Чудеса под Рождество

Дмитрий Николаев

Самые настоящие чудеса обычно приключаются раз в год под Рождество. И на этот раз в одном маленьком белорусском городке на чердаке обычного дома совсем скоро случится самое настоящее рождественское чудо…

© Дмитрий Николаев, 2023

ISBN 978-5-0060-4712-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обычно все самые настоящие чудеса случаются под Рождество. Нет, конечно они случаются порой и в самые обычные дни, но самые волшебные, только на Рождество. Когда всё вокруг волшебное, таинственное, загадочное и безусловно доброе…

Глава 1

В одном, самом обычном доме, на окраине небольшого городка был чердак. С огромной — преогромной паутиной на единственном окне, с кучей пыли на полу и стенах, с разбросанными где попало старыми вещами, среди которых стоял и ящик с игрушками. Годами лежали они себе в тишине, покрываясь самыми настоящими слоями пыли, оживая лишь раз в году: на Рождество.

— Да, — вздохнул громко старый медный самовар. — А ведь когда-то, хоть и очень давно, именно я стоял прямо по центру стола, за которым собиралась в обед вся дружная и большая семья. Стола, украшенного белоснежной скатертью, на котором всегда стоял свежий, только что испечённый в печи хлеб. Эх, были же времена, когда искренне уважали старших и ценили живое общение.

— А что уже говорить тогда мне, — визгливо произнесла самодельная тряпичная кукла с немного смешным широким ртом и когда-то ярким красным платьем. — Давным — давно я была единственной игрушкой у одной маленькой девочки. Меня убаюкивали, ложили спать рядом с собой. А по утрам кормили с ложечки кашей. А ещё, мне раз в месяц шили новые наряды из обрезков ткани.

— А я, а я… — громко подала голос деревянная, вырезанная из какого-то обрубка дерева машинка. — Я тоже была когда-то любима. И со мной тоже играли вечерами, несмотря на то что мои колёса не крутились так хорошо, как хотелось бы. Но меня любили такой, какая я есть. И любили искренне.

— А я, — прогундосил мишка. — Хоть и родился позже всех вас, но тоже одинок. И тоже валяюсь теперь вместе с вами в пыли, в самом углу чердака. И со мной тоже когда-то спали и чесали мне спинку. И просто разговаривали со мной.

— Но знаете что, друзья? — решительно произнёс вдруг большой самолёт с огромными красными крыльями. — Хоть нам всем уже немало лет, а мы ещё живы. Пусть и лежим на чердаке уже долгие долгие годы. А ведь сколько игрушек было сделано после нас, только от них уже не осталось и следа. А знаете всё почему?

— Почему? — воскликнули хором машинка с куклой.

— Да, почему? — спросил важно мишка, стряхивая с себя пыль.

— А потому, — продолжил самолёт, — Что мы сделаны с душой и в каждом из нас вложена частичка человеческой души. Ведь самое главное в жизни это вкладывать душу в то, что делаешь.

— Да, но сейчас то мы никому не нужны! — возмущённо произнёс самовар, подкидывая вверх клубы самого настоящего пара.

— А вот и неправда, — возразил самолёт. — Я чувствую что очень скоро обрету себе настоящего друга. Ведь сегодня Рождество. И именно на Рождество и случаются самые настоящие чудеса.

— И мне кажется что скоро что-то должно произойти, — сказала кукла, внимательно оглядывая чердак. — Ведь внутри каждого из нас частички человеческой души, поэтому мы нужны людям. А современные игрушки, хоть ярче и красивее, но они сделаны роботами. Понимаете?

— А что, собственно говоря, вы имеете против роботов? — и медленными, размеренными шагами вышел вдруг на самую середину чердака самый настоящий робот с ключом на спине. — И я, как и вы, тоже хочу быть счастлив. Я же не виноват что родился роботом.

— Не ссорьтесь, друзья, — важно прервал спор самовар. — Каждый из нас имеет право на счастье. Только этого надо очень хотеть и верить в чудеса. Особенно, если учесть что сегодня рождественская ночь. Ночь, когда исполняются все желания…

— А кто будет исполнять наши желания? — пропищала кукла.

— Да, кто? — спросил механическим голосом робот.

— Я и только я, — произнёс вдруг откуда-то, удивительно милый голос.

— Кто это, я? — спросила машинка, пытаясь подъехать поближе к центру чердака.

Конец ознакомительного фрагмента.