Зона: перезагрузка. Топь

Дмитрий Лазарев, 2020

Казалось, войны с чужим разумом в прошлом и новая программа настраивают пробуждающиеся Источники на мирное сосуществование с человечеством. Тогда почему возникшая вокруг Таганайского Обломка разумная Топь несет людям смерть и меняет реальность самым жутким образом? Почему уничтоженный Зоной Златоуст наводнен агрессивными мутантами, а Измененные-террористы открыли охоту на маленького Глеба – сына сувайвора Художника? Почему правительство не разрешает применить становое оружие против очевидно враждебной Зоны? За ответами отправляются две экспедиции, но с каждым их шагом в глубь Топи вопросов только добавляется. А когда в игру вступает Измененный, в чьих венах волею случая оказывается кровь самого Сида-Паука, все становится совсем запутанным.

Глава 7

Дрон

Таганайская Зона. Север Златоуста

Зазвенело разбитое стекло, и прыгун вылетел из окна, словно на реактивной тяге. Не заметь я периферийным зрением мелькнувшую в окне тень, тут бы мне и каюк. Шаг в сторону, выстрел — и тварь корчится, издыхая, у меня в ногах.

— Вот ведь пакость! — Блонди с отвращением пнула труп мутанта. — Сколько же их тут?

— Сколько есть, все наши, — мрачно буркнул Волчара. — Слышь, Дрон, объясни популярно, для тупых, какого черта мы в город заперлись, если наша задача — дрянь эту болотную собирать?

Вопрос был резонный, не отвертеться. Я и так слишком долго морозил эту информацию. Потому как непроверенная и мутная, но если правда…

— Да, Дрон, вопрос резонный, — присоединился к гласу народа Галл.

Остальные хоть и промолчали, но взгляды их были довольно красноречивы — полная солидарность трудящихся сталкеров. И они правы в общем-то. Все они подписались на это дело под мой личный авторитет. Шестеро, считая меня. Вольные сталкеры редко собирают такие отряды. То, что все они откликнулись на мой зов, — очень лестно, но это же и накладывает на меня большую ответственность. И обмануть их доверие я не имел права. В этих словах нет ни грамма пафоса, между прочим. В сталкерской среде утрата доверия — страшная штука. Это когда ты в итоге оказываешься один, и никто из своих не протянет тебе руку помощи. Собственно, и «своих» для тебя уже при таком раскладе не будет.

— Есть одна наколка, — неохотно произнес я. — Проверить ее возможности не было, вот я и не стал раньше времени языком трепать.

— Что за наколка и от кого? — заинтересовался Шахматист.

— От заказчика. Пока что во всем остальном он не дал повода в себе сомневаться, но тут…

— Да не томи уже! — Блонди аж ногой топнула от нетерпения.

— Где-то в этом торговом центре находится мерцающая пространственная аномалия, которая ведет аж к Митькиным скалам.

Шахматист присвистнул:

— Ого! Да это ж почти самый центр Зоны!

— Да, нехилая срезка получается, — прокомментировала Блонди. — Топая туда на своих двоих, мы рискуем раз десять сдохнуть. Как минимум… И в чем подвох?

Волчара сплюнул.

— Ясно, в чем. В «мерцании». Эта тварь возникает и гаснет, когда ей заблагорассудится. И период обычно хрен рассчитаешь — он постоянно меняется. В лучшем случае мы, даже зная координаты, можем тут проторчать до морковкина заговенья, ожидая, когда она соизволит открыться. А в худшем… хрен дождемся ее открытия уже по ту сторону, когда нам позарез понадобится вернуться.

— Ну, ты в своем репертуаре, — махнула на него рукой Блонди. — Вечно каркающий пессимист.

— Оптимисты в Зоне долго не живут, — буркнул Волчара, отворачиваясь. — Готовься к худшему — вот мое правило. Не случится — зашибись, а случится — ты готов. — Он повернулся ко мне: — Вот что, Дрон, мне эта мутная затея с аномалией не нравится: слишком многое на авось, слишком многое может пойти не так. Я за то, чтобы топать. Лучше дьявол, которого ты знаешь, чем неведомая и непредсказуемая хрень.

— По моим данным, — возразил я, — мерцает она достаточно часто, так что насчет «хрен дождемся» ты зря. Сейчас наши ан-детекторы молчат, значит, аномалия спит. Пока спит. И открыться может в любой момент. А мы уже здесь. Почему не попробовать? Кто что думает?

— Я бы попробовала, — первой высказалась Блонди. — До Митькиных скал отсюда хрен знает сколько шкандыбать по этому чертову болоту, где может случиться все что угодно. Кто как, а я предпочитаю рискнуть один раз, а не десять.

— Поддерживаю, — уверенно произнес Шахматист. — Неведомой хрени, Волчара, в Топи по самое не балуйся, и предсказуема она, стало быть, ничуть не больше, чем эта аномалия, а как бы не меньше. Ты только думаешь, что знаешь этого дьявола, а на самом деле Топь все время меняется и гадости подкидывает каждый раз новые. Если можно срезать, стало быть, надо срезать.

По очереди высказались все остальные, и по итогам прений Волчара остался в одиночестве.

— Хрен с вами! — снова сплюнул он. — Подчиняюсь большинству. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.

— Так что делаем, Дрон? — веско, словно большой печатью, завершил обсуждение суровый и немногословный Галл.

— Зачищаем торговый центр. Аномалия должна открыться где-то в глубине, так что ан-детекторы держим включенными, чтобы сразу засечь, когда она проснется.

Общее одобрительное ворчание признало немудреный план годным, а завершилось оно звонким «Потопали!» от Блонди. И мы потопали.

* * *

— Твою бабушку!

Я лишь в последний момент успел сбить с ног Волчару, и здоровенный прыгун, сиганувший на него из дверей продуктового супермаркета, вместо того чтобы вцепиться ему в лицо, врезался в рекламный щит, на котором двадцатилетняя соплюха модельной внешности призывала всех пройти омолаживающие процедуры. Пока оглушенный мутант приходил в себя, Блонди прикончила его одиночным выстрелом в голову.

— Тринадцатый, — сплюнул, поднимаясь и отряхиваясь, Волчара. — Недаром число такое поганое. Дзенкую, Дрон, я твой должник.

— Свои люди, сочтемся, — хладнокровно отозвался я. — На самом деле нам еще повезло, что тут нет гнезда.

— И каким богам за это хвалу воздать? — буркнул Волчара. — Так-то тринадцать прыгунов — ни фига не мало, учитывая, что за весь предыдущий путь мы всего троих видели.

— Будь здесь гнездо, нас бы уже сожрали, — меланхолично заметил Шахматист, — если бы мы, конечно, не успели ноги унести.

Мы двигались широким фронтом, стараясь держать в поле зрения хотя бы двоих спутников. Половина торгового центра была уже зачищена, и по-прежнему никаких признаков аномалии. Одни мутанты. Хорошо еще, что эти, а не истребители: рыжеглазые твари, плюющиеся ядом, куда хуже этих крыс-переростков с накачанными задними лапами. Кстати, что-то мы истребителей не видим совсем, хотя точно известно, что в Златоусте их до фига. Кучкуются где-то, что ли? Впрочем, не важно — в Топь они не суются, их территория — город, а нам как раз на болота надо. Ну же, чертова аномалия, где ты?!

Ответ на этот неозвученный вопрос я получил пятнадцать минут, три торговых зала и пять трупов прыгунов спустя: истерично задергалась в тике индикация моего ан-детектора, показывая близость и высокую мощность возникшей ниоткуда аномалии, а также… что-то еще. И пока я напряженно скрипел мозгами, пытаясь понять, что меня так смущает в показаниях прибора…

— Твою бабушку!!!

* * *

Последовавшая за этим возгласом звуковая волна так шарахнула по нашим барабанным перепонкам, что я бы не удивился, если б уши у нас закровоточили. И не только уши. И дело было даже не в громкости, а в какой-то дикой частоте звука, от которой все в нашем организме стремилось свернуться клубочком и сдохнуть, желательно побыстрее. Ох, черти полосатые, как больно! Причем интенсивность звука только нарастала, и мысль, что сдохнуть — не такая уж плохая идея при данных обстоятельствах, как-то невзначай посетила мой мозг. А следом за ней другая, которую я и не замедлил озвучить:

— Уши!

Имелись в виду, конечно, не растущие на наших головах лопухи биологического происхождения, а вполне себе высокотехнологичные наушники с функцией шумоподавления, которую можно было врубить одним нажатием кнопки, что я и сделал практически сразу после того, как об этом подумал. Только несколько секунд потребовалось еще на то, чтобы освободить «уши» из зажима на куртке и присобачить к их тезкам на голове.

Полегчало. Не так чтоб совсем, но острые суицидальные мысли пропали. Зато захотелось грохнуть того или то, что излучало в эфир эту звуковую пытку. Из-за того, что эта дрянь делала с нашими ушами и мозгом, определить источник звука не представлялось возможным, зато показалось вполне логичным, что исходит он оттуда же, где находится аномалия, то есть из следующего торгового зала… в дверях которого соляным столпом застыл Волчара, явно видевший существенно больше, чем мы.

Почему-то мне показалось самым правильным поступком схватить его за плечи и отдернуть обратно. Так я и поступил — своему чутью следует доверять — и секундой позже убедился в совершенной своей правоте: откуда-то из глубины зала вылетело нечто вроде ловчей сети, только едва заметной, похожей на паутину. Однако одно из волокон этой «паутины» чистенько, словно бритвой, срезало голову с манекена, стоявшего у входа в ближайший к нам бутик. Представлять, что было бы, если вместо манекена эта «паутинка» захлестнула бы Волчару, не хотелось. Мельком глянул на него — бледный как смерть, струйки крови из ушей, глаза красные, как у вампира, все в лопнувших сосудах… Вот тварь!

— Зажигалки!

По моей команде в следующий зал полетели зажигательные гранаты. Не самая лучшая идея — пользоваться ими в помещении, если не хочешь вместе с помещением сгореть ко всем чертям, но то, что было там, возле аномалии, кажется, страшнее, чем десять пожаров.

Ох, черти полосатые! Мы думали, что до этого была звуковая пытка? Что бы там ни было, оно только разминалось. Но ничего удивительного: когда шкуру поджаривают зажигательные гранаты, твои вокальные данные имеют хороший шанс выйти на новый уровень. «Уши» не то чтобы совсем перестали спасать, но нам всем резко поплохело. Впрочем, без них, полагаю, тут легло бы шесть трупов.

А нечто громадное, дико вопящее и полыхающее поперлось на нас из того зала, где была аномалия. Честно говоря, самой твари мы не видели, даже очертаний. Просто что-то извивающееся, бесформенное, которое, возможно, и видимым-то было лишь потому, что горело.

Мы с Блонди схватили Волчару, так толком и не пришедшего в себя, и рванули прочь с пути чудовища, но оно с удивительной резвостью метнулось за нами. Заскочив за очередной бутик, я не глядя бросил за спину гранату. Уже обычную. Грохнуло знатно, хотя на фоне звуковой атаки со стороны твари этот грохот как-то не впечатлял. Не впечатлил он и тварь. Разве что чуть-чуть задержал. Тоскливая мысль, что от этого нам не убежать, пришла, похоже, одновременно всем. Краем глаза я видел, как Галл возится со взрывчаткой, а Шахматист и Викинг палят из автоматов во что-то поверх наших голов.

Мгновение — и я все понял. Удрать не получится, взрыва избежать — тоже, умирать неохота, единственный путь — проскочить мимо этой горящей годзиллы и нырнуть в аномалию.

Волчара до сих пор был в полуоглушенном состоянии, так что сразу было ясно, что насчет «проскочить» это не к нему. Я взвалил его на спину, и мы рванули, воспользовавшись тем, что автоматные очереди отвлекли неведомую дрянь.

— В аномалию! — гаркнул я и едва не задохнулся от невыносимого жара и вони паленой плоти.

Поняли. Последовали за мной. Мы проскочили, отделавшись небольшими ожогами, — похоже, горящей годзилле было не до того, чтобы пулять в нас режущей «паутиной». Проскочили, но в последний момент лажанулись. Когда в паническом и не самом здоровом из-за дикой звуковой пытки состоянии ломишься прочь от громадной неведомой твари, в любой момент ожидая взрыва заложенной Галлом бомбы, немудрено забыть о такой мелочи, как правила взаимодействия с пространственными аномалиями. Вернее, главное из них — физический контакт, если не хочешь, чтобы вас разбросало черт знает как далеко друг от друга. Я об этом вспомнил, только когда навстречу пахнуло химическим запахом и стылым сквозняком, а Блонди схватила меня за руку. Вспомнил, но было поздно — нас затянул вихрь крутящейся тьмы, и грохот взрыва за спиной я услышал, уже проваливаясь во мрак.