О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста

Дмитрий Иващенко

Приключения – это плохо, когда они с тобой приключаются. С другими-то ещё ничего. Им наверно и не на работу завтра. Может им, другим, нравится общаться с пиратами, некромантами и чокнутыми магами. Кто их знает, этих других. Хрюнвальду, вот, совсем не понравилось. Жаль, что выбора уже не было.

Глава 12 «Явление Уважаемого Ахмеда народу»

Люди тянутся к новому. Они любят посещать новые места, пробовать новые блюда, покупать новые вещи. Но при этом люди очень боятся потерять старое. Поэтому они никогда не поедут смотреть новые места, если не будут твёрдо уверены, что смогут вернуться в свой любимый старый дом. К своим, идеально разношенным по ноге, туфлям и креслу, давно принявшему форму задницы хозяина. Если у человека отобрать всё старое, и дать ему взамен всё новое, даже стократ лучшее, человек будет недоволен. Человеку нужно время, чтобы врасти в новое окружение. «Разносить» новую одежду, новые улицы, новых друзей.

Но Хрюн был молод. И позади у него намного меньше, чем впереди. Он хотел вернуться в Малоран. Но не сейчас. Ведь может у него быть нечаянный отпуск?

Да, он переживал, что может потерять работу в Архиве, если не представит справку о причине отсутствия. Переживал о том, что не погасил дома свет, перед тем, как схватиться за кувшин. Но все эти тревоги казались такими незначительными по сравнению с тем приключением, в которое его случайно втравил Барбер. Более того. Оказалось, что это место и есть настоящий дом для Хрюнвальда Мартелла.

Странность этого совпадения Хрюн собирался выяснить досконально. Но позже.

Сейчас он лежал в своей спальне в башне господина Бодеса и смотрел в потолок.

Он составлял план дня. В него было необходимо впихнуть несколько заходов в библиотеку, три приёма пищи, по возможности долгую беседу с живым волшебником, и хотя бы полчаса выделить на Барбера. И ещё он хотел обойти окрестности и залезть на самый верх башни, если хозяин позволит, и ещё и ещё…….

А ещё он услышал в коридоре звуки. Торопливые шаги и громкое перешёптывание знакомых голосов. Еноты куда-то спешили. Хрюн прислушался.

— Ты говорил, что будет жирафа. Я помню. — это был голос Филлис.

— А ты ставила на орла. Ну понятно ведь уже, что не птица, — пыхтел в ответ Фрам: — если только это не гигантский страус.

Их голоса затихли на лестнице.

Новая загадка магнитом вытянула Хрюна из кровати.

Енотов Хрюн обнаружил несколькими этажами выше. Они что-то высматривали в открытое окно, причём Фрам даже воспользовался какой-то трубой.

— Доброе утро! — поздоровался Хрюн.

— Здрасьте. — отозвался Фрам, не отрываясь от оптического прибора: — Филлис, по-моему это слон!

— Доброе утро, господин Мартелл. — Филлис изобразила некое подобие книксена: — Уважаемый господин Ахмед прибывает. А мы еще в прошлом году поспорили с Фрамом, на что это будет похоже.

— А на что это было похоже в прошлом году?

— На огромную сколопендру. Такую страшную жуть, бррр. — Филлис передёрнуло.

Хрюн чувствовал, что до сих пор не ухватил нить разговора: — Уважаемый господин Ахмед был большой сколопендрой?

По дружному хохоту енотов, похожему на кряканье, Хрюн понял, что Уважаемый Ахмед скорее всего не был большой сколопендрой.

— Фрам, расскажи. — Филлис ткнула в бок брата. Но Фрам не успел.

— Мой Уважаемый друг не строит башен! — раздался голос из-за спины Хрюна. Голос Клода Бодеса: — Он любит путешествовать, поэтому свой дом всегда берёт с собой. Точнее путешествует, не выходя из дома. Сегодня его дом передвигается на четырёх ногах. Фрам, уступи приближательную трубу гостю.

Фрам тут же протянул Хрюну трубу и указал лапкой направление.

То, что увидел юный Мартелл, было похоже на иллюстрацию из сказки. Вдоль границы леса шла тропа. И по этой тропе вышагивал гигантский слон. Голова его доходила до верхушек двадцатиметровых деревьев. На спине слон вёз дом. Нет, не так. Дом, естественным образом, рос из спины слона. Хотя, с той же уверенностью можно было бы заявить, что это дом отрастил под собой слоновьи ноги и ушастую голову с пятиметровыми бивнями. Над головой слона нависал полукруглый балкон с цветастым тканевым козырьком — шатром. На балконе сидел Уважаемый Ахмед. Он курил кальян.

Одет хозяин передвижного дома был весьма своеобразно. Пожалуй даже экстравагантно.

Основой композиции был халат, напоминающий лоскутное одеяло. Трудно выдумать цвет, которому не нашлось бы уже место на халате Уважаемого Ахмеда. Заплатки эти, впрочем, отличались не только цветом, но и размером, и самой текстурой. Серые холщовые кусочки произвольно перемежались с синими бархатными и алыми парчовыми. Кое-где виднелись части вышивки. На голове Уважаемого Ахмеда был не менее цветастый тюрбан. Ткани тюрбана, правда, были одинаково хлопковыми. Какую обувь носил этот странный человек, Хрюн выяснить не смог, волшебник был бос.

Лицо Уважаемого Ахмеда, покачивающееся в такт размеренной поступи слона, показалось даже знакомым, столько подобных лиц приходилось Хрюнвальду встречать среди посетителей архива. То было лицо типичного дедушки, лет семидесяти навскидку, длинная белоснежная борода обрамляла морщины на слегка смуглом лице и поднималась по верхней губе к довольно крупному носу с чёткой горбинкой. Но глаза были совсем не стариковскими. В них совсем не было этой мутной прозрачности, присущей людям на излёте жизни. Глаза Уважаемого Ахмеда были блестящими, улыбающимися, с чёрными зрачками. Самые крупные морщины разместились как раз по углам глаз, образуя гусиные лапки, какие бывают только у чрезвычайно жизнерадостных, и всегда улыбающихся, людей.

— Пойдёмте встречать дорогого гостя! — голос Бодеса заставил Хрюна оторваться от приближательной трубы.

— Да, хозяин! — конец этой фразы еноты произнесли уже на лестнице.

— Как я по вам соскучился, дорогие мои! — Воскликнул Ахмед, как только хобот слона бережно опустил его на землю: — Здравствуй, старый друг!

И Ахмед с Бодесом обнялись.

— Здравствуй, дорогой Ахмед! Приятной ли была дорога?

— Весьма приятной, благодарю. Ты знаешь, походка слона настолько усыпляюще действует, что половину пути я просто продремал. — Уважаемый Ахмед улыбался. Он посмотрел за спину господина Бодеса, где стояли еноты: — Здравствуйте, мои маленькие пушистые помощники!

— Здравствуйте, уважаемый господин Ахмед! — наперебой затараторили еноты: — А Чувик с Вами?

— Ну конечно, Куда я без него? — Уважаемый Ахмед обернулся в четвероногому дому: — Чувик, тут по тебе ребята соскучились. И захвати гостинцы!

Чувик, или Чувиар, был разумным лемуром с далёких островов. Разумным от природы, а не благодаря труду Клода Бодеса, как в случае с Филлис и её братьями. Племя его почти истребили невесть как попавшие на эти острова змеи. Вегетарианцы — лемуры были напрочь лишены агрессивности, и постоять за себя не могли. Их храбрости хватало только на то, чтобы завидев змею, впасть в ступор, притворившись мёртвыми, да ещё подпустив газу при этом. Видимо имитируя запах разложения. Впрочем это им совсем не помогало. Как и бегство на верхушки деревьев. Змеи оказались превосходными древолазами и, имея в наличии такую большую и бестолковую кормовую базу, принялись ударно откладывать яйца. Через несколько лет, когда от племени уже оставалось чуть более сотни лемуров, к острову причалил корабль. Корабль был торговым. Хозяин корабля — купец с огромным пузом, увидев забавно прыгающих боком животных, велел матросам отловить несколько особей, на продажу. Чувик оказался в числе пойманных. Уважаемый Ахмед выкупил его, оказавшись по случаю на рынке в Массаре, где стояла клетка с маленьким тогда Чувиаром. Он ещё не знал тогда, что Чувик разумен. Просто пожалел этот грязный комочек, сжавшийся в углу. Позже, отмыв лемура и накормив фруктами, Уважаемый Ахмед покачал головой и задумчиво произнёс: — Где ж твоя родина, диковинный зверёк?

И тут же перед глазами Уважаемого Ахмеда возник зелёный остров. Чувиар был телепатом. Их племя общалось между собой мыслеобразами. Читать мысли они могли на любом языке, если мысль подкреплялась картинкой.

С тех пор минуло много лет. Сейчас Чувик уже вырос аж по пояс своему благодетелю, выучил человеческую речь и мог понимать и передавать слова. Но развитием он остановился на уровне десятилетнего ребёнка. Счёт смог освоить только до двадцати, по количеству пальцев, видимо математика, как наука абстрактная, не имела приемлемых образов для восприятия.

Нрав Чувик имел кроткий, застенчивый, поэтому немудрено, что еноты в нём души не чаяли и немедленно принимались опекать его в каждый приезд. Селеста тоже не могла устоять, чтобы не всунуть в лапку Чувика какую-нибудь печеньку.

Всё это Хрюн узнал вечером от енотов. А сейчас он стоял и смотрел на невиданное прежде чёрно-белое существо, ловко сбегающее вниз по хоботу. Подмышкой у него висела сумка, которую Чувиар прижимал к себе одной лапкой, и балансируя на бегу второй и длинным полосатым хвостом.

— Ахмед, позволь представить тебе Хрюнвальда Мартелла, сына Бранда. — Господин Бодес мягко повёл рукой в сторону Хрюна.

Уважаемый Ахмед проследил путь руки Бодеса, поднял глаза к лицу Хрюнвальда и замер.

— Великие небеса! Сын Бранда. — Ахмед подошёл, и взявши Хрюнвальда за плечи, стал рассматривать, после чего обнял и спросил: — А что сам Бранд? Где он?

Взгляда он от Хрюна не отвёл, из чего следовало, что вопрос адресован ему.

— Отец умер много лет назад. — И Хрюн снова почувствовал ком в горле.

— Печальная новость. Хороший был мальчик. — Уважаемый Ахмед покачал головой: — Звал меня «дядя Ахмед», — он улыбнулся, но улыбка вышла грустной: — Ты можешь звать меня так же, Хрюнвальд.

— Хорошо, Уважаемый дядя Ахмед!

Все вокруг заулыбались.

— Ладно, пойдёмте к столу.

За столом Бодес представил своему другу Барбера, который уже сидел там, как «спутника юного Мартелла». Барбер в ответ только хмыкнул и кивнул. То ли соглашаясь с эпитетом, то ли здороваясь с магом. В незнакомых ситуациях он был либо немногословным, что случалось довольно редко, предпочитая поначалу слушать и делать выводы, либо напористым и наглым. Тогда в основном говорил он. В башне Бодеса у него был в распоряжении только первый вариант, поскольку роль доминирующего самца была уже занята хозяином. И оспаривать её Барбер не собирался. Поэтому он расслабился и на протяжении всей трапезы изучал диковинный лоскутный халат Уважаемого Ахмеда.

Пока подавали основные блюда, в чём Чувик в полной мере помогал Селесте и енотам, заботясь впрочем исключительно о своём хозяине, разговор был светским. Когда вежливая игра в слова «о здоровье и погоде» была закончена, подали десерт. И только тогда Уважаемый Ахмед напрямую обратился к Мартеллу.

— Позволено ли будет простому магу поинтересоваться здоровьем остальных членов вашей семьи, юный Мартелл? — Слова ещё были светскими, но тон уже дружеским, доверительным.

— Я не знаю других своих родственников, Уважаемый…., простите, дядя Ахмед. Я знал только отца и мать. Но они оба уже ушли из жизни, так что об их здоровье я Вам вряд ли могу что-то сообщить.

Ни братьев, ни сестёр у меня тоже нет. Отец умер очень рано. — Хрюн понимал, что этот разговор необходим, но слишком часто он за последние дни ковырял эту коросту. Кровь всё-таки проступила.

— Прости, мой мальчик, я не хотел огорчить тебя. — Кажется Ахмед сам расстроился, что задал неприятный вопрос: — А как ты попал к моему другу Бодесу? И где ваша семья скрывалась до этого, если мне дозволено будет спросить?

Хрюнвальд уложил всю историю в две минуты. Поскольку это был явно не последний раз, когда ему придётся давать ответ на данный вопрос, Хрюн собирался в дальнейшем сократить рассказ секунд до сорока.

Уважаемый Ахмед молчал. Молчал и господин Бодес. Хрюнвальд заподозрил, что у магов сейчас идёт какой-то бессловесный диалог. И как обычно бывает в жизни, худшие подозрения сбываются в большинстве случаев. В чём Хрюн тут же убедился в очередной раз.

— Мой уважаемый друг Клод поведал мне, что ты, мой мальчик, не собираешься возвращать себе трон. — Наконец заговорил Уважаемый Ахмед: — С чем связана причина такого странного решения?

Хрюн собрался с мыслями. А действительно с чем? Ведь не передашь словами те миллионы мелких страхов, которые неотступно следуют за ним. Формулировать нужно ёмко и лаконично, даже если ты не король, а архивная крыса. Ёмко. Лаконично. По существу.

— Дядя Ахмед, я могу говорить начистоту? — И дождавшись ответного кивка мага, продолжил: — Этот мир — такой же, как и любой другой, населённый людьми. И у королей те же обязанности. Они должны отправлять под топор палача других людей — преступников, жертв судебных ошибок или просто недовольных властью. Короли становятся убийцами по необходимости.

А иногда короли ввязываются в войну. С этим тоже ничего не поделаешь. Даже если король замечательный, на него всегда могут напасть. И на войне королю придётся убивать уже десятками тысяч. И отправлять на смерть своих подданных в таком же количестве. Корона обязывает.

А я не хочу убивать! Ни своих, ни чужих. Не хочу! Могу понять, если в целях самообороны убить грабителя, который сам стремится отнять твою жизнь в переулке, но так…..

Не хочу поднимать налоги простым жителям, наблюдать их страх в глазах при виде тебя. И всё время жить в опасении за свою жизнь, подозревая даже своих друзей и приближённых в заговорах. А в качестве компенсации за всё это, король сможет кушать чуть вкуснее и спать чуть помягче.

Я не тщеславен, не властолюбец. Моя сегодняшняя еда и постель меня вполне устраивают. Зато буду знать, что мои друзья — это именно мои друзья. — Хрюн отхлебнул вина: — Жаль, что я не смогу просто остаться здесь. Тут у меня друзей появилось больше, чем было в Малоране. Но господин Бодес меня «обрадовал», что все Мартеллы здесь имеют высокий шанс попасть на плаху вне очереди. Ни убивать, ни умирать я не хочу. Вот такой отчётный баланс. Поэтому — Малоран.

Я смог донести до Вас свою мысль, дядя Ахмед?

Похоже своим признанием Хрюн погрузил в размышления сразу трёх мужчин. И, возможно, нескольких животных.

Барбер вообще сидел с открытым ртом. Похоже, его планы о карьерном взлёте вдруг затрещали по швам.

Маги внешне остались беспристрастными. Как всегда. Уважаемый Ахмед продолжал смотреть на Хрюна, словно ожидая возможного продолжения. Хотя вполне вероятно он опять вёл беззвучный диалог с господином Бодесом, который в данный момент внимательно изучал бокал с вином в своей правой руке.

Глубокая мысль, дорогой Хрюнвальд! — наконец сказал господин Ахмед. — Но позволь мне заметить, что решения короля также и спасают тысячи жизней. И если король не любит свой народ, люди вымирают от голода, болезней и да, от войн. Народу нужен отец. Какими были все твои предки. Я ведь был знаком со всеми, начиная с Уго Великого. И сделать так, чтобы государство процветало и войн не случалось — есть главная забота короля. Ты не согласен со мной, мальчик?

А Барбер уже смотрел на господина Ахмеда восхищёнными глазами. Безнадёжно проигранная партия одним грамотным ходом снова обрела шанс на победу.

Хрюн закачал головой, не зная что сказать.

— Подумай, мой мальчик. Тебя никто не торопит. Но от твоего решения будет зависеть судьба, счастливая или нет, нескольких поколений дастанцев. Тебе решать, как повернётся их жизнь. Даже если ты сбежишь, всё что произойдёт с ними дальше — будет последствием твоего решения. Или нерешительности! — Господин Ахмед встал: — Клод, твои кресла у камина всё такие же мягкие? — И не дожидаясь ответа двинулся к огню. Хрюну показалось, что даже на его цветастой спине читалось огорчение от услышанного. Хотя может ему это действительно просто показалось.

Два кресла от дальнего камина тут же оторвались от пола и достигли нужного места быстрее, чем Уважаемый Ахмед.

Клод Бодес встал и жестом пригласил остальных присоединиться. Енотам не потребовалось даже жеста. Они уже катили к огню столики с напитками и курительными принадлежностями.

«Разбогатею, заведу себе таких же енотов!» — подумал Барбер, наблюдая за ними.

«Не советую» — прозвучал у него в голове голос господина Бодеса. — «Довольно хулиганистые животные. Я потратил много времени, чтобы заложить в них хотя бы основы воспитания и этикета. Вам, Барбер, они мгновенно сядут на голову!»

«Чёрт побери. И давно……?»

«Пару минут. Мне стало интересно, как Вы отреагируете на слова юного Мартелла.»

«И как я отреагировал?»

«Как и ожидалось. Без сюрпризов. Но довольно»