Семь желаний Генриетты Мадей

Досжан Тулегенов

Является ли бессмертие проклятием? Точного ответа дать нельзя, ведь найдется тот, для кого бессмертие является желанной вещью. Эта история о желаниях. Так главному персонажу этой истории, Дереку, была предложена сделка, предметом которой являлось исполнение его сокровенного желания. Семь желаний загадочной личности против одного его.

Глава I. Первое желание

Отрывок 1. Я исполняю желания

Я лежал на протертом до дыр черном кожаном диване, курил сигарету и пялился в потолок. Столбик дыма поднимался и еще больше затуманивал и без того грязное жилище. В квартире, которую я снимал, по углам была черная от грязи паутина, сползающие со стен обои и грязный, липкий пол.

Мне не было дела до нее, так как я собирался уже съезжать, представляя, какое лицо будет у хозяина, когда он увидит весь этот смердящий хлам. Не то чтобы я всегда жил среди хлама, просто недавно было совсем невмоготу, и я страшно напился, хотя, став вампиром, никогда не напивался в полной мере. У меня появился эдакий иммунитет к токсину, который хоть и спасал меня в определенные моменты жизни, но страшно мешал в пьянках.

Курение тоже не приносило мне вреда, весь никотин выходил из моего тела, так что я не переживал о том, сколько курю. Все дело в регенерации — ускоренном восстановлении тела. Пули со временем вылезают из тела, и раны затягиваются, не оставляя даже шрамов и надежды на то, что я когда-нибудь стану обычным человеком. Эти мысли не покидали меня, а в последнее время снова напала меланхолия, заставив задуматься над бренной жизнью.

Сейчас же, находясь в этой квартире, я просто скрывался. У меня не было желания двигаться и чем-либо заниматься. Но мне пришлось встать, причем очень резко.

Чтобы в полной мере понять, почему я резко вскочил с дивана, услышав неожиданный стук за дверью, я расскажу некоторые особенности вампиров. Вампиры прекрасно чувствуют циркулирующую по вашим жилам жизнь за несколько метров до того, как вы к нему приблизитесь. Также вампиры обладают острым зрением и слухом. Именно острый слух и чувство крови должны были сработать, когда незнакомец поднимался по лестнице и подходил к моей квартире. А к тому моменту, когда этот незнакомец решил бы постучаться в дверь, настороженный вампир уже был готов к нежданным гостям. Но тот, кто сейчас стоял за моей дверью, облапошил меня, как маленького мальчика, заставив напрячься и задуматься. В мгновение ока промелькнула следующая мысль: «Если за мной пришел профессионал, то зачем он себя выдал?» Я не только не услышал моего нежданного гостя, я его не чувствовал. За дверью как будто была пустота, ничего живого, ни одного сердцебиения. Но кто тогда постучал?

Внезапно снова раздался стук в дверь. Что это за фокусы? Я бы, наверное, так и не открыл, если бы со мной не заговорил мягкий женский голос:

— Прошу прощения, если я вас напугала, но у меня для вас есть работа. Я бы хотела обговорить ее с вами внутри, а не через дверь.

Просьба была самая адекватная, поэтому я немного расслабился, отогнал мысли, подошел к двери, открыл ее и взглянул на свою гостью, которая так изящно смогла обойти мои службы безопасности. Это оказалась девушка невысокого роста. Ее огненно-рыжие волосы мягко спадали на ладные плечи. Ее волосы показались легкими и воздушными, хотя были прямые и хорошо уложенные. Брови были темно-рыжие, тонкие на кончиках и средней толщины у переносицы. Носик у моей гостьи был узенький и удлиненный, губы тоненькие и светло-розовые. Глаза были небольшие, и их голубой оттенок сильно контрастировал с бледной кожей. Ее зрачки напоминали две бусинки, но сами глаза как будто были пустыми, что добавляло взгляду странную и легкую грусть, будто с гостьей произошло нечто плохое, отчего она еще не оправилась.

Девушка была одета в легкое лаймового цвета платье без рукавов, доходящее ей чуть выше колен. Через ее левое плечо висела светло-коричневая небольшая сумка.

— Проходите, — сказал я, открыв дверь нараспашку и отойдя в сторону.

— Приветствую вас и благодарю, — легко улыбнулась моя гостья, достаточно низко поклонилась мне, как это делали раньше высокопоставленным чинам, например, королям, и вошла в мою гадкую обитель.

Я обратил внимание на ее обувь. Это были небольшие тоненькие и темные туфельки с острым высоким каблуком. Как ни странно, но сейчас я слышал звук ее шагов. Как я не услышал ее цоканья по бетону? Или она босиком пробежала? Помимо этого я все еще не ощущал жизни в этой хрупкой на вид девушке.

Я закрыл за ней дверь и сел на диван, не спуская все это время глаз с моей гостьи. Девушка ни разу не скорчила лицо от запаха, стоящего в квартире, меня даже удивило, что она без лишних косых взглядов вошла внутрь, как будто ничего вокруг не напоминало об отсутствии благоустройства. Но все же она подошла к окну, наклонилась к грязному стеклу, будто оценивая его прозрачность, потом развернулась на каблуках и спросила все тем же мягким голоском:

— Вы не против, если я открою окно? Пора развеять этот затхлый туман.

— Открывайте.

Гостья снова повернулась к окну, каждый ее поворот сопровождался движениями подола ее платья, который следовал по инерции. Она встала на носочки, потянулась еще немного и достала тоненькими пальчиками до защелки наверху, потом сняла защелку внизу и слегка приоткрыла окошко, впуская жаркий уличный летний воздух.

Не дожидаясь полного проветривания мутного смога, девушка оперлась на подоконник и скрестила руки на груди.

— Мое имя Генриетта Мадей, — представилась она.

— Дерек, — совсем просто ответил я.

— Мне это уже известно. Мне приятно встретиться с тобой.

— Взаимно, — солгал я. — Чего ты от меня хочешь?

Я следил за каждой эмоцией Генриетты, сейчас она сделала вопросительное лицо, будто не понимала, что я спросил. Я решил объяснить:

— Ты ведь знаешь род моей деятельности? — поинтересовался я на всякий случай.

— Знаю. Ты профессиональный наемный убийца, берущий любой заказ, какую бы сложность он собой не представлял. Ты имеешь хорошую в определенных кругах репутацию, так как не задаешь лишних вопросов. Тебе неведомо чувство вины и жалости к своей жертве.

— Наверное, некорректно спрашивать, чего же ты хочешь, правильнее будет изменить вопрос. Кого ты хочешь убить?

— Нет, совсем нет, — Генриетта погрозила пальцем. Снова скрестив руки на груди, она продолжила: — Я не хочу никого убивать. Да и дело совсем не в этом. Дело в том, что обычно у меня не спрашивают, чего я хочу. Все происходит как раз наоборот: это я спрашиваю у человека, чего он хочет.

— Тогда зачем ты пришла ко мне?

Я не спускал с этой девушки глаз и насторожился, потому что заподозрил, что она что-то задумала.

— Я расскажу, почему я пришла к тебе, если ты готов слушать.

— Я готов, — пожал я плечами, не понимая, что происходит.

— Начнем с того, что пару дней назад ты сильно выпил.

Я сжал кулак и следил за Генриеттой Мадей, одновременно прислушиваясь, нет ли каких звуков в подъезде.

— При чем здесь это? — спросил я. — Я начинаю подозревать, что ты тянешь время. В моей профессии всегда стоит быть начеку.

— Я с тобой согласна, но тебе стоит расслабиться и выслушать меня. Я не тяну время и не пытаюсь тебя в чем-то обмануть или уличить. Я лишь пытаюсь объяснить, почему я сейчас нахожусь здесь. И мне это удастся, если ты не будешь меня перебивать. Я ведь все-таки спросила у тебя, готов ли ты слушать. И спрошу снова и в последний раз: ты готов меня слушать?

Немного задумавшись, я ответил, что готов. Хотя я ни на йоту не расслабился и продолжал держать ухо востро.

— Во время упомянутой мной пьянки в твоей голове появилась одна весьма интересная мысль, которая заинтересовала меня.

«Мысль? Она умеет читать мысли?» — задумался я. Вслух я не стал задавать этот вопрос, решив все-таки дать девушке высказаться, но в любой момент я был готов либо бежать, либо атаковать.

— Эта мысль звучала следующим образом, цитирую: «Вот бы стать человеком. Тогда бы я мог с легкостью опьянеть от этой бутылки. А так приходится каждый раз пить по штук… ох, я даже не знаю, сколько уходит бутылок, чтобы хоть немного достичь опьянения».

Она знает и про пьянку, и про мои мысли. Ведь я, правда, пару дней назад думал в похожем ключе. В ту ночь я был крайне не удовлетворен, что не смог напиться. В общем, как и всегда. Видимо, передо мной некий уникум, способный скрыть свою кровь от самого вампира и способный читать мысли. Интересно, а сейчас она тоже читает их?

Генриетта не ответила на мой мысленный вопрос, но зато сказала следующее:

— В это слабо верится, но я могу исполнять самые сокровенные желания людей. Вот сейчас я смотрю на тебя и отчетливо вижу, чего ты хочешь больше всего на свете.

Ей удалось меня удивить, но это чувство длилось лишь мгновение длиной в миллисекунды, все потому, что я совсем перестал верить ей. «Это какая-то ловушка!» — кричало все во мне.

— На кого ты работаешь?

Я встал. Не спуская глаз с Генриетты, подошел к вешалке и достал кинжал из куртки. Странно, но Генриетта Мадей не шелохнулась, не сдвинулась с подоконника, не показывала страха, будто находилась в безопасности. Она продолжала сверлить меня взглядом. Кажется, она думала, что контролирует ситуацию. Я же ждал, когда в мою квартиру кто-то вломится. Я ждал любого неожиданного действия со стороны неизвестного врага.

— Я работаю на саму себя, — ответила Генриетта.

— Значит, у тебя со мной какие-то личные счеты? Иначе что ты тут делаешь?

— Как я и говорила, в это слабо верится, но в этом мире я только и делаю, что исполняю желания. У меня с тобой нет счетов, потому что мы еще не договаривались ни о какой сделке, но если ты уберешь свой кинжал и решишь принять мои услуги исполнения желаний, то мы обговорим приятную для обеих сторон сделку.

— Допустим все, что ты говоришь, правда. О какой сделке идет речь?

— Предметом сделки является исполнение твоего желания. Я вижу его также ясно, как луну в чистом небе. Ты хочешь стать человеком. Чего еще может желать бессмертный, уставший от вечной жизни? И, о чудо, я могу исполнить твое желание. Не за бесплатно, естественно. Но ты ничего не получишь от меня, если продолжишь угрожать мне кинжалом.

Ее слова звучали убедительно, заставив меня задуматься, но я все еще не верил ей. Мою бдительность не так просто усыпить. Хотя стоит признать ее силу убеждения, потому что я отложил кинжал в сторону и продолжил слушать Генриетту.

— Я бы хотел спросить, кто ты такая?

— Я Генриетта Мадей, исполнительница желаний.

— Говоришь, можешь сделать меня человеком. А какова цена желания?

Взгляд ее внезапно преобразился, пустота в глазах пропала, и, как мне показалось, она вся загорелась энтузиазмом.

— Вот, — сказала Генриетта, улыбнувшись, — это правильный вопрос, потому что я приготовила для тебя работу. Ты должен будешь выполнить ее, если хочешь стать человеком.

Кажется, дело набирало обороты. Интересно, что она преподнесет мне. Я стал внимательно слушать Генриетту.

— Ты должен исполнить семь моих желаний, — сказала она. — И тогда получишь то, что хочешь больше всего на свете. Я бы могла предложить тебе богатство или любовь, но твое желание весьма специфичное, и оно меня сильно заинтересовало. Тем более я верю, что ты подходящая кандидатура для такой работы, потому что она не каждому по плечу.

–Хм, с одной стороны сделка очень не выгодна для меня. Сама посуди: семь твоих желаний против одного моего. Но, с другой стороны, мое желание никто не способен выполнить.

— Вот именно. Твое желание на вес золота, хотя ни одно золото не способно в полной мере дать равный эквивалент. Поэтому я верю, что могу называть тебя другом.

— Другом вряд ли, но деловым партнером наверняка. Но меня интересует, как ты можешь дать мне то, что никто не мог дать за семьсот лет моей жизни. Что если в конечном итоге ты просто хочешь использовать меня и исчезнуть?

— Я в отличие от некоторых людей всегда плачу по счетам и очень щедро. Я не обманываю людей и исполняю их желания в точности, на сто процентов.

— Ты предлагаешь мне единственный выход — довериться тебе.

— Ты прав, тебе придется довериться моей честности. Но, уверяю, ты убедишься в ней, если продвинешься в исполнении моих желаний.

— Делать нечего, — вздохнул я. — Я согласен выполнить семь твоих желаний взамен на то, что ты сделаешь меня человеком.

— Вот и договорились. Мне начинает нравиться иметь с тобой дело. Я много слышала о том, как ты всегда точно исполняешь заказы, а главное — исполняешь. Поэтому я верю, что ты без труда исполнишь семь моих просьб, и в конце мы оба будем довольны.

— Хватит уже, — нетерпеливо сказал я. — Говори, чего ты хочешь?

— Какая ирония. Теперь я загадываю желания, а ты их исполняешь.

Я все больше терял терпение.

— Желания, — выдавил я с холодным взглядом.

— Ты прав.

Генриетта вдруг ловко щелкнула пальцами, и в ее руке оказалась небольшая бумажка, которую она передала мне. Я взглянул на нее и прочел адрес с каким-то именем.

— Это визитная карточка Кристины Деко, она живет здесь, в Ренне, — пояснила Генриетта. — А теперь советую слушать внимательно. Я хочу, чтобы ты помог ей найти Нивенну. Это и есть мое первое желание.

— Понял, найду Нивенну, и желание выполнено.

— Ты невнимателен, Дерек. Я сказала, что ты поможешь Кристине найти Нивенну, — она изменила интонацию на слове «поможешь», направляя мое внимание на него. — Впредь будь внимательнее и не разочаровывай меня. Условия желания должны быть точно соблюдены. В противном случае я не засчитаю его выполнение.

Генриетта слезла с подоконника и сделала шаг ко мне. Теперь она была совсем близко. Как убийца, я бы сказал, что в любой момент можно было ударить ее ножом, и он бы достиг цели.

— А теперь, зная все условия сделки, я задам тебе в последний раз самый важный вопрос.

Она говорила медленно и не спеша, и каждое слово четко прорезалось в моем сознании, дав понять их важность.

— Ты точно готов выполнить семь моих желаний взамен на то, что я сделаю тебя человеком после того, как все закончится?

Я почувствовал, как по коже пробежали мурашки. С самого начала нашего разговора я не верил в эту чепуху, но сейчас Генриетта смотрела на меня таким пронизывающим взглядом. Я даже не стал спрашивать ее, откуда она знает о сокровенных мыслях, что роятся в моей голове. Я не стал выпытывать это, ведь одного встречного взгляда этих ясных голубых глаз было достаточно, чтобы поверить в ее и так убедительную речь.

«Ты действительно можешь исполнить мое желание?» — спросил я про себя.

— Если ты сомневаешься в моих способностях, — ответила Генриетта, — или не веришь мне, то можешь отказаться от моих услуг. В конечном счете тебе придется довериться мне и моей честности, потому что никто, кроме самого времени, не сможет доказать, что я не вру. Согласись на условия этой сделки, и время покажет, что я не обманываю. Я выбрала тебя, потому что была уверена в твоей решительности.

— Я решителен, — сказал я. — Но речь идет скорее о доверии, нежели о решительности.

— Что ты потеряешь, если в конце выяснится, что я тебя обманула? — начала она. — Время? Деньги? У тебя всегда есть время, чтобы заработать достаточно денег. Тебе придется лишь немного заплатить доверием. Такая ли это большая цена?

Ее слова были убедительны. «Я ведь действительно ничего толком не потеряю от этой сделки», — убеждал я самого себя.

— Хорошо, — ответил я. — Я сделаю, что ты просишь. Дай мне свой номер, чтобы держать связь.

— Исполнишь желание, и скоро я сама тебя найду, — сказала она и пошла к выходу.

Я не отрывал от нее взгляда, пока она не вышла и не закрыла за собой дверь. После этого в квартире наступила мертвая тишина. Если быть точнее, то тишина была только квартире, но в моей голове ее голос продолжал говорить и убеждать меня, что это самый важный заказ в моей жизни.

Придя в себя, я начал собираться. Открыл единственный шкафчик в квартире, достал кобуру с пистолетом и кинжалом. В кобуре был еще один свободный слот, туда я воткнул второй кинжал, которым угрожал Генриетте. Не забыв пачку сигарет со стола, стоявшего перед диваном, и проверив бумажник и сотовый, я покинул эту квартиру, так и не закрыв окно, которое открыла Генриетта.

Время близилось к вечеру. На улице меня ждала моя машина, черный четырехдверный Форд Мустанг 1966 года, уникальный экземпляр, который я, естественно, получил несколько нечестным путем, хотя и заплатил за него полную цену. Как же возникает такой парадокс? Я до сих пор сохраняю в секрете ту сделку и не намерен раскрывать ее и сейчас.

Я очень любил эту машину и следил, чтобы она никогда не подводила меня. Я даже никогда не курил в салоне. Я оперся о капот, достал сигарету, закурил и снова задумался над сделкой Генриетты. Если она мошенница, то определенно профессионал своего дела, но если она говорила правду, то тогда я действительно не понимаю, кто она такая и каким способом может лишать вампиризма. Докурив сигарету, я сел в кожаный темный салон, открыл окно и завел этого черного зверя. Звук рычания его двигателя для меня всегда был звуком приветствия. Я провел рукой по рулю, обитому темной кожей, нажал на газ и поехал навстречу загадочному приключению.

Отрывок 2. Поиски Нивенны

Спустя полчаса я уже был на месте. Я посмотрел на табличку, висевшую на стене дома: на ней был адрес, который совпадал с карточкой, которую дала мне Генриетта. Я поднялся на нужный этаж, подошел к квартире Кристины, позвонил в звонок и стал ждать в этом тихом и пустом подъезде. Дверь еще не открылась, но я почувствовал, что к ней подходят и сейчас откроют.

«Интересно, — подумал я, — зачем Генриетте понадобилась Кристина и Нивенна? Имеют ли ее желания какие-либо определенные мотивы и к чему все это меня приведет?»

Я услышал глухой поворот замка, потом ручки, и с легким щелчком дверь открылась. Передо мной стояла невысокая девушка с темно-каштановыми волосами. Она была одета в белую с розовыми ленточками майку без рукавов и короткие домашние шортики. Я отчетливо почувствовал, как с кухни повеяло жареным мясом и яйцами. Видимо, девушка ужинала.

Я взглянул на нее: светло-зеленые глаза с оттенками оранжевого в центре зрачков, темные тоненькие брови, небольшой носик и тонкие губы.

— Кристина Деко? — спросил я.

Она ответила, что это она. Я уже собирался сказать что-то, но вдруг до меня дошло: я не знаю, что, собственно, говорить. Я понял, что если скажу, что могу помочь в поисках Нивенны, то мне придется рассказать, откуда я знаю, что она ищет ее. Но какой у меня был выход?

— У меня к тебе важное дело, — сказал я, подготавливая ее к серьезному разговору.

— Я вас слушаю, — сказала она.

— Дело касается Нивенны, — коротко ответил я.

Кристина удивилась, внимательнее посмотрела на меня и спросила:

— Вы с ней знакомы?

— Нет, но я хочу, чтобы ты выслушала меня, потому что я могу помочь тебе найти ее.

В нос отчетливее ударил запах ее ужина, а точнее, как он вот-вот сгорит. Я обратил на это ее внимание, Кристина спохватилась, убежала на кухню, даже не закрыв дверь. Я счел это приглашением войти и воспользовался им.

Естественно, ее квартирка была гораздо чище моей. Видимо, она ее не снимала. Я закрыл дверь и оглядел небольшой коридорчик. У входа стоял шкафчик, в котором висели три куртки, рядом зеркало почти в полный рост, а внизу обувь. Я разулся, потому что счел это нужным, прошел по коридорчику и в конце повернул налево, войдя на кухню. Кристина возилась за плитой. Повернувшись ко мне, она предложила мне присесть.

— Гостей я не ждала, но могу предложить вам чаю.

Отказываться я не стал, и поэтому через несколько секунд Кристина подала чай, как я и попросил: с молоком без сахара. Она перекинула яйца с беконом на тарелку и поставила ее на стол.

— Так что ты знаешь о Нивенне? — спросила она меня, нарезая яичницу на кусочки. — Ну и, собственно, кто ты?

— Мое имя Дерек, — ответил я. — Скажу честно, я ничего не знаю о Нивенне и о тебе. Только лишь, что тебе нужна помощь в ее поисках.

Хоть Кристина и не смотрела на меня, я увидел, как она вздернула бровь на долю секунды, что говорило о ее удивлении.

— А откуда ты знаешь, что мне нужна помощь? — спросила Кристина.

— Мне это сказала одна девушка. Ты знаешь Генриетту Мадей?

— Нет.

— Возможно, Нивенна знает ее, — предположил я.

— Возможно, — согласилась Кристина. — А Генриетта Мадей ничего не сказала, знакома ли она с Нивенной?

— Ничего.

— А что насчет твоего интереса помочь мне? — спросила Кристина. — Тебе она платит?

— Тебе действительно надо знать? — спросил я ее.

— Да. Понимаешь, ты не знаком с Нивенной и я не знакома с тобой, а третья сторона хочет помочь мне найти ее. Поэтому мне интересно, кто так добр, что пытается мне помочь. В конечном итоге я не хочу невольно стать чьей-нибудь должницей.

— Ты права, — согласился я. — Поэтому слушай внимательно. Генриетта заинтересована в том, чтобы я помог тебе найти Нивенну, но ее мотивы остаются для меня такой же загадкой, как и для тебя. Я познакомился с ней буквально час назад, и она выказала огромную щедрость по отношению ко мне. У меня с ней выгодная сделка, и чтобы получить плату за работу, я должен помочь тебе найти Нивенну. Я помогаю тебе ее найти, а как итог — ты довольна и я доволен. Как тебе такое предложение?

— Предложение заманчивое, а что потом? Я тебе что-нибудь буду должна?

— Нет.

— Ладно, — согласилась Кристина. — А какие у тебя есть идеи насчет ее поиска? Потому как у меня никаких идей нет. Неделю назад она пропала, и я испробовала все, что можно. Обратилась в полицию, обзвонила все больницы и морги. И везде молчок.

— У меня есть знакомый, Бен Леррой, который имеет особые навыки в программировании. Я уверен, он сможет найти Нивенну, поэтому первым делом предлагаю съездить к нему.

Кристина согласилась поехать со мной, поэтому я подождал в подъезде, пока она собиралась в дорогу. Прошло около десяти минут, и Кристина вышла из квартиры. Она сменила майку на темную футболку и легкую короткую кофточку темно-синего цвета, надела джинсы, а волосы собрала в хвост.

Мы спустились, вышли из дома и подошли к моей машине. Я оперся о капот и снова закурил, предложив сигарету Кристине. Она отказалась и взглянула на мою машину.

— Она выглядит стильно, — сказала она.

— Я хорошо слежу за ней.

— Четырехдверный? Хм, разве автомобили этой модели выпускаются с четырьмя дверьми?

— Модели того года — нет.

— Но тогда как тебе удалось достать такую машину? — поинтересовалась Кристина.

— Я умею договариваться, — ушел я от ответа. — Кстати, я тебе не сказал, что Леррой живет в Заречном.

— Где? — переспросила Кристина.

— К северу от Ренны, небольшой городок. Дорога займет примерно шесть часов.

— Понятно, тогда давай поторопимся.

Я кивнул, выбросил окурок и сел в машину. Кристина села следом, и в машине отчетливо запахло ее парфюмом: тонкий и мелодичный аромат ириса. Я видел, как Кристина пробежала взглядом по машине. Салон был обит темной кожей. Автомобиль выглядел, словно новый. Я завел машину, и она приветственно зарычала. Кристине, видимо, это понравилось, потому что она вздрогнула от рыка и улыбнулась.

— А теперь в путь, Кристина Деко, — сказал я спокойным тоном, надавил на газ, и мы сорвались с места.

Мимо пролетали дома, машины, светофоры, люди. Мы продолжали молчать, но в какой-то момент Кристина нарушила тишину:

— Есть идеи, почему Генриетта обратилась именно к тебе?

— У меня деятельность схожа с частным детективом. Тем более я отличаюсь четким выполнением работы. Наверное, моя кандидатура подходила для нее больше всего.

— Значит, прежде чем прийти к тебе, она уже имела на руках рекомендацию?

— Можно и так сказать. Она знала, к кому идет и зачем.

Мы снова замолчали, пока Кристина не выпалила:

— Признаться честно, все в тебе эдакое стильное.

— Комплимент? Благодарю.

О чем она говорит? Я ее искренне не понимал, хотя догадывался.

— Даже если не брать машину, а только тебя. Ты красишь волосы?

— А что такого необычного в цвете моих волос? — поинтересовался я, хотя понял, к чему она ведет.

— Сколько тебе лет? — спросила Кристина.

— Тридцать, — соврал я.

— Ну вот, а волосы белые. Либо седые, либо красишься, либо альбинос. В любом случае стильно? Стильно. И машина неплохая.

— Забавно, сколько комплиментов за такое короткое время. Поясню. Машину я люблю, потому и слежу за ней, чтобы каждый раз, когда я был в ней, мне было приятно. А волосы седые, не крашусь и не альбинос, и это редкое явление.

— К тридцати годам поседел? — недоверчиво спросила Кристина.

Я повторил, что это возможно, когда слишком много нервничаешь. Поверила она или нет, но больше не поднимала этот вопрос. Когда мы выехали из города, вскоре начало темнеть, еще через пару часов Кристина попросилась пересесть назад, поэтому я остановился. Она удобно легла на сиденье и вскоре уснула.

* * *

Вокруг была кромешная тьма, но вдалеке начал появляться ряд огоньков. Внезапно я услышал, как на заднем сиденье завертелась Кристина, потом она села, протерла глаза и вытянула голову.

— Еще не приехали? — спросила она полусонно.

— Почти. Ты вовремя проснулась.

Она откинулась, вытащила из сумки расческу, распустила волосы, расчесалась и снова собрала в хвост. Потом сильно потянулась и, кажется, окончательно проснулась.

По мере приближения дальние огоньки становились все больше, и вот они уже обрели очертания: высокие столбы с фонарями. А дальше поворот направо, и мы въехали в город. Сначала мы петляли по узким улочкам и, выехав на широкую улицу, проехали по ней около сотни метров. Остановились мы перед двухэтажным ярким зданием, я вышел из машины и взглянул на вывеску, освещаемую фонарями. Надпись гласила: «Золотой осетр». Кристина вышла вслед за мной, подошла и спросила:

— Что это?

— Местный бар, — пояснил я. — Но больше похоже на крупную забегаловку. Здесь мы узнаем адрес Лерроя. Пошли.

И мы вошли. Внутри было очень просторно. Столы отделялись друг от друга широкими проходами. Сейчас посетителей не было, и все было пусто. Несмотря на половину первого ночи, нас, как ни странно, встретил хозяин заведения: мужчина крупного телосложения и высокого роста с лысой башкой и темными глазами. Он протирал стакан, а когда мы подошли к стойке, то развернулся к нам.

— Добрые гости навестили мое заведение, — приветливо сказал он.

— Приветствую! Мы ищем Лерроя. Не мог бы ты сообщить нам его адрес?

— Могу, но я думаю, это ни к чему.

— Почему же? — с подозрением спросил я.

— Потому что вон он, сидит в углу одиночкой, — и хозяин показал в дальний угол, который не пустовал.

С самого начала я чувствовал, что там кто-то есть. Бросив туда взгляд, действительно увидел Лерроя. Поблагодарив хозяина, мы направились к нему, но тут я остановил Кристину.

— Говорить буду я, — сказал я. — Он уважает свое время и не будет делать свою работу бесплатно. Торговаться тоже буду я, так что помалкивай, а говорить будешь, когда понадобятся какие-нибудь данные о Нивенне.

— Хорошо.

Договорившись, мы подошли к Леррою. Он не сразу обратил на нас внимание. Только когда мы уже встали перед ним, выдвинули стулья из-за стола и сели, он обвел нас тяжелым взглядом. Леррой был грузным мужчиной. Шириной плеч он превосходил меня, наверное, в полтора раза, на лице у него были глубокие морщины, а на голове несколько растрепанных клочков волос. Он уже почти облысел. Сейчас он был одет так, будто вышел из офиса и направился прямиком в кабак. Пиджак был расстегнут, как и пара пуговиц на рубашке. Рукава пиджака и рубашки были задраны до локтей, открывая громадные волосатые руки. Перед ним стояла бутылка и стакан с виски. Леррой бросил на меня тяжелый взгляд. У него были светло-карие яркие глаза, большой расплющенный нос и широкий рот. А еще казалось, будто у него нет шеи. Он коротко взглянул на Кристину и снова посмотрел на меня.

— Кого я вижу, — сказал он тяжелым басом, от которого, казалось, даже виски в стакане могло вздрогнуть. — Федерико, ты ли это.

— Я, Леррой, я. Есть к тебе дело.

— Совсем ты меня не уважаешь, Дерек. Даже не спросишь, как у меня дела.

— Ты же знаешь, я не люблю прелюдий, сразу перехожу к делу.

— Естественно, — прогудел Леррой. — Само твое появление здесь уже говорит, что у тебя ко мне дело. И я понимаю твой глубокий интерес рассказать о своих делах, но и тебе тоже надо узнавать дела твоего собеседника. Хотя бы из вежливости.

— Предпочитаю обходить вежливость стороной, но раз уж ты заговорил о делах, то делись.

— Дела хреново, — подытожил Леррой.

— И это все? В таком случае игра не стоила свеч. Лучше послушай меня. Надо найти одного человека по имени Нивенна.

— Хм, интересно.

— Что тут интересного? — поинтересовался я.

— Обычно ты работаешь один, — сказал он.

— В этом деле нам не обойтись друг без друга, — сказала Кристина.

— Ясно. Значит, ты хочешь найти Нивенну, — повторил Леррой.

Мне показалось, что он начал темнить, и я заподозрил, что он что-то затеял. Я стал внимательнее следить за Лерроем. Он бросил короткий взгляд вверх, задумался и снова тяжело посмотрел на меня.

— Давай договоримся о цене, Дерек, — предложил Леррой.

— Славно. Сколько ты хочешь?

Кристина посмотрела на меня, я тоже глянул на нее. Кажется, она о чем-то хотела спросить меня. Может, она думает, что ей тоже нужно раскошелиться перед Лерроем? Нет, Кристина. В этот раз считай это моим подарком. И я снова взглянул на Лерроя.

— Сколько я хочу? — повторил Леррой.

— У тебя от алкоголя разум отшибло или старость сделала тебя тугодумом, — нетерпеливо высказал я.

— Да нет, — ответил Леррой. — Просто дело не в деньгах. У меня к тебе есть другое предложение.

Как я и думал, он действительно что-то задумал.

— Что ж, — сказал я ему. — Говори, что ты хочешь.

— Речь пойдет о твоих глазах, Дерек.

«Теперь понятно», — подумал я. Кристина ведь не знала, что я вампир, а сейчас у меня совсем не было настроения раскрывать свою сущность и рассказывать про свои глаза.

— Тогда погоди немного, Леррой. Кристина, тебе стоит подождать в стороне.

— Почему? — спросила Кристина. — Что там с твоими глазами?

— Это секрет. Наше кодовое слово.

— Что ж, — вздохнула Кристина. — Давай тогда немного поиграем в загадки.

Я вопросительно взглянул на нее, искренне не понимая, о чем она говорит.

— Дело в том, что я, кажется, понимаю, о чем идет речь, — пояснила Кристина. — Но я ведь могу и ошибаться. Поэтому я предлагаю попытаться выяснить, говорим ли мы с тобой об одних и тех же вещах.

— Что ж, давай попытаемся, — сказал я.

— Конечно, старый автомобиль ничего не может сказать о возрасте человека, но седые волосы в тридцать лет — это уже перебор. И все бы могло на этом закончиться, но когда речь зашла о глазах, то моя теория все больше стала походить на правду. Ведь все эти вещи взаимосвязаны?

Неужели она догадывается, что я…

— Да, — ответил я. — Эти вещи связаны между собой косвенно или прямо.

— Понятно, — сказала Кристина. — А теперь я выскажу свою теорию, которая, скорее всего, является истиной.

Она сделала короткую паузу.

— Я подозреваю, что ты вампир, — выпалила она.

— А ты не промах, — спокойно сказал я. — Видимо, ты сама имеешь некоторые секреты, потому как откуда тебе такое знать?

— Признаюсь, сама я никогда не встречала вампиров. По крайней мере, тех, которые бы мне признались, что они вампиры. А вот описания вампиров мне дала сама Нивенна.

— Понятно.

— Но если речь зашла о глазах, то зачем они понадобились вам? — спросила Кристина.

Кажется, она быстро влилась в наш разговор. Леррой взглянул на Кристину и ответил:

— Тебе ведь известно, на что способны глаза вампиров?

— Я бы не прочь освежить память, — призналась Кристина.

Я смотрел на нее. Она молодец, у Лерроя сильный неотрывный взгляд, а она держится хорошо, беседуя с ним.

— Напомню, что глаза вампиров могут читать память людей. Достаточно им взглянуть в глаза, и тогда вампир прочитает любой промежуток твоей памяти. Есть и другая функция глаз — это наложение слабых и сильных иллюзий. Слабые иллюзии, словно сон. Они мимолетные и незначительные. Сильными иллюзиями называют гипноз, благодаря которому можно даже изменить характер человека. Опасная штука.

Леррой перевел взгляд на меня. Я почувствовал, как в воздухе нависает напряжение. Я посмотрел на него, он был бесстрашным, раз позволял себе так безотрывно смотреть в мои глаза.

— Мне нужно, чтобы ты применил гипноз на Элизе. Признаюсь, я люблю ее, но она продолжает отказывать мне в этом чувстве. Если ты изменишь ее решение по отношению ко мне, то я найду твою Нивенну. Она живет здесь, в Заречном, далеко ходить не надо, поэтому я надеюсь, что ты сделаешь все быстро. Такова моя цена, Дерек.

Я увидел краем глаза, что Кристина недовольна такой сделкой и ждет моего решения. Я согласился и встал из-за стола. Кристина хотела возразить, но я взял ее за руку. Леррой назвал мне адрес, и мы пошли к выходу. Кристина начала ругаться, дергаться, но я сумел ее вывести. Уже на улице я отпустил ее руку и взглянул на нее.

— Я ушам своим не верю, — заявила она. — Как ты согласился на эту сумасшедшую сделку?

— Лучшей сделки и не найти, — возразил я. — Не надо раскошеливаться.

Кристина широко открыла рот от удивления, но вскоре до нее дошло, какое у нее было нелепое выражение лица, потому как рот она закрыла.

Я пошел к дому Элизы. Кристина побежала за мной.

— Ты к ней? Ты будешь это делать с ней?

— Да, — коротко ответил я.

Она внезапно схватила меня за руку и потянула назад. Я с легкостью вырвал руку и пошел дальше. Кристина обежала меня и встала передо мной, но я ловко пробежал мимо нее и пошел дальше.

— Не понимаю, Дерек, ты дурак?

— Что ты от меня хочешь?

Она шла за мной, поняв, что сама никак не сможет меня остановить.

— Я хочу, чтобы ты объяснил мне, почему ты согласился сделать эту мерзость?

— Потому что Леррой найдет Нивенну.

— Да пошел этот Леррой к черту со своими услугами. Я не собираюсь искать Нивенну такими путями. На твоем месте я бы загипнотизировала его.

Я развернулся к ней и возразил:

— Имея глаза, как у меня, нужны мозги, чтобы думать, кого гипнотизируешь. Леррой купил свою безопасность у важных людей. Тронешь его, и за тобой придут.

— Кто придет?

— Опасные люди и не люди тоже. Я бы им дорогу не стал переходить просто так.

Тут я заметил на ее лице легкое удовлетворение. Кристина пыталась чем-то задеть меня, чтобы задержать, и ей это удалось. Я развернулся и пошел к дому Элизы. Кристина поняла, что ее план провалился, и опять побежала за мной.

— Но это же бесчеловечно. Ты же понимаешь, что ты таким образом сгубишь человека? Ты уничтожишь его волю. Ты хоть представляешь конечный результат, Дерек? Что это будет за любовь? Нет, это не будет любовь. Это будет фальшивка. Да остановись ты!

Последние слова она выкрикнула и попыталась ударить меня по голове. Я успел увернуться, но в ход пошли новые удары, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как схватить ее за руки.

— Скажи мне, — начал я, — чего ты брыкаешься из-за чужого человека, которого даже не знаешь?

Я держал ее за руки и размышлял, как успокоить. Загипнотизировать ее я не додумался. Кристина смотрела на меня с ужасом, и я понял, что задал ей жестокий и неправильный вопрос.

— Что? — спросила Кристина, не веря своим ушам. — Тебе не важны чужие жизни? Ты так просто можешь взять и лишить жизни другого человека? Она же человек. Да, я ее не знаю, но у нее есть жизнь, а ты сейчас возьмешь и просто оборвешь ее. Твое действие сравнимо с убийством.

— Речь идет о том, чего ты хочешь, — сказал я, отбросив мысли о гипнозе Кристины. Мне даже нравилось поговорить в кои-то веки с человеком. Хотя в некоторой степени меня раздражало, что она чинит препятствия. — Чтобы найти Нивенну, я пойду на этот шаг.

— Отпусти меня, Дерек, — попросила она шепотом.

Я отпустил ее. Кажется, у нее закружилась голова, потому что она поднесла руку ко лбу. Кристина отошла от меня на пару шагов. Я развернулся и пошел дальше. Кристина шла в нескольких метрах за мной. Кажется, силы вновь вернулись к ней, потому что я услышал, как она прибавила шаг. Догнав меня и продолжая идти за мной, она продолжила задавать вопросы:

— Почему ты идешь на это? Я бы поняла, если Нивенна была для тебя дорога, а Леррой был единственным, кто может помочь. Но ты не знаком с ней, а Леррой явно не единственный. Неужели нет других?

— Есть, но я тебе уже сказал, что это самая выгодная сделка.

— Пожалуйста, Дерек, не надо. Что ты хочешь? Позволь, я дам тебе что-нибудь. Но, пожалуйста, не делай этого. Ты не только погубишь ее, но и меня тоже. Даже если нам удастся найти Нивенну, каждый раз я буду вспоминать этот день, как самый худший день в своей жизни. Ведь я ничего не смогла противопоставить убийце. Нет. Я в каком-то роде сама стала убийцей. Пожалуйста, остановись. Скажи мне, что ты хочешь?

Последние слова у нее совсем не шли и захлебнулись. Она внезапно остановилась, присела и тихо заплакала. Я прошел несколько метров, держа в голове мысль, что не остановлюсь, но чем дальше я отходил от нее, тем сильнее эта мысль трещала и рвалась по швам, пока окончательно не умерла. Я остановился.

Развернувшись, я посмотрел на Кристину. Она сидела под одиноким фонарем и казалась каким-то комочком. Плечи ее периодически вздрагивали, она уперлась лицом в левую руку, которую положила на колени.

Она готова пойти на все, чтобы спасти чужую жизнь, а я готов пойти на все ради своего желания. В голове продолжали мелькать слова Генриетты. Они говорили, что я должен помочь Кристине найти Нивенну, и эти слова отчетливо направляли мое внимание на слово «помочь». А данная ситуация никак не походила на помощь. Ее, скорее, можно было назвать гибелью.

Я подошел к Кристине и сел рядом. Она не смотрела на меня, продолжала реветь, вздрагивая. Я просто сидел около нее и ничего не чувствовал, кроме усталости и глупости. Усталость была, потому что в последнее время мне надоело двигаться в каком-либо направлении, а двигался я в основном по направлению к очередному убийству, а чувство глупости присутствовало, потому что мне нужно было слушать рыдания этой девушки. Невольно я даже подумывал о том, чтобы, наконец, успокоить Кристину с помощью гипноза. Это действительно могло решить проблему. Но, признаться честно, я боялся рисковать. Ведь я не знал, что на это скажет Генриетта. Покажется ли ей гипноз Кристины помощью? Если нет, то я провалю задание.

Но тут я заметил, что Кристина немного успокоилась, стала меньше шмыгать, подняла голову, вытерла глаза о рукав. Она продолжала изредка очень быстро глотать воздух, как будто сейчас начнется новая истерика, но она не начиналась. Глаза у нее покраснели и припухли. Она повернулась ко мне спиной, чтобы не показывать свое лицо, и смотрела куда-то в сторону. Я чувствовал, что пора что-нибудь сказать. Она дышала через рот, так как нос полностью заложило. Тут она достала из внутреннего кармана платок и высморкалась. Почти безрезультатно — нос знатно заложило.

— Пойдем вернемся в «Осетр», — предложил я. — Тебе надо умыться.

Она никак не отреагировала.

— А после мы обязательно обсудим, что делать в данной ситуации. Возможно, есть решение избежать гипноза Элизы.

Она ответила не сразу, лишь секунд через десять коротко кивнула. Мы пошли обратно к «Осетру». Кристина продолжала смотреть куда-то в сторону и не показывать своего лица. Дойдя до «Осетра», она не захотела заходить и показываться на глаза в таком виде, поэтому я зашел один. У хозяина я купил бутылку воды, Леррою сообщил, что дело еще не сделано, после я вышел из бара и передал бутылку Кристине. Она отошла от «Осетра» подальше через дорогу, сказав, что через окна будет видно, как она умывается. Я согласился пройтись с ней подальше. Мы пошли обратно к дому Элизы. Отойдя на приличное расстояние от «Осетра», она повернулась ко мне.

— Полей мне на руки, — попросила она.

Я так и сделал. Она умыла лицо. Приведя себя в порядок, она не спеша пошла по улице к дому Элизы.

— Ты ужасен, — выдавила она.

Голос у нее был осипший, тихий и низкий. Теперь она шла впереди, а я за ней.

— Я знаю, — ответил я.

— Что для тебя стоит жизнь человека? — спросила она.

— Ничего.

— Почему так вышло?

— Само по себе.

— Ты сделаешь с Элизой то, что собрался сделать? — теперь ее голос был пустым, безучастным и смирившимся.

— У тебя есть альтернативы?

— Давай просто поговорим с ней, — предложила Кристина. — Необязательно идти по пятам у Лерроя.

— Я не против.

Мы продолжили идти к дому Элизы. За все время Кристина больше не проронила ни слова. Меланхолия вновь окутала каждый участок моего тела, вновь хотелось вернуться в свою квартиру и ничего не делать. И только мысль, что все это ради моего желания, вернула хоть немного сил.

Мы подошли к нужному дому. Дверь находилась высоко, и к ней вела лестница. Мы поднялись, Кристина нажала на небольшой звонок, и мы стали ждать.

Было глупо наведываться в гости посреди ночи. Это всегда пугает человека, потому что он привык решать все дела днем. Человек привык, что ночь отведена для сна, а не для гостей. Поэтому когда нам открыла дверь женщина чуть старше средних лет, то у нее на лице читался сон и непонимание. Хотя стоило ей увидеть меня, как она, кажется, сразу пришла в себя.

— Что ты тут делаешь? — спросила Элиза, уперла кулаки в бока, а ноги расставила чуть шире плеч.

Она была в белом ночном халате с завязанным поясом и походила на каратиста. У нее были растрепанные светлые волосы, серые глаза и почти не загорелая кожа.

— Мы к тебе с важным делом насчет Лерроя, — сказал я, коротко посмотрел на Кристину, а потом снова на Элизу. — Можешь расслабиться, все будет в порядке.

— Расслабиться? С тобой расслабляться опасно для жизни, — сказала Элиза.

Голос у нее был низкий и хриплый. Она продолжала внимательно смотреть на меня, будто изучала.

— Впустишь или на пороге будем обсуждать твой вопрос с Лерроем? Я намекну. Мои глаза и твои отказы. Поняла, о чем речь?

— Черт бы его побрал, — выругалась Элиза, сразу все поняв. — Ладно, входите.

Мы вошли за Элизой. Внутри был длинный узкий коридор с минималистичной обстановкой. У входа стояла небольшая тумбочка с обувью, на полу лежал ровно подогнанный ковер, стены были покрашены в голубой, а на потолке были приклеены потолочные плитки. В конце коридора, повернув налево, мы вошли на кухню.

Мы с Кристиной сели за стол, пока Элиза варила кофе. Она повернулась и обратилась ко мне:

— Сколько он тебе предложил за твои глаза?

— Нам нужны его услуги, а ему мои.

— Понятно. Я вот удивляюсь, почему ты мне все это рассказываешь. Я слышала, что ты всегда выполняешь свою работу, а не пытаешься ее завалить.

— Я поговорила с Дереком, и кажется, нам удалось прийти к соглашению, — сказала Кристина, включившись в разговор.

— К соглашению с Дереком? — удивилась Элиза. — Пусть будет так. Ну, а ты кто?

— Кристина, — ответила она. — Это мне понадобилась помощь Лерроя. Хотя я подумать не могла, что он попросит о такой чудовищной услуге.

— Другими словами, ты не знала, у кого просила, — предположила Элиза. — А ты вообще что-нибудь знаешь об этом городе, о его жителях?

— Нет, а что с этим городом не так?

Элиза повернулась к нам спиной, разлила кофе по чашкам, передала нам две и села за стол.

— С этим городом все не так, — сказала она, сделав глоток. — Достаточно много жителей Заречного — вот такие Леррои, которые не дружат с принципами. Другими словами, бывшие преступники. В основном это мелкие воры, которые переосмыслили жизнь под конец своего пути и осели в этом городе. Но дурная натура просто так не развеется. Хотя вот что говорят о Заречном: здесь последняя контрольная точка искателя приключений. Место обретения покоя. При условии, что тебе повезет.

Кристина удивилась новой информации и потому внимательно слушала Элизу.

— А вы тоже преступница? — поинтересовалась Кристина.

— Раньше занималась преступной деятельностью, — ответила Элиза.

— Убийства?

— Нет, воровство. Сначала я работала в цирке, с детства у меня были феноменальные способности к гимнастике, потому я могла залезть куда угодно. Добавь к этому навыки взлома — и вуаля! — я скрытная и неуловимая.

— Вы очень откровенны.

— А чего стыдиться? Мне нравилась моя работа, я тоже была одной из лучших. Не было такого дома, в который бы я не проникла. Могла спрятаться среди потолочных балок и ждать в течение нескольких часов в горизонтальном положении, когда народ подо мной рассосется, чтобы остаться наедине с сокровищем, ради которого пришла. Мышцы с каждой минутой горят все больше и больше, но ты висишь и терпишь. Мало кто так мог тогда это делать, еще меньше тех, которые могут сделать это сейчас.

Элиза рассказывала о своей прошлой жизни с явным энтузиазмом. Но внезапно она остановилась, тяжело вздохнула и произнесла более тихим голосом:

— А потом мне не повезло, я словила в колено арбалетный болт и стала менее ловкая, чем прежде. И моему времени приключений подошел конец. Признаться честно, это было бы честью для меня — потерять свою волю от самого легендарного Дерека.

Мы с Элизой переглянулись, а потом я посмотрел на заинтересованную Кристину.

— А чем он так легендарен? — спросила она Элизу, смотря на меня.

— Он профессионал своего дела. Он охотник за головами. Один из лучших. Многие срут в портки при упоминании его имени. Обычно если ты его видишь на своем пороге, то тебе крышка. Но как по мне слишком много пафоса.

— А мне наоборот приятно, что могу нормально поговорить без лишнего страха в глазах собеседника, — сказал я.

— Минут двадцать назад ты хотел совсем не поговорить, — заметила Кристина.

— Радуйся, что тебе удалось меня переубедить, — холодно ответил я. — Такое случается нечасто в последнее время.

— Что будешь делать, Дерек? — спросила Элиза. — Загипнотизируешь меня или обратишься к другой ищейке?

— Меня больше удивляет, как спокойно ты об этом говоришь.

— Обычно ты слышишь мольбы о пощаде?

— Можно и так сказать. Но ты просто сделала разрыв шаблона.

— Я бы сделала разрыв тебя, дорогой, но жаль, что у меня нет возможности это сделать. Ладно, не буду более разогревать в тебе гнев. Говори, зачем ты пришел?

— Я пришел поговорить, поэтому для начала собираюсь сделать это. Леррой сказал, что любит тебя…

— Это похоже на любовь? — перебила меня Элиза.

В голосе ее были нотки нетерпения и обиды. Брови ее сдвинулись от легкой злости, а взгляд был растерянный.

— По-твоему, эти фокусы являются любовью? — повторила она свой вопрос.

Я посчитал этот вопрос риторическим и не стал отвечать. И правильно сделал, потому как Элиза продолжила:

— Как по мне это какое-то дерьмо, а не любовь.

— Кажется, это сильно тебя задевает, — предположил я.

— Ты не представляешь, как сильно, — злости в ее голосе стало еще больше. — Поэтому не смей при мне говорить, что он любит меня. Мы с ним давно познакомились, лет четырнадцать назад. Но тогда мы были другими людьми. Тогда мы могли встречаться два раза в год, и нам было достаточно этого. Мы были искателями приключений, и каждый день — это новая страница в нашей истории. Но время прошло, старость подкрадывается, и наши пути независимо друг от друга остановились в Заречном. И сейчас совсем другое время. Сейчас мы должны открыться друг для друга с иной стороны. С обычной. Мы должны показать друг другу, какие мы, когда живем простой жизнью. И знаешь, что я вижу? Он просто сидит целыми днями в «Осетре» и бухает. И это все. Я знаю, что он может быть другим, но, осев, он потерял хватку.

Элиза замолчала.

— Может, вам стоит поговорить об этом? — предложила Кристина.

— Сто раз уже говорила ему, но он же ни черта не понимает. А ведь я даже подумать не могла, что он пойдет на такой шаг.

— Вам нужно поставить ультиматум, — посоветовала Кристина. — Он должен понять, что своими действиями наносит вам боль, но если так будет продолжаться, он может потерять вас навсегда. И если он действительно любит, то предпочтет измениться ради вас.

Элиза прислушалась к ее словам и кивнула.

— Твоя спутница, Дерек, очень смышленая.

— Я это заметил.

— В отличие от тебя с Лерроем, — добавила Элиза.

Я проигнорировал ее замечание и сказал:

— Он сейчас в «Золотом осетре». Предлагаю тебе поговорить с ним, пока мысли свежие.

Элиза согласилась, и через несколько минут мы втроем шли обратно. Элиза впереди, а мы с Кристиной в нескольких метрах за ней. Я смотрел на Элизу, видел, что она действительно когда-то была бесподобна. У нее была ровная осанка, и я понимал, что когда-то одна только ее походка могла свести с ума мужчину, но сейчас она слегка прихрамывала на левую ногу. «Наверное, она не врала об арбалетном болте», — подумал я. Дойдя до «Осетра», Элиза вошла одна, мы с Кристиной решили подождать снаружи. Я оперся о капот своей машины, достал сигарету и закурил. Кристина стояла поодаль и смотрела куда-то в сторону в пустоту.

— У тебя есть другие варианты, кто сможет найти Нивенну? — спросила она.

— Есть, но надо будет вернуться в Ренну.

Она снова замолчала. Мне было все равно, о чем она сейчас думала. Если она презирала меня, то меня это не волновало. Я думал о том, что сейчас ждет Лерроя, как он отреагирует, ведь он явно не ожидал разъяренную Элизу.

Мы достаточно долго простояли на улице и все это время из бара были слышны выкрики Элизы. Казалось, что ее ярости не было предела. Было прохладно, и Кристина замерзла, поэтому она залезла в машину. Я же все это время был на улице, слабо ощущая холод. Наоборот, мне даже нравилась эта освежающая прохлада после жаркого дня.

Прошло около сорока минут, когда Элиза пулей вылетела из «Осетра», прошла мимо меня, бросив короткий взгляд, и скрылась в ночи. Кристина не спала, вышла из машины и последовала за мной в «Осетр».

Мы встретили Лерроя на том же самом месте, он не обращал на нас внимания, смотрел куда-то в сторону и, наверное, думал о разговоре с Элизой, который был только что. Он выглядел более потрепанным, чем в первый раз.

Мы сели перед ним, и тогда он повернул голову к нам.

— Неважно выглядишь, Леррой, — заметил я.

— И по чьей вине? — спросил он.

— По своей собственной, — высказала Кристина.

— И ты туда же. Не лезь не в свое дело, — рявкнул на нее Леррой. А потом более спокойным голосом продолжил: — Мне уже хватило Элизы.

— Ладно, — вздохнул я, — не будем ходить вокруг да около. Я провалил задание.

— Провалил, — подтвердил Леррой.

— Что ж, тогда удачи тебе с Элизой, — сказал я и собирался уже встать, как Леррой остановил меня.

— По трезвой я думал об этой идее. Ну, с гипнозом. Но это были лишь идеи. А стоило выпить, да и ты попался как нельзя вовремя, вот и высказал. Признаю, глупо это все вышло.

— Глупо? — нетерпеливо бросила Кристина. — Это чудовищно и ужасно. Этот поступок просто непростительный. И будь я на месте Элизы, я бы вас ни за что не простила.

Он сморщил свою пьяную рожу от недовольства. Я собрался уходить, встал и развернулся, как снова был остановлен Лерроем.

— Дерек, сколько тебе лет?

— К чему этот вопрос? — спросил я.

— К тому, что не устал ли ты, а? Убийства, убийства, убийства… Так и рехнуться можно.

— Благодарю тебя за заботу, я пойду.

— Да постой же ты и выслушай меня, — сказал Леррой более грубым басом. — Совет дам тебе. Остепенись, пока не поздно.

— Не помню, чтобы просил у тебя совета.

Не обращая внимание на Лерроя, я решил покинуть его.

— Идем, Кристина.

Я шел к выходу, Кристина не спеша шла за мной, а Леррой говорил нам в спину:

— Ты невыносим, Дерек. Но ладно. Сам решай, что делать со своей жизнью. В любом случае есть у меня информация о Нивенне. Это ты готов выслушать от меня?

Мы с Кристиной остановились, переглянулись и вернулись к Леррою.

— Какая информация? — спросил я и приготовился внимательно слушать.

— Приехала шесть дней назад сюда одна женщина, — ответил Леррой. — И зовут ее Нивенна.

Мы с Кристиной переглянулись. По ее лицу было видно, что ей не понравилось, что Леррой утаивал эту информацию.

— Она до сих пор здесь? — спросила Кристина.

Он кивнул.

— И ты, сукин сын, молчал, — сказал я, сжав кулаки.

— Не обижайся. Алкоголь ударил в голову, и смелость на меня напала.

— Смотри, чтобы эта твоя смелость не свела тебя в могилу, — зло сказал я. — Это мой тебе совет.

— Я прислушаюсь.

— Довольно, — сказала Кристина. — Говори же, где она живет?

Леррой назвал нам ее адрес. Мы с Кристиной встали из-за стола и покинули Лерроя. Снова петляя по улочкам, мы подъезжали к нужному дому, а когда были совсем рядом, и свет от фонарей упал на крыльцо, увидели сидящую там девушку.

— Это Нивенна! — радостно воскликнула Кристина.

Я остановился перед домом. Кристина пулей вылетела из машины, подбежала к Нивенне и обняла ее. Нивенна в темноте поняла, кто это, и обняла Кристину в ответ. Я вышел из машины, оперся о водительскую дверь, и, смотря, как девчонки не нарадуются встрече, закурил сигарету.

— Куда ты пропала? — спросила Кристина.

— Все время была здесь, — тихо ответила Нивенна.

— А почему мне не сообщила?

В голосе Кристины чувствовалось недовольство.

— Я все расскажу, но в доме, без посторонних, — сказала она, бросив на меня короткий взгляд.

— Это Дерек, — представила меня Кристина. — Он помог мне найти тебя.

В ее голосе до сих пор чувствовались холодные нотки. Я лишь немного махнул рукой с сигаретой в знак приветствия и остался в стороне. На самом деле я ждал чего-то, какого-нибудь знака. Генриетта так и не дала мне номер, но я не понимал, как она узнает, что желание выполнено. А даже если узнает, то как скоро навестит меня. Но, как я понял впоследствии, мои переживания были напрасны.

Я услышал со стороны шаги, и из темноты показалась она. Генриетта сменила свое светло-зеленое платье на светлую джинсовую короткую курточку и светлые джинсы. На ногах у нее были неестественно белые и чистые летние ботиночки, а под курточкой темная футболка. Свет упал на нее, и я разглядел, что на футболке была какая-то надпись. Полностью я ее не смог увидеть, лишь несколько букв: «…EA…» Углы букв были заострены, будто их вырезали на доске резцом, а потом распечатали на футболке. Буквы были большими и ярко-алыми. Волосы Гентиетты все также были распущены и мягко ниспадали на плечи.

Мы все обратили на нее внимание. Отцепившись от машины, я выпрямился, бросил недокуренную сигарету на асфальт и, раздавив, потушил ее. Генриетта подошла к нам и взглянула на меня.

— Поздравляю, Дерек. Мое первое желание выполнено, — сказала она.

Кристина и Нивенна непонимающе смотрели на нас.

— Ты, я вижу, предпочитаешь наблюдать со стороны, — сказал я.

–Такова моя природа, я не могу напрямую что-либо делать, — странно ответила Генриетта.

Она взглянула на девушек и поклонилась. Каждое ее движение было плавное и мягкое. Ее можно было назвать балериной, но занималась ли она танцами, я не мог сказать.

— Меня зовут Генриетта Мадей, — представилась она.

Девушки в ответ представились ей.

— Я здесь не просто так. У меня есть для вас важная просьба. А если быть точнее, то для тебя, Нивенна. Мне известно, по какой причине ты здесь.

— Известно? — переспросила Нивенна.

— Да, — ответила она. — Ты приехала сюда по просьбе художника Николая Соколова.

— Он тебе все это рассказал?

— Нет. У меня другие источники, но это неважно.

Я внимательно слушал Генриетту. Она продолжала:

— Ты приехала сюда, чтобы снять опасное проклятие, которое нависло над этим городом.

По лицу Нивенны я понял, что Генриетта сказала правду.

— И у тебя возникли проблемы с этим проклятием, но я могу вызволить тебя из беды. Я привела сюда твою ученицу и дополнительного помощника в лице Дерека. Ты согласна принять их помощь?

— Кристине я расскажу обо всем, но кто вы? — спросила Нивенна.

— Мы с ним партнеры, — ответила Генриетта. — Мы заключили сделку, и я уверена, что Дерек готов помогать тебе в полную силу.

Нивенна задумалась на пару секунд и спросила:

— Зачем тебе помогать мне?

— Это не самое важное, что тебе нужно знать. Куда важнее обзавестись помощниками. Особенно в таком трудном деле, как твое. Могу с уверенностью сказать, что лишнее лицо в твоей завтрашней операции будет совсем не лишнее. Мы обе знаем, какие риски несет проклятие, которое может сгубить весь этот город.

Я заметил, что Генриетта снова обратилась к своим навыкам убеждения. Теперь со стороны они смотрелись совсем по-другому. Я видел по лицу Нивенны, что у нее куча вопросов, на которые она не получила ответов, а теперь ей надо довериться незнакомке. Я видел, что Нивенна сомневалась. Я смотрел на Нивенну и понял, что у нее уникальная внешность. У нее были пепельного цвета волосы, она была худощава и линии ее лица были угловатыми. Красиво выступающие скулы, тоненькая шея, ровный лоб. Глаза у нее были темно-зеленые, глубокие, нос длинный, а губы бледные и тоненькие.

«Пепельные волосы или седые? — задумался я. — Нет, пепельные. И скорее всего она…» Мои мысли перебила Генриетта.

— Что ты скажешь по этому поводу, Нивенна?

— Я согласна с твоими мыслями. Меня интересует вопрос, сколько ты возьмешь за эту помощь?

— Обычно я ничего не делаю просто так, но в этот раз уступлю. Я помогу тебе безвозмездно.

— Ловлю на слове, — сказала Нивенна.

Тут Нивенна перевела взгляд на меня и спросила, чем я могу пригодиться ей, а когда она узнала, что я вампир, то снова задумалась. Через пару секунд Нивенна согласилась принять мою помощь.

— Договорились, — сказала Генриетта и повернулась ко мне. — Слушай мое второе желание. Ты должен помочь Нивенне избавить этот город от проклятия, которое сейчас висит на нем.

— Я понял.

— Ищи меня в «Перекрестке». Это галерея картин Николая Соколова здесь, в Заречном.

На прощание она поклонилась нам еще раз и пропала в темноте этой улицы. Мы проводили ее взглядом, а потом я посмотрел на Нивенну.

— Может, ты мне скажешь, что ей надо на самом деле? — спросила она.

— Если бы я знал.

Я пошел к своей машине. Дойдя до нее, я повернулся к Нивенне и Кристине и договорился о завтрашней встрече в «Золотом осетре». Нивенна согласилась и мы попрощались.