Тайга

Дмитрий Шпилёв, 2020

Одержимый ненавистью от измены, эмоционально выгоревший от неудачного брака Ефрем жестоко убивает свою жену. Он пытается избавиться от расчленённого тела, но по воле случая его тайна становится известна. Не желая даваться в руки правоохранительных органов, Ефрем находит только один выход из сложившейся ситуации – бежать и скрываться в тайге. Годы одиночества и изоляции от мира делают его безумцем. Единственное, что помогает ему выжить в суровых диких условиях – убийство и поедание случайных людей… Книга содержит сцены особо жестокого насилия. Содержит нецензурную брань.

3

— Чем я могу вам помочь? — подошёл к Ефрему продавец в хозяйственном супермаркете, куда он зашёл после работы.

— Скажите, у вас есть что-нибудь едкое, чем можно было бы растворить органическую ткань?

— Да, у нас есть хорошее средство от засоров труб.

— Нет, не то… В канализационной трубе застряла крыса, мне надо бы залить сток хорошенько, чтобы тушку разъело.

Продавец задумался.

— Можно попробовать эту вот вещь. Ей можно размягчить ткань, и потом смыть в слив, но кости всё равно останутся.

— Это ничего. Я возьму сто бутылок.

— Большая крыса у вас, — удивился продавец.

— Я от клинингового агентства. Крупный заказ на склад фуража, там развелось всякого у них… — уклончиво отвечал Ефрем.

Продавец понимающе кивнул головой и повёл Ефрема на склад.

Конечно же, дома Ефрем не решился растворять всё тело сразу, а отрезал небольшой кусок от живота Женьки, кинул его в литровую банку и залил едкой жидкостью. Через пару часов жидкость вспенилась, образовав на своей поверхности толстую пленку выеденного жира. Волокна мышц немного набухли, стали пористыми, мягкими и легко разламываемыми, но полностью не растворились. Ефрем выругался и слил жижу в унитаз. Полностью растворять в ней всё тело было нельзя. Кишки с желудком такая дрянь тоже не разъест, а вот ливер попробовать можно. Резать мясо в тишине было скучно, и Ефрем на фоне включил радио с лёгкой, расслабляющей музыкой. За окном слышался шум двигателей проезжающих машин и громкое чириканье мелких пташек. Людей на улице в этот будний день почти не было. Лишь однажды проходила какая-то бабка с тележкой, да шарилась по дворовым мусоркам бродячая собака. Когда весь ливер был порезан, Ефрем снова выглянул в окно и увидел эту облезлую шавку, которая что-то выискивала в кустах прямо под его окнами.

«Съест или не съест? Если не будет есть, придётся вниз спускаться… А если съест? По-любому съест. Эти даже за кусок черствого хлеба перегрызутся», — подумал Ефрем, свистнул собаке и через форточку бросил на голые ветки кустов небольшой кусочек лёгкого. Собака принюхалась, тут же подхватила его пастью и начала жевать. Вслед за первым куском лёгкого он кинул и второй. Через минуту под окнами Ефрема возникла ещё одна дворняга, которой он выкинул кусок сердца. Уже совсем скоро под окнами бегала целая стая из восьми собак. Они вынюхивали пропахшие мясом кусты, снег у дороги и узкую тропку через двор. Многие поднимали морды вверх и голодно облизывались. Ефрем решил, что такая стая собак у его окон вызывает слишком много подозрений. Кормёжку надо прекращать. Он выкинул собакам ещё пару кусков и хотел уже закрыть окно, как услышал с улицы громкий старушечий голос.

— Вот зажрались, свиньи! Тут людям нечего есть! Лапы куриные на ужин варю, а они мясом собак бездомных кормют! Что ж ты делаешь, сынок? Если мясо тебе некуда девать, так выноси, я-то быстро его приспособлю!

Ефрем призадумался.

— Ливер будешь?

— Так это ж самое вкусное!

— Печень заберёшь?

— Ты ещё спрашиваешь? Сам бы попробовал котлетки из печёнки. Знаешь, какие вкусные? Да ты выноси! — спохватилась бабка, испугавшись, что если она сильно расхвалит вкусовые качества печени, но Ефрем решит готовить её сам и передумает ей отдавать.

— К подъезду подходи.

Ефрем наложил бабке в пакет печёнку и две почки в нагрузку — он понял, что те люди, которые едят варёные куриные лапки с магазина, всеядны. Он вышел из подъезда на крыльцо и наткнулся на соседа Акима, который курил под козырьком крыльца.

— Здорово! — протянул тот руку Ефрему.

— Привет, — уклончиво ответил Ефрем и поспешил сразу зайти на угол дома, чтобы сосед не увидел ничего лишнего, но из-за угла навстречу Ефрему уже бежала голодная бабка.

— Печень свиная-то? — громко прогундела она сразу как увидела Ефрема.

— Свиная, свиная, бабуль.. — тихо ответил он. — Пошли за угол, а то видишь, сосед вон, тоже хочет.

Бабка сразу всё поняла, закрыла свой рот и молча зашла за угол дома.

— Тебе ещё почки положил, вот, — протянул Ефрем ей черный пакет.

От счастья бабка начала благословлять Ефрема и кланяться ему в ноги за его щедрость и доброту.

— У тебя ж если будет ещё — больше не выкидывай! — строго пожурила его бабка на прощанье. — Если что, я на той улице живу, на Тимирязевской, дом двацпять. Спроси Ефимовну, меня там все знают!

Ефрем что-то сказал, отмахнулся от приставучей бабки и пошёл обратно домой.

— Никак свежину добрым людям раздаешь? — прищурился Аким и хитро, как-то подозрительно подмигнул Ефрему. Ефрем смутился, но виду не подал.

— В деревне на выходных был, свинью резали… — сочинял Ефрем на ходу. — Дал мне этого ливера кучу…

— Людям чужим, значит, раздаёшь, а со своим соседом поделиться западло, э? Мясо-то есть на продажу? Я бы вырезки у тебя взял, если со скидочкой предложишь, — снова подмигнул Аким.

— На продажу больше нет, — натянуто улыбнулся Ефрем.

— Эх, тыы… — весело протянул Аким, предлагая Ефрему прикурить. — Как жена поживает? Работу не нашла?

— Всё хорошо, — уже не знал, что ответить Ефрем, сделал вид, что не заметил протянутой ему пачки и прошёл мимо Акима в подъезд.