвардейская Бригада появилась в Белфасте, этом разорванном на куски городе, не случайно — ее появление было хладнокровным вызовом ИРА — Ирландской республиканской армии со стороны консерваторов и их лидера, миссис Тэтчер. Маргарет Тэтчер в преддверии приближающихся выборов хладнокровно разыгрывала карту террористического противостояния в Северной Ирландии, ожидая, что инциденты мобилизуют ее сторонников, заставят прийти на избирательные участки. Впрочем, возможно, что решение включить в график ротации и Гвардейскую бригаду было вызвано и вызовом, который Мэгги Тэтчер бросала британскому аристократическому классу — ведь в Бригаде служило немало отпрысков самых достойных британских родов. Консервативная партия — еще до того как ее возглавила Тэтчер — превратилась скорее в партию мелких лавочников, а аристократы — стройными рядами двинулись в сторону лейбористов. Один из парадоксов британской внутренней политики — аристократы защищают права рабочих. Вот это презрение и хотела выразить миссис Тэтчер, которая дворян презирала и ни в грош не ставила.

Но сами гвардейцы этого не понимали, да и не хотели понимать. Это было элитное британское подразделение и в нем служили лучшие из лучших, те, кто хотел служить своей стране…

…

Примерно в то же самое время, когда гвардейцы выстраивались в походный порядок, недалеко от них боевики ИРА заканчивали последние приготовления. Вызов, понятное дело, был принят — именно поэтому и продолжалась эта война. Любой вызов — принимался…

— Значит, кидаете камни и немедленно назад. Немедленно!

…

— Не ждите, пока начнется стрельба.

Парни во все глаза смотрели на среднего роста, молодого для его роли в организации человека — ему не было и тридцати. И тем не менее, это был сам Берк, который в пятнадцать лет застрелил полисмена, а сейчас ему было двадцать девять и он все еще был жив. В Белфасте столько не живут. А кто живет, вызывает подозрения — но Берка никто и ни в чем не подозревал.

Дождавшись, пока парни убегут, Берк подошел к фургончику напротив. На фургоне была реклама ремонтной электрической службы.

— Чейс, присмотри за братом. Все готовы?.. Тогда вперед…

…

Северная Ирландия. Белфаст.

Место, где идет самая долгая и страшная религиозная война в Европе 20 века. Нигде, за все время Холодной войны, не было столь долгого и жестокого гражданского противостояния как здесь, накладывающего отпечаток на все без исключения стороны жизни общества.

Безработица — тридцать пять процентов. Самая выгодная и популярная профессия в городе — стекольщик: если взорвётся в обед, то к вечеру уже будут стоять новые стекла. Дома здесь проектируют повышенной прочности, в расчёте на близкий взрыв. Везде решетки. Километры и километры стен между враждующими районами: вторая по популярности профессия в городе — каменщик. Как только пролетает вертолет или проезжает военный патруль — люди прячутся. В сельской местности настолько опасно, что основные перемещения живой силы — на вертолетах.

Ненависть здесь чувствуется, как пыль в воздухе, как предгрозовое электричество в летней духоте. Здесь быстро учишься правилам выживания во фронтовой зоне — не ходить куда не надо, держать язык за зубами, помнить список праздников с положенными по этому поводу секториальными побоищами. Когда впервые встречаешь местных активистов, сначала принимаешь их за болельщиков футбольного клуба, нормальных людей, которые ищут как выплеснуть свою энергию в субботу. Потом начинаешь понимать, что там, где в нормальных местах просто набьют морду и побьют стекла — тут жгут и забивают до смерти, простреливают колени, просверливают головы — это все делают внешне нормальные люди, которые почему-то дали волю своей безудержной ненависти. Такова Ирландия.

Война в Северной Ирландии была везде — и в то же время нигде. Она могла начаться в любой момент и ее мог начать кто угодно. Вон та женщина с коляской. Водитель проезжающей мимо машины. Группа подростков в подворотне. Кстати, что это они так смотрят?

Поводом для вспышки насилия может послужить всё, что угодно. Парад противоположной стороны, заехавшая не туда машина, торговля наркотиками — да просто у кого-то руки зачешутся. По улицам разъезжали так называемые «психи» — они охотились на своих, кто был подозрителен или не выполнял негласных здесь правил жизни. Дай только повод — и…

Чаще всего не надо даже повода. Повод — сама жизнь. Все, кто мог — отсюда давно уехали. Остались фанатики и те, кому некуда ехать. От богатой ирландской общины в Америке поступают деньги и оружие. Как только это приходит сюда — гремят выстрелы…

И они здесь — солдаты Ее Величества — не более, чем повод. Им всего по двадцать-двадцать пять лет, и их не было даже в мыслях, когда их пра-пра и еще сколько-то там «пра»-дедушки морили голодом и угнетали пра-пра и еще сколько то там «пра»-дедушек тех, кто в них стреляет. Но почему то им надо в страшном вчера — найти оправдание кровавого сегодня. Это им важно. И они это делают, как будто, отвоевав свои шесть северных графств, они смогут переиграть всю историю своего народа…

— Камень!

Их учили — если кто-то видит опасность, он криком сообщает о ней всем остальным…

Проклятые дети.

У них не было ничего против них. Все что они могли — укрыться в расчете на то, что метательных снарядов у детей немного, и они, кинув по паре камней, — убегут.

— Проклятые кокни!

Кажется, побежали… здесь целый лабиринт, множество узких проходов между домами, ничего не поймешь…

— Сэр…

Как то так получилось, что никто не слышал этого выстрела. Просто когда конный капрал позвал своего офицера… не услышав отклика он обернулся, увидел, что его корнет лежит на тротуаре.

— Помогите ему!

Капрал думал, что корнету в голову попал камень. И лишь когда упал бросившийся на помощь солдат, а потом еще один, — он понял, что по ним стреляют…

…

Оружия в Северной Ирландии было много и попадало оно на остров самыми разными путями.

Еще в тридцатые годы местные фении меняли у американских бутлегеров времён Сухого закона автоматы Томпсона на ирландский виски. В пятидесятых в Ирландию попало много оружия с полей отгремевших сражений в Европе. В семидесятых — ирландская община в США закупала винтовки и револьверы и отправляла их братьям по эту сторону океана. В США до 1982 года боевой автомат можно было купить, просто придя в магазин, а до убийства Кеннеди, одного из новоявленных ирландских святых — даже по почте. Бостон, Нью-Йорк, всё Восточное побережье — место где куча ирландцев, там в барах собирали и деньги, и оружие, и отправляли через океан.

Качественный же рост — начался с полковника Каддафи. Романтик — революционер из пустыни, ставший лидером государства, но продолжающий жить в бедуинском шатре — он основал Мафабу, организацию экспорта революции. Это как Коминтерн в первые годы его существования. Если Андропов строго запретил представителям ПГУ КГБ вступать в любые контакты с европейскими террористами (что не исключало поддержки косвенно через спецслужбы стран Восточной Европы, через болгар, немцев, венгров, румын) — то мафаба гостеприимно открыла двери страны, и в бескрайней ливийской пустыне появились десятки лагерей подготовки боевиков. Европейским филиалом мафабы стала румынская Секуритата и ее школы террора во главе с братом президента, генералом Андрутой Чаушеску³. ИРА, как самая жестокая, многочисленная и эффективная террористическая группировка в Европе, установила плотный контакт с Каддафи и Секуритатой — и на смену автоматам Томпсона пришли автоматы Калашникова, гранатометы РПГ и тонны пластиковой взрывчатки. Которая, как известно, производилась в Чехословакии и щедро распространялась среди террористов всего мира.

Иногда поставки удавалось остановить — как когда годом ранее был остановлен пароход и там помимо прочего, обнаружили пулеметы ДШК. Но мелкие партии, которые невозможно было отследить, — просачивались.

СССР в этом деле до определенной поры не участвовал — секретарь Горбачёв продолжал дело товарища Андропова, своего учителя. Но секретаря Горбачёва больше не было, в Кремле сидели другие люди, и они отправили в Лондон и Вашингтон послание — перестаньте помогать афганским моджахедам, а не то мы найдем у вас собственных моджахедов и начнем помогать уже им. Послание не было принято во внимание, а напрасно…

…

— Справа, на крыше!

Опытный экипаж не подвел — наблюдатель знал, куда смотреть, и пулеметчик среагировал на окрик наблюдателя мгновенно — развернув в указанном направлении пулемет, он дал длинную очередь. Полетели куски штукатурки, что–то упало с крыши.

— Видишь его?

— Нет!

В этой время фургон с рекламой, стоявший примерно там, где был стрелок — начал резко сдавать назад. Из него не стреляли и оснований применять по нему оружие — не было никакого…

…

— Сэр.

Суперинтендант Стонктон, коренастый, лысеющий, много повидавший, — вылез из бронированного Ландровера, который пропустили за ограждение. В спину закричал какой-то газетчик… шакалы, и эти тут.

— Уберите к черту газетчиков, — бросил суперинтендант, проходя к фургону криминалистов…

— А, Эл. И ты тут.

Эл Хорсман представлял здесь контрразведку. По мнению суперинтенданта — чертовски бесполезный тип.

— Что тут произошло?

— Нападение на патруль, сэр. Двое убиты, пятеро ранены.

Суперинтендант нахмурился. Нападения на патрули были повседневностью — но обычно не было таких жертв, солдаты могли за себя постоять.

И следов взрыва не было.

— Как это произошло?

— Снайпер, сэр.

— Посмотри-ка, что мы нашли, — неизвестно чему радуясь, сказал Хорсман, как будто это он что-то нашел.

Суперинтендант посмотрел на длинное ружье, отдаленно напоминающее автомат Калашникова — но не похожее на него.

— Что это?

— Посмотрите сюда, сэр. Вот это клеймо.

— Государственный оружейный завод в Ижевске. Это не китайская, это русская винтовка. Произведена, судя по номеру всего три–четыре года назад.

Оба помолчали. Они хорошо понимали, что это значит. Русские и раньше поставляли оружие террористам в Северной Ирландии. Но делали это через множество посредников, и никогда не поставляли ничего подобного. В основном в ходу были всякие трофеи, даже времен Войны. А это — боевая снайперская винтовка. И даже клейма не затёрты.

— Это СВД. Снайперская винтовка Драгунова, — сказал Хорсман. — Русские ее даже не всем союзникам передают. Первая СВД, которую мы здесь нашли.

Суперинтендант передал винтовку констеблю.

— Упакуйте это. Она поедет в Лондон.

— Да, сэр.

— А что со стрелком?

— Его не нашли, сэр.

…

— Следы крови… Он выронил винтовку. Пулеметчик успел отреагировать. Его вытащили и… ушли.

— Оповестите больницы. Сколько, говорите, убитых?

— Двое, сэр.

На самом деле, суперинтендант сказал, что говорит ерунду — у ИРА давно были свои доверенные врачи. Но он должен был делать вид, что полиция хоть как-то контролирует ситуацию…

Примечания

1

Речь идет о полке Дворцовой кавалерии, у них уникальная система званий. В частности вместо звания лейтенант в этом полку есть звание корнет. Все сержанты так же называются иначе.

2

Выборы прошли 11 июня 1987 года, на них консерваторы потеряли 21 место, но сохранили устойчивое большинство в Парламенте. Консерваторы на этих выборах подтвердили контроль над Англией, но почти полностью потеряли Уэльс и часть Шотландии. В Северной Ирландии не было ни одного округа, где победили бы тэтчеристы. Кроме того, консерваторы проиграли часть Лондона.

3

Это правда. Румыния установила очень тесные связи с некоторыми странами Ближнего Востока из-за того что она исчерпала собственные нефтяные месторождения — но у нее остались транспортная инфраструктура и нефтепереработка. Именно наличие школ Андруты Чаушеску сделали бархатную революцию в Румынии очень кровавой — тогда против боевиков выступила армия. Потом сотни, если не тысячи офицеров Секуритаты, в том числе связанные и с подготовкой террористов, — ушли в Югославию и поучаствовали в событиях и там.