Путь к цели

Дмитрий Султанов, 2017

Интернатский парень Грэгори только готовится выйти в большой мир, с его мегаполисами и враждующими корпорациями. Но удача отвернулась от него, стремительным взмахом перечеркнув планы и мечты. Кажется, жизнь сломана. Но что может остановить человека, у которого есть цель? Он готов преодолевать боль и страх и, стиснув зубы, снова и снова рисковать собой, чтобы изменить себя в этих схватках. Он обязан сохранить последний осколок своей разрушенной жизни!

Глава 6

— Оружие брось!

— Перед глазами наконец проясняется, и я обнаруживаю, что фигура спасшего меня бойца принадлежит Патрику. Здоровяк в бронежилете, но без шлема выглядел уже слегка потрепанным. В некоторых местах его форма была разорвана, открывая вид на кибернетическую руку. Но общий вид показывал, что прошедшие бои нисколько на него не повлияли, и оружие продолжало твердо смотреть прямо мне в лицо, угрожая в любой момент окраситься вспышкой выстрелов.

— Брось, говорю!

После пережитого до меня с сильным опозданием доходит суть его слов, и я с удивлением обнаруживаю, что каким-то образом успел подхватить брошенную ранее винтовку за ствол на манер дубинки. Кисть раскрывается, и ныне бесполезное оружие падает на пол. Сразу же сажусь на задницу и провожу рукой по лицу, убирая кровь с глаза. Напряжение начинает потихоньку отступать.

— Больше ничего нет, — вздыхаю я, пытаясь нащупать порез, из которого меня заливало кровью.

— Он жив? — голос того лысого Карла доносится из коридора, а затем он появляется в проходе, переступая через труп обезглавленного вражеского бойца.

— Да вроде бы, но выглядит хреново, — отвечает Патрик, медленно опуская винтовку.

— Вы мне поверили, раз вернулись? — с надеждой спрашиваю я, аккуратно вставая на ноги. Голова резко кружится, и я с трудом удерживаю равновесие, уцепившись за стену. Секундное потемнение перед глазами проходит, и мне удается выпрямиться.

— Нет, но терять потенциального шпиона или информатора глупо. Возможно, из тебя получится что-то вытянуть полезное и корпорация за это нас премирует, — пожимает плечами здоровяк.

— Я же говорил, что Грэгори — это я, а не тот, кто у вас там на фото, — слегка нервно отвечаю я, снова стирая кровь с глаза. Опершись на стену, я пытался перевести дух от произошедшего. Сердце снова застучало как сумасшедшее, взбесившись с некоторым опозданием. Вдумчивое размеренное дыхание помогало успокоиться, но я все же пытался лишний раз не коситься на лежавшие рядом трупы врагов.

— Если это правда, так тем более тебя стоит спасти, — меланхолично произнес Карл, — все, пошли уже. Гражданских пытаются эвакуировать, и лучше бы нам поспешить — слишком много варронцев здесь.

— Все так плохо? — спросил я, с усилием отрываясь от стены.

— Ну, смотря, с какой из сторон конфликта смотреть. Но базу они точно захватили и отсюда надо срочно валить, — ответил Патрик, — к оружию не тянись и даже не смотри. Замечу что-то подозрительное, словишь пулю, ясно?

— Понял я, — даже кивнул в подтверждение. Мне же лучше, все равно толку от меня может быть немного. Не вояка я, не вояка. — Ручку можно хоть забрать? Это презент госпожи Инги из учебного центра, — указал я пальцем на второе тело с торчащим лезвием в затылке.

— Нет, естественно. Одного ты им уже убил. Ходу, давай… — Здоровяк ткнул стволом винтовки в проход, указывая. Пришлось подчиниться. Жаль терять такую памятную вещь, но главе центра уже большое спасибо за такой подарок, который спас мою жизнь. Не знаю, выжила ли она, но со мной навсегда останется память о ней, ее строгое воспитание и последний совет — быть готовым сражаться. И он сейчас актуален как никогда.

Выйдя в коридор, я обнаружил, что тот успел изрядно пострадать в перестрелке. Отметины от пуль, часть дверей в камеры была выбита. Небольшое черное пятно на месте взрыва и торчащие металлические осколки вокруг. А на одной из стен были видно следы от обуви, будто кто-то по ней немного пробежался. В голову пришел только один кандидат, но, обернувшись, я словил напряженный взгляд Патрика и спросить не решился. Здоровяк молча протянул мне пластырь, который я тут же налепил себе на ощупь на порез над глазом. Его лысый напарник шел прямо передо мной, осторожно продвигаясь вперед. Удерживаемая в руках винтовка внимательно следила за проходом из тюремного блока, словно ища любую возможность обрушить поток пуль на потенциальную опасность.

А спустя несколько секунд Карл достиг раскрытой двери. Небольшие манипуляции, и к его разъему в левом запястье подключается небольшая гибкая камера, которую он тут же высовывает за угол, проверяя, что там. Пока я все это разглядывал, замешкавшись на месте, Патрик нетерпеливо ткнул меня в спину стволом винтовки, заставляя двинуться вперед.

— Карл, двигай вперед быстрее, а иначе мы тут застрянем до тех пор, пока базу не зачистят, — здоровяк решил, видимо, поторопить всех.

— Если не буду проверять, то можем нарваться. — Лысый напарник бросил короткий взгляд в нашу сторону и продолжил путь. — Ты же видел, сколько их прорвалось.

— А как вообще они смогли что-то сделать? Ведь в ангаре стояло с десяток броневиков, а в составе патруля не один десяток бойцов? Не могли же они… — поинтересовался я, но косой взгляд Патрика заставил проглотить слова и умолкнуть.

Дальнейший путь проходил в напряженном молчании. Где-то периодично раздавались звуки активного боя, но бойцы старательно выбирали окружные маршруты, чтобы ни на кого не попасть. Правда, полностью этого достичь не удалось. Мы успели миновать всего с пяток коротких коридоров и подняться на один этаж вверх, выйдя в большое помещение, ранее служившее неким офисом. Невысокие перегородки отделяли рабочие места с установленными в них компьютерами с полноценными интерфейсами для киберпространства. И было их прилично — с десяток точно, а ведь такое оборудование было достаточно дорогим — уж слишком все наворочено выглядело. Явно непростые и дешевые, как у простых обывателей.

Патрик моментально с усилием надавил мне на плечо, заставив присесть, а пальцем показал молчать. И сразу же слух, встревоженный действиями бойцов, уловил тяжелые шаги, идущие с другой стороны помещения. Я прижимаюсь к стойке стола, полностью скрываясь за ней. Здоровяк пристраивается рядом, а вот Карл, ушедший дальше, практически ложится на пол за небольшим диваном, служившим, видимо, зоной отдыха для сотрудников.

Боюсь пошевелиться, поневоле задерживаю дыхание. Сердце, как назло, ускоряет свой бег, и его стук звучит для меня словно набат, зовущий всех врагов ко мне. С силой сдавливаю себе кулак, пытаясь успокоиться. А вот бойцам моей корпорации словно все равно. Лысый боец в шлеме каким-то чудом изворачивается на спину, не показываясь из-за дивана, и спокойно готовит не только винтовку, но и гранату. Патрик поступает аналогичным образом, аккуратно доставая из пояса взрывоопасный подарок. А шаги врагов все ближе.

Те стараются ступать как можно тише, но вес снаряжения и, вполне возможно, что и кибернетических протезов все же выдает их. Правда, определить, точное количество у меня не получается, но явно больше двух. А затем время словно взрывается, устремляясь вперед, как та гончая за своей целью.

Враги начинают стрелять практически одновременно с тем, как оба моих тюремщика бросают гранаты. Я падаю на пол, пытаясь вжаться как можно сильнее, и с некоторым ужасом наблюдаю, что в моем укрытии появляются дыры от выстрелов, которые затем выбивают крошку из бетонной стены позади. И как только определили, где я? Рот невольно открывается в ругательстве, но сказать ничего не успеваю. Два громких взрыва бьют кувалдой по голове, оглушая. Звон в ушах. Я пытаюсь сглотнуть слюну, уменьшить давление и как можно быстрее прийти в себя. Новые выстрелы начинают дырявить укрытие все ниже, приближаясь ко мне.

Но тут вступают в бой Патрик с Карлом. Фигура здоровяка срывается с места практически одновременно со своим напарником. Оба бойца пролетают несколько метров до следующего укрытия, пытаясь взять врагов в клещи и атаковать их с двух сторон, лишая возможности спрятаться хоть за чем-то.

Выстрелы противников моментально следуют за новыми целями, и часть из них даже попадает. Патрик ловит несколько пуль в свою кибернетическую руку, благо которой как раз прикрывался. Ругательства Карла показывают, что и тому не удалось избежать попаданий после короткого рывка. Поднять голову и что-то рассмотреть я даже не пытаюсь — брони нет, оружия нет, какой смысл?

И словно в подтверждение раздается новый взрыв, разнося часть столов вместе с дорогостоящим оборудованием. По ушам снова бьет, но в этот раз все проходит легче. Перегородку разносит на части, но, к счастью, ни один из осколков не попадает в меня. А потом до меня доходит, что эпицентр взрыва вроде был там, где находился Карл. В голове проходит цепочка мыслей, рождающих безумную идею отвлечь врагов, чтобы хотя бы у Патрика был шанс завалить их. Иначе меня никто и ничего не спасет. Не давая себе и мгновения на обдумывание, я тут же высовываюсь из укрытия.

Взгляд за долю секунды хватает увиденную картину. Разгромленное помещение с разбросанными столами и всем их содержимым. Куски оборудования, тлеющие в некоторых местах. Черные следы мест взрывов и дыры в стенах от пуль и осколков. Часть помещения находилась в полумраке из-за разбитых и повисших на проводах светильников. Диван, за которым прятался Карл, щеголял дырой и в одном месте даже горел. Что с бойцом было, непонятно, но признаков жизни он не подавал — видневшаяся часть тела не шевелилась. А вот две мелькавшие тени за руинами офисной мебели в противоположном конце помещения вели стрельбу, желая окончательно добить лысого бойца. Третий уцелевший враг прятался в проходе коридора, ведущего из помещения, и не давал высунуться Патрику. Еще несколько врагов лежали без движения. Один утыкан весь осколками, часть из которых застряли в бронежилете и каске, но, видимо, тех, что нашли свой путь сквозь защиту, хватило. Ботинок второго вместе с частью ноги торчал из-за стола, и что с ним, было тоже неизвестно.

Мозг каким-то чудом осознает все это в долю мгновения, а я уже прыгаю вперед, перескакивая укрытие. Один из варронцев реагирует на мое движение и пытается перевести поток пуль в мою сторону. Те дырявят останки мебели, выбивая бетонную крошку из стен, и все приближаются ко мне. Но я уже успеваю рыбкой прыгнуть за новый стол, врезаясь головой в ящик. Вспышкой боли отдается место удара, а левый глаз сразу же начинает заливать кровью из-за содранного пластыря. Мне же все равно, и я пытаюсь прижаться к полу как можно сильнее, превращаясь в эдакий блин.

Пули начинают дырявить укрытие, а затем мое плечо обжигает болью. В голове бьется мысль о том, что я зря решил геройствовать, а тело инстинктивно дергается в сторону. Новые смертоносные заряды чуть ли не вырывают мне кусок мяса из тела, параллельно разрушая останки стола с его ящиками. Содержимое вместе с щепками валится прямо на меня, больно падая на рану. В глазах темнеет, и я уже мысленно прощаюсь с жизнью, но надеюсь, что с Пьером и Софией все в порядке.

Новые выстрелы обрывают обстрел меня. Где-то валится на пол тяжелое тело, но до меня все звуки доносятся словно сквозь вату — приглушенно и нечетко. Впрочем, само сознание тормозит из-за боли от раны и только спустя несколько секунд до меня доходит, что тяжелый предмет, выпавший из ящика прямо на меня, это черный пистолет с какой-то странно большой обоймой. Даже, я бы сказал, чрезмерно большой. С трудом переворачиваюсь и хватаю его правой рукой, покрепче сжимая ладонью. Короткий брошенный взгляд на левое плечо вызывает ужас — почти перерубленное, оно словно держалось на коже и остатках мышц, а кость просто торчала себе огрызком. Сознание начало заволакивать, но я с резким вскриком заставил себя включиться. «Ну же, немного осталось, Грэг».

Где-то за спиной продолжается перестрелка, и я решаю напоследок присоединиться. Только в этот раз хотя бы попасть в кого-то. Не зря же помирать. Каким-то поломанным манекеном мне удается приподняться и перевернуться на колено. Левый глаз полностью залит кровью, а у меня от этого только проявляется оскал. Черт, легче целиться будет. Резкий толчок вверх, и я будто выталкиваю весь тяжеленный мир, поднимая его на своих плечах. Ну, или здание как минимум. В глазах темнеет, но мне каким-то чудом удается разглядеть стремительно бегущую в сторону местонахождения Патрика фигуру с ножом наперевес. Патроны, что ли, кончились? Неудачник.

Удерживая словно тяжеленную гирю в руке, я с трудом поднимаю пистолет в сторону врага. Тот резко меняет траекторию бега, неожиданно быстро перепрыгивая обломки компьютера. Краем глаза я замечаю, как Патрик стреляет в дальнего врага, выбивая фонтан крови из его шеи. Здоровяк сразу же пытается перевести прицел на мчавшуюся на меня фигуру, но он явно не успевал. Впрочем, я тоже. Ствол пистолета никак не мог достичь центра врага, а ведь тот уже выставил нож, готовый нанизать мое раненое тело, словно на шампур.

Но я, на удивление, спокоен, будто мне все равно. А возможно, так оно и было. Сознание, измученное от ран, боли в избитом теле, оглушенное близкими выстрелами и отчаявшееся от переживаний за судьбу дорогих людей, словно ушло в пике, в котором плевать на все последствия. Оно работало как автомат, и прямо сейчас я начал стрелять, как только мне показалось, что мои пули могут попасть в фигуру врага.

Не знаю, возможно, судьба решила мне улыбнуться, раз я не сдался. А может, это врагу сегодня просто не повезло. Но первый же мой выстрел попадает в несущегося на меня варронца. Мне кажется, что пуля дырявит низ живота врага, и его тело подкашивается, словно у резко выключенного робота, и падает на землю. Но я продолжаю стрелять, проделывая новые дыры в своем враге. Тот пытается скрутиться клубком, но выстрелы все следуют и следуют.

А где-то на пятом у меня самого подкашиваются ноги. Перед глазами все темнеет, и сознание начинает проваливаться куда-то вдаль. Само падение на спину ощущаю так, будто я после долгого и тяжелого дня упал на свою мягкую кровать, практически сразу начиная засыпать с улыбкой на лице. Темнота распространяется вокруг меня, поглощая все. Устал. Спать.

Резкий удар по лицу заставляет недовольно вскрикнуть. С трудом открываю глаза и вижу внимательный взгляд здоровяка, словно высматривавший что-то во мне. Патрик кивает, будто соглашаясь с чем-то, а затем исчезает. Все происходящее сливается в цепочку кадров, которые доходят до меня с трудом.

А потом я с резким глубоким вздохом включаюсь. Картинка резко проясняется, а в теле словно сменили батарейку — столько энергии ощущалось в нем. Легкая дрожь проходит по телу, а вслед за этим — и мелкие покалывания.

— Легче? — с еле заметной тревогой спрашивает Патрик, оглядываясь назад на проход коридора. Пытаюсь ответить пересохшими губами, но ничего не получается. Приходится просто кивнуть. Тот выбрасывает большой шприц, который мгновение назад торчал в моем сердце, и помогает мне подняться. Тело слушается плохо, но все же мне удается это. Пытаюсь изобразить жест, чтобы он дал попить, и с удивлением обнаруживаю, что в моей ладони до сих пор зажат тот пистолет. Разогнуть пальцы не получается, а левая рука вообще не слушается.

— Я пытался забрать его, но уж слишком ты сильно его сжал, — замечает мой взгляд Патрик. — Я тебя перебинтовал и вколол боевой коктейль. Хватит его ненадолго, и поэтому надо торопиться, иначе без помощи врача ты загнешься очень быстро. Левой руке уже точно конец. Будешь как я, щеголять протезом, — бодро тараторит здоровяк, поднимая винтовку и перезаряжая обойму, после того как убедился, что у меня получается стоять самостоятельно.

— Есть что-то попить? — наконец у меня получается вытолкнуть слова. Боец на мгновение замирает, а потом наклоняется к лежавшему рядом трупу врага, снимая небольшую флягу с его пояса. Спустя десяток секунд он уже поит меня из нее. Явно алкогольная жидкость обжигает горло и заставляет прокашляться, но боль еще больше стихает, уходя на второй план.

— Спасибо, — киваю ему, после того как удается напиться. — А что с Карлом?

Взгляд здоровяка резко становится суровым, и вопрос отпадает сам по себе. Но он не единственный, и я спрашиваю вновь.

— Почему ты поверил мне и помог?

— Полностью я тебе не поверил, но по крайней мере ты враг варронцев и сам же выручил меня. А решил тебя помочь после того, как ты с пистолетом явно шел на смерть — так шпионы не поступают…

Киваю на его слова, ведь я действительно готов был умереть.

— Ладно, пошли. Готов?

Снова киваю и поудобнее перехватываю пистолет.

— Главное мне яйца не отстрели, как этому бедняге, — указывает Патрик на лежащее рядом тело. От короткого взгляда по мне проходит сильная дрожь. Черт, извини, мужик. Страшная смерть.