Соль Земли

Дмитрий Игоревич Абрамов, 2020

К концу двадцать второго столетия, разделенное человечество заселило более шестидесяти звезд, на территории систем которых идет вечная война между Человеческим Протекторатом и Свободной Конвенцией, селенитами и теллурианами – когда за спиной могучих держав более десятка политических сил пытаются изменить ход событий в свою пользу. Загадка пропавшего корабля поколений уже почти забыта, а по всему исследованному космосу наблюдательные зрители начали замечать признаки того, что очень скоро, столь привычная ситуация может измениться…

Глава XII. Пропавшая звезда

«Невозможно! Это идет вразрез всем законам астрономии, которые знает каждый! Согласно нашим картам, эта звезда завершала свое превращение из коричневого карлика в красный… бесследное исчезновение звезды — это абсолютно невероятное событие, даже для звезд преклонного возраста, вроде белого гиганта Процион. Все это должно было сопровождаться мощнейшим взрывом, выбросом звездного вещества, уничтожением всего, что находится в звездной системе… однако на станции, которую видел Эндан, ни царапинки. Я ничего не понимаю.» — восклицал Стого. Хосе покачал головой: «Меня больше интересует, как Эндан вообще смог вывести нас сюда. Всем же известно, что точный выход в межзвездном пространстве при сверхсветовых путешествиях — абсолютно невозможен. Даже при соприкосновении планистатических пузырей корабли могут быть в сотне километров друг от друга — а тут он провел выход самостоятельно.». Эндан ответил: «Верьте или нет, я встретился с призраком маршала. Он, конечно, порядочно мне надоел… Но в итоге, помог найти эту звездную систему. Если, конечно, можно ее назвать «звездной».». Стого оперся руками на приборную панель и мрачно произнес: «Призраки?! Это алая лихорадка, друг.». Эндан пожал плечами и улыбнулся: «Ну, Виол же может «видеть» корабли, перемещающиеся в гиперпространстве. Почему бы мне не общаться с призраками? Пусть у каждого будет своя суперспособность. Да и кроме того… Какая, в общем-то, разница? Я привел корабль в нужное место.». Впрочем, их спор длился недолго — мягкое гудение корабля нарушил ужасающий скрежет в отдаленных отсеках корабля. Эндан, лишь недавно вставший с капитанского кресла, выругался и крикнул: «Статус корабля!». Неожиданно, глубоко машинный, немного дребезжащий голос ответил: «Скользящий удар из рельсотрона — незначительные нарушения основной конструкции. Рекомендуется проведение маневров уклонения.». Эндан изумленно поглядел на Стого. Тот быстро пояснил: «Это адаптивный программный помощник! Обучаемый алгоритм управления кораблем, который постепенно строит свои логические цепочки из наблюдения за астронавигатором. Скорее, отдай ему приказ!». Эндан почесал голову и крикнул: «Разворот на три часа от станции! Начать движение по кривой синусоиде с интервалом десять секунд!». Судя по отсутствию быстрого второго удара, скорострельность у орудия не настолько велика — однако точность, с которой оно поразило корабль на околосветовой скорости, удручала. Впрочем, Перегрин обладал огромной маневренностью для корабля своего класса — он лишь надеялся, что турель основана на простых автоматических системах наведения, и не сможет выработать точную стратегию поражения корабля на безинерциальном двигателе. Встав перед панелью управления, он сделал запрос: «Перегрин, провести диагностику траекторий стрельбы. В какой точке у станции находится слепая зона?». После нескольких мгновений тишины голос ответил: «Мы находимся в миллионе километров от станции, и уже совершили четверь круга вокруг нее. Приближение не представляется возможным — действие повышает шансы попадания в геометрической прогрессии. Нейтрализация орудия… невозможна. Главный калибр судна не обладает необходимой дальнобойностью. Ожидание команд.». Эндан нервно оглядел собравшихся. Стого было не до смертельной опасности — он что-то высчитывал, и куча непонятных физических данных выливалась прямо на экраны перед ним. Видимо, он упорно пытался понять, как работает орудие станции. Хосе робко спросил: «Но… если ты с Республикой… Может быть, тебе достаточно просто сказать им что-нибудь, и они отключат орудия?». Эндан покачал головой: «Связь не работает. Видимо, они находятся в глубокой блокаде Протектората очень давно, и защищаются как могут. Кстати, Стого, ты рядом с монитором радара. Где эта секретная база Протектората на дальней орбите?». Стого ответил: «Я тоже ее искал, но похоже, когда звезда «исчезла», база на дальней орбите обладала такой гигантской угловой скоростью, что буквально вылетела, как камень из пращи. Обнаружить ее не представляется возможным.».

Несколько минут в зале царило молчание, и только потом Хосе подошел к двери наружу и кивнул: «Тогда я понял. Что же… у меня есть идея. Автопилот будет привлекать огонь турели, и, если повезет, сохранит корабль в целости. Мы же пересядем на Кортик, и вылетим к стыковочным шлюзам космического города. Я думаю, что орудия будут заняты более приоритетной целью — фрегатом — а мы сможем безопасно пролететь мимо них. Когда прилетим, сразу же договоримся о том, чтобы они… ну, перестали стрелять по нашему кораблю. Кэп, ты согласен?». Эндан улыбнулся и кивнул: «Отличный план. Во всяком случае, гораздо лучше, чем пытаться прорваться на Перегрине.». Стого поднял ладонь и сказал: «Подождите. Я сделал кое-что из местных запчастей, если вы не против, хотел бы попросить у вас это проверить.». Эндан удивленно посмотрел на три прибора, которые Стого умело смастерил из светло-фиолетового пластика и каких-то темных блестящих вкраплений. Видя непонимание капитана, Стого поспешил разъяснить: «Это совершенно инновационный гиперпространственный частотный резонатор, который у нас называют просто «кохлеарикой». Используя колебания ядра из обогащенной материи, он преобразует их в слышимые звуки. Говоря просто, он позволяет слышать в вакууме. Говоря сложно, он позволяет гораздо больше — например, «слышать» ядерные взаимодействия, нагрев и охлаждение тел, и так далее… У нас он подключается через специальный нейродрайвер, но я сделал эти два совместимыми с селенитскими эндокоммуникаторами.». Эндан радостно продел контакты кохлеарики через шлем и установил обе лопасти за ухом. Каждая из них была длиной чуть ли не с предплечье, но они были настолько легкими, что практически не чувствовались. Эндан поблагодарил Стого и заметил: «Отличная вещь, однако. Мечтал о такой еще тогда, когда пользовался похожим датчиком на сборочном дроне…».

Негромкий хлопок известил о том, что из ангара был удален весь воздух — однако шум разогревающихся двигателей все еще доносился от катера. Показав большой палец Стого, капитан залез в салон, окинув последним взглядом пустой ангар, захлопнул раздвижную дверь отсека. Сам Кортик решили не герметизировать — в случае пробоины, проблем будет заметно меньше. Эндан сел на кресло второго пилота, на всякий случай оглянулся назад — Стого перебирал картриджи для маг-винтовки, не доверяя обещаниям капитана, что на борту их обязательно ждет мирный прием. Вздохнув, он отвернулся обратно к куполу — Хосе уже отлетел от корабля, и только включил межпланетную тягу — Перегрин как будто исчез из вида. Впрочем, и города не было видно — в космосе объекты такого размера становятся видны на совсем миниатюрных расстояниях. Нечаянно Эндан что-то нажал на приборной панели кабины — и на ней протянулся небольшой полупрозрачный экран, который показывал какие-то небольшие линии в удивительно высоком разрешении… Вдруг Эндан понял, что это траектории снарядов орудия — он резко повернулся к беспечному пилоту и закричал: «Срочно проводи маневры уклонения! На нас уже пристреливаются!». Хосе удивленно посмотрел на капитана и сказал: «Но ведь ни одного попадания еще не было. Откуда ты знаешь?». Капитан нервно сказал: «Потому что одного попадания будет достаточно, чтобы нас порвать в клочки.». Впрочем, через секунду катер сделал резкое уклонение — «свист» снаряда, предоставленный слуховым прибором, было слышно всем. Стого нервно сорвался со скамейки в отсеке и подошел к кокпиту: «Что, уже наводятся? Возможно, стоит отступить?». Хосе помотал головой: «Бесполезно. Они идентифицировали нас как легкий корабль Протектората, и теперь используют шрапнельные бомбы, чтобы уничтожить нас. Резкая смена траектории станет приговором — но я попробую провести нас через разлом в том астероиде с краю. Если повезет, мы успеем туда нырнуть до того, как…». Продолжить он не успел — град ударов обрушился на корпус, лишь резкий маневр спас корабль от основной массы смертельно опасных осколков. Стого отбросило далеко в конец салона, а ремни врезались в кожу пилота и капитана — но отступать было некуда. Наконец, впереди показались очертания города в тусклом свете звездного неба. Еще пара близких траекторий очертились в небе — но Хосе умело огибал их, постепенно приспособившись к темпу стрельбы. Но чем ближе они подлетали, тем отчаяннее были маневры, и тем опаснее снаряды. Наконец, небольшой разлом в камне стал виден невооруженным глазом — и тут пилот остановился. Перед кокпитом, буквально в полуметре, просвистел снаряд и ушел куда-то вдаль, бороздить космос. Эндан оглянулся на него — Хосе выглядел не лучшим образом. Руки его дрожали, а капилляры скафандра, собирающие пот, потемнели от влаги. Корабль тронулся с места и влетел в пещеру — последний залп снес каменную глыбу, завалив проход и закончив жуткий полет. Пилот с облегчением выдохнул, и повел корабль через запутанные, темные туннели, которые едва ли освещались фронтальными прожекторами Кортика. Наконец, впереди забрезжила небольшая светлая металлическая площадка, на которой расположились несколько погрузчиков и бурильных машин. Эндан использовал манипулятор, который он приделал к кораблю еще для починки Перегрина, чтобы раздвинуть технику, дав пилоту посадить корабль. Наконец, шасси соприкоснулось с поверхностью, купол откинулся, и Хосе буквально выпал из сиденья наружу. Перепрыгивая через ступеньку, он наконец выпрыгнул наружу, нетвердо прошелся по поверхности и сел у бурильной машины, закрыв глаза и тяжело вдыхая. Эндан вышел за ним и похлопал по плечу: «Отличная работа!». Стого вышел и кивнул: «Однозначно. Получилось просто замечательно. Ты как, с нами дальше, или здесь отдохнешь?» — он вопросительно кивнул в сторону шлюза, за которым, предположительно, находился лифт. Хосе вяло поднял руку и сказал: «Без проблем. Минуточку буквально, отдышусь. Но почему нас никто не встречает? После такого дикого полета я уже ожидал здесь человек сорок с винтовками, а здесь пусто, как шаром покати.». Капитан пожал плечами: «Ну, возможно, они думали, что мы разбились о скалы. Так или иначе, это облегчает нам задачу. Кажется, я слышу…» — он чуть подвигал лопастью на ухе и продолжил — «…за этим шлюзом действительно грузовой лифт на поверхность. Судя по отсутствию рабочих в шахтах, на рудоперерабатывающем комбинате будет так же пусто. Оттуда мы сможем найти дорогу к какому-нибудь штабу… посольству? Может, мэрии? Честно, не знаю, как здесь все устроено.». Стого улыбнулся: «Обнадеживающе. Ну да ладно — теперь нас, по крайней мере, вряд ли убьют на месте — гораздо выгоднее им будет взять нас в плен. С таким вооружением мы, считай, беззащитны, против целого города.».

Герметичная дверь шлюза закрылась, и команда наконец смогла снять шлемы, вдохнув простой, мало чем отличный от корабельного, воздух. Эндан подошел к сенсорной панели управления лифтом и нажал на подсвеченную желтым кнопку. Мягкий женский голос оповестил капитана: «Добро пожаловать… три гражданина. Ваша смена закончилась… двадцать четыре тысячи четыреста тридцать два часа назад. Этот трудовой подвиг будет навсегда в почете у народа и Сената.» — Эндан изумленно оглянулся на ошеломленно переглядывающихся Стого и Хосе, и повернулся обратно к панели управления лифтом. Оттуда доносился уже гораздо менее приятный голос: «…считывание радиопаспортов невозможно. Внимание, обнаружено неповиновение класса семь — анонимный доступ. Правоохранительные органы оповещены… Невозможно связаться с ближайшим офицером. Критическая ошибка — проследуйте к ближайшему посту самостоятельно.». Лифт произвел несколько попыток подняться, а потом стартовал вверх с такой скоростью, что команду аж прижало к полу — строительные конструкции проносились с невероятной скоростью, постепенно сменяя каменные стены астероидов клепаными пластинами несущих конструкций города. За арматурными конструкциями виднелись огромные пружинные амортизаторы — судя по всему, еще когда здесь светила звезда, и гравитация распространялась на город, они устраняли вибрацию и шум от горных работ в астероидах. Однако, долго рассматривать промышленный пейзаж не пришлось — лифт, по-видимому, не расчитанный на работу при почти нулевой гравитации — видимо, астероиды все-таки составляли серьезный вес, раз создавали хоть какое-то притяжение — со скрежетом и искрами остановился посреди складского помещения настолько резко, что команду чуть не расплющило об потолок, если бы не магнитные ботинки. Эндан встал, отряхнулся от пыли, и оглянулся вокруг. Гигантские стеллажи с оранжевыми металлическими ящиками занимали огромное помещение — погрузчики стояли вразнобой, некоторые из них как будто были готовы загрузить ящик с рудой, некоторые везли его к конвейерам, ведущим куда-то вглубь завода. Вся техника была привычных Эндану цветов, взяв палитру со Старой Земли. Ее выделяла лишь небольшая эмблема — красный ромб, на котором разместился желтый орел, держащий в лапах меч и молот. Без сомнения, именно такой и была инсигния Республики, какой он ее запомнил. Покачав головой, он аккуратно направился к небольшой двери индустриального вида, похоже, ведущей на проходную — половину латыни, которой были исписаны стены, даже Эндан с трудом мог разобрать. Наконец, дверь раздвинулась перед ним — и мрачные улицы, освещаемые лишь тусклым светом звезд, открылись его взору. Но Эндан как будто был одержим — резким прыжком он отключил магнитные ботинки и взлетел на крышу вычурного, красивого жилого здания, покрытого пеленой мрака. Несколько минут полета — и он стоял на высоте шестнадцати этажей, смотря на десятки, даже сотни, подобных строений. Ни единого луча света, никаких признаков жизни не видел он с высоты. В безумном порыве он схватился руками за шлем, упал на колени, и ударил по ограждающему бордюру крыши. Стого первым настиг капитана — встав рядом, он не нашел ничего лучше, как сесть рядом, положив руку ему на плечо. Хосе неловко поспел за ними, с опаской глядя на капитана. Но он как будто не видел их — все его внимание было приковано к городу — может быть он не прав? Может быть все это фикция, лишь часть звездного города была заброшена? Но ни единого луча, ни единой искорки не было видно. Лишь глумливый свет звезд и оранжевый шрам Млечного Пути пролегал наверху. Эндан не мог сдержать слезы, тихо шепча: «Все эти годы… десятилетиями я ждал этого момента. Я обещал им вернуться… я обещал себе найти свой дом! И весь этот путь! Все эти обещания вам! Я обманывал вас… я обманывал себя. Будь прокляты звезды, эти умирающие гиганты жалкой материи! За что им дана такая власть над людьми, над деяниями, желаниями и стремлениями! Целая цивилизация… в руинах. Все просто из-за какой-то аномалии!». Хосе пробормотал: «Мне очень жаль… Давай я запущу сигнальную ракету. Может, кто-нибудь откликнется?». Капитан молча кивнул — синий химический шлейф дыма взвился над крышей. Стого оставил Эндана наедине со своим горем — с глубоким интересом он взялся за изучение технологий Республики, быстро разбирая ретранслятор связи на крыше и подключая очищенные от изоляции провода прямо к разъему нейродрайвера. Прошло уже больше десяти минут, а на ракету не было никакого отклика — стало понятно, что никто не придет их встречать.

Вдруг Стого выдернул пучок проводов и удивленно взглянул вдаль, на башню посередине, уходящую глубоко в небо. С энтузиазмом он взглянул на Эндана и сказал: «Мне кажется, у меня есть идея, где можно было бы начать поиски ответов. Ты в деле?». Но капитан никак не отреагировал — он был где-то в том мире, где он вечно убегал от Виола, где его донимало его безумие, разделение его сознания на три вечно конфликтующие стороны. Ничего из реального мира не могло потревожить этот кошмар, который он построил для себя сам. Но Стого решительно подошел и резким движением выкрутил поляризацию шлема Эндана — сквозь кристально чистое стекло внезапно стало видно бледное, болезненно сухое лицо, пронзенное трещинами темных швов. Красные, уставшие глаза смотрели на теллурианина. Стого постарался вложить весь талант убеждения, данный ему Адаптацией, в свои слова: «Послушай. Да, Республике конец. Но разве ты не должен ей хотя бы одну последнюю услугу — найти причину ее падения? Эта аномалия — ключ ко всему. Если твоему дому суждено восстать из пепла, то нам нужно понять, как он был уничтожен. Лучше это будем мы, чем Маршал или Виол!». Эндан покачал головой и отвернулся на безмолвный город под ними. Он ответил хриплым, надломленным голосом: «Нет. Республика, мой друг, не воскреснет больше никогда. Это были последние чистые, защищенные от генетического вмешательства теллуриан, вируса селенитов, и радиации глубокого космоса, люди. Именно это делало ее уникальной. Теперь же… Сам погляди. Каждую секунду эту огромную металлическую конструкцию активируют мощнейшие потоки звездной радиации, еще сильнее усугубленные тем, что звезды, защищающей жителей, больше нет. Это конец «чистого» человечества, такого, каким мы его знаем…» — Эндан сжал кулаки и продолжил чуть более спокойно: «Но с другой стороны… что вызвало эту катастрофу? Просто ради чувства справедливости, я должен дойти до конца.». Хосе мрачно кивнул: «Или, по крайней мере, это стоит выяснить ради нас, селенитов Местного сектора…». Стого улыбнулся: «Ну, или ради того, чтобы подробнее понять технологии этого удивительного места. Собственно, о чем я и хотел сказать…» — он достал из энвиро-костюма небольшой прибор, похожий на гибрид фонарика, небольшого радиатора, и маркера, и подключив его к еще одному разъему, скрытому в волосах, начал выводить им схему, оставляя ровную фиолетовую линию на темной поверхности крыши. Поймав удивленные взгляды, он прояснил ситуацию: «Это стандартный магнетронный манипулятор Конвенции — в народе просто «магнетронка». При соединении с нейродрайвером может наносить данные на нейрофольгу прямо из моего сознания. К сожалению, фольги не завезли, но мне надо только сделать схему…». Скоро на поверхности появилось схематическое изображение города — однако, множество визуальных деталей заменило огромное количество нитей, по-видимому, означавших провода питания. Стого принялся объяснять: «Итак, я проанализировал схемы распределения энергии с этого универсального узла…». Эндан вмешался: «Подожди. Как ты это сделал? Разве здание не обесточено?». Стого поднял палец и продолжил: «Отличный вопрос. Оказывается, каждое здание является сложнейшей аркологической конструкцией, которая способна распределять энергию в соответствии с нуждами города, поэтому кроме энергоузлов, там установлены очень серьезные вычислительные мощности. Тем не менее…» — он провел пальцем по схеме в самый центр города, и спустился чуть ниже — «…энергия должна поступать централизованно. Именно здесь должен располагаться главный реактор. Будет логичным предположить, что вот это огромное металлическое копье является мощным постоянным проводником водородной плазмы с поверхности звезды — и именно оно снабжает мощную термоэлектрическую установку, которая предоставляет питание всему городу. Поэтому, я предлагаю начать поиск ответов именно оттуда.». Эндан устало ответил: «Отлично… тогда — выдвигаемся.».

Троица шагала по пустынной дороге. Вокруг царила разруха и запустение — особенную угрюмость окружению придавало то, какое усердие проявляли архитекторы этих сооружений. Над одной из улиц красовался огромный тканевый баннер, на котором Эндан смог прочесть: «Под знаменем Эрлиха, под командованием Аврелия — к полной победе Республики!». Хосе вдруг задался вопросом: «Подожди, кэп. Ты же сказал, что граждане Республики не могли быть облучены. Но этот город, даже до «пропажи» звезды… Он ведь не обладает никакой защитой от радиации! Мы буквально стоим под открытым небом!». Стого добавил: «Более того, эти улицы явно предназначались для герметичного пространства. У меня огромные сомнения, что вот за этим приоткрытым окном квартиры люди спали в скафандрах. Неужели… внешняя оболочка звезды состояла из кислорода?». Эндан ответил тяжелым голосом: «Невозможно. Звезды этого спектрального класса неспособны иметь кислород снаружи — только ионизированный водород для синтеза гелиевого ядра. У ремлян явно была какая-то технология для удерживания кислорода — возможно, очень мощные гравитационные генераторы. Не забывайте, что они многие десятилетия провели в технологической изоляции от остального мира. Их наука могла пойти по совершенно другому пути…». Они прошли еще дальше — и архитектура стала еще вычурнее, а дорога, отделенная выдвигающимися столбиками от следующей секции, заметно изменилась — выложенная из причудливо составленных с невероятной точностью камней различного принципа формирования — одно можно было сказать точно — все эти камни напоминали горную породу из Солнечной системы. Стого спросил капитана: «Ты что-нибудь понимаешь на этом непонятном языке? Это явно что-то со Старой Земли, Исида бы наверняка разобралась…». Эндан кивнул: «Да, я понимаю. Этот квартал был сформирован из их изначального ковчега «Авентин». Как видишь, город за каких-то десять лет разросся многократно во все стороны — но исторический центр так и остался практически нетронутым. Даже вот этот изодранный кусок обшивки, который ты мог наблюдать на площади раннее — это элемент эвисцеративной брони, которую использовал ковчег… по крайней мере, так говорила Исида.». Хосе восхищенно прошептал: «Из этого я могу сделать вывод, что для нахождения в космосе они больше не имели нужды в этой технологии… и пришли к чему-то новому. Если нам удастся раздобыть эту технологию, селениты смогут сделать огромный шаг к преодолению сегрегационного кризиса…». Стого покачал головой и добавил: «…это приведет к уничтожению теллурианской нации. Если им удастся мобилизовать хотя бы половину миллиарда граждан Протектората — наша история среди звезд закончится, так и не успев начаться.». Капитан прервал их спор: «Не стоит делить шкуру не убитого медведя, как говорили у нас на Старой Земле. Думаю, нам надо сначала выяснить, что же это за технология.». Троица вошла в огромный зал — выцветшие гербовые баннеры из плотной, богато украшенной материи завешивали его. Посередине стояла широкая площадка лифта — видимо, когда-то здесь работала такая же оповещающая система, как в шахтах, но от недостатка энергии она давно отключилась. Эндан поднял ладонь в знак предупреждения, пригнулся к площадке, и только потом нажал на кнопку. Однако, ничего не произошло, хотя, очевидно, команда прошла. Все же, медленно, но платформа спускалась — сантиметр за сантиметром. Стого оглянулся и сказал: «Очевидно, проклятая штуковина работает на противовесе. Держитесь, сейчас нас встряхнет!». Он неуклюже разбежался, прыгнул к высокому потолку, зацепился за канделябр, и изо всех сил оттолкнулся к платформе. Приземлившись с огромной вмятиной на платформу, он буквально вытолкнул ее вниз — со вполне солидной скоростью.

Не прошло и нескольких минут, как платформа ударилась об основание, а приглушенный автоматический голос произнес: «Уровень допуска — десять… Термоядерный экстрактор… нехватка рабочей субстанции. Нехватка энергии. Требуется перераспределение оставшихся энергетических ресурсов.». Эндан вышел из лифта и замер от восхищения — каменная каверна, в которую они вошли, была воистину огромной. Посередине расположилось гигантское металлическое кольцо, составленное из тонких, плотно расположенных металлических пластин — видимо, именно оно служило городу источником питания. Однако, гораздо более интересной представлялась гигантская конструкция, исходящая из центра тороида — тяжелая колонна, как будто целиком облицованная проводами различного калибра — и завершалась она могущественным разветвлением на шесть сегментов причудливой формы — о ее назначении оставалось лишь делать догадки. Капитан прошел вперед, к пульту управления перед ограждением, за которым, судя по предупреждениям, нахождение было небезопасно из-за регулярного выделения тепла. Однако, его ждало разочарование — вся электроника, как и практически везде в городе, была уничтожена. Но Стого не растерялся — прикладывая провода к пальцу, он за долю секунды определял, для чего они служили, а потом подключал их к нейродрайверу. Подключив штук с двадцать проводов, он наконец с трудом открыл глаза и сказал: «Кажется… у меня есть представление, для чего служит этот пульт. Это… что-то вроде узла распределения энергии.». Эндан пожал плечами и ответил: «Ну, это было очевидно. На нем, если что, именно это и написано. Лучше скажи мне, что ты можешь им пользоваться.». Стого, немного подергиваясь от напряжения в проводах, кивнул: «Да, могу. Город действительно питался только от звездной плазмы — однако, когда источник иссяк, ремляне построили огромные батареи для ее хранения, и теперь то, что осталось от города, функционирует исключительно на них. Предлагаю начать с отключения ненужного. Оборонительные батареи… отключены. Городская инфраструктура, как я понимаю, вообще отключена от этой сети — и питается на энергии в собственных конденсаторах. Но потребление все равно не изменилось!». Капитан удивленно наклонил голову и спросил: «Неужели энергия уходит в место, не объявленное на схеме?». Стого отключил добрую половину проводов, подключив еще несколько других, и ответил: «Однозначно! Весь поток энергии из индукционных накопителей стремится на верхушку центральной башни! Это место скромно упоминается в системе управления как «кабинеты сенаторов», и вроде как давно отключено от системы питания. Но, видимо, оно соединено с батареями отдельно. Я думаю, нам срочно нужно туда попасть!». Эндан кивнул: «Однозначно, это наш лучший вариант выяснить, что тут произошло. Возможно, вся эта энергия требуется для какого-то компьютера, или криокапсул, содержащих ученых или правителей Республики…». Вдруг Хосе, до этого смотревший на обгоревшие следы на поверхности пола, вскочил с какой-то иголкой в руках и пробормотал: «Поразительно… Это использованный ионный патрон для маг-винтовки!». Эндан удивленно взглянул на него: «Но… разве это не разработка времен первой Эволюционной Войны? Тогда Республика еще не покинула Землю. Вполне логично, что они использовали эти патроны до сих пор…». Стого, тем временем, взял «гильзу» и внимательно рассмотрел ее со всех сторон, сжав лопасти кохлеарики воедино. На всякий случай даже зачем-то разломал остатки патрона, взглянув внутрь крохотной иглы, а затем отбросил ее вдаль и заключил: «Радиологический анализ — выстрел сделан примерно два года назад. Ионная винтовка теллурианского образца, в режиме очереди — где-то с метра, практически вплотную. Более точные данные, я боюсь, получить не получится.». Эндан ошеломленно взглянул на напарника и спросил: «Неужто… Здесь побывали до нас? Но почему теллуриане? Фенрир находится глубоко в территориях Протектората. Им до сюда никак не добраться.». Стого кивнул: «Прихожу к такому же выводу. Мне кажется, это была разведывательная миссия Конвенции, во время Лейтенской кампании. По-видимому, они собирали данные о прилежащих территориях — но в итоге дошли до высадки. У меня есть сильные подозрения, что к тому моменту катастрофа, уничтожившая Республику, уже случилась — иначе город был бы усеян следами серьезного побоища. Так или иначе, не совсем ясны их цели. Вместо сбора технологии кто-то как будто уничтожал последние следы, убирал улики.». Хосе вмешался в разговор: «Но это же не имеет никакого смысла. Тогда предыдущие гости могли бы просто уничтожить весь город термоядерной бомбой, или еще что-то в этом духе. Но они этого не сделали.». Стого покачал головой: «Видимо, они так же не смогли провести тяжелый корабль ближе, и были вынуждены ограничиться одной лишь высадкой. Впрочем, результаты этой высадки достаточно серьезны — исследовательские команды Протектората ни в жизни бы не смогли разобраться в этой энергосистеме без теллурианских имплантов и мехкорпов — последних, я напомню, без тяжелого корабля сюда не провести. Это оставило бы их без подсказок к главной загадке мертвого города.». Эндан мрачно посмотрел на него и спросил: «Могло ли быть так, что теллуриане каким-то образом уничтожили солнце этой системы? Вы хотя бы в теории обладаете такими технологиями?». Стого уверенно покачал головой: «Ни в коем случае. Даже на самом острие теллурианской науки, на Оке Бури, до таких теорий еще идти и идти. Не забывай, что звезды, даже такие крохотные — это мощнейшие астрономические объекты, в миллиарды раз превышающие по объему энергии все, что мы когда-либо делали. Даже грубое уничтожение звезды требует совершенно неописуемых объемов техники и научного потенциала. Нечто подобное должно было быть совершено при подключении всех ключевых миров к задаче, и то, этого будет недостаточно. Конвенции сейчас, мягко говоря, не до этого.». Эндан пожал плечами: «Звучит убедительно. Что же, нам остается лишь отправиться на башню — что-то мне подсказывает, что мы получим ответы именно там.».

Долгое восхождение по отвесной стене на магнитах почти подошло к концу — Стого выстрелил из маг-винтовки разрывным патроном, и стекло разлетелось в вакууме, застыв тысячей блестящих, неповторимых осколков, медленно вращающихся в пустоте, как блестки в стакане с водой. Он предупредил: «Аккуратно идите через осколки — я, если честно, не ожидал, что они получатся настолько острыми.». Эндан медленно прошел через витающие кусочки стекла — они послушно отталкивались и улетали к стенам. Причудливый интерьер был действительно невероятен. Пронизанный трещинами, он как будто был склеен из осколков — будто мощная катастрофа уничтожила весь этаж, а затем неведомая сила вернула все обратно. Эндан ступал по старинному ковру, покрывающему пол, мимо искусно выполненных статуй прошлых сенаторов. Каждая из них стояла на пьедестале, усеянном множеством надписей на латыни, в подробностях описывающих подвиги изображенных в статуях людей. Наконец, он прошел через зал славы — и массивная дверь из темного дерева преградила ему путь в кабинет верховного сенатора — по крайней мере, так говорила надпись над входом. Глубоко вдохнув, он отворил ее. За ней простирался небольшой кабинет, вызывающий иллюзию своей величины из-за крайне высокого, четырехметрового потолка. На широком столе посередине лежали массивные листы бумаги — все они выгорели дотла. Весь кабинет пребывал в состоянии крайней разрухи — Эндан лихорадочно ощупывал полки и ящики, но ничего стоящего так и не обнаружил. Вдруг Стого задумчиво остановился перед одним из обугленных книжных шкафов. Подав знак капитану, он сказал: «Именно за этим шкафом теряется мощный поток энергии. Как думаешь, что там может быть?». Эндан покачал головой и подошел к шкафу. Разбирая обугленные корешки, он вдруг нашел одну книгу, которая как будто намертво приклеилась к задней панели. Уверенно потянув ее на себя, он ожидал, что шкаф отодвинется — но произошло нечто совершенно иное. Резким движением от пола отделился круг, на котором стоял Эндан, и вместе с толстым, прочным шкафом и куском толстой стены он повернулся на сто восемьдесят градусов, скрыв его от команды. Когда темнота рассеялась, он понял, что стоит на грани пропасти — огромное количество проводов, рычагов, и кнопок виднелось внизу, выходя из колодца под этой платформой, они сходились к монитору и двум длинным механическим конечностям. Вдруг, буквально за долю секунды, одна из них резко содрала с него шлем — оказывается, внутренности компьютера были герметизированы — а другая выдвинулась мимо головы Эндана, всадив толстую иглу куда-то в область шеи. Хриплый мужской голос, немного приглушенный оттенком «компьютерности», произнес: «Гуманоид. Мужчина. Глубокое заражение радиацией. Микроорганизмов SLN6, или «селенобактерии» — не обнаружено. Тест ДНК… успешен. Биология основана на углероде, геном не имеет следов вмешательства. Сигнал «Угроза вторжения» — деактивирован.». Два влажных, теплых электрода вышли из темных, подсвеченных угрожающим красным внутренностей и зажали голову капитана в тиски. Компьютер продолжил: «Переход к основной процедуре авторизации. Произведите вербальный ввод вашего командный шифра, Сенатор.». Эндан нервно сглотнул, представив, что компьютер сделает с ним, если он ошибется… Но словосочетание «командный шифр» наталкивало его на какие-то мысли. И эти мысли резали, как углеродный клинок…

Черное, бездушное небо пожирало безмолвно-белую пустыню. В последние мгновения жизни он чувствовал лишь сожаление… и тяжелую боль от удушья. Как будто многотонный груз лежал на его пережатой, сложенной внутрь груди. Как бы он ни старался, разрез невозможно закрыть — скафандр сам расходился по швам, еще пара секунд — и разница давления возьмет свое. В воспаленном, усталом взоре виднелись лишь высокие черные сапоги теллурианского скафандра. Где-то вдали, как будто его не касаясь, шел его голос. «Скажи шифр. Сейчас же.». Стараясь не выпускать ни грамма воздуха наружу, он едва слышно шепнул: «Нет.». Виол сел рядом с ним и взглянул ему в глаза: «Все очень просто, никакой драмы здесь не будет. Я не буду тебя спасать просто потому, что ты мне его скажешь. Но я могу проявить жалость — всего лишь перерезать тебе сонную артерию, чтобы ты смог умереть не от разрыва жизненно важных органов. Гораздо приятнее, не правда ли?». Он уже не мог сдерживаться. Пробоина в скафандре была критической — а до изобретения вак-пены, устраняющей их, было еще тридцать три года. Он из последних сил прижался к лунному грунту и почувствовал, как жесткий песок проникает внутрь, принося небольшое облегчение — но трещины уже уходили вбок. Если он будет продолжать сопротивляться, пройдет еще больше получаса, пока он наконец, в последней вспышке непереносимой боли, не разорвется изнутри. Раскусив надвое мундштук для подачи воды, он выплюнул его и произнес слова великого предательства: «Аут винчере… аут мори.». Виол удивленно вскинул брови и произнес: «С щитом или на щите… удивительно. Что же, я думаю это последнее, что ты мог знать. Теперь, тебе останется лишь… скажем так, быть на щите. Прощай, учитель. Твои страдания закончатся здесь.». Он не почувствовал удара — как будто свет навсегда выключился в его шлеме. Почти навсегда.

Тяжелые воспоминания отошли. Мокрый холод электродов снова вернулся к осознанию Энданом. Он прошептал код, лишь надеясь, что за долгие десятилетия он не изменился. Компьютер издал негромкий писк неопределенного значения. Капитан уже прощался с жизнью, когда наконец электроды рухнули куда-то обратно в глубины мейнфрейма. Наконец, низкий голос известил: «Первичный код установлен. Добро пожаловать, Сенатор. Вас приветствует экспериментальная полуорганическая компьютерная оболочка «Вождь». Готов предоставить информацию по вашему запросу.». Эндан с облегчением выдохнул и отдал команду: «Предоставить полный отчет.». Компьютер начал диктовать: «Статус целостности вычислительного ядра — 62%. Статус приоритетного накопителя информации — 98%. Статус городской инфраструктуры — утрачена. Статус целостности личностного ядра системы — 15%. Статус накопителей энергии — 3%. Внимание! Два календарных года, три солнечных дня и восемь часов назад был осуществлен несанкционированный доступ к этой точке доступа. Злоумышленник пользовался Вашим паролем, Сенатор. Однако, экстренная процедура тестирования показала, что он обладал теллурианским геномом — вследствие чего был запущен протокол устранения нарушителя путем уничтожения верхнего сегмента башни. К сожалению, он не увенчался успехом — однако доступ к критическим данным был предотвращен путем их распределения по дискретным локациям. Огромные остатки энергии пришлось израсходовать для восстановления после неудачи. Прогнозированное время работы — не больше месяца. В дальнейшем упадок системы жизнеобеспечения приведет к полному уничтожению системы. Рекомендуется переписать все данные на защищенный носитель и уничтожить меня.». Капитан удивленно посмотрел на хитросплетение проводов и лампочек, и задал вопрос: «Но что ты такое, на самом деле?». Компьютер ответил: «Я — экстренная система Республики, созданная по указу второго Высшего Сенатора, Аврелия Бенедикта. Я был сделан сразу же по прибытию Авентина в звездную систему Фенрир, в 2162 году. После естественной смерти Первого Сенатора, Йозефа Эрлиха, тремя годами раннее, при запуске ковчега, его тело было передано в мавзолей, а мозг был сохранен при помощи экспериментальной технологии Протектората, которую нам предоставил Гражданин Девять. С ее помощью мы смогли за эти годы разделить мозг Первого Сенатора на особые органические схемы, которые разместили как можно обширнее по всему городу. Именно поэтому во время Часа Расплаты я смог избежать обширных повреждений приоритетных систем и частично сохраниться. Хоть я и являюсь сознанием Вождя, мое личностное ядро было практически уничтожено, принесено тогда еще целостным разумом в жертву памяти, которую вы сейчас считываете. Помните его жертву.». Эндан удивленно спросил: «Но кто такой «Гражданин Девять», как ты его назвал? Как его звали по-настоящему?!». Компьютер равнодушно ответил: «На заре повстанческой войны Республика координировала крупную наземную операцию, в ходе которой диапазон приемопередатчика на радиоволнах был заметно искажен. Уточнение. Республики тогда не было — имелся лишь отряд из восьми человек, который тактикой городских боев и диверсий воевал против частей Протектората для захвата крупной политической тюрьмы, где содержались многие сторонники независимости от Протектората. Однако, в ходе этой операции произошел непреднамеренный контакт с сотрудником секретной лаборатории Протектората на естественном спутнике Земли, Луне, который активно поддерживал как идеи универсализма, так и основание Республики. Он отказался разглашать свое имя, опасаясь обнаружения — и действовал под кодовым именем, «Гражданин Девять», данным ему из-за порядка вступления в движение. Несмотря на его огромную роль в предоставлении данных о селенобактерии Протектората, а также в идеологических дискуссиях, сформировавших идею «реманского универсализма», взаимодействие с ним было недолгим — его уничтожил неизвестный агент Конвенции через неделю после его последнего выхода на связь. Конец описания.».

Эндан удивленно покачал головой и вдруг ему пришло в голову. Складывая простые числа, получается, что путь до этой звезды занял всего лишь три года! Он спросил: «Как именно Авентин достиг этой звезды? Республика разработала свой способ перемещения через гиперпространство?». Вождь ответил: «Нет. Следующая информация является засекреченной по высшему протоколу Зет — воспрещается любое распространение. Далее — запись второго Высшего Сенатора Аврелия. Во время полета через межзвездное пространство, буквально через год стало понятно, что скорость расхода эвисцеративной оболочки ковчега невероятно высока — гораздо больше, чем ученые могли предполагать раннее. Оказывается, Солнце защищало нас от гораздо более хищных потоков межзвездной радиации — и вылетев за пределы Солнечной системы, мы почувствовали ярость звезд сполна. Такими темпами, мы не могли протянуть и года — и я приказал в секрете ускорить разработку экспериментальных способов межзвездного перемещения. Таким образом, через месяц, научная команда смогла собрать так называемый Импеллер Черенкова — мы думали, что с его помощью мы сможем «сжать» пространственно-временную ткань, пронзив ее насквозь и пройдя огромные расстояния. Мы оказались неправы… Использовав практически всю энергию ковчега, мы создали лишь небольшую аномалию в пространстве. Этого было недостаточно, чтобы пронести ковчег на несколько световых лет — но этого было достаточно, чтобы оповестить их. Это был наш первый инопланетный контакт, который держался в секрете все эти годы, до Часа Расплаты, и был известен лишь узкому кругу лиц, управляющих организациями, которые занимались изучением инопланетян. Мы звали их «фарстрайдерами» — из-за их удивительной способности преодолевать тысячи световых лет в краткие сроки. В ту самую секунду, когда мы подали им сигнал, лишь слегка искривив ткань их пространства, они смогли открыть проход из своего измерения, и вывести ковчег в иное пространство. Описывая его, я могу сказать, что свет в нем путешествует гораздо быстрее — настолько, что наиболее распространенный белый свет там воспринимается как фиолетовый. Мы не смогли изучить свойства детальнее — так или иначе, фарстрайдеры взошли на ковчег, и я был в составе группы первого контакта. У нас были серьезные проблемы — например в том, что они решили пройти через обзорное стекло, потерпев, разумеется, неудачу — а потом они прошли, но уже через раструб маневрового двигателя. Надо ли говорить, как страшно нам было, когда мы всячески перенаправляли плазму, чтобы случайно не сжечь наших гостей? А ведь мы тогда даже не знали, какие у них калибры… В общем, я установил какой-никакой, но общий язык с их посланцами — визуально объяснив им, что мы нуждаемся в защите от космической радиации. Насколько я тогда понял, в обмен они потребовали, чтобы мы построили определенное устройство на орбите звезды — мы назвали его «Колодец Геенны» из-за его взаимодействия с невероятной массой плазмы. Так вот, мы получили от фарстрайдеров чертежи устройства, которое они требуют, а также они сделали для нас поразительное изделие — некое подобие «силового поля», которое могло не только удерживать снаружи космическую радиацию, но и сдерживать газ — например, воздух. Знал бы я тогда, какой ценой нам достанутся эти подарки… Но, как говорится, ошибка свойственна человеку. После заключения соглашения они использовали свой самый большой корабль, который мы назвали «Астрономический Манипулятор» — для перемещения нас к одной из самых тусклых, однако, самых близких «звезд» в этом измерении. Мы вышли в метрическую Вселенную, однако гораздо дальше, чем предполагали — та звезда, к которой нас вывел портал фарстрайдеров, была примерно на расстоянии двенадцати световых лет от Солнца, и была невероятно тусклой — однако, она идеально подходила для того, чтобы разместить на низкой орбите станцию и не ослепнуть, выглянув в иллюминатор. Портал закрылся за нами, и возможности вернуться не оставалось. Мы назвали ее Фенрир, а наш город, в честь ковчега — Авентином. Изучив схемы Колодца Геенны, мы поняли, что оно, несмотря на огромные размеры и сложность, сослужит великую службу городу — Колодец в рабочем состоянии способен безостановочно черпать плазму прямо с поверхности звезды, питая, в первую очередь, огромное силовое поле, которое защищало наш город. Самое удивительное было в том, что выход энергии с поверхности звезды был больше, чем масса подчерпнутой плазмы по формуле Эйнштейна. Мы не придавали этому особого значения… пока не стало слишком поздно. Мы не знали, что мир и покой продлится лишь двадцать девять лет…».

Эндан был настолько ошеломлен рассказом Вождя, что едва держался на ногах, опираясь на книжную полку за спиной. Инопланетяне… Иное измерение! Но капитан понимал, что нужно выяснить у компьютера все, пока он еще работает. Подергивающимся голосом он спросил: «Пожалуйста… расскажи мне о Часе Расплаты.». Компьютер продолжил, все тем же безэмоциональным голосом: «Час Расплаты. Уровень допуска по теме — Зет, высший. В 2190 году, фарстрайдеры использовали Астрономический Манипулятор, чтобы превратить Фенрир в двунаправленный портал в ультрапространство. Как оказалось, все это время мы изменяли масс-энергетический баланс звезды — и теперь, при помощи своего невероятного корабля, они смогли использовать молодую звезду для того, чтобы создать стабильный портал в эту часть галактики. Настоящие намерения инопланетян наконец раскрылись — они провели свою армаду боевых кораблей через портал, чтобы выдвинуться в сторону Солнца — и когда мы встали перед ними, они нанесли по нам сокрушительный удар, уничтожив большую часть нашего флота, и совершив высадку на станцию — с их стороны потери насчитывали лишь два корабля, а с нашей — все вооруженные корабли. Они забрали каждого живого человека на станции, погрузили их на наши грузовые корабли, и отправили через портал обратно — но едва ли это было их главной целью… как оказалось, фарстрайдерам было не до нас. Их флот выдвинулся к ближайшей звезде на мощнейших термоядерных двигателях, далеко превосходящих наши по скорости, а наши корабли, защищенные силовыми полями, они отправили через портал, где мы их больше никогда не видели. Возвращаясь к сбитым кораблям фарстрайдеров. Один бесследно самоуничтожился, однако пилот второго оказался в руках защитников города — из допроса выяснилось, что изначально фарстрайдеры прибыли в этот регион космоса потому, что почувствовали возмущение в ткани пространства — однако, дело даже не в Импеллере Черенкова. Судя по обрывочным сведениям, которые мы смогли получить, наши далекие братья-земляне сделали нечто невероятное — создали технологию межзвездного перемещения, которая по-настоящему беспокоит пришельцев. Им кажется, что земляне станут их погибелью — и поэтому с нашей помощью, привели в этот регион космоса мощнейшую флотилию из сотни гигантских кораблей для атаки на человечество. Колодец Геенны помог им создать стабильный портал к владениям людей, но, когда мы попытались помешать им выступить против землян, они без раздумий атаковали нас, похитив более пятисот тысяч поселенцев, перенеся их через портал в свои владения. Возможно, когда-нибудь земляне узнают про эту трагедию. Мне остается лишь надеяться, что они сохранят память о нас. Память — это все, что осталось от нашей великой цивилизации.». Эндан молчаливо смотрел на компьютер. Тысячи мыслей мелькали у него в голове, но одна вырвалась вперед, требуя изъявления: «Но что же с флотилией фарстрайдеров? Что с Астрономическим Манипулятором?». Компьютер продолжил: «Астрономический Манипулятор и группа сопровождения летят к Солнцу на 0.9 скорости света. Они страдают от тяжелых релятивистских эффектов, но тем не менее, это не мешает им лететь с невероятной скоростью. Впрочем, анализ, который я проводил за последние годы, позволяет мне несколько точнее скорректировать траекторию флота… И теперь я понимаю, что они летят к одной из ближайших звезд — Тау Кита. Именно там, судя по данным допроса, они зарегистрировали наибольшее число сверхсветовых переходов на момент 2090 года. Наши исследователи изучили эту систему, и пришли к выводу, что там находится подобная земле планета — максимальна вероятность того, что корабли, идущие туда — многомиллионные ковчеги с людьми-колонистами. Кроме того, известно точно, что фарстрайдеры уже давно воюют против цивилизаций с таким способом сверхсветового перемещения, как у землян — и способны использовать «следы» их регулярных путешествий для своего перемещения. Поэтому, можно с уверенностью сказать — если пришельцы нанесут неожиданный удар, судьба человечества решена. Необходимо послать землянам знак — какое-то предупреждение — но радиопередачи не обладают нужной эффективностью для преодоления межзвездного пространства. Мы полагаем, что до входа в их систему осталось… меньше одного календарного года.». Эндан ошеломленно потребовал: «Расскажи мне все, что ты знаешь о спецификации авангарда пришельцев.». Вождь продиктовал: «Корабли фарстрайдеров отличаются определенными особенностями. Они обладают необычной, изогнутой формой — в месте изгиба находятся очень мощные орудия неопознанного принципа работы. Эти корабли можно классифицировать как «крейсера» — экспедиционные корабли обладают одинаковыми размерами и функционалом. Кроме того, их корабли составлены из того же вещества, что и их тела — какой-то самовосстанавливающейся, похожей на серебро, металлической массы, которую мы назвали «амальгама». Разумеется, они используют свою же технологию «умного поля» — кроме вполне очевидного применения, щитов, которые поглощают невероятные объемы огня, прежде чем распасться, они могут применять невероятно мощное оружие — какое-то подобие плазменной бомбы, которая может наводиться на корабль противника. Умное поле сохраняет огромный потенциал перегретой плазмы, в отличии от наших прототипов плазменных бомбометов, снаряды которых постепенно рассеиваются в вакууме. Впрочем, даже эти невероятные технологии пришельцев не могут сравниться с тем, на что способен Астрономический Манипулятор. Уже само существование этого корабля — четкое подтверждение того, что инопланетяне, без сомнения, являются, как минимум, цивилизацией второго типа по шкале Кардашёва, оставляя нас, да и скорее всего, землян, далеко. В общем, АМ явно имеет гораздо более значительное применение вне боя, однако в бою он, даже не имея основного оружия, способен сеять хаос — по сути, он может «вытянуть» с огромного расстояния любой корабль противника, чтобы сопровождающий флот уничтожил его в неравном поединке. Это особенно эффективно против крупных кораблей, артиллерийских орудийных платформ, и кораблей поддержки. Оторванные от флота, дезориентированные и паникующие, они становятся легкой добычей для сил вторжения. После Часа Расплаты, систему покинуло девяносто семь кораблей сопровождения, и сам Манипулятор, разумеется. Это все данные, которыми я обладаю касательно вторжения. Считывание оставшихся приоритетных данных… Остались дополнительные технические спецификации. Сенатор, авторизуйте протокол «Последний бой», чтобы переписать пакет критических данных с описанием нашей реализации корабельных щитов, полевое исследование инопланетных кораблей на выявленные уязвимости, и данные «капсулы времени» с культурным наследием Реманской Республики — фильмами, книгами и музыкой эпохи на ваш носитель данных. Это все, что осталось в этой оболочке — после этого я должен буду превентивно уничтожить себя, прежде чем недостаток энергии возьмет свое.».

Капитан спросил: «Но… возможно ли получить эти данные без уничтожения… тебя?». Вождь ответил: «Нет. Не беспокойся — я уже давно потерял свою личность. Теперь я лишь умирающая оболочка, полная ценных данных. Забери их и предотврати мою окончательную смерть.». Эндан покачал головой и прошептал: «Так тому и быть. Авторизую протокол «Последний бой».» — и протянул руку со своим омнискриптором. Проблем с разъемом не возникло — Вождь сам, почти мгновенно, собрал штекер из контактов и вставил его в прибор. Минута напряженного молчания и мягкий писк прибора известил его о конце загрузки. Голос компьютера чуть изменился, как будто стал несколько более натянутым. Он произнес: «Приводится в исполнение протокол самоуничтожения. Внимание — достижение критической температуры в этом узле через две минуты. Личностное ядро — отключено. Память — форматирована. Вычислительные мощности — отключены. Запрограммированное сообщение поступило к передаче… «Привет, странник. Кем бы ты ни был — человеком или пришельцем… Теперь ты несешь саму эссенцию нашего народа. Теперь ты — последний гражданин Республики. Теперь ты — последний оплот ее высокой культуры и продвинутой науки. Неси это звание с честью, и помни о великой жертве нашего народа…». Сообщение передано. Вывод оператора из узла.». Эндан едва успел надеть шлем, как вращающаяся платформа вздрогнула и сдвинулась, вернув его в кабинет Высшего Сенатора. «Шкаф» вздрогнул за спиной — послышался взрыв. Стого подбежал к нему, схватил и поднял на ноги, Хосе спросил: «Черт возьми, кэп, ну ты и вытворил! Мы поначалу пытались вытащить тебя оттуда, но стена оказалась невероятно твердой, как будто бы ее сделали из камня. Но к счастью, благодаря кохлеарике, мы слышали, что он тебе рассказал — инопланетяне, силовые поля, еще одно гиперпространство… Нам придется все это осмыслить по пути обратно. А пока мы с Стого нашли кое-что относительно целое в исторических залах.». Он протянул Эндану кусок блестящей багровой ткани, с не менее блестящим золотым кругом. На удивление целая ткань оказалась мантией — взглянув на золотую эмблему, он увидел на редкость хорошо отпечатанную лазером инсигнию Республики, подпись под ней, которую он расшифровал как «Сенат и народ страны». Надпись наверху он смог перевести с третьего раза как «От Сената с почетом — Гражданину Девять». Он с благодарностью кивнул и сказал: «Да, кажется я потерял это… шестьдесят лет назад.».