Пламя

Дмитрий Павлов, 2023

Ребенок, с раннего детства подвергающийся психологическому насилию со стороны отца, сумел найти спасение в искусстве. Разум Чака, главного героя, начинает наполняться манией к огню, которым отец некогда его запугивал. Страх перерастает в любовь, Чак начинает видеть в поджигании своё предназначение. Что может ждать молодого человека, назвавшего себя творцом наивысшего искусства и решившего посвятить свою душу огню?

Глава 3

«Через пару месяцев стукнет восемнадцать лет. Не вижу смысла описывать свою жизнь, слишком уж она рутинная и обычная. Впрочем, иной раз я вовсе не понимаю, чего ради веду этот дневник. Ведь никто его не увидит. Точнее, мне бы хотелось, чтобы никто его не увидел. Он для меня выполняет функцию лучшего друга, который всегда сможет выслушать. Так как других друзей у меня нет (я тот самый паренёк, который пытается поддерживать социальный контакт абсолютно со всеми, но ни с одним не входит в по-настоящему дружеские отношения), к дневнику я обращаюсь довольно часто. Потому эти записи имеют для меня единовременное значение, то есть я могу выбросить все свои дневники (это третий) в урну, но не желаю этого делать по одной лишь причине. Ещё не настало время. Да и выбрасывать их в урну — крайне неблагородно. Они должны уйти из этого мира благородно — посредством сжигания.

К слову, о сжигании, я лишь недавно осознал, что меня завораживает не сам вид огня, даже не его суть, а то, что он порождает. Это можно сравнить с любимыми писателями, к биографии которых я чуть ли не равнодушен, зато произведениями их зачитываюсь донельзя, ведь в искусстве работа личности всегда должна стоять выше самой личности. Иначе говоря — в искусстве важна культурная единица как таковая, порождённая человеком, а не сам человек, ибо человек в искусстве, по моему мнению, выполняет роль антенны. Он всего лишь передаёт людям сакральный сигнал, так как искусство куда выше человеческой единицы и эта человеческая единица не способна сотворить полноценное искусство, если не притронется к краеугольному камню, к чему-то сакральному. Подобно ситуация обстоит и с огнём. Я боготворю не сам огонь, а то, что он делает. Процесс сжигания — вот что есть высшее искусство. Если субъекты, порождающее иное искусство, — это лишь антенны, передающие сакральный сигнал, то горение — это квинтэссенция сакральности, что-то неописуемо высокое относительно всего созданного человеком. Точнее, даже не само горение, а то, что оно оставляет после себя. Иначе говоря — в этом искусстве важен не субъект искусства (то есть огонь), не даже порождённый этим субъектом объект (то есть горение), а последствие — чистота.

Попробую описать, как виднеется мне это последствие, эта чистота: после сжигания объект (или вовсе субъект) утрачивает свою материальную форму, всё его физическое существо кардинально меняется. Это можно легко доказать не только красным словцом, но и посредством химической экспертизы. Представьте ситуацию — книга обливается бензином, а затем поджигается. После полного сжигания от неё останется лишь черноватая рассыпающаяся труха, можно сказать, прах. Если провести химическую экспертизу этого праха, то выяснится, что его химический состав отличается от того, который был первоначально у книги. Та же ситуация будет, если сжечь человека. Его химический состав будет иным, ибо от всей его бренной коробки останется лишь прах, чистая субстанция. Интересный факт — вес праха после сжигания человека в среднем составляет четыре с половиной килограмма. Впрочем, я отвлёкся от основной идеи, перед описанием которой отмечу пару аспектов, дабы моё последующее описание не показалось тебе (иногда обращаюсь к дневнику на «ты», всё-таки он мой лучший друг, да и занимает эту должность уже не первый год, поэтому он вполне заслужил такое обращение) совсем безумным.

Конец ознакомительного фрагмента.