Вирус Зоны. Сеятель

Дмитрий Лазарев, 2020

Лесногорской аномалии больше нет, но угроза не исчезла. Неведомая могущественная сущность вырывается в нашу реальность, и целый отряд АПБР гибнет в массовой бойне под Иркутском. «Лояльный», жертва эксперимента по созданию Измененных нового поколения, собирается сделать орудием своей мести носительницу смертельной чумы. Кровавый след жестоких убийств ведет из Сибири к Уралу, а московские сталкеры получают заказ на уничтожение питерского Источника. Во всех этих вроде бы не связанных событиях Посвященный Олег Катаев видит признаки надвигающейся войны между посланцами вселенского разума. Способен ли хоть кто-нибудь остановить безумного Сеятеля, жаждущего уничтожить человечество?

Глава 6

Выживший

Окрестности Лесногорска

Я не хотел этого, правда. И не представляю, как все получилось. Несколько сотен волков, кровавая бойня на вывале… Безумие какое-то! Я не призывал этих хищников, по крайней мере осознанно, и не натравливал их на оперативников АПБР. Но кто-то же призвал! И почему-то же меня они не тронули. Если первый факт можно объяснить присутствием поблизости Измененного-животновода, то со вторым все сложнее: с чего бы озверевшей волчьей орде, убивающей всех подряд, обходить своим вниманием какого-то человека, если, конечно, не он ее призвал?

Но я этого не помню и понятия не имею, как мне это удалось. А главное — зачем. Да, я не очень радовался присутствию здесь всех этих апэбээровцев, они мешали мне добраться до моей цели и даже, кажется, угрожали ей. Но я не хотел их убивать. А волков вызвал тот, кто хотел. Тот, кто паниковал и сначала настаивал на бегстве. Тот, кто умел призывать волков. Кто?!

Мне начинает казаться, что я схожу с ума. Впрочем, в первый раз, что ли? Я проходил через всякое. Как в Муромской и Владимирской Зонах, так и в Лесногорске. И ничего, не рехнулся пока. Правда, по словам опытных сталкеров, подобный эффект накапливается, а ментальная стойкость конечна. Рано или поздно на спину верблюда падает та самая соломинка, и — крак! Здравствуй, желтый дом!

Так, стоп! Что за внезапные воспоминания прорвались сквозь туман, в котором плавает мое сознание? Постепенная самоидентификация, как у Борна? Только у меня хуже — еще и что-то постороннее лезет, чужое. Не понимаю, откуда это. Словно во мне поселился кто-то еще… Все это сильно попахивает раздвоением личности. Я прошел через лесногорский ад и выбрался живым. Но как насчет моей психики? Она-то живая, или все уже, сливай воду? И что тогда вокруг реально, а что — плод моего больного воображения?

Осторожно иду через вывал, стараясь обходить многочисленные трупы людей и зверей и не вляпываться в лужи крови. Апэбээровцы взяли с собой нескольких «лояльных» с боевыми способностями, но их это не спасло, как и оружие. Полтора десятка человек против нескольких сотен волков, настроенных убивать, причем не для еды, а просто так, — какие тут могут быть вопросы? За одного убитого человека звери платили десятикратную цену, но все равно взяли верх. И спокойно разбежались, лишь слегка обглодав мертвые тела.

«Интересно, хоть кто-то спасся? — немного отстраненно думаю я. Но следующая мысль действует словно хук в голову: — А она?! С ней-то что?! Если ее загрызли волки, я…»

Закончить не могу, ибо не знаю, что «я»… Мне нечего делать в таком случае, некому мстить, разве что себя прикончить на месте. Кстати, оружие! Мысль о нем становится еще одним хуком в голову. В Лесногорске среди агрессивных зачумленных и мутантов, вроде того урода со щупальцами, пистолет и даже автомат с гранатами казались естественными и сами собой разумеющимися принадлежностями, предметами первой необходимости даже. Но здесь-то, в обычном мире… Впрочем, насколько он обычен — еще большой вопрос, но в нем по-прежнему считается криминалом ношение личного оружия, и попадись я даже с пистолетом — у меня будут большие проблемы…

О последнем я думаю, уже обшаривая карманы разгрузки одного из мертвых оперативников и очищая их от запасных обойм к пистолету, уже перекочевавшему в мой карман. Тянет и к чему-то более серьезному вроде автомата в руках вон того высокого брюнета с разорванным горлом, но я себя останавливаю: автомат в карман не сунешь, а мне еще возвращаться к цивилизации, к людям, потому что она там, она жива, я чувствую. Найду ее во что бы то ни стало, только для этого мне нужно будет не попасть в тюрьму. К тому же я и без оружия кое-чего стою, только мне нужно навести порядок в собственной голове.

Вовремя вспоминаю об одежде и деньгах. Первая на мне выглядит хуже лохмотьев средневекового нищего, а вторых нет совсем. Кривлюсь: похоже, придется заниматься мародерством. Впрочем, теперь-то какая разница, как этим мертвым бедолагам, так и мне? Правда, на душе, конечно, погано: как ни крути, ведь это я их убил, пусть не собственными руками, а клыками зверей, но все равно, а теперь еще и грабить буду. Только в Зоне это закон выживания: что нашел, то твое, покойникам имущество не нужно, а тебе пригодится. Да, здесь не Зона, но с выживанием все не менее сложно: вот эти ребята, что лежат тут погрызенные, не дадут соврать.

Через некоторое время обзавожусь более-менее подходящей одеждой, не уляпанной кровью и не порванной волчьими клыками, рюкзаком, а также небольшой суммой наличными — на первое время хватит. Кроме того, на всякий случай прихватываю несколько ампул антиновы. Почему-то у меня ощущение, что вакцина мне может понадобиться.

Наконец все. Покидаю место кошмарной бойни и двигаюсь в ту сторону, где предположительно находится дорога на Иркутск.

* * *

Где-то по дороге из Лесногорска в Иркутск

Внедорожники АПБР, конечно, не самый лучший для меня транспорт, потому что их скоро, наверное, объявят в розыск. Но выбирать мне не из чего, а времени терять нельзя. Я не знаю, каким образом я ухитряюсь чувствовать ее, свою цель, но факт в том, что чувствую: она удаляется, и с довольно большой скоростью. Видимо, тоже на машине. Помимо того, что я боюсь ее упустить, сам этот факт тоже тревожит: память подсказывает мне, что она не водит автомобиль, а значит, ее везут. И если вспомнить последнее, что я чувствовал относительно нее, везут, очевидно, против ее воли. Значит, кто-то из апэбээровцев выжил и сумел сбежать, прихватив пленницу. Нет, за ее спасение ему, конечно, спасибо, но я твердо намерен их разлучить — она нужна мне. Очень. Я еще сам не понимаю почему, но чувствую эту насущную необходимость, которая граничит с жаждой.

Боже, как мне надоело называть ее «она»! Почему я никак не могу вспомнить ее имя? Ее? А свое? Меня внезапно охватывает леденящий ужас — я только сейчас соображаю, что не помню своего имени. На мое счастье, дорога пуста, так что вильнувший «Патриот» ни во что не врезается. Меня трясет, и я тороплюсь съехать на обочину там, где ели не так плотно подступают к дороге. Останавливаюсь, утыкаюсь лицом в руль. Плечи дрожат, по спине пробегает волна сильного озноба, сверху вниз, потом снизу вверх — ей, похоже, нравится моя спина. Виски́ начинает не по-детски ломить, боль из них распространяется на затылок и лоб, голову словно сжимает стальной обруч, а к горлу вдруг подступает тошнота. Едва успеваю вывалиться из машины и упасть коленями в траву, когда меня выворачивает наизнанку. И нечем вроде бы — я не ел уже черт знает сколько времени, но я все равно содрогаюсь в мучительных спазмах. Как же мне плохо!

«Это еще цветочки!»

«Что?! Кто это?»

«Я».

«Кто «я»?»

«Часть тебя. И одновременно нет».

«Я схожу с ума?»

«Постепенно. И не только с ума. Разваливаешься. Долго ты не выдержишь. Мы не выдержим. Одно тело на двоих, таких, как мы, — это слишком мало».

«На двоих?!»

«Иначе нам бы оттуда ни за что не вырваться. Но теперь надо разделиться, иначе мы погибнем оба. Потеря памяти, распад личности, распад плоти — самые ближайшие перспективы. У нас мало времени».

«Что делать?»

«Найти мне тело. И как можно быстрее».

«А как же она?»

«Если ты превратишься в пускающего слюни идиота или умрешь где-нибудь в канаве от интенсивного внутреннего кровотечения, ей это никак не поможет».

«Но что значит «найти тебе тело»? Любое? Просто взять и поймать первого встречного?.. Что ты молчишь? Эй! Эй, ты здесь?»

Отвечает мне снова мерцание реальности, туман в глазах и, наконец, полный мрак.