Х.А.Б.А.Р.

Игорь Викторович Куприн, 2021

Свобода и романтика приключений толкает на необдуманные поступки. Сделай свой выбор в Зоне отчуждения.

Пролог

По разбитой федеральной трассе уже сутки мчал автомобиль, на отремонтированных участках дороги прибавляя скорость. На очередной яме машину подбросило, заставляя водителя взбодриться от незаметно подкрадывающегося сна. На обочине дороги попадалась брошенная техника, она ждала своего часа, когда погода смилостивится и подарит теплые дни. Удивляться не приходится, когда наблюдаешь, как закрывают ямы на дороге асфальтом, перемешанным со снегом. Бесконечный ремонт, круговорот асфальта в природе.

До Новосибирска оставалось совсем немного. Отозвавшись на акселератор, машина набрала скорость, резво входя в повороты. Дороги в этой части областной губернии были практически новыми, что давало возможность превысить допустимую скорость.

Прогресс шагает восьмимильными шагами — подумал Всеволод. Вот, казалось совсем недавно, разгонишь свою «колымагу», изготовленную в СССР до 100 км/час и ветер заглушая шум мотора говорит, что это установленный предел, машину кидает из стороны в сторону, она становится неуправляемым снарядом. Сейчас технологический процесс стабилизировал машину, она едва покачивается на ухабах, водителю только и остается корректировать немного направление, круиз контроль регулирует обороты сам. Двигатель, притормаживает на поворотах, сбавляет скорость при появлении впереди движущейся машины и это при нашей дороге и разметки, которой нет. Один минус убаюкивает такое беззаботное вождение.

Это был второй день, когда Всеволод выехал из своего города. Путь пролегал по старой, проложенной в 70-е года нашего столетия дороги, из далекого Западно-Сибирского города, где еще 30 лет назад кроме аборигенов «Ханты-Манси» и не было ни кого. К тому же его рабочая неделя закончилась, не успев начаться.

Глава 1

Утро добрым не бывает? Или бывает, — Всеволод сел на край постели, окончательно просыпаясь и надевая тапки. Как там у классиков «Понедельник день тяжелый». В голове шумело, и подушка манила обратно. Встряхнув головой, он направился умываться. Время на сборы на «любимую» работу заняло немного.

В офисе гудела жизнь. Такое ощущение, что домой ни кто не уходил. Направляясь в офис совещаний он на ходу выпил кружку кофе из автомата. Дурные мысли бродили в голове. И кто только придумал планерку с утра, дела еще не успел разобрать, а тут еще эта потеря времени. Доклад следовал за докладом. Прерывая сводку о проделанной работе, за выходные, на столе завибрировал телефон. Всеволод обрадовался, ну вот и повод выйти, подумал он. Поднимаясь с кресла, Всеволод обратился к руководителю:

— Прошу прощения, — под грозным взглядом начальника он озабоченным видом вышел из конференц-зала.

Звонила двоюродная сестра из Новосибирска. Затараторив, как отбойный молоток она не удосужилась даже поздороваться:

— Всеволод, ты же знаешь, что неделю назад Илья пришел из армии…!

— Привет, — оборвал Надю Всеволод, — я на совещании, перезвоню попозже.

— Подожди не клади трубку! — закричала, срываясь на крик Надя, — Илья пропал!

— Что случилось, успокойся и давай по порядку? — придавая уверенности в голосе, сказал он.

— Ты не представляешь, как мы радовались, что Илья пришел с армии живой. Из всего призыва с ним вернулся только Сашка с соседней улицы да Леха с окраины весь покалеченный на инвалидной коляске, а остальных в военкомат грузом 200 привезли в запаянных гробах. Мы и не знали, что всех крепких парней забросят не на флот, а в охрану границ новой аномальной территории, — растерянно пробормотала Надя.

— Да ты по существу говори, когда пропал, где? В милицию звонили? — спросил он твердым голосом.

— Уже три дня прошло, сначала мы думали, что он со своей красавицей загулял. На следующий день стали звонить, он трубку не берет, а Лерка его и говорит мол, что и не приезжал вовсе. Мы с мамой всех обзвонили и в милицию ходили, ни кто не видел. А сегодня ночью, пришла СМС с номера Ильи, пишет:

— «Меня перебросило в зону, я у Палыча», и все на этом. Мы уж было испугались, что его в тюрьму забрали. Но в местной зоне и в УВД задержанный с такой фамилией не числится. Про Палыча тоже ни кто, ни чего не знает. Что делать не ведаем. Мы люди деревенские, простые в таких делах теряемся, а ты как-никак образование получил, большой человек — расплакалась Надя.

Родственники Всеволода жили в частном доме старого Новосибирска, расположенного на окраине. Когда-то это было село, но миллионный город со временем поглотил близлежащие поселения.

— Хорошо не реви, сейчас напишу заявление за свой счет и сегодня же выеду к вам, — успокаивающим тоном сказал он.

Стараясь не терять времени, перекусывая за рулем бутербродами и запивая уже остывшим теплым чаем, не останавливаясь на ночлег в придорожной гостинице он двигался в сторону Новосибирска. Только один раз под утро ему пришлось остановиться на несколько часов, чтобы вздремнуть.

Радар-детектор очередной раз пискнул, извещая, о скрытом в кустах, приборе контролирующего скоростной режим на дороге. Ну вот, еще один штраф придет по почте, — подумал он, проезжая участок дороги не снижая скорости. «Гаишники» попадавшиеся на пути его не останавливали. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что Сибирские блюстители порядка не такие, как на Юге и стоят на дороге не затем, чтобы обирать своих граждан, а действительно работают и помогают в трудной минуте водителям замерзшим на зимней дороге.

День клонился к вечеру, когда черный «паркетник» подъехал к воротам деревенского дома. Залаяла собака во дворе, забор подрагивал от постоянных ударов лап.

— Да боюсь я, боюсь, — крикнул Всеволод. Надо же, как старается хлеб свой отработать, всё не угомонится.

Окна в доме горели. Звонка на калитке не было. Постучав ногой по забору, Всеволод раззадорил собаку еще больше. Спустя несколько минут во двор выбежали люди, но мужской голос окрикнул:

— Куда прете! Сам открою. Басовитый голос, бурча себе под нос, приближался к воротам.

Калитка открылась. В темноте показался широкий силуэт мужика, среднего роста, хмурой наружности, одетый в овчинный полушубок и валенки. Прикрывая лицо от луча фар, он оглядел подъехавшую машину. Дядя Гена был в своем репертуаре, из-за спины выглядывал увесистый ломик для колки льда, но разглядев меня, суровый взгляд сменился на удивление. Кивнув мне он исчез за калиткой и через минуту ворота были открыты нараспашку.

— Мы тебя так рано и не ждали, думаю, кто это озорничает, собаку дразнит, а енто ты. Как доехал, племяш? — пожал ладонь загрубевшей рабочей рукой.

— С Божье помощью, — приобнял его, пожимая руку.

Женщины тоже подошли, обнимая и целуя в щеку.

Всеволоду нахлынули и пронеслись в голове воспоминания из детства. Родители часто отправляли маленького Севу погостить к родственникам. Весна приходила в эту часть страны быстрее. Для Северян Новосибирское водохранилище было настоящим морским курортом. Что уж говорить о разных вкусностях, которые тут росли. Огромные лопухи подсолнухов с большими молочными вкусными семечками так запали в память, что по истечению стольких лет он до сих пор помнил их сладковатый вкус. В то время дядя Гена напоминал мальчишке древнего воина, ратника, как на картинках школьных книг и дело было не только в его огромной физической силе, но и в его внутренней организации души видимо переданной ему предками. При всей его внешней серьёзности он любил детей и часто баловал нашу дворовую ораву. На служебном автобусе вывозил с братьями и сестрами купаться на водохранилище.

Сумка из багажника перекачивала в руку дядь Гены, мне только и осталось захлопнуть дверь и пойти за ним. В комнате хозяйка с озабоченным лицом хлопотала на кухне. Надя юркнула в предбанник подкинуть дров в затопленную баню. А дядь Гена повел в комнату Ильи.

— Ну пойдем значит, ты на нас не серчай, мы молохольные в последнее время стали, — пробубнил он. Понимаешь, ерунда получается, вот вещь мешок армейский, одежда Ильи, часы. А самого нет, как сквозь землю провалился. Думал гражданку надел и по девкам пошел, да не тут-то было, вещи все на месте.

Я провел взглядом по комнате, ни чего особенного, видна женская рука, ни пылинки, все прибрано. Парадный армейский китель и другая одежда на спинке стула. Постель еще не расправлена или уже застелили? Фотографии в рамках на стене. На тумбочке у окна, помимо старенького CD проигрывателя, разложены необычные предметы, которые возможно можно увидеть на выставке сюрреалистов, а не в деревенском доме. Мимо таких светящихся, да еще подрагивающих в воздухе, вещей просто не пройдешь. Один каплевидный предмет так сильно подпрыгивал, что скакал из стороны в сторону ударяясь то о стену, то о стекло.

— Откуда это? — изумившись, спросил я.

— Дык, кто его знает, мой охламон с армии привёз, сказал, что много полезных вещей насобирал пока служил. Говорил, что нам с матерью теперь легче по хозяйству управляться будет. Вот только не успел он про енти штуки рассказать, — пробасил дядя Гена. Пойдем к столу, бабы заждались поди. Ты в обще как, в баньку пойдешь или сразу за стол.

— С дороги бы в баньку, а потом и все остальное, — улыбнулся я.

Протопленная по «черному» баня была колоритна своими черными стенами, и жар из открытого очага стоял невыносимый. Распариваться сил не было, да и время сейчас не подходящее, чтобы с удовольствием на несколько часов попариться с веничком. Полежал на лавке, моментально покрывшись потом, похлестал запаренным веничком, опрокинув на себя кадушку с холодной водой и вышел на улицу. Морозец после парной не чувствовался, только клубы пара от тела выдавали пониженную температуру студёного вечера. Крупные хлопья снега падали, моментально тая на лице. Накинув предложенный банный халат брата, разгоряченный прошел в дом.

На массивном столе, покрытым белыми полосами скатерти, стоял дюжий артельский самовар. В тарелках и плошках разложены маринованные огурчики, грибочки, картошка в мундирах, ломти хлеба, что-то еще мясное и аппетитное.

— Ну, с устатку моего самогона попробуй и спать, а то я смотрю тебя с дороги штормит или банька так расслабила, — улыбнулся дядя Гена, а о делах с утра поговорим, я рано встаю до зари, все по хозяйству хлопочу, вот как рассветет, так и разбужу.

С видом голодного волка я сел за стол.

Выпили во здравие, вспомнив всех родных и близких.

Первач горячей волной прошел по пищеводу. Крякнув, закусил хрустящим огурцом. Хозяин одобрительно кивнул, поддержав меня. За весь вечер женщины, только причитали, но басовитый голос хозяина дома вовремя останавливал бесполезные разговоры.

Из головы не выходили предметы, которые я видел на тумбе. Кажется я, где-то видел такие штуки. Пожалуй, перед сном возьму ноутбук и посмотрю, что на это всемирная сеть ответит.

Утром, как и обещал дядя Гена, стоял на пороге.

— Пойдем, я чаю со своим «фирменным» сбором заварил, хорошо мозги прочищает.

— Ты знаешь я вчера посидел в «сети» и нашел эти самые предметы, которые у Ильи на тумбочке. Как говорится — кто ищет, тот всегда найдет, правда потом прежде чем лечь спать я от греха их вынес в чулан и корытом железным накрыл, — сказал я, попивая «дымящийся» чай. Ты их пока не трогай и другим накажи чтобы не лезли.

От удивления у дяди Гены поползли его «мохнатые» брови на лоб.

— Это-ж зачем ты их под железо-то? — удивился он.

— Пишут, что они немного радиоактивны, но если их вместе держать, то якобы один из них поглощает радиацию. Пока я из города прибор измеряющий излучение не привезу скажи, чтобы помалкивали, а то знаю я женщин разнесут по всей округе, — сказал я.

— И что-ж ты такое нарыл-то такое? — не унимался дядя Гена.

— Действительно эти штуки артефактами называют родом из новой Зоны отчуждения. Да той самой, которая после очередного аномального выброса расползлась и накрыла часть границы с Россией. Так вот Илья не обманул, они не только полезные, но и очень дорогие. Цены на них даже для меня не доступные. Если в двух словах, одна штука обладает свойством снижать вес переносимого предмета в 12 раз, так что примотаешь артефакт на бревно и неси его, как прутик. Другой артефакт является вечным аккумулятором, понимаешь, куда я клоню. Третий, вступая в реакцию со спиртом, в виде повязки, имеет лечебный эффект, затягивает раны, переломы и еще Бог знает чего, только излучение у него сильное и использовать можно только в сочетании с четвертым артефактом, который и гасит радиацию артефакта. Поэтому он и не боялся их на тумбе хранить. Но пока я не проверю лучше не рисковать.

Но это не все, при перечислении в поисковике всех предметов одновременно, я наткнулся на ссылку, где перечисленный комплект применяется в виде дополнительного снаряжения, как ты думаешь у кого? — военных сталкеров. Они носят их в специальных контейнерах на поясе. Вот я и накрыл корытом. — Улыбнулся я.

— Что же получается, он не в охране периметра служил? — насторожился дядя.

— Думаю, что нет. Мы это еще узнаем. Ты лучше скажи, не было ли у Ильи еще чего ни будь на тумбочке? — спросил я.

— Как не было, был светильник круглый такой шар, я еще у него спрашиваю, что за штука такая проводов нет, а светит. А он и говорит — да ночник это, вот видишь, какой свет синеватый, приятный и не слепит совсем, в абажур поставлю и все. Ну, я еще подивился и махнул рукой, не до этого было, сын же вернулся! Живой!, — голос дяди впервые дрогнул, он смахнул скупую мужскую слезу ненароком отворачиваясь.

— Ты чего это, прекращай! Надя вчера сказала, что он не один вернулся. Пойдем лучше проводишь меня к сослуживцу Ильи, я так думаю он расскажет, чего мы не знаем, только вот самогону побольше захвати, а то у них там присяга, подписка, еще начнёт в молчанку играть, — сказал я и пошел одеваться.

— Да Саня тот еще кабан, — задумчиво сказал он, доставая трехлитровый бутыль с самогоном.

Снег под ногами хрустел, как квашенная капуста. Как ни странно настроение было хорошее, чувствовалась легкость в голове и теле. Давно такого не было, может климат тут такие чудеса вытворяет, дома на севере таким тяжелым себя чувствуешь, давление постоянное.

Пройдя пару домов, они свернули на соседнюю улицу. Не смотря на раннее утро жизнь в пригороде кипела. Кто-то шел на работу, по своим делам, но проходя мимо нас люди останавливались и здоровались. Удивительно я уже отвык от такого, в моем мире люди спешат и не обращают на окружающих их ни какого внимания. Дети дружною гурьбою бежали в школу. Не доходя до Сашкиного дома, мы услышали громыхавшую на всю округу музыку. Поздоровавшись с проходившей мимо нас бабушкой, я поинтересовался не в Сашкином ли доме праздник.

На что бабушка ответила, что они и еще и не ложились.

— Как пришел из армии, так и пирует, нехристи, сколько можно то пить! — запричитала она, помахивая клюкой, заменявшую ей костыль, в сторону дома.

Калитка была открыта, стукнув пару раз для приличия, мы прошли в дом. Судя по угарному и прокисшему запаху гуляли в этом доме долго, причем большой компанией. Мимо нас прошло полуголое «приведенье» в виде крупной девицы с размазанной по лицу помадой, копна взъерошенных волос спадала на плечи, белая простынь прикрывая ее наготу. Мы попятились в сторону.

— Тьфу ты, ну и срамота, — сказал в след уходящей дядя.

Пройдя в комнату, я отключил раритетную бобинную магнитолу, неизвестный «бард» кричавший на всю округу про тяжелую долю солдата замолчал. Середину комнаты занимал стол видимо, когда то накрытый, сейчас представлявший «ледовое побоище». Остатки салата, пустые тарелки с перевернутыми рюмками, перепачканная скатерть с остатками ли кильки в томатном соусе. Пустые бутылки, лежащие на боку, говорили о бурном застолье. На гвозде, прибитым в стене, бережно на плечиках весел расшитый золотыми нитями «дембелевский» китель. На диване зашевелилась куча тряпья и недовольный голос пробубнил:

— Светка! Уже принесла? Давай быстрее помираю, — прохрипел куль одеял, добавляя ругательства. Но высунув голову, он увидел нас и только пробасил: — какого…!

Выползая, он отбросил одеяло и сел поверх набросанной на стул одежды. Похож он был на деревенского бычка переростка, только рогов у него не было, да и бычки не носят потрепанную тельняшку.

— Ты давай не шуми, — сказал дядя Гена, показывая ему бутыль с самогоном.

— Это ты дядь Ген, извини, не признал сразу. Я сейчас. — Санек сгреб скатерть со всем содержимым в куль, завязал узлом и бросил в угол за печь. На столе появились не понятно откуда вытянутых три граненых стакана и непочатая трехлитровая банка соленых огурцов.

— Вы, это, садитесь, выпьем за встречу — пробубнил Санёк.

— Ты нас извини Саш, мы с племяшом по делу зашли, не когда нам рассиживаться. Он у тебя поспрошает, ты уж ответь ему все как есть, — помолчав он добавил, — понимаешь, Илья пропал.

— Как пропал, — Санек налил полстакана самогону и выпил, глядя куда-то в сторону.

— Да вот, раз и пропал. Вот и Севу попросили приехать, чтобы помог найти его, — пробасил дядя Гена.

— Говорил я ему, сдай арты, нет домой пропер, старикам мол, в помощь по хозяйству, старые они, тяжело уже с хозяйством управляться, — голос у Санька изменился, взгляд стал осмысленным, человек преображался на глазах. Взгляд стал осмысленным, от алкогольного похмелья не осталось и следа.

Расправив плечи он встал и подошел к парадному кителю, задумчиво посмотрел значки и знаки отличия. Подошел к столу и налил еще полстакана, выпил как воду. Стул, на который он сел жалобно заскрипел, но выдержал. — Спрашивайте, что хотели.

— Мы нашли в комнате странные шары, оказавшиеся артефактами. Откуда у обычного военнослужащего охранявшего периметр Зоны отчуждения появились артефакты, может ты расскажешь, где он служил все это время, — начал я спокойно без напора.

Немного помолчав Санек начал: — с военкомата нас направили в распределитель, где проводили разные тесты и брали анализы, как у подопытных крыс. Потом, часть прибывших разделили по казармам и увезли в неизвестном направлении. Как потом выяснилось тех и в правду отправили на флот, а нас периметр охранять. Позже нас отправили в «учебку», где мы и узнали почти всю правду о своем месте службы. Служить пришлось в самой Зоне отчуждения — группировка войск специального назначения, спецназ на этом закрытом объекте, в общем местные «военсталами» нас называли.

Много парней погибло, но нам посчастливилось выжить и вернуться домой. Только вот сломала меня Зона, тянет обратно хоть вой. Вот и заливаю в себя это поило, немного отпускает. Так вот, эти артефакты которые вы нашли, были неотъемлемой частью экипировки, для выполнения различных задач. Каждый артефакт, выполнял функцию, при необходимости применялся. Один лечил, другой облегчал переносимое снаряжение, третий снимал радиацию. У бойцов комплекты были схожими, но у некоторых «спецов» отличались по функциональным обязанностям. Меня такой тоже выручил, когда меня подстрелили, протянул до периметра, где мне оказывали уже квалифицированную помощь, — стальным голосом проговорил Санёк приподнимая край тельняшки, обнажая рваный край затянувшегося рубца протянувшегося через весь торс.

— Ты не знаешь, что за светящийся артефакт был у Ильи? — спросил я.

— При увольнении со службы разрешается сдавать артефакты в местную лавку ученых, как боевые, так и те которые нашли при выполнении заданий. Хоть сумма от сдачи не большая, но все же это лучше чем ни чего. При увольнении проверяют всех, и вынести с базы что-то из артефактов не получится. Но видимо он как то ухитрился сделать заначку за пределами базы. Когда мы «дембельнулись» и возвращались домой, ночью в поезде я увидел слабое свечение из рюкзака Ильи. Вышли покурить, спросил, что домой волочешь, вот он и сознался, что старикам своим в помощь пару артов. Тайник за стенами базы организовал, оставлял там артефакты после возвращения с задания, останавливал броню говоря механику, что у него традиция земле родимой поклонится, спасибо сказать, что мол живой вернулся, а сам тем временем прикапывал артефакты. А таких светящихся штук, как эта сфера я раньше не видел. Илья еще отшутился, в хозяйстве мол пригодится. — Хмыкнул Санёк.

В этот момент в комнату зашла, та самая девица и недовольно бурча «попросила» всех удалиться, причем быстро, пока она не показала всем «Кузькину мать». При виде этой «красавицы» Санёк поник, глаза стали остекленело пьяными, плечи опустились. Перед нами уже сидел другой человек. Не сговариваясь мы встали и вышли на свежий воздух. По имеющейся у нас информации выходило, что каким-то образом Илья оказался там откуда приехал.

Вернувшись домой дядь Гена отправился накормить скотину, а я решил подробнее изучить возникший вопрос по Зоне отчуждения, за одно забронировать по интернету билеты на ближайший рейс до городка находящегося возле периметра Зоны.

Сидя за ноутбуком просматривал материал доступный в сети по существующим на сегодняшний день описанным артефактам. Просмотры множества страниц не дали результатов, научных подтвержденных сведений по светящейся сфере не было. Были похожие артефакты, сходные по размерам, но сферы были белые, фиолетовые, синей не одной.

Перейдя на изучение вопроса в социальных сетях и описания современной «мифологии» о новой Зоне отчуждения, я наткнулся на сталкерскую байку, где говорилось о «чудоковатом» бродяге, который только и занимался поиском артефакта исполняющего желания. Звали его Емеля, как дурочка из народной сказки. В статье говорилось, что это чудик, находя различные артефакты обращался к нему как живому с просьбой или желанием. Когда у него не выходило, он сильно расстраивался, переходя на разные хитрости, что только он не делал, даже тер его, как «лампу Аладдина». В результате своих экспериментов он не единожды был бит током, порядочно облучился и наконец был выброшен за много тысяч километров из Зоны отчуждения прямиком в свою собственную квартиру за периметром. Он описал этот злосчастный артефакт — светящийся синий шар, который прозвали «Телепорт». Самое интересное, что пожелал он тогда оказаться дома счастливым и богатым человеком. Как он писал: — Потёр артефакт и меня вырубило. Очнулся у себя дома на полу, но кроме запыленной пылью старой рухляди в квартире ни чего не было.

Эту историю сразу отнесли в разряд очередной байки, так как подтвердить свои слова чудак не смог, артефакта в наличии у него не было, а словам его не кто не верил, так как слыл он еще тем «сказочником».

Ответ на поставленный вопрос напрашивался один. Сопоставив полученную информацию с данными СМС, сделал вывод, что его перекинуло в Зону отчуждения, так сказать при нарушении техники безопасности или как бы сказали следователи — при не осторожном обращении с артефактами.

Но радоваться было не чему. Я поделился своими невесёлыми мыслями с родней. Надя закрыло лицо руками и расплакалась, но дядя Гена остановил начавших было завывать женщин сказав: — Живой он, чувствую я сына, живой он. Только как его оттуда вытащить.

— Надеюсь, этот Палыч из полученной СМС не даст ему пропасть.

Глава 2

Несколькими днями ранее.

После веселого застолья Илья сидел на кровати, в голове приятно шумело. Провести вечер с родными после долгой разлуки было очень приятно. Зона отчуждения не отпускала его, два года он только и делал, что обходил ловушки, поставленные неведомой стихией. Мысли были только ободном, как обхитрить «хозяйку Зоны» и выйти живым.

Развесив аккуратно вещи Илья машинально потянулся рукой, чтобы потушить свет, но не нащупав кнопки наткнулась на светящийся шар. Сфера стала немного потрескивать, при прикасании слабые электрические разряды защекотали подушечки пальцев. Завороженный красивым зрелищем он провел рукой по поверхности артефакта. Внезапная вспышка ослепила. Насыщенное свечение залило комнату.

Машинально он попытался закрыть глаза, но массивный водонепроницаемый телефон, висевшем у него на запястье, не дал ему это сделать своевременно. В этом момент голова закружилась и он потерял сознание.

Когда он очнулся, в глазах плясали отблески, как от «зайчиков» полученных от сварочного аппарата. Чувствительность пришла ознобом, холодно было, как в погребе. Глаза стали приходить в норму и в темноте стал проблескивать слабый лучик света. В голове бегущей строкой летели недобрые мысли — что произошло, мозги лопались от головной боли, как говорится — компьютер требует перезагрузки. Какие только глупые мысли не лезут в такой ситуации.

Постарался вспомнить последние секунды. Вот я сижу на теплой кровати, а сейчас по ощущениям на холодном полу, да еще и бетонном, спиной упираясь на неровную шершавую «шубу» бетона. Хмель моментально улетучился. Натренированный за последние годы организм, сработал быстро и четко. Адреналин, растекаясь по венам, заставил сердце биться чаще, зрение и слух обострились. Мозг анализировал все изменения в помещении, где он оказался.

Медленно поднимаясь, ощупывая руками все вокруг, стараясь не создавать шума, он стал подкрадываться к источнику света. Босые ноги давали полную картину, что находилось на полу. Крошево мелких камушек, с попадающимся битым стеклом, которое так и норовило уколоть, ворох смятой бумаги покрывали пол темного помещения. Крадясь, как кошка нащупал предмет, напоминавший старый огнетушитель. Подобрав его, он подкрался к уже видневшейся в отблеске луча двери.

Дверь была деревянной и судя по перекошенному полотну и старой, краски, лохмотьями сползающей с почерневшей от влаги древесины. Но открыть без шума её не получилось, дверь протяжно заскрипела ржавыми петлями. Выбора не было, выпрыгнув в проём замахнулся, приготовившись дать отпор любому кто возникнет у него на пути.

— Ёксель-моксель, так ведь и со страху помереть можно или того хуже — дернулся незнакомец за столом, хватаясь за длинный ствол охотничьего ружья, — Вы уважаемый нудист пулю в живот схлопотать хотите?, — добавил тот, недовольным хриплым голосом.

— Приехали, — только и смог выговорить Илья. И отбросил ржавый огнетушитель на пол. Тот негромко звякнул покатившись по бетонному полу.

— Ты паренек часом не маньяк? С какой психушки сбежал? — улыбнулся хозяин комнаты, — в Зоне едрит-мадрит, практически голым шарахаешься, — хихикнул он.

Мужичек, сидевший за столом, был одет в потрепанный ватник советского образца, надетый на практически новую форму красной армии с соответствующими нашивками времен 30-х годов. Незамысловатый прикид, давно нестриженная борода да потрепанная заячья шапка ушанка на голове. Хитрые глаза поблёскивали в свете керосиновой лампы. Всем своим видом он показывал свое превосходство, говоря кто тут хозяин.

— Собственно говоря, пару минут назад, хотя сомневаюсь, что пару минут, был дома в Новосибирске, собирался спать, вот видимо уже сплю, а вы моем сне, только какой то жутковатый и реальный, совсем замерз. Но в эту версию, как то не очень верится, видимо злую шутку со мной сыграл «ночник» мой, — задумчиво сказал Илья, лучше бы я его продал от греха подальше.

— В Зоне и не такое случается, ну да ладно разговоры на потом, приодеть тебя надо, а то как то срамно с тобой разговаривать, да и тебя уже от холода потряхивает, — почесав макушку, сказал дед поднимаясь.

Меня кстати Палычем люди зовут. — Протянул он руку здороваясь.

— Илья, — Запнулся я. Подумав сказал свой позывной, присвоенный на службе, — Инд.

Получилось как то коряво, в памяти нахлынули воспоминания предшествующие появлению этого странного позывного.

В «учебке» не любил затягивать с прохождения рубежа или выполнением очередного задания и всегда лез первым, чтобы потом по раньше свинтить в тир.

Вот и в очередной раз, проявляя чрезмерной рвение, меня остановил старшина: — Стоять! Горячий Финский парень.

Повернувшись к замершей шеренге остальных бойцов, старшина обратился к аналитику спецгруппы.

На тот момент боевые группы состояли из офицера, разведчика-следопыта, снайпера, пулеметчика, штурмовика и аналитика. Наш аналитик еще тот знаток — ходячая энциклопедия. Ему бы в шоу эрудитов участвовать, а он после окончания университета, сам попросился в исследователи новообразованной Зоны отчуждения. К ученым его не определили, так как профильное образование было техническим, а не биологическим или на худой конец химическим, вот и не нашел он другого выхода, как проникнуть за периметр в составе вооруженных сил. Там его и определили в аналитика группы специального назначения, при условии что он подтянет параметры физической подготовки.

— Так, — обратился старшина, — горячий штурмовик у нас больно, как бы дров не наломал. Что скажешь боец, может позывной «Холодный» ему определить?

В группе послышались смешки, мол «сосулькой» или «снежком» назвать. Аналитик на минуту задумался и как запрограммированный выдал:

— Будет он ИНД.

— Это почему? — удивился старшина.

— А чтоб ни кто не догадался, — улыбнулся тот. ИНД потому, что он еще в «учебке» жизнь новобранцу спас, которому на стрельбище прострелили артерию. А индивидуального пакета для перевязки с собой не было, ИНД по простому, так наш Илья своими ручищами рану зажал, так и пер бойца на себе до лазарета.

— Значит так бойцы, на задании у штурмовика позывной «ИНД», при обращении в части можно по имени. — Приказным тоном сказал старшина.

Воспоминания прервал голос отдававшийся эхом от стен.

— Ты что уснул что ли? Вот и я об этом, имени своего больше не вспоминай, примета плохая в Зоне своим именем называться, она живая, может к себе прибрать — хитро прищурился дед.

— Но только какой ты нафиг ИНД, ты блин Индеец, и звать тебя буду только так.

Дед взял керосиновую лампу со стола и пошел по коридору.

— Пойдем, пороемся в закромах, может что и подберем тебе по размеру.

Тянувшийся коридор был метров десять и заканчивался массивной гермодверью. На противоположной стене была всего одна дверь. Краска со штурвала облезла, на было видно что её часто открывают. Палыч крутанул штурвал и толкнул дверь вперёд, на удивление она даже не скрипнула. Внутренняя поверхность двери сохранила своё покрытие и казалась совершенно новой, резиновые уплотнители и даже серая краска были без намека на старость.

Внутри помещения в три ряда стояли стеллажи с табличками и инвентарными номерами. Ящики, стоявшие на стеллажах, были однотипными и напоминали оружейные. Подобные я уже видел в дальних углах склада прапорщика заведующего материальной частью базы «учебки». Потолок комнаты отличался, вместо побелки, которая кое где сохранилась в других помещениях, потолок комнаты был черным и выглядел прокопченным.

— Когда я впервые наткнулся на этот бункер, был очень озадачен, так как если провести линию по земле, он как раз под моей сторожкой расположен, только вход дальше, почти у забора. Я и не знал про него раньше, случайно наткнулся на старые чертежи моего помещения и обнаружил, что есть помещения ниже уровня земли. Обрадовался, что удачно нашел не только место, где могу безопасно переждать разные неприятности, но и что найду «сокровища» давно минувшей страны. Так сказать привет из своего Советского детства. Вход был в холме и зарос мхом, пришлось поработать лопатой прежде чем добрался до гермодвери, а потом еще и с ней намучался.

Этот бункер был законсервирован после 50-х годов, о чем говорят бирки на стеллажах. Правда при открытии я чуть коньки не откинул, от страха конечно, когда я впервые крутанул штурвал он вырвавшись из рук с грохотом ударил об бетон увлекая меня вперед. Дума все, конец мне пришел. В общем видимо в комнате разница давлений была, — иронично с видом профессора бухтел дед.

— А я то думаю, что за фокусы, кругом разруха, а тут все так хорошо сохранилось, — улыбнулся я. Вот от сюда и следы копоти от огня, который выжег весь кислород в комнате и погас, законсервировав вакуумом всё содержимое комнаты. Нам в школе на уроке физики такие фокусы учитель показывал.

— В общем смотри тут на полке обмундирование, правда только летнее, тут сапоги, как у меня — и Палыч показал на свои хромовые офицерские сапоги, — моя гордость, сносу им нет, таких больше не выпускают, — загрустил он, — в общем похозяйничай тут, там еще в последнем ящике винтовки есть «Мосинки», только патронов у меня к ним нет, а те что есть негодные, осечку дают.

— Пойду чайку заварю. — Поставив светильник на ящик стеллажа, дед вышел из комнаты. Послышалось жужжание и в коридоре промелькнул луч света. Надо же я таких фонарей с детства не видел.

Трясясь от холода открыл крышку ящика, и стал рыться в подбирая себе комплект обмундирования. Чтобы хоть как то утеплиться надел два комплекта нижнего. Оторвав пару полос ткани, сделал подобие портянок, намотал на голень отрез, как отец в детстве показывал, и одел сапоги.

Все это время, весящий на запястье телефон, мешал и больно стукал то по ноге, то по руке. Наконец закончив разбираться с ящиком с одеждой, я попробовал включить телефон. Экран моргнул и осветил помещение, сообщение требовало зарядить разряженный телефон, а признаков сети и вовсе не было. Ладно, с этим позже разберемся.

На стеллаже с оружием, обнаружились винтовки, завернутые в пропитанную в смазке бумагу. Взяв кусок ветоши от портянок, протер «Мосенку» от смазки и присоединил штык старого образца. Как говорится «пуля дура, а штык молодец». Старшой говорил, муштруя нас и заставляя отрабатывать штыковой бой: — «Штык — это тот буфер, который спасает вашу жизнь, ни какая тварь не дотянется до вас и сможет перегрызть вам горло пока в руках штык».

Порыскав по комнате и не найдя ни чего интересного вышел в коридор закрывая дверь. Остановившись в коридоре и поставив светильник на пол, сделав пару выпадов. Почувствовав, что совсем согрелся, двинулся в сторону отблесков свечи.

Дед уже по хозяйски сидел на стуле и ножом колол большой кусок сахара. На столе стояли две железные кружки, тарелка с наколотыми кусками сахара.

— Ну вот, другое дело, совсем на человека стал похож. Присаживайся чайку попьём, — приглашающим тоном сказал он и махнул на табуретку, — что думаешь делать, тут останешься «проходящих» сталкеров ждать или сам надумал двинуть?

— Хорошо весточку родителям отправить, что жив, здоров, а то как три дня из армии вернулся, а тут такое. Стариков жалко. У меня есть телефон, но почти разряжен, впрочем какая может быть связь в Зоне, пожалуй только спутниковая, да и не везде берет — сказал я потягивая горячий чай.

Заваренный Палычем чай был душит и очень крепок, после первых же глотков я почувствовал как по телу прошла волна тепла, да и бодрил он. Голова прояснилась, мысли роились и требовали действовать.

— Если игрушки своей не жалко, то смогу помочь, но этот фокус проходит только один раз, так как после этого от любого устройства остается только воспоминанье и куски оплавленной пластмассы, — хитро улыбнулся Палыч, поглядывая на мой сотовый.

— Сдаётся Палыч, тебя раньше Дед Морозом звали, одни подарки, вот только еще не Новый год. Что делать то нужно?

— Думаю, ты уже понимаешь, что позвонить не получится, но СМС или её часть уйти в сеть успеет. Так что кратко черкни сообщение и пойдем, — с видом знатока сказал Палыч.

Что же написать, — задумался я. Чем проще, тем лучше: «Меня перебросило в зону, я у Палыча, как выберусь к периметру позвоню, не беспокойтесь, жив, здоров». Прочитал еще раз.

— Готово, — я протянул телефон Палычу.

Пройдя по коридору ближе к выходу мы заглянули за потрескавшуюся и местами прожженную дверь, вторую дверь от той, где я очнулся.

— Входить не будем, — дед показал на притаившуюся в противоположном углу небольшую «Электру».

Время от времени по стенам проходили небольшие разряды электрических щупалец дотягивающихся до двери. Дед немного прицелился и швырнул мобильник в центр аномалии, резко закрывая дверь перед моим носом. Несколько секунд и звук напоминающий работу трансформатора прервался резким хлопком, дверь дрогнула, но устояла. Запахло горелой краской, пластмассой и озоном.

Хорошо, что меня закинуло не в эту комнату, — подумал я, вытирая холодный пот рукавом.

— И как понимать? Это такое развлечение телефоны в «электру» бросать? — с кривой улыбкой спросил я.

— Толком объяснить не смогу, я научной деятельностью не занимаюсь. Есть ученые у них и спрашивай. Такой фокус видел однажды, когда по просьбе старого товарища провел через рыжий лес «научников» к их новой базе. Рацию они по дороге «потеряли», пуля угодила в нее, за одно угробив проводника. Связаться им надо было, чтобы обеспечили встречу и расчистили к базе подходы от ходячей нежити. Я еще спросил и не жалко такую дорогой аппарат в «Электру» бросать, но лаборант объяснил зачем это все. Конечно, всего я не понял, не силен понимаешь в научных терминах, но фокус с передачей информации запомнил, — с умным видом сказал Палыч поднимая вверх палец.

Оставалась только надеяться, что мое послание дойдет до адресата.

Глава 3

Всеволод сидел в раздумьях. Было глупо полагаться на то, что Илья сам выберется из Зоны отчуждения и мне не придется туда ехать. Чтобы вернуть его домой придется не только лететь к ближайший к Зоне аэропорт, но и пересечь границу барьера.

— Я купил билеты, машину оставляю у вас. Дядь Ген отвезешь меня утром в Толмачево? — спросил я.

— Мы тут с матерью денег тебе с собой собрали, думаю пригодятся, а утром конечно отвезу, — Озабоченно сказал дядя Гена.

— Вот только этого не хватало, деньги и вам пригодятся. А вот от домашних харчей не откажусь, сальца с сухарями, да пару ломтей от гуся вяленного, — наклоняясь к уху дядь Гены подмигивая добавил, — да фляжку самогона своего положи.

Дядька крякнул, и не чего не отвечая пошел собирать харчи.

Оставалось определить есть ли, излучение от артефактов, которые лежали в сарае. Не долго думая, я пролистал «желтые» страницы, где и нашел упоминание об искомом. Позвонив, заказал доставку курьером. К обеду коробка с дозиметром была у меня в руках. Инструкция была незамысловата и проста, прибор тоже не отличался «наворотами», одна кнопка вкыл. и выкл. и маленьким дисплеем, но больше и не надо.

Как ни странно фон был в пределах нормы, но когда я отделил часть артефактов из общей кучки, прибор разорвался жалобной трелью, уровень радиации зашкаливал. На этом эксперименты решили прекратить. Не долго думая, мы положили все подрагивающие артефакты в оружейный сейф. Как сказал дядь Гена — «до лучших времен».

Свободное время еще оставалось и я решил посвятить освоению информационных ресурсов, нужно изучить то с чем мне придется столкнуться. Как не банально звучит, но согласно описанию «Зоны отчуждения» из «интернетных» страниц задача предстояла практически невыполнимой.

Конечно пафосное рассуждение, как герои из кинофильмов говорят: — «когда речь идет о жизни и смерти не приходится думать об опасностях подстерегающих человека на каждом шагу». Но я не киногерой, все же, как подумаю, что мне придется пройти бесчисленные аномалии, орды мутантов, бандитов потерявших человеческий облик и много чего еще, так бросает в озноб от страха, но на то мы и люди, чтобы бороться со страхами.

Вывод был недвусмысленным — Зона гарантированно «успокоила» не одну сотню людей и чтобы выжить необходимо семь раз подумать, а потом действовать.

Рано утром дядь Гена отвез, на своей старенькой «Ниве» в аэропорт. За шумом большого количества людей и гула турбин самолета не отчетливо слышался голос, вещавший о посадки на рейс. На последок мы обнялись. Сумку сдал в багаж, когда проходил регистрацию. Прождал посадку на рейс битый час с удовольствием сел в кресло самолета и не заметил, как задремал.

Это сейчас Всеволод был ведущим юристом одной из нефтяных компаний. Для этого пришлось пройти свой путь.

До того, как нефтяные компании начали экспансию на Север, их поселение еще не было современным индустриальным городом. Он родился в поселке «вахтовиков». Между повседневными делами все детство проводил в лесу, рыбачил и охотился с местными хантейскими ребятишками. Любил тайгу, чувствовал её мощь и силу, которая наполняла его своей безграничной энергией. На охоте больше чем необходимо его семье не добывал. И не понимал тех, кто ради спортивного интереса убивал лосей, медведей и разную живность наполняющую окрестную тайгу. Сверстники аборигены научили стрелять из лука и «мелкашки». Отец с малого возраста научил стрелять из ружья и ставить силки, капканы. В повседневной жизни приходилось общаться и с уличной дворовой шпаной, общение с ними отложило и свой отпечаток на него. Пользоваться финкой и рогаткой он умел мастерски.

После окончания средней школы, родители отправили его учится в областной город. На тот момент это было навязчивой идеей родителей, чтобы их сын стал большим человеком, а не шастал по тайге, как его сверстники. Сева не понимал, зачем ему это, но перечить родителям не стал и поехал поступать в университет. Как оказалось уровня знаний хватило, чтобы поступить и сдать экзамен. Но в большом городе он был как загнанный зверь, в свободное от учебы время долго не мог найти себе занятие. Пока не наткнулся на вывеску — «Восточные единоборства». Надпись, гласившая о наборе в школу боевых искусств ему ни о чем не говорила, так как у них в поселении о таком и не слышали, просто понравилась картинка с изображением красивого сверкающего лезвия и тигра. К ножам он относился, как обязательному предмету, без которого не выжить в условиях тайги, поэтому красочный профиль стали не мог оставить равнодушным.

Не долго думая он спустился в цоколь здания. В подвальном помещении воздух был спертым, слышались короткие крики. Люди разного возраста «махали» палками, пытаясь, как показалось Севе, посильнее ударить противника, но к удивлению Севы напарник того легко парировал удары или уходил от них четким и коротким движением. Одну стену покрывали поддоны досок, местами истыканные до дыр, пол покрывал ровный слой матов. Обувь стояла у порога. Так он и стоял, переминаясь с ноги на ногу пока к нему не подошел человек в черной одежде, похожей на пижаму или халат явно маленький по размеру, как подумал Сева, так как рукава и штанины у него были короткими.

— Ты заниматься пришел или поглазеть? — Обратился он к Севе.

— Я на плакате видел, — замялся Сева, — набор в школу боевых искусств, на ножах тут учат драться?

–Ты на ножах пришел драться, — улыбнулся тот.

— В общем, я умею, немного, — добавил от, замявшись и делая паузы между слов.

— Я тренирую всех желающих, — задумчиво произнес тренер, — давай разувайся, пойдем, покажешь, на что годен.

Тренер выкрикнул, что то на незнакомом языке и все остановились, отходя в стороны. Получив деревянный нож, я покрутил его в руке, обычная заточенная палка. Жестом тренер показал куда пройти и мы встали напротив друга-друга.

— Бей, — крикнул он.

Выписывая «уркаганскую восьмеру», я сделал выпад, намечаясь ткнуть палкой в нижнею точку, в районе почек, но не точки ни тренера уже не было. Он стоял сбоку и чуть левее меня, прижимая к моему горлу деревянный нож. Как же так, я даже не успел среагировать. Но мои мысли были оборваны.

— Внимание! Смотрим продолжение, — обратился он к присутствующим ученикам, — я намеренно остановил движение, чтобы вы увидели правильную стойку, продолжаю.

Он слегка нажал «ножом» на горло и я повалился на спину, так как потерял равновесие, за моей спиной под коленом на пол корпуса стояла согнутая в колене его нога. Я кувыркнулся, хорошо приложившись о маты пола. Но кроме движения рукой он не менял положения. Выходило, он мог убить меня и положить одним ударом. Одно слитное движение и все. Как же так, не мог прийти в себя лежа на полу, до этого все понятия сводились на том, чтобы угомонить чрезмерно прыткого, ткнув его в «мягкое место». Тут же все направлено на мгновенное уничтожение «врага».

Я остался в этом секции надолго, часть стипендии отдавал тренеру, как оказалось деньги он брал не себе, а платил аренду зала. У людей бывают разные увлечения, кто то сидит за компьютером, кто то марки собирает, а тренер был увлечен боевыми видами искусств, но не эстетическими, а практическими. В свободное время от основной работы он свои приобретенные армейские знания отдавал мальчишкам, втолковывая им в голову понятия о чести и доблести, что каждый из нас человек, который если будет нужно встанет на защиту Родины или семьи.

За годы учебы в университете проведенное время в полуподвале не прошли даром. Тренер научил рукопашному бою, фехтованию на мечах и ножах, метению ножей. Он считал не основным умение правильно запустить нож в противника. Часто повторял новичкам: — «только глупец выбросит свой нож в противника, оставив себя безоружным, врагов может оказаться больше, чем вы ожидаете». Да и нож человеку прошедшему обучение был не обязателен, его мог заменить любой предмет, а ручка это будет или ключи от квартиры не имеет значение.

Из дремоты вывел голос бортпроводника.

— Внимание приведите спинки в вертикальное положение, наш самолет идет на посадку, температура в аэропорту + 10 С. — Прогундосил динамик над креслом.

Сойдя с трапа самолета, чуть не присвистнул, вот это разница у нас еще зима, а тут весна полным ходом. Небольшие клочки оставшегося снега растекались ручейками по поверхности бетонной опалубки края взлетной полосы. В аэропорту получил багаж и направился к выходу, но вспомнив, что у меня нет наличности, подошел к банкомату и снял в часть сбережений мелкими купюрами рублей и крупной частью в валюте. Стараясь не светить полученную сумму, распихал наличность по внутренним карманам сумки.

На расчет по карте в такой «дыре» можно было не рассчитывать, тебя просто не поймут или скорее пошлют, куда по дальше.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что ни кого не заинтересовал, направился к стоянке маршруток. Выходя из здания дорогу преграждали надоедливые таксисты, предлагая домчать с ветерком в любую точку области, но после фразы: — «Спасибо меня встречают», к моей персоне теряли интерес, автоматически переключаясь на выходивших следом граждан.

Забитая разношерстным народом маршрутка тридцать минут «ползла» до города. По дороге из разговоров молодых людей и без умолку тараторивших бабушек ненароком узнал интересующую меня информацию.

Молодые люди одетые ровным слоем натовского камуфляжа, увешанные различными «гаджетами» выглядели, как будто только что вышли с подиума показа модной одежды в стили «милитари». Называли они себя «вольными бродягами» ничуть не стесняясь, хвалились, как безжалостно будут истреблять мутантов и выводить радиацию водкой. Только начать они собирались со второго, посетив бар «Радионуклид», который со слов парней находился на самом отшибе города, практически рядом с блокпостом периметра.

Бабульки, в простых незамысловатых косынках, видимо ехали с дачного поселка, так как обсуждали последние новости, как кооператива, так и города.

— Страшно стало выходить из дома, — причитала одна.

— Понаехали со всей страны, проходу нет. — Да и Бог с ними лишь бы не находили по утру их мертвыми в подворотни вместе с дохлыми облезлыми собаками, ужас просто и куда администрация смотрит — продолжала вторая.

— А на дачи завелись двухметровые сорняки, которые ни чем не вытравишь. — Да и не говори, продолжала первая, — из птиц остались только вороны, да и те дохнут, прям на лету.

Отвлекшись на свои размышления, я еще раз разложил пункты первоочередных дел и перечень необходимых закупок. Но все по порядку. Для начала схожу в бар «Радионуклид». Наверняка там есть люди, которые были за периметром и у них можно узнать, что за «фрукт» Палыч и самое главное, где его искать.

Маршрутка остановилась на автовокзале. Зайдя в здание, запер свой нехитрый скарб в ячейку камеры-хранения, предварительно захватив немного наличности и направился на привокзальный рынок. Дабы не выделятся из толпы, прикупил китайский спортивный костюм и ветровку из болоньевой черной ткани. Шуршала она изрядно, но продавец утверждал, что она фирменная и водонепроницаема. Конечно не стал с ним спорить, отдал за неё пятьсот рублей. Для виду поторговавшись за спортивный костюм, отдал две тысячи за все, взяв на скидку китайские «тапочки», которые гордо назывались «кедами». За импровизированной занавеской переоделся и пошел в сторону ближайшей шашлычной, которая выходила к дороге. На дороге тормознул проезжающую убитую «шестерку».

— Шеф до бара довезешь? — спросил я у паренька. Тот кивнул и за пятнадцать, минут пока мы ехали, я узнал от водителя жизненную историю не только его, но всей его многочисленной семьи. Таксиста можно было назвать — «человек радио», за поездку он не замолкал ни на секунду. Расплатившись и уже уходя, он меня окликнул, протягивая кусок бумаги:

— Возьми визитку, если понадоблюсь, звони. Да и совет напоследок — коньяк в баре не бери, они его сами гонят, а водка хорошая не паленая, за горилку местный контингент голову на раз свинтит.

— Спасибо за совет, удачи. — Кивнул я и направился в бар, убирая визитку в карман.

Народный умелец постарался и вывеска «Радионуклид» красовалась вырезанными из дерева огромными буквами украшенными обысными лампами, часть из которых не горела и надпись читалась как «Ранид». Возле входа на земле, прислонившись к стене, сидел потрепанного вида мужичок. Голова моталась из стороны в сторону, видимо количество выпитого не позволяло ему встать, по причине постоянного «землетрясения».

Войдя обнаружил двух дюжих охранника, бандитской наружности, взгляд которых был направлен на посетителей в баре. Увидев меня один хмуро покосился на мой «прикид», но не чего не сказал. Вид у меня конечно был не ахти, но одежда была новой и к тому же чистой. Охрана быстро потеряла ко мне интерес.

В небольшом помещении бара стоял сизый дым. Разношерстные компании занимали часть столов, массивные столешницы и скамейки занимали почти все пространство. Монотонная музыка едва заглушала гомон собравшихся в баре. С лева от входа, больше напоминавшая блок-укрепление, выполненное из массивных деревянных балок, высилась барная стойка. Вот к ней я и направился по выщербленному полу заведения. Присев на прибитый к полу барный стул обратился к угрюмому бармену. Выражение его лица напоминало клыкастую морду, один в один похожую на огромную голову кабана-мутанта висевшей над стойкой.

— Пиво, — на секунду подумав, что разливное лучше не брать заказал, — бутылочное, — пожалуйста.

— Чем закусывать будете, — прихрюкнув осведомился бармен.

— Только стол выберу, где по тише и закажу, может подскажете куда присесть. Увидев вопросительный взгляд бармена я продолжил:

— Понимаете, я писатель, сказания народные собираю, вот поговорить бы с бывалым каким, хотелось бы узнать про Зону, — вопросительно посмотрел я на бармена, аккуратно от посторонних глаз опуская красную банкноту под столешницу.

— Глаза у тебя хитрые, но на «мента» не похож, да и они так красиво говорить не умеют, хватают сразу за горло, а тебя прям слушал бы и слушал, что же не помочь хорошему человеку, — кривясь пробубнил бармен, забирая банкноту.

В этот момент за спиной раздались невнятные возмущения и басовитый голос охранников. Оглянувшись увидел, как один из охранников, держал за загривки тех самых пареньков, которые ехали со мной из аэропорта. Они пытались вырваться, но выглядело это как в кукольном театре, ножки и ручки болтаются, а вырваться не получается. Охранник, не церемонясь подтащил их к двери, которую уже любезно открыл второй и не церемонясь выкинул их по одному из бара.

— И чтоб я больше вас тут не видел!, сопляки блин, — прорычал вслед ругательства охранник.

Повернувшись, я обнаружил перед собой на стойке откупоренную бутылку с пивом. Да уж оперативно работает, подумал я. Приблизившись бармен махнул головой в угол бара, где в полутьме за столом сидел человек, огонек вспыхивал и гас, переполненная окурками пепельница говорила, что человек явно давно скучает. По сторонам он не смотрел, и в обще не проявлял ни какого интереса к окружающим.

— Если ты не скупой, то вон тот человек тебе поможет, скажешь, что от Кабана, — бармен так сгримасничал, что я уже перестал отличать его от клыкастой морды, которая продолжала пугать своим видом посетителей бара.

Ну и рожа у тебя, «Шарапов», — подумал я.

Проследив за моим взглядом бармен осклабился: — это я его завалил, правда этот клыкастый мне ногу повредил. Похлопывая по железному протезу сказал бармен.

Сразу и не увидишь за стойкой, что бармен без ноги.

— Спасибо тогда примите заказ за тот стол, две порции вашего фирменного, закуски маринованной, пол-литра беленькой и пива для этого человека, — заказал я.

Дождавшись, когда заказ принесут и поставят на стол, направился к столу, за которым так же не принужденно сидел незнакомец. Из нас двоих он больше походил на бродягу. Потертая застиранная, брезентовая куртка, седые куцые волосы, вот и все что бросилось в первое секунду.

— Можно? — указывая на стул, поинтересовался я.

— Садись, я так думаю, что это ты заказал? — Спросил бродяга.

Я кивнул и присел напротив.

— Раз так будем знакомы, и уж прости я на «вы» не привык, — с ударение на «Вы» сказал он.

— Меня зовут Всеволод, «Кабан» сказал, что вы сможете мне помочь, — представился я кивая на «Кабана», при чем не на бармена, а на морду весящую над стойкой.

— Хмурый, — немного улыбнулся он, оценив шутку, — не знаю, что он тебе наплел, но я с каждым прохожим не разговариваю. Судя по разносолам на столе ты человек не скупой, мне такие нравятся. Я сам такой, как при деньгах всех угощаю, правда сейчас на мели, — он похлопал себя по карманам. Голос у Хмурого был скрипуч, как у человека с пересохшим горлом.

Да уж точно «Хмурый», так просто этого субъекта не разговорить, подумал я разливая по граненым стаканам. Стол был прожжен и кое где порезан ножом, но грязи на нем не было. Подавальщица накрыла его не замысловато, но выглядело все аппетитно или это я совсем проголодался. Фирменное блюдо оказалось жаренной картошкой, селедкой с нарезанными кольцами лука. Картину «маслом» дополняли маринованные огурчики и соленые грузди, подозрительного большого размера. Пожалуй от грибочков я откажусь, подумал и не чокаясь выпил с новым знакомым закусывая огурцом. Как оказалось позже, мой новый знакомый тоже не стал их пробовать.

— Лучше их не ешь, мутируют они очень быстро, отравится не отравишься, но радиацию они хорошо накапливают, — сказал он, отодвигая их на край стола.

Не став откладывать разговор в долгий ящик и решил без выдуманных историй рассказать, все как есть. Стараясь сильно не вдаваться в подробности, изложил ему свои историю.

— Как не странно это звучит, но занесло моего брата за барьер. Мне необходимо перебраться, чем скорее тем лучше — стараясь не говорить громко, закончил свою историю я.

— Ты братец в своём уме, по твоему «Зона отчуждения» пионерлагерь, хочу вхожу, хочу выхожу. Думаю, если он простой человек, без соответствующей подготовки, то все нет его уже, заказывай отходную. Да хотя о чем это я, там и «спецы» тоже долго не живут, — с иронией сказал Хмурый.

— Брат пару лет, как бы это сказать, работал в Зоне и опыт общения с ней имеет. Да и по той информации, что есть у меня он находится у человека, кстати вы не знаете, кто такой Палыч и где его можно найти? — не отводя взгляда, спросил я.

Мне показалось, или мой собеседник подобрался и внимательно посмотрел на меня.

— Не простой ты человек, как я смотрю. Гляжу на тебя и думаю, что за лох ко мне подсел, а как говорить начал больно правильным ты оказался. Понять хочу ряженый ты или засланный казачек?, — не отводя взгляда сказал он, — Так кем тебя считать?

Видимо моё юридическое образование давало знать, как ни старался все равно речь получалась поставленной. Напряжение росло, не знаю чем бы закончились гляделки, но я взял бутылку и налил по второй.

— Давай за мир во всем мире, — толкнул я лозунг, выпил не дожидаясь ответа и полез в карман за телефоном, — вот смотри фото, это мой брат, дядя и родственники. Сейчас на меня надеются и переживают. И в шпионов я играть не буду. Действительно «прикид» мой это так, для отвода глаз, сам по юридической части работаю, но заверяю, что не в органах правопорядка. Если у тебя есть информация скажи, а нет так и разойдемся, проверкой на вшивость занимайся не надо. — С напором сказал я.

— Ну да это твои дела, мне собственно говоря все равно лишь бы в кутузку не загреметь по доброму делу. У тебя же на лице не написано, что ты не из этих. Думаешь я так тут сижу, штаны протираю? Нет братец, на хлебушек зарабатываю семье, бизнес у нас с Кабаном, взаимовыгодный, — покосился он со злобой на Кабана, — процент он имеет. Проводник я, людей за периметр вожу, тем и живу, что скрывать уже раз загремел на всю катушку, но досрочно освободили. — Хмурый сам наполнил стакан и выпил.

— Вот я тебя и нанимаю проводником, а клиенту можно и рассказать, что знаешь. — С нажимом продолжил я.

— Раз так порукам, — он протянул загрубевшую руку, куртка одернулась обнажая старый шрам от сильного ожога, который потянулся от кисти к предплечью.

— Тогда слушай. Сам я этого Палыча не видел, врать не буду, так как так далеко в Зону не забирался. Я до Кордона довожу и возвращаюсь. Так люди говорят, живет в сторожке лесник за «рыжим лесом», причем со слов сталкеров дед тот жил там еще до того, как образовалась эта самая Зона отчуждения. Родственники у него при первом взрыве все погибли, один он остался там, мол идти ему не куда все здесь похоронены. Старик тот не простой, является как бы легендой Зоны, её частью, может по аномалиям ходить, мол лет ему уже за сто перевалило. Люди разное говорят, если ты человек хороший поможет и из леса выйти и аномалии пройти поможет, а всякому душегубцу лучше его стороной обходить, чувствует злыдней и живому из леса выйти не даст. Он, что то вроде лешего или «лесника» в тех местах. — Чуть ли не шепотом проговорил Хмурый, озираясь по сторонам.

— Когда можно будет переправиться за барьер? — Не откладывая в долгий ящик, спросил я.

— Вижу совсем тебя припекло, хорошо завтра у бармена прикупишь все, что для выживания в Зоне необходимо и в ночь выдвинемся, да не скупись на защитном снаряжении, комплект тебе не раз жизнь спасет, — поучающим голосом сказал Хмурый.

Решив, что не стоит засиживаться перед предстоящим походом, достал огрызок бумаги и набрал номер телефона таксиста.

Встречу Хмурый назначил возле бара в 20.00. Пожав руку Хмурому я вышел из-за стола. Перед тем, как выйти из бара расплатился с барменом. Договариваться с ним о снаряжении не пришлось, он сам предложил зайди завтра днем. Значит просчитал меня он с самого начала.

Убитая «шестёра» уже стояла возле входа. Водитель сиял от радости, как же постоянный клиент нарисовался. Плавно переведя разговор в нужное русло, я узнал последние городские новости за сутки. Даже захлопывая дверь был слышан не замолкающий голос таксиста.

— Да что ты, тут такое творится, из за барьера прорвалась стая собак, погрызли местных жучек, покусали не успевших спрятаться по домам людей, но когда подъехали наши доблестные органы правопорядка, стали сими по себе дохнуть и вонять жутко.

Забрав вещи из камеры хранения, направился в привокзальную гостиницу. Конечно «Гостиницей» ее было трудно назвать. Пошарпанными были не только стены, но и администратор, которая пропитым голосом и свежим запахом алкоголя, объяснила о правилах поведения, и выдала комплект белья, упакованного запаянный пакет со штампом РЖД. Окрашенные зеленой краской стены гостиничного номера, покосившийся стол со стоявшим пустым графином, стул и кровать с матрасом не подходившего по размеру, явно не с этой кровати, придавали унылый вид всему «номеру». Расстеленное влажное бельё было неприятное на ощупь и поэтому я улегся на кровать не снимая нового спортивного костюма.

Дотянувшись до сумки, вынул ноутбук. Так, что там у нас интересного. Видеоролики выложенные в социальной сети снятые в Зоне отчуждения были короткими и в основном напоминали голливудские фильмы ужасов. Гибли или взрывались люди разной национальности, внезапно захваченные вихрем или дымясь под разрядами электрических разрядов, вспыхивающих как спичка. Ужасного вида твари рвали и кусали, казалось бы неповоротливых бродяг.

Достаточно на ночь ужасов, подумал я и перешел на изучение аномалий, которые были в роликах. Оказалось, что методов борьбы с ними нет, единственный способ выжить — это избежать воздействия аномальной энергии с поверхностью человека, то есть просто обойти стороной. Перечислялись разные методы обнаружения аномалий, от банальных болтов, до сверх современных детекторов аномальной активности. Провалившись на вкладку — средства защиты, я изучил ряд моделей детекторов и защитных комбинезонов. Закончил просмотр видимо уже далеко за полночь. Пригревшись, так и уснул в обнимку с ноутбуком, который нагрелся у меня на животе.

Просыпаться рано не было необходимости, провалялся почти до одиннадцати. Как только организм окончательно проснулся, заставил себя сделать ряд упражнений, вспоминая заученные до рефлексов движения. Приведя себя в порядок умылся, собрал вещи и спустился к администратору. Расспросив у неё о городских маршрутах, запомнил номер автобуса, который идет в сторону бара.

Дождавшись нужного сел проржавевший «ПАЗик» с газовыми баллонами на крыше. Внутри автобуса было очень душно от мощного потока горячего воздуха бившего из воздуходувки возле водителя. В салоне пассажиров было мало. Ни кто и не обратил на меня особого внимания, еще один безликий человек.

Соседка по сиденью любезно подсказала, где мне лучше выйти. Сойдя по ступенькам автобуса, огляделся. На улице было безлюдно, где то отдаленно повизгивала, серена и неразборчивый голос что то монотонно бубнил.

Подойдя к бару осмотрелся, по сторонам посетителей и бомжей не было видно. Дернул за ручку, но двери оказались закрыты. Заметив кнопку вызова нажал пару раз.

— Кого в такую рань принесло? — Раздался недовольный хриплый голос из дверного динамика.

— Мы с вами вчера договаривались о встречи, — но меня перебил недовольный голос.

— Ты что на всю улицу орешь, заходи давай, — прохрипел голос.

Дверь пискнула, открывая замок. Кабан сидел за столом облокотившись на кресло подпирая рукой свое опухшее лицо. Нездоровый вид говорил, что этот человек принял на кануне чрезмерное количество чего то горячительного. Его красные глаза — бусинки недовольно смотрели на раннего посетителя.

— Пойдем по быстрому, а то в вертикальном положении меня еще рано ставить, — махнул рукой Кабан, и похромал в подсобку, — мне вчера Хмурый обмолвился, что ты за периметр собрался, так вот у меня есть все, что тебе нужно, — при этом он начал доставать из холодильника, служившего мебелью вещи, — рост у тебя выше среднего, размер, думаю вот этот подойдет.

Комбинезон явно был не первой свежести, местами прожженный и залатанный, неумело застиранный от бурых пятен.

— Я, что так хренова выгляжу?, — не выдержал я.

Вчера я изучил ряд защитных комбинезонов и запомнил какие группировки присутствуют в Зоне. Оторванная нашивка не могла скрыть принадлежность защитного комбинезона к анархистам из «Свободы».

— Чем рассчитываться будешь? — Внимательно посмотрел на меня бармен, доставая из под стола бутылку пива, открывая крышку левым клыком.

— Евро устроит? — осведомился я, показывая пачку банкнот, заранее запечатанную в прозрачный пакет.

Глаза у него загорелись, мне показалось, что он даже протрезвел. Ни чего не говоря Кабан залпом допил бутылку, пододвинул к краю стола коробку и смел рукой все что разложил до этого. В коробку полетели вещи, последней упала бутылка, громко звякнув об устаревший детектор. Хлопнув дверцей холодильника, он подошел к большому бухгалтерскому сейфу. Набрал комбинацию и открыл массивную дверцу сейфа. На стол перекочевал гермопакет с комбинезоном синего цвета. За несколько минут стол был усыпан разными свёртками и пакетами.

— Так, — протянул он, — модернизированный комбинезон, облегченный за счет замены стандартных броне пластин на встроенные керамические, устойчив к агрессивной среде и много чего еще, — покосился он на меня.

— Беру, — распаковывая перетянутую пачку «евро», сказал я, — сколько?

Бармен записал на листочке четырехзначное число, попросив ручку, я приписал минус 15 процентов. Посмотрев удивленно, Кабан исправил на 10 процентов, плюс скидка. Я отсчитал нужную сумму и положил на листок. Таким же не замысловатым способом ко мне перекочевали водонепроницаемые ботинки, детектор аномалий, со встроенной функцией радара тепловизора, маска замкнутого дыхания с панорамным стеклом, две аптечки, одна судя по маркировки была армейской, а вторая ярко оранжевая раньше принадлежала какому то научно технической лаборатории.

Оружием Кабан не торговал, боялся потерять доверие правоохранительных органов, которые из-за критической криминальной обстановки в городе, предупредили его, что прикроют лавочку при первом же случае обнаружения у него огнестрельного оружия. На остальное они просто закрывали глаза, решив, что малое зло лучше, чем большое. В наличии у него были только ножи. Хотя я думаю, что он просто мне не доверял и не стал продавать, что-то серьёзное.

К покупки ножа я отнесся с придиркой. Попросил достать все, что имелось у бармена. Посмотрев, как я легко расстаюсь с купюрами бармен не стал кочевряжатся и кряхтя извлек из закромов то, что имел на тот момент. Глядя на железо, выложенное на столешнице стола для разделки мяса я отметил, что кроме китайского ширпотреба есть несколько хороших клинков. На мачете не обратил внимание, т.к. для таких целей как рубка лучше взять нож «Боуи» или «Кукри», которые более функциональнее. Как не хотелось брать нож для выживания, из-за неудобной полой скользкой ручки, но пришлось, как нож он ни какой, но в рукояти есть мелочи, которые могут пригодится, те же спички останутся сухими, пусть в рюкзаке валяется. Для постоянного ношения выбор был большой, военного образца, как нашего, так и импортного производства. Пару красивых «Кабаров» в разных исполнениях, «Танто», «Штык ножи», но увидев знакомый нож остановился на черном с рукоятью из резинопласта. Нож «Комбат», обоюдоострый клинок, с серрейтором имел превосходный хват и за счет выпирающего стального треугольника в нижней части клинка позволял бить, как лезвием так и обухом ножа, да и по весу он был на много легче армейских, а это не маловажно. На охоту с таким конечно не удобно ходить, но у меня сейчас другие цели. Но ужасные ножны, нужно было заменить. Еще немного поторговавшись с барменом, который ни как не хотел разукомплектовывать ножи, все таки подобрал от другого тактического ножа подходящие ножны. Ни чего чуть велики, зато лезвие легко выходит и проблем с креплением. Подумав еще не смог отказаться от ножа, видимо современного Японского производства, так как танто был выполнен из современных материалов и заточка отличалась от классической, длина режущей кромки превосходила по размерам «Боуи».

Посмотрев на свою сумку, которую в дорогу дал мне дядя Гена, я понял, что все мое добро туда не войдет. Кабан предложил купить отличный непромокаемый баул с лямками, как у рюкзака.

— Держи, турист, — пошутил он, — забрасывая в баул 4 комплекта армейского сухпайка, — ты совсем озабоченный, даже про еду забыл, а хавать в Зоне не чего. Да и даже не пытайся, что то там грызть, сдохнешь от какой ни будь заразы, — нравоучительно произнес он.

— Спасибо, я могу тут до вечера переждать? — Убирая в вещмешок купленное, — поинтересовался я.

— Ты сегодня мне выручку за месяц обеспечил, поэтому пойдем я тебе ключ от комнаты дам, на втором этаже, для хороших клиентов есть номера. — С хитрецой в глазах сказал бармен.

До встречи с Хмурым оставалось шесть часов. Я высыпал на кровать все содержимое своих мешков. Предстояло подогнать под себя снаряжение и уложить все в один непромокаемый баул, а в сумке оставить на хранение все не нужное. Так ноутбук, бритва, сменная одежда не понадобится, все ненужное в сторону, оставлю только сменное нижнее и носки да термобельё. А вот продукты привезенные, хоть и весят лишнего, но не оставлю, да и хранятся они долго, мало ли что, не сух пайком же одним харчеваться.

Разобравшись с мелочевкой начал подгонку комбинезона. С непривычки получалось трудно, многочисленные застежки и ремешки одной рукой регулировать неудобно. Прикинув, где лучше зафиксировать нож, я снял комбинезон и принялся пристегивать ножны. Клапаны карманов заполнились необходимыми вещами, первой необходимости, пару индивидуальных пакетов, энергетические батончики. Питьевой контейнер заполнил водой, пристегнул в закрытый клапан детектор аномалий.

На дно баула легли вещи затем продукты, аптечки и комбинезон который я собирался одевать для перехода в Зону.

На душе было тревожно, аппетита не было ни какого, ужинать я не стал. К назначенному времени спустился вниз. Бар гудел и уже жил своей жизнью. Посетителей набилось почти битком. Спускаясь, уловил взгляд нескольких посетителей обративших на меня внимание. Отдав ключ бармену и поблагодарив за гостеприимство вышел из задымленного бара.

На улице было свежо. Вдохнуть полной грудью чистого воздуха было приятно. Долго ждать не пришлось, как по расписанию в восемь подъехала «Нива» с заляпанными грязью номерами. Признав в водителе Хмурого направился к машине. Закинув в багажник баул сел на переднее сиденье.

— Готов? — Вопросительно посмотрел на меня Хмурый.

— Всегда готов! — протягивая сверток с наличностью сказал я.

На тот момент я готов был заплатить любые деньги за помощь, но бармен утвердительно озвучил ставки за переход, не забыв сказать про то, что это самая низкая цена по городу, но про свой процент он умолчал. Я якобы поверил, но выбора у меня не было. Шататься по городку с расспросами и налаживать канал перехода через периметр, так быстро просто было не реально. Время работало против меня.

Положив деньги во внутренний карман, Хмурый рванул машину, разворачиваясь через сплошную линию. Выехав из города, мы свернули на грунтовку, углубляясь в чащобу. В течение часа «Нива» скакала по кочкам, но потом замедлила ход и зарылась капотом в кустарник. Выйдя из машины я заметил, что этим местом уже пользовались. Под машину подрубили внутренние кусты, и сейчас она скрывалась под естественным заслоном кустарника.

Конец ознакомительного фрагмента.