Без права на прошлое. Часть 1

Дмитрий Моисеев

Жизнь, полная пламени и яростной борьбы. Дни свершений, горечи и побед. Все познали они – гвардейцы Старого Императора. Все смогли преодолеть. Они победили, сдержали рвущий Империю Разлом. Но в час триумфа их наградили предательством. Рухнул привычный мир. Пеплом обернулись идеалы, истаяли и затерялись в прошлом. Но есть ли у Гвардии право на прошлое? Поможет ли разгадка его тайн дать преданным героям силу для шага в будущее?

***

— Вот так, друг мой, — закончил рассказ Охотник. — Прежде чем приехать в Арабай, я долгое время размышлял. Вспоминал, анализировал и… не смог отыскать ответы! Всякий раз, возвращаясь к тому странному разговору, я попадал в ловушку! Курильщик-Эдвард был прав во всем! Но кто он такой, этот Эдвард? Кто этот клетчатый, говорящий разными голосами? Откуда он знает о нас? Откуда он знает так много, в то время, как мы сами не знаем ничего! Прошлое, настоящее, будущее… Свобода и воля, наша служба и судьба… Везде пустота! Вопросы без ответов. Простые вопросы, которые нельзя задавать! Но, шайтан побери, я хочу задавать вопросы и имею право на ответы!

Молчащий до этого момента Шарманщик громко шмыгнул носом, часто-часто заморгал и… расхохотался. Безудержно и истерично, так, что смех переломил его пополам. Шарманщик колотил себя по коленям, а из пьяных глаз певца бежали слезы.

— Ну, Охотник! — выдохнул он наконец. — Ну ты и гаденыш! Я, осел, развесил уши и почти поверил в этот бред! Знаешь, брат, тебе следует заняться лицедейством. С такими талантами можно сколотить неплохую деньгу!

Арабайцы робко заулыбались.

— Это не бред, — Охотник почувствовал себя дурак. — Это не сказка, и я не спятил.

Он достал из кармана амулет. Подул на синевато-черную поверхность, очищая от невидимой пыли, и протянул певцу.

— Убедись.

Шарманщик, все еще улыбаясь, взял вещицу. Тонкие пальцы погладили сдвоенную маску.

— Действительно, теплая и ледяная, — сказал он задумчиво. — Ответь мне, брат, сколько монет содрал с тебя пройдоха-торговец? Ведь ты купил эту чудесную безделушку здесь, в Арабае?

Он хохотнул, заговорщики поддержали.

Охотник вырвал амулет из рук певца, убрал за пазуху. Спрятанная вещица грела и холодила даже сквозь карман.

— Отнесись к моим словам серьезно, — он поднялся. — Если передумаешь, я жду тебя завтра в десять утра около Бродяжьих ворот. Ждать буду в течении получаса.

Он поправил застежки плаща и повернулся к арабайцам.

— Господа, я искренне желаю вашему мероприятию успеха, но ничем не могу помочь. Услышанное мной сегодня здесь же и останется. Обещаю никоим образом вам не вредить. Слово чести.

Арабайцы переглянулись. Жизнь неоднократно доказывала, что обещания и клятвы не более чем пустые слова. Однако, этот случай был особым, а человек, их произносящий, не самый обыкновенный.

— Вам можно верить, — ответил за всех мастер Верра. — Жаль, мы не убедили вас присоединиться к восстанию. Тем не менее был рад повстречать живую легенду. Не знаю, как вам до сих пор это удается. По самым приблизительным подсчетам вам должно исполниться…

— Мастер Верра, — грубо перебил Охотник. — Оставим мой возраст в покое.

— Извините, если затронутая тема для вас болезненна.

— Пустое.

Шарманщик хотел что-то сказать, но Охотник отрицательно качнул головой. В душе горчило. Всякий раз, завершая какое-либо дело, он подводил итог. Данная встреча представала провалом. Она оставила неприятный осадок, но старик не отбрасывал надежды на благоразумие Шарма. Хотя более следовало уповать на любопытство певца и неуемность творческой натуры. Охотник знал, что скоро получит ответ.

— Очень тебя прошу, подумай, — бросил он через плечо и шагнул к выходу.

И тут в дверь постучали. Раз-два-раз. Раз-два. Раз-два… Секундная тишина, а затем лязг металла и крик, переходящий в стон. Заговорщики, словно подброшенные невидимыми пружинами, вскочили с кровати. Шарманщик перекинул кобзу через плечо и метнулся вглубь комнаты. Охотник понял: что-то пошло неправильно. Крики и лязг смолкли, но уже через мгновение раздался оглушительный треск. Нечто тяжелое и основательно большое с грохотом обрушилось на клепаное дерево.

— Облава! — тонко вскрикнул Карлес. В голосе слышалась паника. Было похоже, что к такому повороту внук Черного Сокола не был готов.

Нервы мастера Верра оказались покрепче. Оружейник глухо зарычал и без видимых усилий поднял столик. На ковер повались остатки вечеринки. Кузнец попытался забаррикадировать проход, но в этом момент одна из досок лопнула. Верра отшатнулся и упал. Стол навалился сверху, придавил руку. От двери посыпались щепки. Через образовавшийся пролом хлынул поток желтоватого света. Оторванная металлическая заклепка со свистом воткнулась в стену. Показалось круглое, безусое лицо с бешенными глазами. Охотник кинул в него рюмку. Звон, крик боли. Лицо исчезло. Удары в дверь стали чаще. Щепки и заклепки проносились в опасной близости от участников тайного разговора. Одна из них попала в Карлеса. Чирроке взвизгнул, прижимая руки к окровавленной щеке, и вжался в стену. Удары следовали один за другим. Дверь разваливалась. Было ясно, что дубовая преграда не удержит нападавших надолго.

От недавнего опьянения не осталось и следа. Охотник чувствовал себя трезвым и удивительно бодрым. Привычный к сражениям мозг судорожно искал выход из ситуации.

В этот миг на плечо упала жесткая рука. Охотник развернулся и встретился с глазами барона Заклевского, еще больше похожего на хищную птицу.

— Предатель! — прошипел тот с ненавистью. — Я не верил тебе с самого начала! Это ты привел их!

— Кого их? — спросил Охотник, но не получил ответа. Вместо этого в руке Заклевского появился короткий меч. Чудо изобретательной мысли окрасило клинок густой краснотой.

«Идиот», — подумал Охотник и тяжело вздохнул.