Ассасин: зерно Хаоса

Дмитрий Кружевский, 2018

Я не погиб, я выжил и теперь моя цель отыскать ту, что я люблю, а по пути, возможно, спасти этот чертов мир. Для этого мне понадобятся силы, все силы которыми я обладаю и даже чуток больше, ибо прошлое вновь настигает меня… Все повториться вновь: сражение, взгляд полный боли и капли эльфийской крови на клинке. Третья, заключительная книга серии "Ассасин".

Пролог

Полупрозрачная плоскость, напоминающая растрескавшийся в некоторых местах огромный лист плексигласа с мерцающими в толще пластика разноцветными огоньками то ли плывущий, то ли просто медленно дрейфующий средь клубов тумана в редких разрывах которого далеко внизу виднеются причудливые переплетения ажурных конструкции. Вокруг нет больше ничего, только эта странная плоскость, на поверхности которой абсолютно чужеродным явлением смотрится стоящий на ее краю человек в несколько помятом сером твидовом костюме. Он задумчиво смотрит перед собой несколько нервно поигрывая желваками скул, словно решая внутри себя какую-то сложную дилемму, однако луч света за спиной заставляет его «вынырнуть» из омута раздумий и обернуться.

— Рад вас лицезреть, Корректор.

Мужчина почтительно склоняет голову, приветствуя появившуюся рядом с ним полупрозрачную фигуру, лишь очертаниями напоминающую человеческую.

— Взаимно, Смотрящий.

Прозрачная фигура кивает в ответ, затем оглядывается. Его голова словно причудливый радар поворачивается вокруг своей оси, буравя горящими глазами окружающий туман.

— Как я понимаю, тебе все же удалось произвести стабилизацию нужного инварианта, — наконец произнес он, останавливая свой огненный взор на своем собеседнике. — Что ж, хорошая работа, можно сказать, что этот факт вызывает деструктуризацию моих выверенных связей.

— На человеческом языке это называется удивлением, Корректор — произнес тот, кого назвали Смотрящим. — И я рад это слышать. Действительно пришлось потрудиться, особенно учитывая прежние неудачные попытки корреляции, проводимые уровневыми проекциями матричных разумов данного капсуляра. Теперь все хорошо и вектор развития приближен к некогда заданной ИМ, — он на мгновение устремил глаза вверх, — парадигме.

— Хорошо, — произнес Корректор совершенно равнодушным голосом и помолчав, добавил: — Почему ты все еще удерживаешь часть своей личностной матрицы в данной уровневой проекции?

— Не знаю, — Смотрящий пожал плечами. — Возможно, я еще не готов вернуться, вот только сам пока не понял почему. Может мне просто интересно, наблюдать за ветвлением линий событий этого мира, а может душой прикипел… не знаю.

— Слишком сильное ментально-физическое слияние с проекцией, однако это поправимо.

Глаза Корректора полыхнули ослепительной голубизной, заставив Смотрящего совсем по-человечески поморщиться.

— Не стоит вмешиваться в мою личностную матрицу, Корректор. Ее структура меня вполне устраивает.

Глаза Корректора погасли.

— В ней слишком много разноуровневых планов, что может вести к деструктуризации и сомнению в принятии решений. Это чревато неопределенностями.

— Я знаю, Корректор, я знаю, — Смотрящий вздохнул. — Однако считаю, что это пойдет мне только на пользу в дальнейшей работе, ибо если я не буду понимать уровневых, то не смогу работать с должной эффективностью.

Фигура Корректора на миг поплыла, принимая самые причудливы очертания, затем вновь стала похожа на человеческую.

— Возможно, — произнес он неожиданно уставшим голосом. — Однако лучше произвести хотя бы частичный сброс, иначе будет тяжело, очень тяжело и больно…к тому же нам все равно пора. Дальнейшее присутствие здесь может нарушить развитие капсуляра, сейчас лучше все оставить как есть.

— Хорошо, — кивнул Смотрящий, — только можно я еще немного тут побуду, один.

— Недолго, я буду ждать на границе перворода.

Образ Корректора размылся, стал двумерным, затем резко погас, словно кто-то неведомый отключил изображение невидимого проектора.

Смотрящий снова вздохнул, закрыл глаза и, скрестив руки на груди, некоторое время стоял неподвижно, словно раздумывая над чем-то.

— Что ж, пусть это будет моим последним вмешательством, — наконец произнес он и взмахнул рукой, словно загребая ей что-то невидимое из окружающего пространства, а когда разжал ладонь, то на ней пылал небольшой огонек ярко-синего пламени. Короткое дуновение и огонек начал преображаться: вытянулась длинная шея, хвост, расправились крылья, заблестела металлической синевой чешуя. Небольшой, размером с скворца, дракончик уцепился своими когтистыми лапами в руку Смотрящего и, повернув голову, преданно уставился на него своими глазами бусинками.

— Лети и помоги.

Дракончик тихонько рыкнул, словно говоря этим, что все понял и, развернув свои кожистые крылья, взмыл с руки, чтобы через мгновение исчезнуть в неожиданно начавшем сгущаться тумане.

Летящая в бесконечном пространстве плоскость начала истаивать, словно попавшая в теплую воду льдина, а одинокая фигура Смотрящего все еще продолжала стоять на ее краю, пока бурлящий туман не поступил к ее ногам. Только тогда ее очертания заколебались, пошли волнами, затем все его тело вспыхнуло ярким светом и резко сжалось, превратившись в светящуюся струну, которая огненной стрелой исчезла в тумане.