Мёртвые воробьи

Дэн Самофалов

Приключения двух друзей. С момента их детства и до полного взросления. Книга написана, на основе откровенныхвоспоминаний автора. Она зеркально отображает те внутренние проблемы, с которыми рано или поздно, сталкивался любой подросток. Читатель сможет улыбнуться, вспомнив себя в юности, но так же серьёзно задуматься, пройдя вместе с главными героями книги их трудный путь. Все персонажи не выдуманы, некоторые имена изменены. Это нужно читать! Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Виталик, туфли и говно

Сидя на брёвнах напротив другого дома, мы с Дэном уныло раскидывали соседскую щебёнку в разные стороны, размышляя о жизни. Она летела то на трамвайные рельсы, то в кусты, то на асфальт. Вдруг калитка со скрипом открылась.

— Шухер!

Мы хотели было смыться, но из-за калитки показалась девчонка лет девяти. Мы знали её, это была Алинка. Она тоже приезжала к своей бабушке на каникулы.

— Хватит нашу щебёнку ласкидывать. Я сейчас всё бабушке ласскажу. — Она не выговаривала букву «р».

— Иди отсюда, мелюзга! — сердито прикрикнул Дэн. И мы с ещё большим усердием принялись раскидывать камни.

— А к нам дядя Виталик плиехал в гости, — не обратив внимание на реплику Дэна, похвасталась Алинка.

— И чё? — равнодушно парировал Дэн. — Иди отсюда вместе со своим дядей Виталиком.

— Да правда, Алин, иди. Поиграй с кем-нибудь, — мягко добавил я. — Не лезь к нам.

— А они там пьяные все и песни поют, — не унималась девчонка.

— А действительно, может, пойдём в прятки сыграем? — предложил я. — Всё равно у них тут щебёнки… Всю сегодня не докидать. За лето, думаю, управимся.

— Только спиздим у них яблок и вишни, и если будут где-то папиросы без присмотра, их тоже, — добавил Дэн.

— А то, — согласился я.

Мы зашли во двор, где обнаружили одинокого Тузика, который навалил огромную кучу и теперь уныло бродил возле будки взад-вперёд по притоптанной пыли.

— Вы что, его здесь овсом кормите? — спросил Дэн, косясь на кучу. — Он вам весь двор присрал.

— Я не знаю, лебят, — сказала Алинка, — но какает он много.

— Не какает, а срёт, — поправил её Дэн.

Я согласился с поправкой.

Из открытых окон деревянного дома были слышны смех и пьяные песни.

— Бродяга-а-а-а с сумо-о-ою подхо-оди-и-ит, — подвывал кто-то.

— Может, сигареты на крыльце? — шепнул я.

— Да подожди ты, — одёрнул меня Дэн.

Я проследил за его задумчивым взглядом и понял, что стало предметом его пристального внимания. Он уставился на собачье дерьмо. Тузик при этом уже забрался в будку и, кажется, уснул.

У Дэна созрела какая-то идея. А его идеи всегда имели последствия.

— Алин, пойди-ка сюда, — позвал он девчонку.

— Ну чего тебе?

— Алин, а кто такой дядя Виталик?

— Ну, он бабушки нашей лодственник.

— Хорошо. Очень близкий родственник?

— Я не знаю, — пожала плечами Алинка.

— Ясно, — ухмыльнулся Дэн. — А ну-ка, покажи, пожалуйста, где обувь дяди Виталика. Мы сейчас твоему дяде Виталику «хорошо» будем делать. Тебе ведь нравится, как он поёт?

Алинка, прислушавшись к пьяному завыванию, отрицательно покачала головой.

— Не-а.

— Тогда покажи, где его обувь.

Алинка пулей метнулась на крыльцо. Через секунду она стояла перед нами, держа в руках здоровенные лакированные, начищенные до блеска туфли.

— Вот они! — звонким голоском крикнула она.

— Ну и положи их на место, — сказал Дэн. — Лапа у дяди Виталика будь здоров, должно всё влезть! — засмеялся он.

Затем мы нашли грязный гранёный стакан и объяснили в подробностях Алинке план наших действий. Она согласилась. Затем Дэн, схватив стакан и озираясь по сторонам, не спеша подошёл к куче.

Тузик удивлённо посмотрел на него, но лаять не стал и, отвернувшись к стенке будки, продолжил спать.

— Дэн, — предупредил я, — только не смотри, иначе хана!

— Не беспокойся, у меня всё схвачено, друг.

Отвернувшись, он присел, нагнулся и зачерпнул всё в стакан. Содержимого набралось с горкой. Вонь была жуткая. Наши расчёты оказались точны.

Я стоял недалеко от Дэна, Алинка с интересом наблюдала за происходящим с крыльца. И всё было хорошо и даже очень весело, пока Дэн не посмотрел на стакан. Только взглянув на него, мой друг вмиг с бодрого шага перешёл на быстрый бег. При этом Дэна прямо на ходу начало рвать в разные стороны, но Дэн не спасовал. Это была прелестная картина. Он бежал ко мне с вытянутой рукой, словно спортсмен на олимпиаде с факелом, судорожно сжимая стакан, полный собачьего говна. Я, понимая, что он не сдастся, готов был принять эстафету.

— Дер-рж-жи-и, — услышал я его хрип.

Я добежал с ношей, стараясь не дышать, до Алинки. Она, резко схватив стакан, юркнула в прихожую и вывалила всё в одну из туфель дяди Виталика. Говно легло равномерно.

В это время Дэн быстро приходил в себя. Его красные, полные слёз глаза постепенно обретали здоровый вид.

— Давайте в укрытие!

И мы втроём рванули за ближайшие соседские стройматериалы.

Выбрав место, с которого хорошо просматривалось крыльцо, мы стали наблюдать.

Ждать пришлось ещё полчаса, пока дядя Виталик допоёт все песни и выпьет всю водку. Но вот в дверном проёме показался здоровущий мужик с красным лицом и огромными бакенбардами.

— Ну, дорогие мои! Спасибо этому дому за хлеб, за соль, за полную чашу. Долгие лета вам, мои хорошие! — басил дядя Виталик в открытую из-за жары кухню. Покачиваясь, он засунул в рот «Беломор»…

Нам троим было отчётливо видно, как его здоровая нога плавно, без ложечки, как по маслу, скользнула в начищенную туфлю.

Ловушка сработала, и собачье говно моментально, словно трясина, затянуло ногу дяди Виталика, нежно окутав и грея своим теплом. Дядя Виталик в одно мгновение отрезвел. Не успев прикуриться, беломорина выпала из его полуоткрытого рта.

— Ёб вашу мать! — только и смог прошептать он. А потом принялся тихо повторять, как заклинание: — Ёб вашу мать… Ёб вашу мать… Царица полей, — медленно осознавая неизбежность происходящего.

Наш план настолько чисто сработал, что не оставил ему не единого шанса на отступление. Во-первых, полон дом народа, накрытые столы, гости едят, пьют, никак не разуться. Опять-таки стыдно.

Во-вторых, выйти и снять ботинок уже за калиткой — тоже провальная идея. Вонь распространится в радиусе трёх метров, и тогда точно не уехать никаким транспортом на другой конец города.

Ему оставалось только очень аккуратно дойти до ближайшего таксофона, вызвать машину и бережной поступью, легко пованивая, не попадая в поле зрения таксиста, доехать до дома. С этой тихой мыслью дядя Виталик, как бы легко прихрамывая, спустился с крыльца, открыл калитку и исчез.

Мы сидели в засаде и успокаивались от хохота.

— А давайте им завтра во все ботинки говна напихаем?! — с энтузиазмом предложил я.

— Вы сдулели, — сказала Алинка, обидевшись.

— Нет, Дэн, нас завтра ждут новые дела, — сказал мой друг.

В это время в такси, держа на весу ногу и глядя в окно, грустил дядя Виталик.

— Ёб твою мать! — уже ласково и шёпотом повторял он, наблюдая за мелькающими деревьями.

Таксист, стараясь задерживать дыхание, недовольно косился в зеркало заднего вида на вонючего пьяного мужика.