Страшные русские сказки

Дмитрий Чепиков

Первая книга из серии «Страшные русские сказки» поведает вам о невероятных приключениях охотников на монстров и причудливом переплетении сюжетных линий, а харизматичные персонажи и неожиданные повороты событий не оставят равнодушным ни одного читателя.

Маша и медведи

За месяц до истории с Морозко…

Охотник внимательно следил за ничего не подозревающим оленем, роющим копытом пожухшую осеннюю траву под раскидистым каштаном в поисках упавших плодов. Мужчина в залатанном овчинном тулупе старательно целился из кремневого ружья в благородное животное, ожидая, когда олень повернётся к нему боком для более надёжного выстрела. Вдруг животное вздрогнуло, подняло голову, увитую лесом ветвящихся рогов, и уставилось в сторону охотничьей засады. Затем, совершив грандиозный прыжок, олень устремился в сторону густой чащобы, мелькая быстрой тенью между зарослей дикого шиповника. Охотник безуспешно пытался прицелиться в бегуна, но вскоре потерял его из виду. Поднявшись с хвойного настила, мужчина забросил подвязанный холщовый узел с парой подстреленных глухарей за спину, и, не выпуская ружья из рук, выбрался из своей засады.

Охотник огляделся, пытаясь понять, что спугнуло желанную добычу. В пронизываемом ледяным ноябрьским ветром Олонецком лесу он вначале не уловил никаких изменений. Всё так же, как и раньше поскрипывали ветви, давно лишенные листвы, вдалеке размеренно ухал филин, чувствуя близкие сумерки. Однако вскоре к знакомым уху лесным звукам добавился топот тяжелого зверя, утробный низкий рык и треск ломаемого массивным телом кустарника. Новый шум доносился как раз с той стороны, куда смотрел испуганный олень. Охотник встал на одно колено, привычно упёр ложу ружья в плечо и навел ствол на колючую поросль, сминаемую приближавшимся зверем. Судя по шуму, животное шло прямо на него. Вскоре ближайшие кусты с хрустом раздвинулись, пропуская к охотнику гигантскую тушу бурого медведя. Зверь яростно ревел, подступая к человеку с ружьем, опустив мощную голову к желто-коричневому ковру осыпавшейся листвы. Охотник вздрогнул и попятился. Нет, его испугал не сам хозяин леса, медведей здесь было предостаточно, как живущих в местных лесах, так и пришлых шатунов. Среди них попадались весьма крупные экземпляры весом в пятьдесят пудов и более, но этот зверь был как минимум вдвое крупнее самого большого медведя из ранее виденных охотником. Однако не только это заставило человека отступать…

Глаза медведя горели ярким зелёным огнём, а развёрзнутая пасть изобиловала невероятным количеством крупных, причудливо расположенных клыков. Из пасти животного при каждом выдохе вырывался пар такого же изумрудного оттенка, каким светились его глаза. Медведь подобрался совсем близко, и охотник выстрелил точно в массивный покатый лоб. Однако пуля, не встретив никакого препятствия, со звоном впилась в ствол осины позади медведя. Охотник на мгновение оторопел, потом бросил ружье и ринулся наутёк. Но зверь был гораздо быстрее его. Тремя прыжками медведь догнал человека, ударил бегущего сзади по ногам, ломая бедренные кости, а затем принялся рвать плоть упавшего, ещё живого, охотника. Умирающий человек ещё скрёб в агонии комья подгнивающей листвы, а хищник, задрав голову к небу, издал победный оглушительный рёв. Из чащобы ему вторили несколько не менее громогласных звериных голосов…

Два всадника медленно ехали по узкой дороге под моросящим дождём вдоль изб небольшой деревеньки, окруженной со всех сторон обширными олонецкими лесами. Короткий осенний день заканчивался, и в округе быстро смеркалось. Полей здесь не было. Охотничье поселение из полутора десятков семей жило за счёт всевозможной лесной добычи: от ягод и грибов до шкур, идущих зажиточным горожанам на шубы. В деревне было малолюдно — лишь несколько женщин показались в окнах и тут же спешно закрыли ставни. Выбежавший из ближайшей избы мальчишка был немедленно схвачен за ворот выскочившей вслед за ним старухой и потащен обратно в дом.

— Эй, женщина, погоди! — крикнул пожилой женщине спешившийся всадник.

Второй мужчина последовал его примеру и спрыгнул в чавкающую дорожную грязь, звякнув пристегнутыми к поясу пистолетами. Оба приезжих оказались с головы до ног увешаны оружием, а к сёдлам коней были приторочены странного вида кремневые ружья с непонятными трубками, прикрученными поверх длинных, шестигранных стволов.

— Чего надобно? — старуха впихнула в избу непослушного ребёнка и обернулась к незваным гостям. — Вы кто такие?

— Я Пётр, а это вот мой брат Фёдор, — рослый мужчина, оказавшийся молодым парнем с густой чёрной бородой, ткнул навершием хлыста в бок своего спутника в длинном дорожном плаще с капюшоном, скрывающим почти всё его лицо так, что виднелась только такая же борода как у его спутника.

— Беловы мы, — сказал второй, названный Фёдором, и отвесил подзатыльника Петру, мстя за тычок хлыстом. Потом многозначительно добавил: — Княжеского роду у тебя гости, бабусь. Нам бы переночевать, да в порядок себя привести, а то вон заросли бородищами в пути.

— И перекусить было бы неплохо, — добавил Пётр и похлопал себя по толстому кожаному кошелю, подстегнутому к узорчатому поясу. — Хочешь серебряными рублями, а хочешь — бумажными деньгами заплатим.

— Серебром — оно вернее, ступайте в дом, — ворчливо произнесла старуха, оценив продемонстрированный кошель жадным взглядом выцветших глаз.

— Эй, Степан, — крикнула бабка в приоткрытую дверь. — Гости у нас. Лошадей в стойло заведи, да обе лохани приготовь с горячей водой.

Из-за двери тотчас высунулась седая голова сухонького старичка, повертела во все стороны и тут же спряталась. Через миг старик в грязном тулупе уже распахнул двери гостям и бросился выполнять указания хозяйки.

— За стол садитесь, ближе к печи, — пригласила бабка вошедших в избу путников. Потом недоверчиво спросила: — Точно, князья? С виду больше на беглую тать похожи, чем на господ. И ребячитесь как-то несурьезно.

— Точно, бабусь, вот те крест! — заверил её Фёдор, усаживаясь на лавку, вплотную придвинутую к тёплой печи, с которой на нежданных гостей поглядывал испуганный мальчишка. Старуха прицыкнула на ребёнка и тот немедля забился в тёмный угол, подальше от пытливых глаз чужаков.

— И как к вам обращаться, ваше сиятельство или ваша светлость? — осведомилась хозяйка, спрятав в подол несколько серебряных монет, выложенных на стол гостем.

— Никак. По имени зови, как сказано, Петром да Фёдором. В нашем деле не до чинов, — последовал ответ.

— В каком деле? — с порога спросил вернувшийся муж старухи. Бабка сердито на него посмотрела, и старик замялся, переступая с ноги на ногу.

— Двух егерей из уезда ищем, пропали у вас в лесу, — Пётр потянулся деревянной вилкой к котелку с дымящейся вареной картошкой, пока его брат усердно резал горячую зайчатину странным на вид клинком. — Малец, а ну бегом к нам за стол ужинать. Почуяв аппетитный запах, мальчишка преодолел свой страх перед незнакомцами и спустился с печи, сопровождаемый неодобрительным взглядом старухи.

— Зря приехали. Не найдёте вы ни их, ни наших мужиков, — с дрожью в голосе произнес дед, тоже подсев за стол к гостям. Старик выставил на стол пузатую бутыль мутного самогона и вздохнул. — Сами мы кормильца потеряли в лесу, только ружье разбитое нашли да тряпье кровавое. И других тоже…

— Других? — оборвал его Фёдор. — То-то мы смотрим, что из окон на нас одни бабы таращились да детишки.

— И других, — подтвердил дед, наливая гостям спиртное в деревянные чарки. — Семерых мужиков лишились в этом месяце — почитай всех охотников в деревне. Егеря уездные искать их в лес отправились. Выстрелы мы слышали, а из лесу никто не вернулся. За егерями уже никто не пошел. Некому. Я да Потап хромой из мужского полу остались, остальное бабы и ребятня, как вы и подметили.

— Звери нападают или люди? — спросил старика Фёдор.

— Оно-то вроде как звери, — дед покосился на старуху, словно вопрошая разрешения. — А с другой стороны, вроде, как и не звери. Семёновна, соседка, в прилеске зелёный чертовской свет видала, богом клянется.

— Это как? — опешил Пётр.

— Да говори ты им уже, Стёпка, — приказала старику бабка. — И про Марию, про ведьминское отродье расскажи. Она на нас беду накликала.

— То ещё неизвестно, старая! — вскипел дед. — Она раны охотникам травами и заговорами исцеляла и детишек от болезней лечила. А вы, дуры старые, обереги вокруг ее дома изломали и камень, на котором она порошки целебные толкла, выворотили и в овраг бросили.

Братья с любопытством внимали перепалке хозяев, впитывая каждое сказанное ими слово.

— В лес, значит, не ходите теперь? А как мясо добываете? — поинтересовался Пётр, подсовывая мальцу очередной кусок зайчатины.

— Жизнь дороже, милок. Силки ставим рядом с избами да запасы расходуем. Дичи тут появилось множество, только брать её боязно, — снова вздохнул старик. — Как бы зиму пережить.

— Ну всё, поболтали-поели, идите в баньку, князья, — скомандовала хозяйка. — А я вам пока рогожи постелю, одному на печи с малым, а второму подле неё. Княжеских полатей нет у нас. Уж не обессудьте.

Пока братья отмывались и скребли ножами свои бороды, старики тихо спорили, доедая остатки ужина. Банились Беловы больше часа, пока вода в лоханях совсем не остыла.

— Сведу вас утром к Марии. Лучше неё про наши беды никто не расскажет, — заявил дед вмиг помолодевшим после помывки и бритья гостям. Оба брата теперь и впрямь не тянули больше чем на двадцать-двадцать пять годков. Вскоре гости улеглись спать, нарушив тишину в избе молодецким храпом. Погремев в сенях, дед Степан уселся на скамье у окна и долго ещё с интересом разглядывал при тусклом свете догорающей свечи удивительные ружья Беловых, которые он от греха подальше занёс на ночь в избу.

Утро следующего дня было таким же ненастным, как и шесть предыдущих до него. За околицей долго не светлело, а потом и вовсе начали падать первые редкие снежинки. Рассвет с трудом пробивался сквозь одеяло хмурых туч.

Оставив лошадей и часть поклажи, братья двинулись вслед за ковыляющим Степаном в лес, прихватив ружья и солдатские ранцы, доверху набитые стеклянными пузырьками с разноцветной густой жидкостью и прочим добром. Шли молча, почти след в след, по узенькой тропинке, утоптанной почерневшей и прихваченной заморозком травой. Отойдя от деревни в лес на полверсты, компания вышла прямиком на аккуратную двухэтажную избу с ярко окрашенными пурпуром стенами и двускатной тёсаной кровлей. За оконными стеклами весело проглядывали горшки с цветами, а пространство перед домом украшал большой круг, выложенный из разноцветных камней.

— Пришли. Эй, Мария, к тебе гости! — зычно крикнул дед, осторожно приоткрыв калитку низенького заборчика.

— Не похоже на жилище ведьмы, — поделился с братом Фёдор. — Больно уж чисто и нарядно.

— И черепа детские на шестах не торчат, а под ногами гремучие змеи не вьются, — передразнил его тон мелодичный и приятный женский голос за спиной путников.

Все трое повернулись разом как по команде. Степан, опираясь на палку, а Пётр и Фёдор с ружьями наперевес, вмиг оказавшимися в их руках одним заученным движением.

Правда оружие Беловы быстро опустили, увидев, что перед ними, подбоченясь, стоит ослепительной красоты рыжеволосая девушка, одетая в длинную песцовую шубу. Очаровательные зелёные глаза ведьмы с любопытством взирали на озадаченных Беловых.

— Ну, что благородные господа рты открыли, прошу в дом, — снова прозвенел нежный девичий голос. — А ты, Степан, иди к жене, да не задерживайся в лесу.

Старик вздрогнул, и чуть ли не бегом припустил обратно по тропинке в сторону деревни. Братья переглянулись и, не выпуская из рук оружия, последовали за Марией в избу. Внутри их ждал ещё один сюрприз. Убранство внутри помещения не уступало богатой меблировке их родного имения. Помимо того, интерьер дополняли всяческие магические принадлежности: хрустальный шар, связки засушенных трав, свечи из чёрного воска, кубки и стопки пожелтевших от времени бумаг. Всё это в изобилии присутствовало на столах и многочисленных резных полках.

— Васька, а ну выплюнь! — послышался возмущенный голос хозяйки, обратившейся к толстому чёрному коту, меланхолично жевавшему мышь на атласном кроватном покрывале. Васька и ухом не повёл, продолжая свою трапезу

— Откуда знаешь, что мы благородные? — спросил Фёдор, прислонив оружие к скамье из красного дерева. Брат последовал его примеру.

— В зеркале вчера видела, что гости ко мне прибудут, — ведьма сбросила шубу и присела на угол кровати, поглаживая кота, который, наконец, уронил мышь на пол и раздумывал, спрыгивать ли за ней.

— А про то, кто вы такие и какими делами промышляете, знают не только ведающие и живые, но и ушедшие, — девушка понизила голос. — Одним Беловы поперёк горла, другие боятся, третьи восхищаются. О вас говорят такие существа, о которых вы слыхом не слыхивали.

— Любопытно, — произнёс Пётр, всё ещё озираясь вокруг и ожидая подвоха. — А мы как тебе?

— Мне вы нужны, как и я вам нужна. — голос Марии стал жестким. Она резко встала с кровати, испугав кота, бросившегося бежать вверх по лестнице, и нервно заходила по комнате. — Местные испортили процесс одного сложного заклинания, наложенного поверх другого защитного ритуала, и теперь последствия…

— Говори яснее и короче, — строго оборвал ее Фёдор, поглаживая рукоять заткнутого за пояс клинка. — Может ещё удастся спасти хоть кого-то из пропавших людей.

— Не удастся, — отрицательно покачала головой ведьма. — Даже с моей помощью у вас шансов немного. Ваше оружие непростое, но оно бессильно против него. Разве, что кинжалы, но так близко подойти к нему — верная смерть.

— Кого ты выпустила из бездны к людям? — спросил Фёдор, усевшись рядом с братом на скамью.

— Всё было бы хорошо, если бы не сумасшедшие старухи, сломавшие обереги, — обиженно закусила нижнюю губку Мария. Она подошла к самому большому столу и щелчком пальцев зажгла топку медного самовара. — Дичи вокруг деревни становилось всё меньше, поэтому я решила помочь охотникам. Вызов духа-медведя, хозяина леса, при соблюдении определенных правил, дело несложное, если в это дело не вмешивается злой умысел. Цепь оберегов была нарушена, и дух прошел не через те врата. Он зацепил опасное существо из Черного мира, исказившее саму суть доброго духа, сделавшее его чудовищем.

— Опиши его подробнее, — попросил Пётр, поднявшись со скамьи за предложенной чашкой дымящегося чая.

— Всё, что я смогла понять, это то, что мы в итоге получили злобного медведя-призрака, питающегося человеческой плотью и становящегося сильнее с каждым куском съеденного человеческого мяса. Но и это ещё не всё.

— Не всё? — криво усмехнулся Пётр, осторожно отхлёбывая горячий напиток. Фёдор укоризненно посмотрел на него: покойный отец обучал их, без необходимости ничего не есть и не пить в чужих домах.

— Не всё, — подтвердила Мария. — Через три дня их было уже двое, неделю назад появился ещё один. Нарушить границу моего двора они не могут, но деревня… беззащитна.

— Этим можно их убить? — Фёдор распахнул ранец со склянками, демонстрируя содержимое ведьме.

— Нет. Нужно привести их в нужное место, в магический круг перед избой, и удержать там, пока я не отправлю их обратно во врата. Одной мне это не сделать. Дух хозяина леса, конечно же, при этом погибнет, но это меньшее из зол, — Мария замялась и расплескала вторую чашку чая на полированные половицы.

— Договаривай, — приказал Фёдор, видя, что девушке есть ещё что сказать.

— Я видела, что один из вас погибнет. Виделось размыто и неясно кто именно, но один погибнет непременно.

— Хм… — задумчиво промычал Фёдор, а Пётр присвистнул. В избе повисло напряженное молчание.

— Ну, чего рассиживаться. Как заманить их в круг? — нарушил тишину Пётр. — Мы уже сталкивались с плохими предсказаниями. Обойдётся и в этот раз.

— Это несложно, чудовища агрессивны. Они сразу погонятся за вами. Помните, не сражайтесь с ними в лесу, они быстры. В кругу тяните время, уворачивайтесь, пока я не закончу. — Мария отошла от стола с самоваром к комоду со склянками и сухими травами. — Идите. Я кое-что придумала вам в помощь.

Покинув ведьмину избу, Беловы побрели в чащу, осторожно ступая по первому выпавшему снегу и озираясь во все стороны. В лесу стояла гробовая тишина, верхушки потемневших голых деревьев слегка покачивались, но не издавали ни звука. Издалека донесся протяжный волчий вой, подхваченный десятком звериных глоток. Братья переглянулись.

— Только волков нам не хватало, едрить, — ругнулся Фёдор. — Что про ведьму думаешь, брат?

— Она очень красива, — со странными нотками в голосе проговорил Пётр, вглядываясь в гущу деревьев. — Не похожа на ведьму совсем.

— Да ну. Из-за её колдовства люди погибли, сироты остались в деревне, — возразил ему родственник. — Нужно будет с ней разобраться, когда закончим с духами.

— Местные помешали Марии… — начал было Пётр, но брат остановил его жестом и навел ружье на гущу кустарников. Пётр, опустился на одно колено, аккуратно положил оружие и достал из ранца тонкостенный стеклянный шар с красной жидкостью.

— Испробуем тётушкин рецепт, — подмигнул он своему товарищу, тоже услышав тяжелый топот за кустарником.

Зверь не заставил себя долго ждать, круша все на своем пути и распространяя вокруг себя зелёную дымку.

Братья не дожидались, пока хищник приблизится к ним. Грянули выстрелы, точно попавшие в цель. В этот раз пули завязли в туше зверя, расцвели оранжевыми вспышками и ненадолго приостановили медведя. Хищник ошеломленно замотал головой, призывно заревел и вновь помчался на Беловых. Братья теперь улепётывали со всех ног в сторону магического круга. Рёв доносился до убегающих людей слева и справа. Два гигантских медведя присоединились к погоне, зажимая Петра и Фёдора в полукольцо. Светящиеся зелёным магическим цветом хищники всё ближе мелькали за деревьями, приближаясь к братьям с каждой секундой. Когда один из медведей оказался на расстоянии верного броска, Пётр швырнул в зверя стеклянный шар. Стекло разлетелось вдребезги, а могучее тело монстра окутало жгучее алое пламя. От жуткого вопля, совсем непохожего на медвежий, затряслись стволы ближайших деревьев. Волшебный состав пламени проник в неземное существо, засевшее в медвежьем теле, причиняя ему нестерпимую боль.

До ведьминого круга оставалась треть пути, когда два из трех хищников нагнали Беловых в тесной ложбине. А третий зверь, опередив братьев, перегородил им путь к избе. Отбросив в сторону бесполезные разряженные ружья, люди стали спина к спине и выхватили пистолеты. Выстрелы пулями с высеченными на них кельтскими рунами на чудовищ не произвели никакого впечатления. Сжимая в руках ножи, Беловы приготовились к рукопашной.

От монстров их отделяли считанные шаги, когда на медведей обрушилась волчья стая. Помощь от Марии подоспела как нельзя вовремя. Волки стремительно атаковали свирепых чудовищ, повисая на них и кусая за всё, куда могли дотянуться. Они значительно уступали медведям в размерах, но не в ярости и ловкости. В их рубиновых глазах было не меньше ненависти к пришельцам из другого мира, чем у их противников. Волки погибали один за другим, устилая своими разорванными телами дорогу к ведьминому кругу и дав братьям возможность добежать до нужного места. На крыльце избы их уже ждала Мария. Она была в странном облачении, напоминавшем рясу с глубоким капюшоном, а в руках держала старинную, истрепанную книгу в серебряном переплёте. Расправившись со всеми волками, к избе приближались и медведи, утробно рыча и принюхиваясь. Чудовищ сбило с толку то, что люди, которые убегали от них, внезапно остановились и изготовились к схватке, выдернув из центра круга черные длинные палаши, приготовленные для них ведьмой. Клинки с роскошной гардой, сплошь покрытые вытравленными письменами задрожали в руках у Беловых, переполняясь энергией.

Как только три медведя ступили в магический круг, их атаковала новая порция волков, появившаяся прямо возле избы. В этот раз братья присоединились к схватке. Они наносили быстрые удары монстрам, кружились вокруг них и ловко уворачивались от взмахов мощных лап и укусов клыкастых челюстей. Шум стоял невообразимый. Вихрь из когтей, клыков и черной стали слился в одно целое, пока Мария, покачиваясь, читала заклинание на незнакомом братьям языке. Казалось, это длилось целую вечность. Наконец, ведьма замолчала. Круг вместе со всем содержимым наполнился ослепительно-белым светом, озарив тусклый лес в радиусе сотен саженей.

Когда свет погас, в ведьмином кругу остались только два измотанных, пошатывающихся человека. Магические медведи-людоеды пропали вместе со стаей призванных Марией волков.

— Просчиталась ведьмушка с предсказаниями, — язвительно заявил Фёдор, с нежностью потирая эфес клинка — Эти штуковины мы, пожалуй, заберём себе. Да и с тобой пора поговорить по-нашему.

— Федь, погоди ты, — одёрнул брата Пётр, а Мария обиженно насупилась и захлопнула книгу.

Поговорить по-свойски с ведьмой у Беловых не вышло. Четвёртый хищник вынырнул из-за угла избы и с невероятной быстротой атаковал растерявшихся людей. Фёдор, стоявший спиной к зверю, принял первый удар. Острые, как кинжалы, когти, разодрали одежду с подшитыми защитными пластинами, и вонзились Фёдору в тело. Он рухнул на истоптанную в предыдущей схватке землю, заливая её кровью из глубоких ран.

Следующим ударом зверь разодрал руку Петру, тесня его к крыльцу избы. В руках у Марии, вместо книги, невесть откуда появился деревянный посох с костяным наконечником, и девушка несколько раз прилично огрела им медведя, вышибая при каждом ударе из шкуры чудовища сноп зелёных искр. Однако это действо лишь разозлило могучего врага. Зверь отшвырнул девушку, сломав посох, но, к счастью, не причинил ей особого вреда. На ногах остался только Пётр. По его руке, из открытой раны лилась кровь, стекая даже по лезвию палаша. Белов чувствовал, как правая рука, держащая меч начинает неметь. Он прекрасно фехтовал обеими руками, но сейчас пальцы левой руки были изранены до такой степени, что и думать было нечего перебросить палаш в другую руку. И Пётр решился.

Рванув вперёд в отчаянном прыжке, он рубанул изо всех сил по толстой шее медведя. К его удивлению палаш с лёгкостью разрубил плоть хищника и застрял в позвоночнике существа. В следующее мгновение неведомая сила отшвырнула Петра на десяток шагов. Медведь залился алым светом, съежился, как пустой бурдюк, а потом и вовсе исчез в красноватом мерцании…

Пётр с трудом поднялся на ноги и направился к брату, мертвея от страха, что потерял Фёдора навсегда. Возле лежавшего на животе парня уже склонилась Мария и лила тягучую синюю жидкость прямо на ужасные раны на спине Белова. Пётр не верил своим глазам: разорванные мышцы стягивались в прежнюю форму, восстанавливались даже поврежденные участки кожи. Однако Фёдор был всё ещё без сознания.

— Помоги занести его в избу, — приказала Мария, как-то странно поглядывая на Петра. — Твоя кровь…

— Что моя кровь? — спросил Пётр, помогая тащить обмякшего брата к крыльцу.

— Твоя кровь на клинке сразила существо из Чёрного мира. Это невероятно! — девушка пнула дверь ногой в изящном сапожке, и они втащили Фёдора в тёплую избу.

— Когда он придёт в себя? — спросил Пётр, без сил усевшись на гору выделанных шкур рядом с кроватью, когда его брат был уложен и заботливо укрыт шерстяным пледом.

— Дня три-четыре и можете снова носиться по миру со своими глупыми делами, — ведьма погрузилась в гору свитков, что-то сверяя, потом протерла рукавом старое медное зеркальце и вздрогнула, всматриваясь в него.

— Дня три-четыре, — задумчиво повторила она. — Научу тебя за это время чему-нибудь полезному, чтобы вы с братом не сгинули в случайной драке с обычным вурдалаком или нетопырём. Мы не можем позволить этого себе, ибо грядет буря, которой не было тысячу лет!

Пётр хотел было расспросить Марию поподробнее о сказанном, но уснул от усталости, там же где и сидел.

Ведьма взглянула на улыбающегося во сне Петра, перевела взгляд на безмятежного Фёдора, грустно покачала головой и направилась на второй этаж. Там, среди гор заклинательных книг и гримуаров, она надеялась отыскать решение надвигающейся беды, по сравнению с которой, сегодняшняя схватка в магическом кругу была лёгкой прогулкой…