Кристина

Дмитрий Королёв, 2019

Он знал её ещё ребёнком и не заметил, как она стала подростком. Возникшие у неё к нему чувства, которые, он боится, могут быть взаимными, никак не дают ему покоя, и ему надо что-то решить.

Глава 1

С Мариной я знаком практически с самого детства. Мы с ней одногодки. Она переехала в общежитие, где жил мой отец (когда мои родители уже состояли в разводе), когда ей было одиннадцать, а мне только исполнилось двенадцать лет, — вроде из Мурманска. Росли мы, можно сказать, вместе. Я часто посещал тот район по причине своих натянутых отношений с отчимом и матерью и проводил там свободное время, общаясь с нашими общими друзьями и знакомыми. Не знаю, но как-то так сразу случилось, что между мной и Мариной возникла взаимная симпатия, мы, что называется, поладили и нашли общий язык. Я говорил ей о том, о чём не мог рассказать своим сверстникам, она — мне. Мы доверяли друг другу свои секреты и тайны, вместе гуляли, однако интимной близости между нами никогда не было. Думается, это обстоятельство только больше сплотило нашу дружбу. В четырнадцать лет она стала встречаться с молодым человеком, моим хорошим другом, впрочем, через два года они расстались…

Годы летели незаметно, мы окончили школы (каждый свою, поскольку учились в разных), я поступил в колледж. А Марина, немного проучившись в технологическом техникуме, вскоре очень быстро вышла замуж за некоего Максима, весьма ветреного молодого человека, — абсолютно непонятно, что она в нём нашла. Впрочем, в силу обстоятельств мне даже не пришлось поприсутствовать на их свадьбе (в это время я уезжал от колледжа на летнюю практику и пропустил данное мероприятие). С тех пор мы с Мариной стали общаться намного реже, а после её замужества и вовсе — встречались, но часто больше случайно, может быть, всего несколько раз в год. Её супруга я, можно сказать, не знал — видел его пару раз, был с ним знаком, но не более того. Марина тогда уже начала работать — торговала дисками в переходе. А вскоре родила от него дочь, которую назвала Кристиной. Ютились они с мужем и ребёнком в той самой комнате в общежитии, где она жила раньше и в которую я в детстве частенько захаживал, но теперь одни, без отца (матери у неё не было, и с отцом она жила в отрочестве): он уехал на заработки в Москву и, по одним сведениям, осел там, нашёл семью.

Как было сказано, общались мы с Мариной теперь нечасто. Я узнавал обрывочные сведения о ней от наших общих знакомых, на тот момент наши с ней пути, что называется, разошлись.

Прошло время. И вот как-то случайно мы встретились. Я был в том районе по делам и увидел её, прогуливающуюся с коляской. Подошёл, улыбнулся. Она только в последний момент заметила меня, взглянула и тоже в ответ, правда немного растерянно, улыбнулась. Наверное, она совершенно не ожидала меня увидеть. А я был рад встрече. Разговорились. Время, которое мы провели врозь, никак не сказалось на нас: хотя мы долго не виделись до этого, общались как старые приятели. Однако я сразу заметил её озабоченный вид.

Что-то было не так. Прошло два года, как она родила. Марина мне поведала о своей жизни, причём совсем не в радужных красках, — рассказала о себе, о муже. Максим, который в данный момент был вроде как на работе, оказался совершенно ненадёжным человеком и к тому же гулящим: он пил и был совсем не приспособлен к семейной жизни. Из её рассказа ясно следовало, что складывается у неё всё не совсем так, как ей хотелось бы, и что она чуть ли не разочаровалась в нём. Я был искренне удивлён. Она жаловалась на его поведение, на его отношение к ней, говорила обо всём без утайки. Вероятно, Марина об этом никому не рассказывала и была рада наконец излить душу.

Мне было жаль свою подругу. Выслушав, я постарался её успокоить: стал говорить, что всё ещё образуется, наладится и что не стоит переживать. Марина меня слушала, и я увидел, как настроение её постепенно меняется.

Мы гуляли вдвоём в парке.

— Вот, хоть Кристинка меня радует! — сказала она, улыбнувшись и взглядом показав на дочку.

— Ну видишь! — подбодрил я её.

Я посмотрел на спящую в коляске малышку. Её детское личико чему-то улыбалось во сне.

Мы прошли с Мариной всю аллею и повернули обратно. Наша беседа уже повернула в иное русло. Мы вспоминали наши прошлые дни. Разговаривая обо всём, мы в то же время разговаривали ни о чём. Всё было как раньше, и между нами опять чувствовались былые отношения, которые со временем не утратили своей силы, и я вновь ощущал, как она доверяется мне…

И опять мы расстались надолго. После той встречи не виделись. А по окончании колледжа меня забрали в армию, в которой я «оттоптал» два года.

Пока я служил, я получал письма от своих друзей (Марина мне не писала) — они мне рассказывали о том, что делается на гражданке, в том числе в них говорилось о моей подруге: кто-то был немного в курсе её дел, что у неё. В ответ — я тоже спрашивал. Под дембель из этих писем я узнал, что она разошлась с мужем и будто бы опять вышла замуж…

И вот я вернулся из армии. Как это обычно бывает, встретился с друзьями, гульнул на новом празднике жизни и, общаясь, между прочим удостоверился, что Марина действительно развелась, что нашла себе нового молодого человека, что живёт теперь в другом месте и что вроде как беременна. Мне было интересно о ней узнать. Сначала я хотел ей позвонить, но… у одного друга не нашлось её телефона, у другого вроде как был записан её старый номер. В соцсетях найти её не смогли. А больше, как оказалось, из старых знакомых никто о ней ничего не знал — многие обзавелись семьями, кто-то куда-то уехал… Встретиться с ней, таким образом, не получалось. Да и я подумал: стоило ли её в данный момент беспокоить? Как рассказывали, она находилась уже на порядочном сроке. Наверняка сейчас ей было не до меня.

А тут ещё подхватили свои заботы: надо было как-то решать свою судьбу, устраиваться на работу. С этим оказались проблемы: как назло, в стране случился очередной кризис, и по специальности, которую я приобрёл до армии и которая в формате колледжа, без опыта, была мало востребована, я тщетно пытался найти работу. Хорошо, что было своё жильё — хоть об этом я не волновался. Короче, стало не до Марины. Действительно, ведь я мог увидеть её и позже, когда она родит. В итоге всё отложилось на потом. Я погрузился в свои дела… Нашёл работу, но смог устроиться только на стройку, начав таким образом трудовую деятельность.

Так незаметно прошёл год.

Но однажды я всё-таки встретил её. Как помню, дело было весной. Я шёл из магазина, что находился недалеко от моего дома. Она первая окликнула меня.

— Дим, — услышал я где-то из-за спины очень знакомый голос, обернулся и увидел её.

— Марина?

Она подошла ко мне, почти остолбеневшему.

— Вот так встреча! Привет. Не забыл?

— Привет… нет, конечно!

Я внимательно посмотрел на неё.

— Ты откуда, какими судьбами? — спросил я.

— Я тут живу недалеко.

— Правда?

— Да. А ты как, там же?

— Там же.

Марина взглянула на меня.

— Ну… — протянула она и улыбнулась. — Давненько ж мы с тобой не виделись!

Установилась пауза. Мы стояли, молча изучая друг друга.

— А ты сейчас как, что? Слышал, развелась, — прервал я тишину.

— Да. Вышла замуж, второго родила.

— У тебя же дочка была, Кристина…

— Не была — есть! — Марина весело усмехнулась. — Теперь — сын ещё.

Я опять замолчал. Я всматривался в Марину — она глядела на меня счастливыми глазами. С уверенностью можно было сказать, что у неё всё наладилось.

— А сына как зовут?

— Кирилл. Да, а мужа — Андрей.

— Значит, живёшь рядом?

Она кивнула.

— Где?

— Я же комнату свою продала, материнский капитал добавили, взяли в ипотеку «однушку» — вот здесь, через улицу. — Она показала.

— Так это ж совсем близко.

— Ну, — опять заулыбалась она, — так что мы теперь с тобой соседи. А ты-то как, не обзавёлся семьёй?

— Нет. — Я покачал головой.

— Ясно. Слушай, нам бы отметить это событие! Давай как-нибудь зайдёшь в гости. С мужем познакомлю.

— Хорошо.

— Только не сегодня, — вспомнила она, — у меня дела. Ладно, говори телефон!

Я достал из кармана сотовый, Марина тоже достала, и мы быстро обменялись номерами.

— Ну всё, пока, рада была увидеть, — сказала она, пожимая мне руку на прощание.

— Пока, — ответил я, ещё раз глянул на неё и направился домой.

Глава 2

Позвонила она мне через несколько дней, на выходных:

— Димка, привет. Как дела?

— Привет. Нормально.

— Не работаешь?

— Нет.

— Тогда приходи к нам.

— Что, прямо сейчас?

— Конечно!

— Хорошо.

Она назвала адрес, и я собрался.

И вот я у них в гостях. Небольшая квартирка на пятом этаже обычной панельной хрущёвки, правда, уютная и с хорошим ремонтом. С порога меня встретила Марина:

— Заходи.

Она закрыла за мной дверь. А я разулся в коридоре и прошёл. В комнате сидел Андрей, как я понял, её муж. Сразу бросилось в глаза, что он молод, — подумалось, навряд ли ему больше двадцати. Для меня это оказалось неожиданностью. На ту пору нам с Мариной исполнилось уже по двадцать четыре года (она недавно отпраздновала свой день рождения), её супруг выглядел моложе. Правда, я и сам выглядел всегда молодо, так что, если моя подруга не говорила ему мой возраст, могло статься, что он посчитал меня ровесником.

Подошёл, Марина представила нас:

— Мой муж — Андрей. Мой друг детства — Дима.

Посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись. Андрей мне показался весьма радушным молодым человеком. Пожали руки и почти сразу разговорились, вскрылись общие темы — оказалось, он так же, как и я, работал по стройке.

Но всё это случилось чуть позже. Сразу после нашего с Андреем знакомства я увидел её.

В дальнем углу комнаты, на диване, я заметил сидящую и внимательно смотрящую в нашу сторону девочку. Это была дочь Марины — Кристина. Она казалась уже взросленькой. Прошло четыре года, как я в первый и последний раз видел её. Ей было шесть лет, она ещё ходила в садик, но на следующий год собиралась в школу. Помню этот пойманный мною взгляд. Я подошёл.

— Привет, меня Дима зовут, — произнёс я, протянув ей руку.

Девочка взглянула на меня острым, пронзающим взглядом. Она не подала руки, но продолжила с интересом изучать меня. Я улыбнулся, заметив про себя, что девочка была красива и взяла от Марины, пожалуй, всё самое лучшее.

— Кристина, — наконец ответила она.

Её большие карие глаза были устремлены на мои. Прошла почти минута, она всё ещё смотрела на меня. Но потом Кристина неожиданно отвлеклась, поглядела на мать, затем ещё раз перевела на меня взгляд, засмеялась и отвернулась. В этот вечер мы сдружились.

Мы действительно с ней поладили. Сначала Кристина приглядывалась ко мне, но вскоре сама подошла, что-то у меня спросила. А спустя несколько минут мы с ней уже непринуждённо болтали. Кристина мне рассказывала какие-то свои истории, которые я внимательно слушал, и сам у неё о чём-то спрашивал и отвечал.

Кристина оказалась по-настоящему чудесным ребёнком. К слову сказать, мне всегда нравились дети, и к кому бы из друзей, у кого были свои чада, я ни приходил, я непременно находил с ними общий язык. Мои знакомые часто говорили, что я обладал какой-то специфической энергетикой, благодаря которой их тоже тянуло ко мне.

То же случилось и с Кристиной. В тот день я общался не только с её родителями, но и с ней. Атмосфера была исключительно доброжелательная, и в итоге мне всё понравилось.

С тех пор я стал навещать Марину часто, но ходил, по сути, не только к ней. В связи с тем, что у нас с Андреем были взаимные интересы, мы порой созванивались или пересекались по работе, и я по разному поводу бывал у них.

…Время шло. Их сын начал ходить. Когда Марина кормила грудью, мы с Андреем сидели на кухне, разговаривали, иногда выпивали (Марина себе этого, естественно, не позволяла). Конечно, сыграло свою роль ещё и то, что я жил рядом, поэтому я мог почти каждые выходные навещать своих друзей. И конечно же, я всегда видел Кристину.

Как было сказано, я сдружился с девочкой. Кажется, она всегда была рада меня видеть, и когда я к ним заходил, когда появлялся в дверях, то часто подбегала ко мне. Я проходил, присаживался, а она садилась со мной рядом: бывало, например, на диван или даже залезала на спинку кресла — всегда старалась быть поблизости. Кристина смеялась и глядела на меня своими большими карими глазами или порой звала куда-то, иногда вовсе приставала, мешая нам с Андреем или Мариной говорить.

Кристина быстро ко мне привязалась и, когда я был у них, практически не отходила от меня. Моя подруга это замечала и, наверное, удивлялась такой дружбе, впрочем, ничего плохого в ней не находила. Кристинка же почти никогда мне не надоедала, и мне нравилось играть с ней.

Да, мы играли. У нас даже была своя, ни на что не похожая игра. Кристина всегда первая предлагала в неё поиграть. Суть её заключалась в следующем: к примеру, я сидел на диване, она подходила, пододвигалась, часто — брала за руку и приближала своё лицо к моему, широко открывала глаза и смотрела ими в мои. Смысл игры был в том, чтобы как можно дольше выдержать взгляд. Я изучал её, вглядываясь в глубину её карих больших глаз. Кристина всегда проигрывала, но порой соревнование могло длиться до двух-трёх минут — в какой-то момент она начинала смеяться, отворачивалась, уходила или убегала. Издали она улыбалась, весело посматривая на меня. Мне тоже казалось это смешным и забавным.

Кристина была подвижной девочкой, всегда была активна и жизнерадостна. Её непосредственность вкупе с её энергией и красотой никого не могли оставить равнодушным.

Кристина тех лет запомнилась мне прыткой, озорной девчонкой, в ярко-жёлтых бриджах, атласной футболке, с распущенными волосами, горевшими огнём глазами, наполненными радостью и весёлой искрой.

Многие моменты, связанные с Кристиной, врезались в память: наши игры, встречи. Я к ним заходил…

— Дима, привет! — радостно подбегала она ко мне.

— Здравствуй.

Кристина смотрела на меня. По её загадочному взгляду я уже понимал, что она что-то приготовила.

— А вчера я делала бусы! — говорила она.

Кристина увлекала меня за собой, показывая мне бусы — нанизанные на толстую нитку разноцветные пуговицы, и с вниманием глядела.

— Сама делала? — спрашивал я.

— Да, — отвечала она.

А я, улыбаясь, полушутливо смотрел ей в глаза:

— Серьёзно? Никто не помогал?

Кристина не отвечала, отворачивалась, убегала, залезала на диван, надевала своё украшение и оттуда весело посматривала на меня.

— Как? — интересовалась она.

— Тебе очень идёт.

А ещё мы с ней вырезали снежинки… Вообще много чем занимались — девочка всегда могла найти нам занятие.

Кристина была во всех смыслах очень симпатичным ребёнком и всё это время росла практически у меня на глазах. В памяти навсегда отложился её детский образ — каштановые волосы, густые ресницы, карие глаза… Кто знает, возможно, эти воспоминания и спасли меня от того, что могло случиться позже. Повлияла ли её детская дружба на то, что произошло дальше? Однозначно сказать нельзя.

Впрочем, обо всём по порядку.

Следующей осенью Кристина пошла в школу, и для Марины начались новые будни, подрастал сын. А я всё так же трудился на стройке, но постоянная однообразная рутина начинала надоедать. Я отвлекался от всего, будучи у своих друзей в гостях, и отдушиной для меня стала Кристина.

Тогда она уже ходила в первый класс, училась читать и писать. Помню, когда я к ним приходил, Кристина подбегала ко мне, присаживалась, брала в руки книгу, и я слушал, как она читает. Она показывала буквы. Вместе с ней мы разучивали слова, листая букварь. А ещё она умела рисовать, показывала, как рисует дом, маму, брата. Кристина была очень общительным ребёнком и любила рассказывать о прожитых ею днях, каждый из которых был полон для неё новых открытий и знаний.

…А время шло неумолимо — шли недели, месяцы, и незаметно прошёл год. Кирилла отправили в садик, Кристина же пошла во второй класс.

Кто-то наверняка спросит: почему я так часто навещал их? С уверенностью можно сказать, что одной из причин было то, что на тот момент у меня не было девушки, и в этом смысле меня ничего не связывало. Марина же, как и когда-то прежде, нуждалась во мне — я всё так же оставался для неё тем человеком, которому она по-настоящему доверяла и к которому была привязана. Возникали какие-то вопросы, и я советовал ей, в каких ситуациях как поступить. Если у меня что-то случалось, я тоже мог позвонить или прийти к ней. Всё оставалось как прежде, и хотя мы ощущали себя уже взрослыми людьми, суть нашего общения от этого не менялась, просто проблемы стали носить немного другой характер. Андрей же, с которым я тоже дружил, ничего не имел против нашего общения и абсолютно не ревновал меня к ней.

Не знаю, может, это передаётся по наследству, но Кристинка тоже ко мне привыкла и будто нуждалась. Она всегда была рада меня видеть, мы проводили время вместе. Порой даже ходили куда-то — то есть втроём, с Мариной, когда Андрея, к примеру, не было рядом, — девочка часто хотела, чтобы я был с ней, причём иногда с её стороны это превращалось в какую-то манию. Помню случай: как-то со всей семьёй они собрались в зоопарк (мы с Кристиной одно время обсуждали это), так она закатила чуть ли не скандал, узнав, что меня не будет с ними. В итоге её родители, видя это, согласились, я тоже не смог отказать.

А вскоре у меня появилась Оксана.

Да, потом у меня появилась Оксана — девушка, которая наконец смогла меня приручить. Она была красива, и мне, наверное, повезло с ней, по крайней мере все поначалу так считали. Она была хороша собой, даже сейчас я вспоминаю о ней с трепетом. Мне нравилось в ней всё: её взгляд, волосы, походка, её чуть вздорный, шебутной характер. Тогда мне казалось, я влюбился в неё. Действительно, я был от неё без ума. Помню, как многие говорили, с каким восторгом я на неё смотрел.

Мы стали встречаться, и спустя полгода она переехала ко мне. К тому времени я уже ушёл со стройки, которая мне порядком поднадоела, и устроился работать в охрану — взяли легко: я служил в армии, отучился, получил разрешение, таким образом, начал вести более размеренный образ жизни. Оксана же работала продавцом в супермаркете и была на три года младше меня. Вспоминаю, как-то по первости, когда я только начал с ней ходить, видя меня, её подруги удивлялись. Мне стало интересно. Потом она мне рассказывала, что они недоумевали, почему она нашла себе такого молодого парня: думали, что я моложе её, хотя я был старше и к тому времени мне уже исполнилось двадцать шесть лет.

И всё вроде бы шло хорошо. Однако возникла одна проблема — её ревность. Сначала я её почти не замечал и даже какое-то время был уверен, что она мне нравилась, но вскоре стала порядком надоедать. Оксана не давала мне прохода и ревновала, казалось, ко всем: к друзьям, к знакомым, к коллегам по работе. Даже когда я работал в ночь, случалось, часто звонила, чтобы уточнить, что и где я. Мои напарники, наблюдая за этим, надо мной смеялись. Это бесило, и я отключал телефон. Но и это не помогало: когда я возвращался домой, она устраивала мне чуть ли не истерику. Всё это было уже за гранью. Складывалось ощущение, что она хотела, чтобы я полностью принадлежал ей.

Что ж говорить про Марину — она оказалась у неё чуть ли не первым объектом для ревности. Наверняка Оксана чувствовала нашу связь. Сначала я пытался их свести, хотел, чтобы они поладили, чтобы мы, что называется, дружили семьями. Но не тут-то было. Когда мы приходили к ним, она всем своим видом давала понять, что я — только её. Нет, она не выказывала явную неприязнь, но наши с Мариной посиделки, откровенные разговоры, к которым мы так привыкли, благодаря стараниям Оксаны совершенно сошли на нет. Мы стали реже общаться. Мы всё ещё встречались, но уже не было того, что существовало раньше, — отсутствовали наши разговоры тет-а-тет. А одного меня Оксана к ним не пускала, и не дай бог бы узнала, что я к ним без неё ходил. Вследствие этого я практически перестал посещать свою подругу, да и не только её, но и многих своих друзей. Мне кажется, Оксана была бы довольна, если бы я полностью прекратил к ним ходить.

Кристина всё это видела и тоже переменилась. Поначалу она по привычке так же ко мне ласкалась, но потом, наблюдая за Оксаной, за моим поведением с ней, совершенно перестала этого делать. Теперь, когда мы с моей девушкой приходили к ним в гости, Кристина старалась больше не подходить и молча сидела в сторонке, смотря на нас. Но наблюдала за нами постоянно. Да… Кристина глядела на нас каким-то странным, необычным взглядом. Уверен, девочка тоже меня ревновала, ведь это Оксана отдалила нас. Мы больше не играли с ней ни в какие игры, которые нас раньше забавляли, вообще перестали быть вместе.

Так всё происходило. Как было сказано, мои визиты к Марине с Андреем становились всё реже, пока наконец вовсе не прекратились. Нет, я не рвал отношений совсем: мы всё ещё общались в соцсети, несколько раз виделись на улице, созванивались. Но в реале я совершенно отдалился от них.

Всё это продолжалось около полутора лет. Её ревность не ослабевала. Из месяца в месяц повторялась данная ситуация. Наконец мне всё это надоело. Оксана так и не смогла родить. Не помню, что окончательно стало причиной разрыва, но мы в итоге расстались.

Мне к тому времени перевалило уже за двадцать семь лет. И жизнь, можно сказать, вошла в новое русло. После полутора-двух лет совместного проживания, которое меня в чём-то измотало, чему-то научило, я вновь оказался предоставлен самому себе и, что называется, ловил свободу как воздух.

И что первым своим делом я начал делать — это возобновил ходить к Марине. Моя подруга была рада вновь меня видеть, и я, конечно, тоже, и Кристина, и Андрей… Девочке на тот момент исполнилось десять лет.

Помню нашу первую после долгого перерыва встречу (до этого я не видел Кристину больше года). Зашёл. Она, как и когда-то в первый раз, когда мы с ней познакомились, сидела на диване. Посмотрел. Мне показалось, она сильно повзрослела, вытянулась (такое часто бывает, когда не видишь ребёнка долгое время, девочки же в этом возрасте растут удивительно быстро). Подошёл к ней. Кристина действительно выросла, но изменилась не только внешне — кажется, стала спокойнее, а взгляд её больших карих глаз будто ещё глубже.

— Здравствуй! — Я первый протянул ей руку.

— Привет, — сказала она, подав мне свою маленькую тонкую руку.

Она, как и тогда, в день нашего знакомства, наблюдала за мной.

— Как дела? — улыбнувшись, спросил я.

— Хорошо.

Кристина ответила на мою улыбку. Думается, она вновь увидела во мне своего старого доброго друга. Правда, в тот день почти не подходила — мы сидели с Мариной и Андреем, общались, — хотя я замечал, как она смотрит на меня.

А в следующий раз стала более раскрепощённой. Мы опять с ней весело шутили и смеялись. Я спрашивал у неё про школу, как у неё дела. Но когда в знак, наверное, окончательного примирения я сам предложил сыграть ей в нашу давнюю игру — посмотреть в глаза, — то она их почти сразу отвела, потом опять взглянула, но совершенно по-другому, нерешительно, и следом быстро убрала взгляд. Больше мы с ней в эту игру не играли.

Глава 3

Итак, всё вроде наладилось. Я ни с кем не встречался (мне с избытком хватило тех двух лет), начал жить один. Всё вернулось на круги своя. Каждые выходные, когда они выпадали на мои, я навещал Марину, мы, как и прежде, с ней и с Андреем общались, да и она тоже стала сама ко мне приходить. А несколько раз была с Кристиной. Случалось это, когда она посещала школу по своим делам и обратно им было по пути. Школа же их находилась поблизости от моего дома.

Помню, как Кристина, которой к тому времени исполнилось уже одиннадцать лет, впервые побывала у меня. Случилось, что они были вдвоём с матерью. Марина мне позвонила, чтобы узнать, не занят ли я. Я был свободен и никуда не собирался, моей подруге нужно было о чём-то со мной поговорить, и они решили зайти. Жил я в однокомнатной квартире на четвёртом этаже, в пятиэтажке, такой же, как их дом.

Позвонили в домофон, поднялись по лестнице, я открыл дверь.

Первой зашла Марина, за ней порог переступила Кристина.

— Привет. — Девочка посмотрела на меня.

— Привет, — поздоровался с ней я.

Они повесили свои куртки, разулись и прошли в комнату. Марина зашла и посадила дочь на диван, сама же, извинившись, ушла в уборную. Я взглянул на Кристину: она села на краю дивана, облокотившись о его спинку, и принялась с интересом глядеть по сторонам. Я подошёл к окну, окинул взглядом улицу, затем, обернувшись, вновь перевёл внимание на Кристину.

— Хорошо у тебя, — посмотрев, произнесла она.

В ответ я улыбнулся и полушутливым тоном у неё спросил:

— Тебе нравится?

— Да, — серьёзно ответила девочка.

Кристина отвлеклась и продолжила с вниманием всё изучать. Я наблюдал: её взгляд скользил по шкафу, комоду, она посмотрела на сервант… Затем Кристина повернулась и неожиданно спросила, глядя мне прямо в глаза:

— Ты с ней больше не встречаешься?

Я понял, что она имела в виду Оксану. Этот вопрос на мгновение поставил меня в тупик: после моего расставания с ней я с Кристиной ни разу не говорил об этом.

Я чуть замешкался и поэтому через паузу ответил:

— Нет.

Кристина встала с дивана, сделала шаг в мою сторону — видимо, хотела подойти, что-то ещё спросить или сказать. Но в этот момент из уборной вышла Марина. Зайдя, она внимательно посмотрела на нас.

— Дим, надо поговорить, — сказала она.

— Хорошо.

Я подошёл к Кристине и жестом подозвал её к себе, направившись к письменному столу. Выдвинув кресло, я включил компьютер и посадил её, мы же с моей подругой направились на кухню поговорить.

Я зашёл, поставил чайник, встав рядом со столешницей. Марина, выдвинув стул, подсела к столу.

Несколько секунд она ничего не говорила, молчала.

— Как у тебя дела на работе? — наконец спросила она.

— Нормально.

Она подняла на меня глаза:

— Так там и будешь работать?

Я взглянул на Марину — у неё был совершенно не заинтересованный вид. Я знал, когда моя подруга так начинала, то хотела о чём-то попросить.

— Не надоела тебе охрана? — продолжила она, говоря в том же духе.

— Нет.

Марина положила руки на стол.

— А по специальности почему не устроишься?

Я не ответил. Я понимал, что Марина собиралась совсем не об этом говорить, поэтому, чтобы поменять тему разговора, спросил:

— Как у вас дела в школе?

— В школе… — Моя подруга будто бы этого и ожидала.

— Да вот не очень…

— Что? — поинтересовался я.

Марина посмотрела и начала объяснять. Оказалось, у Кристины были проблемы по алгебре, точь-в-точь такие же проблемы, которые некогда были в школе у неё самой. Она вспомнила, когда мы учились, как я ей помогал.

— Дим, сможешь позаниматься?

Сперва я не понял:

— С кем? С Кристиной?

Она кивнула.

Я отошёл от столешницы и подошёл к окну. Предложение оказалось для меня совершенно неожиданным.

— Как ты это себе представляешь?

— Ну, ты же к нам заходишь, посиди с ней…

Я удивился:

— А вы?

— Дим, ну ты же в курсе, что у меня с этим беда. А Андрей… у него нет времени, да и он тоже не разбирается.

— Даже не знаю… — протянул я.

Марина убрала руки со стола и положила их обратно на колени, встала и тоже подошла к окну. Несколько секунд она стояла молча, потом заискивающе посмотрела.

— Знаешь, сейчас всего так много навалилось, ещё Кирилл, его садик…

Я пока не знал, что отвечать.

Она опустила, затем вновь подняла глаза.

— Послушай, я в долгу не останусь.

— О чём ты? — машинально произнёс я.

— Значит, согласен?

Я взглянул на свою подругу — она уже глядела на меня счастливыми глазами.

Вскипел чайник, и я залил заварник кипятком. Через пять минут, попив чай, мы вернулись обратно в комнату.

Я вошёл, закрыл за собой дверь. Взглянул: Кристина сидела на том же месте за компьютером, казалось, в той же позе, в которой я её оставил, и играла. Я не стал проходить дальше и остался стоять возле дивана, а Марина направилась к дочери. Девочка, услышав шаги, обернулась. Марина подошла к столу. Сначала Кристина посмотрела на мать, затем перевела взгляд на меня. Следом моя подруга объявила ей своё решение, Кристина только согласно закивала.

Прошло больше недели после той встречи и нашего разговора, и сегодня у меня был выходной (работал я сутки — трое). Марина позвонила договориться, чтобы я к ним пришёл. Я был свободен. Собрался и через час был у них.

— Заходи, — встретила меня на пороге моя подруга.

Я зашёл, снял свою куртку, выглянул из коридора — Кристина сидела за столом. Увидев меня, девочка слезла с кресла и подбежала.

— Привет! — радостно заулыбалась она.

— Здравствуй. — Я протянул купленный ей сок.

Разулся, и вместе мы прошли в комнату. Зайдя, немного осмотрелся. Андрея в квартире не было.

— Где твой муж? — повернувшись, спросил я у Марины.

— Позже придёт.

— Понятно.

— Чай будешь?

— Нет, давай потом.

Марина взяла у дочери упаковку сока и отнесла его на кухню, а я вслед за Кристиной направился к столу, за который она уже снова усаживалась.

Подойдя, глянул: на столе лежали учебник и тетрадь. Остановился и на мгновение встал в раздумье.

«Так, — подумал я, — нужно понять, с чего начать, во-первых, узнать, что они проходят…»

— Что вы сейчас изучаете? — спросил я у Кристины.

— Вот это, — показала она.

Я взял в руки книгу.

Так… дроби, десятичные дроби… Вроде несложно.

— Хорошо… — проговорил я.

Отложив учебник, я приготовился, внимательнее глянул на свою ученицу и вдруг неожиданно замешкался. Я почему-то сразу не обратил внимания на то, как Кристина выглядела, то есть была одета, — показалось, как-то очень нарядно: ситцевая юбочка, рубашка, длинные волосы струйкой льются по белой сорочке. Мне кажется, ничего подобного я раньше не замечал… И ещё на одну вещь я обратил внимание — у неё были подкрашены ресницы.

Она повернулась и изучающе посмотрела на меня. Было ещё что-то… запах — девчонка чем-то намазалась. Кристина сидела спокойно. Я ещё раз взглянул на неё и подумал, что у меня был глупый вид, потому что когда она в очередной раз поймала мой взгляд, то с чуть заметной усмешкой улыбнулась, а её бездонные глаза сказали о чём-то.

Я пролистнул учебник, Кристина уселась поудобнее, и мы начали решать. Марина играла с сыном на диване. Я попросил Кристину написать пару уравнений. Начали с самых простых, потом предложил две задачи. Вскоре Марина вместе с Кириллом ушли на кухню, а мы с Кристиной продолжили заниматься.

Для меня было всё просто: я объяснял ей на примерах, она понимала. Наверное, я был хорошим учителем — Кристина быстро по аналогии решила ряд задач. Где-то возникли трудности, однако мы с ней их преодолели. Всё вроде получалось. Следом прошли домашнее задание.

Кристина сидела в кресле. Я сначала стоял рядом, но потом, устав, пододвинул стул и тоже сел, так, что девочка оказалась в непосредственной близости от меня. Я сидел рядом с ней, иногда случайно касаясь её, следил за её рукой и… чувствовал запах.

— Нет… это нужно умножить на двойку… — говорил я.

Кристина отвлекалась, глядела на меня широко открытыми глазами.

— Так? — спрашивала она.

— Да, — отвечал я, — так.

Минул почти час наших занятий. В очередной раз в комнату вошла Марина, приготовила чай.

— Устали? — спросила она.

Я повернулся.

— Держи. — Она протянула мне чашку.

Потом обратилась к дочери:

— Кристина, на, возьми сок.

Девочка вышла из-за стола, взяла у матери стакан сока, отпила из него и прогулялась по комнате, потом подошла к окну, повернулась, взглянула на меня, сделала ещё один глоток, а спустя минуту уселась за стол обратно.

…Время шло, и я не заметил, как мы заканчивали.

— Ты всё поняла? — положив учебник, спросил я у Кристины, когда почти всё уже было готово и мы дорешали последний пример.

— Да, — ответила она.

Наконец, когда занятие подошло к концу, я поднялся со стула. Немного размявшись, я прошёлся по комнате, потом сел на диван. Кристина тоже встала, сходила в туалет, вернулась оттуда с гребнем и села рядом, начав расчёсывать волосы, я же принялся листать свой телефон.

Совсем скоро пришёл Андрей. Я обрадовался, потому что давно не видел своего друга. Встав, подошёл к нему.

— Как ты? — улыбнувшись, спросил он.

В руках Андрей держал две «трёшки».

— Нормально, — ответил я ему.

— Что, может, расслабимся?

Мы прошли и раздвинули стол. Андрей поставил на него пиво, которое держал в руках. Я подвинул стул, и мы сели. Вскоре из кухни вышла Марина и тоже присоединилась к нам. Мы сидели за столом, пили пиво и беседовали. Кирилл находился поблизости от матери. Я наблюдал: около нас постоянно суетилась Кристина — она то была рядом, то уходила недалеко, со стороны глядела на нас, то возвращалась обратно, присаживалась в кресло, залезая на него с ногами, играла в своём телефоне. Я тоже периодически отвлекался и смотрел на неё.

Сидели недолго, незаметно настал вечер. Я попрощался и пошёл домой.

А через неделю пришёл вновь.

Андрея опять не было дома. Дверь мне открыла Кристина.

— Привет, — поздоровалась она.

— Здравствуй, — ответил я.

В коридоре было темно, но я не стал включать свет.

— Где мама? — спросил я у Кристины.

— На кухне.

Я снял свою куртку и повесил её на вешалку. В этот момент из комнаты выглянула Марина.

— Привет, Дим. — Она держала что-то в руках. — Да я тут десерт готовлю, проходи.

Она ушла. А я разулся и вслед за Кристиной прошёл в комнату. Осмотрелся — в квартире, кроме них, никого не было (Кирилла, как потом выяснилось, на выходные отправили к бабушке). Прошёл и сел на диван. Я слушал, как на кухне хозяйничала Марина. Затем глянул на Кристину — она стояла возле комода, спиной ко мне. Девочка повернулась, будто ощутив мой взгляд. Я посмотрел на неё. И вновь, теперь почти сразу, я обратил внимание на то, как она была одета — будто с иголочки: белая блузка, юбочка, обтягивающие, телесного цвета колготки, и опять эти подкрашенные ресницы. Ещё в коридоре я почувствовал её аромат…

Девочка сделала два шага и подсела ко мне. Она ничего не сказала, а я сидя продолжил слушать, что делается на кухне, но потом, повернувшись, вновь взглянул на Кристину, а она, как и тогда, поймала этот мой взгляд и с той же, едва заметной усмешкой улыбнулась. Следом в комнату вошла Марина.

— Ну что сидите? — спросила она. — Дима, дочь?

Мы встали и подошли к столу.

Сегодня на повестке дня были линейные уравнения. Я взял учебник и быстренько его пролистнул. Для меня опять всё было несложно. Кристина открыла тетрадь.

— Где твои задания? — спросил я.

— Вот. — Она показала.

Сел и начал объяснять.

— Вот, гляди, — говорил я ей, — неизвестные переносишь в одну сторону и меняешь знак у тех, что переносишь, а цифры — в другую.

— Так?

— Да, так, правильно, теперь давай делай это у всех… И вот смотри дальше: делишь, прибавляешь или вычитаешь…

Кристина смотрела и писала. Всё вроде опять получалось.

Занимались с ней уже долго, наверное, с час, за это время почти не отвлекались. Я сидел возле неё, смотрел, как Кристина выполняет очередное задание.

В какой-то момент рядом с собой я заметил Марину — она подошла и встала возле нас.

— Не устали? — поинтересовалась она.

Я повернулся.

Марина посмотрела на меня и вдруг неожиданно, выдержав паузу, спросила:

— Дим, побудете одни?

Я вопросительно взглянул на неё.

–…Я быстренько сгоняю в магазин.

Кристина в этот момент тоже повернулась, отвлеклась и посмотрела на мать.

— Хорошо…

— Да я недолго, тут рядом.

Марина ещё раз посмотрела на нас, встала и вышла в коридор, а я повернулся обратно к столу. Когда Марина ушла, я продолжил заниматься с девочкой, наблюдая, как она решает задачу.

Прошло несколько минут. Кристина делала пример. Спустя какое-то время мне надоело сидеть, и я встал. Склонившись над столом, я опёрся о него ладонью. Сначала я смотрел, как Кристина решает уравнение, в её тетрадь, на выводящие символы руку. Но следом взгляд почему-то переключился на её плечи, голову, льющиеся волосы. Я смотрел на неё сверху вниз. Кажется, боковым зрением она тоже видела меня. Потом произошло вот что: на мгновение я заметил, как она отложила карандаш. Пару секунд Кристина ничего не делала, молчала, а затем подняла свою руку и медленно, ладонью, провела по моей, той, что опиралась о стол, — да, так, совершенно неожиданно, от верха запястья и до кончиков пальцев. Взглянула. Я посмотрел на неё, всё ещё ощущая её поглаживание. Мы молча в течение нескольких секунд обменивались с ней взглядами. Не зная, что сказать, я просто на неё глядел, в этот момент в радужках её карих глаз я, кажется, прочёл что-то.

Конец ознакомительного фрагмента.