Командировка в этот мир. Индия

Дмитрий Меренков

Эта книга – мостик между противоположностями нашего мира:– желанием рассказать больше и разумно ограничить количество страниц;– показать представление о сотворении мира, современное и сложившееся за тысячелетнюю историю религий;– обобщить хорошее и плохое многогранной жизни индийцев;– вместе посмеяться над «серьезными» особенностями людей и традиций этой улыбчивой страны – Индии.

Алиса

Это была Она. Высокая, одетая в дубленку и пуховый платок, она походила на Снегурочку-переростка. Поцеловав Ашота, она скинула ему на руки верхнюю одежду и стала походить на взрослую Алису, выбравшуюся из Зазеркалья. Громадные голубые глаза в сочетании с волосами натуральной блондинки, заплетенными в толстую косу, совершенно сбивали с толку.

Обшарпанная прихожая с кривенькой вешалкой и грязными мужскими ботинками на полу служили прекрасным обрамлением этому чуду природы.

Женщина с попугаем

Попугай отсутствовал. Одета Светлана была теплее, но общее впечатление передано верно. Возраст — лет тридцать выдавали усталые, много повидавшие глаза. И руки, с годами они не становятся мягче…

Кое-как восстанавливалось трезвое восприятие действительности. Но и первое впечатление не проходило.

Ашот усадил гостей за стол глаза в глаза, устроился посредине, налил, поднял стакан и провозгласил: За хозяйку дома!

Светлана, смеясь, пояснила — он меня считает «местной женой», поэтому зовет хозяйкой. Она была явно не против такого статуса. Застолье приобретало семейный характер, Дмитрию отвели роль дальнего родственника, вернувшегося после долгого отсутствия.

«Домой вернулся моряк,

Домой вернулся он с моря»

О Роберт Л. Стивенсоне.

Его вопросы находили живой отклик и откровенные признания. То, что ему поведали, тянуло с горкой на еще одно Л. Толстой «Воскресенье». Его вопросы приветствовались, отвечали на перебой, дополняя друг друга откровенностью. Им хотелось выговориться, перед случайным человеком — это было легче, с его поддакиванием звучало весомей. Л. Н. Толстой наслушался бы на остальные дни недели к своему «Воскресенью». Впрочем, застольные рассказы только подтверждали его слова.

«Солнце греет, трава, оживая, растёт и зеленеет везде, где только не соскребли ее; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовят гнезда, и мухи жужжат у стен, пригретых солнцем. Веселы и растения, и птицы, и насекомые, и дети. Но люди, большие, взрослые люди, не перестают обманывать и мучить себя и друг друга».

Л. Н. Толстой

Светлана не захотела жить по обрядам родителей и в 12 лет убежала из дома в город. При попытке поступить в ПТУ ее задержали и вернули домой. Окончательно сбежала уже после совершеннолетия.

Город принял ее с распростертыми объятиями и быстро уложил в постель. Потом — в другую, в третью. Современный толковый словарь определил бы ее род занятий как «эскорт гёрл». Она где-то числилась работницей и получала зарплату, жила в отдельной ведомственной квартире и была довольна своим положением в городе. Все вместе — Ашот, Дмитрий, Светлана пытались установить ее социальный статус на то время. Наиболее точное определение дала сама гостья:

— Проститутка — это профессия, а блудница-это характер. Профессию сменить можно…

Встреча с Ашотом обновила жизнь обоих. Она бросила все и стала «девочкой по вызову». По его вызову. Прибывая в командировку, он извещал ее телеграммой, Светлана приезжала в город из деревни родителей, они становились семьей. Ашот получил на Комбинате крупную премию за ликвидацию аварии. На эти деньги и жила Светлана в промежутках между его приездами. Социальная защищенность для раскаявшихся Магдален была в те времена гораздо правдивей и «местная жена» Ашота родила бесплатно. Стало у него две семьи со всеми вытекающими последствиями. Причем одна законная, другая-любимая.

Не имея опыта в подобных отношениях, Дмитрий кивал и поддакивал почти до полуночи. Утром его разбудил Ашот, гостьи уже не было. Вернулась к дочери, боялась надолго оставлять дочь со стариками.

Дмитрий с Ашотом стали друзьями, несмотря на разницу в возрасте и семейном положении. Производственные дела Ашота были не менее экзотичны, чем личные.