Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь

Дмитрий Шелег, 2023

Московский повеса Тихомир приезжает в российскую глубинку, где влюбляется в очаровательную, но странную девушку Забаву, которая рожает от него сына. Позже оказывается, что Забава и ее сын являются потомками «Первых» людей на Земле, смыслом жизни которых является обретение высших знаний. За «Первыми» испокон веков ведут охоту потомки «Вторых» людей на Земле, желающие уничтожить «Первых», чтобы обрести мировое господство. Одновременно «Вторые» разыскивают древнюю реликвию «Первых», способную дать им доступ к высшим знаниям. Не зная об этом, Тихомир сталкивается с реальной угрозой, и не только для себя, но и для своего сына. Гонка и лишения, страх и радость, интриги и добродушие, убийства и спасения, загадки и ответы, а также внезапно нахлынувшие чувства к простой русской женщине – все это меняет мировоззрение Тихомира. А открытие основ исходного русского языка, восприятие исконной русской духовности и культуры приводит его к осознанию своего предназначения.

13 серия

Эпизод 1

Селянка 6 апреля 1862 года Москва — Санкт-Петербург

Хранитель, довольный собой, зашел в битком набитый вагон.

Тихомир и Третьяк с малышом напряженно сидели в ожидании его.

Хранитель подошел к ним и уселся напротив:

— Все прошло, как я и задумал!

Тихомир и Третьяк облегченно вздохнули.

— Но все равно маршрут надо сменить. И, как говорится, русские люди никогда ничего не планируют, а ждут, когда решение само к ним придет, — Хранитель расплылся в улыбке и глазами показал за их спину.

* * *

Тихомир оглянулся и увидел селянку, кормящую грудью младенца.

Он пихнул в бок Третьяка, тот привстал и тоже посмотрел назад на селянку.

Потом они вдвоем вопросительно посмотрели на Хранителя.

Хранитель скорчил гримасу учителя начальных классов гимназии, которому надо в сотый раз объяснять своим ученикам задание, встал и направился в сторону селянки.

* * *

Когда он вернулся, мужчины услышали:

— Селянку зовут Марфа. Она возвращается домой в село с новорожденной девочкой Леночкой, которую «нагуляла», пока была на заработках в городе. Родни у нее не осталось, но есть плохенькая изба и небольшой огород.

Тихомир и Третьяк все еще с немым вопросом смотрели на Хранителя.

Хранитель хлопнул себя по колену и, передразнивая селянку, продолжил:

— Она «согласная», чтобы мы у нее пожили. И «согласная» быть кормилицей: «молока, чай, и на двоих хватит».

Хранитель сделал движения руками в области груди, описывающие большие полусферы.

Третьяк понятливо закивал, а Тихомир остался сидеть, ничего не понимая.

Хранитель разочарованно развел руками и сказал, обращаясь к Третьяку:

— Чего сидишь? Иди — неси на кормление!

Тихомир устало спросил:

— Так куда поедем?

Хранитель пригладил усы и тихо произнес:

— Сойдем в Твери.

Эпизод 2

Выбор Марфы

6 апреля — 21 мая 1862 года Никольское

— А вашего-то как величают? — спросила Марфа.

Вопрос селянки поставил в совершенный тупик Тихомира, который и так остолбенело, с малышом на руках, осматривал «интерьер избы», и Хранителя, который, причмокивая, прохаживался с сомкнутыми за спиной руками по ее периметру.

* * *

Один Третьяк, громко хлопнув покосившейся дверью, не унывал от увиденной «роскоши», и с грохотом вывалил охапку дров:

— Надо печку проверить!

От этого грохота груднички зашевелились, и полился плач. «Концерт» начала Леночка, а подхватил «безымянный».

Марфа зацыкала на Третьяка и вытолкала его из избы.

Вслед за ним вышли и Тихомир с Хранителем.

* * *

Все втроем сели на завалинку и замолчали.

Первым заговорил Тихомир:

— Так как назовем?

Третьяк переспросил:

— Кого назовем?

И тут же получил оплеуху от Хранителя.

* * *

Из жителей двадцати пяти дворов Никольского остались, за редким исключением, старики и старухи.

Две соседки, из самых любопытных, увидев печной дым из избы Марфы, пошли на разведку. Уж больно долго изба пустовала!

Бабки решили, чтобы застать хозяев врасплох, идти через огород — «по-соседски».

* * *

Первого, кого они встретили, был Хранитель, который стоял у перекошенной, сколоченной с широкими щелями, уборной с выгребной ямой. Рукава Хранителя были закатаны, в одной руке он держал ведро с водой, а в другой тряпку.

Бабки заохали:

— Разве ж можно мужику уборную мыть? Стыд какой!

Хранитель в ответ улыбнулся и философски произнес:

— Стыдно в грязи жить, а не грязь убирать!

Бабки пооткрывали рты.

Хранитель сказал:

— Здравия вам желаю! Давайте, соседушки, знакомиться. Меня зовут Олег Ярославович.

Бабки засмущались такому обхождению.

* * *

Тут из избы вышел Третьяк, с руками, перемазанными глиной:

— Здравствуйте.

Бабки в ответ закивали, во все глаза рассматривая молодца.

Третьяк, словно оправдываясь, сказал:

— Вот, печь починяю.

Одна из бабок прищурилась:

— Уж не печник ли?

— Да нет, — ответил Третьяк, — Так щели позаделываю, чтоб не чадила.

— Смотри, пожара не наделай! — проворчала одна из старушек.

Хранитель, предвидя дальнейшие вопросы старушек, рассказал «легенду»:

— Это муж Марфы — Третьяк. А я его свояк. В избе еще есть мой сын — Тихомир.

При словах «муж Марфы» глаза Третьяка расширились, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжил:

— Марфа занята сейчас. Младенцев грудью кормит. У них с Третьяком недавно двойня родилась.

При этих словах глаза Третьяка вылезли из орбит.

Бабки зашептались между собой и, быстро-быстро перебирая короткими ножками в чунях, побежали назад через огород. Надо успеть по всем дворам рассказать! Уж будет о чем поговорить…

— Да-а… — произнес Хранитель, — Русская душа! Как я понимаю, здесь мы тоже ненадолго — по всей волости разнесут.

* * *

Так они и жили в избе у Марфы. Работали по хозяйству.

* * *

Даже Тихомир научился выравнивать старые ржавые гвозди и прибивать ими доски.

* * *

Марфа привязалась к красивому светловолосому Первому и уделяла ему больше внимания, чем собственной дочке.

* * *

Мужчины по ночам через одного стояли в карауле.

* * *

Как-то ночью во дворе дежурил Третьяк.

* * *

Марфа и дети спали за занавеской на теплой печи.

* * *

Тихомир остался «один на один» с Хранителем и за чаем из смородинового листа попросил его:

— Олег Ярославович! Научите меня «знаниям».

Хранитель помотал головой и совершенно серьезно ответил:

— Для того, чтобы обрести знания, надо обладать высшим разумом, который выше человеческого. Все живое имеет разум, разум нужен для понимания, а понимание нужно для действия.

Камень не имеет разума, поэтому просто лежит на своем месте, и ничего не понимает, и ничего не делает.

Растение имеет разум. Творец даровал растениям жизнь, чтобы они были пищей для животных и человека, и разум им дан только для этого. Цветок чувствует и знает: когда приходит ночь и становится холодно, ему надо закрыть свою чашу, чтобы сберечь семена, а когда выходит солнце, он поворачивает свою чашу к нему и раскрывается, чтобы напитаться солнечной энергией. Когда мало питательной воды, он углубляет свои корни, чтобы больше вырасти. Но растению не дано понять большего. Оно не понимает, кто это — животное.

Животное имеет разум больше разума растения, Творец даровал животным жизнь, чтобы они служили человеку. Для этого Творец даровал им глаза, уши, нюх, чутье, но разум животным дан только для этого. Жить и размножаться. Дикое животное знает, какое растение вкусное, а какое горькое. Оно понимает: чтобы не быть убитым, надо убежать или спрятаться. Животные строят себе дома, они живут вместе стаями, выбирают себе пару и дают потомство. А за домашними животными смотрит сам человек. Животные понимают, кто это — человек, потому что призваны служить ему.

Человек — самый разумный из всех живущих на земле, он понимает и растения, и животных. Человек призван учиться. Если не умеет плавать, как рыбы, чтобы проплыть через моря, то строит себе водный корабль. Если не умеет летать, как птица, чтобы перелететь через горы, то строит воздушный корабль.

Загадка замысла Творца в том, что, сколько бы простой смертный человек ни стремился понять замысел Творца, он не сможет этого сделать — Творец не дал ему такого разума. Эта загадка посильна только Первым, а каждый Первый должен самостоятельно ее отгадать. Но Забава не напрасно тебя выбрала!

Тихомир изумленно слушал простое, но совершенное для понимания объяснение и после паузы спросил:

— Олег Ярославович! А как вы стали Хранителем?

Хранитель поерзал на лавке и пригладил усы:

— История это давняя. Родился я в Ингерманландии. И чуть окрепшим младенцем был подброшен — оставлен на берегу острова Валаам на Ладожском озере. Так я попал в Валаамский монастырь. Подброшен был в воскресенье, отсюда и фамилия моя такая — Воскресенский. Типичные русские фамилии ведут начало от имени или прозвища основателя рода. Однако фамилия Воскресенский относится к самым необычным русским именованиям, имеющим искусственное происхождение. Даже бытовала поговорка, в которой перечислялись основные источники искусственных фамилий: «По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет его преосвященство». Отчество свое я получил от инока Ярослава, который меня нашел. А имя Олег мне дали по Святцам — в третий день октября.

* * *

Внезапно свеча на столе резко вспыхнула и начала гореть большим пламенем. Тихомир увидел отблеск огня на лезвии топора у печи, и его зрачки расширились.

Хранитель обеспокоенно спросил:

— Вы что-то увидели?

Тихомир не знал, что ответить.

Хранитель спешно поднялся и зашагал во двор проверить Третьяка.

* * *

В это же время Игнат незаметно подкрался к Третьяку и ударил его обухом топора по голове. Третьяк со стоном завалился на землю.

Игнат первой же попавшейся жердью подпер дверь и начал поджигать избу: сначала у двери, а затем пошел по кругу и закончил соломенной крышей. Сухое трухлявое дерево и солома быстро занимались огнем.

* * *

Хранитель попробовал открыть дверь, но ничего не получилось. Окна были слишком маленькие, чтобы в них пролезть.

Он стал плечом выбивать дверь и прокричал:

— Тревога!

Тихомир поначалу растерялся, но потом бросился к Марфе и начал ее будить:

— Вставай и быстро собирайся!

В избе уже явно чувствовался запах дыма и начал пробиваться огонь.

Марфа спросонья ничего не понимала — началась паника!

Тихомир выхватил револьвер и обернулся.

* * *

Хранитель уже выбил дверь вместе с завесами и бросился на Игната. Началась борьба.

Тихомир увидел, что Игнат берет верх над Хранителем, и прицелился. В ночной тиши раздался выстрел, после которого Хранитель замер и, цепляясь за Игната, сполз на землю.

Игнат рассмеялся и пошел в сторону Тихомира.

* * *

Из избы выбежала Марфа, держа в руках завернутое невесть во что дитя. Увидев происходящее, она во все горло завопила.

* * *

Тихомир целился в Игната, револьвер в его руке дрожал. Он выстрелил — промах.

Игнат приостановился, еще пуще рассмеялся и снова широко зашагал на Тихомира.

Тихомир на мгновение оцепенел, но потом скопил неизвестно откуда появляющиеся силы и выстрелил…

* * *

Пуля отбросила Игната навзничь, и в его лбу зазияла черная дыра.

* * *

Тихомир обернулся и с ужасом увидел, как перед горящей избой, причитая в голос, мечется Марфа.

В полыхающую избу было не зайти — там заживо горел второй ребенок.

* * *

Утром бабки-соседки провожали погорельцев:

— Мой Ванька их до города довезет. Там шпиталь открыли.

— А я говорила! А я говорила! Печку-то надо было хорошо смотреть. Городские…

* * *

На передке телеги рядом с мужиком, который управлял лошадью, сидел Тихомир в одной косоворотке и штанах.

Чуть за ним сидела Марфа, одетая в какие-то бабские тряпки, и держала на руках дитя, завернутое с головой в толстый платок.

Тихомир обернулся назад и увидел, что Третьяк с перевязанной головой, лежащий под старой овчиной, приоткрыл глаза.

Рядом с Третьяком на боку лежал Хранитель и, редко моргая, смотрел через утреннюю поволоку в небо.

Тихомир облегченно вздохнул и кивнул Марфе, которая откинула платок с головы дитя — это был Первый.