Штурм бездны: Прорыв. Цикл «Охотник»

Дмитрий Янковский

Битва за океаны продолжается. Теперь команде охотников под руководством Долговязого придется столкнуться с такими рукотворными монстрами, о которых никто даже не слышал. Жуткие твари, притаившиеся в глубине, разумные торпеды и мины не ведают жалости. Но что опаснее, они сами, или неожиданный человеческий фактор?

Глава 6. «Наименьшее зло»

До Шри-Ланки мы добрались без происшествий, биотехов по пути встретилось мало, и когда мы оказались в зоне, подконтрольной береговым батареям, у нас еще оставались боеприпасы. После швартовки я сразу отправился в штаб, связался с базой «Крысолов», доложил по форме обо всем, что произошло и получил предписание на трехнедельный отпуск.

Можно было взять гравилет, добраться до «Тапрабани», погрузиться на эсминец, переданный в наше полное распоряжение, и на нем дойти до Тринидада. Пару раз мы так и делали, ведь океан уже в достаточной степени расчистили от тварей, чтобы отбить пару десятков нападений по пути. Но в этот раз на коротком совете мы решили оставить эсминец в покое и без затей купить билеты на баллистический лайнер.

Для всех, кроме меня, полет на баллистике не представлял ничего особенного, но я летать не любил. Одной пережитой авиакатастрофы в жизни достаточно, чтобы отбить любовь к полетам. Конечно, я не боялся. На дне океана пострашнее, чем в небе. Но и радости полет не вызывал никакой.

В общем, я бы предпочел пойти морем, но мы все вымотались, и я не мог приказать переться в Атлантику на корабле, сменяя вахты. Мы взяли гравилет, полетели в ближайший воздушный порт, а через двадцать часов ожидания и полета сошли в баллистическом порту Тринидада.

Не сказать, что мы редко бывали дома, но у меня каждый раз сердце билось чаще от предвкушения встречи с Чернухой и Мышкой. Хотя, если уж руку на сердце положить, весь наш отдельный взвод, если не считать Дикого, был и оставался одной семьей. Но все же Чернуха и Мышка — это совсем глубоко в сердце.

В порту у нас был свой гравилет на хранении, с боевой подвеской. Мы усадили за штурвал Рипли, сами забрались в десантный отсек и полетели над джунглями на юг, на Змеиный мыс, где стоял наш поселок с ресторанчиком «Три сосны». В поселке, согласно завещанию Вершинского, жили только мы сами, он не был подконтролен ни базе, ни муниципалитету прибрежного курорта. Это была полностью наша территория, мы ее по праву заслужили, первыми из охотников преодолев Атлантику и ступив на эту землю.

Впрочем, домов становилось все больше — сначала тут поселились Викинг с Баком, потом Рипли решила жить отдельно от приемных родителей, ну и инфраструктуру мы расширяли, возвели три новых эллинга, три ангара для гравилетов, склады для вооружения и припасов.

Мышка, понятное дело, первой заметила приближающийся гравилет, бросилась от океана через поселок к посадочной площадке. Я ее хорошо видел через проем люка, когда Рипли заложила вираж перед приземлением.

Наконец шасси гравилета коснулись земли и мы в полной мере оказались дома.

На крик Мышки выскочила сначала Чернуха в купальнике и парео, затем из «Трех сосен» Чучундра с Ксюшей, в футболках и шортах, за ними Борый со Светланой. Они уже пару лет как переселились сюда с «Тапрабани». Наверняка мы всех оторвали их от завтрака.

— Ура! — закричала Мышка. — Папка приехал!

— Ну ты и вымахала! — сказал я, спрыгивая на стеклон площадки, изрядно заметенный песком.

Мышка бросилась мне на шею, но усадить ее на плечи я не решился. Она действительно выросла. Хотя, чему удивляться, ей уже почти четырнадцать лет. Стала она очень похожей на Чернуху, такая же гибкая, поджарая, ловкая. Я покрутил ее, держа за руки, а она визжала от восторга, как маленькая.

— Нет, ты уже тяжеленная, — сказал я и опустил ее на ноги. — Пора с тобой придумывать более взрослые развлечения.

— Рыбалка! — выпалила она. — Мама научила меня ловить тунца с катера. Я одного зацепила, но сил не хватило вытянуть. Он меня чуть не уволок, честное слово!

— Было дело, — сказала Чернуха, прижалась ко мне и так горячо чмокнула в щеку рядом с ухом, что я был готов отказаться от завтрака в пользу более активного времяпровождения.

Пришлось продышаться, не хотелось выглядеть сексуальным маньяком.

— Так, кто у нас дежурный по камбузу? — Ксюша глянула на Светлану.

— Из быстрого могу яичницу с беконом, — сообщила она.

— Для начала пойдет. — Я кивнул. — Но мы вымотались изрядно, так что требуется серьезное пополнение энергии. В перспективе, к обеду, надо бы мяса, или запеченного на углях тунца.

— Ура! — Мышка снова запрыгала, не в силах справиться с эмоциями. — Будет рыбалка!

С океана дул ровный бриз, он растрепал мои волосы и мне стало так хорошо, как давно не было. Я обнял Чернуху за талию и мы направились в «Три сосны».

«Дома, — думал я на ходу. — Снова дома. Как же тут хорошо!»

Я заметил, что Мышка и Дикий обменялись чуть более долгими взглядами, чем раньше.

«Начнет ее клеить, шею сверну», — подумал я с решимостью.

Нет, ну правда, ей четырнадцать, а ему за двадцать. Мне только педофилии не хватало в поселке. Если что, сразу забуду о его участии в спасении моей жизни. Скажу, погиб при исполнении. С охотниками такое бывает.

Мы расселись за столом, и я занял командирское место в торце. Мы вкратце рассказали о тварях, которых уничтожили за время жизни на базе «DIP-24-200», а потом, более подробно, о последней операции. Конечно, я не мог не упомянуть роль Дикого в ней. Все это очень эмоционально восприняли, включая Чернуху и Мышку. Ясно было, что никто после этого уже не будет считать Дикого отщепенцем. Былые его гадости тоже не забудут, но иногда бывает у человека такой вот «главный полдень», который у Дикого случился вчера. Он не стал и вряд ли станет частью семьи, но он точно стал настоящим охотником и частью нашего отдельного взвода. Возможно, со временем, кому-то из нас он мог бы стать другом. Во мне же Дикий вызывал отчетливую тревогу, но я не мог понять чего опасаюсь или за что волнуюсь. Ясно было, что это работает мое предчувствие, интуиция, которая никогда меня не подводила, но я не мог разобраться, на основе каких данных она делает выводы.

В «Трех соснах» почти не было стен. Покрытая пальмовыми листьями крыша держалась на четырех столбах, а кухня была отделена деревянной перегородкой. Ветер свободно гулял по столу, заставляя трепетать салфетки, и ничего не мешало видеть, как невысокие волны вылизывают прогретый солнцем песок.

Светлана подала нам шикарную яичницу с беконом, и когда я ее доел, окончательно понял, что срочно нуждаюсь в отдыхе.

— Кто как, а мне надо поспать, — сказал я, вставая.

— А рыбалка? — Мышка глянула на меня с укором.

— Мышь, папе надо отдохнуть, ты же слышала, что вчера было, — сказала ей Чернуха.

— Еще он говорил, что хочет на обед тунца. Дядя Бак, папа отлынивает, давайте с вами возьмем катер и поймаем тунца.

— Я тоже еле на ногах держусь. — Бак рассмеялся.

Мышка надула губы и обвела взглядом оставшихся в поисках жертвы.

— Ты умеешь ловить рыбу? — Она поймала в прицел своих глаз Дикого.

Тот пожал плечами и ответил:

— Это было моей работой, ты же знаешь.

— Вот! — Мышка подняла указательный палец. — Ты рыбий научник, ты тут лучше всех умеешь ловить рыбу. Дядя Бодрый, дайте ключи от катера.

Бодрый, как ни в чем ни бывало, снял с крючка за стойкой бара брелок с ключ-кристаллом, и кинул Мышке. Та ловко поймала и первой направилась к эллингу.

Я понимал, что надо вмешаться, просто необходимо это пресечь, но я не мог найти благовидного предлога для этого, а выглядеть тираном в глазах друзей не хотелось. Наконец, я нашел выход.

— А давайте порыбачим всей семьей! — предложил я, глянув на Чернуху. — Вы с Мышкой займетесь снастями, я порулю, а потом посплю на палубе.

Чернуха меня почувствовала. Она вообще была невероятно чуткой, как никто больше. Даже Ксюша в свое время не чувствовала меня так, хотя мы с ней много лет были напарниками в очень непростых условиях. Я знал что Чернуха не меньше меня хотела бы уединиться со мной, без Мышки, но умение чувствовать подсказало ей, что альтернативных вариантов предлагать не следует.

— Так-то лучше! — с победным видом произнесла Мышка, и сразу потеряла к Дикому интерес.

Тот пожал плечами, взял в холодильнике пиво и вернулся за стол. Это меня тоже насторожило, но уже вполне осознанно. Похоже, Мышка уловила мое негативное отношение к Дикому и решила разыграть эту карту. Она его нарочно выбрала, понимая, что я ее с ним не отпущу, и у меня не будет выбора, кроме как отправиться с ней в океан.

— Готовь катер, — я улыбнулся, как ни в чем ни бывало, обнял Чернуху и направился к дому. — Мы с мамой переоденемся и будем через полчаса.

— Понятно. — Мышка фыркнула, покрутила брелок на пальце и направилась к катеру.

«Слишком многое ей уже становится понятно», — подумал я и вздохнул.

Переодевание у нас с Чернухой заняло минут сорок. Стоило нам остаться наедине, страсть так охватила нас обоих, что мы перед ней не смогли устоять.

— С Диким что-то не так? — спросила Чернуха, когда мы, удовлетворившись друг другом, принялись одеваться. чтобы не заставлять Мышку ждать лишнего.

— С ним все не так. Ты же знаешь.

— Он рисковал жизнью, чтобы спасти твою. Люди меняются. Хочешь мое мнение?

— Конечно. — Я присел возле кровати и погладил ее по волосам, забранным в хвостик.

— Скажи, вот если бы на кону стояла судьба мира, на что бы ты пошел, чтобы его спасти?

— Ну. Это очень абстрактно.

— Нет, это очень конкретно. — Чернуха встала с кровати, натянула топик на голое тело, надела плавки, а поверх завязала парео. — Вот, ты, прикинь, работаешь на станции «Тапрабани», нашел что-то важное, от чего может зависеть судьба человечества, но у тебя низкий социальный статус, тебя никуда не пускают. Ты бы пошел на шантаж, чтобы получить доступ к интересующему тебя объекту?

— Нет, — уверенно заявил я. — Я бы точно не стал цеплять камеры людям, чтобы заснять их интимные проявления. Ни ради чего.

— Пусть мир сгорит, лишь бы не сделать видео, как три работницы камбуза дрочат вместе?

— Ты смотрела папку? — Я смутился.

— Да. Она у Викинга в нашем общем облаке. И, заметь, Дикий никому эти материалы не показал. Он их просто хранил, чтобы мотивировать людей на помощь ему. Вы с Викингом ознакомили с этими роликами больше людей, чем сам Дикий. Точнее он ознакомил с ними только тех, кто в кадре.

— Ты его оправдываешь? — Я всерьез удивился.

— Я пытаюсь смотреть беспристрастно на человека, который спас тебе жизнь, — спокойно ответила Чернуха. — Для меня это важно. Я не знаю, что нашел Дикий и что он задумал. Но я вижу, что он идет как бы по пути наименьшего зла.

— Да брось! — Я рассмеялся.

— Не брошу. Наоборот, попрошу тебя посмотреть на его поведение с моей точки зрения.

— Путь наименьшего зла? — Я задумался, прогоняя в памяти все, что знал о Диком.

Действительно, с этой точки зрения все несколько иначе выглядело, чем с привычной для меня. Чернуха была права, Дикий никому не показывал ролики. Мы сами их у него украли и положили в папку, открытую для всего взвода. Дикий никому не причинил прямого вреда. Наоборот, он бросился меня спасать, отложив, возможно, главное дело своей жизни.

— Нда… — Я прервал затянувшуюся паузу. — Твоей точке зрения в моих наблюдениях ничего не противоречит.

— Учитывай это, пожалуйста, в дальнейших отношениях с Диким, — попросила она. — Иногда требуется капля зла, чтобы получить возможность сделать море добра.

— Спасибо, — от души поблагодарил я. — Никому из нас в голову не пришло так глянуть на это. Но ты права, даже когда Дикий нас шантажировал, он никому никакого зла не причинил. Он просто добивался своей цели сомнительными методами.

— Сомнительными. — Согласилась Чернуха. — Но от них никто не пострадал. У меня такое ощущение, что он все очень четко просчитывает. Бывает такой склад ума, знаешь, как у шахматистов. И еще. Попытайся узнать о его прошлом, до того, как он пропал на «Тапрабани».

— Это зачем?

— У меня есть предположение.

— Поделись. — Я заинтересовался.

— Если принять мою версию об особом складе ума, Дикий мог попасть на «Тапрабани» не случайно. Возможно, он не просто что-то нашел, а знал о существовании этого, а на «Тапрабани» лишь искал подтверждение. У него заметно травмированная личность. Я, как женщина, вижу это лучше тебя, не спорь. Он сирота. Что стало с его родителями? Где он жил с ними? Почему погибли оба? Почему его не забрали другие родственники? В общем, не пори горячку и не цепляй ярлыки. Давай разберемся, я тебе помогу.

— Хорошо. Только будь на моей стороне, для меня это важно.

Она обвила рукой мою шею и поцеловала в губы.

— Ты дурачок, — сказала она, и коснулась пальцем кончика моего носа. — Пойдем, а то Мышь нас заждалась.

— Она не маленькая, прекрасно знает, зачем мы уединились. — Я пожал плечами.

— Именно поэтому будет дуться. Для нее это еще не имеет того значения, которое имеет для нас, и она думает, что мы всякими взрослыми глупостями занимаемся, вместо того, чтобы ловить рыбу.

Мы вышли из дома. Оказалось, что Мышка не только умудрилась самостоятельно вывести катер из эллинга, но и ошвартовала его у пирса. Я помахал ей рукой. Она ответила.

— Не дуется, — заметил я. — Она взрослеет, и для нее наши взрослые глупости перестают быть глупостями и приобретают значение.

— Наверное, ты прав. — Чернуха взяла меня за руку и мы направились к катеру. — Это называется гормональная обусловленность желания. Пока ее нет, «писька» — просто смешное слово, ничего больше. А когда появляется, меняется очень многое.

— Это уж точно, — произнес я, вспомнив, как в лагере менялось мое отношение к Ксюше с чисто дружеского на полное эротизма. — Слушай, а ты только сами видеоролики смотрела в папке, или отчет Дикого тоже?

— Ты про исследовании о биологии акватории?

— Да.

— Просмотрела, но не нашла там ничего интересного. Мне кажется, ни у кого из нас не хватает образования в этой области, чтобы понять, о чем оно.

— Но у меня есть предположение. — Я решил с ней поделиться. — Мне кажется, на основе изучения пищевых цепочек, Дикий обнаружил признаки присутствия очень крупного биотеха.

— Платформа?

— Гигантская платформа, — уточнил я. — С ракетами, длинной в тридцать метров или даже больше.

— С термоядерными боеголовками? Живая? — Чернуха задумалась.

— Если я прав, то твоя теория о пути наименьшего зла может оказаться несостоятельной, а моя, о маленьком подлом шантажисте, заиграет новыми красками.

— Интересно. Если он нашел такую платформу, почему не сообщил об этом?

— Вот. Тут твоя теория начинает пошатываться. А моя дает ответ. Дикий не хочет, чтобы платформу убили. Он хочет взять ее под контроль, как мы это делали, и шантажировать Метрополию, пригрозив термоядерным ударом по городам.

Конец ознакомительного фрагмента.