Отпусти мои крылья

Ева Мелоди, 2017

Эта история стара как мир. Два лучших друга и девушка. Все началось со старших классов школы, но первые чувства эта троица пронесет через года, чтобы однажды все-таки разобраться… кому обрести счастье и любовь, а кому упасть в бездну отчаяния и быть отвергнутым. В оформлении обложки использованы фото с сайта shutterstock Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Помимо того, что ангина помогла мне получить передышку и собраться с силами, она пригодилась и еще в одном деле — откосить от уроков физкультуры, хотя бы на какое-то время. Не то чтобы я не любила спорт, наоборот, особенно гимнастику. Я быстро бегала и хорошо прыгала в длину. Вот только плавать я не умела. А в этой школе, как оказалось, огромный шикарный бассейн. Обязательная программа: для девочек еженедельно аква аэробика, для мальчиков — водный волейбол.

Я пока не решила, что делать. Мы эту проблему всесторонне обмозговали с Лизой, подружка даже предложила позаниматься со мной вечерами. У Настасьи Михайловны дружеские отношения с учителем физкультуры, она могла попросить за меня, разрешить нам посещать бассейн после уроков. Хорошо бы, а то денег на частные уроки плавания у нас с папой точно нет — мы все еще расплачиваемся по кредитам, оставшимся от прошлой жизни в родном городе.

Но пока мне не приходилось беспокоиться о занятиях плаванием. Я отдала справку об освобождении очень симпатичной молодой учительнице, которая занималась с девочками в отдельном зале, и два урока в неделю просиживала на скамейке, наблюдая за подружками. Мальчики тренировались в другом зале.

Очень хотелось размяться вместе со всеми, но, если я начинала двигаться, разогреваться, неизменно душил кашель.

В дальнейшем я собиралась попросить отца написать заявление с просьбой освободить меня от сих занятий, так как я не умела плавать. Смущало то, что во всей школе я такая одна. Не считая первоклашек, которые начинали с азов в лягушатнике — совсем небольшом резервуаре с водой. Мне, наверное, по колено. Будучи на одном уровне с ними, я совершенно не намеревалась начинать занятия с мелюзгой. Представляю, какую кучу насмешек это бы породило.

Захожу в огромное стеклянное помещение. Была здесь всего лишь один раз — в тот день, когда мы с бабушкой приехали оформляться, и нам устроили экскурсию. Но тогда я мало что рассмотрела. Очень светло и просторно — стекла от пола до потолка, пять длинных дорожек, высокие трибуны для болельщиков… Я такого большого бассейна в жизни не видела. Переминаюсь с ноги на ногу возле двери в кабинет в ожидании учителя, чтобы отдать ему справку, но не могу смотреть в стену, поэтому пялюсь на группу парней в воде, играющих в волейбол. Конечно же, Бурмистров среди них… от его грации и пластики невозможно отвести взгляд. Мне стыдно, ненавижу себя, ненавижу его… но не могу оторвать глаз от покрытого золотистым загаром, гибкого, мощного тела. Идеальные пропорции, ни грамма жира. Я залипла на этой картинке, не думая, как выгляжу со стороны. Не обращая внимания на окружающих, забыв о том, зачем сюда пришла. Конечно, я не могла за это не поплатиться.

Чувствую толчок в спину и в следующую минуту лечу в воду. Барахтаюсь, захлебываюсь, меня захлестывает дичайшая паника. Никогда мне не было настолько страшно. Все тело буквально сковывает ужас. Но тут же чьи-то сильные руки подхватывают меня, не давая пойти ко дну. Вцепляюсь в шею своего спасителя. Едва дышу, едкой воды с хлоркой наглоталась так, что наизнанку выворачивает. Меня, как куклу, вытаскивают из бассейна и кладут на холодную плитку. Ощущаю все это словно со стороны, не могу пошевелиться, легкие горят. Я проваливаюсь в черную дыру, пытаюсь вернуться, открыть глаза — но не получается. Я будто все еще тону, хотя чувствую, что уже не в воде.

Чьи-то губы касаются моих губ, и в меня врывается чужое дыхание с запахом ментола. Сильные руки давят на грудную клетку, догадываюсь, что мне делают вентиляцию легких! Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Принцем. Закашливаюсь, отталкиваю его, принимаю сидячее положение, отодвигаюсь подальше от него и съеживаюсь. Обхватываю себя руками и дрожу. Мокрая, как выдра. Волосы облепили лицо. Белая рубашка — тело, не оставляя простора воображению. Стыдно-то как. Почему, ну почему меня должен был спасти именно он?!

Подбегает учитель.

— Что случилось, Дусманис? Почему ты в мокрой одежде?

— Она в бассейн упала, — объясняет Артур. — Кажется, плавать совершенно не умеет. Или испугалась?

— Н-не ум-мею. — Мои зубы стучат, мне нестерпимо стыдно, и хочется поскорее сбежать.

— Так, ну и чего рассиживаемся на полу? Медсестру позвали? — спрашивает учитель.

— Мне как-то не до того было, я ей искусственное дыхание делал.

— Хорошо, молодец, Бурмистров! Пятерку заслужил. Эй, Мальков! — кричит кому-то. — Сгоняй за Софьей Викторовной, быренько! Так, а ты, Бурмистров, девочку — на руки и тащи ко мне в кабинет. Высушим ее, а то заболеет.

Я открываю рот, чтобы сказать — своими ногами пойду, еще вот объятий Бурмистрова мне не хватает. Но меня прерывает голос Ники, невесть откуда взявшейся здесь. Впрочем, кажется, она всегда за Принцем хвостиком ходит.

— Почему Артур должен эту мышь тащить? Вон пусть Пашка несет! Паш, давай сюда, — машет она парню на другом конце бассейна.

Бурмистров вздыхает, но ничего не отвечает своей девушке — наклоняется ко мне, берет за талию, подхватывает легко, словно пушинку, и поднимает в воздух. Я не знаю, куда деть руки. Не обнимать же его за шею, как обычно в таких случаях делают! Чувствую ужасное смущение, головокружение и страх. Принц, продолжая держать меня всего одной рукой, другой захватывает мои ладони в плен и принудительно кладет себе на плечи.

— Держись, Мотылек. А то уроню.

От напоминания о связавшем нас мамином кулоне, который он так и не отдал, в глазах начинает щипать. Вцепляюсь в сильные плечи, сжимаю их изо всех сил, желая причинить боль своему мучителю. Но он как будто и не замечает моего прикосновения. Впрочем, я не вижу его лица, от смущения не могу поднять на него взгляд. Вместо этого оглядываюсь по сторонам и встречаюсь глазами с Соболевой. В ее взгляде горит ненависть. Обещание войны, неминуемой кары. Внутренне съеживаюсь. Да почему мне не везет-то так? Ника как раз в последнее время охладела ко мне. С момента разговора с Артуром возле шкафчиков больше ни разу не подошла. Я даже зауважала ее. Подумала, что она это из женской солидарности, поняла наконец, как ужасен ее парень. Но сейчас вижу в ее взгляде обещание — она этого так не оставит. И что-то еще. Бешенство? Ревность? Да ну нет. Как королева школы, роскошная блондинка, может ревновать к серой неприметной мышке? Меня заметили лишь из-за того что неуклюже упала на Барби. Потом меня начал преследовать Принц. Но слава и известность — не по мне. Меня устраивает моя неприметность. И уж точно я не претендую на Принца, я его ненавижу! И даже то, что сейчас он фактически спас меня… нисколько не смягчает моего отношения. Он просто пятерку зарабатывал. Наверняка плавает лучше всех и бросился бы к любому. Увы, это снова оказалась я…

В кабинете Принц осторожно сажает меня на стул. Учителя кто-то отвлек, и мы здесь одни. Мне неловко, судорожно пытаюсь расправить на коленях мокрую насквозь юбку.

— Похоже, мне все-таки суждено увидеть тебя голой, — усмехается Артур, наблюдая за моими действиями.

Но сейчас мне даже на эти слова наплевать. Молчу, игнорирую несносного хама.

— И вообще, Дусманис, все по-честному. В прошлый раз ты меня облила компотом — считай, сегодня пришло возмездие.

— В виде кого, интересно?

— Ты о чем?

— Думаешь, я сама в воду прыгнула? Меня кто-то в спину толкнул.

— Чушь. Ты просто неуклюжая.

— Плевать, думай как хочешь!

— Подозреваешь кого-то, Дусманис? Ну, главный твой враг — я. Но я в бассейне был. Алиби имеется.

— Да, это странно. Я сразу на тебя подумала.

— Ты же пялилась на меня, когда я в волейбол играл!

— С чего ты взял? Что на тебя? Да, игру я видела… Но тебя — нет.

— Врушка!

— Самовлюбленный Принц!

— Так, что тут у нас за разборки влюбленных? — строго прерывает нас учитель. — Проходите, Софья Викторовна. Вот наша Русалочка, угораздило же…

Медсестра направляется ко мне.

— Ну а вам, мужчины, придется выйти, — заявляет она безапелляционно.

Артур нехотя выходит, подталкиваемый в спину учителем.

— Давай-давай, Бурмистров, а то прям как приклеился к девочке.

* * *

— Слушай, нет, ну это прикол! — верещит Лиса. — Вся школа гудит, что Бурмистров тебе искусственное дыхание делал! Это же, можно сказать, все равно что поцелуй! С Принцем! Соболева в бешенстве, рвет и мечет у себя в классе. Визжит, требуя, чтобы все заткнулись и прекратили вас обсуждать!

— Ужас! — вздыхаю я. Стараюсь выглядеть спокойной, но чувствую, как краска начинает заливать щеки. Я тоже подумала об этом. Да что там, с момента, когда губы Принца коснулись моих губ, я сама не своя. Меня колотит, в ушах шумит, а в животе… в нем словно мотыльки порхают, щекочут своими крылышками, шепчут, предупреждая: только не влюбляйся. Вот такой вот первый поцелуй, лежа на кафельной плитке бассейна, на глазах у кучи народа. Хотя, какое там! Прекрати фантазировать, дурочка. Он делал необходимые в таких случаях манипуляции. А то, что ваши губи соприкоснулись, всего лишь побочное действие!

— Меня когда учитель вызвал и сказал, чтобы одежду сухую принесла для Дусманис, мне аж поплохело, — продолжает причитать Лиза. — Что, думаю, Бурмистров снова отчудил! Допрыгается! Нет, точно! Найдем управу на придурка.

— Он не виноват, — вздыхаю устало.

— Как это?

— Когда я свалилась в воду, он был в бассейне. В волейбол играл. Так что он тут, можно сказать, герой. Спас меня, из воды вытащил. Я теперь его должница. — Эта фраза режет слух. Принц — спаситель?

— Ого! Ну надо же! Бурмистров силен, мужик!

— Другой вопрос, кто столкнул меня туда.

— Уверена, что не сама споткнулась?

— Не настолько я неуклюжая!

— Подозреваешь кого-нибудь?

— Не знаю… — Мнусь, не решаясь произнести догадку вслух. — Но это между нами, доказательств у меня нет…

— Не томи!

— Там Вероника Соболева была… Хотя зачем ей меня в воду толкать? Она последнее время на меня никакого внимания не обращала.

— Это потому что ей Принц запретил!

— Как это? — раскрываю от удивления рот.

— А вот так! Торопова их разговор в столовой подслушала. Неподалеку сидела. Бурмистров телку свою очень жестко отчитывал. За то, что подставила его, рассказала о монстре, который в результате мелкой пигалицей оказался. Велел, чтобы больше Ведьма даже носом в твою сторону не вела! Так сказал, Танька аж сама испариной холодной покрылась. Вот Соболева и не смотрела на тебя. По ЕГО приказу. Тут все он решает, разве ты не поняла еще?

— Бред… А почему Танька сразу не рассказала?

— Так ее вчера после столовой с уроков мать отпросила, к стоматологу. А сегодня вот, сразу ко мне с новостью прибежала. А ты уже снова на первой полосе школьного вестника. Происшествия нон-стоп. Знаешь, я с тобой даже в клуб уже идти побаиваюсь…

— Думаешь, там Бурмистров окажется? — спрашиваю взволнованно.

— Вполне возможно… Я пару раз видела его там, и Ведьму тоже. Но ты не боись, мы же с Матвеем пойдем! Он, кстати, сестрицу свою тоже как следует отчитал. Больше лезть не будет.

— При тебе прямо?

— Нет. Но он рассказал мне это в красках. Да и видно сразу, Соболева в мою сторону даже не смотрит. Прищемили хвост по всем фронтам! А еще ходят слухи, что Принц охладел к ней. Все больше динамит. С собой в качалку не берет, а раньше — обязательно.

— Ну ты кладезь новостей!

— А то!

— Но мне неинтересно. Век бы ни его, ни Барби не видеть.

— А мне кажется, он к тебе неравнодушен.

— Бред.

— Все возможно.

— Нет, никогда и ни за что! Лиза, пожалуйста, давай больше не поднимать эту тему! — умоляю я хихикающую подругу.

Ей смешно, а мне — вот ни капельки! Я уже поняла, что сплетни в этой школе разносятся мгновенно. И если Артур узнает, что я обсуждаю его личную жизнь, или, тем более, допускаю пусть даже самую незначительную вероятность наших с ним отношений… Тогда мне точно кранты. Этого, думаю, Принц не простит. Самовлюбленный красавчик с репутацией ловеласа. Серая мышь может здорово эту самую репутацию подмочить…

Интересно, почему он вдруг решил заступиться за меня перед Никой? Что все это значит? Или подумал, что я только его игрушка и больше ничья? Что за странные игры? Почему мы постоянно пересекаемся друг с другом? Как же это невыносимо!