Дом голосов

Донато Карризи, 2019

«Дом голосов» – новый бестселлер Донато Карризи, короля итальянского триллера. Пьетро Джербер – психолог, но не такой, как другие. Его специализация – гипноз, и все его пациенты – это дети, с которыми что-то случилось: они перенесли травму, стали свидетелями драматических событий или в их хрупкой памяти хранится важная информация, которая может помочь полиции или органам опеки в расследовании. Но вот с другого конца света, из Австралии, психологу звонит коллега и просит принять пациента. Пьетро недоумевает, зачем обращаться именно к нему, ведь Ханна Холл взрослая. Оказывается, молодой женщине не дает покоя воспоминание о некоем убийстве, будто бы совершенном ею в детстве. И чтобы понять, правда это или иллюзия, ей необходим лучший психолог Флоренции – Пьетро Джербер. Впервые на русском!

8

Ханна умолкла, будто сама решила поставить точку в рассказе. На данный момент можно было этим ограничиться.

Пьетро Джербер продолжал недоумевать. Не знал, что и думать. Но была и положительная сторона: порой, слушая пациентку, он различал голос девочки, обитавшей в ней. Вокруг этой девочки, слой за слоем, образовалась тридцатилетняя женщина, сидевшая перед ним.

— Хорошо, теперь я хочу, чтобы вы вместе со мной начали считать в обратном порядке; потом вы откроете глаза, — сказал улеститель детей и начал обратный отсчет, как всегда, с десяти.

Ханна повторяла за ним. Потом распахнула в полутьме кабинета свои невероятно голубые глаза.

Джербер протянул руку, останавливая качающееся кресло.

— Погодите вставать, — посоветовал он.

— Нужно глубоко дышать, верно? — спросила Ханна, явно припоминая наставления своего первого гипнотизера, Терезы Уолкер.

— Именно, — подтвердил Пьетро.

Ханна стала вдыхать и выдыхать.

— Вы не помните настоящих имен ваших родных отца и матери, верно? — спросил Джербер, желая убедиться, что все правильно понял.

Ханна покачала головой.

Это нормально, когда приемные дети не сохраняют память о своей первоначальной семье. Но Ханна переехала в Австралию, когда ей уже исполнилось десять лет, она должна была помнить имена своих настоящих родителей.

— Ведь и я стала Ханной Холл, только когда переехала в Аделаиду, — уточнила женщина.

— А живя в Тоскане, вы постоянно перебирались с места на место.

Женщина кивнула, соглашаясь и с этим утверждением.

Пока психолог делал пометки, она вежливо осведомилась:

— Могу я воспользоваться туалетом?

— Да, конечно: вторая дверь налево.

Женщина встала, но перед тем, как выйти, сняла сумку с плеча и повесила ее на спинку кресла-качалки.

Это движение не укрылось от Пьетро Джербера.

Когда Ханна вышла из комнаты, он уставился на черную сумку из кожзаменителя, которая раскачивалась перед ним, словно маятник. Там, внутри, хранился листок, который он вырвал из блокнота и передал Ханне Холл во время их предварительной встречи и на котором она, по всей вероятности, записала имя Ишио. Откуда ей знать прозвище моего кузена? — твердил он себе. Эта мысль становилась навязчивой. Но чтобы прояснить ситуацию, он должен вторгнуться в личное пространство пациентки, рыться в ее вещах, обмануть ее доверие.

Синьор Б. никогда бы такого не сделал. Даже осудил бы любую попытку так поступить.

Время шло, а Пьетро Джербер так и не мог решиться. Истина — здесь, до нее рукой подать. Но вытащить листок и прочитать записку означало еще больше запутаться в этих странных отношениях. И без того достаточно необычно, что Ханна Холл находится в числе его пациентов.

Вернувшись из туалета, женщина отметила его пристальный взгляд, устремленный на кресло-качалку.

— Простите, но кажется, там кончилось мыло, — только и сказала она.

Джербер попытался скрыть смущение.

— Мне очень жаль, велю служителю, чтобы положил новое, спасибо.

Ханна взяла сумку, повесила на плечо. Вытащила пачку «Винни», закурила, но садиться не стала.

— Вы говорили, будто родители привязали вам на щиколотку колокольчик, чтобы забрать вас из земли мертвых, — почти дословно процитировал Джербер. — Я правильно понял?

Конец ознакомительного фрагмента.