Пропавший. Сборник

Доктор Кауфман

В поросшем сорной травой поле, что находилось рядом с детским лагерем, неподвижно стоял человеческий силуэт, будоража воображение тех, кому случилось увидеть его…

ПРОПАВШИЙ

история первая

— А может это и не люди!

— А кто же?

— Черти какие-нибудь.

Н. Носов «Тук-тук-тук»

1

Виталя влюбился, хоть сразу и не осознал этого. Виной сему была Алиса, милая русая девушка из параллельного класса, что внезапно возникла у ихнего кубрика в разгар жаркого летнего дня, одетая в коротенькие, пляжного фасона шортики и, оставлявший самую малость воображению, красный купальный лиф. Наклонившись, чуть сгибая колени, она мела дощатый пол веранды и, подозревая то или нет, приковывала к себе взгляд Витали.

Лёша, кудрявый рыжий паренёк с конопатым лицом, и рослый татарин Ильнур сидели на сколоченной из досок скамейке, держа по банке пива в руках. Виталя же отщепенцем стоял возле открытой двери кубрика. Не смотря на то, что на скамейке было место ещё минимум для двоих, он предпочёл подпирать собой дверной косяк, будто опасаясь, что кто-то сочтёт за наглость его желание присесть.

— Алис, а вас шмонали уже? — спросил Лёша.

— Да, — ответила Алиса.

— Отняли чё?

— Нее, у нас ничего не нашли, — голос Алисы был по-нежному сипловатый, а голубые глаза, пожалуй, были способны околдовать любого неизбалованного вниманием парня. Выпрямившись в полный рост, она переложила веник в левую руку и убрала за спину лезшие в лицо волосы.

— Хорошо сныкали? — спросил Ильнур и сделал глоток.

— Мы не прятали ничего, — Алиса на секунду встретилась взглядом с Виталей, без какого-либо намёка, и снова посмотрела на Ильнура с Лёшей, — мы в пластиковых бутылках привозили, из-под Спрайта.

— А менты не открывали их? — с сомнением в голосе спросил Лёша. Банка пива застыла у его подбородка.

— Нее, не открывали, — покачала головой Алиса, — ты не понял. Не через горлышко заливаешь. Крышку протыкаешь иголкой, — она подняла веник, представив его как бутылку, — и шприцем закачиваешь внутрь.

— Там же дырка остаётся, — сказал Лёша.

— Нет, не остаётся, — покачала головой Алиса, — зажигалкой запаиваешь и не видно ничего, — она продолжила шаркать веником по половицам, сметая собранную грязь к ступеньке.

— Чё-то зáморочно больно, — задумчиво произнёс Лёша.

Не в силах выдержать напряжение, которое у него возникало при виде прелестной сверстницы, Виталя увёл взгляд и посмотрел в сторону аллеи, на противоположной стороне которой стоял кубрик, точь-в-точь как ихний. В лагере их было что-то около десятка, внешне все одинаковые — дощатые стены, треугольная железная крыша, веранда с деревянным навесом и выходящие внутрь лагеря окна. Натыканные тут и там клёны, от ствола до ствола которых порой было меньше пары шагов, отбрасывали сплошные тени, мало-мальски спасая от июльского зноя.

— А наливаете тоже шприцем? — спросил Лёша, не ожидая ответа. Он изобразил большим пальцем нажатие. Его голая загорелая грудь подрагивала от лёгкого наигранного хохота. Он смеялся не столько от сказанной им шутки, сколько просто от желания развеять скуку.

— Не, не так, — подхватил смешинку Ильнур, — сразу в вену шмаляют.

— Да, именно так, — сказала Алиса и продолжила уборку.

Когда она подошла к Витале, тот услужливо отшагнул в сторону. Ильнур и Лёша продолжали маленькими глотками прикладываться к банкам.

— Дискотека будет сегодня? — спросил Лёша.

— Да, должна быть, — сказал Ильнур, — Антоха со Стасиком ходили оборудование выгружать.

Виталя глянул в кубрик. Стас — высокий длинноволосый парень — лежал на кровати и читал книгу. Антон сидел в дальнем углу и поедал заваренную картошку. Виталя был не слишком рад, приехав в лагерь, увидеть здесь этого жиреющего придурка, который уже успел в первый же день подпортить ему настроение парой едких, непонятно зачем сказанных фраз.

В кубрике, кроме этих двух, никого не было. Остальные (пятеро или шестеро) куда-то свалили.

— Виталь, чё стоишь? — позвал его Лёша дружеским тоном, хоть друзьями они и не были. Трудно было сказать, были ли вообще у Витали друзья. После восьмого класса он видел сверстников разве что в школе, да в лагере.

Виталя отошёл от двери и сел рядом с Ильнуром. Алиса тем временем закончила с уборкой, швырнула веник на ступеньку и упёрлась ягодицами в перила веранды, вытянув вперёд ножки, сложенные одна на другой. Почесав левую ладонь и размяв плечи, она широко зевнула. В лагере царили тишь и спокойствие, как это было всегда после обеда до глубокого вечера.

После очередного глотка Лёша поднял голову и устремил взор куда-то вдаль.

— Смотри-ка, стоит, — вдруг сказал он.

Три пары глаз посмотрели сначала на него, а потом в ту сторону, куда был направлен его взгляд. В десяти шагах от веранды находился забор, сквозь прутья которого можно было видеть простиравшееся во все стороны поле, густо поросшее сорной травой с проблесками фиолетовых цветков лаванды.

— Что стоит? — не поняла Алиса.

— Внатуре, стоит, — сказал Ильнур. Он чуть пристал, а потом, поставив банку на лавку, поднялся во весть рост и подошёл к краю веранды, всматриваясь вдаль.

— Что вы там увидели? — Алиса близоруко щурилась, смотря в ту же сторону, что все остальные.

Леша тоже встал с лавки. Взгляд его был сосредоточенным и полнился неподдельным любопытством.

— Его ж убрали, вроде, — сказал он, — а щас опять появился.

— Ага, — подтвердил Ильнур. Рот его так и остался приоткрытым.

— Вы про что? — голос Алисы звучал заинтриговано. Она посмотрела сначала на Ильнура, потом на Лёшу, и напрямик, с тенью улыбки на лице, спросила, — вы стебётесь что ль?

Но ни тот, ни другой не отреагировал на её вопрос. Оба не сводили глаз с поля, явно усмотрев там что-то изрядно любопытное.

Виталя понял о чём шла речь. А ещё он помнил, что в прошлом году Алисы не было в лагере, поэтому она навряд ли могла слышать о том, что так привлекло внимание ребят.

2

Дима влил в себя по меньше мере полторашку пива и навеселе возвращался от соседнего кубрика. Увидев ребят, стоявших возле забора и что-то высматривающих в поле, он закинул на плечо скомканную чёрную борцовку и подошёл к ним.

— Чё делаем? — спросил он.

Его появления будто бы никто не заметил, лишь Алиса мельком взглянула на него, бросила короткое «Привет» и снова, близоруко щурясь, направила взор в поле, в дальнем конце которого виднелась полоска леса, а по левую сторону, там где кончалась территория лагеря, находилось шоссе и ещё одно поле за ним.

Все смотрели в одном и том же направлении.

В паре сотен метров от забора стоял тёмный силуэт, в котором, даже не стараясь напрячь воображение, можно было разглядеть человеческие очертания. Руки его были чуть раздвинуты (по крайней мере, визуально это выглядело именно так), лицо повёрнуто то ли в сторону ребят, то ли в сторону леса, а трава доставала ему чуть ниже пояса. Он хоть и был неподвижен, как манекен или воткнутый в землю кусок фанеры, но всё-равно уж больно сильно походил на настоящего, живого.

— Может это пугало? — предположил Лёша, сам не доверяя произнесённым словам, — хотя не… — он поводил головой из стороны в сторону, — на пугало не похож.

— Ну-ка, — сказал Дима. Он взялся руками за прутья забора и тоже устремил взгляд к таинственному силуэту, — чё это такое?

— Мне самому интересно, — сказал Лёша и посмотрел на Ильнура, — айда через забор перелезем, глянем.

— Не, не надо, — ответил тот. Вожатые настрого запрещали покидать лагерь без ихнего разрешения, — давай лучше за биноклем сбегаем.

— А нам дадут? — спросил Лёша.

Ильнур махнул рукой:

— Дадут.

— Ну давай, — кивнул Лёша.

В обоих проснулось детское любопытство. Быстрым шагом они направились в дальний конец лагеря и вернулись через пять минут. У Ильнура на шее висел маленький чёрным бинокль, который они позаимствовал у вожатой Юли. Та пользовалась им, чтобы следить за школьниками во время утренней работы в полях.

Подойдя к забору, Ильнур поднёс бинокль к глазам.

— Ну чё там? — немного погодя спросила Алиса.

Ильнур двигал головой и крутил настройку фокуса с дальностью.

— Чё-то хреновый бинокль, — сказал он, — не видно.

— Дай я попробую, — сказал Лёша и, подойдя впритык к Ильнуру, взял у него бинокль, не снимая ремешок с шеи.

Пока тот пытался что-то разглядеть, Витале показалось, что силуэт шевельнул рукой.

— Ну чё? — спросил Ильнур.

— Хрен его знает, — Лёша продолжал крутить настройку, — вроде видно, а вроде ни черта не видно. Виталь! — он отнял бинокль от лица и взмахом руки подозвал к себе одноклассника, — ты у нас глазастый. Глянь-ка.

Виталя молча подошёл и, встав на его место рядом с Ильнуром, взял бинокль. В окуляры была видна одна лишь зелень крупным планом, да фиолетовые цветки лаванды. Чуть выше — лес, гнущиеся к земле ветви и прогалы, ведущие к болотистой местности; чуть в сторону — и видимость загораживал чёрный прут забора, а потом снова трава и цветки лаванды. Но вдруг в поле зрения возникло округлое очертание. Виталя осторожно навёл на него окуляры, подкрутил фокус и увидел человека, не просто силуэт, а именно человека. Но в какой-то момент рука парня непроизвольно чуть подалась в сторону, и это было достаточно, чтобы то, что ему удалось увидеть, пропало из поля зрения. В сознании отпечатался странный образ с какими-то смутными чертами, не способными собраться в чёткую картину.

— Не видно? — спросил Лёша.

Виталя молча пожал плечами и отдал ему бинокль.

Следующий стал смотреть Дима, после него Алиса. Но никто так и не смог ничего разглядеть.

— Гляди, там тоже смотрят, — сказала Алиса, указав рукой в сторону.

Оказалось, что не только их заинтересовало это загадочное нечто. Возле соседнего кубрика стояло несколько ребят на год их младше.

Сгрудившись у забора, они тоже всматривались в поле, ихние лица были направлены в сторону того самого загадочного силуэта.

3

В кубрике горел свет, а вдалеке доносились неразборчивые басы колонок. Сидя на устланной шерстяным покрывалом кровати, Дима держал в руках пол-литровую бутылку, одну из тех, что удалось спрятать от шмона, и наполнял маленькие пластмассовые рюмки. Одну из них он передал сидевшему рядом Витале. Потом закрутил крышку и, поставив бутылку на пол, поднял свою рюмку.

— Ну, чтоб мусора нашей водкой подавились, — произнёс он и залпом влил в себя всё до капли. Сильно морщась и краснея, он взял у Лёшу бутылку с колой и сделал несколько глотков, — щас мент такой: ыыы… ыыы… — он изобразил удушье, касаясь рукой горла.

Следующий бутылку с колой взял Виталя. В прошлом году он не пил в лагере даже пиво. Приехав сюда в этот раз, он вовсе не собирался следовать указаниям мамы и строить из себя правильного мальчика. Послушание и так уже вылилось в несколько лет затворничества. Глянув на рюмку, он поднёс её к лицу и понюхал. Едкий запах спиртяги вызвал дрожь. Собравшись с духом, Виталя начал пить быстрыми маленькими глотками. На донышке рюмки оставалось ещё немного, когда он отнял её ото рта и жадно припал губами к бутылке с колой.

Лимонад прошёл по кругу через шестерых ребят. Стас пил, запрокидывая назад свою сивую шевелюру, похожую на ту, что носят барды, Антон — мерзко корча лицо. После первой рюмки Виталя влил в себя вторую. После третей он расслабленно подался назад и упёрся локтями о кровать. Бутылка закончилась, и Лёша сбегал на улицу за второй. Только он и Ильнур знали, где находился тайник.

— Виталь, будешь ещё? — спросил Лёша, откручивая крышку.

— Этому хватит уже, — сказал Ильнур. Язык его начинал заплетаться, — у него организм ещё не проспиртованный. Да, Виталь?

— Да, мне хватит, — произнёс Виталя. Хотя, если б Ильнур не сказал этого, то он наверняка пригубил бы ещё.

После выпитого его уже не так сильно напрягало присутствие Антона. Да тот и вовсе молчал, словно тоже стеснялся в собравшийся компании.

— Видели подружку Арины? — спросил Дима, дожидаясь, когда Лёша передаст ему бутылку с колой.

— Такая светленькая что ль? — спросил Ильнур, запив водку.

— Да, она, — Дима описал свободной рукой полуокружность, — жопа у неё классная. Она такая, не толстая… но это. Ну ты понял. Есть за что подержать.

— Ага. Яна её зовут. Прикольная, — сказал Ильнур и передал ему лимонад, — только прыщавая.

— Да это по фигу, — Дима выпил залпом и тут же запил маленьким глотком, — только её, наверно, не трахнешь.

При слове «трахнешь» в опьяневшем сознании Витали всплыл образ Алисы, но он не даже не посмел представить её обнажённой — только её милое лицо и не более.

Когда все рюмки были пусты, Лёша оглядел ребят и спросил:

— Ну чё, идём?

— Идём, — сказал Дима и поднялся с кровати.

На улице почти стемнело, и из-за чёрной полосы леса чуть выглядывал краешек пылающего диска солнца. Лёша отнёс недопитую бутылку куда-то за угол кубрика и, возвращаясь к веранде, невзначай глянул в сторону поля.

— Ээээ, мужик! Чё стоишь? Идём бухать! — кричал он, махая рукой, — ща тёлку тебе подыщим!

Дима шагнул со ступеньки и, засвистев, тоже замахал руками. Чёрный силуэт был едва различим на фоне гаснущего закатного зарева. Казалось, он действительно смотрел на них, то ли чего-то выжидая, то ли был занят своими мыслями.

— Хрен с ним, — сказал Дима.

Он натянул на себя борцовку и вместе со всеми зашагал туда, откуда доносилась музыка.

4

Возле кубрика, в котором селились вожатые, стоял пульт, две здоровенные колонки и какой-то мужик в кепке. На скамейке рядом с ним сидела вожатая Юля, черноволосая плечистая девица двадцати пяти лет. На крыше горел яркий фонарь, освещая площадку рядом с закрытыми воротами и столовой. Несколько десятков школьников плясали под музыку. Дима ускорил шаг, когда увидел Яну, узнав её по светлым крашенным волосам и прелестям, выделявшимся под длинной чёрной юбкой. В такой одежде она выглядела ещё привлекательней, чем днём, когда разгуливала по лагерю в джинсах и топике.

Одна мелодия сменилась другой, и Виталя влился в танцующую кучку, энергично дрыгая руками. Он танцевал без остановки, чувствуя драйв. Всего несколько рюмок и он был уже не тем, ощущавшим на себе насмешливые взгляды скромнягой, что прежде.

Быстрая мелодия стихла и заиграла медленная. Танцпол поредел, остались несколько качавшихся в обнимку парочек. На улице было уже совсем темно, и фонарь оставался единственным источником света. В этот момент Виталя увидел Алису. Она стояла в нескольких шагах, спиной к нему, в чёрной майке и розовых спортивных штанишках в обтяжку. Рядом с ней никого не было, но Виталя, каким бы не действовал на него алкоголь, всё-равно даже и не думал подойти к ней, сознавая в глубине души, что она слишком хороша для него.

Он хотел было уже ретироваться в сторонку и дождаться, когда снова зазвучит ритмичная песня, как вдруг Алиса обернулась, и он встретился с ней взглядом. Она застыла на месте, и на лице её возникла улыбка, такая же тёплая, как и её нежно-голубые глаза. Всё было как в полусне, ноги сами шагнули к девушке. Она подалась навстречу, непринуждённо положила руки ему на плечи, а он робко обнял её талию, ощущая тепло нежного женского тела сквозь тонкую ткань.

Они медленно качались в танце. Сам не веря удаче, Виталя обнял Алису сильнее, повинуясь инстинктивному желанию. Он провёл ладонями по её спине, желая, но не смея скользнуть руками ниже пояса, а она, прижавшись сильнее, положила голову ему на плечо.

Всё выглядело так, как если она на короткие минуты стала его девушкой. Первой девушкой, ведь до этого он ещё ни с кем не был столь близок.

Таинство медленно танца продлилось недолго. Последний припев и мелодия затихла. Алиса покинула его, растворившись во вновь собравшейся кучке школьников.

Когда снова зазвучала медленная песня, Алиса сидела на лавочке, рядом с Яной и Ариной. Вторая была её одноклассница, мелкая, чернявая, с армянским лицом. Дима танцевал с какой-то рослой барышней, как и он сам, выглядевшей старше своих лет.

К Алисе подошёл какой-то парень, видимо хотел пригласить на танец. Она покачала головой, явно отшив его, что польстило Витале. Он хотел было сам пригласить её во второй раз, представив мысленно её прикосновения, но интуиция подсказала, что сейчас не стоит этого делать.

Когда дискотека закончилась и танцпол опустел, Виталя выцепил взглядом Алису. Увидев, что она идёт одна, он смело ускорил шаг и нагнал её.

Она посмотрела на него и, томно улыбнувшись, произнесла:

— Проводишь?

Он взял её за руку, сам удивившись столь смелому действию, и они молча дошли до её кубрика. У оградки веранды, она отпустила его руку и, помахав Витале ладошкой, всё с той же прелестной улыбкой и взглядом голубых глаз, произнесла «спокойной ночи», после чего исчезла внутри кубрика, из открытой двери которого на веранду падал длинный треугольник света.

Виталя чуть постоял на месте, после чего, счастливый, побрёл к своему кубрику. До отбоя оставалось меньше часа.

5

Виталя проснулся не таким счастливым, каким засыпал. И дело было вовсе не в похмелье. Он не чувствовал ни головной боли, ни тошноты, ни всего того, что должен был обещать алкоголь. Была лишь сухость с неприятным привкусом, словно он прополоскал рот средством для чистки окон. Все события минувшего вечера казались сном, сном без продолжения.

Утро было прохладным, и тело ленилось вылезать из-под простыни, так же как и ночью лень было тянуться за висевшем на боковине кровати шерстяным одеялом. За ночь воздух в лагере остыл, а солнце, взошедшее пару часов назад, ещё не успело наполнить его зноем.

Виталя натянул на себя лежавшие на спортивной сумке шорты с майкой и поплёлся вместе с остальными умываться. После чего, вернувшись в кубрик, чтобы положить обратно щётку, пасту и мыло, и, надев кепку, направился в столовую.

На завтрак была манная каша со сваренным кусочком докторской колбасы и много хлеба. Алиса сидела через два столика от Витали, рядом с ней был приехавший этим утром её одноклассник Ваня, который о чём-то с ней разговаривал, вызывая у Витали лёгкую ревность. Тот был крепко сложен и постоянно держал плечи чуть приподнятыми, словно намекая, что с ним шутки плохи.

Конец ознакомительного фрагмента.