Семь

Дмитрий Ридигер

Очень разные человеческие миры. Вроде бы благополучные, но каждый пережил свой апокалипсис.А может, он был общим для всех и все еще продолжается?И зачем – а главное, кем? – собирается команда из представителей этих миров, которая проходит через непривычные опасности на разных планетах, участвует в космических сражениях и выпутывается из сложных ситуаций?

Часть II

Щека упиралась в камень. Даже через пленку скафандра ощущался зазубренный край его острого скола. Пульсирующая кровь как будто слегка подбрасывала голову — и казалось, что каждый раз камень врезается в щеку глубже и глубже.

Слышался постоянный, идущий волнами гул, и ритмичные толчки крови порой попадали в унисон с ним, болезненно отдаваясь в костях черепа.

Разлепив глаза, Петр снова зажмурился — показалось, что неяркий свет резко ударил по вискам и затылку. Полежав еще пару секунд, вновь осторожно приоткрыл веки и сфокусировал взгляд на сером булыжнике, в который упиралась щека. Затем с усилием приподнял тяжелую голову и огляделся.

Пустынная, каменистая равнина, присыпанная пеплом. Явно не Марс — сила тяжести близкая к земной. Легкое облако, которое недавно привиделось над склоном оврага, оказалось плотной тучей над жерлом вулкана, приглушенно грохотавшим вдали.

Рядом лежал, раскинув руки, Дан, чуть поодаль — свернувшийся калачиком Лео. Тима нигде не было видно.

Поднявшись на ноги, Петр покачнулся, тряхнул головой и сморщился от накатившей боли. Затем подошел к Дану, тронул его за плечо. Дан пошевелился. Теперь два осторожных шага к Лео. Тот очнулся сам и медленно разогнулся, со стоном переворачиваясь на живот.

Петр еще раз осмотрел окрестности. Справа плато уходило за горизонт, слева маячил вулкан, изредка сверкая красными сполохами у жерла. Чуть дальше за ним торчали еще два конуса поменьше и четыре совсем вдали, тоже извергавшие дым вперемешку с пеплом. Спереди, почти скрытый голубой дымкой, виднелся горный хребет — не очень высокий, если судить по отсутствию заснеженных вершин. Позади — то же бесконечное плато. Низкое небо, сплошь затянутое тучами, казалось, давило сверху.

В голове стало проясняться, по коже побежали мурашки — очнувшийся комбинезон или скафандр — а может, и оба вместе, кто их разберет, — во всю старались привести организм в порядок.

Дан сел. За ним приподнялся, оперевшись на руку, Лео. Оба, так же как и Петр минуту назад, внимательно осмотрелись по сторонам.

— А где Тим? — хрипло спросил Лео и коротко кашлянул, прочищая горло.

— Боюсь, он был слишком далеко от нас и остался в овраге. — Петр уселся поудобнее и сцепил руки на коленях. — Похоже, моему полку прибыло. Ну что ж, поздравляю! Кажется, вы тоже вошли в когорту путешественников. — И чуть саркастически добавил:

— Точнее, в эдакий КНП, Клуб Невольных Пилигримов.

— Спасибо… может быть, на правах старейшего члена, что-нибудь скажешь новичкам? Для начала — где мы?

— Рад бы — но небо, сам видишь, тучами затянуто. Надеюсь, что на Земле, судя по силе тяжести. Хотя не факт.

— Не факт… И что теперь делать будем? — до Лео, кажется, начало доходить, в какой ситуации они оказались. Он вскочил и еще раз, более осознанно осмотрелся, покрутившись на месте. Затем начал двигаться по расширяющейся спирали, глядя поочередно по сторонам и себе под ноги. На втором витке споткнулся, но продолжил двигаться, только чуть более нервно.

— Не мельтеши! Сядь. Сядь, кому говорю! — Петр похлопал ладонью рядом с собой. Лео остановился, послушно подошел и сел.

— Так что делать-то будем? — стараясь не выдать волнения в голосе, спросил он.

— Что делать, что делать… Жить! Точнее — выживать. Дан, в этих скафандрах есть какие-нибудь анализаторы?

— Есть, конечно. — Дан отвлекся от созерцания пыли, которую задумчиво растирал между пальцами. — Только наглядно вывести результаты не могут, лишь эмоционально предупредить о степени враждебности внешней среды. Пока, как видишь, молчат.

— Хорошо. Хоть так, и то ладно. А насколько хватит их ресурса?

— Скафандры легкие, поэтому все необходимые для дыхания газы получают извне. Отходы жизнедеятельности тоже частично утилизируют. Если кислорода достаточно и вредных примесей мало — месяца на три ресурса хватит. Но не забывай, что надо пить и есть, а этим они нас обеспечить не смогут. Да и возможности регенерации воды у них весьма скромные… Вот если бы мы были в скафандрах разведки…

— Ой, давай только впустую мечтать не будем! А лучше будем исходить из того, что есть. Есть же только простые скафандры — следовательно, в запасе у нас считанные часы, потом начнем загибаться от жажды.

Петр помолчал.

— Значит, так. Единственная возможность выжить — двигаться на поиски воды, а желательно и пищи. Если, конечно, они тут имеются вообще. В любом случае — сидеть на месте не стоит. Есть малейший шанс — значит, попробуем им воспользоваться. Предлагаю двинуться туда, — и он, чуть поколебавшись, указал рукой вправо. — Воздух там более чистым кажется. Значит, скорее всего, близко край этой равнины. И, возможно, наличие растительности. Если вы не против, пойду первым, а вы старайтесь идти за мной шаг в шаг. Хорошо?

— Да, ты прав. Действительно, что рассиживаться-то! Давай, веди уж, первопроходец. Лео, двинулись? — Дан встал и отряхнул серую пыль с рукава.

— Двинулись.

Петр тоже встал и пошел размеренным шагом, стараясь беречь силы.

Плато, усеянное россыпью мелких камней и изредка попадавшимися крупными булыжниками, уныло простиралось вдаль. Мягкий пепел под ногами гасил звук шагов, из-под ног поднималась серая пыль, которую легкий, но устойчивый ветерок относил влево, к вулканам. Медленно клубящиеся в небе тучи были настолько плотными, что просвета, по крайней мере в ближайшее время, ожидать не приходилось.

Спустя минут десять, Дан прервал воцарившееся молчание, нарушаемое только дыханием.

— Вот ведь, куда выбросило-то… Нет, чтобы к теплому морю, на пляжик — обязательно в пустыню мрачную надо было, к вулканам и пеплу…

— Здесь тоже не холодно, к счастью, — отозвался Лео. — Петра вон вообще в космос зашвырнуло, так что радуйся.

— Ну да… Если так рассуждать — так вообще просто несказанно повезло! А интересно все же — где мы? — не унимался Дан. — И во времени и, так сказать, территориально. Петра в будущее Объект отправил, а нас?

— Нас? А может и не нас? Ты лучше подумай — Тим сейчас, вполне возможно, вместе с Даном и Лео останки Петра скорбно на свет извлекают, а мы — так, копии клонированные… бредем себе тут, неизвестно куда…

— Молчи уж, жертва эксперимента! — нарочито экспрессивно махнул рукой Дан и задумался. — А впрочем — кто его знает? Я, честно говоря, не очень-то верил, что мы Петра откопаем. В худшем случае — оболочку, скафандр с муляжом каким-нибудь. А тут… Ну не верю! Не хочет мой мозг признавать, хоть ты тресни, что вот это — Дан похлопал себя по бокам и груди, — всего-навсего дубликат!

— Ну и не верь, если тебе так легче. Мне вот другое интересно стало — на Марсе и Земле есть точки, как-то связанные с нашим Объектом, и из этих точек людей перебрасывает неизвестно куда. Кстати, скорее всего, на Марсе в них же случались аварии при строительстве куполов. Наверное, и в окрестностях Марса тоже такие точки имеются, если вспомнить запущенные к нему в старину и пропавшие межпланетные станции… Катастрофу с восьмым паромом к ним же отнести можно… Здесь, видимо, тоже подобная аномалия. А вот точек этих — ограниченное количество? Или, наоборот, очень много? А путешествия из одной в другую — только в одну сторону? Или же обратный переход тоже возможен? Может не сразу, а как-нибудь по кругу, пройдя через несколько точек?

— Да уж, это разузнать было бы полезно. Весьма. Но как? Петр, а ты что думаешь?

— Я, если честно, об это не задумывался пока. Нам сейчас в принципе выжить нужно. А уж потом, если получится, и о перемещениях поразмыслить можно будет. Но, если учесть, что Объект — и что-то там с ним связанное на Марсе — влияют на вероятность процессов, то вполне реально, что и обратный переход тоже возможен. Правда, совершенно непонятен механизм перемещения. И если движение во времени вперед еще понятно, то об обратном ни я, ни ваши современники ничего не знаем даже теоретически. Не так?

— Так. — уныло ответил Дан. — Остается верить, что хоть во времени нас не как тебя зашвырнуло.

— А какая разница? — возразил Лео. — Если не во времени, но в пространстве — то какая разница-то? Идем себе по планете — а она за миллионы парсеков, в галактике, которую с Земли едва видно. Или не видно… Да даже если в нашей — не факт, что планета эта вообще известна или что к ней в ближайшие сто лет прилетят.

— Что гадать… — Петр посмотрел вверх — показалось, что начало темнеть. — Выживем — увидим…

* * *

Незаметно наступили сумерки. Сполохи огня из жерла вулкана яснее проступили на пепле, делая окружающий пейзаж совсем уж мрачным и зловещим. Затем окончательно стемнело и идти стало неприятно, если не сказать невозможно, несмотря на включившееся в скафандре ночное видение.

Разом навалилась усталость.

— Все, привал. — Петр остановился и неторопливо опустился на землю, подняв легкое облачко пыли. — Дальше пойдем, когда рассветет. Сейчас лучше поспать и сил набраться. Или, если не набраться, так хоть сэкономить имеющиеся.

— Да уж, точно — сэкономить… — Дан, покряхтывая, улегся на спину рядом и положил руки под голову. Лео молча умостился перпендикулярно, положив голову ему на живот. — Жаль, поесть нечего. И пить уже хочется.

— Хочется. Остается надеяться, что завтра воду найдем, — Петр смежил веки.

И после паузы добавил:

— Давайте помолчим, а? Поспим, а соображения утром выскажем, если что в голову придет. Я серьезно, лучше сейчас как можно меньше сил тратить. Неизвестно, сколько их еще понадобится.

— Уговорил, — Дан вздохнул. — А не понадобятся — опыт медленного загибания на чужих планетах у тебя уже есть — поделишься, если что… — и, зевнув очень натурально, продолжил:

— К тому же нас трое — а значит, как ни крути, уже не скучно будет. Да, Лео?

— С тобой соскучишься, пожалуй. Кого угодно достанешь! Может, хоть на том свете от твоей болтовни отдохну…

Петр улыбнулся, не открывая глаз. Все-таки система отбора в космонавты у потомков работала правильно! Вряд ли эти ребята не понимали опасности — несмотря на то, что всю жизнь прожили в безопасном мире. И если сейчас продолжали спокойно подкалывать друг друга — значит, есть шанс вместе побороться за жизнь. Или умереть достойно.

Повернувшись на бок, Петр попробовал впасть в состояние спокойной отрешенности, о котором уже успел подзабыть. Получилось неожиданно быстро, и он заснул.

* * *

Во рту было сухо. Сухо настолько, что язык казался неповоротливым куском вяленого, кислого мяса. Периодически накатывала дурнота, голова кружилась, а перед глазами уже несколько часов стояла пелена, мешавшая различать что-либо в и так не очень-то контрастном пейзаже. Ноги слушались плохо, спотыкаясь буквально о каждый камешек.

В который раз оглянувшись назад, Петр бегло оценил силы спутников. Похоже, что жилистый Лео еще держался, а Дана скоро придется тащить на себе.

Впереди показался большой скалистый выступ, похожий на косой парус. Нужно огибать. Плохо — путь удлиняется на несколько метров.

С трудом повернув непослушное тело, Петр обошел скалу, сделал несколько шагов и остановился в ожидании. Чуть покачиваясь, появился Дан. Лео задерживался. Но вот вышел и он, двигаясь мелкими шажками, однако стараясь держаться прямо.

Обрывки мыслей крутились в голове, повторяясь и следуя ставшим уже почти привычным кольцом.

«…Бросить все, остановиться и лечь…

…Надо двигаться вперед, только вперед. Зачем? Не важно, главное — размеренно и только вперед…

…Тот ручеек в лесу — топкие были берега. Трудно подойти. И не хотелось — мочить ноги в илистой жиже, поднимать комаров и заставлять прыгать лягушек… Зря. Надо было подойти — вода такая чистая и прозрачная…

…Хороший получился отпуск. Жаль, на приглашение барышни ответить не успел — улетел на Марс. Опять на Марс. Надо было сходить в гости, приглашала ведь… А так — бессмысленно все…

…Лечь, надо просто лечь…»

Вроде бы появился небольшой уклон. Или это вестибулярный аппарат начинает отказывать? Нет, похоже, что нет. Еще несколько шагов. Еще два. Еще. Стоп. Надо передохнуть. Как там Дан? Кажется все, уже не может идти. Еще минутку постоим — главное не садиться, а то потом не встать. Все, хватит. Два шага назад. Давай Дан, давай милый, не сопротивляйся. Вот так, обопрись на меня. Пошли потихоньку. Лео, не надо помогать, справлюсь.

Шаг, шаг, еще шаг. Вошли в ритм, наконец-то. Так легче. Шаг, шаг…

Туман перед глазами, чтоб его! Густой какой… Оказывается, мы лежим. Почему лежим? Встаем. Медленно. Встали. Дан, очнись, двигай ногами! Вот так, хорошо. Лео, где Лео? Идет, идет дорогой Лео! Умница!

Покатились. Почему-то покатились вниз. Остановились. Где Дан? Встать надо! Не получается. И не видно ничего. Попробуем еще раз. Не выходит… Сил уже просто не хватает. Нет больше сил, не осталось совсем.

Ну вот, кажется и все…

* * *

Нет, еще не все! Перед носом маячит здоровенный лист — похоже, какой-то пальмы — весь присыпанный пеплом. Тяжелая голова с трудом поднимается, не хочет отрываться от земли. Может, просто мерещится? Нет, лист покачивается прямо перед носом и даже иногда касается головы. Попробуем-ка его достать рукой… Получилось — лист упругий и крепкий, только скользкий от серой пыли. А теперь попытаемся подтянуться и встать. Медленно, не торопясь. Некуда нам сейчас торопиться… Руки дрожат. Елки-палки, как дрожат-то! Ну ничего, ничего, вот утвердились на карачках, можно и отдохнуть чуток. Оглядеться.

Прямо впереди начинаются редкие заросли серых от пепла растений, отдаленно напоминающих пальмы, только с листьями, растущими как ветви у елки — горочкой. Чуть дальше — более густой и высокий лес. Из таких же пальм и сухих, голых стволов. Картина, прямо скажем, удручающая. Как минимум — глаз не радует.

Лео и Дан неподвижно лежат слева, неподалеку. Лео опять свернулся калачиком, Дан уткнулся носом в землю, неловко подвернув руки. Живы ли? Чуть позже обязательно проверим, а пока осмотримся, на местности сориентируемся.

Вроде спокойно все. По крайней мере, видимых опасностей не наблюдается. А что это там у нас за пятнышко? Тот же пепел, только более темный. Почему? Первое, что приходит в голову — мокрый. Мокрый пепел. Вода! Скорее туда! Поползли, поползли! Так-так-так, только без излишней спешки, а то сил не хватит. А вдруг и не вода вовсе?! Все равно проверить надо, а разочаровываться заранее тоже не стоит.

Вот и краешек пятна. Пепел более плотный, слежавшийся, маслянистый какой-то. Не то мокрый, не то маслом пропитанный. А дальше? Дальше вроде пожиже и не такой жирный. Точно вода! Ну, где же она? В том распадочке? Нет, там только грязь. Где же? А, вон там, скорее всего! Подползем-ка поближе… Овражек! И ручей! Мелкий, грязный, но ручей! Из настоящей воды!

Точно, это вода. Теплая, мокрая, с ладони стекает. Ах-ты, забыл, что скафандр надет! Может, он умный, сам сообразит, что от него требуется эту воду профильтровать? Ну-ка, попробуем губами втянуть через пленку… Получилось! Капелька… Еще… капельки пошли чаще… струйка… Молодец скафандрик, сообразил!

Ох-х-х, мама дорогая, блаженство-то какое!

Опять повезло! Выжил! Непонятно как, непонятно где — но выжил!!! Видно, на роду написано не от жажды помереть в краю неведомом, а еще как-нибудь. Может, даже существенно позаковыристей, если учитывать последние два месяца… А то от жажды слишком уж банально получается…

Попьем-ка еще, дыхание вроде восстановилось. Так, а теперь надо понять, что с компаньонами делать. Ну-ка Дан, ты жив? Переворачивайся, переворачивайся аккуратненько… Во-о-о-т… Жив, нет? Жив вроде, теплый… Точно жив, веко подрагивает. Ну, слава богу, значит и Лео, скорее всего, тоже — он пожилистей будет, помоложе да повыносливей.

* * *

— Ну, и как ты умудрился нас сюда притащить? — тихим, но уже с оттенками привычной жизнерадостной иронии, чуть надтреснутым голосом спросил Дан. Опираясь на локоть, он полулежал прямо в жидкой серой грязи возле ручейка и, держа на весу полу-оторванную от скафандра, вывернутую наизнанку и наполненную водой перчатку, периодически посасывал ее большой палец.

— Как, как… умудрился, значит… Вот теперь вода у нас есть, а с едой что делать — пока непонятно. Приходите в себя, потом пойдем вглубь этого лесочка, поглядим, что там…

— Как скажешь… В общем правильно, наверное, мыслишь — сначала о хлебе насущном, а уж потом о всяких высоких материях подумаем. Типа — где мы, зачем мы?..

— Ну да! — сидящий чуть в стороне Лео посмотрел на Дана и поморщился, пытаясь приподняться на одной руке, но сил пока не хватало. — Молодец! Трезво, емко и крайне положительно оценил действия нашего специалиста по выживанию. Осталось только в них поучаствовать. Слабо?

— Уел… Слабо, слабо мне… но только пока! Вот сейчас влагой этой живительной взбодрюсь — и вперед, на покорение… покорение… хм…, просторов неведомых!

— Ну-ну, покоритель… Ты себя сначала покори! А ну как сейчас микробиев каких неведомых наглотаешься — и все, не спасет доктора ни оптимизм природный, ни организм могучий…

— Ну, хватит вам! Пошутили, побалагурили — и хватит. Лучше сейчас поспите немного, восстановитесь — а я пока покараулю.

— Ладно, уговорил. Лео, ты как насчет вздремнуть — не возражаешь? — Дан поелозил, кряхтя, укладываясь поудобнее и пуская небольшие волны по грязи. Лео просто расслабленно прилег возле низкорослого куста, пристроив голову на локоть.

Петр отвернулся от друзей и начал всматриваться вдаль, пытаясь разглядеть что-нибудь интересное среди деревьев ниже по склону. Ничего интересного увидеть не удалось — более того, однообразная картина навевала сон, и глаза приходилось усилием воли напрягать, пытаясь сфокусировать на одном из голых стволов или макушке елко-пальмы.

Стараясь не позволить себе уснуть, Петр попробовал вспомнить основные жизненные точки, приведшие его, в конечном итоге, к созерцанию этих серых зарослей, находящихся неизвестно где.

Сначала были карты памяти во всех карманах и зачитанные до дыр бумажные книги на полке с романами о героях-первопроходцах.

Потом первый собственный телескоп и замирание сердца при взгляде сквозь окуляр на дрожащий краешек Луны.

Потом игры на подаренном отцом софте в расчеты оптимальных траекторий подлета к планетам Солнечной системы, диплом по экзобиологии в Университете, последний экзамен в Академии, конкурс и зачисление в отряд космонавтов-«марсиан»… Да уж, достойное завершение! Хотя, почему завершение?! Может, только начало? Хм… Начало чего?

То-есть как чего?! Не зря же это все навалилось в одночасье и позволило пройти через то, что ни одному соотечественнику пока не удавалось? Чтобы вот так, просто, загнуться среди присыпанной пеплом растительности?

Стоп! Хватит рефлексий! Это мы уже знаем, чем кончается, лучше просто на действительности сосредоточимся.

И как бы в подтверждение последней мысли, тело напряглось и взбудоражилось мгновенным ощущением изменения окружающей обстановки. Глаза лихорадочно принялись искать причину и тут же нашли ее — в глубине леса появилось облачко пепельной пыли, поднявшееся с синхронно качнувшихся пальмо-елок.

* * *

— Ну, и что ты думаешь? — спросил Лео, приподняв голову над небольшим камнем и напряженно, до болезненного прищура, вглядываясь в заросли. Пыль уже успела осесть, но пять стволов все также синхронно подергивались с периодичностью секунд в семьдесят.

— Пока ничего, — Петр тоже продолжал наблюдать за растениями, но не забывая при этом посматривать и на окрестности. — Если зверюга какая-то — будем надеяться, что рано или поздно либо уползет, либо как-нибудь еще себя проявит. Тогда и поймем, куда и с какой скоростью бечь. На то или иное следствие вулканической деятельности мало похоже, земля бы гудела и дрожала. Хотя кто его знает, тут все по-своему может быть… Лучше ко всему быть готовым. Но вполне возможно, что просто какой-нибудь ручеек наружу пробивается. Или уже пробился.

Дан, замеревший по подбородок в болотце, уже приготовился ядовито высказаться, всем своим телом демонстрируя скепсис, но в этот момент стволы дрогнули три раза подряд, и третий раз — довольно сильно.

Несколько минут напряженного молчания и лихорадочного внимания не дали результата — шевеление больше не повторялось. Спустя еще четверть часа неподвижного наблюдения, Петр приподнялся, замер ненадолго, потом неторопливо сел. Дан и Лео присоединились к нему, устроившись поудобнее и задумчиво оглядываясь по сторонам.

— Так или иначе, а все время сидеть нам тут в любом случае не с руки, надо бы двигаться. — Произнес Дан задумчиво. — Вот и маршрут сам собой нарисовался. Аккуратненько двинемся в том направлении — может, и обнаружим причины шевеления. Как ни крути — а опасности, если они есть, для нас тут везде одинаковые, потому как незнакомые, — и пояснил, глядя на Лео:

— Может, там нас кто и сожрет. Но с той же вероятностью прямо здесь, не сходя с места, поглочены будем червем каким-нибудь подземным. Или в трещину, неожиданно образовавшуюся, провалимся. Или…

— Не каркал бы ты, соловушка! — Лео остановил вознамерившегося расписать все возможные беды Дана. — Беду накликаешь!

После секундного раздумья Петр приподнялся, потом встал во весь рост. Остальные последовали его примеру, и затем все разом осторожно шагнули вперед. Через несколько шагов пепел под ногами захлюпал жидкой кашицей, и все трое дружно вступили в небыстрый ручеек, аккуратно прощупывая ногами дно. Дно оказалось твердым и на удивление ровным, без бугорков и камней, лишь покрытое тонким слоем не очень вязкого ила. Перейдя по колено в мутной воде ручей, ступили на противоположный берег. Взобравшись по пологому склону, остановились оглядываясь.

— Вроде тихо, — Лео шагнул вперед, но Петр молча придержал его за локоть, призывно махнул рукой Дану и двинулся первым.

Слой пепла, покрывавший почву, с каждым шагом истончался, под ногами все явственней начинали шуршать сухие листья. Деревья стали чуть гуще, появился запах леса, отдаленно похожий на слабый аромат высушенной под солнцем степной травы. Пять выстроившихся в почти ровную линию стволов приближались, но по-прежнему были неподвижны. Наконец, сбавив шаг и подойдя к ним вплотную, Петр и Дан замерли, а Лео чуть наклонился вперед и провел рукой по шершавому стволу и основанию нижнего листа, чуть приподняв его. Ничего не произошло.

Обойдя деревья кругом, внимательно оглядели почву, но среди сухих листьев никаких следов не обнаружилось.

Напряженно вслушиваясь и оглядываясь по сторонам, постояли минуту. Лес не выдавал никаких признаков того или чего, что совсем недавно заставляло шевелиться деревья.

— Что ж, пойдем дальше? — Дан коротко глянул чуть исподлобья на Петра и, как бы подкрепляя вопрос, слегка наклонился вперед.

— Пойдем. — Петр решительно двинулся вглубь леса, Лео и Дан поспешили за ним.

С каждым шагом заросли становились гуще, появился невысокий подлесок и редкие кустики травы с острыми, полосатыми, желто-зелеными листьями по краям и завитыми в густые кудряшки в середине. Воздух все более насыщался незнакомыми ароматами, набегающими неожиданными волнами — и также быстро исчезающими.

Через несколько сотен метров заросли травы под ногами настолько сгустились, что стало не видно темно-серой почвы. Сухие листья пропали, кустики травы будто стянулись к стволам деревьев и появилось что-то вроде короткого красноватого мха, лежащего плотным ковром и походившего на густые заросли мелких опят — мягкого, слегка пружинистого и совершенно скрадывающего шаги. Слабый ветерок, тянувший запахи навстречу, не был в состоянии заставить шевелиться растительность, поэтому тишина, наступившая после шуршания травы и сухих листьев под ногами, неожиданно резанула уши и навеяла легкую тревогу.

Чуть сдержав шаг, осторожно двинулись дальше, но вскоре привыкли к тишине, нарушаемой только дыханием. И зашагали быстрее, периодически слегка сворачивая вправо или влево, но выдерживая направление и поправляясь по эмоциональным подсказкам скафандров.

Выглядевший вполне мирным лес, казалось, не таил в себе никакой угрозы, но чувство притаившейся скрытой опасности постоянно подстегивало двигаться быстро и без остановок.

Неожиданно все стоявшие шагах в пяти по ходу движения деревья синхронно качнулись навстречу, как это уже было на опушке, и все трое моментально остановились и замерли, сдерживая дыхание и пытаясь справиться с выбросом адреналина в кровь.

Как только деревья успокоились и последние мелкие колебания листьев прекратились, Петр прокашлялся и напряженно крикнул:

— Эй, кто там? Выходи, познакомимся!

В ответ послышалось короткое шуршание, как будто кто-то быстро провел отрезками пластмассовых труб по стволам.

Повисла тяжелая пауза, но уже через секунду раздался гортанный крик, и из-за стволов синхронно вышли и шагнули навстречу человек двадцать, вид которых однозначно не давал повода усомниться в том, что они являются воинами.

* * *

Отведя взгляд от направленных в грудь легких копий с тусклыми металлическими наконечниками, Петр попытался рассмотреть окруживших их чужаков. Невысокие, под метр-семьдесят, хорошо сложенные воины были одеты в легкие юбочки до колен в мелкую желто-зелено-серую клетку и почти незаметные на первый взгляд сандалии с тонкими ремешками, оплетающими лодыжки на греческий манер. Оголенные торсы украшали двузубые кинжалы в светлых кожаных ножнах, висевших на тонкой тесемке. На темноволосых головах красовались прически в виде выгнувшихся и нацелившихся вперед змей. Лица, несмотря на угрожающие прически, выражали неожиданное спокойствие и добродушие, но выглядели достаточно решительными.

Узкие длинные носы, большие и широко поставленные темные глаза, а также правильные и утонченные черты лица с высокими монголоидными скулами не идентифицировались ни с одной из известных рас, а чуть блестящие от кожного жира красноватые тела в изгибах и складках имели еле заметный зеленый оттенок — тем самым окончательно убеждая в том, что это не Земля, а другая планета.

Повисшее молчание нарушил Дан, шевельнувшись и переступив с ноги на ногу. Лео хмыкнул, оттянул и отпустил край рукава у запястья, который тут же спружинил и втянулся назад с легким хлопком.

Воины, оставаясь по-прежнему спокойными, отступили на шаг, и вперед вышел их старший. Неторопливо и сосредоточенно осмотрев по очереди троих землян, перевел взгляд на небо. Удовлетворившись его видом, пошевелил губами вновь посмотрел на пришельцев и что-то произнес — сначала с утвердительной, потом с вопросительной интонацией. Звуки его речи больше всего напоминали горловое бульканье, перемежающееся щелкающими и шипящими согласными. Язык совершенно незнакомый, непохожий ни на один из земных — но интонации, судя по всему, были схожими.

Петр пожал плечами и, в свою очередь, произнес:

— Не понимаем мы тебя. Увы, дружище! Так что давай попробуем как-нибудь иначе объясняться — знаками там, или жестами…

Внимательно выслушав, тот удовлетворенно кивнул и выкрикнул короткую команду, полуобернувшись назад. Воины положили копья на плечи и быстро выстроились в шеренгу на прогалине между деревьев. Их оказалось шестнадцать.

Затем последовал небольшой спектакль. Глава группы, которого Петр уже мысленно окрестил «сержантом», повелительно шевельнул рукой и из строя вышли трое, тут же построившись в колонну. «Сержант» сделал круговой жест указательным пальцем сначала в сторону этих воинов, потом повторил его в сторону землян. Опять короткий взмах — и еще шестеро отделилось от строя, взяв небольшую колонну в кольцо, после чего все вместе двинулись вперед, сделав четыре шага — и остановились, вопросительно глядя на землян. Стало понятно, что «сержант» предлагает друзьям куда-то отправиться под конвоем.

Ни от «сержанта», ни от остальных воинов совершенно не веяло агрессивностью. Перехватив взгляд одного из стоявшего в строю солдат, Петр уловил в нем искорку добродушного и чуть ироничного любопытства. Так же чувствуя это, Лео тихо спросил:

— А если мы не подчинимся, что будет? Как думаете?

— Вообще-то, подчиниться в наших интересах, — Петр коротко хмыкнул. — В этом лесу мы вряд ли выживем долго, а ребята нас к людям, скорее всего, выведут. Судя по качеству оружия и одежды, дикари они весьма условные. И вероятность оказаться опять в лоне цивилизации довольно высока.

Дан тут же откликнулся:

— О-о-о, душ, полотенце и еда с тарелки! А потом здоровый сон в нормальной постели… Может, даже с прекрасной наложницей… Если только нас в узилище не упекут, не подвергнут ужасающим пыткам и не…

Его прервал «сержант», пророкотав что-то с нажимом в голосе и дважды плавно показав рукой в сторону участников спектакля. Строй распался, шестеро воинов окружили землян, а остальные быстро и бесшумно скрылись в лесу.

Друзья, чуть помедлив, повернулись в затылок друг другу и шагнули вперед. Конвой тоже тронулся, выдерживая дистанцию в пару метров.

Но уже через несколько секунд шедший вторым Лео неожиданно остановился и замер, вздрогнув от толчка упершегося ему в спину Дана. Затем быстро шагнул вперед и ухватил за плечо Петра, остановив и его. А на вопросительные взгляды товарищей ответил:

— Хочу все же понять, что они будут делать, если мы перестанем подчиняться. Почему-то не верится в их полное добродушие.

— Хочешь, чтобы тебя побили? Вот уж не подозревал, что ты мазохист в душе! — тихо произнес Дан и посмотрел в сторону тоже остановившихся воинов.

Шедший впереди «сержант» обернулся, тоже остановился, молча уперся взглядом в Лео и сделал повелительно-приглашающий жест, махнув рукой вперед. Лео отрицательно покрутил головой и все трое, оставаясь на месте, продолжили наблюдать за «сержантом».

Тот наконец понял, что столкнулся с сопротивлением, усмехнулся и коротко рыкнул. Потом произнес пару команд, и конвой отступил назад, а из леса вынырнул один из его солдат и замер рядом, стоя по левую руку.

«Сержант» внимательно посмотрел на землян, затем спокойно взял из рук бойца копье, остро глянул на Лео, и вдруг коротким и быстрым движением воткнул копье в грудь воину. Тут же провернул его, надавил и с глухим звуком ломающихся костей вывернул наружу розовый обломок ребра.

Воин захрипел и опустился на колени, заливая кровью свою юбку и мох вокруг. «Сержант», все также молча, толкнул его ладонью в затылок, уронил лицом в землю и наступил на шею. Резко перенеся вес тела на одну ногу, надавил — и опять послышался глухой треск, на этот раз ломающегося позвоночника. Воин умолк и обмяк.

Земляне потрясенно замерли, а «сержант», оставаясь по-прежнему спокойным, воткнул копье в землю рядом с головой трупа, показал пальцем на Лео, потом на мертвого воина и сделал все тот же жест, приглашающий двигаться вперед.

Растерянно оглянувшись, будто в поисках защиты, Лео увидел стоящих полукругом воинов конвоя, недвусмысленно помахивавших открытыми ладошками вперед, будто подгоняя стайку гусей — с приветливыми и терпеливыми улыбками на лицах, как будто они имеют дело с непослушными детьми.

И после секундной заминки, молчаливые и подавленные увиденным, все трое двинулись вперед, стараясь не смотреть на оставшееся лежать под деревом тело. А вновь окруживший их конвой приобрел прежнюю невозмутимость и почти демонстративное отсутствие видимой агрессивности.

* * *

Размеренно двигаясь, повернули влево, и спустя несколько секунд вышли на протоптанную во мху тропинку — которая, в свою очередь, немного попетляв между деревьями, под острым углом влилась в хорошо укатанную проселочную дорогу с неглубокими канавами по бокам. Идти стало легче, но дорога начала подниматься в гору, и подкравшаяся усталость незаметно навалилась на плечи.

Немного отойдя от шока после демонстрационного убийства, Дан, приволакивая ноги, глухо произнес:

— Первый раз такое вижу. И не представлял, что можно вот так вот, запросто. Он же вроде ничем от остальных не отличался? В голове не укладывается…

— Я тоже, — Петр обернулся и посмотрел на товарищей. — Главное — держитесь и панике не поддавайтесь, а то вслед отправимся. Это у них, судя по всему, запросто. Лео, ты слышишь? Смотри, не учуди чего-нибудь!

Понуро бредущий Лео поднял глаза, полные тоски, и произнес:

— Получается, что его из-за меня, да?

— Прекрати! — Петр повысил голос. — Рефлексии еще напредаешься, а пока нам выжить надо! Соберись! Из-за меня, не из-за меня… В местных обычаях после разбираться будем!

— Да я собран. Правда. Ничего не отчебучу, не волнуйся. — Лео отвел глаза и продолжил брести, глядя в сторону, на обочину дороги и подступающие к ней заросли.

— Лучше о другом подумай — с чего это вдруг нас не к ящерам или псевдоподам каким выбросило, а очень даже удачно — в кислородный мир, населенный людьми?

Лео вяло кивнул.

Дорога постепенно выровнялась, уклон вверх стал пропадать, и путники незаметно вышли на небольшую, ровную, утоптанную площадку, обрамленную невысоким кустарником по бокам. С которой открылся вид на окруженную красноватыми горами долину.

Сквозь плотные облака проявилось тусклое, белесое солнце, и расстилавшийся внизу пейзаж своей неожиданной красотой буквально заставил замедлить шаг всю группу.

Ровный круг, образованный горами почти без предгорий, обрамлял зеленую долину, разделенную на аккуратные сектора, в каждом из которых рос свой вид деревьев — судя по разным оттенкам зеленого цвета, — и круглый город точно посредине долины. Построенный из того же красного камня, что и скалы вокруг, с грандиозной белой пирамидой в центре.

Все вместе выглядело очень гармонично: пастельные тона красного и зеленого, плавно перетекающие друг в друга — а скалы, долина, город и пирамида составляли единый ансамбль, напоминающий каплю спустя секунду после падения в воду.

Притягивающая к себе взгляды пирамида была очень похожа на американские — срезанной вершиной и грандиозной лестницей к ней, — но венчалась не прямоугольным храмом с колоннадой, а всего лишь одной невысокой конической колонной, напоминающей наконечник стрелы. Но своими внушительными размерами значительно превосходила все земные — учитывая некоторую возможную погрешность, связанную с расстоянием, высоту пирамиды можно было определить метров в триста с небольшим. А разбегающиеся от нее лучами прямые и широкие улицы, дома вдоль которых становились тем ниже, чем ближе к окраинам, подчеркивали величие и добавляли целостности общей картине.

Задумчивое молчание прервала короткая и рычащая команда «сержанта», и сбавившие шаг солдаты остановились, опустились на одно колено, уперев копья в землю. И, прижавшись к ним полуопущенными головами, замерли в беззвучной сосредоточенности, похожей на молитву или клятву.

Растерявшиеся земляне повертелись на месте, но остались стоять — ощущая себя не очень уютно, однако при этом из чувства внутреннего протеста не желая присоединяться к ритуалу пленителей. Однако внимания на них не обращали, как будто и не было чужаков рядом.

Но безмолвный ритуал быстро закончился, все воины одновременно и безо всякой команды встали на ноги и двинулись вперед, подгоняя пленников.

— Эк они, отработано-то. Помолились, поднялись, пошли дальше, — тихо произнес Дан, продолжая неотрывно смотреть на медленно приближающийся город. — А нас даже в расчет не брали, обидно даже! Экая презрительная самоуверенность… неприятно даже как-то! Но насчет цивилизации ты прав — ребята эти далеко в смысле градостроительства ушли. Значит, хотя бы на минимальный комфорт рассчитывать можно. Если только не прирежут нас мимоходом, в назидание еще кому-нибудь…

— Будем надеяться, не прирежут. По крайней мере, сразу, — отозвался Лео. — Петр прав — сначала осмотреться надо, и уж потом будем всякие действия предпринимать. А предпринимать наверняка надо будет. Не уютно мне тут как-то, сбежать точно захочется. Теперь главное, побыстрее понять — куда. И когда.

Дорога постепенно увеличила уклон, затем начала петлять, и вид на город скрылся за невысокой, покрытой пятнами мха скалой.

* * *

Пригород выглядел весьма обычно для человеческих поселений.

Неширокая и прямая, уходящая вдаль улица. Ровные ряды невысоких, аккуратных, одноэтажных домов, скрытых за ухоженными палисадниками. Крики детишек и нечастое чириканье каких-то местных пичуг.

Легкий ветерок доносил запах пыли, незнакомых цветов, пару раз повеяло горячими пряностями — видимо, где-то неподалеку готовили ужин.

В неярком свете заходящего солнца выделялись плоские крыши — по окаймлявшему их бортику шел неширокий каменный орнамент из человеческих лиц, с равнодушием смотрящих вперед, перемежающихся стилизованными, нарочито упрощенными и избыточно завитыми, листьями и цветами. А над каждой крышей, закрывая ее ровно наполовину, размещался легкий покатый навес с натянутой поверх тканью кирпичного цвета, приятно гармонировавший с розоватыми каменными блоками, из которых были построены дома.

Группа воинов с пленниками двигалась по правому краю дороги, вдоль неглубокой, выложенной каменным же бордюром канавки с ручейком на дне, через равные промежутки пересекаемой широкими и чуть горбатыми деревянными мостиками, ведущими к воротам в палисадники.

Все ворота выглядели практически одинаково и не очень внушительно — легкие, желтоватые циновки с изображением все тех же листьев и цветов по углам, висящие внахлест на ажурном деревянном каркасе. Рядом с каждым мостиком возвышался двухметровый шест, увенчанный сосудом из белой глины с прозрачными окошками — по всей видимости, фонарем. Ограду же заменял вьющийся на воткнутых в землю кольях кустарник со здоровенными кривыми колючками, порой весьма редкий и дающий возможность заглянуть во двор.

И Петр, и Лео с Даном с любопытством поглядывали через эти редкие заборы, пытаясь запечатлеть в памяти мимолетные картинки жизни жителей города — старик, сидящий на земле и щурящийся на солнце… двое подростков, сосредоточенно склонившихся над пучком перепутанных разноцветных веревочек… мускулистый мужчина, судя по всему кузнец, натирающий чем-то вроде комка водорослей ручку здоровенного молота…

За одним из заборов молодая, обнаженная по пояс женщина в короткой цветастой юбке, едва прикрывающей стройные ноги, протирала белой тряпицей прозрачный, увесистый по виду стеклянный шар, держа его на весу чуть выше головы. Голый мальчонка лет четырех периодически подбегал к ней сзади, прижимался к ноге и, получив шутливый шлепок тряпицей по носу, с радостным визгом отскакивал.

— Ух ты! — Дан чуть сбился с шага, но тут же выкатил грудь и мужественным жестом провел пятерней по волосам, зачесывая их назад. — Какая красавица!

Услышав его, женщина опустила шар к животу, с доброжелательным любопытством посмотрела на процессию, открыто и весело улыбнулась. Потом жизнерадостно рассмеялась. Затем, поглядев кокетливо на Дана, на секунду сжала локтями грудь, соблазнительно выставив ее вперед, и чуть изогнула стан. И заразительно засмеялась снова. Воины тоже добродушно загоготали вполголоса, а один из них хлопнул Дана по плечу, выражая одобрение.

«Сержант» что-то коротко произнес, и воины послушно замолчали, продолжив движение вперед, но не переставая улыбаться.

— Вот это да! — Дан аж сбился с дыхания и засеменил, заглядывая в лицо то Петру, то Лео. — Вы видели? Нет, вы видели, а? Как она, а?

— Да, лихо! — Петр хмыкнул, чуть искоса поглядев на Дана. — Но ты перья-то не распускай раньше времени, петух гамбургский. Подожди покуда.

— Распускай — не распускай… Как бы там дальше не вышло, но мои мысли насчет здорового сна с прекрасной наложницей под боком вполне могут сбыться! Нравы у них тут, судя по всему, правильные! — Произнеся это, Дан расправил складки скафандра на груди и бодро зашагал рядом с Петром.

Продолжая двигаться к центру города, прошли перекресток с кольцевой улицей — более узкой и плавно загибающейся ровным полукругом, незаметно теряясь за поворотом вдали.

Начало темнеть, и белесое небо постепенно становилось серо-фиолетовым, на фоне которого громадина приблизившейся пирамиды превратилась в плоский черный силуэт, закрывающий горы и равнодушно нависающий над городом.

Дома пошли чуть выше, незаметно появились двухэтажные, но разглядеть их подробнее уже не получалось — включившиеся непонятным образом фонарики на шестах у ворот засветились неярким, оранжевым светом, погружая в плотные сумерки все, что находилось за заборами.

Наконец процессия свернула на один из мостиков, и после короткого диалога «сержанта» с кем-то, находящимся за воротами, одна из створок, шелестя циновками, открылась. Войдя в темный двор, прошли с десяток шагов и двинулись налево вдоль стены. Резко завернули за угол и почти сразу уперлись в широкую двухстворчатую дверь, которая незамедлительно открылась, обдав путников легким ветерком, несущим ароматы жилища.

Открывший дверь пожилой худощавый мужчина в такой же одежде, что и воины, с любопытством посмотрел на пленников, отступил вглубь равномерно и неярко освещенного узкого коридора, сделал приглашающий жест рукой и пошел впереди.

Воины пропустили пленников вперед, затем двое из них втянулись в коридор замыкающими, а остальные во главе с «сержантом» остались снаружи.

Ровные стены из светлых каменных блоков. С двух сторон, через равные промежутки — темно-коричневые деревянные двери с коническим верхом, под самым потолком все те же светильники, что и на столбах у ворот, только меньше размером.

Пройдя коридор почти до конца, провожатый толкнул предпоследнюю дверь и шагнул внутрь небольшого, квадратного помещения с широким окном, закрытым изнутри плетеными ставнями.

Войдя следом, Петр осмотрелся — спартанская обстановка комнаты состояла из четырех просторных деревянных топчанов, стоящих вдоль противоположной стены, покрытых серыми покрывалами из грубой ткани, и большого, круглого, тоже серого ковра с коротким ворсом на полу.

Почувствовав какую-то, едва уловимую, неуютность, Петр огляделся еще раз, поднял голову вверх и мысленно вздрогнул от неожиданности — высокий потолок представлял собой массивный каменный барельеф сурового мужского лица, грозно и слегка отстраненно взиравшего вниз.

* * *

— Может пройдешь дальше и нам войти позволишь? Что ты там такое интересное углядел? — Дан слегка подтолкнул Петра в спину. Петр чуть отстранился и сделал шаг вперед, пропуская оставшихся в коридоре.

А Дан, войдя, тоже сразу уставился на потолок и присвистнул.

— Серьезные ребята! Это, значит, смотрящий у них такой. Дабы бдил за нами. Неусыпно, неустанно… А на голову нам это личико, случаем, не свалится — эдак невзначай?

— Типун тебе… — Петр даже слегка напрягся.

— «Ти» что мне? — Дан вопросительно глянул на Петра, притворно нахмурив брови.

— Типун-то бишь прыщ на язык. Старорусское название.

— Хм… Благодарствуйте, польщен, весьма польщен! Только почему сурово-то так? Вот так вот сразу — и прыщ?

— Угомонись! Давай лучше посмотрим, что дальше будет. — Петр обернулся назад и увидел Лео, с любопытством оглядывавшего комнату и периодически кидавшего взгляд на потолок, а также обоих охранников, равнодушно стоящих снаружи.

Тем временем провожатый не спеша подошел к топчанам, приподнял и тут же отпустил на одном из них покрывало, повернулся лицом к пленникам и что-то коротко приказал охране. Те неторопливо повернулись и утопали назад по коридору, а провожатый указал широким жестом на топчаны, предлагая располагаться. Затем коротко и громко поорал, видимо вызывая или поторапливая кого-то.

— А есть-пить нам дадут, или голодом заморить намереваются? — Дан обеспокоено повернулся к провожатому и показал жестами, что хочет есть и пить.

Пожилой мужчина неожиданно усмехнулся, бросил короткий и веселый взгляд на Тима и Петра, потом успокоительно помахал рукой, слегка сморщившись и смежив веки — видимо, для убедительности. Замер на секунду, после чего неторопливо вышел, снова проорав что-то в коридоре. Дверь осталась открытой.

— Интересно. Ушел себе спокойненько, дверь нараспашку оставил… — Дан, притворно кряхтя, присел на краешек топчана, замер на мгновенье и нахмурился. — Как будто уверен, что бояться нас не стоит, вряд ли что-нибудь учудим. Определил нас, стало быть, в категорию безобидных кроликов. Послушных и неопасных. Петр, что думаешь?

Петр помолчал пару секунд.

— А ведь правильно определил. Ничего такого «учуждать» мы и впрямь не собираемся. По крайней мере, пока. А самоуверенность его еще и подкреплена чем-то вполне определенным — не стоит забывать про бойцов во дворе, да и в комнатенках остальных неизвестно еще кто живет. Плюс наглядный урок наказания за непослушание мы уже получили.

Петр замолк ненадолго, потом продолжил.

— Меня другое напрягает. Статус у нас какой-то неопределенный — вроде пленники, но в тоже время относятся к нам совсем не враждебно… Если не сказать — дружелюбно… Что настораживает. Жертвенную козочку тоже холят и лелеют… И тут у меня уж больно много ассоциаций с нашими индейцами возникает — одежда, прически, пирамида эта — а у них человеческие жертвоприношения были очень даже в ходу!

— Серьезно? — Дан аж привстал. — По-твоему, мы не кролики, а… а… жертвенные козлы?!

Но готовая сорваться с уст Дана негодующая речь была прервана на корню — в коридоре послышались легкие шаги, и в проеме двери показалась одетая, по местному обычаю, в одну короткую юбчонку, невысокая и стройная девушка, держащая в руках глубокую миску из светлой глины, по размерам приближающейся к небольшому тазику, с горой какой-то разноцветной снеди, украшенной сверху большим розовым цветком.

Замерев на мгновенье на пороге и оглядев с веселым любопытством троих мужчин, она вдруг покраснела и в смущении опустила глаза. Но уже через мгновенье лучезарно улыбнулась, слегка наклонив голову и еле заметно поддернув к ней обнаженное плечико, быстро прошла на середину комнаты и поставила миску точно на середину ковра. Тут же выпрямилась и протянутыми в стороны ладонями показала, что это еще не все, надо подождать. Потом снова окинула взглядом всех троих, опять улыбнулась, резко развернулась на пятке и грациозно выбежала. Из коридора послышались ее удаляющиеся, легкие и торопливые шаги.

Конец ознакомительного фрагмента.